Текст книги "Не тот маркиз (ЛП)"
Автор книги: Вивьен Лоррет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Глава 19
“Дебютантке никогда не следует определять пригодность джентльмена к браку, пока она не увидит размер его дома”.
– Примечание к Брачным привычкам местного аристократа
Элли ненавидела сюрпризы. Для нее они были похожи на бури и торнадо, налетающие из ниоткуда, чтобы привести к концу света. На самом деле, она была почти уверена, что конец света станет огромным сюрпризом.
Но ее беспокоил не сюрприз Джорджа. Он всегда делал что-то неожиданное. Зная это, она могла предвидеть, что он неизменно сделает что-то, что шокирует ее. Поэтому, что бы это ни было, это никогда не влияло на нее слишком сильно.
Брэндон, однако, ранее полностью застал ее врасплох и заставил ее внутренности метаться в ужасном, необъяснимом смятении. Беспорядки она тоже не любила.
Позволь мне обладать тобой, Элли... Мы подходим друг другу...
Когда карета катилась по дороге, она почувствовала, как ее пробирает дрожь при воспоминании. Как бы сильно она ни старалась просто смотреть в окно на живописные пейзажи сельской местности и не думать о том, что произошло в саду два часа назад, это оказалось невозможным.
В каждой травинке на пологих холмах она видела зеленые прожилки в его прищуренном взгляде. Глядя на толстые стволы зрелых деревьев, она не могла не думать о внушительной твердости, с которой он прижимался к ней. И в каждом полевом цветке она чувствовала чужую, неприрученную часть себя, которая расцвела во время внезапного, поразительного катаклизма.
До сегодняшнего дня она думала, что ненавидит катаклизмы. Но после тщательного обдумывания она решила, что они не так уж и плохи. На самом деле, вполне терпимы.
С ее губ сорвался вздох, когда она посмотрела на прекрасную фигуру Брэндона, сидящего верхом, и на его руки, которые так умело держали поводья. У него были просто божественные руки.
На протяжении всей поездки он не отставал от экипажа с той стороны, где сидели они с Мэг. И даже сейчас, когда ландо замедлило ход, сворачивая с главной дороги, он держался рядом с ней как собственник, предоставив Джорджу плестись позади на своей лошади.
– Мы на месте, – взволнованно защебетала Мег со скамейки напротив. Сияя, она высунулась из окна как раз в тот момент, когда они проезжали между двумя пограничными знаками-обелисками. – Брат, мы можем снять крышу до конца путешествия, чтобы насладиться великолепием окрестностей?
Он перевел взгляд с сестры на Элли.
– Что скажете, мисс Пэрриш? Мне бы не хотелось, чтобы солнечный свет испортил вашу светлую кожу, потому что сейчас она кажется довольно розовой.
Его глаза под полями шляпы светились самодовольством, как будто он знал, что ее румянец означает, что она думает об их украденном моменте.
Ненавидя себя за то, что была так прозрачна для него, она потянулась за шляпкой и нахлобучила ее на голову, коротко бросив:
– Смогу вынести не хуже вас, милорд.
– Я искренне рад это слышать, – обратился он прямо к ней. Но в выражении его лица было что-то такое, что имело двойной смысл, от чего ее щеки вспыхнули еще жарче.
Ухмыльнувшись, он пришпорил лошадь и крикнул кучеру, чтобы тот убрал крышу. Затем, когда карета остановилась, он спешился, чтобы помочь.
– Элли, я с трудом сдерживаю радость от того, что наконец-то у меня здесь гость, – весело сказала Мэг, затем прищурилась на Брэндона. – К моему брату приезжали на охоту джентльмены, но все они такие же чопорные и сдержанные, как он.
В начале их знакомства Элли, возможно, согласилась бы с Мэг. Однако с тех пор она начала понимать, что за его сдержанной внешностью скрывается страстная натура мужчины, которую невозможно отрицать.
Если бы только он был сдержанным, подумала она. Тогда у нее был бы шанс оказать ему сопротивление.
Краем глаза она заметила, как подъехал Джордж, но он даже не пошевелился, чтобы помочь Брендону и его кучеру. Она постаралась не осуждать его за это слишком строго. В конце концов, он вырос под чутким руководством управляющего, который всегда убеждал его в том, как важно быть маркизом. И все же ей хотелось, чтобы Джордж хотя бы предложил помощь, а не просто наблюдал.
По мере того как перегородки крыши убирались в отсеки, перед Элли открывался вид на идеально расположенную дорогу, петляющую в тени густолиственных дубов, вязов и ясеней. Еще дальше, за бесконечными зелеными холмами, из темных вод реки поднимался мост из светлого камня с двумя арочными фронтонами.
При мысли о том, чтобы пересечь его, ее охватил холодный трепет. Утопление занимало одно из первых мест в ее списке самых страшных способов умереть.
– Значит, это ваша груда кирпичей? – спросил Джордж, отвлекая ее от мрачных мыслей. Он указал подбородком на покрытую темной черепицей крышу, возвышавшуюся над линией деревьев примерно в четверти мили впереди.
– Кажется, немного маловат для такого роскошного входа.
Элли нахмурилась, услышав, как он усмехнулся. Хотя она знала, что Брэндона не волнуют мелочи, ее начинало беспокоить, что Джордж не проявляет себя с лучшей стороны.
Выражение лица Брэндона оставалось безмятежным, когда он рассеянно произнес в ответ:
– Это Стредвик-лодж, холостяцкое жилище на случай, если к нам в гости приедут неженатые джентльмены.
– Значит, вы там и остановитесь?
Тетя Мэйв прищелкнула языком.
– Джордж, конечно же, лорд Халлуорт не будет жить в отдельном доме. Он владелец поместья. Его обязанность – заботиться о благополучии своих гостей.
– И моя привилегия, – ответил Брэндон. Он вежливо улыбнулся, ничуть не обидевшись на неприличный комментарий Джорджа, который другой человек мог бы расценить как попытку поставить под сомнение его честь. – И, кроме того, мои комнаты находятся в отдельном крыле.
Когда показалось, что Джордж собирается сделать еще одно замечание, Элли бросила на него строгий укоризненный взгляд и деликатно откашлялась. К счастью, он вовремя закрыл рот.
Вскоре они снова отправились в путь, на этот раз впереди ехал Брэндон. Когда они приблизились к реке, Элли зажмурилась и прислушалась к воркованию своих тетушек, которые с удовольствием предвкушали, что на ужин будет свежевыловленная форель.
Напротив себя она услышала тихий смех Мэг.
– Элли, тебе не нравятся мосты?
– Я обожаю мосты, – сказала она тонким, как паутина, голосом, прислушиваясь к журчанию воды и скрипу колес кареты по булыжной мостовой. – До тех пор, пока они не обрушиваются в результате внезапной катастрофической эрозии.
– Не бойся, этот мост стоит здесь уже почти два столетия.
Элли неловко кивнула, воздержавшись от упоминания о том, что камень может разрушаться со временем и довольно часто это происходило неожиданно. Только когда она почувствовала, что дорога под ними сменилась утрамбованной землей, она осмелилась открыть глаза и увидела, что Мег кусает губы, чтобы не улыбнуться.
Элли вскоре забыла о мосте, когда они миновали кирпичный фасад сторожки, и ее взору предстала внушающая благоговейный трепет панорама обширных парков. Здесь были леса, поросшие травой луга, пешеходные дорожки вдоль тенистых аллей, пруд, усеянный водяными лилиями, и маленькие извилистые ручейки, спрятанные в этой величественно-непринужденной дикой местности. Это было просто захватывающе.
Она думала, что повидала все, что только можно вообразить. Однако, когда они продолжили путь по извилистой аллее, она убедилась, что ошибалась, увидев великолепие формальных увеселительных садов. Каждый вид, открывавшийся перед ней, был словно картиной. Определенно, ради этого стоило перейти мост. Возможно, даже два моста.
– Какие прекрасные земли, милорд. Я просто поражена, – мечтательно произнесла тетя Миртл, когда Брэндон снова подъехал к ним верхом.
Он скромно склонил голову.
– Благодарю вас, мэм. Я отдаю должное моему садовнику, а также моей овдовевшей тете, которая живет в поместье круглый год. Он берет ее идеи и наброски и превращает их в то, что вы видите вокруг себя.
– Тогда она, должно быть, совершенно исключительный художник, – сказала Элли, подняв лицо и увидев, как его губы изогнулись в нежной улыбке, когда он кивнул, явно любя свою тетю.
– Я написал ей, – сказал он, – и она с нетерпением ждет встречи с вами.
Она знала, что он имел в виду "вас" в смысле, который включал и ее тетушек, и ее саму. И все же в его глазах была какая-то теплота, которая, казалось, окутывала ее, и только ее, подобно солнечному лучу, пробившемуся сквозь облака и осветившему одинокого морского купальщика.
Несомненно, большинство женщин обрадовались бы такому ощущению. Но к ней вернулось то пугающее смятение. В конце концов, морской купальщик всегда должен опасаться темной бездны воды, подступающей к берегу.
Моргая, она отвернулась от его пристального взгляда, пока он не ослепил ее, и сделала глубокий вдох.
– Мы с тетушками тоже хотим с ней познакомиться. Жаль, конечно, что наше знакомство будет таким недолгим.
Ей было неприятно признавать это, но ей не терпелось уехать отсюда. Чтобы оказаться подальше от нежелательной суеты, которую он вызвал. О, она надеялась, что Джордж решил снять меблированный дом. Чем скорее она поселится под его крышей, тем скорее станет на шаг ближе к тому, чтобы выйти за него замуж. Тогда, несомненно, она снова начнет чувствовать себя самой собой.
– Уже планируете поспешное отступление, не так ли?– сказал Брендон с самодовольной ухмылкой в голосе.
– Что ж, возможно, вы сначала осмотрите дом, прежде чем прикажете слугам собрать свои чемоданы.
"Вряд ли", – подумала она, и сердце ее в панике заколотилось.
Карета миновала последний поворот, и тетя Миртл ахнула, указывая вперед.
– О, сестренка! Кажется, я сплю.
Они все повернулись, чтобы посмотреть, и у них отвисла челюсть.
Кроссмурское аббатство было настоящим замком! Фасад из гладкого тесаного камня был высотой в три этажа, украшенный множеством высоких прямоугольных окон, которые блестели, как зеркальное стекло, а также закругленными зубчатыми башнями по обе стороны.
– Только представь себе размеры кухни, – пробормотала тетя Мэйв, и ее глаза стали круглыми, как пирожные со сливовым кремом.
Мег хихикнула.
– На самом деле здесь четыре кухни, включая кладовку.
– Четыре кухни. Боже мой, я сплю.
Когда карета остановилась и Брэндон спешился, к ним подбежала группа слуг, чтобы поприветствовать их и взять поводья. Появился лакей, открыл дверцу и помог Мэг сойти на землю. Брэндон подошел и тихо заговорил со слугой, и молодой человек с поклоном отступил в сторону, освобождая дорогу маркизу.
Так как ее мысли были поглощены видами и великолепием Кроссмурского аббатства, она не обратила внимания на этот жест и с готовностью вложила свою руку в его протянутую ладонь. Должно быть, в ее глазах плясал восторг, потому что он понимающе улыбнулся.
– Ах, какая жалость. Тебе совсем не нравится, не так ли? – поддразнил он, подводя ее к ступенькам.
Когда ее ноги ступили на мощеную дорожку, она хотела рассмеяться над нелепостью его заявления, но сумела небрежно пожать плечами.
– Как скажешь.
Он тепло усмехнулся, и она улыбнулась ему.
Только когда Элли заметила, что две горничные перешептываются и опускают взгляды, Элли осознала, что ее рука все еще находится в руке Брэндона.
О, боже! Она услышала хихиканье служанок и поспешно убрала руку.
Густо покраснев, она отказалась снова смотреть на Брэндона. Ее сердце билось в беспорядке, что, вероятно, могло оказаться болезнью, от которой она никогда не оправится.
Что ж, в одном можно было быть уверенным. Ей нужно было внести ясность в их отношения, раз и навсегда. При первой же возможности она собиралась напомнить ему, что по-прежнему намерена выйти замуж за Джорджа... как только тот сделает ей предложение.
* * *
«Ну вот, опять», – с иронией подумал Брэндон, когда Элли быстро отошла от него. Однако на этот раз он не был слишком обеспокоен ее отстраненностью. Его уверенность была подкреплена ее реакцией на него не только в гостинице, но и в ее простых неосознанных жестах – она брала его за руку, пристально смотрела на него, когда он ехал рядом с экипажем, поддразнивала и улыбалась.
Она, вероятно, не осознавала этого, но на Незерсоула она большую часть хмурилась. И Брэндон видел в этом огромное обещание.
Он пришел к выводу, что Элли лишь недавно увидела Незерсоула незрелым, избалованным ребенком мужского пола, каковым он являлся. Он вращался в кругу обожающих его подхалимов, но в остальном считался среди джентльменов высшего света самоуверенным аристократом, у которого больше яиц, чем мозгов. И теперь Элли увидела это.
Наблюдение за ее недовольством рядом комментариев и действий Незерсоула натолкнуло Брэндона на одну идею.
– Незерсоул, я настаиваю, чтобы вы остановились здесь, а не в гостинице. Таким образом, вы избавите меня от необходимости посылать посыльного всякий раз, когда дамы решат устроить пикник, поплавать на лодке по пруду или прокатиться верхом по...
– Элли на лошадь не посадишь, – со смехом перебил ее Незерсоул. – Она их боится.
– Я не боюсь. Это было бы глупо, учитывая, что они повсюду и служат нам средством передвижения. Причина, по которой я не езжу верхом, скорее в том, – она сглотнула, – что у меня нет желания упасть с большой высоты с пугающей скоростью.
Брэндон почувствовал, как морщится его лоб.
– А как же фаэтон в парке?
– Не смогла довести дело до конца, – со смешком вставил Незерсоул. – Слезла так быстро, что грум не смог ее поймать.
Брэндона захлестнула волна гнева при мысли о том, что Незерсоул знал о ее страхе и, несмотря на это, посадил ее на высокую ступеньку фаэтона. Было совершенно ясно, что он не сделал ничего, чтобы помочь или успокоить ее. Из-за этого в тот день она на мгновение запаниковала и повредила лодыжку.
Но что, если бы эта паника овладела ею позже, когда Незерсоул несся сломя голову по парку?
Дрожь пробежала по телу Брэндона, раскаляя его добела и бурля в венах. Он сжал кулаки, желая отругать Незерсоула за то, что он подверг ее опасности. Вывих лодыжки был самой легкой травмой, которую она могла получить. И теперь этот бессовестный засранец имел наглость просто стоять здесь и дразнить ее, как будто она была объектом шутки?
И это был мужчина, за которого она хотела выйти замуж? Что ж, Брэндон постарается этому помешать.
Вздохнув сквозь зубы, он достаточно успокоился, чтобы продолжить.
– Помимо верховой езды, у всех нас будет множество возможностей познакомиться поближе, не говоря уже о прогулках в деревню, чтобы встретиться с подругой мисс Пэрриш.
Он перевел взгляд на Элли.
– Конечно, я планирую пригласить и ее погостить здесь, вместе с ее тетей и дядей.
Глаза Элли заблестели, уголки ее губ приподнялись.
– Это было бы просто великолепно.
– Ну, я не думаю, что перенос моих вещей доставит слишком много неудобств, – сказал Незерсоул с таким видом, словно ему было скучно.
– Хорошо. Тогда я пошлю лакея в гостиницу. А пока я оставляю вас в надежных руках мистера Тидуэлла. Он проводит вас в Стредвик-Лодж, чтобы вы могли отдохнуть перед ужином.
Несмотря на то, что подобная вежливость причиняла Брэндону боль, он больше не хотел исключать другого мужчину. Возведение блокады между Элли и Незерсоулом, скорее всего, заставит ее еще сильнее ухватиться за идею выйти за него замуж. А этого Брэндон хотел меньше всего.
Ей нужно было увидеть все своими глазами и выбрать мужчину получше.
Но это не означало, что он собирался просто сидеть в качестве пассивного наблюдателя. Нет, конечно. Брэндон планировал помочь Элли осознать, что влечение между ними неоспоримо, а их совместное будущее неизбежно.
Глава 20
“Дебютантка не должна паниковать, когда у нее останавливается сердце”.
– Примечание к Брачным привычкам местного аристократа.
Тетушки и Мэг решили отдохнуть после долгого путешествия. Элли тоже попыталась вздремнуть, но не смогла заставить свои веки оставаться закрытыми. Виды, открывавшиеся из ее идеально расположенной лазурно-голубой спальни, были слишком прекрасны, чтобы оставить их без внимания.
Интерьер ее просторной комнаты тоже был прекрасен. На кровати под балдахином лежало множество роскошных подушек, а покрывало с замысловатой вышивкой вызвало у нее приступ зависти, когда она провела рукой по шелковым нитям.
Столы и гардероб были из гладкого атласного дерева с полированными серебряными набалдашниками, а толстый тканый ковер приятно ласкал ее босые ноги. Из открытого окна открывался прекрасный вид на летнее небо в пятнах облаков, а легкий ветерок доносил ароматы свежего сена и жимолости. От красочных садов, пышных лугов и зеленых лесов, позолоченных лучами послеполуденного солнца, каждая часть природы плавно перетекала в другую, словно искусно сшитый гобелен.
Она хотела увидеть все это до наступления вечера, но не в ее характере было отправляться бродить в одиночку. Как правило, ее подруге Джейн приходилось подталкивать и уговаривать на любую потенциально опасную выходку. Но Элли, казалось, не могла найти причины задерживаться в своей спальне, когда за дверью ее ждал целый новый мир.
К счастью, горничная уже выгладила ее вечернее платье в бледно-сиреневую и бронзовую полоску и оставила его висеть в гардеробе. Если в повторяющемся кошмаре Элли и было что-то полезное, так это то, что она обычно просыпалась раньше слуг и могла самостоятельно застегивать корсет и платья. С волосами у нее была совсем другая история. Однако, быстро расчесав их, она искусно закрутила их и при помощи нескольких шпилек заколола.
Белоснежные деревянные панели на стенах, украшенные полированными латунными канделябрами, привели ее через гостевое крыло к лестнице. Спускаясь, она поймала себя на мысли о другом крыле дома, где спал Брэндон. Постыдный всплеск девичьего интереса вспыхнул при одной мысли о том, чтобы исследовать эту часть дома и случайно наткнуться на его спальню.
Отдыхает ли он сейчас? Возможно, лежит на своей кровати? Без рубашки? И облегает ли постельное белье все твердые поверхности его тела так же, как и ее...
– Могу я вам чем-нибудь помочь, мисс Пэрриш?
Она обернулась с виноватым возгласом и увидела, что там стоит горничная, ее веснушчатое лицо улыбалось из-под чепца с оборками. Затем, верная своему характеру, Элли попыталась скрыть смущение из-за своей реакции, начав нервно бормотать:
– Добрый день. Я просто немного изучала обстановку. Но, конечно, я бы не пошла в место, которое... было бы неподобающим для незамужней... хм... Откуда вы знаете мое имя?
– О, мы все переполошились из-за вашего приезда, мисс.
Сердце Элли неуверенно подпрыгнуло. Затем она сказала себе, что не могло быть так, что ее приезд привел в движение коллектив Кроссмурского аббатства.
– Думаю, вы рады, что лорд Халлуорт и мисс Стредвик снова здесь.
– Да, мисс, – дружелюбно согласилась она, пряча метелку из перьев за спину, в то время как ее серое рабочее платье развевалось вокруг ног. – Его светлость приезжает нечасто, всего на несколько дней в месяц, чтобы уладить дела с наследством и навестить вдовствующую леди Халлуорт. Но мы все надеемся, что теперь это изменится. В конце концов, прошло уже много лет с тех пор, как аббатство было настоящим домом, наполненным смехом, вечеринками и тому подобным.
Ах. Это было именно то, чего боялась Элли. У горничной сложилось неверное представление о цели ее визита. Не желая вселять ложные надежды, она решила изложить все предельно ясно.
– Это не было запланированным отпуском. На самом деле, все произошло довольно неожиданно, – сказала она. Однако, по мере того, как улыбка горничной становилась все шире и шире, Элли поняла, что то, что произошло внезапно, могло быть неверно истолковано как проявление внезапной страсти. Совсем как тогда, в гостинице. И внезапно она снова подумала о том удивительном катаклизме.
– Лорд Халлуорт... хм... из великодушия пригласил меня и моих тетушек.
– Да, мисс. Его светлость действительно щедр. И справедлив и добродушен, если вы не возражаете против моих слов.
– Нет, конечно, нет, – быстро ответила она. – Он действительно обладает всеми этими качествами и... я уверена, у него много других прекрасных качеств.
Горничная хихикнула.
– Вы покраснели, мисс. Моя мама всегда говорит, что девушка понимает, что это настоящая любовь, когда краснеет при одной мысли о своем мужчине, даже когда его нет рядом.
– О, но он не мой... Видите ли, я все время краснею... Ужасная напасть...
– Бекка, – позвала женщина с мягким упреком в голосе. – Оставь бедную мисс Пэрриш в покое. И я считаю, что в гостиной обязательно нужно убрать пыль.
– Да, миледи. Горничная прикусила губу, пытаясь скрыть улыбку, и присела в реверансе. – Было очень приятно побеседовать с вами, мисс. Если вам что-нибудь понадобится, просто позовите Бекку.
Элли хотела бы, чтобы ее щеки не горели, когда она встретит женщину, которая могла быть только тетей Брэндона, но надежды на это не было. Обернувшись, она увидела пожилую женщину в черном платье и широкополой шляпке, грациозной походкой пересекавшую комнату, на ходу снимая пару грязных садовых перчаток.
– Я знаю, что так не принято, но я леди Халлуорт. Вы должны называть меня Сильвия, мисс Пэрриш, – сказала она с теплой, непринужденной улыбкой, от которой на нежной коже цвета слоновой кости вокруг ее голубых глаз появились морщинки.
– Прошу, зовите меня Элли, – сказала она, пожимая изящную руку пожилой женщины.
Любезно кивнув, Сильвия сняла шляпку и прикоснулась к своим светлым волосам, рассеянно приглаживая непослушные пряди цвета лунного серебра, выбившиеся из прически. Несмотря на то, что вдове, вероятно, было далеко за пятый десяток, она производила впечатление человека вечно молодого.
– Вы должны простить служанку, Элли. Боюсь, вера в то, что в воздухе витает весна, не покидала нас с того самого дня, как я получил письмо Брэндона, в котором он сообщал о своем намерении привезти вас в аббатство. Как только я велела им приготовиться к приему гостей женского пола, они все засуетились, надеясь, что стрела Купидона наконец-то попала в цель.
Увидев, что Элли решительно покачала головой, она издала легкий смешок.
– Не бойтесь, мой племянник только что объяснил мне все это, когда я встретила его в конюшне.
Элли вздохнула с облегчением и кивнула.
– Я рада. Мне бы не хотелось, чтобы возникло какое-либо недопонимание.
– Вижу, что так и есть, – сказала она, задумчиво глядя на нее. – Мой племянник тоже предпочитает определенность. Я обнаружила, что те, кто пережил тяжелую утрату, часто не любят неизвестность. В конце концов, неожиданности могут привести к тому, чего никто не мог предвидеть.
– Совершенно верно, – с готовностью согласилась Элли, радуясь, что нашелся человек, который понимает ее.
Сильвия подняла палец, как это делают люди, на которых внезапно снизошло вдохновение. Затем она снова улыбнулась.
– Кстати, о сюрпризах, есть одна задача, которую я должна выполнить, прежде чем переоденусь к ужину. Не хотите ли прогуляться со мной?
Несмотря на то, что резкая смена темы немного озадачила Элли, она без колебаний кивнула.
– С радостью.
– Две недели назад, – начала она, когда они пересекли величественный холл и оказались в просторном коридоре, освещенном теплыми лучами послеполуденного солнца, – за подол моей юбки зацепилась веточка, и я невольно притащила ее в дом. Только когда я освободила незваного гостя, я обнаружила, что к ней прикреплена куколка. Прекрасный маленький шелковистый стручок. И я принесла ее сюда, в утреннюю комнату.
Открыв дверь, она указала на ряд растений в горшках и цветов, расставленных в ряд перед окнами со средниками.
– Вот. Третье слева, – сказала она, закрывая за ними дверь.
Элли с любопытством подошла и заглянула в просвет между листьями. Она заметила куколку, но та выглядела довольно увядшей и опавшей. Возможно, маленький стручок все-таки не пережил падения с дерева.
– О, кажется, мы пришли слишком поздно, – сказала Сильвия, оглядываясь через плечо, но в ее тоне не было ни капли разочарования. На самом деле, она снова рассмеялась.
Озадаченная, Элли обернулась и увидела, что взгляд Сильвии направлен на картину над камином. Она ахнула от восторга. Золотая бабочка медленно взмахивала крыльями.
Затем внезапно она взлетела, беспорядочно взмахивая грациозными крыльями.
– Быстрее. Откройте окно, – сказала Сильвия, пересекая комнату.
Элли потянулась к ручке и повернула щеколду, открыв одно из окон из свинцового стекла на вертикальной петле. Бабочка пропорхала мимо нее, ненадолго задержавшись, чтобы сесть на ее рукав с оборками, прежде чем отправиться в сад.
Наблюдая, как она садится на ниспадающие фиолетовые лепестки ириса, она почувствовала, как на ее губах появляется мечтательная улыбка.
– Если бы только все сюрпризы были такими прекрасными.
Сильвия, стоявшая рядом с ней, сорвала веточку растения и повертела ее в пальцах, задумчиво разглядывая.
– Вот чему научила меня потеря – никогда не недооценивать важность этих маленьких происшествий или случайной встречи. Даже самое маленькое препятствие на нашем пути вполне может привести к открытию чего-то прекрасного и поразительного. Это вам, – сказала она, вручая веточку Элли, прежде чем направиться к двери. Улыбнувшись через плечо, она добавила:
– Я тоже должна превратиться в куколку, иначе я никогда не буду выглядеть презентабельно к ужину.
Элли смотрела вслед хозяйке. У нее возникло смутное подозрение, что ей только что передали своего рода эстафету, приглашающую ее открыться новым возможностям. Брэндону.
Чего они не понимали, так это того, что ее связь с Джорджем навсегда запечатлелась в ее сознании и сердце, когда она была молода. Осознание того, что она выйдет за него замуж, всегда давало ей ощущение постоянного комфорта. Она не могла просто передумать и отказаться от всех своих мечтаний.
Покачав головой, она положила жезл обратно в грязь. Она собиралась выйти замуж за Джорджа, и пришло время, чтобы все это поняли.
* * *
В тот вечер за ужином Элли попыталась уладить все недоразумения. Но она не знала, как это сделать, кроме как поднять бокал за Джорджа, своего будущего мужа.
К счастью, когда все собрались в столовой, ей не пришлось прибегать к таким радикальным мерам. Джордж предложил ей свою невольную помощь, поделившись приятными воспоминаниями о днях своей юности, проведенных в сельской местности, и в каждом рассказе упоминал ее.
– ...Я бы, наверное, был на дне этого пруда, если бы не моя Элли, – закончил он, подмигнув ей через стол.
"Это должно все уладить", – подумала она, когда "моя Элли" повисло в воздухе. Больше не должно было возникнуть вопросов о том, за кого она собирается выйти замуж. И когда она посмотрела через стол на Джорджа, ей показалось, что у нее замерло сердце и перехватило дыхание. Она знала, что это неизбежно произойдет. Так было всегда, когда он говорил "моя Элли".
Итак, она ждала этого. И ждала.
Секунды шли, и его разговор возобновился с того момента, когда он упал с лестницы в большой библиотеке своего дома, и его Элли бросилась к нему. Но она все еще ничего не чувствовала.... ничего. Ее пульс даже не дрогнул. Ее легкие нормально пропускали воздух в полости и без помех выводили его из организма.
На самом деле, единственным отличием, которое она заметила, было непростительное раздражение, которое она испытывала каждый раз, когда слышала, как Джордж произносит "бибиотека" вместо "библиотека". Ей было неприятно это признавать, но это всегда действовало ей на нервы.
Ее взгляд переместился во главу стола, где она увидела, что Брэндон уже смотрит на нее, и она почувствовала мгновенное притяжение. К своему смущению, именно в этот момент ее сердце начало учащенно биться. Усиленно. По венам потекли теплые потоки крови, окрасившие ее щеки. Ее легкие были сжаты до боли под тяжестью корсета, как будто она была заключена в шелковую куколку.
Больше всего на свете ей хотелось выбраться из нее.
И это ужасное ощущение не покидало ее даже после ужина, когда они собрались в гостиной, ожидая, когда джентльмены присоединятся к ним за картами.
Элли поймала себя на том, что, затаив дыхание, смотрит на дверь. Она забыла сделать ставку, и Мэг пришлось подтолкнуть ее, чтобы она положила фишку на середину стола. Она пропустила бесчисленное количество ходов, ее нервы вздрагивали, как кошачьи усы, при малейшем звуке из коридора. Она все время думала, когда же придет Брэндон. Сядет ли он рядом с ней? Не соприкоснутся ли их руки случайно на столе? Не покраснеет ли она и не выдаст ли себя? Сможет ли она когда-нибудь снова смотреть на него и не думать об их незаконной встрече?
В открытом дверном проеме мелькнула тень. В тот же миг тетя Миртл радостно защебетала:
– Я выиграла! Я выиграла! Я выиграла! – и Элли вскрикнула, чуть не выпрыгнув из кресла.
– Боже милостивый, – упрекнула тетя Мэйв, прижимая руку к груди. – Вы двое смогли бы вызвать сердечный приступ у трупа.
Тетя Миртл весело рассмеялась, жадно притягивая к себе монеты, как будто это были конфеты в сахарной глазури.
– Приношу свои извинения. Я и не подозревала, что могу быть так заинтересована в результате. Но когда Элли продолжила выбрасывать все черви, я пришла в восторг.
Элли посмотрела на свои жалкие карты и разложила их веером на столе.
– Боюсь, сегодня я не в настроении играть в карты. Если вы не возражаете, я, пожалуй, лягу пораньше.
– Вам нездоровится? – с беспокойством спросила Сильвия.
Быстрым кивком головы она успокоила хозяйку.
– Я в полном порядке. Возможно, немного устала с дороги.
Как только она встала, вошел Джордж и весело крикнул:
– Эй, кто готов сыграть в карты по-настоящему?
Ее тетушки рассмеялись, приглашая его сесть на свободный стул.
Когда он неторопливо подошел ближе, Элли заметила, что взгляд у него слегка напряженный. Она слишком часто наблюдала это зрелище, чтобы не распознать признаки чрезмерного увлечения спиртным. О, Джордж, в отчаянии подумала она, почему ты не мог вести себя как следует хотя бы один вечер?
Она нервно оглянулась на дверь, ожидая увидеть хозяина дома. Но когда Брэндон не появился, она удержала Джорджа, положив руку ему на рукав.
– Лорд Халлуорт не сопровождал тебя из столовой?
– У меня были дела в конюшне, – сказал он, затем заговорщицки понизил голос. – Но мы болтали о тебе.
В животе у нее что-то странно екнуло.
– С чего бы... вам... говорить обо мне?
– Он хотел знать все о маленькой Элоди Пэрриш и о том, всегда ли она боялась лошадей. И знаешь, что я ему сказал? Что моя Элли была очаровательной маленькой трусихой в передничке и с локонами, – сказал он, подмигнув, и повернулся к столу, потирая руки.
– Приготовьтесь, дамы. Я не беру пленных, вы же знаете. Даже вы, мисс Миртл Пэрриш. Я вижу, сколько рыбы вы припасли. Что ж, скоро она найдет более желанные берега.
