Текст книги "Не тот маркиз (ЛП)"
Автор книги: Вивьен Лоррет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Глава 26
“Джентльмен, склонный к браку, не согласится на второе место”.
– Примечание к Брачным привычкам местного аристократа
Наконец-то Прю приехала в Кроссмурское аббатство.
Элли очень хотелось поговорить со своей подругой, но ее тетя и дядя пресекали все попытки. Мистер и миссис Торли с кислыми лицами выражали неодобрение по отношению почти всего, что они видели, – от сдержанных критических замечаний по поводу поведения их племянницы до пренебрежительного отношения к избыточному количеству слуг в аббатстве.
Расстроенная, она перевела взгляд через гостиную на Брэндона. Он смотрел на нее с сочувствием, погруженный в одностороннюю беседу с мистером Герболдом. Похожий на крота викарий едва переводил дух в промежутке между похвалами хорошему вкусу его светлости и перечислением ряда предметов, необходимых церкви, таких как мраморные статуи и серебряные коллекционные тарелки.
Чувство вины терзало ее, когда она понимала, что этот ужасный вечер – ее собственная вина. Но Брэндон, который всегда был посвящен в ее мысли, покачал головой, давая понять, что не хочет, чтобы она брала на себя какую-либо вину. Затем он без промедления уговорил своих гостей совершить экскурсию по дому, вызвав их интерес упоминанием истории часовни, и щедро взял на себя удар, предоставив ей прекрасную возможность ускользнуть с Прю.
Элли обязательно поблагодарит его позже.
Всю неделю она пыталась понять, почему они с Прю так мало общались с момента ее приезда. Конечно, ее тревожный разум перебирал всевозможные ужасные вещи, начиная с вопроса о том, держали ли Торли Прю взаперти на чердаке, и заканчивая тем, вернулся ли лорд З., и почувствовала ли она необходимость спрятаться от него.
Сегодня вечером Элли надеялась получить ответ на этот вопрос.
– Галерея – мое любимое место, – сказала она, когда они вошли в длинную, обшитую панелями комнату. Успокаивающие ароматы кожаных кресел и мебели, отполированной пчелиным воском и скипидаром, напоминали ей об утрах, проведенных с Брэндоном.
– Здесь так спокойно, тебе не кажется? И самое приятное, что какое-то время нас никто не побеспокоит. Так что мы можем поговорить наедине, как делали это до того, как все изменилось.
– Но что насчет ужина? – Прю бросила нервный взгляд на часы в дальнем углу. – Моя тетя очень строго относится к пунктуальности.
– Она... же не причиняет тебе боль, не так ли?
– Нет, конечно, нет, – быстро сказала она. Затем, покачав головой, она тяжело вздохнула. – Моя тетя просто бывает очень расстроена опозданием. Это ее любимая фраза на протяжении всего дня. Она часто сильно разочаровывается во мне.
Для Элли это прозвучало ненамного лучше, но Прю, казалось, восприняла это спокойно, даже глазом не моргнув. Только по этой причине она была немного подавлена. На данный момент.
– Ну, тебе не стоит беспокоиться на этот счет, потому что я коротко поговорила с Брэндоном, то есть, с лордом Халлуортом, – поправила она. – Он сказал, что продолжит экскурсию и задержит ужин на столько, сколько нам понадобится. Дворецкий ничего не объявит, пока мы с тобой не вернемся в гостиную.
Ее подруга кивнула, но все еще выглядела смущенной.
– В таком случае, он, должно быть, очень высокого мнения о тебе. Я не могу представить, что хозяин поместья пойдет на такие уступки ради простого гостя.
Они остановились у портрета первого маркиза Халлуорта – красивого бородатого джентльмена в высоком воротнике ливреи и с черной вышивкой на обшлагах. Почувствовав на себе пристальный взгляд Прю, Элли легкомысленно ответила:
– О, ты была бы удивлена. Он позволяет моим тетушкам вмешиваться в дела на кухне, не говоря ни слова. Он даже позволяет Джорджу выбирать лошадь в конюшне.
– Ах, да. Джордж, – сказала Прю, скрестив руки на груди, ее голос был напряжен, как шнурки ридикюля. – В течение последнего сезона, когда мы все были вместе – ты, Джейн, Винни и я, – ты, казалось, была готова отказаться от погони за ним.
– Ну, я бы не сказала, что когда-либо преследовала его. Я просто ждала, как он сам меня и попросил. Как ты знаешь, у нас всегда было что-то вроде взаимопонимания, хотя и без каких-либо официальных заявлений.
Элли почувствовала, как ее брови сошлись на переносице, когда она услышала эти слова из своих собственных уст. Такое несущественное обещание, несмотря на все уступки с ее стороны.
Если бы она случайно услышала, как молодая женщина рассказывает историю о том, что ее жених сделал предложение в такой бесцеремонной манере, занесла бы она это в свою книгу? Скорее всего, нет.
Ноль вздохов. Ноль обмороков.
– Мне жаль, – тихо сказала Прю. – Я не хотела обижать тебя. Полагаю, мне просто было интересно, ждешь ли ты его по-прежнему или уже решила отдать предпочтение лорду Халлуорту.
Элли часто задавалась этим вопросом на прошлой неделе. Она не была до конца уверена в том, что Брэндон чувствует к ней и как она вписывается в его жизнь. Но он стал такой неотъемлемой частью ее жизни, и так быстро, что она не могла представить, как проведет без него и дня. Он был ее плечом, на которое она могла опереться, чтобы побороть свои страхи, придавая уверенность. Он бесчисленное количество раз старался изо всех сил ради нее. И он всегда был готов, мог и желал помочь ей в решении любой задачи, ни разу не заставив ее почувствовать себя обузой или неудобством.
Размышляя об этом, она вспомнила, как он давал советы для книги.
Джентльмен, стремящийся к браку, всегда должен оказывать поддержку и ободрение женщине, к которой он привязан....
Джентльмен, мечтающий о браке, преодолеет любые препятствия на своем пути, чтобы завоевать женщину, которую он хочет. Чтобы сделать ее своей, и только своей...
У нее перехватило дыхание. Хотя он и не заявлял об этом однозначно, эти уроки, похоже, были его способом сказать ей, что он хочет на ней жениться.
Мы подходим друг другу, Элли. Я думаю, ты тоже это знаешь.
Она почувствовала, как у нее закружилась голова. И все же ее чувства к Брэндону были сложными и переплетались с чувствами, которые она испытывала к Джорджу.
С ним она чувствовала себя комфортно, ощущая близость и нежность, которые росли всю ее жизнь. И хотя она любила Джорджа, он не был готов к браку. Ему нужно было перебеситься.
С другой стороны, Брэндон заставил ее почувствовать, что для него нет другой женщины, с которой он предпочел бы быть. Никакого другого флирта. Никаких заигрываний с другими. Только она. Ей это в нем нравилось.
Но могла ли она представить себе совместную жизнь с ним? Иметь с ним детей? Состариться вместе?
При мысли о том, что будет после того, как она состарится, ее охватил гробовой холод, и она обхватила себя руками, чтобы защититься от него.
– Ответ в том, что я понятия не имею, – сказала она преувеличенно бодро, и протянула руку, чтобы сжать затянутую в перчатку руку Прю. – А теперь, когда ты знаешь о моей дилемме, не могла бы ты рассказать мне о лорде З. и о том, что произошло на Сазерфилд-террас?
Прю медленно отстранилась, сложив руки перед собой.
– Я бы предпочла не говорить об этом.
Затем она подошла к следующему портрету – прелестной первой маркизы, одетой в эффектное красное платье с глубоким вырезом, квадратным лифом, зашнурованным спереди, и открытыми рукавами, расшитыми тонкой золотой нитью, – и долго смотрела на него отсутствующим взглядом, больше не произнося ни слова. Элли не знала, что на это ответить, и поэтому была весьма удивлена, когда ее подруга продолжила.
– Но, я полагаю, ты имеешь полное право знать, – сказала она, торжественно кивнув, словно соглашаясь с неизбежностью этой темы. – Это трудно объяснить, и я даже представить себе не могла, что такое произойдет. Мой отец был поглощен разговором о политике, а я осталась стоять в стороне, делая вид, что жду следующего партнера по танцу. Хотя на самом деле моя бальная карточка была пуста. Итак, я вышла подышать свежим воздухом. А потом я каким-то образом оказалась в саду, и вдруг он оказался там.
– Лорд З.? – спросила Элли, надеясь, что подруга наконец назовет его имя. Но в следующий момент стало ясно, что она не намерена раскрывать его личность.
Прю снова кивнула.
– В шутку этот джентльмен пообещал стать моим защитником в саду и обеспечить мою безопасность. В то время я не видела ничего плохого в том, чтобы принять его предложение, поскольку я уже была с ним немного знакома.
Брови Элли удивленно приподнялись. Это действительно было новостью. Во всех письмах, которыми они обменялись, ее подруга никогда не упоминала о том, что она ранее встречалась с таинственным лордом З. К сожалению, прежде чем она успела задать какой-нибудь вопрос, Прю продолжила без паузы, ее внимание было приковано к полу, пока она шла по галерее.
– Когда он вел меня по тропинкам между живыми изгородями, он бесстыдно флиртовал, – сказала она. – Я, конечно, умоляла его не делать этого. Но потом он удивил меня, признавшись, что всегда восхищался мной. Однако, учитывая характер нашего знакомства, у него никогда не было возможности рассказать об этом. И в тот момент он казался таким уязвимым и застенчивым, что я поверила ему. Несмотря на это, я хотела поскорее вернуться. Я не могла позволить себе флиртовать с этим мужчиной. Он принял мой ответ, но, – она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, – в то же время сказал мне, как сильно он пожалеет, если пропустит еще хоть мгновение, не сказав мне, как прекрасно я выгляжу в лунном свете. Потом он сказал, что если бы ему захотелось загадать желание на звезду, то он пожелал бы поцеловать меня.
– Как романтично! – Элли вздохнула, увлекшись рассказом и покраснев, вспомнив, как они с Брэндоном проводили время в том же саду.
Прю разгладила руками юбку, и в ее голосе прозвучала боль, когда она сказала:
– Поэтому я позволила ему поцеловать меня.
– Дорогая, не волнуйся. Это был всего лишь поцелуй. Осмелюсь сказать, что мало кто смог бы устоять перед таким милым признанием. Я бы не смогла.
Слабая улыбка на мгновение коснулась губ Прю, когда она рассеянно посмотрела в дальний угол комнаты.
– Спасибо, Элли. Я рада, что ты понимаешь. Но если бы у меня было хоть одно желание, я бы хотела, чтобы часы повернулись вспять, и мы могли бы вернуться назад и изменить то, что мы сделали.
В подруге Элли чувствовалось такое чувство безнадежности, что это разбивало ей сердце.
– Я бы тоже хотела, чтобы твой отец не обнаружил вас, но все же надежда есть. В конце концов, если Джейн смогла очистится от своего скандала, то и ты сможешь.
– Все не так просто, – категорично заявила она.
Элли признала, что это было правдой. Джейн это удалось, потому что она вышла замуж, а также потому, что дед ее мужа занимал видное место в обществе. И все же она не хотела оставлять Прю с ощущением, что у нее нет никакой надежды на будущее.
– В своих письмах, – осторожно начала она, – ты упоминала, что лорд З. навещал тебя, пока ты жила у своих тети и дяди. Он все еще преследует тебя?
Прю поколебалась, затем кивнула.
– Он, – Элли сглотнула, – делал тебе предложение?
Она снова кивнула.
– Несколько раз. Однако его обещания были сформулированы не так прямо, как я бы предпочла. Он любит говорить о вечеринках и развлечениях, о съеме дома и каникулах, но не о будущем.
"Этот человек очень похож на Джорджа," – мрачно подумала Элли. Но она не хотела произносить этого вслух и еще больше подрывать надежды своей подруги.
Поэтому вместо этого она предложила:
– Я уверена, что он передумает, и твои сомнения рассеются раз и навсегда.
– Возможно, – сказала Прю, но, похоже, ее это нисколько не убедило.
Услышав тихий мелодичный перезвон в углу, Элли взглянула на часы. О боже. Им пора было идти в гостиную.
Незаметно подойдя к Прю, она взяла ее за руки и повела обратно по длинной галерее.
– Тем не менее, это прекрасное чувство – быть желанной красивым джентльменом. Это вызывает своего рода пробуждение, пробуждение внутреннего ”я", о существовании которого человек, возможно, даже не подозревал раньше.
Прю посмотрела на нее с огоньком понимания в глазах. И внезапно они словно вернулись в тот последний день окончания школы, когда делились секретами и обсуждали свои мечты, лежа на траве и глядя на облака.
– Так вот какие чувства вызывает у тебя лорд Халлуорт?
Теперь настала очередь Элли колебаться. Затем она кивнула.
* * *
В тот вечер после ужина гости Брэндона собрались за игрой в карты, пока они с тетей Сильвией играли в нарды за маленьким столиком у окна.
– Я очень надеюсь, что мисс Пэрриш решит остаться на некоторое время, – сказала Сильвия, позвякивая кубиками в своей чашке. – Тогда я точно смогу обыгрывать тебя каждый раз, когда мы будем играть.
Он повернулся к тете и с досадой посмотрел на инкрустированную доску. Он больше наблюдал за Элли, чем за своей игрой.
– Сыграем еще?
Она покачала головой.
– Как ни больно мне это признавать, но я стара, мой дорогой племянник. Званые обеды и развлечения по вечерам – удел молодых. Она встала и погладила его по щеке своей мягкой, обтянутой пергаментной кожей рукой. – Но я имела в виду то, что сказала. Я надеюсь, что она решит остаться. Было бы здорово, если бы Кроссмурское аббатство снова стало домом.
Он проследил взглядом за тетей, которая прощалась с остальными, плотнее кутаясь в шаль на своих изящно скошенных плечах. Ему хотелось бы дать ей гарантию, что да, мисс Пэрриш останется. Но он не был уверен.
Временами, особенно когда они оставались наедине, его переполняла знаменитая стредвикская уверенность. Проблема, однако, заключалась в Джордже.
Брэндон думал, что этот мужчина-ребенок к этому времени уже прострелит себе ногу. Но в последнее время, особенно этим вечером, он вел себя совершенно по-джентльменски. Даже учтиво. Незерсоул, когда этого хотел, был настоящим хамелеоном, он подавлял свою буйную натуру, чтобы выглядеть респектабельно. Он не перебарщивал со спиртным и даже не рассказал ни одной непристойной шутки.
И что еще хуже, он не относился к Элли как к чему-то второстепенному, как обычно. Вместо этого он был внимателен не только к ней, но и к мисс Торогуд.
Это преображение привело в восторг Мэйв и Миртл, которые без умолку хихикали о том, как они гордятся мальчиком, которого всегда считали членом своей семьи. Это заявление не обеспокоило бы Брэндона так сильно, если бы Миртл не положила свои руки поверх рук Незерсоула и Элли, улыбаясь им обоим, как будто их союз был предрешен заранее.
Наблюдая за этим зрелищем, Брэндон внутренне содрогнулся. Он ненавидел неопределенность. Ненавидел то, как прошлое витало над ним, словно призрак, который, вместо того чтобы звенеть цепями, смеялся и говорил ему, что он всего лишь запасной вариант.
Отвернувшись к затемненному окну, он увидел в отражающем стекле нечто, что удивило его.
Очевидно, он был не единственным, кто съежился в этот момент. Мисс Торогуд, похоже, тоже не понравилась идея женитьбы Незерсоула и Элли. Но было ли это выражение вызвано заботой о счастье ее подруги? Или была другая причина?
Глава 27
“Безумные поступки могут быть освобождающими”.
– Примечание к Брачным привычкам местного аристократа
На следующее утро Элли стояла у двери на террасу, сжимая в руке свечу, и думала о своем разговоре с Прю.
Она должна радоваться, что ее подруга приехала и они наконец-то поговорили о том, что Элли так хотела услышать, доверившись друг другу, как подруги, которыми они были раньше. И все же, к тому времени, как они присоединились к остальным, Прю снова замкнулась в себе, почти не произнося ни слова.
Снова повернувшись к небу, освещенному лишь полосой серебристых облаков на горизонте, Элли попыталась разобраться в этом. Она полагала, что Прю, вероятно, чувствовала себя так, словно находилась под пристальным вниманием каждый раз, когда появлялась в обществе с тех пор, как ее изгнали из города. И прошлой ночью Джордж ничуть не помог делу.
Он был... ну... другим. По большей части он вел себя прилично, что Элли, конечно, оценила. Но было что-то странное в его внезапном решении разыграть из себя джентльмена.
Когда они собрались в гостиной после ужина, он настоял на том, чтобы подержать стул Элли. Затем, подтолкнув ее вперед, он низко наклонился и прошептал ей на ухо: «Ты выглядишь очень привлекательно, Элли. Если бы я уже не был одурманен тобой, то наверняка был бы одурманен сегодня вечером.»
Ее дыхание участилось, но скорее от удивления, чем от удовольствия, а сердце не затрепетало. Вместо этого оно билось в беспорядочном ритме, ее желудок скрутило в узел от чувства вины, когда она перевела взгляд на Брэндона и увидела, что он сердито смотрит на нее.
Элли чувствовала себя так, словно стояла в центре качелей. В глубине души ей хотелось пересечь комнату, подойти к Брэндону и накрыть его руку своей, чтобы это заявление прозвучало для всей компании. Но другая часть ее цеплялась за идею выйти замуж за Джорджа, потому что именно этим она занималась всю свою жизнь, и это пугало ее не так сильно, как неизвестность, которую сулила жизнь с Брэндоном.
Сбитая с толку, она снова обратила внимание на Джорджа, который помогал Прю сесть на стул. В этот момент она заметила, как его пальцы без перчаток рассеянно скользят по обнаженной коже плеча ее подруги, чуть выше ключицы. Прю застыла, бросив встревоженный взгляд на Элли, явно чувствуя себя неловко. Взгляд Джорджа тоже остановился на Элли. Он попросил прощения за случайное прикосновение, списав его на неуклюжесть.
Но остаток вечера Прю уже не была прежней. На самом деле, она казалась не просто замкнутой, но пораженной и потерянной. И сердце Элли сжалось от жалости к ней. Она поймала себя на том, что ей тоже хочется вернуться в прошлое, к тому времени, когда лорд З. – кем бы он ни был – еще не появился в жизни ее подруги.
Поглощенная этими мыслями о предыдущем вечере, она услышала приближение Брэндона только тогда, когда его шаги раздались прямо у нее за спиной. Она повернулась к нему, желая отвлечься от этих размышлений.
– Доброе утро, – поздоровалась она, но нахмурилась, увидев, что он направляется к ней в темно-синем смокинге и галстуке. – Ты одет.
Он сверкнул улыбкой.
– Разочарование в твоем голосе тешит мое самолюбие.
– Я уверена, что твое самолюбие не нуждается в помощи, – сухо сказала она, когда он потянулся, чтобы взять у нее свечу. И как раз перед тем, как он затушил пламя, чтобы погрузить их в окружающие тени, ей показалось, что она заметила, как он с сомнением приподнял бровь.
– Причина, по которой я одет, – сказал он, беря ее за руку, его голос был низким и интимным, – в том, что мы будем любоваться восходом солнца не отсюда.
Приятная дрожь пробежала по ее телу, и у нее перехватило дыхание от ощущения его губ на своих пальцах.
– Нет?
– У меня для вас припасено кое-что еще, мисс Пэрриш.
Его слова таинственно повисли в темноте, пока он вел ее через галерею и дальше по коридору к лестнице. Она удивилась еще больше, когда он вывел ее на улицу.
Они шли рядом, ориентируясь по серебристому свету полной луны, поднимающейся над деревьями, и бледной полоске золота на горизонте. Он провел их через сады, и спустился за стену из вьющихся роз.
У нее вырвался смешок, когда она увидела, что он приготовил для нее.
Там, на неподвижной зеркальной поверхности прямоугольного бассейна, стояла гребная лодка.
Элли испытала нечто среднее между изумлением и обожанием от этого зрелища. Повернувшись, она посмотрела на него с улыбкой, от которой ей показалось, что внутри нее забрезжил рассвет и засиял, как маяк.
– Ты сумасшедший.
– Очевидно, – шутливо ответил он, подводя ее к бортику бассейна. Остановившись там, он начал говорить со всей серьезностью, как будто был инструктором по парусному спорту, и ей пришлось улыбнуться.
– Итак, первое, что нужно сделать перед выходом в море, – это убедиться в мореходных качествах судна и погодных условиях. Есть ли течь? Не издает ли корпус каких-либо тревожных стонущих звуков? Не угрожают ли облака штормовым ветром или грозой? Не перехлестывают ли волны через нос?
– Нет. Но... ты ведь понимаешь, не так ли, что мой страх перед лодками больше связан с тем, что я могу перевернуться и меня затянет под воду? Если мы перевернемся в твоем бассейне, самое худшее, что я испытаю, – это мокрый подол и испорченные тапочки.
– Что ж, если ты боишься этого, то я не буду возражать, если ты снимешь с себя любую одежду, которую выберешь. Я даже помогу, если захочешь.
– Как галантно, – рассмеялась она.
С озорным блеском в глазах он отвернулся от нее и опустил ногу в неглубокую лодку, ухватившись за борт. Лодка на мгновение покачнулась, прогнувшись под ним с плеском, от которого вода поднялась до края бассейна, но он быстро нашел опору и уселся на поперечную балку у кормы.
– Держись крепче, Пэрриш. Я держу тебя, – сказал он, протягивая к ней руку.
Не колеблясь, она ухватилась за нее. Однако ее собственные попытки перебраться через бортик бассейна и забраться в лодку были куда менее впечатляющими. Колени и лодыжки будто превратились в желе, и в итоге она упала на него с неподобающим для леди стоном.
Он усмехнулся и устроил ее так, что она оказалась сидящей перед ним, его рука обхватила ее за талию, а ее ягодицы интимно расположились между его крепкими, широко расставленными бедрами. Боже мой! Он не мог видеть, как она покраснела, и все же она не сомневалась, что он заметил, как запылали ее щеки.
– Видишь? – сказал он, и его хрипловатый голос заскользил по ее уху, приятно отдаваясь в ее теле. – Нам потребовалось всего мгновение, чтобы освоиться в море
– С тобой справиться с моими страхами кажется таким простым делом. Но если бы мы были на реке...
– Тогда мы бы провели инспекцию, как и здесь, – уверенно сказал он. – Но сегодня мы не на реке. Никакие волнения не заставят нас внезапно оказаться там. Мы здесь, в этой смехотворно крошечной лодке. И самый важный вопрос: что ты чувствуешь в этот момент?
Как бы ни было странно сидеть в такой позе, нельзя было отрицать, что она чувствовала себя в тепле и защищенности. Ее убаюкивали ровный ритм его дыхания у нее за спиной и мягкий плеск воды о корпус. Как будто это было самым естественным действием, она полностью прижалась к нему, положив голову на изгиб его шеи, кончиками пальцев слегка поглаживая его, исследуя костяшки его пальцев.
– Я чувствую удовлетворение. И лодка вовсе не такая уж маленькая. Здесь уютно.
Прижавшись к ее виску, он улыбнулся.
– Как скажешь.
После этого они ничего не говорили, а только наблюдали за восходом солнца, пока золотистый свет не заиграл над прудом и не позолотил капли росы на каждом лепестке, листе и травинке, превратив мир вокруг них в гобелен насыщенных красок.
Некоторое время спустя он помог ей выбраться из лодки, которая покачивалась у нее под ногами, и проводил через край на твердую землю. Взяв ее за руку, он повел ее обратно. Но вместо того, чтобы пойти прямым путем, он свернул и начал более длинную прогулку вокруг аббатства.
Она мгновенно поняла почему. Он помогал ей обойти арки нижней террасы, которая вела в главный зал в задней части дома.
Элли потянула его за руку, останавливая.
– Нет необходимости идти в обход.
– Ты уверена? – спросил он, приподняв теплой рукой ее подбородок и заглядывая ей в глаза.
Она кивнула, и они вместе направились к аркам.
– Хотя у меня есть соблазн пойти обходным путем, хотя бы для того, чтобы это утро не заканчивалось.
– Тогда я постараюсь, чтобы завтрашнее утро было таким же. На самом деле, возможно, у меня уже есть план.
Она искоса взглянула на него.
– Мне стоит беспокоиться?
– Стоит? Нет, – сказал он с абсолютной уверенностью, которая придала ей уверенности. Затем он улыбнулся и поднес кончики ее пальцев к своим губам. – Но я знаю, что ты будешь волноваться, несмотря ни на что.
* * *
На следующее утро Элли поняла, что была права, когда накануне питала некоторые опасения.
– Ты, должно быть, шутишь!
– Боюсь, что нет, – серьезно ответил он. – Я твердо намерен усадить тебя на спину этой лошади.
Привязанный к столбу возле подъемного устройства, Самсон вежливо посмотрел на нее, а затем вернулся к поеданию сена, сложенного перед ним. Но она не обманулась ни на минуту. Он был огромен. По крайней мере, в семнадцать ладоней высотой.
– Чего ты не понимаешь в моем страхе разбиться насмерть?
– Вот почему всегда нужно проверять ремни седла, чтобы убедиться, что они надежно закреплены. Давай, хорошенько потяни за них. – Он взял ее за руку с онемевшими пальцами и провел через весь процесс. – Вот. Видишь? Теперь тебе, нужно определить характер твоей лошади. Легко ли ее напугать? Волнуется ли она, водит ушами или переминается с ноги на ногу?
Она посмотрела на животное, которое просто покорно стояло, медленно моргая большими карими глазами.
– По-моему, он почти заснул.
– Ну что ж, – сказал он и без предупреждения приподнял ее за талию и поставил ее ноги на подставку.
Она тихонько взвизгнула от тревоги. И единственной причиной, по которой она осталась там, было то, что от ужаса у нее подкосились ноги.
Схватившись за перила позади себя, она сказала:
– Я надеюсь, ты знаешь, что прямо сейчас я тебя ненавижу.
Нисколько не обеспокоенный ее заявлением, он поставил ногу в стремя и легко перекинул ногу через седло. Сидя в седле, он, должно быть, что-то сделал, что заставило лошадь податься вбок, приближаясь к ней.
– Тогда иди сюда и ненавидь меня сколько хочешь, – сказал он, протягивая руку. – Или... мы можем просто вернуться в дом, и я перестану быть таким властным...
– Это маловероятно, – проворчала она.
– ...и ты можешь вернуться к тому, чтобы делать только то, что позволяет тебе чувствовать себя совершенно комфортно, и беспокоиться о том, чего ты никогда раньше не пробовала, – закончил он, но в уголках его рта застыла понимающая ухмылка, как будто он уже знал, что она сделает.
Она прищурилась.
– Ты невыносим. Если я умру сегодня утром, то буду преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. У тебя не будет ни минуты покоя.
– Обещаешь?
Она фыркнула. Этот человек был слишком доволен собой. И если ее руки станут еще более влажными, она не сможет удержаться за перила.
– Я не дам тебе упасть, милая, – нежно промурлыкал он, словно она была норовистой лошадкой, которую нужно было успокоить. – Повернись и закрой глаза. Я думаю, так будет лучше.
Боясь, что у нее сдадут нервы, если она спросит, что он задумал, Элли подчинилась.
В следующее мгновение она почувствовала, как его крепкая рука обвилась вокруг ее талии. Прежде чем она успела даже охнуть, он снял ее с подставки и усадил к себе на колени.
Она вскарабкалась на него, цепляясь и извиваясь, чтобы обвить руками его шею, ведя себя как одна из обезьянок в зоопарке. Но с этим ничего нельзя было поделать. Он застонал от боли, а затем поправил ее бедра так, чтобы ее ягодицы были более надежно зажаты между его бедер. Все это время она не открывала глаз. Затем его руки скользнули вниз по ее спине, плечам и бедрам успокаивающими движениями, снимая паническое напряжение, скопившееся в застывших мышцах.
Уткнувшись лицом в его шейный платок, она вдыхала его теплый аромат, набирая полные легкие воздуха.
– Это... закончилось... уже?
Но затем она почувствовала, как лошадь подалась под ними, и издала еще один испуганный писк.
– Это просто Самсон привыкает к нам, ничего больше. Ты в безопасности, Элли.
Его горячая ладонь начала разминать узелки у нее на затылке, а губы прижались к виску.
– Но я не хочу, чтобы ты верила мне на слово. Я хочу, чтобы ты доверяла своему сердцу. Что ты чувствуешь прямо сейчас, в этот момент?
К тому времени, как его умелый массаж перешел к пояснице, она почувствовала себя такой же податливой и расслабленной, как только что замешанное тесто. У нее вырвался тихий вздох, когда она придвинулась ближе. Другая его рука скользнула вниз по ее ноге, бесцельно очерчивая дорожку вокруг колена, останавливаясь, чтобы сжать, успокоить и помассировать. Он проделывал это с каждым движением, спускаясь к ее обтянутым чулками лодыжкам и обратно, даже к бедру, разминая упругость ее плоти, доводя ее кровь до сочного кипения.
– Я чувствую силу твоих рук, обнимающих меня, и твоих ног подо мной. Они довольно крепкие, как дуга, – добавила она с легкой усмешкой. – Дуга, прикрепленная к седлу
Его мышцы напряглись под ней.
– Хорошо, – сказал он. – Что еще?
– Стук твоего сердца ровный и сильный, и это заставляет меня чувствовать, – она потянулась к нему, проводя кончиками пальцев по его волнистым волосам, – как будто ничего ужасного случиться не может. Ты этого не допустишь
– Верно, не допущу.
Набравшись храбрости, она открыла глаза.
Но ее сердце забилось быстрее от чего-то, похожего на тревогу. Не потому, что она боялась оказаться так высоко на спине у Самсона, а скорее из-за того, как Брэндон смотрел на нее с такой нежностью, что она, наконец, поняла, что именно это означало.
Он любил ее.
Возможно, она знала это уже давно. Хотя, по какой-то странной причине, ей хотелось притвориться, что это не так, как будто, скрывая правду, она не сможет понять, что тоже любит его. Но это было бесполезно. Каким-то образом она перешла от медленного падения к стремительному погружению в любовь, такому глубокому и бездонному, что она, возможно, никогда больше не сможет выбраться на поверхность.
Это напугало ее, потому что она никогда не испытывала ничего подобного к Джорджу. Это было что-то новое. Это было нечто неизведанное. И все же она больше не хотела отрицать этого перед самой собой.
– Просто чтобы ты знал, – тихо сказала она дрожащим голосом, – я бы тоже не допустила, чтобы с тобой случилось что-нибудь ужасное.
Он заправил прядь волос ей за ухо, исследуя кончиком пальца чувствительную раковинку.
– Я рад это слышать. Но нам не нужно думать об этом прямо сейчас.
– Все, что нам нужно, – согласилась она, кивнув, – это наслаждаться этим моментом и не беспокоиться о том, что может случиться в будущем.
