Текст книги "Немного грусти в похмельном менте"

Автор книги: Владимир Болучевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Ровно гудя двигателем, она неотвратимо приближалась к территории района подотчетного РУВД, в котором начальствовал подполковник Дубов.

* * *

– Ну что, – стоя в кабинете оперативников, Молодец окинул взглядом своих подчиненных. – Теперь вроде все в полном составе.

Калинин спал на составленных стульях. Забота сидел на столе и болтал ногами. В углу кабинета Моргулис втолковывал что-то все еще плохо соображающему Юрию Страхову, который внимательно его слушал и время от времени кивал. Витя Лобов и стажер Мышкин зачем-то отодвигали от стены сейф.

– Если кто хочет, может идти домой.

– А смысл, Петрович? – вяло отреагировал на предложение начальника Забота. – Время-то уже… Только доберешься, и опять на службу. Уж лучше здесь заночевать.

– Тем более что… это… у меня есть, – Лобов извлек, наконец, из щели между сейфом и стенкой какой-то исписанный аккуратным почерком листок и, бережно сложив, спрятал его на груди.

– Что у тебя есть? – оживился Забота.

– А вот! – Виктор торжественно извлек из сейфа литровую бутылку самогона.

– И ты тихарил? – укоризненно посмотрел на него Молодец. – От своих же товарищей?

– И ничего я не тихарил! – возмутился Лобов. – Чего мне тихарить-то? Тем более от своих. Просто… я думал, может быть, на утро оставить. Утром-то всем уж совсем хреново будет. Разве нет?

– Будет день, будет пища, – философически изрек Забота, извлекая из ящика стола мутный стакан. – А пока… наливай.

Рефлекторно проснувшийся при звуках слова «наливай» Калинин, не открывая глаз, произнес сакраментальное:

– Никогда не следует откладывать на завтра то, что можно выпить сегодня.

Затем он неоправданно резко решил подняться со своего ненадежного ложа и с грохотом рухнул между опрокинутых стульев. Его шумное падение с точностью до секунды совпало и отчасти заглушило какой-то непонятный грохот внутри здания и звон разбитого стекла.

– Что это? – поднял взгляд к потолку Молодец.

– Дознаватели небось у себя там, наверху, оттягиваются, – предположил Забота и протянул ему первому (по нраву старшинства) стакан с самогоном. – Пей, не напрягайся.

* * *

Услышав те же звуки, начальник дежурной части майор Висюльцев тоже задрал голову, насторожился, а потом махнул рукой и допил стакан вермута.

– Опера небось гульбанят, – сказал он вслух самому себе, закусил кусочком надкушенной конфетки, остатки которой тщательно завернул в фантик и убрал в карман кителя.

Глава 7
НАПРАВЛЯЕТСЯ НА ВСКРЫТИЕ ТРУП БЕЗ ВНЕШНИХ ПРИЗНАКОВ СМЕРТИ

Утро следующего дня началось с оглушительного вопля, который пронзил все здание РУВД от подвала и до самого чердака. Вопил пришедший на службу подполковник Дубов. Он открыл дверь своего кабинета и вначале ошеломленно замер на пороге. Окинув взглядом осколки стекол и перевернутую мебель, он беззвучно хватал ртом воздух и неотрывно смотрел на лежащий посреди кабинета предмет. Предмет был явно издевательской формы и оттого выглядел особенно зловеще. К тому же, несмотря на разбитое окно, через которое в кабинет нанесло снегу, пахло в помещении отвратительно.

Затем, когда он вновь обрел утраченный было дар речи, Дубов выпучил глаза и взревел, обращая свой вопрос сразу ко всему личному составу вверенного под его командование учреждению:

– Эт-то еще что за тако-ое?!!

Дело в том, что ракетное изделие изобретателя Леонарда Новодельского, неся в себе израсходовавший последние капли горючего и потому молчащий газотурбинный двигатель, теряя высоту над «своим родным» районом, плавно спикировало непосредственно в окно начальника местной милицейской управы. Такая вот ирония судьбы. Оставив в целости рамы, оно легко пробило двойные стекла, опрокинуло стоящие возле стола стулья и, видимо, повредив об один из них тонкую обшивку корпуса, закрутилось на полу, шипя и выпуская из пробоины серые клубы зловонного газа. Наконец, шипение прекратилось, и ракета застыла в самом центре кабинета.

Эти-то звуки, не обратив на них должного внимания, и слышали начальник дежурной части Геннадий Висюльцев и командир «убойщиков» майор Молодец.

На звуки голоса своего начальника моментально сбежались все, кто был к этому моменту в состоянии двигаться.

– Ну?! – обернувшись, Дубов окинул безумным взглядом жиденький коллектив заспанных сотрудников, состоящий в основном из нескольких сержантов, да невесть как оказавшегося на своем рабочем месте дознавателя Теткина, столпившихся за его спиной.

– Как это прикажете понимать?! Это что?!

– Очень похоже на попытку теракта, – робким голосом негромко произнес Теткин. – Причем в предельно циничной форме. Вы в кабинет лучше не входите. И дверь закройте. Нам сюда, скорее всего, бригаду взрывотехников из ФСБ вызывать нужно. А самим ничего трогать не надо. Вдруг оно еще возьмет да и взорвется, а? Чего тогда будем делать?

* * *

Ровно через час все сотрудники РУВД были эвакуированы на улицу и, поеживаясь на пронизывающем ветру, переминались с ноги на ногу на противоположной от фасада стороне улицы.

Перед входом в управу стояли три пожарных автомобиля, две машины «скорой помощи» и оранжевый микроавтобус ФСБ.

Понемногу со всех сторон к месту происшествия стягивалась толпа зевак.

Из задних дверей ярко-оранжевого микроавтобуса в сопровождении двух бойцов «ГрАДа» [77]77
  ГрАД (жарг.) – Группа активных действий – название боевого подразделения Региональной службы специального назначения по СПб и Ленинградской области.


[Закрыть]вышел одетый в специальный, похожий на скафандр космонавта, защитный костюм офицер УФСБ. Взрывотехник тяжело поднялся по ступенькам крыльца и скрылся за дверью управления.

– Товарищ подполковник, – подошел к Дубову Молодец, – там… из Главка. Вас ищут.

– Вот ведь еще, – тяжело вздохнул тот. – Принесла же нелегкая. Где они?

– Вон, машина их стоит.

– Петербургское телевидение. Пятый канал, – сунул микрофон прямо под нос начальнику РУВД какой-то молоденький репортер, в то время как оператор с переносной камерой на плече уже брал крупным планом разбитое окно на третьем этаже. – Это теракт? Скажите, это теракт?!

– Уйди, парнишка, зашибу… – покачав головой, угрюмо поцедил сквозь зубы Дубов.

* * *

Взрывотехник УФСБ подошел к указанному ему кабинету, открыл дверь и вошел внутрь.

Увидев лежащий на полу предмет, он несказанно удивился, подошел к нему и, осторожно присев на корточки, стал внимательно этот предмет разглядывать.

Естественно, что никакой информации о том, что ракета не представляет ровным счетом ни малейшей опасности – поскольку в ее «боеголовку» засыпан инертный заполнитель, – он ни от кого не получил. Да и от кого, спрашивается?

Лобов со Страховым молчали. А что – прикажете рассказывать, как они сырье для горючего… вырабатывали? Стажер Мышкин, связанный обещанием хранить в тайне детали совместного с ними визита к изобретателю, тоже держал рот на замке. А Николай Моргулис молчал просто так. Исходя из своей жизненной позиции – его не спрашивают, он и молчит. Не его это дело. Пусть кому надо, тот и разбирается. А у него и так проблем по жизни хватает. Плюс похмелье.

Время шло.

* * *

– Здравия желаю, – угодливо склонился к приоткрытому окошку грязно-серой «Волги» подполковник Дубов.

– Садись, – чиновник Главка открыл заднюю дверь автомобиля.

Дубов сел рядом с ним на заднее сиденье и захлопнул дверь.

– Ну что, Дубов… докладывай обстановку.

– Значит, так, товарищ полковник, – сдвинул брови начальник РУВД, – докладываю. В последнее время мною наблюдается пристальный интерес преступного элемента конкретно к нашему управлению.

– А не кажется тебе? В чем этот интерес проявляется?

– Несколько дней назад прямо на улице был захвачен неизвестными лицами и удерживался в некоем адресе криминалист Мудрик. Он подвергался пыткам, выражавшимся в битье по голове…

– …хорошо еще, что не по почкам…

– …так точно.

– А чего от него хотели злодеи?

– Пытались выведать численное количество личного состава управления и поэтажный план кабинетов.

– Сказал?

– Никак нет. Пошел на хитрость, сослался на; некомпетентность в этом вопросе.

– Ай, молодец! – хлопнул себя по ляжке полковник. – Ты его как-нибудь за это дело отметил?

– Так точно, – соврал Дубов. – Криминалисту Мудрику вынесена устная благодарность от руководства. Перед строем.

– Правильно. Таких сотрудников, понимаешь… их же поощрять надо. Дорожить нужно ими. Согласен?

– Так точно.

– А как он из их злодейских лап выскользнул?

– В результате своевременно проведенной силами оперативных сотрудников управления операции криминалист Мудрик был освобожден. Но, К сожалению, захватить злоумышленников не представилось возможным в силу их полного отсутствия в адресе на момент проведения операции.

– А вот это плохо. Тут у тебя недоработка, понимаешь.

– Виноват.

– Ладно. Дальше…

– А дальше самый настораживающий факт, товарищ полковник, – Дубов стиснул кулаки. – В результате проявления повышенной бдительности в процессе несения службы сотрудниками моего управления выявлены признаки наличия в нашем коллективе внедренного агента криминальных структур.

– Это какие такие еще признаки? – насторожился чиновник Главка.

– Своевременно было замечено, что из запертого сейфа дознавателя Полузадова было похищено находящееся в производстве розыскное дело.

– Да ты что?!

– Мало того. На дверце сейфа было оставлено изображение животного, похожего на кошку. Предположительно, черную.

– От ведь, стервецы, а?! Вон куда уже щупальца свои подлые запустили!

– Ну и… сегодняшний из ряда вон выходящий факт происшествия. Нынешней ночью мой кабинет был подвергнут прицельному обстрелу посредством управляемой реактивной ракеты. Которая, к счастью, не взорвалась.

– А ты на рабочем месте был… – задумался полковник.

– Так точно, – вновь соврал Дубов. – А как же иначе? У нас же рейд. До поздней ночи люди на территории работали. Необходимо же было координировать их действия. Как же без руководства?

– Вот они куда метят, сволочи. В руководящее звено! В самую головку! Ведь если лишить наш личный состав руководящих кадров, то… выходит, что хочешь, то и делай! Кто, понимаешь, людей на борьбу с криминалитетом направлять будет, если не ты да я? А? Верно?

– Так точно, товарищ полковник. Больше некому.

– Ну… незаменимых у нас, как говорится, нет. Если ты или я на боевом посту голову сложим, найдут, конечно, нам замену. Ничего не поделаешь, работа такая. Но только не дождутся они этого от нас! Верно? Мы им еще покажем кузькину мать! Еще повоюем! Правильно я говорю?

– Так точно!

– А с этой «Черной кошкой»… кончать с ней надо. Что дали результаты рейда?

– Виноват. Из-за этого теракта… не успел ознакомиться с отчетами сотрудников.

– Давай-давай, не затягивай. Все факты тщательно проанализируй и доложи.

– Есть!

– Хоть и так уже видно, что крепко мы этим рейдом ей, кошке этой поганой, на хвост наступили. Стали бы они иначе ракетами нас обстреливать, а? Только вот что мне непонятно – почему именно тебя? А впрочем… – чиновник Главка потер переносицу. – Впрочем, банкир-то этот… ну, у которого еще сына похитили… как его… Шельмокрутов, вот! Ведь именно с него… банда эта самым дерзким образом заявила о своем существовании. А ведь он на твоей земле живет. А? А может… может, и у них здесь, именно на территории твоего района, логово? Никаких, случайно, у тебя мыслей по этому поводу нет?

Что касается мыслей вообще и уж тем более по этому конкретному поводу, то с этим фактом, надо признаться, у подполковника Дубова дело обстояло далеко не лучшим образом. А сказать проще, вообще никак не обстояло. Ввиду полного их (мыслей) отсутствия. Ну вот разве что как-нибудь случайно возникнет – непонятно откуда – какая-нибудь мысль… так, впрочем, и та, как правило, совсем от служебных обязанностей далекая и не имеющая к ним совершенно никакого конкретного отношения. Например: «Почему, если ты целый день ходишь в кожаных перчатках и кожаных ботинках, то руки вечером не воняют, а ноги воняют? А?» Такие вот, разве что, мысли…

Исходя из этого обстоятельства, Дубов, чтобы не ударить перед начальством в грязь лицом, решил задать встречный вопрос.

– А что там… дело его как-то продвигается?

– Продвинулось маленько, – кивнул полковник и нахмурился. – Только одновременно и осложнилось.

– Как это?

– Да так. Мы, понимаешь, дали ему установку – если бандиты эти опять с ним на связь выйдут, идти на контакт и все их требования исполнять. Будут настаивать на своих требованиях, пусть соглашается. Мы же их хотели в момент передачи денег задержать! Как их иначе из логова-то выманишь?

– Логично, – согласился Дубов.

– Вот. Вот и мы так считали. Да только тут закавыка вышла. Они тут пару дней назад к нему не то чтобы письменно, как в прошлый раз, и даже не по телефону обратились, а через этот чертов Интернет! У него же в кабинете компьютер стоит. Вот они туда послание свое и прислали. А в нем требование – перевести ту самую сумму электронным платежом на некий банковский счет. А помер счета и конкретный банк, куда эти деньги перевести нужно, они, дескать, позже сообщат. И чтобы он к этому моменту уже готов был. Чтобы немедленно, после того как они укажут банк и помер счета, туда деньги и переслал.

– Ну?

– Что «ну»… Он, естественно, к нам – как быть? Ну, наши спецы ему и говорят, дескать, не волнуйтесь, мы к вам загодя до условленного срока подъедем, возьмем ситуацию под контроль. Вы деньги отправите, а мы их сразу же и отследим. И в банк этот сообщим. Они, бандиты эти, придут деньги получать – тут их и схватят. Он им, конечно: как же мне, дескать, не волноваться? У меня же таких денег личных нет. Придется казенными платить. Даете вы мне такую официальную санкцию? Ну… нам же главное – бандитов этих поймать. Вот мы и дали.

– И что?

– Что… Приехали наши спецы к нему в банк. Загодя, как и договаривались. Обставились аппаратурой всякой, компьютеры свои подключили. Сидят, ждут. Приходит в означенное время от бандитов послание с указанием, куда деньги перевести. Ну… откуда оно пришло – засекли, конечно. Мы туда сразу же группу захвата выслали. Только оказался это какой-то компьютерный клуб на окраине – их же сейчас, как грибов, по всему городу – а там народу… Кого задерживать? Короче, ни с чем группа вернулась. А эти, спецы наши, деньги отслеживать стали. Только… – полковник тяжело вздохнул и махнул рукой. – Платеж этот сначала куда-то в Малайзию улетел, потом сразу же в Сингапур, потом на Кипр, потом в Канаду и… ка-ак пошел по свету гулять! Короче говоря, на десятом банке они след этих денег и потеряли. До сих пор ищут. Деньги-то казенные, а выплачены вроде бы как… по нашей инициативе. Нам за них и отвечать. Ты представляешь?!

– А сын?

– Что сын… Сын его в тот же вечер домой вернулся. Отпустили его бандиты.

– Про похитителей своих ничего сказать не может?

– А что он скажет? Держали его, он говорит, на даче какой-то. Он даже и не знает где. Раз в день заходил к нему в комнату бандит в маске, еду оставлял и уходил. За все время слова не сказал. Он даже голоса его ни разу не слышал. Что он может сказать? А потом ему глаза завязали, привезли в город и в подвале каком-то оставили. Связанного. Но так, чтобы он сам развязаться смог. Но не сразу. Чтобы у них время было скрыться. А сами быстро уехали. Ну… он развязался, вылез из этого подвала, такси поймал и домой приехал. Все.

– Да. Хитры, сволочи.

– В том-то оно и дело…

Взрывотехник УФСБ аккуратно отделил «боеголовку» от корпуса ракеты, бережно положил ее на пол и бросил короткую фразу в портативную рацию. Бойцы «Града» нырнули в свой микроавтобус и, выйдя из него с двумя пластиковыми мешками в руках, скрылись за входной дверью управления.

Вскоре они появились на крыльце. Один нес мешок поменьше – с «боеголовкой» внутри, другой побольше – с корпусом ракеты. Вслед за ними, тяжело ступая в тридцатикиллограмовом защитном костюме, из дверей вышел взрывотехник. Все трое загрузились в оранжевый «Шевроле старкрафт» и немедленно уехали.

Здание РУВД было обезврежено. Сотрудники вошли внутрь, разбрелись по кабинетам и занялись каждый своим делом.

* * *

Дознаватель Дядькин сидел за столом и, прихлебывая из плоской бутылочки коньяк, переворачивал листы дела. Дело касалось двойного убийства на бытовой почве, но было весьма запутанным. Оно содержало множество рапортов, протоколов допросов свидетелей и многочисленные заключения криминалистических экспертиз. Именно на этом деле, не доведя его до конца, и попал пару дней назад в психоневрологическую клинику дознаватель Карманов.

А дело было так.

В самом начале рабочего дня, крепко выпив с вечера и успев изрядно опохмелиться, Карманов вел допрос одной из свидетельниц. Слушая ее показания, он совершенно добросовестно пытался разобраться в том, что она ему говорит. Не все из того, что показывала свидетельница, было ему понятно. Но, тем не менее, он аккуратно вел протокол, время от времени переспрашивая и уточняя детали. И вдруг она, отвечая на один из его уточняющих вопросов, закинула ногу на ногу и сказала:

– Ну что же тут такого непонятного-то? Я ж вам говорю – он постоянно курил и напустил в комнате столько дыма, что я даже и не заметила, как оказалась обнаженной…

Карманов внимательно вгляделся в свидетельницу, глубоко задумался, и вдруг в голове его что-то совершенно явственно булькнуло. В этот момент ему совершенно неожиданно отрылся тайный смысл бытия. Происходящие вокруг него на свете загадочные жизненные явления и сложные взаимоотношения между людьми предстали перед его внутренним взором во всей своей простоте и незамутненности.

Взглянув на свидетельницу просветленным взглядом и кротко улыбаясь, он стал стягивать с себя одежду.

Та, имея за спиной немалый опыт общения с сотрудниками правоохранительных органов как на воле, так и в местах лишения свободы, в свою очередь, была готова ко многому и заранее на многое была согласна. Но столь резкий переход от официальной беседы к общению, как она решила, гораздо более доверительному показался ей настолько неожиданным, что она, тихонько ойкнув, поднялась со стула и стала пятиться к двери кабинета.

– Ступай себе с миром, – взмахнул в ее сторону Карманов своими несвежими трусами. – Я не держу на тебя зла.

Свидетельница тут же поспешно шмыгнула за дверь.

Абсолютно голый дознаватель вышел вслед за ней и пошел по коридору. Он открывал двери кабинетов своих коллег и, вставая на колени, со слезами на глазах умолял их отпустить всех своих подследственных на волю. Коллеги, практикующие в своей обыденной жизни основной принцип гомеопатии, который настоятельно рекомендует «лечить подобное подобным», уже успели поправить пошатнувшееся с вечера здоровье – кто портвешком, кто водочкой, каждый в меру собственного достатка – и поэтому исходящего от Карманова интенсивного специфического запаха совершенно не чувствовали. И потому вызвали санитаров.

Санитарам Карманов сопротивления оказывать не стал. Он, с любовью и кротостью глядя на окружающих, покорно дал запеленать себя в смирительную рубашку и лишь негромко твердил о том, что, дескать, не ведают они, что творят. С тем его и увезли.

Перед тем как санитары вывели Карманова из стен управления, Полузадов подошел к фельдшеру и поинтересовался, что, мол, это с их товарищем такое могло приключиться? Ведь буквально часа полтора назад он был совершенно нормальным и вел себя обыкновенно. (Дознаватель не стал уточнять тот факт, что «нормальность» и «обыкновенное поведение» его коллеги выражалось в том, что он, опохмеляясь купленной на общие деньги бутылкой водки в кабинете Полузадова и разливая напиток в два стакана, как обычно, норовил налить себе хоть чуть-чуть, но побольше. За что и чуть не был побит.) Так с чего бы, мол, такое странное его поведение?

– Что я могу вам сказать, – ответил фельдшер, – такое состояние может быть не только у здоровых людей, занимающихся спортом, но и при других заболеваниях.

Выслушав этот ответ, дознаватель Полузадов остался в опасном для всякого сотрудника милиции состоянии глубокой задумчивости.

* * *

Подполковник Дубов вызвал к себе в майора Молодца.

Разбитое окно было грубо заколочено листом фанеры, отчего в кабинете было сумрачно и таинственно, как на конспиративной квартире. Похожесть атмосферы усугублялась тем, что говорил со своим подчиненным Дубов вполголоса.

На столе стояла бутылка водки и две наполненные ею чайных чашки.

– Видал, Петрович, чего происходит? Покушение на меня бандиты устроили. Вот ведь до чего дошло. А? Это тебе как?

– Настораживающий факт, – глубокомысленно собрал кожу лба в гармошку начальник «убойного» отдела и залпом выпил чашку водки.

– Ты пойми меня правильно, – Дубов тоже взял свою чашку, выпил, поморщился и занюхал рукавом кителя. – На кого мне еще положиться, как не на тебя? Мы ж с тобой сколько уже… ты меня понимаешь?

– Безусловно, – мотнул головой Молодец. – Не сомневайтесь.

– Вот. В тебе моих сомнений нету. Правильно?

– Правильно, – кивнул Молодец.

– Мы-то с тобой думали-гадали, зачем бандиты у Мудрика поэтажный план кабинетов хотели выведать, да? А это они в заблуждение нас ввести пытались. Чтобы бдительность нашу усыпить. А сами все уже прекрасно знали. И диверсию свою давно готовили. Видал, как прицельно удар свой нанесли? А это о чем говорит?

– О чем?

– Да о том это говорит, что враг и на самом деле среди нас ходит. Одним, понимаешь, с нами воздухом дышит. Все про наши планы и дела знает.

– Похоже на то, – нахмурился Молодец.

– И надо нам с тобой этого врага, от бандитов в наши ряды внедренного, изловить во что бы то ни стало. Иначе не будет нам ни сна, ни покоя. Такое вот в Главке сложилось мнение. А не найдем его в кратчайший срок, значит, ничего мы в своей профессии не смыслим. И погоны свои носим зря. Недостойны мы эти погоны носить. Мне прямо так и сказали.

– Прямо так и сказали? – насторожился Молодец.

– Да, – кивнул Дубов и налил в чашки водку. – Так и сказали. А там слов на ветер не бросают. Так что… или мы его обнаружим в кратчайший срок, или… идти искать другую работу. Ты, если так рассудить, чего умеешь делать?

– Я? – Молодец взял в руки чашку и задумался.

– Вот я, например, кроме того как службу нести, ничего не умею, – признался Дубов и выпил водку. – Сколько себя помню, только этим и занимался.

– Да и я, в общем, тоже, – вздохнул начальник «убойщиков» и тоже опустошил свою чашку.

– Ну и вот, – крякнув, Дубов поставил чашку на стол. – Поднапрячься бы нам надо. Ты ребят своих – только тех, кому как себе веришь! – к этому делу подключи. И… тихонько-тихонько так… аккуратненько и приступай. Но только чтобы результат был в кратчайшие сроки. Ясно?

– Да я своим парням всем верю. Как бы я с ними работал иначе?

– Ну… тебе видней. Ступай, выполняй поставленную задачу.

– Есть!

– Да! А если найдем, – соврал Дубов, – обещали поощрить. Материально. Понятно?

– Так точно.

Молодец поднялся со стула и вышел из кабинета начальника.

* * *

Капитан Калинин сидел за столом, обхватив голову руками, и, беззвучно мыча, раскачивался: из стороны в сторону.

– Что, Андрюша, плоховато? – сочувственно посмотрел на него Витя Лобов.

Вместо ответа тот взглянул на него глазами больной коровы.

– А я говорил, что надо было на утро оставить, – не преминул напомнить Витя.

Глаза Калинина подернулись нехорошей пеленой.

– Да нет, нет, – поспешил оправдаться Лобов. – Это я не в упрек… Самому хреново.

– И что делать? У тебя хоть какие-то бабки есть? – не отрывая глаз, подал голос лежащий на полу кабинета Забота.

– Откуда?

– Все, – стонал Калинин. – Вот и настал мой смертный час.

– Погоди помирать. – В глазах Лобова мелькнула некая искорка. – Мысль есть.

– У меня тоже, – Забота сел и, достав спрятанный под лентой шляпы окурок, закурил.

– Нет! – жестко отрезал Калинин. – Воровать я больше не пойду.

– Это еще почему? – искренне удивившись, взглянул на него капитан Заботин.

– Потому что… во-первых, мне туда не дойти. А во-вторых, мы в той мастерской уже последнюю банку этого спиртяги в прошлый раз забрали.

– А ты везде смотрел? – поинтересовался Забота.

– Да. Специально.

– Ну, тогда я не знаю… – капитан Заботин снова улегся на пол. – Витька, а какая у тебя мысль?

– Очень простая. Только мне напарник нужен. Для убедительности.

– Далеко идти? – Забота затушил окурок о стену и бросил его в угол кабинета.

– Да совсем никуда идти не надо. Только вниз спуститься. В дежурку.

– Ни фига тебе просто так Генка Висюльцев не даст. Проверено. Пустой номер.

– А кто тебе сказал, что просто так?

– А как?

– Пойдем вместе, увидишь.

– Ну, пошли, – Заботин с трудом поднялся с пола и отряхнул пальто.

* * *

– Ну что, Ген, поздравляю! – проходя вместе с Заботиным мимо окна дежурки, Витя Лобов наклонился к окошку в прозрачной пластиковой загородке. И пошел дальше.

– Эй! – окликнул его Висюльцев. – Погоди-ка!

– Чего? – обернулся Лобов.

– А с чем… это… с чем это ты меня поздравил-то?

– Как это? – Лобов изобразил на физиономии удивленное выражение лица. – Ты чего, не в курсе, что ли?

– Не-а… А что такое?

– Ну как же! Ты чего о приказе министра ничего не слышал?

– Ну-ка, иди сюда, – майор Висюльцев встал и распахнул дверь дежурки. – Что за приказ?

Лобов вместе с Заботиным зашли в дежурное помещение.

– Ну ты, Гена, и даешь! – покачал головой Забота. – Ты хоть телевизор-то смотришь?

– Где мне его смотреть? – резонно возразил начальник дежурной части. – Здесь у меня его нету, а дома я сплю. Так что за приказ-то?

– Ну как… – Виктор склонил голову набок и пожал плечом. – Жалованье нам повышают. Исходя из указа президента.

– Иди ты?! – оживился Висюльцев. – И на сколько?

– На четыре и семь десятых процента от оклада. Плюс за звание, плюс за выслугу лет.

– Это ж сколько у меня теперь выходить-то будет? Если на четыре и семь, ты говоришь, плюс за звание, плюс… – Висюльцев задумался, и от непривычного напряжения мозговой мышцы лоб его моментально покрылся испариной. – Это ж… это… сколько же…

– Ладно, – сжалился над ним Витя Лобов. – У меня тут калькулятор есть. Хочешь, посчитаю?

– Посчитай, а?

– А что дашь? – прищурился хитрый Лобов.

– Ну, что…

– Стакан нальешь?

– Да у меня уже все кончилось.

– Хорошо, тогда на пиво.

– На два, – вставил свое слово Заботин.

– Нету у меня на два, – насупился Висюльцев. – Только на одно.

– Годится, – согласился Виктор. – Гони.

– Сначала посчитай. Знаю я вас. Деньги возьмете, и ищи вас потом.

– Гена, – обиделся Заботин. – Мы тебя когда-нибудь обманывали? Когда такое было, а? Нет, ты скажи?

– Сначала посчитай, – глядя на Лобова, настаивал на своем Висюльцев.

– Да легко… Сколько у тебя сейчас выходит?

Висюльцев назвал сумму.

Виктор вынул из кармана калькулятор тестя, на котором помогал тому высчитывать количественные пропорции ингредиентов браги, и привычно забегал пальцами по кнопкам.

– Во! – протянул он калькулятор с обозначенной на нем суммой Висюльцеву. – Гони на пиво.

Начальник дежурной части аккуратно переписал сумму своего будущего денежного довольствия на листочке бумаги, подозрительно покосился на «убойщиков», но на пиво выдал.

* * *

– Молодец, Витька, – стоя возле торгующего всякой всячиной киоска, Забота оторвался от горлышка пивной бутылки и передал ее Лобову. – Уважаю. Только маловато этого.

– Погоди, – припал губами к бутылке Виктор.

– Да и Андрюха там помирает.

– Сейчас вернемся, – допив пиво, Лобов поставил бутылку возле урны, – увидишь, что будет.

– А-а… – уловив мысль товарища, Забота сдвинул шляпу на затылок. – Ты в этом смысле…

– Ну? А ты думал? Всем на опохмелку хватит.

– А не отлупят нас?

– За что? – удивился Лобов. – Я и на самом деле по телику слышал пару дней назад, депутаты там, в Думе, языком мололи что-то про то, что, дескать, надо бы милиции зарплату прибавить. И даже голосовали чего-то.

– Так это не впервой.

– Так в том-то и дело! Мы-то с тобой тут при чем? Они там, в Думе, наобещали… и опять кинули. Вот и все. Когда они свое слово держали-то?

– Верно. Никогда.

– Ну и вот. А нам что, на опохмелку грех насобирать?

– Нет, Витя, – рассудил Забота. – Я так полагаю, что если это и грех, то совсем небольшой.

– Ну и вот. Пошли, короче.

Лобов и Забота зашагали обратно в управу.

* * *

Расчет Вити Лобова оказался филигранно точен.

В их кабинете уже сидели, с нетерпением глядя на дверь, дознаватели Теткин и Дядькин. Чуть в сторонке от них, смущенно чувствуя себя в обществе старших по званию, переминался с ноги на ногу молоденький сержант патрульно-постовой службы.

– Привет, – напустив на себя деловой вид, поздоровался с ними Лобов.

– Здравствуй, Виктор, – нетерпеливо встал со стула Дядькин. – Слушай, там это… Висюльцев говорит, что… короче, посчитай нам, а? А то у нас калькулятора нет.

– Да вы чего, мужики? – неприветливо взглянул на гостей Виктор. – Мне что, делать больше нечего, по-вашему?

– Да у нас работы… лопатой не разгрести, – в тон ему бросил Забота, снял шляпу, уселся за свой рабочий стол и, достав из ящика стола несколько мятых листов не совсем чистой бумаги, стал, обводя кружочками какие-то цифры и соединяя эти кружочки стрелочками, чертить карандашом некую схему. – Вот смотри, Вить, вот это тот труп, который с отрубленной головой, так? Который у нас в морге.

– Ну-ка, ну-ка… – подошел к нему и склонился над этой схемой Лобов.

– Вить, – подал голос дознаватель Теткин. – Банка с нас. Посчитай, а?

– Да не нужна мне ваша водка, – возмутился Лобов. – Вот еще манеру взяли! Чуть чего, так сразу водка. Я вам что, алкаш какой-нибудь?

– Так денег-то у нас сейчас при себе нет, – оправдывающимся тоном сказал Теткин.

– А при чем тут вообще это? Я что с вас, деньги требую?! Мне вообще ничего не нужно. Вон, – кивнул Виктор в сторону Калинина. – Андрюшке плоховато. Хотите, можете его починить. Если уж у вас водка есть.

– Есть, есть! Не сомневайся, – Дядькин достал из глубокого кармана брюк бутылку водки и поставил ее на стол. – Что нам, жалко, что ли? Только ты нам посчитай, пожалуйста.

– Ох, – тяжело вздохнул Виктор и взглянул на Заботина. – Ну что с ними поделаешь? Давай я им быстренько посчитаю, а уже потом мы с тобой в морг поедем, ладно?

– Ладно, – соглашаясь, кивнул Забота. – Все-таки свои парни. Посчитай им. Только быстро.

– А у меня и нету ничего, – глядя себе под ноги, негромко произнес молоденький сержантик. – Пойду я, наверное…

– Да погоди ты, – остановил его Лобов. – Я тебе и так посчитаю. Вот только сначала с этими двумя разберусь.

– Да? – просветлел лицом сержант. – А у меня полбатона есть, свежего. Давайте я пока схожу, принесу. Все-таки вам закусь какая-никакая. Хотите?

– Неси, – кивнул Забота, вынимая из ящика стола стакан. – Андрюха, ты батона ждать будешь или прямо так пока употребишь?

– Прямо так, – взглянув на водку и внутренне содрогнувшись, выдавил из себя Калинин.

* * *

Ровно через четверть часа в кабинете «убойщиков» было не протолкнуться.

Дабы как-то упорядочить процесс, Лобов с Заботиным разделили обязанности. Виктор сидел за одним из столов и, составив для ускорения подсчетов некую таблицу, при подсчете будущего жалования очередного сотрудника заглядывал в нее, нажимал на кнопки калькулятора и называл сумму. Затем тот проходил мимо другого стола, за которым сидел Забота, и оставлял на нем дары.