Текст книги "Опасные заложники"

Автор книги: Владимир Шитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

Глава 9. АГАВ В ОТПУСКЕ

И действительно, перед отпуском Агав зашел в барак к Костылю. Тот усмехнулся:

– Добился все-таки своего.

– А как же, старался изо всех сил, – поддакнул ему Агав.

– Думаешь после отпуска возвращаться обратно?

– Обязательно. Основной срок оттянул, осталось самую малость, какая необходимость теперь бросаться в бега? – высказал свою точку зрения отпускник.

– Действительно, – задумчиво промолвил Костыль.

– Если в отпуске меня менты зажухают на деле, все равно возвращения в кичу не избежать. Правда, только в другую.

– Смотри, не будь дураком,

– Буду стараться.

– Если вдруг своякам на воле понадобишься, где нам тебя искать?

– Буду работать с Лавром. А где обитает мой "бригадир", они должны знать сами.

– Понятно. У меня к тебе не будет претензий, если ты на воле ввяжешься в серьезное дело и погоришь. За свои поступки в первую очередь отвечаешь ты. Но если увидишь, что кореши тебя тянут на тухлое дело, не соглашайся. Зачем нам бросать лишний раз грязное пятно на оставшуюся тут братву? Мне не хотелось бы лишний раз объясняться с "хозяином".

– Постараюсь не вляпаться, – пообещал Агав.

Чтобы не привлекать к своей персоне лишнего внимания, Лавр приехал в ИТК за Агавом на старой “шестерке", лично сам управляя ею. Из колонии Лавр повез Агава к его сестре с редким именем Рената. Рената с. мужем и двумя взрослыми дочерьми жила в двухкомнатной квартире, при этом комнаты в ее квартире не были изолированными. Условия для его жизни в отпуске; были никудышными, но Рената была его единственным родственником, а поэтому выбирать, куда ему ехать, не приходилось.

За долгую дорогу к конечному пункту они сделали две остановки: отдыхали, обедали, не употребляя спиртного. Лавр посвящал Агава в детали предстоящей операции, выслушивал замечания друга, давал на них пояснения.

Подъехав к городку, в котором жила Рената, Агав сообщил Лавру:

– Я у сестры жить не буду. Мне в ее квартире тесно, не будет хватать ни места, ни воздуха.

– Где же ты тогда думаешь жить? Не забудь, что ты должен в ментовке встать на учет, сообщить им, у кого остановился, – напомнил ему Лавр.

– Формально я остановлюсь у нее на квартире, а фактически буду жить на ее даче. Буду вольным казаком, не подконтрольным никому.

– Если только менты не захотят тебя там проведывать.

– Могут, но вряд ли. У них сейчас своих дел невпроворот, а поэтому зачем им сдался какой-то лагерный отпускник.

– Мне придется поехать с тобой на дачу, посмотреть твою будущую берлогу.

– Для того я тебе и сообщил о своем намерении. Чтобы ты знал, где меня тебе искать, когда я понадоблюсь.

Они съездили в дачный поселок, где Агав показал другу домик сестры:

– Один потом сможешь его найти?

– Без проблем.

– Когда думаешь за мной приехать?

– Когда “медведь" нажрется.

– Вы там не тяните. Помни, что мое время ограничено. Еще не побыл на свободе, а кукушка уже начала свое выводить.

– Секу! Будешь "медведя" брать на лапу или еще как?

– Надо будет посмотреть, что он ив себя представляет. Постараюсь обойтись с ним как можно обходительнее.

– Без лишнего шума было бы, конечно, лучше.

– Эго уж точно. Если операция затянется, то дня через два приволоки мне шмару лет тридцати, чтобы при всех регалиях была и морда кирпича не просила. Надо же с кем-то время в отпуске коротать.

– Да хоть завтра, такого добра у меня навалом!

– На завтра она мне не нужна. Я запланировал завтра встречу с Сатаной, своим корешом, у которого хранится весь мой инструмент.

Доставив Агава до дома сестры, Лавр перед расставанием дал ему пачку денег, купюрами в пятьдесят тысяч рублей.

– Думаю, что на первое время хватит. – Потом достал из багажника огромный целлофановый пакет, скорее мешок. – Здесь подарки для всей твоей родни.

Агав был доволен.

– Ты меня здорово выручил. Я-то, дурак, за болтовней с тобой совсем забыл о подарках.

– О такой чепухе за тебя есть кому подумать, – успокоил его Лавр.

– И что же за подарки я им привез?

– Племянницам по костюму, шурину тоже приличный костюм. А уж своей сестре Ренате ты купил черное утепленное кожаное пальто с ламой.

Вместо благодарности Агав поинтересовался:

– Мои подарки не засвеченные?

– Ты, дорогой, меня начинаешь обижать. Все куплено в магазинах.

– Не слишком ли шикарно?

– Ну а какая необходимость тебе мелочиться? Пускай твои родичи знают, что имеют дело не с какой-то козявкой и проявляют к тебе достойное внимание.

– Действительно! – подумав, согласился с ним Агав.

Перед тем как расстаться с другом, Лавр поинтересовался:

– Ты мой номер телефона не забыл?

– Будь спок, – ответил Агав, взваливая на спину сверток с подарками.

Вечером Агав хорошо погулял с родственниками, а утром после завтрака сказал Ренате:

– Сестра, я не хочу больше вас стеснять…

– Не поправилось тебе у нас, решил уехать? – встревоженно поинтересовалась та, не дав договорить до конца.

– Совсем не то, что ты думаешь. Мне эти чертовы стены до чертиков надоели в колонии. Мне нужен простор. Позволь мне пожить одному у вас на даче. Буду купаться, рыбу ловить.

Оказалось, что Ренату это вполне устраивало. Ее небольшой дачный домик был полностью отделан, пригоден к жилью, но семья в нем ночевала от случая к случаю. Проживание брата в дачном домике автоматически снимало множество забот о брате. Не надо было беспокоиться о его еде и многом другом. Поэтому она сразу же согласилась, но родственные чувства все же заставили ее спросить Агава:

– Как же ты будешь там питаться?

Агав показал ей пачку денег.

– При наличии такой кучи бабок проблемы с кормежкой не будет.

– Хочется тебя почаще видеть. Я же, братушка, по тебе сильно соскучилась – обняв его рукой за талию, призналась сестра.

Погладив ее по голове, он пообещал:

– Буду вас проведывать, но только без ночевки. Ночевать буду на даче. Ну кок, пойдет?

– Пойдет, если ты так хочешь.

На такси они добрались до дачного поселка. Остановив машину у магазина, Агав купил кое-какие продукты и три бутылки водки.

На даче Рената помыла полы, застелила постель всем новым и на электричке уехала домой. На этой же электричке, только в другом вагоне, стараясь но попасть сестре на глаза, Агав вернулся в город. Он сходил в отдел милиции, где ему в отпускном удостоверении сделали отметку о прибытии, записали в специальный журнал все необходимые его данные. Из милиции Агав направился к своему корешу по кличке Сатана, чтобы забрать свой дипломат с инструментом медвежатника. В дипломате, помимо набора отмычек и фонарика, лежали низкооборотная электродрель со сверлами, фонендоскоп и очень необходимый в его "работе" фиброгастроскоп.

Убедившись в целостности и сохранности всего этого, Агав назначил Сатане вечером у себя на даче свидание, предупредив, чтобы тот явился с подругой не только для себя, но и для него.

От Сатаны Агав пошел на городской переговорный пункт, где связался по телефону с Лавром и сообщил ему, что готов к "серьезному" разговору, Так он должен был уведомит? его о своей готовности к участию в операции.

Выполнив в городе все, что запланировал, Агав на такси вернулся к себе на дачу. Пожарил яичницу с колбасой и салом, выпил двести граммов водки и лег отдыхать. Спал он до прибытия Сатаны с двумя женщинами…

Утром, расставаясь с гостями, Агав уединился с Сатаной, чтобы сказать ему:

– Больше без предварительного согласования со мной пока не приезжай и никого не привози.

– Задумал какую-нибудь химию?

– Есть такая думка, но на какой день, – еще не определился.

– Понятно.

– Когда инструмент мне будет не нужен, тебе его принесет Лавр. Спрячь его снова подальше, до моего возвращения.

– Ты хоть за мой труд не забудь позолотить мне ручку. Я ведь как-никак тоже из-за тебя рискую.

– Я скажу Лавру, чтобы он взял тебя на довольствие.

Глава 10. «ПРОБЛЕМЫ» ОТПУСКНИКА

Будучи местным жителем, Агав не нуждался в чьих-либо подсказках вроде тех, где здесь на речке рыбные места, а просто нашел на даче удочки, накопал червей и пошел к водоему ловить рыбу. К вечеру он наловил штук тридцать окуней, сазанчиков и карпов. Улов оказался более внушительнее, чем он ожидал. Довольный приятно проведенным днем, он вернулся к себе на дачу.

Там его ждал Лавр с симпатичной женщиной, которую звали Ольгой.

– Пойди сваргань нам уху, – сказал ей Лавр тоном, не терпящим возражения.

Пока Ольга занималась ухой, мужчины, сев в машину, поговорили:

– Ну, как устроился? – спросил Лавр.

– Ничтяк! Работу для меня нашел?

– Аж две..

– Рассказывай!

– Одно акционерное объединение решило на сахарном заводе купить пару вагонов сахара, чтобы потом выгодно его загнать в Сибири. Уже неделю оно копит в кассе деньги, чтобы провернуть свою затею.

– Какая необходимость копить бабки в сейфе, когда надежнее всего рассчитаться за сахар безналичкой?

– Десятки разных акционерных объединений задолжали заводу миллиарды бабок. Теперь он за свою продукцию стал требовать с покупателей предоплату наличкой. Думаю, что завтра вечером с твоей помощью мы очистим копилку акционеров.

– Жаль, что работа предстоит не сегодня, а завтра. Не люблю ждать, скорее бы рассчитаться с долгами..

– Придется потерпеть до завтра. А чтобы ты не скучал, я, ты видел, привез тебе козырную бабу.

– Придется потерпеть. Только учти: наши новые помощники не должны видеть меня в лицо. Я не хочу им светиться, даже если среди них найдется громоотвод для меня. Второй раз такой номер может у нас не получиться.

– Ты прав. Я тоже думал об этом и купил тебе резиновую маску. – Лавр достал сверток с заднего’ сидения и передал Агаву. – На досуге примеришь.

Не разворачивая свертка, положив его на колени, Агав спросил:

– Если мне завтра предстоит пахать, то какого черта ты приволок сюда эту биксу?

– Она твоему здоровью помехой не будет. Пускай хоть ночь потопит тебя. Утром прогонишь ее. Эта птичка сама к себе домой дорогу найдет. А вечером я приеду за гобой. Так что одно другому не помешает.

– Ну если так… – смирился Агав. – А какая еще вторая работа? Ведь ты говорил о двух.

– О ней я пока говорить не хочу.

– Почему?

– Это дело меня не касается.

– А кто тебе его предложил?

Вместо ответа Лавр сам спросил его:

– Уезжая из кичи, ты говорил Костылю, куда едешь и как тебя найти, если понадобишься?

– Сказал, что меня он может найти через тебя,

– Вот его друзья через меня тебя и нашли.

– Что же им надо?

– Они хотят задействовать тебя в своей операции,

– И ты дал на это согласие? – встревожился Агав, готовый при необходимости постоять за свою самостоятельность.

– Как я мог его дать без предварительной беседы с тобой?

– Правильно сделал, – успокоился Агав. – А что за работа? Дельное хоть предложение?

– Даже очень дельное, но я не хочу о нем говорить, пока не провернем нагие дело.

– Их работа ждет не тебя, а меня, поэтому я хочу о ней знать подробнее.

– Зачем забивать себе голову?

– Я должен настроиться на предстоящую «работу», свыкнуться с необходимостью ее делать. «Медведю» заглядывать в задницу – не дрова колоть. Лучше бы ты мне о их работе не заикался, а если уж начал, то говори до конца.

Лавр тяжело вздохнул, смиряясь с необходимостью согласиться с требованием друга.

– Директор коммерческого "Нотхолкомбанка" Валентинов захапал вклады двух тысяч своих вкладчиков и смылся в сторону моря. Свояки Костыля решили его найти и подоить.

– Но где искать волка, если у него тысяча дорог?

– В поисках его логова им помогла любовница Валентинова.

– Как же ей удалось?

– Уйдя в подполье, Валентинов не нашел в себе сил порвать с ней связь…

– Видать, сладкой бабой оказалась, если он не смог преодолеть свое искушение.

– Выходит так. Она своякам сообщила, что у Валентинова в подпольной квартире имеется сейф, в котором он хранит похищенные из банка бабки.

– Откуда у нее такие сведения?

– Такой вывод она сделала на основании информации, полученной от Валентинова.

– Шмара, видать, ушлая и возможно не ошибается в своих рассуждениях. Я согласен взяться подработать у свояков Костыля, но узнай у них, какой фирмой был изготовлен "медведь", систему замка.

– Не понял, чего ты хочешь?

– Узнай у свояков, какой сейф: электронный с шифром или механический, открываемый ключом.

– Больше того, что замок открывается с помощью кода, они мне ничего не сообщили и вряд ли чего сообщат.

– Ну что ж, ограничимся достигнутым. Конечно, кода они не знают, иначе обошлись бы без меня… Ну, а у тебя в акционерном объединении какой системы "медведь"?

– Ты зря задаешь мне такие вопросы. Я на них все равно тебе не отвечу. Могу только сообщить, что и там замок с шифровальным кодом. У наших богатеев мода пошла на них. Они что, самые сложные?

– Сложнее механических, их отмычкой не откроешь… Но у меня ко всем имеется свой подход. Одних беру лаской, другим приходится рога ломать.

– Ну что, мужики, наговорились? – к машине подошла с раскрасневшимся” лицом Ольга.

– Чего тебе? – недовольно пробурчал Лавр, забыв о существовании на даче третьего лица,

– Уха готова, приглашаю к столу.

Лавр посмотрел на Агава, не зная, что делать: то ли продолжить свою беседу с ним, то ли идти есть уху.

– Пойдем, поедим из моего улова, – азартно поддержал Ольгу Агав, как настоящий рыбак.

С ухой Агав и Ольга употребили по несколько стопок водки, тогда как Лавр отказался.

– Мне надо еще в одно место съездить. Не хочется из-за чепухи конфликтовать с ментами и иметь лишние неприятности, – пояснил он причину своего воздержания.

На данном основании, а возможно по каким-то другим причинам Лавр за столом не стал задерживаться. С аппетитом съев тарелку ухи, похвалив рыбака и повара, Лавр распрощался и уехал.

Агав воспринимал женщин типа Ольги, как мебель в собственной квартире, которая должна была служить ему для удобства и удовольствия. Для чего она приехала к Агаву, Ольга тоже знала, а поэтому ей не нужен был инструктаж. Со знанием дела и не без удовольствия награждала она Агава своей любовью и лаской. Однако к утру она не представляла для Агава уже никакого интереса. Как прочитанная книга, хоть и интересная, но уже не нужная. Так по крайней мере думал Агав перед рассветом…

Утром они позавтракали, после чего Агав, "отвалив" Ольге триста тысяч рублей, отпустил домой со словами:

– Попутными тачками не пользуйся, возьми такси. Не хочу, чтобы с тобой по дороге случилась какая-нибудь неприятность.

– Жалеешь?

– Как видишь!

– Целоваться перед расставанием будем?

– А почему бы и нет? – оскалив в улыбке красивые, здоровые зубы, согласился Агав.

Поцелуй затянулся. Нахальные руки Агава ощупали грудь и бедра Ольги, которая то же, не оставаясь в долгу, запустила свою руку к нему в промежность, где, захватив в плен мужскую гордость, стала проверять ее на твердость и оставила в покое только тогда, когда убедилась, что в дополнительном допинге та не нуждается. Агаву пришлось отложить отъезд Ольги на час: не укротив свою плоть, не собирался расставаться с женщиной…

Перед расставанием Ольга, хитро улыбнувшись, вновь поинтересовалась у него:

– Ну что, целоваться на прощание будем?

– Не стоит! – ухмыльнулся Агав, довольный, как кот, который наконец-то наелся вдоволь сметаны.

Глава 11. РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ

Как Лавр и обещал, вечером он приехал к Агаву на дачу. Не нуждаясь в долгом разговоре, Агав только взял свой дипломат, и они поехали к месту «работы». Туда они добрались к двенадцати часам ночи.

– Подъезжаем, надевай свою маску, – посоветовал Лавр другу. Тот молча последовал его совету.

Бандиты Лавра уже связали сторожа акционерного объединения, с мешком на голове он лежал в своей будке. Агав отмычкой открыл запоры на двери кассы, зашел туда. Немедленно сработала местная сигнализация, предназначенная сторожу, на которую тот по известным причинам не мог отреагировать. Кнопка отключения сигнализации находилась на видном месте, и Агаву даже не пришлось искать ее, чтобы отключить сигнализацию. На это ушло всего несколько секунд.

"Соорудили весь звон, только для того, чтобы менты разрешили пользоваться кассой, – догадался Агав. – Вот и пусть расплачиваются за свой формализм

Поставив стул рядом с сейфом, водрузившись на него, Агав потребовал:

– Выйдите все отсюда, оставьте меня одного.

Когда все участники налета вышли, Агав закурил сигарету и заговорил с сейфом, как с живым существом:

– Так, дорогой мой… Вижу, что ты неказист и долго ломаться передо мной не собираешься. Однако уговаривать тебя все равно придется…

Он достал из дипломата фонарик, включил его и положил на стул. Взял фонендоскоп с большой чувствительной мембраной, вставил наконечники трубок к себе в уши, запомнил цифры, которые были набраны на замке сейфа, и приступил к работе. Вращая подвижную, круглую часть замка, он, прислушиваясь, ловил тот момент, когда срабатывал механизм замка и каждая его часть становилась в положение "открыто". Так как шифр был шестизначный, то Агаву пришлось повозиться с замком минут двадцать. Только после этого дверца сейфа подчинилась его воле и открылась. За ней оказалось восемьдесят девять миллионов рублей. Сложив деньги в мешок, Агав вновь закрыл сейф. Такая уж была у него привычка.

Работал он в кассе без перчаток, а поэтому тщательно вытер тряпочкой поверхности всех предметов, каких ему пришлось касаться, пока открывал сейф. Только после этого он надел перчатки, то есть поступил вроде бы наперекор здравому смыслу. Но смысл был. В перчатках его пальцы теряли чувствительность, необходимую для работы с замком сейфа. Он шел на умышленный риск, всегда сохранялась возможность где-то оставить "пальчики". Но, будучи по натуре педантом, он не делал этого и так тщательно заметал за собой следы, что в кассе не оставил даже запаха. Только убедившись, что ничего не забыто и не упущено, Агав счел возможным покинуть помещение кассы, закрыв ее дверь на все запоры. Со своей добычей он сел в машину к Лавру, молча показав ему большой палец. Все прошло как надо.

Выйдя из машины, Лавр дал членам своей группы последнее указание:

– Скажите сторожу, чтобы он еще поспал и не пыркался развязываться, если не хочет, чтобы мы ему, как курице, башку открутили. И сваливайте домой. Вечером все встречаемся у меня. Я же сейчас отвезу специалиста туда, где его взял.

По дороге на дачу Агав снял маску с лица и недовольно произнес::

– Что-то добыча оказалась маловатой.

– Какая есть.

– Когда разделим, то каждому из нас почти ничего не достанется.

– В любом случае ты свои тридцать процентов получишь.

– Это сколько же?

– Двадцать шесть семьсот.

– Я тебе пять лимонов должен. Лимон с хвостиком отвали в общак Костылю, а оставшиеся двадцать пристрой куда-нибудь понадежней до моего возвращения от "хозяина".

– Сделаю! – заверил его Лавр.

Уже на даче Лавр поинтересовался:

– Услугу друзьям Костыля будем делать?

– Будем, если тридцать процентов их добычи будет моей.

– Я им сказал о твоей таксе.

– Ну и как?

– Они согласны.

– Тогда я хоть завтра к их услугам. Только общение с ними я хотел бы осуществить через тебя. В моем положении сейчас светиться новым людям – себя не уважать.

– За мое беспокойство о тебе мне с них будет что-то причитаться?

– Больше свояков за твое беспокойство доить не будем. Я сам оплачу твои хлопоты.

– И во сколько ты их оцениваешь?

– Все будет зависеть от добычи.

Перед тем как уехать от Агава, Лавр предупредил его:

– Я по твою душу днем не приеду. Можешь отлучаться из дома куда хочешь, но чтобы вечером был на даче неотлучно.

– Договорились.

Глава 12. УЛЬЯНА

До восьмого класса Ульяна была в школе отличницей, занималась только учебой и на себя, как на личность, особого внимания не обращала. В пятнадцать лет она заметила, что юноши, да и взрослые мужчины, стали на нее смотреть совсем не как на ребенка, а иначе. Она порой чувствовала, что они пытаются раздеть ее глазами и съесть. Такой их нездоровый интерес заставил и Ульяну другими глазами посмотреть на себя. Однажды, раздевшись, она предстала перед огромным зеркалом стенного шкафа и стала рассматривать себя. В высокой стройной девушке, с вполне созревшими формами, симпатичной шатенке с водопадом длинных прямых волос, не знавших завивки и химии, она с трудом узнала себя.

После целого часа изучения своего лица, фигуры она пришла к твердому выводу: с такими внешними данными она не пропадет. А если так, то зачем забивать голову разными науками? Можно расслабиться и не мучить себя зубрежкой. Как результат, у нее в дневнике стали появляться четверки, а иногда и тройки. Ниже этого уровня она в учебе все же не опустилась.

Труд родителей, работавших в УМСе строителями, и их заработная плата не давали им возможности одевать дочь по последней моде, тогда как той хотелось одеваться именно так. Желание Ульяны обновить свой гардероб не подкреплялось действительностью, что делало ее раздражительной и вспыльчивой. На циничные и грубые намеки нахалов, предлагавших ей свою любовь за плату, она первое время тоже отвечала грубо и дерзко, отказываясь от таких "сделок".

Ее родители, занятые работой, домашними заботами, в это время мало уделяли внимания дочери, забыв о том, что в переломный период, в период становления ее как личности, они обязаны уделять ей времени и внимания больше, чем раньше в детстве. А Ульяна тем временем, отказываясь от "дружбы" с нахалами, все же незаметно, исподволь стала задумываться над тем, какую пользу она сможет извлечь, если вдруг уступит нахалам в их домогательствах.

"Если я все время буду вести себя как дикая кошка, то какую пользу принесет мне моя красота? Никакую! Моей однокласснице Маринке ухажер подарил платье и туфли. Правда, он сделал ей такие подарки не задаром. – Она догадывалась, за какие услуги Маринкин кавалер проявил к ней щедрость. – Ну и пускай, зато я буду одета как королева", – определилась девушка, мучаясь одна в постели.

Ее первой любовью был Эдик из соседнего десятого класса. Из девушки он превратил ее в женщину. Недели любви с ним пролетели птицей. Но Эдик не только не мог сводить ее в приличный бар, не говоря уже о ресторане, он даже не мог ей купить букета цветов или шоколадного мороженого. Несмотря на то, что Эдик был симпатичным парнем и клялся ей в любви, Ульяне такая любовь была не нужна. Она рассталась с Эдиком, несмотря на то, что он плакал и просил ее не оставлять его, даже был согласен жениться на ней. Однако он стал для нее прошлой, неудачной частью жизни, уйти из которой, исправив ошибку молодости, стало ее потребностью. Теперь она знакомилась и гуляла только с такими молодыми людьми, которые могли каждый день прожигать свои деньги в барах. Правда, – ее ухажеры тратили деньги не свои, а родителей, поэтому на дорогие подарки Ульяне у них практически не оставалось средств.

Закончив школу, Ульяна по инерции продолжала заниматься "ничем", что ее родителям, безусловно, не нравилось. Они стали требовать, чтобы она пошла куда-нибудь учиться и получила специальность.

Ульяна понимала правоту родителей, но ее знания полученные в школе, не позволяли ей мечтать о вузе, а идти трудиться рабочей для нее было унизительно. Не находя веских доводов в свою пользу, она стала грубить родителям, ожесточилась, ища выход из создавшейся ситуации в новых знакомствах с парнями, пьянках и даже драках с подругами за право обладания тем или иным кавалером.

В девятнадцать лет Ульяна стала еще более привлекательной и желанной мечтой многих мужчин, которые не знали ее близко. К этому времени она уже сильно подрастеряла те качества, которые высоко ценятся в порядочном обществе. У нее уже появился сутенер по кличке Слесарь, который как пиявка пользовался плодами ее "труда”.

Однажды вечером вместо обычных "мероприятий", которыми она занималась за плату, Слесарь сообщил Ульяне, что ее желает видеть городской "авторитет" по кличке Леван и что они сейчас поедут к нему. Перечить Слесарю, который мог и побить ее, Ульяна не рискнула, только пошутила:

– А я, дура, думала, что ты самая главная птица в городе.

– Кончай бакланить, а то по морде заработаешь, – не желая шутить на эту тему, огрызнулся Слесарь.

Они подъехали к богатой вилле с фонтанами и небольшим бассейном. Ворота открыл парень лет двадцати трех, с накаченными мышцами. Не здороваясь с ними, он произнес:

– Хозяин ждет вас у себя в баре. Проходите.

Молча подчиняясь его указанию, Слесарь, по-видимому, много раз бывавший на вилле Левана, повел Ульяну по коридору и привел в одну из ее комнат на первом этаже двухэтажного здания. Впервые попав в такие апартаменты, Ульяна насторожилась.

Бар, видик… А вот и сам хозяин Леван. Высокого роста, худой, с лицом, не лишенным привлекательности. Однако холодные серые глаза, тонкий длинный нос, плотно сжатые тонкие губы, острый подбородок с ямочкой посередине делали его похожим на ястреба, приготовившегося схватить свою жертву. Его внешний вид настораживал собеседника и предупреждал, что он имеет дело с миной, которая может в любое время взорваться. По множеству наколок на его руках можно было предположить, что с условиями жизни у "хозяина" он познакомился еще тогда, когда Ульяны не было в проекте.

Гости вошли в тот момент, когда Леван, по документам числившийся Самойловым Львом Федосеевичем, не спеша потягивал из высокого хрустального фужера пиво. Разглядывая гостей, он медленно поставил фужер на журнальный столик Не здороваясь (по-видимому на его вилле такой вежливости никто не был обучен), он произнес, показывая пальцем на Ульяну и на кресло:

– Ты, красавица, присаживайся поближе ко мне, а ты, – он ткнул пальцем в Слесаря, – можешь уматывать,

– Мне ее ждать?

– Не надо, сам провожу.

По покорности Слесаря Ульяна поняла, что перед Леваном не стоит показывать свои принципы и надо быть готовой уступать его желаниям. После того, как Слесарь оставил их вдвоем, Леван поинтересовался:

– Что желаешь выпить?

– Смотря чем думаешь меня угостить.

– Я ни за кем не привык ухаживать, и ты не станешь исключением из правил. Пойди к бару и возьми то, что тебе понравится.

Бар был из красного дерева, с довольно вместительной утробой. Его зеркальная отделка внутри обманывала зрение и делала бар больше, чем он являлся фактически. От ассортимента спиртного и закусок у Ульяны разбежались глаза, она сразу забыла свое недавнее намерение обидеться на Левана за его неуважительное отношение к себе.

Б ресторане "Интурист" она видела на витрине бара бутылку импортного шампанского, которая стоила сто американских долларов. Удивившись ее цене, она тогда завистливо подумала: “Есть же люди, которые пьют такое шампанское". И вот сейчас в баре Левана она увидела несколько бутылок такого вина. Одну из них она взяла вместе с коробкой шоколадных конфет. Леван принялся снимать пробку с бутылки, а она, присев в кресло, попыталась распечатать коробку конфет.

– Ты забыла взять себе бокал, – напомнил Леван, ставя на стол бутылку, уже со снятой пробкой. Дождавшись, когда Ульяна подошла к нему с бокалом, он, наливая ей вино, предложил: – Зови меня просто Лева.

– За что будем пить? – Поднимая свой бокал с фонтанирующими пузырьками воздуха, поинтересовалась Ульяна, начиная привыкать к обстановке.

– За твое новое место работы у меня, – спокойно, как будто вопрос был давно решен, сообщил он ей, легко коснувшись своим фужером ее бокала.

Выпив вино, Ульяна кокетливо заметила:

– Я вроде бы на работу к вам, уважаемый Лева, не нанималась.

– Тебе, крошка, просто так кажется. Ты молодая, бестолковая и не знаешь себе цены. Такой несправедливости к тебе, Ульяна, я не могу дальше позволить и как более опытный в жизни человек вынужден взять на себя инициативу в устройстве твоей судьбы, – спокойно рассудил Леван.

– А может быть я не захочу на тебя работать, как работала на Слесаря? – не желая терять своей самостоятельности, заметила она.

– А что ты у него делала? – наивно поинтересовался Леван, улыбаясь.

Эта его улыбка вывела Ульяну из равновесия:

– Тебя не касается! – сердито блеснув глазами, огрызнулась она, понимая, что Слесарь, конечно же ввел Левана в курс ее занятий.

– Ты, козочка, глубоко ошибаешься насчет своего заявления. Теперь меня касается все, что связано с тобой.

– Ну уж прямо! – не находя слов для возражения, заявила она.

– Ты лучше не спорь со мной. Давай-ка посмотрим с тобой одну порнуху.

Ульяна хотела отказаться лишь потому, что он игнорировал ее интересы и поступал по своему усмотрению, но первые же кадры заставили ее отказаться от своего намерения и застыть с открытым ртом. На экране она увидела себя, голой и пьяной, в компании таких же пьяных девушек и мужчин. Одни кадры сменялись другими. Одна ее похабная выходка следовала за другой, еще более похабной. В одном эпизоде она исполняла минет, в другом была участницей групповщины…

Просмотрев запись до конца, Леван выключил видик.

– Для чего ты мне показывал эту порнуху?

– Только не с целью шантажа. Можешь кассету с записью забрать себе, – успокоил он ее.

– Тогда к чему весь этот спектакль?

– Я хотел, чтобы ты посмотрела на себя со стороны.

– Ну посмотрела, и что за этим последует?

– Серьезный разговор и толковое предложение.

Налив себе шампанское и выпив его, Ульяна вызывающе блеснула глазами.

– Ну давай, начинай наш серьезный разговор, – в ее голосе чувствовалась ирония. Действительно, какой может быть разговор с ней, с распутной девкой, да к тому же разговор серьезный?

– А почему я должен начинать, нашу беседу, а не ты?

– Не я же пригласила тебя к себе домой, а ты, – пояснила она.

– Ты права, беседу придется начинать, мне… Тебе твоя роль в просмотренной записи поправилась?

– Мог бы и не спрашивать! – нервозно отреагировала Ульяна на его вопрос.

– Значит, нет?

– Конечно нет!

– Я тоже считаю, что твоя роль, в ней унизительная и недостойная. Сколько ты тогда заработала бабок, обслуживая своих клиентов?

– Пятьдесят штук.

– Не густо.

– У некоторых такие бабки составляют половину месячной зарплаты, – напомнила она ему, обидевшись, что он ее недооценил.

– Когда наш город узнает тебя в твоем качестве, то такса понизится и за пятьдесят штук тебе придется "пахать” гораздо больше.

– Я конкуренции не боюсь, так как знаю себе цену.

За свою "работу" она с клиентов взяла в два раза больше, чем сообщила Левану, так как от известной суммы выручки ей приходилось определенную часть отдавать сутенеру. Отдавать много не хотелось, а поэтому приходилось всех обманывать. – Если бы мы продавали себя по своей цене, то за вечер стали бы все миллиардершами.

– Но не всегда вы диктуете цены своим клиентам, иногда и они сами определяют вашу цену.

– К чему этот пустой разговор, который мне неприятен? Ты, Лева, не крути вокруг да около, а говори, зачем я тебе понадобилась,

– Что бы я о тебе ни говорил, меня не перебивай и не обижайся. Согласна?

– Согласна!