Текст книги "Звёздные прыгуны (СИ)"

Автор книги: Владимир Лароу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

   Они пришли.

   Вздохнув, Дункан потянул дверь Зала Перемещений на себя. К зуду от хламиды прибавились мурашки в близости Проходов – полный комплект.

   За дверью, в компании нескольких техников стоял одетый, подобно Дункану, гуманоид. Кошачьи глаза с вертикальными щелками равнодушно скользнули по Трегарту. Хламис напарника отливал серебром, а вытянутую, без намека на растительность и уши голову украшала небольшая светлая чалма.

   Один из служащих подошел к новоприбывшим.

   – Дункан Трегарт?

   – Д-да, – голос дрогнул, Дункан надеялся, что от волнения.

   – Капсула Невидимости, – техник вытащил пневмошприц и кивнул на плечо Дункана.

   Верткий рукав никак не хотел задираться. Не так он представлял свое посвящение в агенты. Конечно, фанфар и цветов не существовало даже в грезах, но все же...

   Холод прибора на руке, легкий щелчок.

   – Ни пуха, – вздохнул наставник, – не подведи.

Глава 4.

    В то время правил на земле Кецаль именем своим.

    И вопль сынов земли достиг ушей Господних.

    Кецаль прогуливался своим садом.

    И явился ему Призрак в пламени огня.

    И воззвал к нему Призрак из среды огня:

    Кецаль! Кецаль!

    Он сказал: вот я!

    И сказал Призрак: Я бог сущего, Бог не сущего,

    Бог сотворивший твердь и сотворивший не твердь,

    Бог, сотворивший свет и сотворивший тьму.

    Кецаль пал ниц и закрыл лицо свое,

    Потому что боялся взглянуть на Бога.

    И сказал Призрак:

    Мы увидели страдание народов наших,

    Мы знаем скорби его.

    Ты – Кецаль избран,

    Ты поведешь народ наш путем Призраков.

    Священный текст религии Призраковерцев

    Датируется вторым тысячелетием нашей эры.

   1.

   – Нет, не подумайте, я не против новых богов, даже наоборот, всей душей... – бокал эля, к которому больше походило определение «бочонок», поднесенный ко рту, на некоторое время пресек словесный поток, – вот, но... – волосатая рука отерла верхнюю губу, не уступающую конечности в обилии рыжей растительности. – Но... с тех пор, как на святого Кецаля, да не оглохнут уши Всеслышащего, снизошло откровение, перевозки ухудшились. Мало кто желает, рискуя жизнью, тянуть товар в другую систему, когда можно его, пусть и дешевле, продать на месте. Не подумайте что, Всеслышащий и меня осчастливил, я не меньше, а может, больше него ненавидел эти... лжекульты, но перевозки стали хуже. Куда прикажете деваться старому космическому волку – я завишу от них!

   В припортовом заведении было полупусто – лишь подвыпивший капитан, да несколько пьяниц больше интересующихся содержимым своих кружек, нежели откровениями звездолетчика. Пока он готов был наполнять кружки, они готовы были слушать его жалобы вечно.

   Золот – напарник Дункана направился к столику с пьянствующими.

   Проход выбросил их на планету с теплым климатом, на которой зажигалось утро – все, что мог сказать Дункан.

   В городе – небольшом селении с тесными улочками, зажатыми между унылыми серыми домами, Трегарт сразу заметил старый знакомый – минарет. В отличие от миров Орты, строительство было не закончено – недостроенный палец башни грозил небу обгрызенным ногтем брошенных стен.

   – Стандартная религия – минареты, храмы, заповеди, ритуалы, во всех вселенных, все примерно одинаково, лишь немного подгоняется под местную ментальность.

   Это была едва ли не самая длинная речь, произнесенная напарником за время знакомства. Обычно на вопросы Трегарта, тот отвечал односложными фразами, словно делал ему величайшее одолжение.

   Трегарту же было все интересно – его первое задание!

   – Почему они недостроены?

   – Кто?

   – Минареты.

   Холодные, немигающие глаза уставились на человека с явным намерением пробуравить его насквозь.

   – Религия только начала закрепляться... – Золот на мгновение запнулся, словно раздумывая, стоит ли продолжать фразу. – Важно не допустить отмежевание вселенной от Гильдии. Потом трудно исправлять.

   – А как узнали, что здешний бог желает отсоединения? Может он просто... заработался.

   Напарник вздохнул.

   – Прекратились донесения агентов, приставленных к нему. Любой агент, а боги особенно, нуждается в присмотре. Шпионы, которых посылали разведать обстановку – не вернулись. Такое случается, но не часто. На приказы прибыть в штаб, он отвечает отговорками. Поток материальных ценностей пока не иссяк, но, как мы подозреваем, это для усыпления бдительности.

   – И каково же, в свете вышесказанного, наше задание?

   – Привести агента-бога на базу!

   – Бороться с божеством в его же мире? С чувством юмора у боссов все в порядке. Каковы планы? Разрушим, для начала, пару алтарей?

   Золот засопел дырявой пароваркой.

   – Необходимо перебраться на Толлан – планету, где обитает Кецаль.

   – Кецаль?

   – Здешнее имя агента-бога.

   – Мы еще не там? Я-то думал... Почему? Разве на Толлане нет Проходов?

   – Телепат Кецаля мигом обнаружит Прыжок. Есть подозрение, пропавшие агенты именно так попались.

   – Вы подозреваете, Телепат перешел на его сторону?

   – Телепатам все равно, кому служить. Приоритеты власти и этические принципы их не волнуют. О мотивации их поступков вообще мало известно. Мы считаем – Телепатами движет голод, жажда новых мыслей, но возможно...

   Речь Золота прервал далекий, но такой знакомый крик мудзина.

   – Становись на колени, – напарник опустился в придорожную пыль. – Агент не должен выделяться.

   – Вы капитан того судна?

   На заброшенном поле космодрома стояла груда покореженного металла; только по наличию сопл в конструкции угадывался звездолет.

   Проследив за пальцем Золота, глаза космического пьяницы потеплели.

   – Моя красавица... – глаза вернулись к наглецам, посмевшим вторгнуться в ритуал священного пития. – Если и так, что с того?

   – Два пассажира, до Толлана.

   – А не пошли бы вы, мне и здесь неплохо...

   Кошель, в котором что-то звякнуло, аккуратно опустился на стол.

   – До Толлана, так до Толлана, – мигом протрезвел капитан.

   2.

   Крик мудзина застал Адаллу на полпути между кварталом гончаров, откуда вышел немолодой красильщик и кварталом скорняков, куда Адалла нес прохудившиеся сандалии.

   «Нет богов, кроме призраков, и Кецаль пророк их».

   Адалла опустился на колени.

   Прямо перед ним поднималась деревянная вышка, откуда священник оглашал слова Откровения.

   – Кто вы?

   – Дети.

   – Еще?

   – Слуги

   – Еще?

   – Рабы.

   Невдалеке от Адаллы молился богато одетый ящероподобный магритинец. Вытянутое лицо едва не касалось земли, безгубый рот, неловко раззеваясь, бормотал слова молитвы, отвечая на вопросы мудзина. Магритинцам нелегко – их глотки приспособлены более для шипения, чем для нормальной речи.

   – Кто над вами?

   – Кецаль.

   – Кто над Кецалем?

   – Призраки!

   Здесь, на этом самом месте, где они с магритинцем пачкали пыль, стоял храм Ираса. Адалла еще помнил его – высокие башни с изваяниями нечистого бога, окна с цветными стеклами, ворота, всегда открытые. Внутри, во дворе, постоянно людно – нищие и калеки всех форм и размеров изгалялись, выцарапывая милостыню...

   – Кто над Призраками?

   – Никого, – вместе с магритинцем ответил Адалла.

   Кто бы мог подумать, что религия, бог кочевников с севера, которых никто не принимал всерьез, окажется столь могущественен.

   Когда он появился – сам – в блеске и величии, молниях и пламени... Адалла помнил этот день, о-о-о, он помнил, и расскажет о нем своим детям, а потом, если Призраки дадут, внукам.

   Когда Кецаль, да будет царствие его вечно, начал рушить старые храмы – проклятиям было несть числа. Но... то ли старые боги, действительно, умерли, как говорили церковники Кецаля, то ли оглохли к словам ревнителей. Вопреки проклятиям – новая религия процветала, принимая толпы верующих в жизнелюбивое лоно.

   – Нет богов, кроме Призраков и Кецаль – пророк их!

   – Так есть!

   Теперь, когда Кецаль объявил, что он не бог... что он всего лишь пророк и служит другим, более могущественным богам... Адалла, как и многие его знакомые, испытывал некоторое... замешательство.

   Теперь, как в свое время храмы проклятого Ираса, по всему городу разрушались почти достроенные башни Кецаля, а на их месте... кто такой Адалла, чтобы обсуждать деяния бога, то бишь – пророка, однако изваяния новых божеств... Каждый раз, проходя мимо них, Адалле хотелось сделать жест, отводящий нечистую силу. Высокие, в черных одеждах, с капюшонами, закрывающими лица...

   – Так есть! – эхом повторил мудзин. – Ступайте и помните об этом!

   – Помним.

   Адалла поднялся с колен, отряхнул пыль, посмотрел на сандалии – что Ирас, что Кецаль, что Призраки – обувка всегда нуждается в починке, а в конце месяца всегда приходят священники за положенной десятиной.

   3.

   Толлан встретил путешественников унылым сиянием посадочных огней.

   На изъязвленном поле небольшого космодрома, кроме их корабля, стояла парочка космических корыт, не разваливающихся только силою крепкого словца капитана и привычки держаться вкупе.

   – Во имя Призрака, милостивого и всемогущего, кого принесло в такую ночь? Клянусь сотрясателями основ, только огнепоклонники Зумамы, да прислужники Ираса, тьфу, тьфу, нечестивцы бодрствуют до появления Всевидящего Ока, обделывая свои богопротивные делишки.

   К кораблю двигалась сгорбленная фигура смотрителя. Светочем истинного учения, тусклый фонарь освещал худую руку, да скуластое лицо под серой, наспех намотанной чалмой.

   – Успокойся, Наср, это я, – следом за пассажирами на скрипучий трап выбрался капитан корабля.

   – Кто я, или ты думаешь, мои старческие глаза, подобно очам пресветлого Кецаля, способны проницать тьму, дабы читать в душах грешников, как в свитках.

   – Я, Хасиб.

   – А-а, старый пьяница, – успокоился смотритель. – А с тобой кто?

   – Пассажиры.

   – Ночевать не пущу. Пусть тащатся в город! – смотритель растолковал ответ капитана по-своему. – Не далее, как на прошлой неделе, останавливались одни... пассажиры. На утро недосчитался придверного коврика. Ну скажи, Хасиб, зачем им, во имя Призраков, понадобился грязный, обтрепанный придверный коврик? Куда мир катится...

   Золот протянул капитану очередной кошель.

   – Будешь ждать нас три дня, если не появимся – свободен. И постарайся не пропить деньги в первые сутки.

   – Обижаете, – глаза астролетчика горели предвкушением.

   Агент взглянул в сторону огней раскинувшегося за космодромом большого города.

   – До рассвета будем на месте.

   – Золот, – Дункан дотронулся до рукава напарника. – Что за призраков они все время вспоминают? Сначала капитан, теперь этот, уж не тех ли...

   – Местные суеверия, – отмахнулся напарник и двинулся в сторону покосившихся ворот космодрома. – Пошли!

   Послушной собачонкой, Дункан засеменил за гордо выпрямленной спиной.

   Покидая маленький космодром, у дощатого, местами прогнившего забора, Дункан обернулся.

   Или показалось...

   У толстых опор их звездолета, озаренная отсветами остывающих сопл, стояла фигура... темные развевающиеся одежды, длинные волосы, тяжелый, не смягчаемый расстоянием взгляд немигающих глаз.

   Призрак! И местные поминают призраков – одни и те же?

   Трегарт помотал головой.

   Фигура исчезла.

   Весь путь до города, мужчину не оставляло ощущение, что за ними кто-то наблюдает.

   4.

   Далекий от теплого ветерок, далеким от приятного образом обвивал тело.

   Из окна дуло!

   Пропитанная пылью портьера отказывалась прибавлять настроения. Отчаянно хотелось чихнуть.

   Обуздав очередной естественный порыв простым зажатием носа, Ах Рам тихо выругался.

   Моча Кецаля и экскременты Кецаля, как только завершится месса, прикажу выстирать все занавески... и заложить, наконец, проклятое окно!

   Из-за портьеры, отделяющей нишу Ах Рама от остальной комнаты, доносилось усиленное пыхтение, разбавляемое довольными стонами. Оргия – неотъемлемая и наиболее популярная часть мессы. Ах Рам не льстил, во всяком случае, не себе – именно из-за оргий – вседозволенного разврата, прикрытого ширмой ритуала и покровом темноты, в лавы секты вливается большинство неофитов.

   Ранее, в молодости, и он любил оргии. Теперь, когда на Ах Раме маска Командора, пусть молодые резвятся, Ах Рама вполне устраивало общество нескольких постоянных любовников.

   Командор почесался. Больше сквозняка беспокоил зуд. Верхняя часть тела Ах Рама была покрыта черной краской – цвет ночи – цвет смерти – цвет их повелителя – Принца Тьмы Ираса. Нижняя – золотой – цвет вечного противника Ираса – ненавистного Кецаля. Как на его теле – ночь попирает день, так и Ирас в будущем подчинит себе Пророка Света, и темные силы на веки вечные воцарятся в обитаемых мирах!

   Мстя за отступничество, зудела нижняя часть туловища. Вся. Эскулапы говорили – аллергия на тирну – один из компонентов золотой краски. Но Ах Рам знал истинную причину недуга – Кецаль мстит, мстит одному из своих священников, ставшему на стезю служения истинному богу!

   Пыхтение прекратилось, сменившись расслабленными вздохами.

   В нише посветлело. Это двое служителей вновь зажгли ритуальные факелы.

   Отдернув штору, Ах Рам вступил в помещение.

   Знакомая картина – разодранные одежды, полуголые тела, на черном бархатнои алтаре – распотрошенная тушка поросенка.

   От удовлетворенной груды отделился раскрасневшийся юноша. На коленях, он пополз к Ах Раму.

   – Повелитель, я отдаю тебе то, что было дано мне! – не без труда обращаемый отодрал клок одежды и протянул его Командору.

   На прыщавом, совсем не красивом лице все еще горел огонь страсти. Разодранное платье было не из дешевых.

   «Конечно, не аристократ, но какой-нибудь купеческий сынок. Из новых, думающих, что обилие денег ставит их выше других».

   – Ты хорошо служил мне, а впредь служи больше и лучше!

   Одна рука приняла лоскут, пальцы второй погрузились во внутренности жертвенного животного.

   Кровью Ах Рам начертал на потном лбу неофита знак секты, знак Ираса.

   – Посвящаю тебя влагой нечистого животного в наше братство! Отныне и навеки, твой кошелек, твое тело и твоя душа принадлежат Ирасу. Истинному господину этого мира!

   Братья и сестры с пола приветствовали свежепосвященного вялыми криками.

   Помощники, в который раз, задули факелы.

   Не теряя времени, Ах Рам юркнул в привычную нишу. Когда свет зажжется вновь, его в комнате уже не будет. Немного таинственности никогда не помешает.

   Из ниши, прямо в покои Командора, вел короткий ход. По счастью, без сквозняков.

   – Ваша Непримиримость, – на выходе его встретил молоденький служка, – к вам посетители, двое, они назвали тайное слово, но они – чужаки!

   5.

   Один из гостей был его расы «симпатичный», – отметил Командор, второй – помоложе – из этих, с растительностью на голове.

   – Смерть Кецалю!

   Ах Рам только снял маску и накинул халат.

   – Хвала Ирасу! – поднялись посетители.

   Ах Рам тяжело опустился в кресло, закинув одну зудящую от золота ногу на другую.

   – Мы рады приветствовать братьев по вере на Толлане. Но кто вы, откуда, почему я вас не знаю?

   Отвечал симпатичный.

   – Свет истинного учения распространил сияние далеко меж звезд. Мы с Кланты – далекой планеты в системе Миар. Наш Командор шлет привет своему более именитому собрату, и в качестве знака почтения и братской любви передает, – увесистый кошель опустился на стол.

   Ах Рам поднял подарок, взвесил на ладони, пальцы все еще были в крови жертвенного животного.

   Худая щека одного из гостей – молодого дернулась.

   – Брат с далекой Кланты не одобряет наши ритуалы? – вкрадчиво поинтересовался Ах Рам.

   Симпатичный строго посмотрел на спутника.

   – Брат Дункан еще слишком молод, но хвала многомудрому Ирасу, это временный недостаток.

   Ах Рам кивнул, этой молодежи лишь бы оргии да пляски, а жертвоприношение они, видите ли, считают излишней жестокостью. Что бы моралисты сказали о старых временах, когда в качестве жертв пользовали живых младенцев.

   – Чем могу служить  братьям с Кланты?

   – Нам необходимо попасть во дворец Кецаля. У вас есть люди?

   Ах Рам сплюнул.

   – Некоторые братья и сестры, преодолевая отвращение, вынуждены служить Светлому. Воистину, это духовный подвиг...

   – Отлично. Интересует, очень интересует западное крыло...

   6.

   Дункан вовсю вертел головой, пытаясь рассмотреть красоты столицы.

   В темноте это оказалось несколько проблематично. На дворе стояла, сидела, иногда лежала ночь.

   Третий раз, в третий раз в этом мире, он выбирался в город, и в третий раз это происходило после заката.

   Впереди, безошибочно отыскивая нужные переулки в лабиринте зданий, маячила спина проводника.

   – Аборигены, помогающие нам, кто они?

   Темнота ответила равнодушным голосом Золота.

   – Сектанты, противники официальной религии.

   – То есть, религии, насаждаемой Гильдией? И вам известно их местонахождение?! Разве Гильдия не должна бороться с подобными организациями?

   – Должна, и она борется, официально, а не официально, мы поддерживаем некоторые из этих течений, даже финансируем. Естественно, они и понятия не имеют, об истинном происхождении дотаций.

   – Как-то не вяжется. Гильдия силой и чудесами насаждает свою религию, то бишь – власть. И здесь же поддерживает антивластные группировки.

   Золот вздохнул и начал объяснять тоном учителя, втолковующего прописные истины бестолковому студиозу.

   – Во-первых, финансируя, мы их – контролируем, и развиваются, и действуют они в соответствии с нашими, то есть, принятыми Гильдией планами. Лучше мы – чем кто другой.

   – А во вторых?

   – Во-вторых, в случае бунта Бога, что очень вероятно имеем в данной вселенной, есть на кого опереться. Существует несколько миров, где мы даже привели эти группировки к власти. Нет разницы, какое имя носит вседержитель: Кецаль, Ирас – главное, во главе находится доверенный агент Гильдии и выполняет свои функции.

   – Как я понимаю, агенты-боги не подозревают о финансировании Гильдией оппозиции?

   – Естественно.

   – Значит, и в мире Орты...

   – Ты что-то сказал?

   – Нет, ничего. Ты видел, у этого, главного сектанта, руки были в крови?

   Золот снова вздохнул.

   – Если официальная религия проповедует всеобщий мир и любовь, неудивительно, что антирелигия ударяется в кровавые ритуалы. Большинство из подобных сект в той или иной мере практикует жертвоприношение.

   – А если они приходят к власти?

   – Все можно изменить, и заповеди божества в том числе, особенно, если это божество присутствует, так сказать, во плоти.

   Проводник задержался у выплывших из темноты развалин. Остатки полуразобранных стен почти вывезли. В округлых очертаниях, Дункан узнал фундамент минарета.

   Из центра бетонной площадки, вместо башни, поднимался гранитный постамент.

   – Тьху! – проводник плюнул под ноги. – Проклятый Кецаль разрушает башни по всему городу! На их месте он ставит алтари гнусных Призраков!

   – Призраков? – оживился Дункан.

   – Вот мы и получили доказательство предательства бога!

   В голосе напарника звенели нотки истинного удовлетворения.

   Каждый слышит свое.

   7.

   – Вашей Святости еще что-нибудь угодно?

   – Нет, Ранер, можешь идти.

   – Слава Кецалю! – с поклоном, слуга покинул покои... бога.

   Агент невесело усмехнулся, «Ваша Святость», «Ваша Божественность» – это повторялось десятки раз в день, семь дней в неделю, триста восемьдесят в году... это повторялось столько раз, что он почти поверил, свыкся, принял мысль, что он – рядовой агент Гильдии – Бог.

   «Слава Кецалю», «Великий Кецаль», – имя, данное для задания, вошло в плоть, поры, срослось с телом и сознанием, вытеснив непрочный набор звуков, на который он некогда откликался, данный при рождении.

   Принимая этот пост, он искренне надеялся служить Гильдии, быть светочем ее, глазами и ушами, воплощением идей и исполнителем воли, блюстителем интересов в этом мире.

   Он искренне осуждал агентов-богов, выступивших против доверившейся им организации...

   Теперь... о-о, теперь он понимал – восстание бога – вопрос времени.

   Когда сотни, тысячи, миллионы подданных ежедневно твердят об этом, искренне веря в сказанное, трудно спорить.

   Да и кто он такой, чтобы не соглашаться с миллионами? Возможно... они правы...

   Кецаль не сомневался, так, или примерно так, рассуждало большинство восставших божеств.

   И закончило свою жизнь в сотах.

   – Ваша Святость, к вам посетители.

   «Наконец-то!»

   – Проси!

   Он – нет. Он будет править, долго, очень долго, всю жизнь. После него будет править его сын, потом – его... Потому что, в отличие от лжебогов – ставленников Гильдии, он – Кецаль – служит истинному Богу, Богам. Настоящим, реальным хозяевам межвселенья!

   Ему – Кецалю – хватило ума и сил скинуть с себя оковы божества, променяв их на мантию пророка. И он поведет за собой – в гостеприимное лоно новой религии – миллиарды верующих!

   Благодаря Документу – небольшому листку желтой бумаги, ниспосланному – Кецаль не сомневался в этом – новыми хозяевами, Кецалю удастся отделаться от Гильдии. Этим занудам, будет просто не до него – одного из сотни восставших божков...

   «А если не получится?» – от мысли веяло ледяным холодом... каменных шестигранников.

   В коридоре с неотвратимостью судьбы, звучали приближающиеся шаги.

   «Если не выгорит?!» Паника, страх, животный страх начали заполнять душу. Усилием воли, Кецаль обуздал, точнее, попытался обуздать малодушные порывы. «Если союзники обманут, а боги...»

   В поисках поддержки, взгляд уперся в уродливое, как всегда безучастное, лицо Телепата.

   Казалось, существо спало.

   «Интересно, знает ли он, о чем я сейчас думаю?»

   Кецаль вглядывался в это лицо, словно  в икону, словно в лик... божества.

   «Предупреди! Спаси! Сохрани!»

   Многие, да что там, никто не доверял Телепатам. А он верил. У него просто не было выхода.

   «Не дай погибнуть!» – помолился он то ли уродливой маске, то ли новым хозяевам.

   8.

   На развилке, они свернули в левый проход, затем поднялись по крутым ступеням, после них снова раздвоение... Дункан сбился со счета, окончательно запутавшись в бесконечных поворотах, спусках, подъемах и ответвлениях. Если в начале путешествия, чувство направления еще что-то указывало ему, то теперь, после всех блуканий, он не мог даже сказать, в какую сторону они движутся, вполне вероятно, что назад...

   – Ты не можешь игнорировать. Призраки, пророки – наш восставший бог городит какую-то свою религию.

   Темнота отвечала мерной поступью проводника.

   – Золот!

   – Да, – отозвался мрак после длиннющей паузы.

   – Ты слышал, что я сказал?

   – Какая разница. У нас есть оступившейся агент и наша задача доставить его в штаб Гильдии, для справедливого разбирательства, возможно, суда, – не очень дружелюбный голос напарника в темноте проходов звучал приговором зловещего рока.

   Ответ был далек от ожидаемого, но лучше никакого.

   И снова потекла путаница коридоров, проходов и ступеней.

   – Откуда ты знаешь, куда идти? Откуда ты вообще знал, что во дворце, в этом самом западном крыле, имеется в ход в потайной лабиринт?

   Некоторое время темнота отвечала недовольным, а может, сосредоточенным, сопением.

   – Стандартное устройство дворцов. Перед тем, как селить бога, мы возводим жилище. Тайные ходы заложены в проекте, заложены Гильдией. Это секрет, ни один бог не знает о них.

   – Доверие прямо таки фонтанирует – оппозиционные секты, потайные ходы, и Гильдия еще осуждает оступившихся агентов.

   – Ты тоже член Гильдии!

   – Да, – Дункан отчего-то чувствовал себя виноватым, к вине прибавилось еще и ощущение, что за ними следят... – Куда мы движемся?

   – К покоям бога. Когда произведем арест, сразу к Проходам. Оттуда, ты – Прыгун, перенесешь нас.

   – Если все так просто, зачем было велеть бравому капитану космического корыта ждать нас?

   – Запасные пути, пути отступления.

   – А не проще было дать нам Камень, с помощью его, я бы перенес нас, откуда угодно и куда угодно. Или Гильдия не доверяет своим агентам?

   – Высока вероятность попадания ценного инструмента к врагам.

   – Черт! – Дункан ударился о низко расположенную балку. – Я едва лоб не расшиб, мог бы предупредить!

   Золот промолчал – лоб Дункана его волновал мало.

   Они свернули в очередной проход, поднялись по скользкому пандусу и едва протиснулись в узкий, по счастью, не длинный лаз.

   – Черт бы побрал этого бога!

   – Не думай плохо о боге, – серьезно предупредил Золот. – Лучше вообще не думай. Мы приближаемся к его покоям, если там Телепат, он может вычислить нас даже по следу мысли.

   Едва он это сказал, в голову Трегарта, теснясь и толкаясь, толпой, потоком, водопадом полились мысли. О боге, о задании, о Призраках, о Камнях, об Орте, Золоте, снова о боге... едва удавалось отогнать одну, ее место тут же занимала другая. Обычно люди прилагают усилия, чтобы о чем-то подумать, что-то понять, здесь же... Трегарт не представлял, что просто, ничего не делая, не думать настолько сложно.

   9.

   Перед Кецалем стояло двое – один челок, второй гуманоид с тремя глазами и обилием щупалец на сплюснутой голове. Выказывая родство душ, на обоих был пестрые, не первой свежести тряпки.

   «Может, это политика Повстанцев – отбирать тех, кто грязнее одевается?»

   – Как мы можем доверять тебе? Ты – один из Гильдии, хоть и, как уверяешь, оставил ее. Предавший раз – предаст дважды, – говорил плоскоголовый, смешно шевеля щупальцами.

   Кецалю было совсем не до смеха. Он взглянул на Телепата. Уродливое лицо оставалось неподвижным, если что – подаст знак.

   – Я рискую больше вашего – свободой, жизнью. С любых позиций сделка для вас выгодна, очень выгодна. Получить Компьютер, возможно последний из Компьютеров Основателя, за это можно просить в десятки, сотни раз больше, я же требую всего лишь защиты, для меня и моей вселенной, на первых порах. Очень скоро, если дело выгорит, Гильдии станет не до меня, Повстанцы получат огромную, неограниченную Гильдией власть... но не в моей вселенной.

   Щупальца гуманоида дернулись. Кецаль кинул взгляд на Телепата – все нормально.

   – Мы так же рискуем. По твоему совету, мы захватили столицу вселенной Орт, Гильдия это так не оставит...

   – Поэтому дорога каждая минута, но, вместо действий, вы упражняетесь в риторике, выискивая спорные пункты в договоре. Господа, я говорил и повторю – обсуждение бессмысленно. Вы – либо принимаете мои требования, либо нет, а они просты: вечная независимость и неприкосновенность вселенной со мной и моими потомками во главе, свободный доступ к Проходам, ко всем Проходам, беспрепятственные путешествия вашего покорного слуги, равно, как и моих людей по вселенным, миссионерская деятельность, беспошлинная торговля...

   – Хватит, нам известны все пункты! – перебил гуманоид.

   – Тогда, чего мы ждем? Одно ваше слово, и я назову планету.

   Кецаль почувствовал, что лоб, под митрой, покрылся испариной.

   – Компьютер может оказаться в нерабочем состоянии...

   Кецаль развел руки.

   – Риск всегда имеет место.

   – Ладно, – заговорил человек, у него оказался на редкость противный, каркающий голос. – Мы согласны. Где Компьютер?

   – Согласны со всеми пунктами? – уточнил Кецаль. Как он ни старался, голос дал слабину.

   – Да! – прокаркал Повстанец.

   Дрожащей рукой, бог указал на пергаментный свиток, на столе, перед послами.

   Скрипя пером, человек неловко вывел свою подпись, затем приложил рядом с ней отпечаток большого пальца. То же сделал и гуманоид.

   – Отлично, – всеми силами сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Кецаль подошел к столику и скрутил договор.

   Холодный пергамент грел кожу рук, от них распространяя тепло по всему телу.

   – Отлично, – повторил Кецаль.

   – Теперь мы можем узнать месторасположение Компьютера? – каркнул человек.

   – Теперь можете, – Кецаль вернулся на свое место – золотой трон с собственным изображением на широкой спинке. – Проход с планеты Элизия в мир Трех Лун, далее в документе было сказано: «Когда младшая сестра возвысится над старшей, но останется ниже средней, стрелы глаз укажут путь, ищи там, откуда пришел, удача улыбнется избранному».

   – Это все?

   – Да.

   – Не слишком понятно. Мы можем посмотреть документ?

   – Нет, он распался у меня в руках, едва я успел прочитать текст.

   – Очень удобно.

   – Не забывайте, успех миссии и в моих интересах тоже.

   – Где на планете Элизия искать Проход на планету трех лун?

   – Откуда я знаю, – Кецаль позволил себе улыбнуться. – В документе об этом не было ни слова. А может, было, да я не успел дочитать... придется, потрудится и вам.

   Лицо человека дернулось.

   – Там, – в разговор вмешался новый голос. Кецаль не сразу сообразил, что это говорит... Телепат. Скрюченный палец урода указывал на стену, за троном. – Там мысли, враждебные, нас подслушивают, мы не одни...

   10.

   – Идиот! Кретин!

   Внутри у Золота все кипело – агент снюхался с Повстанцами. Сдерживаемое негодование, ненависть, возмущение, Золот выплеснул на напарника.

   – Я же сказал, не думать!

   – Я... только... – тот часто и виновато моргал.

   Проклятый желторотик с начала задания раздражал Золота, доставая своими расспросами, теперь еще и это.

   Удар в стену прервал выяснение отношений.

   – За мной! – не озаботившись проверить, выполнил ли напарник указание, Золот юркнул в проход, ведущий к нижним этажам.

   Часы, потраченные на тренировки в аналогичных дворцах, не прошли даром. Золот ориентировался в темных ходах, как у себя дома.

   Где-то здесь, слева, должен быть лаз, проходящий мимо кухни. Рука, ощупывающая кладку, ушла в пустоту. Золот юркнул за ней. На секунду он задержался, чтобы затянуть собиравшегося пронестись мимо напарника.

   «Послал бог помощничка!» – Золот не очень задумывался, какого именно бога он винил в этот момент.

   Позади, с грохотом, рухнула часть стены.

   – Ваша Божественность, здесь какой-то ход!

   И далекий голос Кецаля:

   – В погоню! Остальные, простукивайте стены, ломайте!

   Протиснувшись с напарником сквозь лаз, Золот оказался в относительно широком коридоре. Правый рукав вел к комнате с Проходами – дворцы всегда строились в местах наибольшего сосредоточения Проходов. Хоть и весьма заманчивый, Золот отмел этот путь – двери ниш, наверняка, были закрыты.

   Значит – налево. Мимо тронного зала, спален слуг и вниз – к конюшням.

   Учитывая обилие и запутанность ходов – шансы выбраться были довольно высоки.

   Постукивание слева отозвалось в голове тревожными молоточками.

   – Здесь, здесь пустота! – приглушенный голос тут же сменился ударами в стену.

   – Сюда! – увлекая напарника, Золот кинулся в противоположном направлении.