Текст книги "Великие Игры 3.0 (СИ)"

Автор книги: Владимир Малый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

А вот с кочевниками все вышло не так гладко.

Те стали, как говорится, гнуть пальцы и пускать сопли пузырями, утверждая, что наша огненная магия им не страшна и никого они из города не выпустят до самой осени!

Другими словами, они требовали мзды.

Ну, наши делегаты, зная, что воодушевленный уже добытыми победами народ поддержит сейчас любые силовые методы воздействия на противника, этой самой мзды степнякам пообещали с три короба!

На том, расплевавшись (в прямом смысле), и разошлись.

В тот же день были разосланы голуби во все концы для связи со всеми известными группами партизан, чтобы те были готовы кошмарить кочевников-фуражиров, буде такие появятся в их окрестностях.

Сами же горожане тут же запустили все имеющиеся планеры нагрузив их краской, которую все равно нужно было куда-то девать. Таким макаром в несколько заходов были условно уничтожены все запасы еды и фуража, что тут же с радостью подтвердили полномочные представители третьей стороны, которые уже вполне себе настроились на праздничный банкет и обратное путешествие домой.

Теперь гордым сынам степи стоило крепко задуматься, что им в ближайшем будущем делать с лошадьми: убираться на их спинах восвояси или понемногу употреблять их в пищу. В виду того, что и их в таком количестве кормить скоро будет нечем в условиях пребывания на вражеской территории, и сами лапу сосать придется.

Так что вопрос капитуляции представителей степных городов был делом времени, причем довольно непродолжительного. Либо сегодня-завтра неподготовленный штурм без всяких стенобитных и прочих орудий, либо уход домой, автоматически считающийся поражением.

Еще сообщалось, что третья сторона тоже разослала письма в которых предупредила всех (кроме степняков) участников игры, как действующих, так и выбывших, добровольно припасами с кочевниками не делиться.

Это, собственно и так было понятно, но лишний раз напомнить не грех.

Дочитывал малец послание уже, считай, всему отряду. Хмурые лица понемногу разглаживались, кто-то уже побежал за пивом для голубя, прихватив с собой два здоровенных ведра…

Видимо, если сегодня мы и соберемся в обратный путь, то явно не с утра. Да и не понятно, как вообще возвращаться назад, если вокруг города будут сновать сотни, а то и тысячи степняков.

Если ночью и по воде, то куда девать лошадей?

Вчера нас кормили и поили жители города, но это был знак гостеприимства. В общем, нужно было что-то решать. Причем решения должны приниматься на самом верху. Если кочевники упрутся рогом, придется либо апеллировать к третьей стороне, либо просто и без затей рубиться с ними в чистом поле или гонять по лесам, пока они не закончатся.

Тут кто-то внимательный и добрый сунул мне в одну руку здоровенную кружку прохладного светлого нефильрованного пива, а в другую – ногу молодой но жирной копченной утки, и все мои гнетущие думы на счет ближайшего будущего улетучились, словно маленькое легкомысленное облачко, под действием порыва хулиганистого ветра.

Не успел я освободить ни одной из рук, как тут же подоспели и вторая кружка, и вторая нога. Дальше неуловимый официант уже и сам поднабрался, поэтому за третьей порцией питья и деликатеса пришлось ковылять самостоятельно. А том еще разок и еще…

В общем, проснулся я на утро, покачиваясь на лошади, будучи переброшенным через седло.

Глава 9

Глава 9. Затишье перед бурей

Дикая усталость и вылитый на нее алкоголь заключили союз против тандема моих сознания и подсознания, вырубив их надежно и надолго.

– А зачем меня связали? – спрашиваю я у насекомых на листьях травы, что проплывает перед глазами, так как больше особо ничего не видно; не с лошадиными же копытами разговаривать…

– Так ведь дрался, – отвечает мне такой знакомый и родной голос Хрюна.

– А ты тоже связан? – уточняю я, поскольку еще не понятно, что все-таки случилось: вдруг мы оба в плену у тех же кочевников?

– Не, у меня только рука на перевязи, да и то, на всякий случай.

– Это случайно не я тебя?

– Неа, стражники…

– Уже хорошо, что не я, а кто-нибудь может меня перекантовать так, чтобы можно было сидеть, а не висеть вниз головой?

– А ты больше драться не будешь? – слышу я насмешливый голос командира отряда.

– Только в рамках Великих Игр, – подпустив в голос клятвенных интонаций, заверяю я.

– А все, мой дорогой, любимый и родной, – смеясь и с легкостью ворочая меня в седле, говорит командир, – закончились Великие Игры, мы победили! И теперь возвращаемся домой для всеобщего празднования!

– И как же мы победили кочевников? – радуясь и новостям и нормальной позе, уточнил я.

– А их победил здравый смысл. После того, как они лишились припасов, в Город прибыли посланники и уточнили, в силе ли те условия, что озвучивались накануне? Условия не только оказались в силе, но степнякам еще и передали один из самых изношенных планеров в знак особой признательности за мирные настроения. Естественно, подобное лобызание гарантированно размягчило даже поджарый зад главного командира кочевников, и те официально признали поражение, гордо поглядывая на представителей других городов и выставив репарационный планер на всеобщее обозрение!

– И здесь от степняков проще откупиться, – пробормотал я себе под нос.

– Что-что? – переспросил командир.

– Спрашиваю: зачем же вы меня будили, если особой спешки не было? А еще, сильно я людей побил?

– Ох и напугал же ты нас под утро! – влез в диалог Хрюн. – Начал нечленораздельно кричать во сне и биться в истерике. А потом подскочил и стал махать руками и ногами, да так быстро, словно водяная мельница после ливня! Благо вся степная амуниция была при нас: на тебя набросили арканы, растянули на земле и повязали. Но при этом ты умудрился едва не задушить одного из наших. Ногами… Ногами! Женя, как такое вообще возможно? Кому в здравом уме может понадобиться умение душить людей ногами?! – Это он спрашивал уже шепотом, оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что кроме командира нас никто не слушает.

На лице главного спецназера тоже легко читался живейший интерес. В принципе его интерес понятен: здесь прежде всего любят стрелять, потом использовать холодное оружие, и уже в крайнем случае сражаться пустыми руками, а вот ноги… они здесь до меня даже толком не рассматривались. Тем более в плане не ударов, а борьбы.

– Так все же просто! – с улыбкой отвечаю я. – Вы только вспомните, как часто приходилось слышать фразу вроде: «и чтобы пальцем его не трогал!», вот для таких случаев и придумали приемы для ног!

– Но ведь на ногах тоже есть пальцы?! – возмутился простодушный командир, в то время, как уже успевший хорошо меня изучить Хрюн, только снисходительно покачал головой: мол, не умеешь шутить, а пытаешься…

– Так нужно всегда быть обутым, чтобы действительно пальцами не касаться! – продолжил я разыгрывать спектакль одного актера.

– Да прекрати ты ему голову морочить, – не вытерпел библиотекарь, – на самом деле Женя откуда-то хорошо знаком еще и с методами ведения боя без оружия. При том, что стрелять он совсем не умеет.

– Так и есть, – подтвердил я в ответ на изумленный взгляд спецназовца, – можно сказать, что я всю жизнь играл в такие Игры, где оружие применять нельзя: только то, что дала нам природа.

– А зубы и ногти?! – тут же уточнил вояка.

– Их можно, – подумав, признался я, – но я этих техник не знаю. Зато немного могу применять локти и колени!

– То есть вы в своих неведомых мне Играх настолько близко подпускаете к себе соперников?

– Да, мы в принципе общительные и контактные, – попытался пошутить я.

– На первый взгляд, это больше похоже на извращение, – признался спецназер, – зачем вообще опускаться до драки? Ведь стрельба – это сплошное удовольствие! И это гораздо честнее: ведь все мы разные, а луки и самострелы хоть как-то уравнивают спорщиков.

– А разве тот, кто сильнее, не дальше может пустить стрелу из своего лука? – усомнился я в объективности его мнения.

– Да кто ж подставится под выстрел издалека?! – изумился вояка.

Подпрыгнувшие брови Хрюна, вопили примерно в той же тональности, мол, что за ахинею несет этот глуполицый и косорукий неумеха?!

– Ну, не знаю, я предпочитаю смотреть противнику в глаза, когда наношу победный удар, – пошел в ход последний довод не готового к спору человека.

Как ни странно, с этой моей мыслью оба оппонента согласились и на какое-то время от меня отстали.

Я же смог спокойно осмотреться по сторонам и начать подозревать, что назад мы еде не тем путем, что мчались к вражескому тогда еще городу.

В прошлый раз то и дело сбоку мелькала река, а в этот раз ее нигде не было видно, и даже запаха близкой воды почувствовать не удавалось, хотя гуляка-ветер порой дул то с одной, то с другой стороны.

– А мы едем не напрямую в Город? – уточнил я у Хрюна, задумчиво прощупывающего свою руку, флегматично покачивающуюся на перевязи.

– Нам назначили встречу на перекрестке, – ответил друг, ничего толком не объяснив, но выделив слово «перекресток» так, будто это была какая-то местная достопримечательность, о которой было известно даже малым детям.

Решив лишний раз не позориться, не стал лезть к нему с расспросами, резонно предположив, что время довольно скоро должно все расставить на свои места.

– Туда еще и наши подъедут, – вдруг сам внес немного ясности Хрюн, – дело в том, что двум магам из другого отряда нужна помощь и наши ребята везут на место встречи крошку-лекаря, а ты с Гарром будешь его подпитывать…

– А моего согласия кто-нибудь спросил? – буркнул я, пряча за насупленными бровями радость от скорой встречи с друзьями.

– Можно подумать, что ты не поможешь пятилетнему ребенку! – хмыкнул Хрюн. – У тебя целая гора недостатков, но уж равнодушия в этом бесконечном списке точно нет!

– А ты мелкий, вредный, самодовольный индюк, которому придется снова вернуться библиотеку, потому что Игры закончились!

– А ты будешь работать источником питания для старших городских магов! – не остался в долгу Хрюн. – Будешь стоять и махать руками, ловя нити энергии, как огородное чучело на ветру!

– Да я, разогнавшись на самокате, в один миг нужное количество энергии наберу и свободен, а ты весь день по своим катакомбам лазить будешь в одиночестве!

– А чего это ты так мелко плаваешь?! – ярится Хрюн. – Лезь сразу на планер: круги понаматываешь над городом за день годовой запас наберешь! Так и будешь работать день в году! Тунеядец потенциальный!

Хотел я было ему ответить, но вдруг меня словно мешком по голове стукнули: в памяти разом всплыли все ведьмы на метлах и бабки Ежки в ступах. Это что ж получается? Они тоже в полете энергию собирали? Сначала понемногу на земле копили, чтобы соорудить себе транспорт, а потом пускались по небу во все тяжкие?!

Интересно девки пляшут, если снизу посмотреть…

Даже это выражение теперь приобрело для меня второй смысл, после родившейся догадки. Неужели действительно в полете можно быстро собрать много нитей энергии? Ведь там их никто не собирает, следовательно, чем выше, тем их должно быть больше, а если при этом еще и быстро лететь…

Кажется, я потенциально могу стать местным монополистом в части оперирования магическими энергиями!

– Чего молчишь и сияешь, как новенькая монета? – не выдержал Хрюн моего молчания, понимая, что даже в шутейной склоке дорога покажется и быстрей, и приятнее.

– Да так, размечтался, – признался я, – а сам ты не хочешь на планере полетать?

– Чтобы свалиться от туда, и чтобы костей потом не собрать? Ищи дурака!

– Ты знаешь, я почти уверен, что от дураков отбоя не будет. На этом можно даже будет зарабатывать неплохие деньги, если решить вопросы с безопасностью.

– И зачем тебе деньги? – удивился Хрюн. – Работы у тебя и без того будет хоть отбавляй, значит, будут и деньги. Зачем иметь их больше, чем нужно?

– Ну, не знаю, чтобы позволять себе все, что хочешь.

– И что ж такого особенного можно хотеть? – все еще никак не мог понять меня друг. – На планере полетать? Так он твой будет, платить не надо!

– Дружище, существует такая теория, которая предполагает, что с ростом благосостояния у человека растут и потребности во всяческих материальных благах.

– Например?! – требовательно выпалил Хрюн. – Пример мне дай, Женя, пример!

– Золотой туалет в качестве примера тебя устроит?! – вспылил я.

– Что?.. – удивленно заморгал ошарашенный библиотекарь. – Зачем это нужно?

– Вот тут я тебе со всей искренностью признаюсь, что и сам не в курсе, но со всей уверенность скажу, что прецеденты были, и не раз!

– Если эти люди еще живы, то им точно нужна помощь! – Хрюн растерянно хлопал глазами. – Их лечить нужно. Вдруг это еще и заразно? Это ведь очень плохо для общества, когда в нем живут такие люди. Женя, ты меня пугаешь. Пообещай, пожалуйста, что не станешь катать людей на планерах за деньги! И вообще ничего похожего больше придумывать не будешь! Пообещай!

– Успокойся, пожалуйста, дружище! Обещаю! Ничего подобного. Буду, как все, трудиться на благо Города. Даю честное маговское слово!

Только после этого Хрюн немного успокоился, но все равно оставшуюся часть пути то и дело подозрительно на меня косился.

Только на перекрестке я начал осознавать, как тяжело многим из нас далась эта победа. Оба мага были уже на месте и выглядели так, что краше в гроб кладут. Это были не люди, а восковые копии скелетов, едва обтянутые кожей.

Да как же так? Зачем так выкладываться для победы в Игре? Какой бы квазирелигиозной она ни была…

Я уже не раз это говорил и скажу снова: не понимаю я эти их Игры! Сам участвовал, ковал победу вместе со всеми, но я действительно играл, а они этим живут. И ради этого готовы умереть. Совсем как эти двое.

Мои ладони постоянно собирали любую доступную энергию, но их тела просто отказывались ее принимать. Я втирал ее, повязывал паутинки на конечности, накладывал на слизистые оболочки – все было бесполезно. В итоге пришлось брать паузу, поскольку я и сам заметно вымотался в процессе этих безрезультатных попыток.

Усевшись рядом с двумя едва живыми мумиями, я подтянул к себе колени и положил на них прямые руки. В одну из них тут же вложили тяжелую кружку.

– Ты это пиво хвалил все время, пока мог стоять на ногах, – услышал я голос вездесущего Хрюна, – говорил, что от этого жидкого хлеба у тебя столько сил, что ты горы можешь ворочать.

– Врал небось, – вяло предположил я.

– А то как же! При этом даже не краснея! Тебе однозначно нужно становиться торговцем: они у нас самые бессовестные из уважаемых людей.

– А копченой утки случайно не осталось? – уточнил я, отхлебывая прохладный напиток с ощущением, граничащим с блаженством.

– Ночью ты клялся, что один копченый окорок заткнет за пояс целую стаю таких же уток. Так может тебе окорока отрезать?

– Ну, что ты, в самом деле, как маленький? Я же был пьян, как стадо бегемотов! Неси скорее утку! Да пожирнее! Вдруг наши приедут, а я не в форме!

Утиная бабушка явно согрешила с гусем, поскольку в том экземпляре, что мне приволок Хрюн, было килограмм пять, не меньше! И всю ее я приговорил в одно лицо, даже не моргнув. Еще и косточки погрыз так, что ими не заинтересовался бы даже голодный бродячий пес.

Так себе, конечно, повод для гордости, но настроение он мне поднял.

Вскоре после окончания трапезы подоспели и все наши. Крошкой– лекарем оказалась та самая девчонка-егоза, что пару раз помогала мне в Городе, за что и была награждена здоровенным бантом. Он, кстати, и сейчас был на ней.

– И чего ж ты не хвасталась, что умеешь лечить? – уточнил я, снимая ее с лошади.

– А я только магов могу лечить! – сверкнула она белыми ровными зубами. – Ты бы узнал и разболелся, а ты вон какой большой, тебя попробуй вылечи!

– Вполне резонно! – согласился я с ее доводами. – А как звать-то тебя? А то уже сто лет знакомы, а имени твоего я так и не узнал.

– Метра! – пискнула девчонка. – А ты так и будешь меня подмышки держать? Ставить на землю уже не принято?

– А ты не убежишь? – нашелся я, тут же аккуратно опуская мелочь на траву.

– Убегу! – подтвердила она. – Не все же время тут с тобой лясы точить: нужно магов спасать! Я ведь весь талант потеряю если не сегодня, то завтра: у меня столько времени нет, чтобы на таких здоровенных и одновременно здоровых магов его тратить!

Да уж, деловая колбаса! С другой стороны, ее можно понять – с одной стороны она еще совсем ребенок, а с другой, ее дни, как мага уже сочтены. Тут волей-неволей повзрослеешь и станешь деловой…

Рядом со мной вырос Хрюн, и нас тут же окружили друзья. Рядом с ними я почувствовал себя легко и уютно, словно в один миг очутился дома. Не в родном мире, а там, где тебе хорошо, там, где ты на своем месте.

– От тебя пахнет дорогой, пивом и копченым мясом, – проинформировала меня Рина после того, как обняла, – и я рада, что запах дороги хоть что-то пытается перебить!

– А мужчина и должен быть могуч, вонюч и волосат! – неуклюже отшутился я, – так что здесь и сейчас все по канонам!

– вот ты сейчас свою могучесть и покажешь, – хлопнул меня по плечу Гарр, – пошли помогать Метре, она, кажется, уже готова.

Флин со Стуном тоже были здесь, но они мне только кивнули, понимая, что сейчас дорога каждая минута. За новостями они сразу же направились к Хрюну, и тот начал заливаться соловьем, рассказывая о том, какая шикарная у него была дудка…

Гарр и я сели каждый у своей персональной «мумии» и положили руки им на грудь. Девочка стала между нами, опираясь каждому из нас на плечо.

Сначала я почувствовал легкое пощипывание в том месте, где меня касалась ее маленькая ладонь, потом от нее стал исходить довольно сильный жар.

– Женя, ты мне совсем не помогаешь! – строго произнесла Метра. – Пропускай мою энергию через себя и усиливай! Я напрямую двух магов не подниму, тем более – мужчин.

Хм, легко сказать. А как это сделать?!

Пришлось, как обычно, импровизировать. Вышло у меня это неважно. Пациент, связанный с Гарром начал подавать признаки жизни гораздо чаще, чем тот, кого судьба свела со мной. Но в конечном итоге, оба все же выкарабкались.

Хотя и сил они из нас попили как те пузатые комары, которые утром еле-еле разлетаются во все стороны от кровати, чтобы успеть отоспаться к следующей ночи.

Метра, кстати, тоже, выглядела очень уставшей и осунувшейся. Неправильно это, так использовать детский труд только из-за того, что взрослые заигрались, ой, неправильно!

Мы с Гаром восполнили силы, пойдя по уже проторенной мною тропе: пивом и мясом. Для Метры у Флина, конечно же, нашлись сладости, с которыми та управилась с такой скоростью, что звук от разгрызаемых конфет еще стоял у нас в ушах, а самих леденцов уже не было и в помине!

И если нам с мастером магом для борьбы с головокружением еще пришлось лежать на траве, пялясь расчерченное облаками небо, то мелюзга сразу же стала гоняться по всей округе за какой-то особенно красивой бабочкой.

И порхали они так от цветка до цветка до тех пор, пока вообще не исчезли из поля зрения. В потом весь наш большой отряд поднял на ноги пронзительный детский визг.

Глава 10

Глава 10. За перекрестком

Даже не знаю, как я оказался на ногах, смутно помню, как бежал, расталкивая, расшвыривая попавшихся на пути и путающихся под ногами людей.

Откуда доносился крик? Откуда?!

Вот взгляд цепко выхватывает из толпы фигуру Рины. Девушка, ни капли не сомневаясь, бежит в нужную ей сторону.

Я корректирую курс и снова разрезаю собой человеческое море.

Понимаю, каким-то шестым чувством ощущаю, что мир вокруг начинает изменяться. И в этом своем озарении я не одинок. Больше нет ощущения мешающей мне толпы. Вместо сплошной массы за спиной единицы. Да и те поотстали.

Даже не оборачиваюсь. Что мне до остальных? Где-то поблизости ребенок, который явно находится в опасности. А я один из тех самых семи нянек: лежал, дылда, в небо пялился, упустил ребенка из виду…

На пути встает какая-то деревяшка. Надо же, впереди чистое поле, а я умудряюсь на что-то напороться. Сношу ее, не глядя, и тут же натыкаюсь на другую! Ее же не было… Была только одна!

Ладно. Останавливаюсь и смотрю повнимательнее.

Приплыли.

Это же тот самый предупреждающий щит из сна с костями черепом и советом не идти дальше.

А где же замок? Во сне щит был на фоне замка, стоящего на перекрестке.

Так, стоп. Вот почему Хрюн выделял тоном слово «перекресток»!

Это что получается, я сейчас стою на пороге какой-то очередной авантюры? До этого ничего не было, и только сейчас все начинается?!

Мое сюда попадание, все эти сны, логично продолжающие друг друга – все это ради того, чтобы я в реальности попал в этот самый замок?

Нет, братцы, мы так не договаривались. Это не сон, здесь я не пойду на убой, как бычок на веревочке. Детьми еще меня заманиваете. Думаете, что, где тонко, там и рвется?!

У меня здесь сотни потенциальных спасателей, пускай идут и спасают, а меня носом тыкать и детскими страданиями шантажировать не надо – не на того напали!

Злой как черт разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и вижу своих друзей, замерших в таких позах, словно их кто-то моментально заморозил прямо на бегу. Остальной народ стоит возле какой-то невидимой мне черты сразу за их спинами.

Друзья стоят совсем близко ко мне, поэтому я хорошо вижу их глаза. В них плещется боль.

Не знаю, бежали ли они спасать девочку, или просто следовали за мной, но эту уже невидимую для меня черту они переступили осознанно.

Надо поскорее им помочь. Вот только выталкивать их обратно нельзя. Ребята уже в плену своего прошлого и борются со своими внутренними демонами. Если просто вытеснить тела назад, то уже отравленные души от этого не исцелятся. Да и я зря тут разоряюсь. Ведь часть пути уже пройдена во снах. Пускай то был не мой выбор, но тот, кто его делал, слишком хорошо меня знал: я ведь не сверну. Чтобы там сам себе ни говорил, и как бы ни накручивал.

Итак, кому хуже всего? Кажется Стуну. Его обычно каменное лицо сейчас оплавляется, словно свечной воск.

Как ему помочь? Думай, Женя, думай! У него ведь там не твои сопливые розовые обиды, там у него ужас, который второй раз очень даже легко можно и не пережить! И Рине с Гарром не проще!

Они тогда были вместе, и теперь они все время вместе. Вместе они должны с этим справиться! А ведь и сейчас они стоят рядом, плечом к плечу. Прыжок, и я уже возле Рины, которую как бы прикрывают с боков Гарр и Стун. Хватаю твердую, но безвольную руку тающего здоровяка и вкладываю ее в прохладную ладонь девушки. Не ожидая никаких результатов Делаю то же самое с рукой Гарра и второй ладонью Рины. А теперь замыкаю их кружок собой.

И тут же получаю удар ментальной бури в лицо.

Да, у них здесь несладко, но теперь в этом буране они не одиноки, здесь нет места «Я», здесь только «Мы», и никакие страхи, способные в порошок стереть одиночку нам уже не страшны. Нет, вру, страшны, но уже не смертельны.

– Ну же, хорошие мои! – шепчу я им, не размыкая губ, чтобы ядовитая вьюга не проникла внутрь тела. – Давайте! Сделайте всего один шаг, и сразу станет легче.

Рина, милая красавица Рина, кивает. С ее длинных ресниц при этом срываются две крошечные капли. Нога девушки приподнимается и перемещается вперед всего на пару сантиметров. Но и это более, чем достаточно! Великан Стун расправляет отекшие, опустившиеся плечи и делает свой богатырский шаг, едва не врезаясь в меня и буквально таща за собой друзей, словно на буксире.

И это замечательно, что буксиром был не я, а тот, с кем они это переживали.

Я же просто пячусь назад, подбадривая их из всех душевных сил, и чувствую слабенькую обратную связь. Они меня слышат, я им помогаю, вместе мы сила.

Второй шаг инициирует уже Гарр. Даже не знаю, что там у них творится на следующих этапах, но их ребята уже щелкают, как семечки.

Все, я больше за них не боюсь – последние шаги команда делает уже без всяких пауз, словно бы прогуливаясь по ровной приятной дороге.

И вот этап пройден. Все, кроме меня, валятся с ног, и их лица выражают разные эмоции: Рина стоит на коленях и, улыбаясь, тихо плачет, даже не пытаясь сдерживать слезы; Гарр сидит, обхватив колени руками, на его лице – сильнейшая работа мыли; Стун стоит на одном колене, всем своим видом показывая, что в любой момент готов встать и идти дальше. Великан улыбается, и улыбка на его лице настолько детская и беззаботная, что мне даже немного страшно: А в своем ли он уме?!

– Я снова могу есть мясо, – говорит он мне, явно радуясь, что ему есть с кем поделиться своим огромным, хоть и локальным, счастьем, – я съем быка, как только мы сделаем то, что начали.

Хотел бы я остановиться и уточнить, что же именно мы начали, но нужно возвращаться назад, поскольку там находятся еще два друга.

Флину было кисло, а вот Хрюн стоял, ссутулив плечи, но упрямо выдвинув вперед подбородок. Этот, пожалуй, и сам может справиться – вредный…

Ладно, значит выбор делаю в пользу бывшего посыльного. Интересно, что там наш калека и сирота при живых родителях сейчас переживает; явно не лучшие мгновения своей жизни. Справится ли сам? Вот в чем вопрос. Не станет ли в этом случае моя помощь медвежьей услугой? Не лучше ли будет просто понаблюдать и прийти на помощь, если пойму, что сам он сломается?

К черту сомнения: пускай просто знает, что он не один, что хотя бы я рядом.

Аккуратно кладу руку ему на плечо. Парень порой мелко подрагивает, словно время от времени что-то делает ему неприятно или даже больно. Понемногу сжимаю ладонь, лежащую у него на плече. Вот, теперь я понимаю, что он чувствует мое негласное присутствие. Его дрожь становится все реже, а потом и вовсе пропадает. Без особого напряжения он шагает. Несмотря на хитрую обувь на его ногах, Флин умудряется хромать. Да, нелегко ему там сейчас приходится, очень нелегко. Но долго задерживаться на втором этапе и он не планирует – еще один шаг. Этот тоже хромой, но хромота уже какая-то совсем наигранная – фантомная. Дальше и Флин идет, словно по бульвару, пока со вздохом облегчения не валится с ног от усталости в конце пути.

Эх, дружище, это ведь не конец, а просто остановка для отдыха…

Ну, да ладно, остался Хрюн, как там это моя любимый надменный свин поживает?

Ты смотри… шагает! Шагает, зараза! Прет напролом и не морщится! Ай да библиотекарь, ай да сукин сын!

Еще и попытался не упасть, ну, да куда там: валится с ног, как подрубленное дерево!

Ох…

Тяжело же ему это далось. По всей голове то тут, то там появились серебристые волоски.

– У тебя местами волосы седые, – обескуражено произнес я.

– А у тебя все лицо тупое, – массируя виски, огрызнулся Хрюн.

Да, с кем, с кем, а с ним все в порядке.

Посмотрев на сидящих вместе друзей, я подумал, что у всех нас где-то внутри надежно спрятаны болевые точки – раны, полученные с течением времени, и очень тяжело снова по ним пробежаться без должной подготовки.

Так, а что там у меня во сне было дальше? Кажется огонь, вода и медные трубы – все по классике. А потом были всякие внутренние сомнения и недоверие со стороны друзей.

И как же эти сны будут обыграны здесь в реальности, раз этот процесс уже стартовал?

Сам я пожалуй, с подобной аналитикой не справлюсь. Нужно срочно устроить очередной всеобщий мозговой штурм! Благо в этот раз вина у нас нет! А благо ли это? Вдруг кому-то сейчас то волшебное вино забвения не помешало бы?

Да уж, сегодня, определенно, день вопросов. Надеюсь, никто из них не останется без ответа.

Без введений и прелюдий коротко и ясно вываливаю на друзей все содержание своих странных снов.

– Это все? – в повисшей тишине уточняет Гарр?

– Нет, – признаюсь я, – еще что-то снилось этой ночью, вроде бы я с кем-то дрался во сне, но сам я этого не помню.

И снова тишина. Друзья встревожено переглядываются и молчат.

– Метра в опасности, – напоминаю я, – надо бы ее поискать.

– Если бы не эти твои сны, о которых ты все время так неумно молчал, я бы сказал, что скорее у Метры есть шанс нас отсюда вытащить, чем у нас – ее. Но теперь все одновременно и сложнее, и проще…

– Подождите, мастер Гарр, – вмешивается в разговор Флин, – тут такое дело: я не рассказывал Жене об особенностях волшебных снов.

– Я знал, – просиял Хрюн, – я так и знал! Никакой он тебе не родственник! Он вообще из-под земли вылез или с неба свалился. Нет! Он с того мира, куда нам всем предстоит перенестись!

– Успокойся, – тихо, но очень убедительно попросил Стун, – у нас всех сейчас словно гора с плеч упала, и каждый чувствует себя так, словно может летать, поскольку сбросил серьезный груз с души. Но это еще не значит, что пришла пора всем открывать свои тайны.

– Ты прав, мастер убийца, – неожиданно легко согласился Хрюн, – Женя, пообещай мне, рассказать о себе хотя бы половину того, что скрываешь о себе, когда мы вернемся в город! Иначе я никуда отсюда не двинусь и нарушу этим магию твоих снов!

– Я расскажу тебе все, что ты захочешь, хотя и знаю, что ты блефуешь, – улыбаюсь в ответ раздухарившемуся библиотекарю, – можешь даже записать это, если захочешь. Но сначала нам нужно выработать план по спасению девочки. А потом уже думать, что я забыл в этом треклятом замке.

– В Башне, – поправила меня Рина, – этот замок у нас принято называть Башней. Изначально именно ей замок и был. Уже потом к ней постепенно стали достраивать другие башенки, объединяя их друг с дружкой, вот она и стала похожа на замок.

– Как-то все сложно… – пробормотал я. – Так и что нам делать? У кого-нибудь есть идеи?

– Конечно, есть, – улыбнулся Гарр, – тебе ведь все четко и ясно было объяснено во снах. Ты ведь сам говорил про детский след там, где была табличка с предупреждением, так?

– Да, – ничего пока не понимая, согласился я.

– Так вот ты по следам девочки сюда и попал. Поскольку это испытание ты прошел заочно, у тебя вышло протащить через него и нас…

– Я сам прошел! – вставил свои пять копеек Хрюн.

– Так ты и горя меньше всех хлебнул, – бросил на него тяжелый взгляд Гарр, – то, что тебя, по твоему мнению, никто во всем мире не понимает и по достоинству не ценит, конечно, ужасно, но пережить это все же можно.

Маэстро хотел было что-то ответить на довольно грубое одергивание, но, проявив адекватность, промолчал. Хотя лично мне, почему-то было видно, что Гарр промахнулся, и болевая точка Хрюна была совсем не там. Ну, или конкретно эта была одной из последних.

– Так вот, – продолжил Гарр, – ты проконтролировал наш переход через первую преграду, которая, либо выпрямляет испытуемого, либо навсегда сгибает его под непосильной ношей прошлого. Дальше твоя роль будет серьезнее, нужно будет нас тащить. Возможно, даже буквально, чуть ли не на себе вплоть до самой Башни.

– Давайте уже называть ее замком, раз уж на Башню она вообще не похожа, – предложил я.

– Это единственное твое возражение? – улыбнулся Флин, – Против роли вьючного животного ты ничего не имеешь?