Текст книги "Первая кровь"

Автор книги: Виталий Держапольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– До дондышка, – ответил Петька, отодвигая в сторону опустевший горшочек. – Пора и честь знать.

Мальчишки вылезли из-за стола и, тяжело ступая, потянулись к выходу.

– До свидания, дядька Тарас! – попрощался с хозяином Вовка.

– Заходите ще, хлопци! – ответил Волосюк.

– Да как в следующий раз в увал из «Псарни» отпустят, обязательно заглянем.

– З «Псарни»? Так ви з нимецькой вийськовой школи! – догадался наконец толстяк. – А я то все голову сушу, що за форма на вас надита! Ну и як там? Сильно ганяють?

– По-всякому бывает, дядька Тарас, – пожал плечами Вовка. – Но гоняют здорово! Не забалуешь. А если провинился – забить могут до смерти…

– Що, и таке було?

– Было, дядька, было, – потемнел лицом Вовка. – Самого чуть не пришибли, да выжил чудом.

– Ось ироди прокляти! – покачал бритой головой Волосюк. – Ось що, хлопци, ви наступного разу до мене поисти приходите. Я вам знижку велику зроблю…

– Чего сделаешь? – не понял Вовка.

– Нагодую задешево. Адже у мене в самого два сини в интернати, правда, в звичайному…

– Если задешево – обязательно зайдем! – произнес Вовка. – А скажи, дядька, который час?

– Двадцять пять на другу, – достав из кармана жилетки луковицу часов, сообщил толстяк.

– Почти полвторого? – переспросил Вовка.

– Так, – кивнул Волосюк.

– Ого, засиделись мы, пацаны! – засуетился Сашка. – Как бы на фильму не опоздать?

– Успеем, – успокоил мальчишку Путилов. – Ладно, до встречи, дядька Тарас, мож, свидимся еще.

– До побачення, хлопци! С Богом! – попрощался с мальчишками хозяин харчевни.

* * *

Возле кинотеатра уже толпился народ: с развлечениями в городе было негусто. И если бы не ярмарка с цирком, кинематограф так и вовсе оставался единственным достойным времяпрепровождением: ни театров, ни концертных залов в маленьком городке не имелось. В очереди к билетной кассе мальчишки заметили нескольких соратников-псов, также желающих попасть на двухчасовой сеанс.

– Пацаны, вы как? – полюбопытствовал Петька, подойдя к старым знакомцам. – В цирк ходили?

– Да не, – ответил за всех Федотов, – там представление только в восемь вечера будет.

– Понятно, – произнес Петька, – не успеваем. А деньги-то потратить успели?

– Не без того, – рассмеялся курсант. – Только-только на киноху осталось.

– Расскажете потом, как погуляли? – попросил Незнанский. – Чтобы на следующий раз знать, куда податься можно.

– Да без проблем…

Фильм мальчишкам понравился. Вычурные древние храмы и гробницы далекой Индии произвели на пацанов неизгладимое впечатление. К тому же, в самом начале фильма показали краткое содержание первой его части, так что происходящее на экране было мальчишкам понятно. Немного напрягали русские титры – озвучка фильма оказалась немецкой. Хотя кое-какие фразы мальчишки могли уловить самостоятельно – полгода изучения языка не прошли даром.

– Эх, вот куда бы смотаться! – мечтательно произнес Сашка, когда мальчишки шли по улице после окончания сеанса.

– А мне больше понравилось, как этот… ну такой здоровый… как даст тому уроду, так что зубы хряснули и брызги во все стороны…

– Пацаны, отлить никто не хочет? – поинтересовался Вовка, когда они проходили мимо сараюшек, за которыми ели мороженое.

– Не-а, не хочу! – мотнул головой Петька.

– Да и мне чего-то не хочется, – ответил Сашка. – Ты беги, а мы тебя здесь подождем. У нас еще полчаса есть.

– Добро! Я мигом! – Вовка пробежал по заросшей тропинке между покосившихся строений. Пристроившись у стены одного из них, мальчишка расстегнул ширинку и помочился на просевшую завалинку.

– Ты чего это, щенок, совсем оборзел? – услышал Вовка злой шепелявый голос за спиной. – Ссышь, где люди сидят!

Мальчишка суетливо застегнул штаны и обернулся на звук.

– Опачки! Вот это подарочек! – На бревнах распивали самогон двое мужиков.

Вовке хватило беглого взгляда, чтобы узнать в одном из них вора, которого он с товарищами сдал утром патрулю.

– Вот этот малолеток, Горбыль, меня и запалил, – злобно прошипел вор. – Мало того шо отработанного лишился, так еще и легавым отстегнуть пришлось. Те еще ханурики…

– На перо его, Веревка, делов-то! – сплюнув на землю тягучую желтую слюну, просипел Горбыль.

– Не, я его на лоскуты резать буду, суку! – В руках Веревки сверкнул нож-бабочка. Уголовник демонстративно поиграл лезвием, ловко складывая и раскладывая воровскую игрушку. – Медленно, кусочек за кусочком, чтобы кровавыми слезами умылся…

– Много текста, зёма! – Горбыль припал к горлышку бутыли с самогоном и сделал несколько мелких глотков. – Уа, гадость вонючая! – сморщился он, занюхивая сивуху рукавом. – Кончай ужо фраерка малолетнего, да похиляли! Нам бы еще намарафетиться успеть…

– Повезло тебе, сучара, – прошипел Веревка, – недосуг с тобой вошкаться! Быстро откинешься: раз – и ты на небесах!

Вовка затравленно огляделся, вжавшись спиной в стену сарая: отступать некуда. Веревка, поигрывая ножичком, перекрыл тропинку, по которой Вовка прибежал на пустырь. А на пути к спасительному пролому в стене сидел на бревне Горбыль.

«Была не была!» – решился мальчишка, чувствуя, как сильно заколотилось сердце, разгоняя по жилам кровь. В желудке поселилась сосущая пустота, вспотели ладошки. Оттолкнувшись от стены, Вовка кинулся на врага…

* * *

Мальчишки переминались с ноги на ногу, дожидаясь задержавшегося где-то приятеля.

– Да где же он? – недоумевал Сашка Чернюк. – Так и опоздать недолго!

– Да не суетись ты, успеем, – обнадежил приятеля Петька. – Может, его того… по большому приспичило.

– Наверное. Может, пойти посмотреть?

– И чё ты там увидишь? – ухмыльнулся Петька. – Задницу голую?

– Слоняемся? – Препирающиеся курсанты не заметили подошедшего со спины мастера-наставника. – А время идет! – Михаэль картинно постучал ногтем по стеклянному циферблату наручных часов.

– Зиг хайль, герр Сандлер! – вытянулись во фрунт мальчишки.

– Вольно, – вальяжно взмахнул рукой мастер-наставник. – Так чего вы тут третесь? Делать больше нечего?

– Путилова ждем, герр Сандлер, – произнес Петька. – Ща появится – и сразу к машине.

– И куда же делся Путилофф? – поинтересовался Михаэль. – По дороге я его не встретил.

– Да он это, по малой нужде за сараюшки побежал, – доверительным шепотом произнес Петька.

– Да что-то долго не идет, – добавил Сашка. – Думаем, приспичило по большому…

Сандлер недовольно поморщился, а затем произнес:

– Так позовите! Не помер же он там.

– Вовка! – во всю глотку заорал Чернюк. – Че так долго?! Выходи уже – опаздываем!

Не получив никакого ответа, Сашка развел руками:

– Не слышит, что ли?

– Вовка! Ты где?! – крикнул Незнанский. – Эй!

– Заканчивайте орать! – распорядился Михаэль. – На нас уже прохожие внимание обращают! Куда он побежал?

– Вот по этой тропинке, – указал Петька.

– Пойдем, посмотрим, где он там застрял, – недовольно буркнул Сандлер, направляясь к кустам.

– Я ж говорил, проверить нужно! – попрекнул Петьку Чернюк. – Вдруг случилось чего?

– Да ладно, – отмахнулся Петька, семеня следом за наставником, – что с ним может случиться?

Картина, открывшаяся взгляду Сандлера, изумила Михаэля: на пустыре за сараями на груде бревен лежал Путилов с разбитым в кровь лицом. Над Вовкой, держа мальчишку за горло одной рукой, нависал тощий небритый субъект в мятом пиджаке в елочку. В другой руке уголовника Михаэль заметил нож. Заточенное лезвие медленно приближалось к глазнице курсанта.

– Подожди, сопляк, глазик выколю… – на мотив «Яблочка» напевал вор, явно намереваясь вонзить нож в живую плоть.

– Отпусти пацана, гнида! – Мальчишки и не заметили, когда табельный «люгер» оказался в руке мастера-наставника.

Уголовник на мгновение отвлекся от своей жертвы. Повернувшись на звук, он обнаружил, что находится на мушке у немца.

– Не бери на понт, танкист! – просипел уголовник, кольнув Вовку ножом. – Спрячь волыну – а то порешу малолетка!

– Валяй, – не дрогнув, произнес Сандлер, – тогда пулю точно словишь! Отпустишь – я подумаю…

– Шухер, Веревка! – В воздухе свистнуло – в правое плечо Сандлера рядом с ключицей воткнулся нож.

Грохнул выстрел. Несмотря на рану, Михаэль чудом попал преступнику в голову: пуля разворотила Веревке верхнюю челюсть. В стороны брызнули кровавые ошметки, зубы и осколки костей. Ноги уголовника подломились, и он рухнул на мальчишку. Морщась, Михаэль перекинул пистолет в левую руку и выстрелил несколько раз вслед Горбылю, пытающемуся скрыться сквозь лаз в заборе. Бандиту повезло: стреляя с левой руки, Сандлер лишь легко подранил беглеца. Вскрикнув, Горбыль ввинтился в дыру и растворился среди базарных палаток.

– Ушел, сволочь! – выругался Михаэль, убирая «люгер» в кобуру.

Пока он возился, мальчишки бросились к Вовке. Столкнув на землю бездыханное, но еще теплое тело Веревки, пацаны принялись тормошить залитого своей и чужой кровью Путилова.

– Вовка! Вовка! Ты живой? – кричал на ухо другу Петька.

– Как он? Как? – спрашивал Незнанского Сашка, не решаясь прикоснуться к Путилову.

– Сам не видишь! – огрызнулся Петька. – Плохо! Вовка! Вовка!

Путилов пошевелился и застонал.

– Живой он, Сашка, живой! – запрыгал от радости Незнанский.

– И почему я не удивлен? – произнес Михаэль, подойдя поближе. Сквозь пальцы руки, которой он зажимал рану на плече, сочилась кровь. – Только Путилов мог во что-нибудь этакое вляпаться!

– Герр Сандлер, вы ранены? – спросил наставника Сашка. – Кто вас?

– Сам виноват, – ворчливо отозвался Михаэль. – Расслабился, вот и получил… Тот, второй, нож метнул. Еще бы чуть – и в шею… Что с Путиловым?

– Живой, слава Богу, герр Сандлер!

– Это я и сам вижу, – произнес Михаэль, – конкретнее: раны есть?

– Не понять, – отозвался Петька, – все кровищей залито…

– Ладно, разберемся… А этот? – Сандлер пнул уголовника носком сапога.

– А этому вроде каюк, – произнес Сашка. – Ловко вы попали…

– Если бы не нож, я бы ему точно в лоб закатал, – не без гордости произнес Михаэль. – Жаль, второго упустил!

– А ну руки в хору! – На пустырь, привлеченные выстрелами, выскочили вооруженные автоматами полицаи – та же злополучная троица, которой утром мальчишки сдали вора. – Хто стрелял? – настороженно водя стволом из стороны в сторону, проревел старший патруля – Пантелей.

– Я стрелял, – спокойно произнес Сандлер, удостоив блюстителей порядка лишь мимолетным взглядом.

– Хто таков? По какому праву шмаляешь? – развязно поинтересовался Пантелей, не разглядев в Сандлере арийца – слишком чисто для немца тот говорил по-русски, да и форма мастера-наставника спецшколы была без общевойсковых знаков различия.

– Как разговариваешь с немецким офицером, скотина? – Превозмогая боль, Михаэль выпрямился, даже ростом стал выше, и воинственно выпятил нижнюю челюсть.

– Это ты-то немец? – хохотнул, не поверив словам Сандлера, Пантелей. – Еще раз спрашиваю, хто таков? Аусвайс есть? Ну? – Пантелей недвусмысленно передернул затвор. Сопровождающие его полицаи поспешили последовать примеру старшего группы – синхронно лязгнули железом.

– Пожалеешь! – «через губу» процедил Михаэль, здоровой рукой расстегивая клапан кармана гимнастерки.

– Побачим, хто еще пожалеет! – Глазки Пантелея недобро сверкнули. – Давай быстрей шевелись! Петро!

– Ась? – отозвался один из полицаев.

– Хлянь жмуров. Кохо эта хнида замочила?

– Да то ж Веревка! – узнал вора Петро, склонившись над трупом. – Вот харю-то ему разворотило… – Полицай передернул плечами: – Жуть!

– А второй? Тоже жмур?

– Не-е, сопляк, вроде живой… Тю, да это ж оголец, который Веревку утром спалил…

– Заткнись, дятел! – одернул напарника Пантелей. – Лучше аусвайсу возьми!

Петро подошел к Сандлеру и выдернул из окровавленных пальцев Михаэля удостоверение личности – «зольдбух».

– Держи, старшой. – Петро передал документы Пантелею.

Полицай развернул «аусвайсу» и пробежался взглядом по строчкам «зольдбуха». По мере чтения документа кирпичный румянец любителя «зеленого змия» немного полинял: Пантелей побледнел и как-то съежился, умудрившись махом уменьшиться в размерах. В «зольдбухе» в особой графе стояла обязательная отметка Генетического Департамента: чистокровный ариец! Втянув голову в плечи, он протянул бумаги Сандлеру дрожащей рукой:

– Герр официр… герр… ошибочка вышла… мы ж не со зла… так… стреляли… вот и… – заикаясь, залебезил полицай.

Сандлер резко выдернул здоровой рукой документы из потных волосатых рук Пантелея.

– Руссиш швайн! – прошипел он сквозь зубы, впихивая бумаги в карман. – Вешать надо таких… Пули жалко…

– Герр официр… вы поймите, мы тоже свое дело делаем… Петро, чё встал? Помоги господину офицеру – не видишь, ранен он! Перевяжи… чем-нибудь…

– Герр Сандлер, – Петька подвинулся к наставнику и зашептал на ухо. – Мы этого Веревку полицаям отдали… Почему его отпустили?

– Интересный вопрос, – согласился Михаэль. – Слышь, рожа, почему отпустили этого уголовника? – Сандлер указал на труп вора. – Мои курсанты вам его передали. Почему он не за решеткой? Насколько я понимаю, это как раз ваша работа или нет?

– Так это, сбех, засранец, херр официр! – нашелся Пантелей. – По дорохе в участох и сбех!

– Врет он! – просипел очнувшийся Путилов.

– Вовка, живой! – Петька подскочил другу и помог ему встать на ноги. – Ты как?

– Так себе, – кашлянул Путилов, отирая ладонью кровь с разбитого лица. – Брешет он, герр Сандлер, – вновь повторил Вовка. – Я сам слышал…

– Шо ты слыхал, сопеля? – встал на дыбки Пантелей. – Да я тебя…

– Молчать! – резко скомандовал Сандлер, и полицай заткнулся, словно язык прикусил. – Давай, Путилофф, продолжай.

– Этот, – он указал на труп, – говорил второму, что заплатил патрулю…

– Ах ты… – задохнулся от ненависти Пантелей. – Герр офицер, вы кому верите – этому малолетке или уважаемому человеку? Да чтобы я…

– Не ори! – вновь прикрикнул на полицая Михаэль. – Вольф, ты уверен?

– Уверен, герр Сандлер. Могу дословно: «Пантелей, хоть и сука, на понятия положившая, но все ж свой… Одно время вместе на крытке парились, из одной шлемки баланду хлебали… Но балабасов запросил столько, что я у него теперь за движок [68]68
  Движок (тюремный жаргон) – должник.


[Закрыть]прокатываю», – оттарабанил Вовка на одном дыхании.

Пантелей после его слов даже лицом потемнел.

– Хочешь сказать, что пацан это сам выдумал? – вкрадчиво осведомился Сандлер, не отрывая взгляда от глаз уголовника, одновременно нащупывая здоровой рукой кобуру. – Знаешь небось, что за взятку положено? – Заговаривая зубы полицаю, Михаэль медленно расстегнул клапан и прикоснулся к рубчатой рукоятке «люгера». – Пеньковый галстук тебе светит! – Он вытянул пистолет из кобуры, но недостаточно быстро.

– А вот хрен тебе! – Пантелей вскинул автомат и нажал на гашетку.

Вовка, стоявший рядом с Пантелеем, бросился на полицая и повис у него на руках.

«Тра-та-та-та-та!» – звук автоматной очереди расколол тишину пустыря, остро запахло пороховыми газами. Ствол автомата, с повисшим на нем курсантом, увело в сторону. Добрая часть очереди досталась одному из напарников Пантелея. Пули с влажным чавканьем выбили из его тела фонтанчики крови. Полицай захрипел и выронил оружие из ослабевших рук. Завалившись на землю, он пару раз дернулся и затих. Пантелей, не ожидавший такого развития событий, замешкался, пропустив момент, когда Сандлер вскинул руку с пистолетом. Коротко треснул выстрел. На этот раз немец не промазал: точно в ложбинке между глаз Пантелея образовалось аккуратное красное отверстие. Горящие бешенством глаза полицая враз потухли, как будто кто-то неожиданно «повернул рубильник». Увлекаемый вперед тяжестью курсанта, до сей поры не разжавшего руки, Пантелей впечатался лицом в землю. Вовка едва успел откатиться в сторону. Сандлер резко повернулся на каблуках и взял на мушку последнего оставшегося в живых патрульного, которого сотрясала крупная дрожь. Еще бы, буквально за мгновения он стал свидетелем смерти напарников! И возможно, сейчас наступит и его черед.

– Ствол на землю! – приказал Сандлер.

Полицай безропотно скинул автомат с плеча.

– Молодец! – кивнул Сандлер. – Незнанский, Чернюк, оружие соберите! И держите этого деятеля на мушке!

– Яволь, герр Сандлер! – Мальчишки с достойным рвением бросились исполнять приказ мастера-наставника.

Через секунду пара стволов была направлена на единственного выжившего в перестрелке блюстителя порядка.

– Я… присяду… можно? – едва слышно попросил Петро.

– Ноги не держат? – «заботливо» поинтересовался Сандлер. – Присядь пока.

Полицай плюхнулся задницей на бревна, пачкая штаны кровавыми сгустками.

– Путилофф, – позвал Вовку Сандлер.

– Я, герр мастер-наставник! – откликнулся мальчишка, закидывая на плечо оружие Пантелея.

– Вот мы и в расчете, Вольф…

– В расчете?

– Угу, в полном, – кивнул наставник. – Ты же мне сегодня жизнь спас… Так-то! Не отведи ты автомат в сторону, лежал бы я сейчас, нафаршированный свинцом, как рождественский гусь яблоками!

– Ну так и вы в свое время за меня вступились…

– Хочешь сказать – долг платежом красен?

– Да я как-то и не думал об этом, – пожал плечами Вовка. – Просто по-другому не мог… Эти уроды – нелюди, враги, а вы… вы…

– Ну договаривай, Путилофф.

– Вы хороший человек, герр Сандлер и… свой…

– Мне лестно, честное слово! – грустно улыбнулся Михаэль. – Ну а ты, Вольф, поднялся еще на одну ступеньку в понимании отношений между командиром и подчиненным… Ну да ладно, оставим лирику! – Сандлер подобрался, забыв о боли в раненом плече. – Слышь, как там тебя? – окликну он полицая, тыча в его сторону стволом «люгера».

– Меня? – втянул голову в плечи незадачливый «служитель закона».

– Тебя-тебя! – недовольно повторил Михаэль.

– Петро меня кличут…

– Вот что, Петя-петушок…

– Не чушок я, начальник… – помимо воли вырвалось у полицая.

– О как? – фыркнул Сандлер. – У вас там все такие, с лагерями за кормой?

– Всяких хватает, – уклончиво ответил Петро. Уразумев, что его сейчас никто не будет убивать, он слегка успокоился и осмелел.

– Ладно, Петя – не петушок, что ж мне с тобой делать?

– Отпусти, начальник! – заныл бывший уголовник. – Мне этот кипиш на болоте не в дугу! Я ж ни тебе, ни мальцам твоим яман не устраивал! [69]69
  Яман не устраивал (тюремный жаргон) – плохого не сделал.


[Закрыть]Так я ноги нарисую, герр официр? По гроб жизни обязанным буду! Ты только свистни…

– А в управе что скажешь? Как это ты живым остался?

– Найду чё сказать, господин начальник, – чувствуя слабину, продолжал канючить полицай, – только отпусти! Баки вколочу [70]70
  Баки вколочу (тюремный жаргон) – обману.


[Закрыть]в управе на раз, чай не бездарный фраер! Забазарю чё траванулся, а Пантелей отпустил…

– Думаешь, пролезет твоя отмазка?

– У нас такие приколы запостой! – быстро-быстро закивал Петро. – А за мной не заржавеет: я ить не фуфлыжник какой, кругом бегать [71]71
  Кругом бегать (тюремный жаргон) – отдавать долги.


[Закрыть]приучен. Сочтемся. Ну, начальник, отпустишь?

– Сочтемся, говоришь? – задумчиво произнес Сандлер.

– Падлой буду, начальник! – рванул на груди рубаху уголовник.

– Ладно, вали, пока я не передумал! – махнул пистолетом немец.

– Благодарствую, барин! – Полицай, как ужаленный, подскочил с бревна. – Только это… волыну верни. Без нее не срастется у меня…

– Незнанский, верни автомат, – распорядился Сандлер. – Только патроны из магазина вытряси.

Петька отстегнул магазин и выщелкнул из него патроны. Поставив рожок на место, он кинул «холостую» эмпэшку полицаю. Петро схватил оружие и, не выпуская его из рук, скрылся в кустах.

– Может, зря вы его отпустили, герр Сандлер? – произнес Вовка. – Сволочь он первостатейная!

– Пусть живет, – ответил Михаэль, – авось когда-нибудь и пригодится. К чему бездумно мертвяков плодить? Ладно еще когда по необходимости… А так…

– Можно же было его в управу, – не сдавался Путилов, не испытывавший к полицаям ничего, кроме ненависти.

– Тогда проще его было на месте пристрелить – меньше б мучился. В гестапо еще те коновалы работают! Пусть живет… Так, Незнанский, дуй в управу: объяснишь дежурному, что да как. Пусть телегу с собой захватят – трупы вывозить. И мухой давай – чего-то устал я сегодня…

* * *

– Der Schule! Stillgestanden! – Роберт Кранц одобрительно пробежался по стройным рядам курсантов «Псарни», выстроенных на плацу. – Обергефрайтер Путилофф!

– Ich!

– Zu mir!

– Zu Befehl! – Вовка, чеканя шаг, вышел из строя и замер перед старшим мастером-наставником.

– За проявленные мужество и личный героизм! – четко и с расстановкой произнес Кранц. – За спасение от неминуемой гибели старшего по званию, офицера вермахта! За преданность интересам Рейха… – Старший мастер-наставник сделал небольшую паузу: – Обергефрайтер Вольф Путилофф награждается «Знаком за храбрость» второй степени с мечами! [72]72
  «Знак за храбрость» второй степени с мечами– наградной знак, специально разработанный для добровольцев вермахта из числа жителей восточноевропейских и азиатских государств во время Второй мировой войны. Вариант с мечами «За храбрость» – главным образом, для участников боевых действий. Вариант без мечей – «мирный» вариант для руководителей и прочих лиц оккупационной администрации.


[Закрыть]

Подошедший к Вовке начальник школы оберстлёйтнант Нойман продемонстрировал мальчишке лежащую в коробочке восьмилучевую серебристую звезду. В центре медали располагался диск, украшенный растительным орнаментом и лежащий поверх двух перекрещивающихся мечей. К верхнему лучу звезды крепилось кольцо для темно-зеленой ленты. Нойман вытащил награду из шкатулки и торжественно закрепил ее на Вовкиной груди.

– Служи фатерлянду достойно, пес! – напыщенно произнес офицер. – Зиг хайль!

– Зиг хайль! – заученно вскинул руку мальчишка, не зная, гордиться или презирать себя за полученную награду.