Текст книги "Не тот маркиз (ЛП)"
Автор книги: Вивьен Лоррет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
– Ты превратила меня в настоящего зверя, – прорычал он, устраиваясь между ее бедер. – И все же, как бы мне ни хотелось остаться здесь целую вечность, если мы будем медлить слишком долго, я снова овладею тобой. И это было бы невыносимо.
Элли собиралась возразить, но он отстранился. У нее вырвался сдавленный стон, вызванный не только острой болью во влагалище, но и теплой, вязкой влагой, которая за этим последовала.
Она не была настолько наивна, чтобы не знать, как в результате совокупления появляются дети. Но она никогда по-настоящему не задумывалась об этом в таком ключе. В прошлом она просто представляла себя окруженной детьми – детьми Джорджа, если быть точной. Ей никогда не приходило в голову, что до этого им придется дышать вместе и биться друг о друга, что их будет связывать проникающая в душу интимность.
Сейчас ей казалось глупым, даже ребяческим, не понимать, как сильно это все изменит.
Ошеломленная, она почувствовала, как он подхватил ее на руки, как в колыбели, услышала эхо его шагов по камням, когда он нес ее через холл и вниз по ступенькам.
– Куда ты меня несешь?
– Что ж, если бы я знал, что ты собираешься признаться мне, – сказал он с дразнящей усмешкой в уголках рта, – я бы лучше подготовился, чтобы позаботиться о твоем комфорте. Однако, похоже, что пруд станет твоей ванной. Тем не менее, прохладная вода должна успокоить нежную плоть, которую я растерзал.
Ее охватило смущение, когда реальность нахлынула на нее. Они занимались любовью в беседке. На открытом воздухе, где их мог увидеть кто угодно! Но она была настолько охвачена всепоглощающей страстью, что ей было все равно. Однако, как только это прошло, она слишком хорошо осознала последствия своих действий. Предложение руки и сердца, которое, несомненно, сорвется с губ Брэндона. Он был слишком джентльменом, чтобы оставить это невысказанным.
Когда он поставил ее ноги на мягкую подстилку из клевера у пруда и его руки легко заскользили по ее телу, она гадала, когда он заговорит на эту тему. Она была так поглощена своими мыслями, что вздрогнула, когда он опустился на одно колено. Затем она моргнула от нового толчка и увидела, что на ней нет ничего, кроме чулок и туфель, а платье и нижнее белье сползли до лодыжек.
Конечно же, он не стал бы делать предложение... не здесь... вот так...
Она застенчиво прикрыла руками промежность и услышала в ответ его тихий смешок, как будто он прочитал ее мысли. Но он ничего не сказал, только развязал тесемки на ее подвязках и быстро поцеловал обнаженную кожу чуть выше чулок. Затем он приподнял ее ногу, что вынудило ее положить руки ему на плечи, полностью обнажив ее перед ним.
Он снял сначала одну туфельку, затем другую, прежде чем спустить шелковые чулки с ее икр. Он медленно снял их и провел кончиком большого пальца по обнаженной дуге, посылая мурашки по внутренней стороне ее бедра.
У нее перехватило дыхание от того, как он смотрел на нее снизу вверх, словно в ее глазах формировалась вселенная, начало и конец всего сущего. Джордж никогда не смотрел на нее так.
При этой мысли ее охватило чувство вины. Она не должна была думать о Джордже в такой момент. И все же, как она могла не думать, если всю свою жизнь планировала провести с ним? Ее любовь к Брэндону была такой новой по сравнению с этим. Но она действительно любила его, и так сильно, что все еще не оправилась от этого осознания.
Брэндон сбросил брюки и отбросил ботинки в сторону. Он постоял перед ней в рубашке всего мгновение, а затем поднял руки, высоко подняв локти, и потянулся к плечам. Затем одним плавным движением снял с себя рубашку и бросил ее на землю.
Все мысли о Джордже – да и вообще какие-либо внятные мысли – покинули ее.
Ее жадный взгляд скользнул по широким плечам, мускулистым рукам и крепкой груди, слегка покрытой бронзовыми завитками, которые оттеняли плоские коричневые соски. Его грудная клетка выглядела твердой и крепкой, абсолютно неуязвимой.
Неосознанно она шагнула ближе, и кончики ее пальцев проделали тот же путь, ощущая волнующий изгиб теплых мускулов, гладкую текстуру его кожи, жесткие волосы, бархатистые соски, которые затвердели под ее прикосновениями.
Ее беззастенчивое исследование продолжилось вниз по упругим горизонтальным выпуклостям его живота, заметив легкую рябь, когда она спустилась к тени его пупка, где тонкая полоска волос спускалась к более темной поросли и внушительному выступу его эрекции. Очарованная, она провела кончиком пальца по всей длине, и плоть подалась к ее ладони, когда он зашипел, прижав кулаки к бокам.
Она обхватила горячую плоть, которая была похожа на кованое железо, обернутое в шелк, она была слегка влажной и блестела от их соития.
– Ты всегда такой?
Он издал сдавленный звук, его голос стал хриплым.
– Только когда я вижу тебя или слышу твой голос. Когда чувствую твой запах в воздухе. Прикасаюсь к тебе. Ощущаю вкус твоего сладкого поцелуя, – прошипел он, когда она скользнула к кончику, – или думаю о тебе. Другими словами, Элли, да. Всегда
Тяжело дыша, он накрыл ее руку своей и отвел, его глаза потемнели от желания.
– Боюсь, я никогда не смогу насытиться тобой.
Ее пульс участился, как и другие, более чувствительные части тела. Она думала, что признание в любви и выражение своих чувств принесут ей некоторое облегчение. Так оно и было. Но это было ненадолго. Потребность, эта грызущая боль, теперь казалась еще сильнее.
Итак, она шагнула в его объятия. Обвив руками его шею, она подняла лицо для поцелуя и была вознаграждена, когда его сильные руки крепко обхватили ее, а жар, исходящий от него, коснулся ее живота.
– Тогда возьми еще, – прошептала она. – Бери все, что тебе нужно.
В мгновение ока он высвободился из ее объятий и отстранился, словно ошпаренный, его взгляд был почти обвиняющим.
– Ты еще новичок в этом, чтобы понимать, какое искушение ты представляешь.
У нее вырвался неудержимый смешок, и он предостерег ее низким рычанием, крепко сжав ее руку, а затем без дальнейших промедлений повел ее к кромке воды.
Словно почувствовав мрачное настроение большого разбуженного зверя среди них, даже лягушачья песня затихла при их приближении, а затем раздался негромкий всплеск. Она услышала отдаленный звук капель и плеск, почувствовала, как удивительно прохладная вода струится по ее лодыжкам и икрам, и с удивлением поняла, что ее не беспокоит то, что скрывается под поверхностью. Она была слишком поглощена наблюдением за тем, как он двигался, за движением мышц на его спине, за упругим изгибом ягодиц и бедер при каждом шаге мимо листьев кувшинок.
Он резко остановился под аркой из изогнутых ивовых веток, которые опускались в темную, покрытую рябью воду. Затем он повернулся к ней лицом и поймал ее взгляд.
Она покраснела, а он тихо выругался. Следующее, что она осознала, это то, что он прижал ее к себе. Положив руку ей на затылок, он поцеловал ее крепко, грубо, словно потерял над собой контроль. И она приветствовала это, чувствуя, как растет ее собственное отчаяние.
Ей нравилось ощущать его прикосновение, прикосновение волос на его груди к своим соскам, и она двигалась навстречу ему, пока они не напряглись и не заныли. Он мял ее груди до тех пор, пока они не налились тяжестью, возбуждая каждый нежный кончик, в то время как ее лоно трепетало и сжималось. Затем он обхватил ладонями ее лоно, омывая прохладной водой, исследуя каждую складочку, растягивая каждое ощущение ловкими движениями, пока она не начала задыхаться и извиваться, а затем не забилась в бесконечной дрожи.
Она привалилась к нему, ее колени, казалось, были сделаны из согнутых ивовых веток, слишком слабых, чтобы выдержать тяжесть ее насытившегося, внезапно ставшего сонным тела.
Подняв ее на руки, он отнес ее на берег и натянул ей через голову свою сброшенную рубашку. Его запах наполнил ее легкие, когда ткань мягко коснулась ее кожи. Она зевнула и заморгала, глядя на него, одурманенная страстью и сонная.
– Похоже, тебе не мешало бы вздремнуть, – сказал он, и в изгибе его губ промелькнула нотка мужской гордости. Он заправил прядь волос ей за ухо, проводя по раковине большим пальцем, оставляя легкий покалывающий след.
– Мы немного отдохнем здесь.
Надев брюки, он на мгновение оставил ее, но вернулся со всей их одеждой, а затем расстелил попону на траве и клевере. Уложив ее на их импровизированную постель, он развернул ее лицом от себя, так что они стали похожи на ложки в ящике стола. И когда она положила голову ему на плечо, он быстро погрузил ее в дремоту, нежно поглаживая ее руку, переплетая их пальцы.
Она никогда не чувствовала себя такой защищенной и желанной.
* * *
К сожалению, это не остановило наступление кошмара.
Она чувствовала запах червей, плесени, гниющей рыбы и смерти. Смерть была повсюду вокруг нее. Она слышала ее в ударах молотка по гвоздю, забиваемому в крышку гроба. И когда она, та, что была во сне, открыла глаза, вокруг была только удушающая темнота и глухой стук мокрой земли, падающей на ее гроб.
Задыхаясь, она вцепилась в дерево, крик застрял у нее в горле.
Но на этот раз что-то было по-другому.
Брэндон был рядом. Она почувствовала, как его руки успокаивающе обхватили ее, защищая от смертельной хватки. И услышала, как его голос прошептал ей на ухо:
– Тссс... Я здесь, Элли. Ты в безопасности. Я никому не позволю причинить тебе боль.
Его руки медленно массировали ее, снимая напряжение с мышц. Лаская ее бесконечно, он точно знал, к чему прикоснуться и где успокоить, пока она не стала похожа на карамельку под его умелыми пальцами. Она растаяла в его объятиях, прижавшись спиной к нему, и почувствовала, как его жар и твердость прижимаются к ее ягодицам. Но, как бы сильно она ни наслаждалась этим, это не давало ей того, в чем она нуждалась.
Она хотела, чтобы он был внутри нее. Он был нужен, чтобы заполнить пустоту внутри нее. Чтобы кошмар полностью исчез.
Ей было все равно, больно ли это, или она была слишком взвинчена по сравнению с прошлым. Время ускользало от них. Время было врагом каждого человека, потому что оно сводило все – даже яркие новые начинания – к окончательному концу. Оно витало над ними, как темный призрак. Она чувствовала это, как приближение сильного дождя.
– Люби меня снова, – прошептала она, прижимаясь к нему.
Низкий звук удовольствия вырвался из его горла, когда он рефлекторно подался вперед.
– Позже, когда у тебя будет возможность...
– Пожалуйста, Брэндон, – взмолилась она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Ты нужен мне. Я не хочу, чтобы этот рассвет заканчивался.
Сначала он не ответил. Но она чувствовала, как меняются его мысли, как бешено колотится его сердце у нее за спиной. Затем он поцеловал изгиб ее шеи и открытую часть плеча, там, где рубашка была распахнута.
Слезы отчаяния горячим потоком хлынули из-под ее век. Она подумала, что это и был его ответ.
Но затем его теплая рука скользнула под мягкую ткань, нежно массируя и поглаживая ее спину и ягодицы. Его пристальное внимание переместилось на переднюю часть ее тела, к животу, к груди и между ног. Он задержался там, покрывая горячими поцелуями ее затылок, в то время как его палец описывал круги вокруг пульсирующего бутона. Затем он проник внутрь скользких ножен, и его дыхание коснулось ее влажной кожи. Этот звук возбудил ее. Ее бедра нетерпеливо задвигались навстречу его медленному, ищущему ритму, ее внутренние мышцы крепко сжались, приближая ее к новой кульминации.
За мгновение до того, как она настигла ее, она почувствовала, как он пошевелился, его нога скользнула между ее ног, широкая головка его члена оказалась у ее входа, осторожный толчок внутрь, нежное обжигающее покалывание. А потом он наполнил ее медленными, плавными толчками, все глубже и глубже, пока они оба не потерялись и не начали бесконечно падать с обрыва в расплавленные озера восторга, которые прогнали ночные кошмары.
По крайней мере, на время.
Глава 30
“Быть охваченным страстью не так ужасно, как уверяют светские дамы”.
Примечание к Брачным привычкам местного аристократа
Брэндон отвел Элли обратно в дом, пробираясь по коридорам, чтобы незаметно отвести ее в спальню. Она была вялой и сонной, и ему пришлось всю дорогу прижимать ее к себе, но он не возражал. На самом деле, он почувствовал самодовольную улыбку на губах, когда подумал о причине.
К счастью, он знал все проходы и расписание слуг, так что ему это удалось. И все же... Если раньше было невозможно не прикоснуться к ней, то теперь не ощущать ее кожу на своей причиняло физическую боль.
Как только они, наконец, добрались до ее комнаты, он запер дверь и снова поцеловал ее, прижимая к себе так близко, как только мог, не входя в нее.
– Черт возьми, но я не хочу оставлять тебя.
Она улыбнулась, ее губы приоткрылись, как будто она собиралась что-то сказать. Но затем она зевнула. Прижавшись к нему, она положила голову ему на плечо, ее руки обвились вокруг его талии под сюртуком.
– Мы можем остановить мир и забраться вместе в постель?
– Мы могли бы, – сказал он, и искушение шептало ему на ухо сделать именно это, пока его руки блуждали по пуговицам на ее спине. – Но за то, чтобы остановить этот мир, приходится платить.
Если их застукают вместе, у нее не будет другого выбора, кроме как выйти за него замуж. А он хотел, чтобы она выбрала его безоговорочно, а не под давлением обстоятельств.
Она задумчиво посмотрела на него, и в ее янтарных глазах отразился свет понимания. Через мгновение она положила руку ему на сердце и сказала:
– Тогда, может быть, не сегодня.
Он кивнул, желая оттянуть их неизбежный разговор. Брэндон не собирался делать предложение, пока видел в ее глазах настороженность.
Кроме того, он уже все спланировал несколько дней назад. Сначала он уговорит ее вернуться в лодку, но на этот раз по реке. Конечно, это займет некоторое время. Однако, как только ему это удастся, он проплывет под аркой моста бракосочетания. Они остановятся на берегу, чтобы устроить пикник. Затем, когда она будет лежать рядом с ним на одеяле, он нежно поцелует ее, признаеется в том, что у него на душе, и попросит стать его женой. После этого они проплывут вверх по течению через вторую арку, как того требовала традиция Стредвика, и объявят свою радостную новость всем без исключения. И он постарается не слишком злорадствовать перед Незерсоулом.
Утреннее солнце светило в ее открытые окна, когда он снова раздел ее, восхищаясь ее красотой и переполняющей его радостью. Румянец все еще покрывал ее щеки и задержался розовыми пятнами на верхней части груди. Ему нравилось наблюдать за всеми изменениями оттенка ее кожи, когда она была застенчивой или возбужденной.
Не в силах сдержаться, он поцеловал ее в щеки и нежно прижался носом к ее пухлым губам. Но прежде чем забыться, он откинул покрывало и опустил ее на кровать, осторожно вынимая шпильки из ее волос. Все это время она смотрела на него снизу вверх, ее темные ресницы сонно опустились.
– Я распоряжусь, чтобы ванну доставили в твою комнату, как только я уйду, – сказал он и поцеловал ее в лоб, укрывая одеялом.
Она покачала головой.
– Пожалуйста, не надо. Слуги...
Он понял. Слуги, какими бы благородными и чистыми ни были их намерения, скорее всего, будут болтать. Они слишком хотели, чтобы Кроссмурское аббатство снова стало домом, наполненным детьми и жизнью. Он тоже.
Она потянулась и взяла его за руку.
– Спасибо, что даешь мне шанс все уладить. Я рада, что ты понимаешь, что сейчас было бы неправильно строить планы. По крайней мере, пока я не поговорю с Джорджем. В конце концов, мы планировали совершенно другое будущее большую часть нашей жизни.
Слова “мы” и “наш” сказали ему, что она все еще с трудом представляет свою оставшуюся жизнь без Джорджа. Она не произнесла этого вслух. Впрочем, в этом не было необходимости.
Мрачная тень омрачила его радостное настроение, но Брэндон отмахнулся от нее, не позволяя призраку своего прошлого снова подняться.
Наклонившись, он укрыл Элли одеялом.
– Отдохни пока. Мы поговорим об этом позже.
Он так долго ждал. Что значил еще один или два дня в грандиозном плане их жизни?
* * *
Был почти полдень, когда Элли вышла из своей спальни.
Впервые в жизни ей не хотелось просыпаться. Она была убаюкана чудесными, наполненными клевером снами о закатах и восходах солнца, когда на нее смотрели мягкие бархатистые глаза. Она не хотела, чтобы они заканчивались.
Молодая горничная в черной шапочке, которая так привыкла к тому, что ее хозяйка по утрам всегда уже бывает одетой и готовой спуститься к завтраку, была, несомненно, поражена, обнаружив, что она все еще спит, а под одеялом на ней почти ничего не надето.
Элли открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как горничная подняла желтое платье с изножья ее кровати и нахмурилась, увидев влажный подол.
– Я... э-э-э... пошла прогуляться рано утром... Потом решила вернуться в постель.
– О, мисс Элоди! – встревожилась Генриетта, ее светлые брови сошлись над веснушчатым носиком. – Вам не следует бродить в одиночестве, когда поблизости никого нет. Никогда не знаешь, какие неприятности могут с вами приключиться. Ведь через несколько дней деревенский фестиваль будет в самом разгаре. В прошлом году к нам приезжала труппа карнавалистов.
Последнее она произнесла едва слышным шепотом, широко раскрыв глаза, как будто боялась, что они прячутся за шторами, готовые выскочить и начать жонглировать яблоками и ножами.
– Спасибо тебе за заботу. В будущем я буду осторожнее.
– Я надеюсь, мисс. Его светлость не хотел бы, чтобы с вами что-то случилось.
При одном упоминании Брэндона сердце Элли бешено заколотилось, а щеки залил румянец. Она отвела взгляд и решила, что лучше всего встать и как можно быстрее приступить к своим обязанностям. К сожалению, резкое движение привлекло ее внимание к болезненным ощущениям в местах, о которых она раньше не подозревала.
И не только это, у нее заурчало в животе. Громко.
Генриетта хихикнула.
– Я уверена, его светлость настоит на том, чтобы из кухни прислали поднос для вас, раз уж вы проспали завтрак.
– Это было бы весьма кстати, – сказала она, положив руку себе на живот, чтобы заглушить очередное громкое бурчание. – И, если вас не затруднит, я бы хотела еще принять ванну.
Горничная вопросительно наклонила голову и снова посмотрела на мокрый подол. Но прежде чем Элли успела понять, промелькнуло ли в ее взгляде подозрение, Генриетта присела в реверансе и, сказала:
– Я сейчас же прикажу ее принести.
Немного погодя Элли погрузилась в горячую ванну, напрочь забыв о своем разговоре с Генриеттой. Откинувшись на спину, она прислонилась затылком к изогнутому бортику и закрыла глаза, чувствуя, как горячая вода успокаивает ноющую боль в интимных местах.
Она с удивлением обнаружила, что ее мысли устремлены в будущее – будущее в Кроссмурском аббатстве. Новые рассветы с Брэндоном. Прогулки рука об руку среди бесконечных садов и лугов. На мгновение она даже представила себе звонкий смех детей с бронзовыми кудряшками и глазами цвета мха. И это была такая прекрасная мечта, что у нее защемило сердце.
Но ее внутренний голос встревожился, задаваясь вопросом, было ли это чувство тоской или неуверенностью?
Как ни странно, первым человеком, с которым Элли захотела поговорить о своем замешательстве, был Брэндон. Возможно, это было ответом само по себе.
Выйдя из спальни в свежем розовом муслиновом платье, она направилась по коридору к кабинету Брэндона. Ее мысли были заняты другими вещами, в них смешались надежда, любовь и чувство вины. Элли не знала, как сказать Джорджу, что все изменилось и что жизнь, о которой она всегда мечтала, теперь...
– Вот ты где! – воскликнула Мэг, внезапно появляясь из-за угла.
Сдавленный вскрик застрял в горле Элли.
– Мэг! Ты напугала меня до смерти.
В то же мгновение Мэг сказала:
– Я искала тебя повсюду.
Прежде чем Элли успела спросить о причине, Мэг быстро увлекла ее в ближайшую гостиную и, прежде чем закрыть дверь, оглядела коридор в обе стороны.
– Где ты была? – спросила она с упреком в голосе.
Щеки Элли мгновенно вспыхнули при воспоминании о каждом мгновении, проведенном с Брэндоном. За этим последовал новый приступ вины, на этот раз из-за того, что она хранила так много секретов от своей подруги.
– Я была... как в тумане сегодня утром. Никак не могла прийти в себя.
Взяв ее за руку, Мэг с беспокойством посмотрела на нее, понизив голос до шепота.
– И это все?
Элли сглотнула.
– Конечно. Почему ты спрашиваешь?
– Я только что услышала разговор слуг. Очевидно, ходят слухи о том, что у тебя мокрый подол и ты гуляешь по парку в ранний час... – Мэг прикусила нижнюю губу и посмотрела искоса, как будто ей было больно заканчивать. – Просто, пожалуйста, скажи мне, что ты не была с лордом Незерсоулом.
– С лордом… Что? Нет! Конечно, нет.
Ее собственная тревога, должно быть, рассеяла страхи подруги, потому что Мэг вздохнула.
– Хорошо. Не могу передать, какое это облегчение. Я подслушала разговор о том, что он тоже ушел рано утром, что совсем на него не похоже, по словам слуг в охотничьем домике, которые говорят, что он редко встает раньше полудня. И не только это, но и то, что Гамлет исчез из конюшен.
У Элли участился пульс. Сегодня утром Брэндон оседлал Самсона, держа ее, свернувшуюся калачиком, у себя на коленях. Однако вместо того, чтобы поехать в конюшню, он остановился у дома, чтобы отвести ее внутрь, оставив жеребца привязанным. Так что она понятия не имела, проснулся ли Джордж в такую рань, когда позаимствовал лошадь... или видел ли он Элли и Брэндона вместе.
– Я сожалею, что доставила беспокойство. Для этого нет причин, и я уверена, что Джордж в кратчайшие сроки вернет Гамлета в конюшню. Я не могу себе представить, что он мог задумать в такой ранний час.
– Я слышала и кое-что еще, – добавила Мэг. – Одна из судомоек сказала, что за последний год она несколько раз видела лорда Незерсоула в деревне. И не только это, но и... его видели разговаривающим с мисс Торогуд.
Элли нахмурилась. За последний год? Это было невозможно. Он, конечно, должен был ей что-то сказать.
– Горничная, должно быть, ошиблась. Лорд Незерсоул всего несколько недель искал здесь недвижимость. Хотя, само собой разумеется, что, когда он встретил знакомую, с которой познакомился через меня, он почувствовал себя обязанным поприветствовать ее. Я уверена, что в этом ничего такого нет.
И все же, он никогда не упоминал о встрече с Прю. Как и ее подруга, если уж на то пошло.
– Когда ты это говоришь, это кажется совершенно невинным. Полагаю, когда до тебя доходят слухи от обслуживающего персонала, все кажется довольно пикантным.
Мэг печально усмехнулась, а затем улыбнулась.
– Мне следовало бы знать лучше. Я имею в виду, что, в конце концов, ты проводишь гораздо больше времени с Брэндоном, чем с Незерсоулом.
Элли снова попыталась подавить чувство вины, но оно, казалось, застряло у нее в горле.
– Твой брат был достаточно любезен, чтобы помочь мне преодолеть мои страхи.
– Тогда, должно быть, ты ему очень доверяешь. Возможно, он тебе даже нравится?
Плечи Элли опустились, как пустые волынки. Это было бесполезно.
– О, Мэг. Мне так жаль. Мне действительно нравится твой брат. На самом деле... он мне очень нравится.
– Нет причин извиняться, глупышка, – сказала Мэг, закатив глаза. – Кроме того, я с самого начала знала, что между вами что-то есть. Мой брат никогда не был так груб, как с тобой в тот первый день, и все же, то, как он смотрел на тебя... Ну, скажем так, я никогда не видела, чтобы он так смотрел на какую-либо другую женщину. А что касается тебя, то ты всегда краснеешь, когда он рядом или даже когда мы говорим о нем. Вот как сейчас. Так скажи мне, – Мэг взяла ее за руку и игриво покачала из стороны в сторону, – ты любишь его?
Она глубоко вздохнула и кивнула.
– Боюсь, что безумно люблю.
– И ты собираешься за него замуж?
– Мэг!
– Ну так что?
Она улыбнулась без тени раскаяния.
– В конце концов, самое меньшее, что может сделать настоящая подруга, чтобы загладить свою вину за то, что влюбилась в моего брата, – это стать моей сестрой.
– Значит, ты не злишься и не разочарована мной?
– Конечно, нет. Единственная причина, по которой я могла бы сердиться на тебя, – если бы ты разбила ему сердце. – Мэг с нежностью сжала ее пальцы, ее голубые глаза сияли от счастья. – А ты бы никогда этого не сделала.
* * *
После разговора с Мэг Элли решила прогуляться по окрестностям, вместо того чтобы искать Брэндона. Ей нужно было подумать о будущем, не отвлекаясь ни на что другое.
Он появился в ее жизни так неожиданно, что она до сих пор не совсем понимала, как все это произошло. Как могло столкновение с ним в саду привести ко всему этому?
Это поражало воображение, и на страницах ее книги это выглядело не слишком правдоподобно. Она была уверена, что ее первоначальный план – раскрыть тайны джентльмена, склонного к браку, и использовать эти знания, чтобы жениться на Джордже, – значительно улучшил бы успех книги. В конце концов, как она могла заявлять о своих знаниях по предмету, которого до сих пор не понимала?
Во всем виноват Брэндон. Благодаря ему все казалось простым, от ухаживаний до преодоления ее страхов. На самом деле, слишком простым.
Ее внутренний голос тревожился, не слишком ли быстро она влюбилась. Могла ли она доверять этому всепоглощающему чувству?
Для сравнения, ее любовь к Джорджу всегда вселяла в нее уверенность. Она была устойчивой, непреходящей и строилась на прочном фундаменте лет, проведенных вместе. Целая жизнь. Он был ее первой любовью. Она всегда думала, что он будет ее единственным. Последним. У них были своего рода планы. И он надеялся, что она будет рядом, когда он будет готов.
Так как же она собиралась сказать ему, что планы на всю жизнь и уверенность, которую они находили друг в друге, исчезли?
Погруженная в эти размышления, она обнаружила, что идет среди клевера, а вдали маячит беседка. И в этот момент она увидела Джорджа, пересекающего поле.
Она побледнела, почувствовав угрызения совести.
Заметив ее, он помахал рукой и замедлил шаг, поравнявшись с ней.
– Приятно видеть тебя здесь. Я как раз думал о тебе.
Ее губы изогнулись в непроизвольной улыбке в ответ на его приветствие, но внутри у нее все сжалось от чувства вины.
Затем, вспомнив новость, которой поделилась Мэг, она вдруг задумалась, думал ли Джордж о ней, потому что видел ее с Брэндоном этим утром... в беседке... в пруду... на одеяле...
Не зная, свидетелем чего он мог стать, она решила притвориться невинной.
– Да?
– Да. Мне просто интересно, почему кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я видел тебя в последний раз, – сказал он, спрыгивая со своего коня, не замечая облегчения, которое он только что принес ей. – Я имею в виду, что вот мы здесь, практически живем под одной крышей, и все же почти не проводим времени вместе. Если бы я был ревнивым, я бы подумал, что ты проводишь время с Халлуортом, а не со мной.
У нее перехватило дыхание.
– Я... ну... на самом деле...
– Но это нелепо.
Он рассмеялся, прервав ее прежде, чем она смогла начать объяснять
– Я имею в виду, ты моя Элли, и все это знают.
Хм, – подумала она, – возможно, не все.
– Итак... Что заставило тебя встать сегодня так рано? Договаривался со своим управляющим о доме, который ты планируешь снять?
– Как ты узнала, что я рано встал?
– Слуги болтают, – сказала она, пожав плечами, чтобы смягчить обиду, прозвучавшую в его тоне. Они отвернулись от беседки и направились в сторону конюшен.
– Там также упоминалось, что одна из судомоек видела тебя в деревне раньше. Было даже высказано предположение, что ты, возможно, случайно видел мою подругу Прю.
Он, нахмурившись, смотрел куда-то вдаль.
– Возможно, но я смутно это помню.
Значит, все было так, как она и думала. Эти встречи не могли иметь никакого значения, если ни он, ни Прю не подумали упомянуть об этом.
– Несомненно, если бы ты увидел ее, то почувствовал бы себя обязанным поздороваться. И больше ничего.
– Именно так, – согласился он, и его улыбка вернулась.
Решив это, она решила идти к своей цели.
– Конечно, в жизни человека бывают моменты, когда он или она встречает кого-то совершенно случайно, и вдруг...
– Именно так я на днях случайно встретился со своим старым приятелем лордом Бьюли, – перебил ее Джордж. – Сегодня утром мы отправились на охоту. Я, конечно, настрелял птиц больше, чем положено. Я говорил тебе, что именно его дом я решил арендовать? Но это неважно. Я хочу сказать, что собираюсь использовать этот дом в качестве охотничьего домика. В конце концов, каждому мужчине нужна своя территория, место, где он может заниматься своими делами, давать волю своим страстям. Что касается тебя, моя Элли, то тебе просто придется организовывать кружки кройки и шитья и женские чаепития в двух других домах.
– На самом деле, – настаивала она, хотя и осторожно. – Со времени нашего последнего разговора мои мысли о будущем изменились.
Он протянул руку и поправил ленту на ее шляпке.
– Это невозможно. Я слишком хорошо тебя знаю. И если в жизни и есть что-то определенное, так это то, что люди никогда не меняют своей сущности.
Элли собиралась повторить попытку, но слова застряли у нее на языке. Впервые в жизни она услышала Джорджа. Прислушивалась ли она когда-нибудь по-настоящему к тому, что он говорил? Нет. Она так не думала. Вместо этого она потратила слишком много времени, пытаясь найти в его словах какой-то скрытый смысл, какой-то секретный ключ, который мог бы открыть доступ к их долгожданному счастью.
Это было странное осознание. И все же, не совсем поразительное.
Его главными интересами всегда были собственные удовольствия и цели. Его любимой темой для разговоров был он сам. И она не могла себе представить, чтобы он опустился на одно колено на вечеринке в саду и посвятил ей свое сердце и душу.
О, она ему очень нравится. Возможно, он даже любит ее по-своему. И она всегда будет любить его по-своему. Но не так, как она любит Брэндона.
– И у меня есть кое-какие новости, которые тебя заинтересуют, – продолжил он, не обращая внимания на то, что взгляды Элли на прошлое, будущее и все, что между ними, полностью изменились. – Сейчас проходит подготовка к фестивалю. Я случайно услышал, что в гостинице остановился человек с воздушным шаром Монгольфье. Как ты думаешь, может, мне попросить Халлуорта пригласить его на ужин и заставить его поднять нас в воздух в своей корзинке?
Она побледнела, ее прежние мысли на время утонули в ледяном ужасе.
– Ни в коем случае. Я бы не хотела, чтобы кто-то, кто мне дорог, попал в одну из этих смертельных ловушек.
– Так я и думал.
