Текст книги "Червь Могильных Холмов (СИ)"

Автор книги: Владимир Смирягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Не думал, что со мной отправят глупого человека, – процедил сквозь зубы рыцарь с презрительной усмешкой на губах. – Неужели в Кейоле не нашлось никого умнее тебя?

– Не нашлось, – спокойно ответил Тидред. – Слушай, Олаф, я не буду сейчас сражаться с тобой, даже если ты будешь ругать меня последними словами. Закончим дело – решим спор на мечах, а пока давай думать о нашем общем деле.

– Темный, неужели тебе не ясно, что тут идет речь о битве? Битве богов. Последней, перед той, что случилась там, где теперь расположены Могильные Холмы. И в тех краях нам стоит искать ключ. Предпоследняя битва богов произошла у Серых Скал, что возносятся на Севере Светлых Земель. Конечно, откуда же тебе это знать, Темный.

– Давай договоримся, – сказал Тидред. – Если тебе тяжело произносить мое имя, то ты можешь звать меня по прозвищу – Червь.

– Тот самый? – нахмурился Олаф.

– Тот.

– Ты погубил множество моих братьев. Я обязательно потом убью тебя.

– Это мы еще посмотрим, – спокойно произнес Червь. – Потом будет потом. Не заставляй меня повторять по несколько раз одно и то же. Давай сначала закончим дело.

– У тебя есть лошадь? – спросил вдруг рыцарь. – Дорога до Стальных Скал неблизкая и тебе нужна лошадь.

– Путь по суше займет много времени, – возразил Червь. – В полудне пути от этой деревни находится порт. Там мы найдем корабль. На нем будет быстрее и безопаснее. Но ты прав – до портового города лучше добираться верхом.

– Темный боится опасностей? – улыбнулся Олаф.

– Темный хочет избежать задержек в пути. Итак, у тебя есть лошадь...

– Конь, – хмуро поправил рыцарь.

– Да хоть олень, – холодно произнес Тидред. – Главное, что ты не на своих двоих. Мне же придется арендовать где-то скакуна. Верхом мы доберемся до порта примерно за часа четыре. Там берем судно и вдоль берега добираемся до Серых Скал. Это займет где-то около месяца.

– Ты неплохо знаешь местные земли, Темный, – откинулся на спинку паладин.

– Изучил, когда резал твоих товарищей, – ответил Тидред, глядя прямо в глаза воину Света.

Олаф судорожно стиснул рукоять стоявшего рядом меча, но вовремя опомнился.

– Ладно, Темный, – сказал он, – отправляемся немедленно. Хватит разговоров.

И воин встал из-за стола, бросив на столешницу пару серебряных монет.

– Хозяин! – крикнул Тидред. – Где здесь можно найти приличную лошадь?

Тот резво подскочил к столу и зачастил:

– У кровельщика Димара, господин. У него их две и он, скорее всего, согласится одолжить вам одну за небольшую плату.

Пухлая ладошка трактирщика смела со столешницы монеты, оставленные Олафом. На паладина хозяин заведения смотрел, как преданный пес. Не часто рыцари Света посещали эти края.

Уточнив где именно они могут найти этого Димара, посетители покинули ветхое заведение.

Кровельщик не отказал в просьбе уважаемому Паладину и уже к вечеру всадники въехали в портовый городок Жетар. Солнце склонилось к закату и тени домов растянулись по брусчатым дорогам. На воинов никто не обращал внимания. Дорожные плащи с глубокими капюшонами прекрасно скрывали как блестящие латы рыцаря Света, так и потрепанную одежду Тидреда. Не теряя времени даром, они проскакали прямо к побережью, густо усыпанному большими и малыми судами государства Инсадия.

Фрахтовать судно пошел Олаф. Он вызвался сам, а Тидред не возражал, ему предстояло избавиться от лошадей. Еще в деревне Димар попросил оставить его скотинку у брата, что проживал в портовом городке. Что Червь и сделал. За небольшие деньги тот согласился позаботиться и о рыцарском скакуне.

В порту почти полностью стемнело, когда гуляющий по побережью Червь увидел два приближающихся силуэта. Это был Олаф, а с ним незнакомый Тидреду черноволосый коренастый человек.

– Кардалий Трас, – представился он. – Капитан "Благочестивой Марты".

– Ваше судно свободно и готово к продолжительному плаванию? – спросил Червь.

– За ту сумму, что предложил мне благородный рыцарь Светлого Храма, моя ласточка домчит вас хоть на рога морским демонам, – весело ответил капитан.

– Ну, так далеко не надо. Нас интересуют Серые Скалы. Путь безопасен?

– Так там проходит один из главных торговых путей Светлых Земель. Что может случиться в водах, где постоянно курсируют охранные суда Его Величества?

– Мы поплывем во владения гроров. Это не является проблемой? – поинтересовался Червь.

– Гроры, – скривился капитан, будто выпил стакан кислого вина. – Кого я не хотел бы встретить, так это их. Надеюсь, что ни мне, ни моим людям не придется сходить на берег? Лучше мы подождем вас на судне.

– Никто не заставляет вас следовать за нами по суше, – успокоил его Олаф. – Эти дикари не побеспокоят вас, можете мне поверить.

– Итак, – вновь заговорил Тидред, – где ваш корабль?

– Да вот же он! – радостно воскликнул капитан, указывая куда-то за спину Червя. – Ласточка моя.

Тидред обернулся и посмотрел туда, куда указывал капитан. То, что он увидел, у нормального человека назвать судном не повернулся бы язык. Недалеко от них, привязанное к причалу толстым канатом стояло настолько избитое нечто о двух мачтах, что Червь проникся жалостью к этой посудине. Прибитые наспех посмоленные доски скрывали прорехи в борту, на котором гордо красовалась надпись: "Б аго ести ая Ма та", выведенная выцветшей и местами стертой белой краской.

– Ничего получше не было? – спросил у Олафа Червь, не щадя чувства бодрого капитана.

– Это вообще все, что было, – мрачно ответил тот. – Остальные либо идут в другую сторону, либо не идут вовсе ни за какие деньги.

– Не обращайте внимания на внешний вид, – поспешил встать на защиту своего суденышка Кардалий. – Она развивает довольно приличную скорость и уже через месяц вы будете на месте. Верьте мне, господа.

Верить капитану не хотелось, но другого выбора не было.

– Ладно, – сказал Тидред. – Нам ничего не мешает выступить сейчас?

– Может утром? – обеспокоенно спросил Трас. – Команда вся пьяна вусмерть. Мы только вернулись из Лиода и парни отдыхают, как могут. Вы знаете, господа, моряки ведь народ простой. Что им нужно? Бутыль хорошего вина, да послушная шлюха рядом...

– Знаем, – перебил капитана Тидред. – Но выступаем немедленно. Мы спешим, а прохладный морской воздух является великолепным отрезвляющим средством. Так что проводите нас на судно и не мешкайте.

Выругавшись, капитан покинул путников, бросившись сгонять команду на корабль чуть ли не пинками и через полчаса пьяные разношерстные ребята уже стояли на палубе, выстроившись в нестройную шеренгу. Единственным, казавшимся среди них более-менее трезвым, был мощный седобородый старик, исполнявший, по-видимому, обязанности боцмана и сейчас чехвостивший бравых молодцев последними словами.

– Ладос! – крикнул Трас и старый моряк тотчас очутился рядом, вытянувшись во фрунт.

– Все мертвецки пьяны, капитан, – басовито отчеканил он. – Еле держатся на ногах, черти.

– Назначить всем купание в бочке и чтобы как только протрезвеет достаточное количество для управления судном мы вышли в море. Да, и покажи господам их каюту.

– Будет сделано, капитан, – и, махнув рукой пассажирам, боцман повел их за собой.

Каюта оказалась одна, зато с двумя койками.

Тидред, не раздеваясь, рухнул на свое место и почти сразу провалился в сон. Паладин же некоторое время смотрел на заснувшего с ненавистью, изредка поглядывая на свой меч, а затем отвернулся к стене и также уснул.

Плавание прошло спокойно. За все время путешествия в прибрежных водах Светлых Земель Олаф не обмолвился с Тидредом и словом, общаясь только с капитаном. Тидред же быстро сошелся с матросами, которые приняли его за слугу или оруженосца господина Светлого Рыцаря, а потому охотно болтали с ним на разные темы. Он же пару раз поразвлекал их, метая свои ножи в проскакивавших по палубе крыс из любого положения, чем вызывал в глазах моряков неописуемый восторг и сильное желание напоить умелого воина.

Олаф же, видя веселящегося Темного на корабле Светлых, все больше мрачнел. Внимательный Червь это учел и потому веселился ещё громче.

Дважды судно останавливалось в прибрежных портах Ирии и Ароста, где моряки пополнили запасы пресной воды и распродали все специи, имевшиеся на борту.

Наконец они прибыли к землям, где цивилизованная жизнь уже отсутствовала и начинались владения гроров.

Эти полудикие люди жили отдельными кланами и подчинялись лишь своим вождям. Издавна они промышляли лишь охотой, но последнее время научились также выращивать некоторые виды культурных растений. Зимой одевались в теплые шкуры, а летом, большей частью, ходили обнаженными, прикрывая чресла лишь небольшими полосками грубой ткани.

Торговать с ними никто не хотел, а точнее в этом не было никакого смысла – гроры не признавали денег. То, что им было нужно, они обменивали на то, что было нужно другому, либо просто делились друг с другом безвозмездно. Несмотря на то, что гроры – народ не воинственный, дрались они, обычно, неплохо, предпочитая использовать в бою дубины и копья с бронзовыми наконечниками. Потому на их владения никто не претендовал – брать с них было нечего, а сложить голову в бою легче легкого. При угрозе извне гроры объединялись и под предводительством Совета вождей выгоняли чужаков, не щадя никого.

"Благочестивая Марта" нашла приют в небольшой бухте.

Капитан остался верен своему слову и не пожелал отправить на сушу хоть кого-то из своей команды. К берегу воинов подвезли на шлюпке четыре матроса, где и оставили, поспешно отправившись обратно, причем работая веслами весьма лихо.

Глава 33

Зная, что гроры не пользуются в обиходе деньгами, Тидред купил у капитана несколько кинжалов и тяжелых тесаков грубой работы для обмена, да еще короткий абордажный меч для себя. Олаф же оставил на корабле свои латы, так как коня он лишился еще в Жетаре, а при передвижении пешком они только мешали. Забрал паладин только оружие.

На суше воин Аскара, наконец, соизволил заговорить с Червем.

– Куда мы последуем дальше, Темный? – спросил он. – Где остатки моря приникают к Серым Скалам и где, по-твоему, может находится Мертвый бог?

– Неужели Светлый настолько глуп, что не может догадаться сам? – съязвил Тидред.

Лицо Олафа побледнело и он стиснул зубы.

– Порасспрашиваем гроров, – продолжил Тидред спокойно. – То место, где произошла битва богов, они должны знать. Насчет Мертвого бога не уверен, но будем действовать по ситуации.

Скалы называемые как Стальными, так и Серыми, возносились высоко в небо на горизонте и являлись прекрасным ориентиром. К ним они и направились.

Очень скоро путники вышли на грунтовую дорогу, представляющую собой прокатанную телегами колею и, решив с нее не сворачивать, побрели вперед. Они прошли часа два, наблюдая слева лишь чистые поля, а справа густой лиственный лес и, наконец, недалеко от подножия ближайшей покрытой зеленым ковром горы увидели что-то похожее на крестьянское селение, состоящее из нескольких хат, сложенных из толстых ветвей и покрытых звериными шкурами. Рядом с этой местной деревней чернели перепаханные поля. На некоторых всходили зеленоватые ростки.

Первым, из встреченных ими гроров, оказался ребенок. На подходе к жилищам им попалась маленькая, лет восьми, чумазая девочка, в серой тканевой рубахе до пят. От обычных человеческих детей ее отличали лишь массивные надбровные дуги.

Она остановилась и опасливо уставилась на незнакомцев.

Верный своим убеждениям Олаф смотрел на это дитя дикарей брезгливо оттопырив нижнюю губу, поэтому переговоры с ребенком решил начать Тидред.

– Не бойся, – сказал он на общем наречии гроров, присев на корточки. – Мы тебя не обидим. Подскажи, где ваши взрослые. Нам нужно поговорить с вождем твоего клана.

Девочка стояла молча и, не моргая, разглядывала странных людей.

– А вы мне что? – наконец спросила она у них.

Олаф скривился еще сильнее, а Тидред, улыбнувшись, достал из-за пояса один из своих метательных ножей и протянул девочке.

– Держи. И проведи нас к родителям.

Дитя гроров с интересом осмотрело врученный предмет. Она провела пальчиком по намотанному на рукоять шелковому шнуру, немного полюбовалась матовым черным лезвием и, уколовшись о кончик, засунула порезанный палец в рот.

– У меня нет родителей, – сказала она, вытащив изо рта послюнявленный палец. – Я могу отвести вас к дедушке.

– К дедушке так к дедушке, – согласился Червь. – Веди давай.

Девочка развернулась и ловко перебирая ногами побежала к хижинам. Путники последовали за ней, не срываясь на бег. Им хватило и быстрого шага.

– Деда! – крикнул ребенок, подбегая к хутору. – Деда!

На зов ребенка из ближайшего жилища вышел седой, сгорбившийся от времени грор. Как принято у местных в это время года из одежды на нем была только широкая набедренная повязка.

– Чего кричишь, Анаути? – прошамкал он беззубым ртом. – Случилось что?

Девочка, не замедляя бега, врезалась старому грору в ноги и обняла их.

– Деда, тут чужеземцы, – сказала она и ткнула пальцем в сторону подходящих к ним путников.

Седой грор подслеповато прищурился, а затем засунул руку за полог хижины и в его высохшей от времени конечности появилась небольшая, но грозная на вид дубина.

– С добром, али с худом? – спросил он уже у странников.

– С добром, дед, с добром, – ответил Тидред, демонстрируя открытые ладони и прекрасное знание языка жителей здешних земель. – Нам бы с вождем вашим поговорить.

– Ну, коли обождете, то сейчас будет вам вождь, – прошамкал старик.

И, не выпуская из одной руки дубину, а из второй ладонь внучки, направился к самому большому из стоящих в селении шатров.

Червь с Олафом послушно принялись ждать.

Через пару минут рядом с ними стояли все жители хутора, сжимая в руках кто дубину, кто бронзовый топор грубой работы, но больше всего из оружия наблюдалось копий с широким, отливающим на солнце лезвием.

Вперед вышел могучий грор с окладистой бородой и громадной обоюдоострой секирой.

– Кто такие и зачем пришли? – спросил он, не утруждая себя излишними приветствиями.

– Зла мы вам не желаем, – быстро проговорил Тидред. – Наш корабль проплывал недалеко отсюда, и мы решили прогуляться к Серым Скалам. Но мы не хотим воевать. Нам бы поесть и отдохнуть.

– Горы Древнего Бога не для того, чтобы к ним приближались чужаки, – подбоченясь, важно произнес грор. – Поесть мы вам дадим. Только найдете ли вы чем нам заплатить за пищу?

Тидред стянул с плеча и бросил ему под ноги связку купленных у капитана тесаков.

– Это сталь, – сказал Червь. – Металл у вас редкий. Они прочны и остры. Это хорошее оружие. Так же оно может пригодиться в хозяйстве. Достойная цена за ночлег и немного пищи.

– Хорошо, – ответил вождь, внимательно рассмотрев один из поднятых тесаков. – Этого металла у нас и вправду мало. Он надежен. Он крепок. Чужаки редко дают нам его. Они боятся что Дети Древнего Бога станут сильнее и убьют всех чужих людей. Но гроры не убивают людей, если не трогать гроров. Гроры не жадные. Гроры накормят. Идите за мной.

Толпа расступилась перед своим вождем, и путники прошли вслед за ним. Жители селения стояли по сторонам и глядели на них с любопытством.

– Дикари, – шептал себе под нос Олаф, косясь на ничем не прикрытые груди местных женщин. – Дикари.

Тидред шел молча. Все, что требовалось, он уже сказал.

Вождь довел их до самого большого из виденных ими здесь жилищ, стоящего посреди деревни гроров и откинул полог сшитый из медвежьей шкуры.

Спустя несколько минут Червь и рыцарь Света сидели на покрытом такими же шкурами полу шатра, в окружении нескольких местных жителей, и ели любезно предложенную хозяевами пищу, состоящую, в основном, из жареного на костре мяса. Точнее ел ее один лишь Тидред и гроры.

Олаф не стал пробовать предложенные яства, а, по привычке кривя губы и достав из сумки немного сухарей да стебли каких-то растений, принялся хрустеть на всю хижину как конь.

– Почему ты не ешь нашу еду? – спросил у него вождь с озабоченным видом. – Пища гроров жирна и вкусна.

– Он болен, – сказал Тидред, уписывая за обе щеки предложенный ужин.

– Мы можем помочь, – посочувствовал вождь гроров. – У нас есть лекарство от хворей. Вот ежели залить помет орла горячей водой и настоять три дня, а потом пить два раза в день, то болезни отступают и воин готов сражаться, а охотник – охотиться.

– Не надо, – поперхнувшись, выдавил из себя Олаф, глядя на Червя с ненавистью. – Я чувствую себя хорошо. Просто мой желудок не привык к вашей пище.

– Слабый чужак, – хмыкнул вождь и Тидред злорадно улыбнулся. – А чем занимаются чужаки на своей родине?

– Я воин, – сказал правду Червь.

– Я уничтожаю нечисть, – ответил грору Олаф, многозначительно поглядывая на Тидреда.

После слов паладина Светлого Ордена за импровизированным столом вдруг поднялся шум. Гроры беспорядочно загомонили, перебивая друг друга и горячо споря между собой, чем вызвали недоумение гостей. Наконец вождь поднял руку и все замолчали.

– Ты можешь нам помочь, беловолосый. Помоги нам и мы выполним любую твою просьбу.

Олаф, все еще ничего не понимая, смотрел на толпу дикарей и ждал продолжения.

– Помоги нам – повторил вождь. – Вот уже десять зим мы не видели тали. Помоги.

– Чем я могу вам помочь? – не выдержал рыцарь. – И что такое "тали"?

– Тали – лесные люди, – сказал грор взволнованно. – Мы долго дружили с народом тали. Они делились с нами своим прекрасным деревом, мы же давали им бронзу для литья ножей. Десять зим назад в ущелье, разделяющим наши народы, поселилась неведомая тварь. Мы пытались убить ее и много наших воинов погибло. Может, у тебя получится справиться с ней? А мы сделаем для вас все, что пожелаете.

– Вы отведете нас к вашему Древнему Богу? – встрепенулся Тидред.

Теперь Олаф непонимающе посмотрел на спутника.

– Если вы убьете чудовище, то я сам покажу вам Древнего бога, – сказал вождь, ударив себя в волосатую грудь могучим кулачищем. – Слово грора твердое.

– Хорошо, – неуверенно сказал Олаф. – Я посмотрю, что можно сделать.

– Когда ты сможешь убить ее?

– Ну, сегодня нам нужно отдохнуть... – начал рыцарь.

– Мы сделаем это сегодня ночью, – торопливо перебил его Тидред, пристально глядя на воина Света. – Мы не можем оставить в беде народ добрых гроров.

– Ну, ладно, – недовольно протянул Олаф и повторил слова спутника: – Мы сделаем это сегодня.

– Вы укажете куда идти и мы отправимся только вдвоем, – сказал Червь. – Для ваших людей это может быть опасно.

– Хорошо, – согласился вождь гроров. – А пока ешьте, набирайтесь сил и мы отведем вас к ущелью.

Через несколько минут после окончания ужина небольшая процессия, состоящая из гостей деревни и десятка прибывших вождей ближайших кланов гроров, направилась к Стальным Скалам. Ущелье, о котором говорил Чобр Бесстрашный, глава селения, где их приняли, оказалось на довольно близком расстоянии к жилищам дикарей. Чужакам показали место, где последний раз видели тварь и поспешно ретировались.

Когда они остались в ущелье только вдвоем, Олаф, наконец, обратился к Тидреду, не опасаясь быть непонятым:

– Ты чего это, Темный? Что на тебя нашло?

– Ты совсем не соображаешь, Светлый, – проговорил тот. – Помнишь, что написано на карте или тебе повторить?

– Ключ вы получите у Мертвого Бога? – догадался Олаф. – Думаешь, что Мертвый и Древний – это один и тот же бог?

– Именно, – подтвердил Тидред. – Или ты считаешь, что здесь речь о нескольких богах? Это, конечно, возможно, но маловероятно. Гроры издавна скрывают от пришлых свое святилище и отчего-то мне кажется, что ключ мы отыщем именно там.

– Хорошо. Что будем делать дальше?

– Я – ничего, – невозмутимо ответил Червь. – А вот ты, если мне не изменяет память, подрядился уничтожить какую-то местную тварь.

– Не хочешь убивать своего? – хмыкнул рыцарь.

– Да нет. Просто не хочу выполнять твою работу. Судя по всему, ты привык это делать один и справишься без моей помощи.

– Справлюсь, – с уверенностью сказал Олаф. – Только хочу, чтобы ты посмотрел, как я убью твоего сородича.

– Я – человек, – напомнил ему Тидред.

– Ты – нечисть, – сквозь зубы процедил Олаф. – Здесь, кроме меня вообще нет людей. В ущелье – нечисть, рядом со мной – нечисть, а в долине – дикари. Еще пару столетий назад они жрали друг друга в сыром виде.

– И все же ты согласился помочь этим дикарям, – усмехнулся Тидред.

– Если бы меня не интересовало то, что они могут мне предложить – не согласился бы. А теперь хватит болтать, Темный, займемся лучше делом.

Спустившись в ущелье, рыцарь начал внимательно изучать землю, а Тидред Олафа.

Паладин долго всматривался в глинистую почву, медленно продвигаясь вперед. Наконец он что-то нашел и остановился.

– След, – сказал он задумчиво. – Мне незнакомый.

Тидред глянул через могучее плечо блондина.

– Вырвь, – уверенно сказал он. – Смотри, Светлый, они довольно резвы и прыгают очень высоко. Опасная тварь.

– Вы все опасны, – процедил тот сквозь зубы, но меч из ножен вытащил.

Они пошли по одинокому следу огромных когтистых лап, более не нарушая ночного безмолвия.

Внезапно Олаф услыхал какой-то звук и снова остановился, немного согнув ноги в коленях, вглядываясь в ночной мрак.

– Отойду от тебя, – прошептал Тидред, – а то она не нападет, если я буду рядом.

Олаф кивнул и Червь скрылся в ночи, издалека наблюдая за рыцарем Света.

Он увидел, как около паладина проскочила едва заметная тень. Тот обернулся на звук, но ничего не успел заметить. Передвигающийся на четвереньках размытый силуэт появился с другой стороны. Тварь кружила вокруг Олафа как хищник вокруг мирно жующего корм травоядного.

Внезапно, видимо решившись, тень вылетела из черноты ночи и попыталась поразить воина одним ударом могучей лапы. Но на мгновение тело паладина озарило золотое свечение, позволив глазам увидеть уродливую тварь, напоминавшую безхвостого крокодила, поросшего грязной шерстью, и с треском отбросило ее в сторону.

Уйти этому существу рыцарь не дал. В воздух взметнулась тонкая белая полоса, отливающая серебром, и обвилась вокруг массивной шеи чудовища.

Напрягаясь изо всех сил, Олаф принялся подтягивать к себе упирающуюся всеми четырьмя лапами тварь. Та жалобно заскулила, видимо серебряный аркан воина Света причинял ей сильную боль.

Наконец он подтянул ее к себе левой рукой, и нанес удар посеребренным мечом, зажатым в правой.

Клинок вошел прямо в разверстую пасть чудовища, в последнюю минуту попытавшегося откусить Олафу голову, и погрузился в нёбо по самую гарду. Вырвь издала последний, слабый вой и грохнулась наземь, захлебываясь кровью.

– А ты хорош, – похвалил рыцаря Тидред, подходя к месту схватки. – Для паладина.

Олаф ничего не ответил, лишь яростно оттирал лезвие своего меча о мохнатую шкуру чудовища. Блестящий аркан, висевший на шее твари, медленно растаял в воздухе.

– А что это ты использовал? – невинно поинтересовался Червь. – Золотой доспех? Вырвь так далеко отбросило, так что думаю, что это он. А вот что за светящаяся веревка? Никогда такую не видел. Какое-то из ваших новых заклинаний?

– Пойдем отсюда, – сказал Олаф, засунув клинок в ножны и не отвечая на вопрос. – Скажем этим дикарям, что я убил их страшное чудовище и пускай они покажут нам свое святилище.

– А как же вторая тварь? – лукаво спросил Тидред.

– Как ты узнал? – вскинулся Олаф. – Ты не мог видеть второй след. Он начинается недалеко отсюда и я сам только недавно заметил его.

– Почувствовал. Мы же чувствуем порождения Тьмы, если для тебя это является откровением.

– Не является, – буркнул тот. – Уничтожить я взялся одну тварь. Одну и убил. Про вторую речи не было.

– Ах, – всплеснул руками Тидред. – Ты обманешь этих людей? Светлый, это нехорошо. Они же так и не смогут пробраться к своим соседям тали.

– Это меня не волнует, – огрызнулся тот. – Труп твари есть. Теперь они обязаны показать нам святилище своего бога, а сейчас я хочу отдохнуть.

– Ладно, – Тидреду хотелось того же самого. – Пойдем, осчастливим гроров. На некоторое время.

Справился рыцарь до полуночи и потому они застали вождя и некоторых его друзей за выпивкой. Принесенную ночными охотниками весть гроры приняли воплями радости. Тут же вооружившись факелами, они направились смотреть на убитое чудище. Результатом остались довольны все. Олафа хлопали по плечам и называли великим воином.

До утра тело твари оставили на месте, а сами отправились продолжать попойку. В один момент рыцарь стал героем селения, и местный самогон лился рекой.

Олаф сначала отказывался от выпивки, а потом сдался под уговорами настойчивого населения. Тидред понемногу тянул крепкий алкогольный напиток и общался с одним из воинов, одноглазым жилистым грором, покрытым густыми рыжими волосами.

– ... а еще, бывает, выходят из леса гнилые волки, – рассказывал тот. – К шатрам не подходят, но далеко от деревни лучше не отходить...

Тидред слушал его вполуха, наблюдая как между воинами бегает встретившая их днем довольная девочка, хотя ей уже давно полагалось спать. Однако веселье взрослых нашло отражение в детской душе и она, держа в одной руке подаренный ей Тидредом нож, а в другой жареную ножку какой-то птицы, неустанно бегала по шатру.

Других детей и женщин в жилище не пустили и только старому Пхару, бывшему вождю селения, разрешили взять с собой внучку, которая вовсю пользовалась своей привилегией и таскала со стола все, до чего дотягивались маленькие ручки.

Через некоторое время Червь решил, что ему стоит выйти на воздух. В голове шумело и его сильно покачивало. Да и беседа с рыжим грором начала надоедать.

Пошатываясь, он побрел к выходу. Олафа нигде не было видно, наверное не выдержал возлияний в свою честь и ушел спать. Неугомонную девчонку, скорее всего, успокоили и тоже отправили в постель. В шатре остался лишь пяток самых стойких к алкоголю воинов, да уснувший прямо здесь седой Пхар.

Откинув полог шатра, Червь вышел на улицу. Небо было чистым, лишь висел в нем тонкий полумесяц, слабо освещая местные просторы. Тидред вдохнул поглубже прохладный воздух и с шумом выдохнул. Проделал так несколько раз, пытаясь прогнать окутавшие мозг алкогольные пары. Когда это у него получилось, он услышал невнятный звук на грани слышимости. Остановился и прислушался. Шум вдали напоминал глухое рычание.

Вспомнив россказни рыжего грора про гнилых волков, Тидред вырвал горящий у входа факел из крепления и пошел на звук.

Глава 34

Рычание становилось громче по мере приближения к источнику. Волков Тидред не опасался, они не могли навредить ему, пока на нем Печать Цашеса. Да только не хотелось, чтобы когда он лег спать, ему мешали звуки боя пьяных гроров с нечистью.

То, что выхватил из ночной тьмы свет факела, не было похоже на умершего, а затем поднятого лесного зверя.

На земле, лицом вниз, лежал человек. Он утробно рычал и усердно двигал тазом. Червь узнал в лежащем Олафа.

Блуждающий в голове хмель не сразу дал понять, что происходит, и только когда Тидред увидел выглядывающую из-под мощного тела паладина босую детскую ступню, до него дошло.

Ударом ноги он перевернул Олафа на спину. Под отброшенным воином оказалось тело Анаути, с задранной до пояса рубашкой. Между раскинутыми тонкими ножками виднелось натекшее пятно темной крови. Тидред нагнулся и приложил пальцы к шее девочки. Пульс не прощупывался. Теперь понятно, отчего она не кричала – девочка была мертва. На бледной шейке проступили свежие синяки.

– Ты что наделал, Светлый? – голосом, лишенным каких-либо эмоций, спросил у Олафа Червь. – Это не темная тварь, с которыми тебе пристало бороться.

Тот смотрел на него ничего не видящими пьяными глазами. С его губ обильно стекала слюна. Штаны до колен были спущены. От пояса и до спущенных штанов все было в крови.

– Дикари, – прохрипел Олаф. – Они не люди. Дикари.

Тидред посмотрел на него с брезгливостью, присущей человеку, который смотрит на оказавшееся на его пути дерьмо.

– Иди помойся, – сказал он. – Если гроры узнают о твоем поступке, то они точно не покажут свое святилище. А скорее нам придется сражаться с ними, а потом искать их бога самим.

– Когда в моих руках окажется Луч Света я убью тебя, – с трудом выговаривая слова, сказал Олаф, вставая и безуспешно пытаясь натянуть штаны.

Червь ничего не ответил. Он одернул девочке рубашку и поднял мертвого ребенка с земли, почти не ощутив тяжести детского тела. Головка Анаути повисла под неестественным углом. Силы в пальцах пьяного Олафа хватило чтобы не только задушить девочку, а и сломать ей шею. Тидред хотел уже уйти, как в глаза ему бросился лежащий на земле метательный нож. Лезвие его было на треть покрыто кровью. Так вот что так разъярило одуревшего от выпивки рыцаря. Несмотря на разницу в весе и возрасте, девочка пыталась защищаться, пока была жива. Держа тело ребенка одной рукой, он поднял нож, развернулся и пошел к лесу.

Войдя глубоко в густую чащу, Червь выкопал мечом небольшую яму и опустил в него тело храброй девочки-грора. В могилу рядом с ней положил нож. Она умерла как воин, а потому заслуживала того, чтобы ее похоронили как воина – с личным оружием. И то, что сделали с телом после смерти, этого не перечеркивало.

Засыпав могилу влажной землей, Тидред сложил сверху небольшой холмик из камней. Вокруг бродили не упокоенные полусгнившие волки, осторожно обходя магистра Темного Ордена. Червь просидел так некоторое время, затем встал и отправился в деревню гроров, прихватив с собой несколько мертвых волков.

Добравшись до того поля, где он нашел Анаути, Тидред приказал стае кружить на месте до рассвета. Все, теперь о следах ночного проишествия можно не беспокоиться.

Зайдя в шатер, в котором ему еще днем назначили место для отдыха, он упал на толстую шкуру и уснул.

Встал Тидред рано. Первым, кого он встретил, был Чобр. Грор был более хмур, чем обычно.

– Внучка Пхара пропала. – сообщил он Червю. – Наверное волки ночью подходили близко. Воины были пьяны и не услышали. Пхар в шатре плачет и не хочет выходить. Горе в деревне гроров. Неосторожная девочка. Забрали ее в лес гнилые волки.

Тидред слушал вождя и смотрел ему за спину. Там из соседнего шатра вышел свежий и подтянутый Олаф. Он поймал взгляд Червя и отвернулся.

Гроры не забыли своего обещания и провели гостей к святилищу. Располагалось место моления в небольшой пещере у подножия скалы, дорога к которому занимала полчаса ходьбы от селения гроров.

Перед входом в пещеру они долго шли по бескрайней равнине. В траве под ногами путников часто попадались белые проплешины. Тидред не поленился подойти к одной из них и подобрать один из лежащих там камней. Воин легко раздавил в руке кусок мела. На сколе обнаружился отпечаток миниатюрной раковины.

"Остатки моря", – подумал он.

Как и предполагал Червь – святилище оказалось в пещере, на стыке равнины и одной из самых высоких гор.