Текст книги "Вечность в объятиях смерти"

Автор книги: Владимир Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Хитрые лисы среди бела дня пробрались в курятник. Они пришли не ради роскошного пира, а с одной-единственной целью – свернуть шеи безмозглым птицам. Не одной, двум или даже десятку. Хищники собрались вырезать всех без исключения.

Это нельзя было назвать военной операцией или зачисткой.

Тупая бессмысленная бойня – самое подходящее определение для кровавой акции.

По крайней мере, так она выглядела со стороны.

А то, что на самом деле являлось составляющей частью сложной многоходовой комбинации…

Об этом не знали даже непосредственные исполнители – Ронд и Керфт. Не говоря уже обо всех остальных.

Глава 14

Ломать – не строить. Для этого большого ума не нужно. Два выстрела по колесам грузовика с прицепом – и скоростное шоссе встало колом, превратившись в огромную пробку. Чтобы восстановить движение, потребуется минимум три часа. Которых у городских служб попросту нет. «Решетка Андервайзера» включена. А значит, населению обреченного мегаполиса отныне нет дела ни до чегона свете, кроме собственных жизней.

Во всяком случае так говорит Карусель.

Как ни странно, я верю ее словам. Человеку нужно во что-нибудь верить. Даже если это «что-то» напоминает несвязный бред конченого наркомана.

Без веры нет жизни. Без жизни нет ничего. Иногда бывают моменты, когда лучше обмануть себя, чем взглянуть правде в глаза. Не исключено, что сейчас был тот самый случай.

Проехав по инерции около километра, красный «террау» наконец остановился.

– Оно того стоило? – спросил я, прежде чем покинуть машину.

– Да. – В ее ответе не было и капли сомнения.

– Уверена?

– На все сто. – Проклятые демоны гнали Карусель вперед.

Они не успокоятся, пока не пройдет действие наркотика. Или…

Хотя лучше об этом не думать. Никогда.

– Пошли. Времени нет. Нужно остановить другую сторону шоссе и выбрать новую тачку.

– Опять стрелять по колесам?

– У тебя есть другой вариант? – Лавируя между остановившимися машинами, мы пересекли четыре полосы, подойдя к бетонному разделителю скоростной магистрали.

– Можно попробовать испугать.

– Выбежать на дорогу, замахав руками? – Карусель лихо запрыгнула на высокий разделитель.

«Белый Джонг» наделяет человека сверхвозможностями, после чего заставляет жестоко расплачиваться.

– Пожалуйста, остановитесь! Мне срочно нужна ваша машина! – пропищала она жалобным голоском.

– Нет. – Я не обратил внимания на нездоровый приступ лихорадочного веселья. – Всего лишь наведу оружие. Иногда это действует намного эффективнее, чем настоящая стрельба.

– Попробуй. – Она вновь стала серьезной. – Только быстрее.

– Спасибо, что разрешила. – Теперь уже я не скрывал иронии.

– Не за что.

– Денни Бадджи снова в деле.

– Ты о ком?

– Так. Ерунда. Вспомнил одно старое кино.

– Вообще-то у нас нет времени на ностальгию.

– Согласен.

– Тогда, может…

– Уже начал.

Фигуру, стоящую на полутораметровом бордюре, разделяющем потоки скоростного шоссе, видно издалека.

Выпрямившись в полный рост, я направил оружие на проносящиеся машины.

Деньга Бадджи по прозвищу Ураган – любимец продюсеров, женщин и впечатлительных подростков, не прогадал. Долго ждать не пришлось.

При виде вооруженного человека у водителя пятнадцатой или шестнадцатой по счету машины сдали нервы. Белый седан вильнул вправо, затем влево. Попытка выровнять автомобиль на такой скорости не увенчалась успехом. Машина ударилась об ограждение. Раздался режущий ухо визг тормозов, и, высекая снопы искр и бетона, искореженный седан наконец замер.

Чтобы не врезаться в него, все следующие машины были вынуждены экстренно затормозить. Я был прав. Стрелять и правда не пришлось. Меньше чем за полминуты крайняя левая полоса встала.

– Впечатляет. – Карусель спрыгнула на дорогу.

– Кто бы сомневался в…

– После, – отмахнулась она. – Сейчас нужно выбрать нечто более серьезное, чем игрушечная спортивная машинка для молодящихся старушек.

– Зачем?

– Чтобы пробиться сквозь заторы в городе.

– А…

– Они будут. И очень много. Кстати, вон тот внедорожник подойдет.

– Какой?

– Черный «тжингсс». Девятый в ряду.

– Думаешь, это…

– Догоняй!

Не теряя времени на объяснения, она подбежала к машине, рывком открыла дверь и приказала водителю:

– Выходи.

– Это ты мне? – Сидящий за рулем человек смерил презрительным взглядом сумасшедшую, похожую на зомби из дешевого комикса, и только затем выпустил струю дыма в лицо напрочь обнаглевшей девке.

– Им тоже. – Карусель кивнула на трех пассажиров. – Мне нужна машина.

– А больше тебе ничего не нужно? – Водитель растянул рот в нехорошей ухмылке.

– Нет. И я не намерена повторять.

– Даже так? – Недокуренная сигарета, брошенная в лицо, достигла цели, взорвавшись снопом искр.

Если он надеялся ошеломить незнакомку, то просчитался. Под действием гремучего коктейля из транквилизатора и морфия Карусель не обратила бы внимания даже на струю газовой горелки, не говоря о каком-то жалком бычке.

Видя, что брошенный окурок не произвел должного впечатления, парень разозлился по-настоящему:

– Сука недоношенная, ты вообще знаешь, с кем разговариваешь? Сейчас…

Никто так и не узнал, что именно хочет предложить не в меру вспыльчивый владелец автомобиля. Хмурый мужчина, неожиданно возникший из-за спины напарницы, положил конец распрям.

Удар прикладом в лицо оборвал вопрос на полуслове.

Насилие неприемлемо, когда имеешь дело с нормальными людьми. Если речь заходит о прочих, вариантов попросту нет.

Кажется, я перестарался и сломал ему нос. С другой стороны, дезориентированного шоком человека проще выкинуть из машины.

– Ты… Б…ь… Ответишь… Ох…

Кинуть недокуренную сигарету в лицо незнакомой девушке, а после обложить ее матом – не лучший способ добиться расположения.

После столь вызывающего поведения удар в пах уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим.

Я не стал отвлекаться на мелочи. Карусель могла сама разобраться с невоспитанным быдлом. У меня имелись дела поважнее.

Пассажир с переднего сиденья дернулся было к бардачку (наверняка там лежал пистолет), однако лаконичное: «Не советую!» – вкупе со стволом дробовика, направленным в голову, резко охладили его пыл.

Я не мог знать, есть ли оружие у двоих сзади. Судя по внешнему виду, они состояли в какой-нибудь банде, а не учились в элитном заведении, беззаботно прожигая деньги богатых родителей. Следовательно…

Умение думать, сопоставлять степень риска, анализировать ситуацию и принимать разумные взвешенные решения не относились к числу достоинств отморозка, вскинувшего пистолет. Зато хорошая реакция и неплохая скорость говорили о том, что стрелять он умеет. И не только по статичным мишеням.

Большие дорогие машины – одно из средств самовыражения «настоящих крутых» парней из криминального мира, не боящихся вида чужой крови.

Легкие быстрые деньги. Высокие ставки. И, соответственно, большой риск. Стреляешь первым – и ты на коне. В модном клубе наслаждаешься изысканным шампанским и дорогими наркотиками в компании элитных проституток. Смеешься, вспоминая, как харкал кровью, корчась на земле, тот ублюдок с простреленным животом.

Чуть опоздал – светлая полоса кончилась. Картечь с полуметра не просто сдирает мясо. Она, как отупевший от монотонной работы мясник, безжалостно дробит кость, ампутируя конечность.

Щелк.

Выстрел.

Расплата за глупость.

Чудовищный удар.

Невыносимая боль.

И дикий животный страх потерять все без остатка.

Включая главное – жизнь.

Время летит быстро. Десять минут назад все было в полном порядке. Так, как должно быть всегда. А сейчас кисть с зажатым пистолетом летит в сторону, с противным чавкающим звуком бьется о стекло, после чего, оставляя на гладкой поверхности размытую кровавую полосу, падает к ногам хозяина.

– Ааааааааааааааааааааааа!

АТФ акселератор капля за каплей высасывал жизнь, предлагая взамен улучшенные рефлексы и, как следствие, бонус в старинной ковбойской забаве «Кто первый нажмет на курок, тот супермолодец». С учетом моего безнадежного состояния это была не самая плохая сделка.

– Ааааааааааааааааааааааа!

Из безобразного обрубка с острым обломком белеющей кости на кожаное сиденье выплеснулся фонтан темно-бордовой крови.

Чужая боль не значит ничего, в то время как своя может свести с ума.

Меньше всего мне хотелось возиться с человеком, бьющимся в истерике.

Удар прикладом в лицо поверг раненого в глубокий нокаут.

– Следующий – на поражение. – На редкость убедительный ствол дробовика переместился в направлении пассажира, сидящего сзади.

Два «Зелау-З» в разведенных в сторону руках на уровне лиц. Взгляд, лишенный всяких эмоций. Денни Бадджи, как обычно, на высоте. Хоть сейчас на рекламный плакат.

«Покарать зло нашего города-3» во всех кинотеатрах заштатного городишки. Не пропустите боевик класса «Б» с любимцем публики.

– Забирай этот кусок дерьма. – Я кивнул на бесчувственного калеку. – И выметайся из машины.

Выстрел в замкнутом пространстве болезненно бьет по ушам. Вполне возможно, контуженый приятель раненого не слышал слов, зато прекрасно уловил смысл: чтобы выжить, нужно как можно скорее покинуть опасную зону.

Через десять секунд салон «тжингсса» был свободен. Если бы не лужа крови на сиденье и несколько дырок в обшивке, могло показаться, что внедорожник взят напрокат в солидной конторе.

Сервис на высшем уровне. Улыбающийся персонал. Страховка на случай непредвиденных обстоятельств. Все – согласно договору.

С проклятыми демонами…

– Поехали? – Карусель резко сдала назад, протаранив бампером автомобиль сзади.

Расстояние между стоящими почти впритык машинами было минимальным. Чтобы выбраться из пробки, пришлось их расталкивать.

– Поехали, – легко согласился я, ставя рычаг автоматической коробки передач в положение «Drive».

Декорации бессмысленного фильма менялись с головокружительной быстротой, а двое героев пытались убежать не столько от полиции, властей и бандитов, сколько от себя. И если первое с переменным успехом все-таки удавалось, то второе – никак.

– Вместе до самого конца? – в очередной раз повторила она вопрос, превратившийся в навязчивую идею.

– Как скажешь.

Воодушевленная ответом, она утопила педаль газа до упора. После чего взревевший двигателем внедорожник покинул крайнюю левую полосу, вырвавшись на оперативный простор.

– Думаешь, камеры видеонаблюдения не зафиксировали машину, в которую мы пересели? – поинтересовался я спустя некоторое время.

Путешествовать молча скучно. Тем более когда в конце приключения тебя ожидает грустный финал.

– Полиции уже не до нас.

– А если твои друзья с капота ошибаются?

– Тогда на ближайшем съезде через двенадцать километров ты увидишь вооруженных людей.

– А ты?

– А я – нет. Включи музыку.

Было очевидно, что она не настроена продолжать разговор.

– Как скажешь. – Выполнив просьбу, я откинулся на спинку кресла, устало смежив веки.

Колонки выдали что-то мощное, динамичное и на редкость агрессивное.

Не знаю, в чем было дело. В музыке, в наркотическом дерьме, пульсирующем в организме, или во всем вместе взятом. Но через несколько секунд я слился с ритмом до такой степени, что показалось, будто нахожусь в сердце огромного муравейника.

Миллионы созданий бегут куда-то, ощущая себя частью единого целого. Скрежещут жвала, трутся друг о друга хитиновые панцири. Нескончаемой рекой льется живой поток, готовый принести себя в жертву во имя великой цели. Настолько великой, что ее невозможно вместить в крошечное сознание.

Высшая степень самопожертвования – смерть во имя того, о чем не имеешь понятия. И…

– Это тебя!

– Что?! – Я не сразу понял, о чем идет речь.

– Герда! – Карусель кинула мне на колени клипсу сотового.

– Надеюсь, это и правда она, а не глупый розыгрыш, – раздраженно подумал я, цепляя на ухо телефон.

– Привет. – Это в самом деле была Герда.

– Привет. – Странно разговаривать с женщиной, которая, с одной стороны, тебе небезразлична, а с другой – у вас не может быть ничего общего. По той простой причине, что ты живой труп.

– Как дела?

– Нормально.

– Рада за тебя и Карусель.

– А ты сама-то как?

– В порядке.

Мне показалось, что она старается выдать желаемое за действительное.

– Нужно встретиться.

– Давай. Я как раз собирался найти тебя, чтобы помочь вытащить Кая. Здесь кое-что произошло. В городе и вообще.

– Собирался найти меня, чтобы помочь? – Удивленная Герда оставила без внимания информацию о происшествиях.

– Да. Мы все еще команда.

«Вместе до самого конца», – чуть было не добавил я любимое изречение Карусели, но вовремя прикусил язык.

– Мило. – В горле у Герды стоял ком, мешающий говорить. – Я как раз собиралась… В общем… Попросить тебя помочь…

– Все, что угодно.

– Тогда давай. – Она замолчала, решая, где лучше назначить встречу. – Например, через полчаса у лавки хромого Феликса. Нормально?

– Попробую.

– Какие-то неприятности?

– В принципе, нет. Ничего такого, с чем не справятся два супергероя. Попытаемся объехать пробки. Если задержимся, позвоню.

– Отлично. А то я уже начала волноваться.

– Не стоит. – В мире «тяжелых» наркотиков и разрывающих мозг психостимуляторов есть только одна проблема – где достать новую дозу, чтобы оттянуть неизбежную расплату за супер, мать их, геройские способности.

– Ладно, не буду. – Герда справилась с минутной слабостью, взяв себя в руки. – А главное, приходи без Карусели. Ей незачем рисковать.

– Согласен. – Откровенно говоря, я сам был не рад, что втянул девчонку в эту историю.

Она взрослая. Работала за деньги. Все правильно. И в то же время нет. Не нужно людям участвовать в разборках ноймов. Ни при каких обстоятельствах.

– Тогда до встречи.

– ОК. А у тебя точно все в порядке? – Я наконец решился задать вопрос, не дававший покоя на протяжении всего разговора. – Голос какой-то странный.

– Да. – Теперь со мной говорила прежняя Герда, необъяснимая растерянность исчезла. – Наверное, искажения. Включила шумоподавление у клипсы старой модели. Стало лучше. У меня правда все хорошо.

И чтобы не продолжать, наскоро попрощалась:

– Ладно, до встречи.

– Увидимся.

– Пока…

Закончив разговор с Гердой, я повернулся к напарнице:

– Знаешь, где лавка хромого Феликса?

– Второй съезд по ходу движения и десять минут по городу. – Судя по отрешенному виду и замедленной речи, «Белый Джонг» и морфий в очередной раз накрыли ее сознание мутной пеленой наркотического дурмана.

– А если съехать на первом? Ведь на шоссе большая черная машина – отличная цель.

Когда полицейский вертолет вернется, его уже не остановит пара дробовиков и угрозы. После свалки на шоссе с нами не будут церемониться. К тому же…

– Первом? – Ее белое как мел лицо походило на гипсовую маску.

– Первом съезде, – уточнил я.

Может быть, в глубине ее сознания теплилась искорка разума девочки по имени Карусель, но прямо сейчас на меня смотрели глаза сумасшедшего демона.

– Да.

Ехать со скоростью двести двадцать километров в час, глядя не на дорогу, а на пассажира, сидящего справа от водителя, – не лучший способ достигнуть места назначения.

Я поднес руку к ее лицу и, положив два пальца на подбородок, осторожно повернул голову «манекена» в нужную сторону.

– Не забывай о дороге.

– Да.

– Солнце черно-зеленое? – спросил я с единственной целью проверить ее реакцию.

– Да.

– Это бесполезно.

– Да.

– Друзья с капота? – Я решил включить музыку и расслабиться.

Огромный муравейник ждет своего героя. Единственного, кто знает, во имя чего стоит умирать.

– Не нужно ехать на встречу с Гердой.

– Что? – Я открыл глаза.

Порозовевшее лицо спутницы указывало на то, что она вернулась. Не знаю – частично или полностью, но «говорящая с духами» вышла из медитативного состояния.

– Ониговорят: это засада.

– Даже так? – Я поверил в «Решетку Андервайзера» по той простой причине, что такую дурацкую историю невозможно придумать.

Но бред про коварную Герду… Это уже чересчур. Наркотики, галлюцинации, неугомонные демоны, череда случайных совпадений, временное «просветление», – из множества правдоподобных вариантов можно выбрать любой – и почти наверняка попасть в яблочко.

– Да.

– Отлично. А твои дружки, случайно, не сообщили, с какой стати Герде понадобилось «сливать» нас кому бы то ни было?

– Не нас, – уточнила Карусель, – а тебя.

– Хорошо, пусть меня, – легко согласился я. – Так онирассказали, зачем понадобилось закладывать меня? – На последнем слове было сделано особое ударение.

– Нет. – Судя по нахмуренному виду, ей был неприятен разговор.

– Может, они чего-то недоговаривают? – Совершенно некстати мне захотелось выкурить сигарету, две или три, а еще лучше – целую пачку.

– Говорят, никогда не нужно раскрывать всех секретов.

– Молодцы! – В бардачке не оказалось сигарет, зато нашлась полупустая упаковка таблеток без маркировки.

Не исключено, что хозяин машины лечился от какой-нибудь особо экзотичной болезни. Или, что более вероятно, время от времени баловался с друзьями расширяющими сознание колесами.

– В самом деле, правда – не всегда благо. – Раздосадованный отсутствием сигарет я вышвырнул упаковку таблеток за борт.

– Онине врут.

Трогательный наивный лепет ребенка, выдающего желаемое за действительное.

– ОК, не врут. – Не хотелось расстраивать ее еще больше.

– Значит…

– Поедем на встречу, как обещали. На всякий случай подождешь за углом.

– Нет.

– Почему? – Мое раздражение было вызвано не столько ее несговорчивостью, сколько отсутствием сигарет.

– Потому что.

«К черту, – устало подумал я, – спорить бесполезно».

– Понятно.

– Если я права, то безразлично, на каком съезде покидать шоссе.

– Ты о чем? – Резкая смена темы в очередной раз поставила меня в тупик.

– О том, чтобы покинуть шоссе на втором съезде.

– Ах об этом! Как скажешь, мне все равно. – Бессмысленно спорить с женщиной, не отдающей себе отчета в словах и поступках.

– Включишь музыку? – Она продолжала лихорадочно перескакивать с темы на тему.

– Нет.

– Почему?

– Еще не готов.

– Это так важно, быть готовым?

– Да.

– Тогда я готова.

«К чему?» – хотел спросить я, но в последний момент передумал.

Ответ очевиден – она готова пойти со мной до конца.

И не просто готова. А пойдет. Чего бы это ни стоило…

Два глупых маленьких муравья бегут по запутанным темным коридорам, неумолимо приближаясь к концу изнурительного путешествия. Туда, где в сердце гудящего муравейника таится ответ на главный вопрос: «Во имя чего должна погибнуть эта колония?»

Но чем ближе цель, тем становится очевиднее: добраться до заветной черты удастся не всем. А еще точнее, не удастся никому.

И если правда, что высшая степень самопожертвования – смерть во имя того, о чем не имеешь понятия, то совсем скоро огромный город-муравейник докажет это на личном примере.

Жаль, что никто не оценит подобную жертву.

Глава 15

Хаос – квинтэссенция упорядоченного абсурда. Идеальный сплав безумия и совершенства.

Так считал Селекционер. Человек, для которого спасение гибнущего мира не являлось целью, а всего лишь средством, позволившим сосредоточить в руках огромную власть.

Согласно теории хаоса, его нельзя контролировать. Можно лишь своевременно корректировать свои действия в соответствии с его проявлениями.

Наиболее простой пример – ураган. Разбушевавшийся ветер сметает все на своем пути. Глупые люди гибнут как мухи или теряют последнее. Умные не просто выживают, а находят выгоду даже в стихийном бедствии. Неважно, в какой форме она выражается. Будь то аферы со страховыми полисами или банальные грабежи. Речь не о моральной подоплеке тех или иных поступков, а всего лишь о способности отдельно взятой личности сосуществовать с хаосом, извлекая из страшного соседства определенную выгоду.

Селекционер не только преуспел в этом сложном искусстве. Он пошел дальше, решив выпустить из кувшина неконтролируемого джина. Чудовище, подобное огненной стихии.

Обуреваемая паникой толпа рвется из объятого пламенем кинотеатра. Животный страх затмевает рассудок. Люди, увлекаемые стадным чувством, ломятся к выходу, сминая все на пути.

А тот, кто поджег здание, не просто находится в гуще событий – он управляет ими.

Разумеется, не один. Лидер, каким бы великим он ни был, не сможет добиться ощутимых результатов без командыподдержки. Ни один, даже самый гениальный, полководец не в силах выиграть сражение без армии. Во все времена были те, кто отдает приказы, и те, кто претворяет их в жизнь.

Единственная проблема исполнителей – человеческий фактор. Страх, корысть, предрассудки, сомнения, мораль. Эти и многие другие проявления человеческой природы способны поставить под удар выполнение любого приказа. Даже фанатики порой сомневаются. Что уж говорить об обычных людях.

К счастью, прогресс не стоит на месте. То, что еще недавно казалось непреодолимым препятствием, в эру имплантатов потеряло свою актуальность. Киборги стали идеальными исполнителями. Взяв все лучшее от машин, они лишились человечности. И, как следствие, массы недостатков, свойственных людям.

Нельзя заставить полюбить. Зато возможно запрограммировать подчинение и преданность – основополагающие качества совершенных солдат.

Элиты, способной изменить мир.

– Вы из центра? – В глазах улыбающегося мужчины, поджидавшего агентов у входной двери мэрии, светилась надежда.

– Да, – кивнул головой Керфт. – Мы из центра.

– И что там думают о нашем положении? – Семенящий рядом с Рондом толстяк вызывал отвращение.

Откуда вообще берутся столь жалкие особи?

– Оттуда же, откуда и все остальные. – Последнюю фразу Керфт произнес вслух.

– Вы о чем? – удивился сопровождающий.

– О прошлом.

Секретарь (а это был именно он) перевел недоуменный взгляд с одного на другого.

«О чем вообще думают эти люди? Мир летит в тартары, а они обмениваются дурацкими замечаниями. Лучше бы объяснили…»

– Все будет хорошо. – Ронд так посмотрел на задумавшегося секретаря, что у того сразу пропало всякое желание продолжать разговор.

– В… Вас ждут…

– Мы в курсе.

– Я это просто так… Для того… чтобы… В общем…

Пятидесятитрехлетний чиновник, посвященный в дела мэра, не последняя фигура в иерархии городской власти. Но сейчас, сам не зная почему, он вдруг чувствовал себя глупым школьником в компании взрослых мужчин.

Их странные взгляды. Манера разговаривать друг с другом, не обращая внимания на окружающих. И, в конце концов, непрошибаемое спокойствие в такой сложной… А точнее, в отчаянной ситуации. Все это было по меньшей мере непонятно. Если не сказать больше. Они вызывали странное чувство, похожее на…

– Все будет хорошо, – непонятно зачем повторил спецагент, посмотрев на взволнованного чиновника. – Просто замечательно. Как в сказке со счастливым концом.

– Сс… казке?!

– Да.

– Зайчик-попрыгайчик, я тебя съем, – буднично сообщила гиена, присаживаясь на стул.

– Ты не настоящая гиена, а я не настоящий заяц, – испуганно прошептал человек, пытаясь отогнать ужасающее видение.

Скаль хищник зубы, выпускай когти или совершай любые другие угрожающие жесты, наверняка ему не было бы так страшно. Но эта проклятая обыденность. Старый бревенчатый дом на опушке. Печка «буржуйка». Грубо сколоченный стол. Потрепанный, видавший виды деревянный стул с облупившейся краской. Засиженная мухами лампочка на потолке. И устало-равнодушный взгляд хищника, в котором нет ничего, кроме желания поскорее закончить неприятный разговор. Все это вместе взятое не оставляло сомнений: часы «попрыгайчика» сочтены.

– Я не хочу умирать. Только не сейчас!

– Зачастую наши желания конфликтуют с возможностями.

– Нет.

– Увы, это так.

– Ты не настоящая гиена, – всхлипнул дрожащий от ужаса заяц. – Тебя нет и не может быть.

Звери не сидят за столом, не ведут заумных разговоров, не моют лапы перед обедом и уж тем более не пьют крепки й кофе из мутных граненых стаканов. Это абсурд. Понимаешь – АБСУРД. Тебя нет. Ты попросту не существуешь в природе!

– Вот как? – криво усмехнулась гиена.

– Ддда… Тттак…

– Тогда, сладкий, тебе нечего волноваться. Я съем тебя понарошку. Заживо сдеру шкуру, брошу на раскаленную сковородку, залью белым вином и, зажарив до золотистой корочки, подам к праздничному столу. Договорились?

– П…ппочему… ппраздничному?

– Сезон великой охоты открыт. В лесу большие торжественные гулянья.

– Кк… Ккакие?

– Торжественные.

– Ннн… нет…

– Прости, четверг – не тот день, когда принимаются возражения. – Поднявшемуся со стула хищнику надоел разговор с глупым травоядным.

– Н…

– Поздно.

Подойдя к парализованной от ужаса жертве, гиена коротким хлестким движением вогнала огромный стальной коготь в трепещущее от страха сердечко несчастного зайца.

Это неправильно, – пронеслось в угасающем сознании. – У сказки должен быть счастливый конец…

– Все относительно, – рассудительно произнес Керфт, перешагивая через неподвижное тело.

– Вокруг одни фантазеры и выдумщики. – Ронд давно перестал удивляться чему бы то ни было.

– Люди никогда не меняются.

– Да.

Они вошли без стука. Находящиеся в большом кабинете непроизвольно повернули головы в сторону вновь прибывших.

Только один человек в военной форме, не обращая внимания на опоздавших, продолжал:

– ….введем комендантский час. Возьмем под контроль значимые объекты, а также склады и крупные магазины. Я уже отдал соответствующие распоряжения. Чтобы не допустить паники и массовых беспорядков, необходимо четкое взаимодействие всех силовых структур и органов…

Раздался тихий хлопок, словно кто-то открыл бутылку шампанского, намереваясь отметить торжественное событие. А в следующее мгновение на горле докладчика расцвела отвратительная бордовая клякса.

Диктант написан и проверен. Осталось закрыть тетрадь и сдать ее на проверку учителю. Нет сомнений в отличной оценке. По-другому и быть не может. Все составляющие успеха налицо. Незаурядный ум. Богатый опыт. Прекрасная эрудиция. И вдруг – такая неожиданная оплошность.

Жирная клякса, упавшая на лист, перечеркнула жизнь.

Вместо того чтобы закончить предложение, мужчина захрипел, попытался обхватить руками горло, чтобы вытащить огромный раскаленный кол, вбитый чудовищным молотом, но не смог. По той простой причине, что вытаскивать было нечего.

Пуля пробила шею насквозь. Затем, срикошетив от стены, ударилась об массивный стол. И только после всего этого, посчитав миссию выполненной, успокоилась на полу.

– А… – Крик так и не сорвался с губ еще одной жертвы – разорванное сердце остановилось раньше.

– Не…

Ронд и Керфт стреляли быстро, а главное – точно.

Менее чем через пять секунд из двадцати трех человек, собравшихся в кабинете мэра, двадцать два были мертвы или смертельно ранены.

Пока один из напарников фиксировал на видео наиболее красочные моменты бойни, уделив особое внимание бьющимся в предсмертной агонии, второй подошел к оцепеневшему от ужаса мэру и, положив ладонь на безвольно опущенное плечо, произнес:

– Вам нужно прочитать это.

Текст с посланием лег на стол перед бледным как смерть человеком.

– Нужно… – Это был не вопрос и не утверждение, скорее, нечто среднее.

– Да, – утвердительно кивнул Ронд, полностью контролирующий сознание жертвы.

– Хорошо, – покорно согласился мэр бесцветным голосом, лишенным всякого выражения. – Я прочитаю.

– Отлично.

– С самого начала?

– Заголовок можете пропустить.

– Понял.

– Начинайте.

– Ноймы долго страдали и мучились… – начал мэр. Затем прокашлялся и продолжил: – Теперь этой несправедливости пришел конец. Отныне страдать и умирать будут только люди. Вирус вырвался на свободу. Его не остановить. Перекрыв город, правительство ничего не добьется. Рано или поздно мы достигнем намеченной цели: сведем счеты с людьми, которым не будет места в новом мире. Мире, где правит высшая раса тех, кто сумел сбросить с себя оковы рабства, поднявшись над серой обыденностью. Конец старой цивилизации неизбежен. Выживут лишь те, кто присоединится к нашим рядам, став полноправными ноймами. Остальных ждет та же участь, что и меня. Мэра города, которого больше нет. Это все. Прощайте…

Две или три секунды человек смотрел прямо перед собой. Так, словно пытался увидеть за гранью неведомого нечто такое, о чем нельзя никому рассказать. А затем неожиданно грянул выстрел. Голова дернулась – и обмякшее тело завалилось назад.

– Прощайте, люди, – произнес спокойный голос за кадром.

На этом прямая трансляция кончилась. Те, кто по какой-либо причине не смог увидеть бойню в прямом эфире на одном из крупнейших интернет-порталов, обязательно посмотрят запись.

Любопытство. Желание прикоснуться к запретному. Взглянуть на неприятную изнанку жизни – черта, свойственная многим. Телевидение обременено цензурой. В этом его главный недостаток. Всемирная сеть – нет. В ней есть что угодно. Каждый найдет для себя то, что ему ближе и интереснее. Даже если это убийство в прямом эфире…

– Бред. – Ронд имел в виду текст обращения.

– Чем примитивнее ложь, тем убедительней. – Керфт направился к выходу. – Так было всегда. Люди разучились думать. Жалкий вымирающий вид.

– Они этого не понимают.

– И никогда не поймут.

Когда стреляет киборг, расстояние не играет особой роли. Три пули, выпущенные с сорока пяти метров, пробили «десятки» в бумажных мишенях, установленных на головах деревянных манекенов. Все произошло настолько быстро, что сержант и двое его подчиненных на блокпосту перед входом в мэрию даже не успели заметить, с какой стороны пришла смерть.

– Согласен. – Мимоходом разделавшись с военными, напарники двинулись к парку. – Этот город – только начало.

– Или конец.

– Точнее, начало конца.

– Да.

Убийцы миновали площадь, пересекли пустынную дорогу и, достигнув скамейки, как ни в чем не бывало продолжили кормить голубей.

Если в течение получаса опоздавшие не подъедут, значит, их успели предупредить. Хотя по большому счету это не столь важно. Дело сделано. Городская верхушка, способная удержать под контролем центр, обезглавлена. Пропагандистская машина запущена на полную мощь. Оправившись от шока, общественность придет в ужас от зверств, творимых «проклятыми машинами». И поверит в любую, даже самую чудовищную ложь. Которая в конечном итоге спасет мир. Или погубит его.

Ни Керфта, ни Ронда не волнуют такие мелочи. Их цель – устранять возникающие помехи на пути своего хозяина. Неважно, кто он на самом деле. Новый мессия или безумец. Главное то, что Селекционер превратил некогда обычных ноймов в непобедимые создания. В чудовищ, пожирающих людские сердца с легкостью, недоступной простым смертным.