Текст книги "Великие Игры 3.0 (СИ)"

Автор книги: Владимир Малый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Эй, мастер Хрюн, – тихо окликнул я нашего дорожного философа, – твоя теория распространяется на воду и еду: их можно брать?

– Меня больше беспокоит другое, – не принял он моего шутливого тона, – нас словно бы ведут на поводку к какой-то цели. И путь, видимо, неблизкий, раз нас решили накормить и напоить.

– И еще дать воды с собой, – подсказал Флин, указывая куда-то вдаль, – вон тыквы лежат из которых фляги можно сделать.

– А ты умеешь? – уточнил я.

– Все, кроме тебя умеют, – улыбнулась Рина, – иномирный ты наш. Что может быть проще? Дети с такими в походы отправляются, инструменты музыкальные делают и еще целую кучу разных вещей. Так что Хрюн прав: нас ведут. Собственно, это было понятно с того момента, как ты рассказал о снах. Теперь просто отпадают последние сомнения.

В этот момент к нам подошел Гарр и сообщил, что вода не только пригодна для питься, но еще и обладает тонизирующим и восстанавливающим эффектом.

– Замечательно! Значит, дальше будет трудно, – поджал губы Хрюн.

Сегодня он, определенно, был не в духе.

Там, на месте, мы пили воду и ели фрукты. Потом все мастерили фляги, а я собирал орехи.

У Рины в крошечной дорожной сумке оказалась сменная рубашка, которую она пожертвовала на всеобщее благо. В нее и ссыпались все найденные орехи.

Скорлупа у них была на удивление прочной, но у нас был Стун, поэтому проблема извлечения ядер отпала сама собой.

Источника света, кстати, я так и не обнаружил. Просто здесь было светло, как днем на улице. И никто, по традиции, удивляться этому не стал.

После того, как все наелись, напились, а фляги были наполнены и подвешены лентами на пояса, наша дружная компания снова двинулась в путь.

Из оазиса было сразу несколько выходом, но мы даже не совещались по этому поводу: Стун просто шел, куда глаза глядят. Иногда, правда, Гарр отставал от группы, приближаясь ко мне и спрашивая, не чувствую ли я, что мы движемся не туда. На что я после краткого внутреннего сканирования отрицательно мотал головой. На душе было легко и спокойно, словно я просто был на прогулке. Гарр кивал с задумчивым видом и ускорялся, чтобы шагать поближе к Рине.

В какой-то момент неугомонный Хрюн уточнил у всех, чувствуют ли они, что уже довольно долгое время идут вверх по наклонной. Мнения разделились: кто-то согласился, кто-то сказал, что не чувствует. Я не чувствовал. Скорее наоборот: коридор постепенно становился все мрачнее и начинал напоминать длинный вход в подземелье. Высота потолка не менялась, но казалось, что он давит на плечи и пригибает к полу.

Поделившись своими ощущениями, узнал, что остальные ощущают то же самое, но при этом часть чувствует, что мы идем вверх.

И, блин, снова никто не удивился.

Я рассердился и решил, что если случится что-то из ряда вон выходящее, то назло всем останусь непоколебим!

И потом я еще долго шел, ворча на эту тему и возмущаясь всеобщим спокойствием, неизменно проявляемым при встрече со странностями.

– А как ты чувствуешь здешнюю магию? – спросил Гарр, поравнявшись со мной в очередной раз.

Досадливо крякнув, что сам не догадался проверить столь важный момент, я активировал магическое зрение. Вышло это обескураживающе легко и просто. Какая-то очень мягкая податливая и ненастойчивая энергия была везде и всюду. Ее потоки накатывали на меня, как волны теплого моря, разбиваясь и откатываясь назад.

И тогда я вдруг понял, что могу открыться этой субстанции и пустить ее в себя. Сделав это, понял, что теперь они проходят сквозь меня, не задерживаясь и даже, кажется, не догадываясь о моем существовании.

Прервав сеанс волнотерапии я обнаружил, что совсем не потратил собственной энергии.

– Энергии здесь полно, правда она какая-то мягкая, что ли, – описал я свои ощущения.

– Да, – согласился Гарр, – я тоже сейчас так чувствую, но иногда попадаются места, где нельзя воспользоваться даже внутренним ресурсом. И таких нехороших мест гораздо больше.

В этот момент мы снова услышали восхищенный свист Стуна.

На этот раз мы вышли в громадный зал, оканчивающийся стеной с нишей, уходящей куда-то вниз. А в этой самой нише расселись три больших – метра три в холке – каменных горгульи.

Они напомнили мне тех самых трех обезьян, которые: ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу. Вот только наоборот! У первой вместо глаз были громадные небесно-голубые камни. У второй уши были оттопырены настолько, что больше походили на два обзорных локатора, там более, что из каждой ушной раковины выдвигались какие-то едва заметно вибрирующие волоски.

А вот третья…

С ней явно что-то было не так. В широко открытом рту было как-то очень подозрительно пусто. Там явно должно было что-то находиться!

А оно и находилось! Пока к ней не подошел Хрюн!

Пораженный и оглушенный своей догадкой я резко обернулся к библиотекарю.

– Хрюн! Что там было?! Немедленно верни на место, пока не поздно!!!

– Поздно… – услышал я за спиной очень приятный и абсолютно незнакомый голос.

И холодный пот тут же заструился по спине.

Глава 13

Глава 13. Безумно разговорчивый монстр

Говорила горгулья. После произнесенного слова она взяла паузу на то, чтобы отряхнуться и расправить крылья.

После настоящего контролируемого камнепада оказалось, что размеры монстра не столь велики, особенно, если сравнивать с двумя оставшимися недвижимыми статуями.

Про зажатый в руке топор я вспомнил уже после того, как Стун начал медленно подступать к новой опасности, нацеливая на существо острие алебарды.

– Я бы не советовал, – сказала горгулья, оценивающе осмотрев великана, – в этот раз не только древко сломаться может, но и металлическая часть пострадает. Я гораздо крепче тех пустотелых крепышей, что против своей воли снабдили вас бесполезным, по сути, оружием.

– Оно помогло нам попасть в замок, – возразил Флин, первым нашедший в себе силы заговорить с общительным существом.

– Брось, юноша, – взмах верхней (передней?) лапы, – найди вы сразу лестницу, это элегантно решило бы вопрос с проникновением. А так, пыхтели, карабкались, ребят разбудили, а потом еще и поломали. Они ведь до сих пор там не могут понять, как им быть. Они ведь там поставлены следить за порядком. А их доспехи и оружие – часть устоявшегося порядка.

– А что они собирались с нами делать? – уже освоился в беседе Флин. – Оружия в руках у меня и у Хрюна не было, но доспехи все равно двигались к нам.

– А что ты хочешь от пустоголовых железяк?! – захлопал тяжелыми веками монстр. – К самообучению они не способны. Кто был для них нарушителем порядка? Вы. Это уже потом, когда их оружие не просто переместили в рамках замка, а сломали, тогда, да, тогда главный враг – Женя.

Монстр даже протянул было ко мне непропорционально длинную лапу, намереваясь похлопать по плечу, но передумал и вернул ее обратно, заложив ладонь подмышку.

– Простите, а как мы можем к вам обращаться? – уточнила Рина. – Невежливо как-то разговаривать с местным жителем, не зная, как к нему обращаться.

– Дедушка! – губы монстра обнажили жуткий оскал – горгулья приветливо улыбнулась. – Ты и этот распрекрасный полукаменный малютка можете смело называть меня Дедушкой! Женя может говорить мне «Дружище». Я знаю, он любит это слово. Иллюзионист… Маг хорош! Настоящий самородок. Именно из-за таких, как он, я в свое время и полюбил этот мир…

На этом горгулья замолчала на несколько минут. Взгляд больших глаз ночного хищника затуманился, тело вновь стало покрываться каменной коркой.

Мы тоже не издавали никакого шума, очень надеясь, что монстр вновь превратится в статую.

Но не тут-то было!

Встряхнувшись, устроив фонтан каменных брызг, мой Дружище уставился сначала на Хрюна, а потом на Флина.

– Вы можете называть, как хотите. Вас в изначальном расчете вообще не было. Точнее, вы были, но как те самые парни, которыми можно пожертвовать для драматичности сюжета…

– Прости-ка за прямоту, Дедушка, – перебил монстра Стун, – но я должен спросить, в полном ли ты душевном равновесии? А то ведь, не сердись, пожалуйста, но у меня возникают сомнения на этот счет.

– Ты про то, что я здесь пробыл тьму времени в одиночестве? Или изъясняюсь я не слишком понятно? Если первое, то время – понятие относительное. Если уметь с ним договариваться, то жить можно не долго, а медленно, тогда его пагубное воздействие сводится практически к нулю. К тому же, время действительно умеет лечить. Да, я был болен, очень серьезно болен, но опыт и время помогли мне остановить болезнь и повернуть ее вспять. Теперь я скорее здоров. Но, согласись, внучок, тут я слегка необъективен.

– Получается, что те стражники нас двоих убили бы? – уточнил Хрюн.

– Ни в коем случае! – повысил голос Дружище. – Что я монстр, что ли? Нет. Они бы притащили вас ко мне, а за ними тащились бы следом и ваши друзья. Так или иначе, пробудился бы один из моей троицы, – взгляд в сторону двух оставшихся истуканов, – и дальше мы бы пошли все вместе. Точнее, вы бы пошли, а я еще и летать умею.

– Вы же тяжелый, – проявил профессиональный интерес основоположник местного воздухоплавания Флин, – как вы можете летать? Только за счет магии?

– Изначально, да, – обрадовался вопросу словоохотливый старожил, – но тут местами очень туго с магией, но летать мне это не мешает. Я изначально создан магическим существом с функцией полета. И общения! Вам повезло, что этот хулиган, – кивок в сторону мгновенно съежившегося Хрюна, – разбудил именно говорливого меня – с остальными вы бы умерли со скуки. А со мной у вас большой выбор вариантов смерти!

– Дедушка так шутит? – неуверенно улыбнулась Рина.

– Да! – снова угрожающий оскал обозначил дружелюбную улыбку. – Тебя, Каменюку, Дружище и Самородка я тут в обиду постараюсь не дать никому! А двое остальных… Раз уж вы их с собой притащили, пускай тоже живут. Но это уже будет сложнее.

– А что там нас впереди ждет? – задал я первый дельный вопрос.

– Куча всякой погани, – признался монстр, – одно время здесь творились очень нехорошие дела и открывались самые неожиданные порталы. Миры за этими окнами были такие, что и существовать-то по-хорошему не должны. Дряни тогда набежало порядком, пришлось применять консервацию громадных площадей. И некоторые из таких вот консервов окажутся у нас на пути.

Я открыл рот, чтобы задать второй дельный вопрос, но монстр опередил меня с ответом.

– Дружище Женя, я триедин со своими не пробудившимися, но функционирующими копиями. Поэтому могу слышать от грохота камнепада, до особенно громких мыслей и видеть все, что происходит в замке и в его округе. Девчонка в полной безопасности. Если все мы справимся с миссией, возложенной на нас судьбой, она вернется домой, если нет… то она вернется туда без вас.

– Приманка? – уточнил я.

– И да, и нет, – со своим фирменным оскалом ответил явно переживший свой разум самопровозглашенный Дедушка Рины и Стуна, – она мне тоже внучка. Помогла, так сказать, по-родственному. Ей нужно было сюда попасть, чтобы талант лекаря раскрылся полностью. Девочка в безопасности. Если бы вы воспользовались другим входом, могли бы и ее с собой таскать, как эту парочку.

– Вовсе не обязательно при каждом удобном случае напоминать нам, что мы балласт, тем более, что это не так! – возмутился Хрюн.

– Ты зачем дудку у меня из глотки слямзил? – подалась вперед горгулья, заглядывая библиотекарю не то, что в глаза, а в самые потаенные уголки души.

– Для дела, – произнес Хрюн так, как, наверное, отвечал бы кролик любопытному удаву, который его загипнотизировал.

– Вижу, что не из хулиганских побуждений, – согласился монстр, – но все равно глупо!

– Не всех, кто делает глупости, нужно считать глупцами! – не без нотки патетики заметил Хрюн.

– Как и считать умными тех, кто часто умничает, – подсказал монстр, – особенно на тему того, что не нужно здесь трогать чужие вещи…

– А в путь-то мы когда планируем трогаться, – уточнил и без того долго молчавший Гарр, который все еще так и не узнал, как может обращаться к горгулье.

– Скоро! – очередной, призванный всех успокоить, взмах страшной лапы.

– Улавливаешь иронию, Дружище? – уже лично ко мне обратился развеселившийся монстр. – Из глотки горгульи! А? Каково?!

С секунду я не понимал, что именно он имеет в виду, пока память, наконец, не подсунула мне ответ. Горгулья же с латинского переводится, как «глотка»! Ну, или «водосток». Это же еще в школе на уроках мировой художественной культуры рассказывали триста лет тому назад! У горгулий сначала была практическая функция отведения дождевой воды от стен зданий, а уже потом они стали чисто декоративными элементами…

А вот про мифологию их я ничего не знаю, или не помню. В любом случае, этот каламбур был рассчитан именно на меня, поскольку здесь латинским больше никто не владеет. Даже я им не владею дальше нескольких крылатых фраз и минимального набора общеизвестных слов.

Какой непростой монстр. Самое интересное, что простым он казаться и не пытается. Ладно, хорошо уже то, что он общителен и дружелюбен. Буду просто дальше его слушать, глядишь, он сам мне все и расскажет.

Улыбнувшись его шутке, уточнил, когда мы все-таки отправимся в путь.

Горгулья как-то особенно разухабисто мне подмигнула и сообщила, что «хоть сейчас»! После этого монстр распрямился, повел плечами, подернул крыльями, сбрасывая с них каменную крошку, и зашагал, всем своим видом предлагая нам к нему присоединиться.

Причем, оказавшись к нам всем спиной и утратив, казалось, зрительный контакт, он все равно продолжил болтать, не давая никому даже рта раскрыть.

– Вы все извините меня, пожалуйста, за мою разговорчивость, – отражаясь от ограждающих конструкций, доносился до нас его приятный голос, – как бы медленно я вас ни ждал, все равно успел соскучится по живому общению. Вот если бы, вы разбудили ушастого, тот бы и двух слов не сказал, зато слышался бы как мыши в норе, прошу прощения у внучки за пикантность, размножаются, и вам был сигнализировал. Глазастый бы, наверное, вам в пути больше пригодился. Внимание не отвлекал, опасность чуть раньше замечал бы… Но вы имеете, что имеете. Уж еще раз простите; на этот раз – за бессмысленную тавтологию!

Мы молчали – ждали, когда он, наконец, заговорит по делу.

И вот, когда эта общественная мысль стала настолько громкой, что монстр уже не мог ее игнорировать, он сдался:

– В общем, вы давно уже понимаете, что мы здесь все вместе должны починить универсальный энергетический ретрансляционный преобразователь, именуемый в простонародье «Башней». Сделать это можно в одном конкретном помещении. И делается это легко и просто, но не для нас. Нам будет капец, как сложно. Вот просто мама не горюй, как непросто. Я доступно объясняю, насколько нам будет тяжело?! Вот ты, клептоманистый умник, на первый взгляд у тебя аналитический склад ума, и, вроде бы, он не пустует. Ты понял, насколько нам будет туго?

– Я понял, – не задумываясь, ответил Хрюн, – что в случае особых затруднений вы схватите в лапу по человеку и улетите в относительно безопасное место. Естественно, нам с Флином лап не достанется. Вы бы могли одного из нас взять за шиворот или за пояс зубами, но из-за того, что ни на мгновение не замолкаете – это дохлый номер…

– А ты смешной! Что с дудкой делать собираешься, если останешься в живых?

– Зависит от того, что она умеет.

– А она пока ничего не умеет. У тебя будет одна единственная возможность наделить ее каким-либо свойством при первом применении. Эффект будет ошеломительный. Но, никакого другого свойства у нее больше никогда не будет. Только то, что ты загадаешь перед тем, как дунуть в нее. Так что не спеши с решением, чтобы потом всю оставшуюся жизнь не раскаиваться.

– Вы ж говорите, что с жизнью тут можно распрощаться уже через миг, так что терять в этом плане мне особенно нечего.

– Согласен, тут я перегнул с нагоном жути. Вношу поправку. Будет очень тяжело, но засранца с дудкой я тоже постараюсь вытянуть, если сам он справляться не будет.

– А как же тогда на счет хромого засранца?! – забеспокоился Флин, которого, вдруг, лишили компании в списке потенциальных смертников.

– Да ладно вам, понятно же, что дяденька шутит. Если смогу, то всех вытащу. Другое дело, что могу не смочь…

– А можно поделиться соображениями? – уточнил Хрюн.

– Валяй! – развязно ответил размерено бредущий вперед монстр.

– Раз вы нас так долго ждали, и сами ничего не предпринимали, значит ли это, что в пути к той самой комнате, где можно все починить, и вас подстерегают опасности?

– Нравишься ты мне! – неожиданно весело отозвался наш проводник. – Даже странно, что такой умник прошел первый кордон. А ты, кажется, и вовсе без посторонней помощи это сделал, да?

Хрюн кивнул, и горгулья, не оборачиваясь, кивнула ему в ответ.

– Все одновременно и так, и не так. Когда ты имеешь дело с остаточными явлениями неконтролируемых магических возмущений, ручаться нельзя ни за что. Например, ты какую-нибудь локацию пройдешь и не заметишь, а вот я там сразу же медным тазом накроюсь. В ящик сыграю. Ласты склею. Дуба дам. Прикажу долго жить…

– Да поняли мы, поняли, – перебил я «птицу»-говоруна, – а конкретные примеры предстоящей нам опасности имеются?

– А как же! – ничуть не расстроился из-за моего хамского поведения летун. – Мертвецы ходячие скоро начнут попадаться. Те, что обыкновенные, ну, то есть, стандартные, легко успокаиваются: алебардой по кумполу или там кулаком каменным. Тогда они сразу скучнеют и на пол ложатся. Главное, чтобы много их вокруг нас не собралось, тогда могут затоптать, задушить, зубами изорвать. Считаю, что последний вариант вас меньше всего устроит.

– От остальных мы тоже не в восторге, – поделилась ощущениями Рина.

– Это ладно, это понятно, – забеспокоился я, – но из контекста тобой, Дружище, сказанного, следует, что ожившие мертвецы могут быть и необычными?

– Да. Одни мутируют, заразы. Другие изначально были неприятными. Личи. Умершие и восставшие колдуны-чернокнижники. Или просто бродячие мертвые маги, при жизни отличавшиеся скверным характером. Вот это прям мерзкие твари: не любят меня, как дистрофик – очистительную клизму. От таких нужно убегать и прятаться. Там, где нам предстоит пройти, были замечены минимум две таких единицы. Один из них потенциально способен перемолоть меня в пыль.

– Но останется еще две твоих статуи, так ведь? – уточнил неугомонный в своих умозаключениях Хрюн.

– Не буду тебя спасать! – буркнула горгулья. – Мешаешь поддерживать градус драматизма происходящего! Так ведь атмосферно рассказывал… Да, если меня разотрут в порошок, то одну их трех жизней я потеряю. А вот для вас такого бонуса, как запасные жизни, не предусмотрено. В лучшем случае, вы вернетесь к моим наблюдательной и лопоухой копиям и попробуете пройти весь путь заново! Про худший случай, думаю, и так все понятно. Так что советую вам меня холить и лелеять! Возражения?

Возражений не последовало.

– А что грозит человеку, если его укусит обычный ходячий труп? – уточнил я, чтобы понимать масштаб предстоящей трагедии.

– Ну, не знаю, больно будет и след от зубов останется. Зависит от того, как сильно укусит, – в голосе монстра впервые послышались нотки удивления, – а ты что, опыты какие собрался ставить, что ли? Тебе точно от укуса ничего не будет – сразу же заживет, как на собаке. Остальным чуть похуже придется, но магия там, где мертвяки шастают, почти везде есть. Иначе они бы там и не шастали, а скучали лежали. Без еды они, почитай, уже лет двести, так что никакой заразы во ртах там не пооставалось. Считай, что время все простерилизовало!

– А как бороться с Личами? – заговорил мастер убийца Стун.

– Это на случай, если убежать не получится? – уточнил монстр и, дождавшись утвердительного кивка, ответил. – Да как только умеешь: силой, магией, удачей. Как угодно. Они, в принципе, повторно смертны, но у каждого есть свой секрет. Если его знать, то убить Лича проще, чем конфетку у ребенка отобрать. В принципе, мелких и слабых мертвых магов упокоить несложно. Тут вы бы и сами справились бы. А вот те зверюги, про которых я говорил… Понимаешь, их даже те две мои копии сейчас не видят и не слышат, в то время, как доподлинно известно: эти Личи где-то там. В общем, главное, в этом деле – не попасться им в поле зрения, а если не вышло, то перво-наперво нужно будет попрощаться с друзьями!

Я посмотрел через плечо на хмурого Хрюна; не скажет ли он чего жизнеутверждающего, чтобы уронить градус напряженности.

Библиотекарь хмурился и молчал. А я внезапно со всего размаху влетел в каменную спину.

Горгулья молча стояла в позе, не предвещающей ни нам, ни тем, кто находился впереди ничего хорошего.