Текст книги "Слово о князе Владимире"

Автор книги: Владимир Руднев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Начало регулярным контактам русских со своим южным соседом было положено во времена легендарного Кия – основателя Киева (конец V в.), которого наша историческая наука считает древним предшественником Святослава, простирающим свою деятельность до берегов Дуная и дипломатические связи – до Царьграда. Летописец Нестор свидетельствует о путешествии Кия в Константинополь, где он «великую честь прнял от царя». С того самого времени русско-византийские торговые и политические отношения не прекращались вплоть до падения Византийской империи под ударами турок в 1453 году. Но они всегда были чрезвычайно сложными и напряженными.

Византия получила свое название от города Византиума, основанного древними греками па берегу Босфорского пролива. После завоевания Греции Римом во II веке до н. э. Византиум вошел в состав римских территорий. В IV веке н. э. римский император Константин перенес столицу империи из Рима в Византиум, переименовав его в Константинополь – «город Константина». В русских летописях он назывался Царьградом. В 395 году Римская империя распалась на Восточную с центром в Константинополе и Западную, столицей которой оставался Рим. Восточной Римской империи были подвластны Малая Азия (Анатолия), Сирия, Палестина, Египет, часть Закавказья (Армения). Впоследствии ее стали именовать Византией.

Империя, постоянно испытывая нужду в русских товарах и продуктах, стремилась к сближению с Киевом, в то же время опасалась усиления славян, претендовавших на ее черноморские владения. Она постоянно подвергалась набегам русских и с моря, и с суши. Их совершали в IX веке киевские князья Аскольд и Дир, а в X веке – Олег, Игорь и Святослав. Они не раз принуждали Византию заключать с Русью унизительные договоры и выплачивать ей немалую по тем временам дань.

Ко времени княжения Владимира основные усилия империи были направлены на сохранение своих владений в Причерноморье и установление мирных отношений с Русью. Одновременно использовалась любая возможность, чтобы ущемить интересы русских, столкнуть их с европейскими народами – поляками, чехами, венграми, германцами, натравить на Киевское княжество его извечных врагов – печенегов.

С незапамятных времен существовали и торговые связи восточных славян с Византией. Торговля велась по издавна установившемуся порядку. К началу весны завершалось русское полюдье. Собранные хлеб, мед, воск, меха, льняное полотно, мясо, рыба и другие продукты и товары на санях доставляли к рекам, грузили на ладьи и сплавляли по Днепру и его притокам в Киев. Здесь после окончательного учета часть собранных припасов отгружалась для торговли, тут же организовывались большие купеческие караваны в Константинополь и иные города Причерноморья. Как правило, караваны сопровождали княжеские дружины или нанимаемые отряды викингов. Перевалочным пунктом являлся город Вятичев, находившийся в 80 километрах от Киева. Отсюда суда направлялись далее к днепровским порогам. Здесь приходилось разгружаться, чтобы провести ладьи через узкие протоки. Товары тащили волоком по берегу в обход порогов. Иногда, в малую воду, приходилось перетаскивать и ладьи. На своем пути до порогов и дальше по обоим берегам Днепра следовали конные отряды, охранявшие караваны от нападения печенегов. Наконец груженые корабли попадали в Черное море и после нескольких дней плаванья, войдя в Босфор, достигали Константинополя. Однако греки не пускали русских купцов в стены своей столицы. Этот заслон от всех «варваров» был установлен еще в V–VI веках. Русским купцам отводилось предместье святого Мамы, где им разрешалось жить не более полугода. Здесь же селили прибывших русских послов, сюда же по списку доставляли съестные припасы от казны. В сам Царь-град допускали русских единовременно не более 50 человек, без оружия и с провожатым. На зиму не позволяли оставаться в Византии никому.

Таким образом, торговля с греками подвергалась строжайшей регламентации и обставлялась всяческими предосторожностями. Правила торговли постоянно уточнялись и дополнялись договорами, и киевским князьям пришлось затратить немало сил, чтобы завоевать право более или менее беспрепятственно торговать с Константинополем и городами на Черноморском побережье и на Дунае.

Княгиня Ольга в отличие от своих предшественников киевских князей Олега и Игоря, стремившихся добиться устранения коммерческих ограничений с помощью военного давления на Византию, пыталась наладить нормальные торговые связи с империей путем учреждения на Руси христианской церкви. С этой целью она совершила в 955 году (согласно византийским источникам, в 957 г.) поездку в Константинополь, где, по свидетельству Нестора, была принята Константином Багрянородным с великими почестями и будто бы даже крещена им. Однако автор не сумел скрыть того факта, что ей пришлось чуть ли не два месяца ожидать аудиенции и все это время находиться на корабле в бухте Золотой Рог. Тем самым император хотел принизить значение как визита, так и самой русской княгини. Он поднес ей дары, но просьбы ее не удовлетворил. Вскоре после возвращения Ольги в Киев сюда не замедлило прибыть великое посольство императора за обещанными ею подарками. «Много даров я дал тебе, – писал Константин в своем послании. – Ты ведь говорила мне: когда де вернусь в Русь, много даров пришлю тебе: челядь, воск и меха, и воинов в помощь». На это она ответила ему со всей откровенностью и прямотой: «Если ты также постоишь у меня в Почайне, как я в Суду, то тогда дам тебе» (то, что просишь. – В. Р.). Сказав это, отпустила послов с миром.

В конце концов Константинополю пришлось поступиться своими принципами, когда империя все более стала испытывать нужду в русских товарах. В свою очередь Русь в княжение Владимира Святославича сумела не только снять прежние ограничения в вопросах торговли, но и заставила византийских императоров считаться с ее экономическими и политическими интересами.

По мере того как под властью киевского князя объединялось все большее число земель, формировались и новые государственные органы власти. Власть находилась в руках служилого сословия (военной касты бояр), стоявшего во главе княжеских дружин.

Историки-«норманнисты» полагали, что боярство формировалось поначалу из варягов-наемников и что термин «боярин» образовался от шведского boljar – служилый, имущий. Постепенно иноземное боярство восполнялось русским и превращалось в совет дружины или в боярскую думу. Однако боярство существовало и у дунайских болгар как слой военной верхушки, служилых или именитых людей, поэтому слово «боярин» могло произойти от славянских корней «бой», «вой», «боян», «бояр». Тем более что на Руси боярство стало распространяться со времени дунайских походов Святослава.

К X веку в Русском государстве уже сложились привилегированные группы населения. К ним в первую очередь относились «княжи», или «лучшие» люди, то есть старшая дружина князя. Помимо них был еще слой «нарочитых» людей, состоявший из представителей племенной верхушки и «старцев людских» – старейшин отдельных племенных общин (вервей), а также выборных сотских и тысяцких, уличных и городских старост, составлявших органы управления городов Киевской Руси. Из этих высших слоев общества уже в XI веке образуется класс крупных собственников – боярство.

При Владимире боярство становится привилегированной социальной прослойкой, обладавшей правом наследования власти и земель, причем каждый боярский род вел свое происхождение от кого-либо из числа именитых людей или приближенных князя. Другими словами, боярство представляло собой правящую элиту, «касту» пользовавшихся поддержкой киевского князя знатных особ, занимавших высшие должности, – воевод, наместников и членов боярских советов.

Киевские бояре были не только служилыми, но и торговыми людьми, получавшими доходы с торгов в своих землях. Им принадлежали также кустарные промыслы, ремесла. Позже – в XI–XII веках боярство обзаводится землями и крепостными и становится главной опорой государственной системы крепостничества. В отличие от поместного дворянства, возникшего в XII–XIII веках как низший слой военно-служилого сословия, боярство состояло в основном из крупных землевладельцев, удельных князей и наместников городов.

3

О пантеоне Владимира

Теперь, когда под властью Киева оказались племена и земли всего междуречья Одера, Днепра и Волги, на первый план выдвинулась задача укрепить княжескую власть, дополнив политическое единство различных территорий идеологическим единством населяющих их племен и народов. Это можно было сделать через унификацию племенных языческих культов и создание новой религиозной системы во главе с общим для всех славян богом, возвышающимся над подчиненными ему племенными богами.

Владимиру и его окружению пришлось немало потрудиться и поломать головы. Ведь речь шла о создании государственной религии, создании нового пантеона (совокупности) богов и соответствующего новым условиям жизни культа. По-новому предстояло обустроить языческие культовые объекты – капища и требища, обставить сами богослужения. Встал вопрос о возрождении некоторых забытых культовых обычаев. Все делалось в срочном порядке. И в этом проявилась неуемная энергия молодого князя, поддерживаемая Добрыней, боярами и дружинами, крепко стоявшими за старую веру и новые реформы.

Политика укрепления единства государства, как отмечает Б. Д. Греков, проводилась широко и обдуманно. Владимир объявляет своего княжеского и дружинного бога Перуна главным богом населения государства. И потому выносит его статую и требище за пределы теремного двора. Рядом с ним ставит еще пять идолов – Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь. «И постави кумиры на холму вне двора теремного: Перуна древяна, а главу его сребрену, а ус злат, и Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь».

Именно эта шестерка стала ядром всего Владимирова пантеона, включающего и других, менее значимых языческих богов, которым отводились более низкие ступени в божественной иерархии.

Статуи богов установили на том месте, где находился Бабин Торжок. Туловище Перуна было вырезано из дерева, вероятно из дуба. Голова отлита из серебра, а усы – из золота. По описанию Густынской летописи, ноги у него – железные, а глаза – из драгоценных камней. В руке он держал подобие каменной стрелы, осыпанной яхонтами. В отличие от киевского идола, в руке Перуна, установленного несколько позже Добрыней в Новгороде, была увесистая палица-дубина. Иногда Перуна сопоставляют с богом-громовержцем греков – Зевсом или римлян – Юпитером, однако в пантеоне и других языческих религий существовали подобного рода божества. Взять, к примеру, индийского Шиву или скандинавского Одина.

Перун, по существу, является заменой более древнего божества славян Сварога – бога огня, олицетворявшего небо и зажигавшего само солнце. Его сыновьями были Сварожич и Даждьбог.

Культ Перуна при Владимире устанавливается на всем пути из «варяг в греки». В Новгороде его святилище размещалось на левом берегу Волхова, на высоком холме. Вокруг него постоянно горело восемь костров, и жрецы под страхом смерти следили за тем, чтобы они не угасали. Перун был божеством всепобеждающим или карающим, Посылающим на землю и на нечестивцев свои огненные стрелы, он грохотал по небу колесами своей колесницы, закрывал небо тучами, посылал дожди и почитался как податель благ (урожая), покровитель земледелия, кормилец.

Хоре и Даждьбог также считались небесными божествами. О них сообщается и в «Повести временных лет», и в «Житии князя Владимира», и «Слове о полку Игореве», и «Слове о том, как язычники поклонялись идолам». Но Хоре и Даждьбог не одно и то же лицо. Если Даждьбог – божество дня («Даст бог день, даст и пищу»), то Хоре божество ночи, а точнее, луны. Об этом мы узнаем из «Слова о полку Игореве», где говорится о том, как Хорсу Всеслав Полоцкий дорогу перебегал: путь от Киева до Тмутаракани он совершил в течение одной лунной ночи. Поэтому, отмечает исследователь древнерусских письменных источников Е. В. Аничков, упоминающийся в «Слове» великий Хоре – это месяц, которому поклонялись восточные славяне. А в древнем памятнике «Хождение богородицы по мукам» во вставке, сделанной переводчиком, сказано, что люди называли богами «солнце и месяц, землю и воду, и зверей, и гадов, все это те люди сделали из камней, Трояна, Хорса, Велеса и Перуна в богов превратили».

Месяц обожествлялся во всех языческих религиях, и наиболее распространенными календарями являлись лунные. В Европе в эпоху средневековья культ луны был широко распространен, существовали даже подвески-лунницы в виде полумесяца, которые носили на груди как талисманы или обереги. Такие подвески во множестве находят археологи на территории нашей страны. В эпоху язычества их обычно целовали, когда клялись чем-либо или заклинали нечистую силу. С приходом новой религии отношение к ним изменилось. В «Заповеди» митрополита Георгия сказано: «Аще кто целует месяц, да будет проклят». Христианство заменило подвески-лунницы нагрудным крестом, а целование месяца – крестоцелованием.

Как отмечает советский историк и археолог Я. Е. Боровский, Хоре ассоциировался с суровыми осенне-зимними месяцами (с ноября по февраль), «волчьим временем», когда чародеи могли превращаться в волков. Так, в «Слове о полку Игореве» говорится о Всеславе как о князе, который «грады рядил», и как о кудеснике-оборотне, ночью перебегавшем волком путь великому Хорсу – ночному светилу.

О Даждьбоге в Ипатьевской летописи читаем: «…солнце же царь, сын Сварога, он же Даждьбог». Славяне считали его «дедом всех людей», да и свою родословную вели от богов солнца – Сварога, Даждьбога, Ярилы. Автор «Слова о полку Игореве» называет русский народ Даждь-божьими внуками, то есть детьми солнца.

Возникает вопрос: почему и откуда такое множество солнечных богов: Сварог, Перун, Ярило, Коляда, Даждьбог и другие? Здесь сказывается не только само разнообразие солнцепоклонения, по и его разноплеменные виды, объединявшиеся теперь в общей религии Киевской Руси. Что же касается Даждьбога, то это был бог благополучия и богатства, бог рода и семьи, предок, к которому обращались повседневно с молитвой: «Дай бог!»

Среди солнечных божеств следует назвать и Сварожича – бога кузнечного огня, мечущего или кующего стрелы, подобные солнечным лучам. Он – сын Сварога. Вместе они, как и иные солнечные божества (Ярило – бог весеннего солнца, Купала – бог летнего солнца, Троян, или Триглав, – бог весны, лета и зимы, Коляда, Переплут и др.), выступали во множестве ипостасей, соответствующих различным сторонам жизни и трудовой деятельности людей.

Почетное место занимает в пантеоне Владимира Стрибог. Автор «Слова о полку Игореве» называет его дедом или родоначальником всех ветров: «Вот ветры, Стрнбожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоря». Имя этого божества происходит от древнего русского слова «стрити» – уничтожать. Стрибог – бог войны, бурь и смерчей, нарушитель мира и покоя. Однако Перун и Даждьбог несколько уравновешивали его устрашающую силу.

Рядом с ним располагался бог с довольно странным названием – Симаргл, которого относят к божествам одного из чужих племен, подвластных киевскому князю, но некоторые исследователи считают его славянским богом. Так, А. С. Феминицын полагает, что имя этого бога составлено из двух слов: «сим» и «ерыл», то есть Семияри-ло, Семиглавый. По-видимому, Симаргл – солнечный бог, олицетворявший период или цикл весенних полевых работ, начало произрастания злаков и цветения садов, называемый в народе «семиком» – семь недель, которые предшествовали жатве и всему летнему купальскому периоду. Таким образом, Симаргл, или Семиярило, вероятно, являлся богом земледелия и произрастания злаков – этаким славянским Озирисом. Церковь, будучи не в состоянии искоренить земледельческий праздник «семик» превратила его в «троицу-пятидесятницу».

Не до конца выяснена суть божества женского рода Мокошь. Некоторые ученые производят ее имя от слов «мокрый», «мокнуть», и считают Мокошь богиней воды, дождя и плодородия, подобной греческой Деметре.

Мокошь являлась покровительницей овцеводства и домашнего ткачества. Согласно народным поверьям, она была женой скотьего бога Велеса, покровительствовала роженицам. Обычно ей молились у воды женщины, прося о помощи в разрешении от бремени. Она ассоциировалась со святыми источниками и родниками. Поэтому священники, исповедуя крестьянских жен, обычно выспрашивали: «Не ходила ли еси к Мокше?», то есть молиться к роднику или колодцу, что осуждалось церковью.

Во времена Владимира Святославича наиболее распространенным являлся культ Волоса, или Велеса. Именем этого бога клялись дружины Олега, Игоря и Святослава при заключении договоров с греками. Он был покровителем скотоводства и торговли, поэтому его статуи устанавливались на торжищах, торговых пристанях, как это делалось в Киеве и Новгороде. Идол Велеса вытесывался из дерева и имел человечье туловище и бычью голову. Перед ним сооружался жертвенник для заклания животных. Как отмечалось ранее, культ Велеса в христианское время заменили культом святого Власия – также покровителя скотоводов и торговли. В Киеве на месте Велесова капища на Подоле на берегу Почайны была построена церковь святого Власия, сгоревшая в 1651 году. Об этом напоминает название одной из улиц на Подоле – Волошской.

В Киевской Руси Велес почитался и как покровитель купечества, охранитель богатства. Ведь роль эквивалента в торговом обмене до распространения денег выполняли скот, меха или шкуры животных. Кроме того, Велес являлся покровителем и земледелия. Ему во время жатвы завивали бороду, приносили в жертву пучок несрезанных колосьев или дарили сноп спелой ржи либо пшеницы. Однако и этим не исчерпывается перечень его добродетельных качеств. Он же выступал как покровитель певцов и музыкантов, слыл родоначальником песенного творчества, былин и сказаний, поэтому легендарного певца Бояна называли внуком Велеса. Филолог-славист И. И. Срезневский сравнивал Велеса с греческим богом солнца Аполлоном. Легенда о Велесе-книжнике породила другую легенду – о еще не найденных «велесовых книгах», поисками которых и поныне занимаются некоторые библиофилы, считая их потерянными или укрытыми в самых неожиданных местах.

Помимо главных богов, о которых мы уже рассказали, существовало еще немало второстепенных божеств или полубогов. Густынская летопись называет среди них Ладо и Купалу. Ладо – бог праздничного веселья, домашнего и семейного благополучия. Ему приносили жертвоприношения в предсвадебный период, посвящали свадебные гимны. Если Ладо принял образ бога любви, то его супруга Лада почиталась как богиня материнства и представлялась в виде красивой и нарядной женщины, украшенной цветами, колосьями и лентами.

Богом плодородия считался у восточных славян Купала. Ему посвящался праздник начала жатвы, о котором уже рассказывалось выше. Со временем церковь трансформировала языческий культ па свой лад, вместо Яна Купалы насаждался и постепенно внедрялся в быт христианский Иоанн Креститель, крестивший, согласно евангельским преданиям, в Иордане первохристиан и самого Иисуса Христа. Так появился Иван Купала – церковный праздник, в котором так тесно переплелось язычество и христианство, а само языческое купальство обросло легендой о так называемом «крещении Руси».

Завершая рассказ о пантеоне Владимира, следует подчеркнуть, что со времени написания «Слова о полку Иго-реве» языческие мифические образы органически вплетались в ткань русского народного эпоса и стали вновь с необычайной силой возрождаться в русском искусстве и литературе на рубеже XX столетия в творчестве блестящей плеяды поэтов, художников и композиторов, в новом течении «Мира искусства».

Образы народного древнего эпоса всемерно обогащают и советские праздники и обряды, творчество мастеров прикладного искусства и художественных ремесел. Так через века Передаются нам эстетические и нравственные ценности, формирующие наш духовный мир, украшающие народный быт. Все более входят в искусство, в самодеятельное творчество, в сферы отдыха и досуга художественные образы, олицетворяющие или символизирующие стихии природы, родную землю, реки и озера, поля и луга, леса и рощи. Думается, что в годовом цикле народного празднования подобающее место наряду с известными образами западного язычества – Нептуном, Музами, Геркулесом, Афродитой и прочими займут наши собственные, проистекающие из родников нашего языка и литературы: Лада, Купава, Лель, Ярила, Коляда, Кострома, Щур и Пращур, Мать-Земля, Хлеб-Батюшко и многие другие.