Текст книги "Цивилизация страуса (СИ)"

Автор книги: Виталий Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

  –        Чтоб вы сдохли, – сказал Гусев, и тут зазвонил телефон.

  –        Привет, – сказал Макс. – Видел новости, сочувствую.

  –        Угу.

  –        Как сам?

  –        А как ты думаешь?

  –        Думаю, хреново, – сказал Макс. – Это ж надо, чтобы так не повезло. Сколько у тебя пистолет-то по времени? И полгода не прошло. А ты уже в Лотерею угодил...

  –        Да это мне всегда так везет, – сказал Гусев. – Помочь как-нибудь можешь?

  –        Разве что советом, – сказал Макс.

  –        И?

  –        Во-первых, тебя будут отслеживать по джи-пи-эс и глонасс датчикам, размещенным в твоем телефоне, так что аппарат лучше оставь дома. Надо будет позвонить, возьми у кого-нибудь или пользуйся стационарным.

  –        До этого я уже и сам допер, – сказал Гусев.

  –        Во-вторых, тебе нужны очки с функцией распознавания лиц. Все охотники зарегистрированы на сайте, и очки смогут предупредить тебя об их появлении в пределах видимости. Ну, это надо еще головой крутить, конечно.

  –        А они без сети работают?

  –        Да, главное, базы данных заранее вкачать.

  –        Где их взять?

  –        Очки и базы у меня есть, – сказал Макс. – Но я боюсь, что за оставшееся время ты до меня добраться не успеешь. Назови место, я пошлю какого-нибудь мальчика, чтобы он их тебе передал. А лучше – чтобы он их тебе где-нибудь оставил. Ну, сам понимаешь, рядом с тобой сейчас находиться небезопасно.

  Это да, подумал Гусев. И именно этими соображениями ты и руководствуешься, когда не хочешь, чтобы я приехал за очками к тебе. Потому что по времени-то я еще вполне успеваю, но впритык. И если игра начнется в тот самый момент, когда я буду у тебя, ты тоже можешь оказаться под ударом. Охотники, без сомнения, будут очень аккуратны, сидеть за убийство никто из них не хочет, но шальные пули еще никто не отменял.

  –        Ладно, – сказал Гусев и назвал место.

  –        Через два часа будут там.

  –        Сколько с меня?

  –        Нисколько, – сказал Макс. – Подарок от фирмы. Что я, по-твоему, за человек, если в такой ситуации деньги драть буду?

  –        Спасибо, – искренне сказал Гусев.

  –        Очки только потом вернешь, – сказал Макс. – Если будет, что возвращать.

  –        И если будет, кому.

  –        Да фигня, – сказал Макс. – Я в тебя верю. Удачи.

  Едва Гусев закончил этот разговор, как ему позвонил Кац. Он, разумеется, тоже все знал, и сразу перешел с места в карьер.

  –        Послушайте, Антон, я знаю, как неохотно вы принимаете нашу помощь, но мне кажется, что это особый случай, и отказываться вам не стоит, – сказал он.

  –        В чем суть предложения?

  –        Приезжайте к нам, – сказал Кац. – Мы вас защитим.

  –        Каким образом?

  –        В нашей корпорации есть собственная служба безопасности. И у нее есть свой собственный спецназ. Штурмовать наше здание, да еще в центре города, ни один охотник не рискнет.

  –        А так разве можно?

  –        Можно, – сказал Кац. – Добровольную помощь может оказать кто угодно, хоть один человек, хоть крупная организация.

  –        И ваш спецназ полезет за меня под пули?

  –        Да не будет никаких пуль, – сказал Кац. – Не рискнут они. А даже если рискнут... Сами подумайте, какие шансы могут быть у группы любителей против команды профессионалов.

  Заманчивое предложение. Просидеть двое суток под охраной корпоративного спецназа, остаться в живых, получить деньги... И вроде даже подвоха никакого нет. Корпорации надо, чтобы Гусев оставался в живых. В рекламных целях. Гусеву тоже хотелось задержаться на этом свете, и тут его стремления с целями корпорации совпадали. Добраться за час с небольшим до центра города? Вообще не вопрос.

  Гусев прикидывал плюсы и по привычке искал минусы, но Кац истолковал его молчание иначе.

  –        Если вы не хотите добираться самостоятельно, я могу прислать за вами машину, – сказал Кац. – Бронированную, с охраной внутри.

  –        А чего не вертолет?

  –        Так полеты над Москвой запрещены. Пока разрешение получим, пока... А, вы, верно, шутите.

  –        Да, – сказал Гусев. – Шучу.

  –        Так я высылаю машину? Вы же дома сейчас?

  –        Дома, – сказал Гусев. – Высылайте.

  –        Будет у вас через полчаса, – сказал Кац. – Далеко от телефона не отходите, ладно? Я перезвоню.

  –        Да, спасибо, – сказал Гусев.

  Все складывалось очень даже неплохо. Он даже испугаться толком не успел, как ему предложили решение проблемы. Не идеальное, потому что он снова окажется в долгу в корпорации, но идеальных решений в таких случаях, наверное, и вовсе не бывает.

  Гусев подошел к окну и выглянул на улицу. У подъезда, как обычно и бывает рано утром, было припарковано множество машин. Только, в отличие от обычной утренней картины, машины эти не пустовали. В нескольких из них сидели люди. Еще пара человек курили, облокотившись на капоты и поглядывая в сторону Гусевского подъезда.

  Оперативно работают, гады.

  Второй выход тоже скорее всего перекрыт, но его из окна гусевской квартиры видно не было. Ничего, парни, вас ожидает большой сюрприз. Большой бронированный сюрприз с охраной внутри.

  Гусев закурил сигарету, рассеянно стряхивая пепел в пепельницу.

  Телефон снова зазвонил, хотя никакого броневика у подъезда не наблюдалось. Да и номер был незнакомый.

  –        Слушаю.

  –        Жить хочешь, Гусев? – голос был низкий, хриплый.

  –        Допустим.

  –        Тогда слушайся меня, и все будет нормально.

  –        А ты вообще кто такой?

  –        Я – Тунец. И я сейчас твой самый лучший друг.

  –        С чего бы?

  –        У парадного входа тебя ждут шестнадцать человек, – сказал Тунец. – Девять у черного. Как только часики пробьют девять, часть из них отправится на твой этаж. Думаю, не надо объяснять, зачем.

  –        Ты мне лучше другое объясни, – сказал Гусев. – Ты вообще откуда такой красивый нарисовался и чего тебе надо?

  –        Можешь считать меня добрым самаритянином, – сказал Тунец. – Хотя я, вообще-то, довольно злой самаритянин. В играх участвую постоянно, но не стремайся, я не охотник, а наоборот. Я помочь тебе хочу.

  –        Зачем?

  –        За деньги, – сказал Тунец. – Сто тысяч по-любому твои, а вот бонусы за отстрел охотников мне отдашь. С твоей-то популярностью там куда больше двадцатки выйдет.

  –        Сколько вас? – поинтересовался Гусев.

  –        Пока я один, ты ж еще не согласился. А как черканем договор, так я всю группу подтяну. Двенадцать человек, все военные. В отставке, разумеется.

  –        И как ты один собираешься меня из дома вытаскивать? – поинтересовался Гусев.

  –        У меня свои способы. Так что, согласен?

  –        Спасибо за предложение, – сказал Гусев. – Но у меня тоже свои способы. И свои планы.

  –        Так ты суицидник, что ли?

  –        Не дождетесь, – сказал Гусев.

  –        Ладно, я еще побуду неподалеку, – сказал Тунец. – Передумаешь – звони.

  Гусев продолжил изыскания в сети. Ничего уникального в предложении Тунца не обнаружилось, это был отлаженный бизнес. Примерно каждый пятый отмеченный пользовался услугами такой группы прикрытия, и у некоторых даже получалось дожить до конца охоты. Предложение Каца, конечно, выглядело куда симпатичнее, но вот если бы его не было, Тунец пришелся бы кстати.

  Таймер показал, что до начала игры осталось меньше часа.

  Гусев серфил.

  Черную Лотерею правительство придумало для того, чтобы жизнь владельцам оружия медом не казалась. Опасность стать жертвой масштабной охоты должна была несколько снизить количество желающих обзавестись стволом. Плюс кто-то что-то там нес про большую ответственность, осознанный выбор и все в этом же роде.

  Насчет осознанного выбора ребята явно погорячились. Когда Гусев получал разрешение на пистолет, никто его не предупредил, что его данные автоматически заносятся в базу Черной Лотереи. Сам виноват. Потому что надо законы читать и тщательнее такие вопросы прорабатывать.

  Хотя... вряд ли бы это знание его тогда остановило. Шансы на то, чтобы быть отмеченным, были довольно малы. Примерно как и в любой другой лотерее. Десять человек в год в целом по стране... А оружием-то владеют десятки миллионов.

  Очередной телефонный звонок.

  –        Машина чуть задерживается, – сказал Кац. – Но не волнуйтесь.

  –        Сорок минут осталось.

  –        Они успевают, – сказал Кац.

  –        Меня у подъезда уже ждут, – сказал Гусев.

  –        Понятно, – сказал Кац. – Сейчас вам перезвонит наш специалист, ему вес и расскажете.

  Специалист перезвонил моментально.

  –        Васильев, – представился он. – Какова диспозиция?

  Гусев изложил то, что услышал от Тунца.

  –        Рабочая ситуация, – сказал Васильев. – Но нам прорываться все равно не придется, мы уже в двадцати минутах.

  –        А что за задержка была? – поинтересовался Гусев. – Колесо меняли?

  –        Типа того, – сказал Васильев. –  Подбором снаряжения занимались.

  Гусев понадеялся, что они успеют до начала. Или на то, что их внушительный вид отсудит современных охотников за головами, и в бой они не полезут. Потому что если полезут, то это именно бой и будет. Слишком уж много народу собралось поучаствовать, чтобы называть это дело обычной перестрелкой.

  Машин у подъезда стало больше. Местные торопливо сваливали подальше от потенциального театра военных действий, а охотники продолжали прибывать.

  Сидение на месте начало Гусева нервировать. Он еще раз проверил свой пистолет, сунул в кобуру, рассовал по карманам запасные обоймы. Так, что еще? Бронежилет бы не помешал, так где его взять-то?

  –        Ваш номер прослушивают, – сообщил Гусеву Васильев при очередном звонке. – Нам преградили дорогу.

  –        Проблемы?

  –        Пока не стреляют, проблем нет, – сказал Васильев. – Есть мелкие неприятности. Мои ребята сейчас расчищают путь.

  –        Чем преградили-то?

  –        Мусорный бак, пара машин, – сказал Васильев. – Думаю, что объезжать нет смысла – там тоже будут баррикады. Прорвемся здесь.

  –        Угу, – сказал Гусев.

  Становилось все тревожнее. Судя по всему, взялись за него достаточно серьезно. Телефон отслеживают, номер прослушивают, дороги перегораживают... Почему же людям спокойно жить не хочется?

  Когда до начала охоты осталось пятнадцать минут, позвонил Тунец.

  –        Не передумал еще?

  –        Минут через пятнадцать спроси, – сказал Гусев. Отказываться от запасного плана в такой ситуации было бы неразумно. – Тогда и скажу.

  –        Ну и дурак, – сказал Тунец. – Вижу я твои методы, сидишь, ничего не делаешь. Тебя же прямо в квартире возьмут, тепленьким. Охотнички-то зашевелились, кстати. Ты что, подкрепления ждешь?

  Гусев выглянуло в окно. Охотники перегораживали двор своими машинами, затрудняя доступ к подъезду. А если точнее, то напрочь его перекрывая. Нет, определенно, надо было вертолет заказывать.

  Боевой.

  'Черную акулу'.

  Две.

  За пять минут до начала охоты во двор въехал черный микроавтобус без опознавательных знаков. Гусев было воспрянул духом, но машина спецназа тут же уперлась в припаркованные посреди дороги автомобили. Расчистить дорогу они уже явно не успеют.

  Из микроавтобуса на асфальт бодро выпрыгнули шесть фигурок в городском камуфляже. Насколько Гусев мог судить с высоты своего этажа, они носили каски, бронежилеты и вооружены были весьма основательно.

  Но их было слишком мало, чтобы внушать противнику страх и ужас. Охотников-то набралось уже три десятка.

  –        Мы рядом, – сообщил Гусеву Васильев.

  –        Я вижу.

  –        Не ожидали такого уровня противодействия, – признал спецназовец. – Но вы не волнуйтесь, подкрепление уже в пути.

  –        Угу, – сказал Гусев.

  Спецназовцы корпорации бодро пересекли двор и оказались у подъезда. На таймере истекала предпоследняя минута, так что пробиваться обратно к микроавтобусу им придется под огнем.

  У входа в подъезд дорогу бойцам преградили охотники.

  На экране высветился звонок от Тунца, но отвечать Гусев не стал. Сначала надо посмотреть, что у этих выйдет...

  Вышло, надо признать, так себе.

  После непродолжительного диалога кто-то из спецназовцев двинул в челюсть кому-то из охотников прикладом автомата и группа рванула к подъезду. Стрельбы пока не было – все ждали официального начала охоты, снимающего уголовное преследование за убийство.

  Спецназовцы вошли в подъезд.

  Гусев прикинул, что лифты уже заблокированы на верхних этажах, и это значит, что до начала охоты бойцы сюда никак не успеют. В часть охотников наверняка уже здесь...

  Дурак, дурак, дурак.

  Нельзя было полагаться на слова Каца и тупо сидеть дома. Надо было что-то делать, куда-то уходить. Правда, охотники, в этом Гусев был уверен, так просто бы его не отпустили. Уходить из дома надо было сразу, как только получил метку. И телефон тут же выбрасывать. Тогда хоть какие-то шансы...

  Теперь же оставалось надеяться только на хлипкую железную дверь и собственное умение стрелять. Ни то ни другое не давало хороших шансов на выживание даже в совокупности.

  Снова зазвонил телефон. Гусев включил внешний динамик и оставил аппарат валяться на столе.

  –        Серьезно за тебя взялись, – сказал Тунец. – Основательно.

  –        Есть предложения, или просто поговорить хочется?

  –        Валить из дома уже поздно, да и твои ребята на подходе, – сказал Тунец. – Могу пособить продержаться до их прихода, цена прежняя.

  –        Как?

  –        Забейся в какой-нибудь угол, – сказал Тунец. – Только сначала занавески у окна полностью раздерни.

  Гусев занавески раздергивать не стал, просто содрал их к чертовой матери, а потом последовал совету Тунца и забился в угол, выставив перед собой пистолет и держа вход в комнату под прицелом.

  Таймер показал ноль, телефон пропищал какую-то бодрую и незнакомую Гусеву мелодию и начал новый обратный отсчет. Теперь уже от сорока восьми часов.

  Охота началась.

  [1] Ордамлии – в широком смысле то же, что и 'Божий суд', в узком – суд путём испытания огнём и водой. Ордалии считаются одним из видов архаического права, впервые испытания упоминаются ещё в законах Хамурраппи.

  Глава двенадцатая.

  Входную дверь Гусеву вынесли направленным взрывом.

  Раздался небольшой хлопок, а потом металл хлопнул по бетону, а в комнату влетело немного пыли. Гусев убедился, что пистолет стоит на боевом режиме и приготовился продать свою жизнь подороже. Из того угла, в котором он засел, прихожая не просматривалась.

  Тихие, осторожные шаги в прихожей.

  Звук разбитого стекла практически слился с тошнотворным 'чпок', затем Гусев услышал звук падающего тела и трехэтажную ругань. Затем чпокнуло еще дважды, и ругань достигла высот башни Федерация, что в Москва-Сити. Тунец, судя по всему, засел на крыше соседнего здания с дальнобойной снайперской винтовкой. Позиция была более чем удобная, поскольку из-за планировки крохотной Гусевской квартирки, а точнее, из-за отсутствия такой планировки, прихожая простреливалась через единственное окно.

  –        Минус три, – голос Тунца донесся из все еще валяющегося на столе телефона. – Ты мне уже пятнашку должен, приятель.

  Гусев отвечать не стал, прислушиваясь к происходящему в подъезде.

  Некоторое время там ничего не происходило, а потом началась беспорядочная пальба. Короткие и длинные автоматные очереди, громовые разряды дробовиков... сухие пистолетные выстрелы практически терялись на этом фоне, хотя Гусев и не сомневался, что таких выстрелов было много.

  Спецназ поднимался по лестнице.

  Интересно, кто будет платить за ремонт. Расходы-то, видимо, предстоят изрядные...

  Минуты через три, что Гусев счел довольно длительным промежутком времени, канонада стихла. Кто-то постучал по дверному косяку.

  –        Антон? – голос принадлежал Васильеву. – Вы там как?

  –        Жив, – мрачно сказал Гусев.

  –        Мы войдем?

  –        Подождите, – сказал Гусев и повысил голос, чтобы Тунец наверняка его услышал.  – Не стреляй, это свои.

  –        Вижу, – сказал Тунец. – Не стреляю.

  –        Входите.

  Васильев вошел осторожно, на полусогнутых, готовый в любой момент броситься на пол, откатиться в сторону и открыть ответный огонь. Бронежилет и каска покрыты цементной пылью, в руках – короткий десантный автомат.

  –        Там трупы у двери, – сказал Васильев. – Что мне надо знать по этому поводу?

  –        У меня союзный снайпер на крыше, – сказал Гусев. – Его рук дело.

  –        Вот как?

  –        Именно так, – подтвердил по громкой связи Тунец. – Братки, я не знаю, кто вы такие и откуда, но вниз вам не пробиться. Там уже человек сорок собралось, стоят у подъезда и решают, что дальше делать.

  –        Твои предложения?

  –        На крыше пока никого нет.

  –        Ему можно верить? – спросил Васильев у Гусева. Тот пожал плечами.

  –        Понятия не имею, я его и не видел никогда. С другой стороны, а выбор у нас есть?

  –        Моя вина, – сказал Васильев. – Недооценил я кровожадность этих парней.

  –        У вас хоть потерь-то нет?

  –        Царапины только, – отмахнулся спецназовец. – Ладно, на крышу-то мы вылезем, а дальше что?

  –         А дальше – по ситуации, – подсказал Тунец. – С водилой-то вашим связь есть? Если машину куда отогнать надо будет или еще что?

  –        Есть, – сказал Василnbsp; И как ты один собираешься меня из дома вытаскивать? – поинтересовался Гусев.

&ьев.

  –        Не сковырнут его?

  –        Эту машину только гранатометов ковырнуть можно. А гранатомета у них нет.

  –        Пластид был.

  –        Водитель не агрессивен.

  –        Да кому уже какая разница? – спросил Тунец. – Вы сколько человек положили?

  –        Восьмерых.

  –        И я троих. Тебе не кажется, что для первых минут охоты ситуация несколько нетипичная?

  Из подъезда донеслась автоматная очередь. Васильев приложил палец к закрепленному у лица переговорному устройству.

  –        Попытка прорыва?

  –        Нет, прощупывают пока. Думаю, еще минут десять у нас есть, – донеслось в ответ.

  –        Валить вам оттуда надо, – сказал Тунец. – Оп-па.

  Гусеву это 'оп-па' очень не понравилось.

  –        Что там? – спросил Васильев.

  –        Трое на крыше. Из соседнего подъезда вылезли, видимо. Хотят сверху к вам зайти.

  –        Снять их можешь?

  –        Троих – вряд ли. Да и засекут меня.

  –        Ладно, пропусти. Спасибо, что предупредил.

  –        Да не за что.

  Васильев махнул Гусеву, чтобы тот оставался на месте, а сам начал отдавать распоряжения бойцам.

  –        Уже в подъезде, – сообщил Тунец. – И снизу человек десять вошло.

  Васильев выругался. Гусев мысленно к нему присоединился.

  –        Ребят, я ничего не хочу сказать, но чем дольше вы там просидите, тем хреновее все будет, – сообщил Тунец. – Можете мне поверить, я человек в этих делах опытный.

  –        Где служил? – поинтересовался Васильев.

  –        Тебя там не было.

  –        Уверен?

  В подъезде снова заговорили автоматы, что-то ухнуло. Похоже, что граната.

  Не, если выберусь из всего этого, надо будет съезжать, подумал Гусев. Соседи мне этого разгрома не простят. Хорошо хоть, что жилье не свое, а муниципальное.

  Васильев приложил руку к уху и выслушал информацию от своих бойцов.

  –        Путь наверх свободен. Снайпер, как там на крыше?

  –        Пока чисто.

  –        Идем.

  Гусев забрал со стола телефон и вышел в прихожую. Дверь была вынесена взрывом, стены заляпаны кровью. Сразу за порогом лежали два тела, у одного из них не хватало половины головы. У другого в груди была дырка размером с футбольный мяч. Дальнобойная крупнокалиберная винтовка Тунца обладала поистине чудовищной мощью.

  В подъезде пахло дымом, горячим железом и кровью. На площадке лежало еще несколько тел, плюс три пролетом ниже. И еще три пролетом выше. Гусев прислушался к себе и понял, что никаких сожалений по поводу их смерти не испытывает. Они пришли сюда за его жизнью и отдали свои. Такие дела.

  На последний этаж они поднялись быстро и без проблем. Двое бойцов шли впереди, Гусев с Васильевым по центру, трое прикрывали тыл.

  Люк на крышу, к которому вела железная лестница, был открыт стараниями зашедшей сверху партии охотников. Васильев уже было собрался отправить своих парней на разведку, как Тунец сообщил, что на крыше появились еще двое, и, кажется, сейчас их будет еще больше.

  –        Сработаешь? – спросил Васильев.

  –        Меня засекут.

  –        Нам нужно отвлечь их на пару секунд. Сработай их и меняй позицию. Или вообще вали.

  –        Хоп. Сделаю, – и две секунды спустя. – Сделал.

  Двое спецназовцев друг за другом молнией взметнулись по лестнице, занимая позиции у люка. Застрекотали автоматы.

  –        Чисто.

  Третьим был Васильев. Поднявшись, он махнул Гусеву рукой, приглашая его к себе.

  На крыше было солнечно и прохладно. Едва Гусев вылез из люка, как Васильев рукой пригнул его к поверхности крыши и приказал отступить к кирпичной надстройке, у которой стоял один из бойцов.

  За другой такой надстройкой, метрах в двадцати от них, прятались несколько охотников, и спецназовцы лениво постреливали в их сторону, не давая высунуться.

  Гусев прижался спиной к кирпичной стене. Со стороны люка тоже донеслись выстрелы. Едва оставшиеся спецназовцы перемахнули через борт, как Васильев швырнул туда гранату.

  Громыхнуло неслабо, из люка вырвался столб пламени и цементной пыли, после чего все на время стихло.

  Гусев посмотрел на таймер. С момента начала охоты прошло всего лишь чуть больше двадцати минут. Что-то дальше будет?

  Спецназовцы в полном составе отступили к надстройке, убираясь с линии огня. Гусев оглянулся. Дальше отступать было некуда – он жил в крайнем подъезде, и за спиной у них теперь был только край крыши. Пожарной лестницы с их стороны не было. Наверное, с другой стороны, но дорогу туда перекрывает группа охотников, и кто знает, сколько их там. А ведь сейчас новые подгребут...

  –        Снайпер, ты еще здесь?

  –        А то ж.

  –        Сколько их там?

  –        Человек восемь, может больше, – отозвался Тунец. – Снять не могу, угол обстрела не тот.

  –        А что внизу?

  –        У вашей машины дежурят трое. Еще пятеро у подъезда. Сколько внутри, без понятия. Вроде, в последнее время никто не подъезжал. Наоборот, несколько свалили.

  –        Где там ваше подкрепление? – спросил Гусев.

  Васильев достал из кармана свой телефон, набрал номер, рявкнул 'Где вы?', выругался, услышав ответ.

  –        Поторопитесь, у нас тут Сталинград, – он убрал телефон и глянул на Гусева. – В пути. Будут через полчаса.

  –        Откуда ж они едут?

  –        Из области. Думаете, мы в центральном офисе казармы обустроили, что ли? С тренажерными залами и стрельбищами?

  –        Ладно, проехали, – сказал Гусев. – Какой план?

  –        Сидим, ждем.

  –        Отличный план.

  Гусев понимал, что все они до сих пор живы только потому, что охотники не организованы. Они прибывали сюда либо поодиночке, либо группами по несколько человек, но навыка работы в большой команде у них не было, и потому спецназовцы корпорации пока легко справлялись с бросаемыми им вызовами.

  Да и снайпера на соседней крыше никто не ждал. Легкая прогулка за деньгами и адреналином превратилась в кровавую баню, но желающих отступить было немного.

  Видимо, свои жизни эти ребята тоже не особенно ценили.

  Едва Гусев додумал сию оптимистическую мысль до конца, как Тунец снова подал голос.

  –        Там это, парламентер, по ходу. Белым платком машет.

  –        Вижу, – сказал Васильев, осторожно заглядывая за угол. – Чего надо, приятель?

  –        Слышь, братишка, не стреляй. Я поговорить только.

  –        Говори.

  –        Может, покажешься?

  –        Я тебя и так прекрасно слышу.

  –        Ну ладно, – сказал парламентер. – Слышь, братишки, а вы вообще кто? Вы тут зачем?

  –        Надо, – отрезал Васильев.

  –        Блин, ну я же вежливо разговариваю, – обиделся парламентер. – Мог бы и ответить.

  –        Спецура мы, – сообщил ему Васильев. – Отрабатываем взаимодействие в условиях городского боя.

  –        Вот же блин, – разочарованно выдохнул парламентер. – То есть, вы без этого типа отсюда не уйдете?

  –        Не уйдем, – подтвердил Васильев.

  –        А на черта он вам сдался?

  –        Не твоего ума дело.

  –        Грубишь, – обиженно сказал парламентер. – А я ведь разговаривать пришел, а не палить. Слушайте, давайте краями разойдемся?

  –        Это как? – уточнил Васильев.

  –        Ну, мы уйдем, а вы в спины стрелять не будете. Вы уже сколько человек покрошили? А нам какой резон под спецуру за жалкую двадцатку подставляться?

  –        Никакого, – согласился Васильев. – Я бы на вашем месте еще раньше лыжи смазал.

  –        Ну, попробовать-то надо было.

  –        Попробовали?

  –        Ну так. Полной ложкой хлебнули уже.

  –        Валите, – сказал Васильев. – Пятнадцать минут у вас. Потом еще наши подъедут, и не обессудь, кого увидим, всех положим.

  –        Ладно, ладно, – сказал парламентер. – Все, без обид, парни.

  –        Время пошло, – сказал Васильев.

  Хорошо бы, если на этом все и закончилось, подумал Гусев. Пока никто из наших не пострадал, да и я сам нормально себя чувствую. А потом отсижусь в клинике, черт с ними. Пару роликов им запишу, или что еще им от меня надо...

  –        И правда валят, – сказал Тунец. – На крыше чисто. Из двора тоже уходят. Три машины отъехали.

  –        Испугались, – сказал Васильев. – Доперли, наконец, что мы им не по зубам.

  –        Гусев, ты-то меня слышишь?

  –        Вполне.

  –        Дальше с ними будешь?

  –        Видимо, так.

  –        Тогда с тебя двадцатка, с учетом оптовой скидки, – хохотнул Тунец. – Фиг с ним, с договором, рассчитываю на твою честность.

  –        Ладно, – сказал Гусев. – Набери меня, как все кончится.

  –        А то ж.

  –        Уходишь уже?

  –        Подожду, пока ваши подъедут. Свои инвестиции охранять надо.

  Разведка показала, что подъезд чист. Не в прямом смысле, конечно, чист: после перестрелки мусора в нем было хоть отбавляй. Но высланные на проверку бойцы сообщили, что охотников в нем нет до самого первого этажа. Тунец и водитель разблокированного броневика подтвердили, что людей с оружием в зоне прямой видимости не наблюдается, и Васильев отдал приказ выдвигаться.

  Выдвинулись.

  Подъезд был еще в худшем состоянии, чем Гусев пытался себе представить. Бетонная крошка, пыль, покореженное железо, мертвые человеческие тела. Не, надо отсюда съезжать, однозначно.

  Оставалось только надеяться, что из соседей никого не зацепило.

  Броневичок уже стоял у подъезда, до него оставалось пройти около шести метров по открытому пространству. Двое бойцов были уже внутри, две прикрывали тылы, когда Гусев с прикрывающим его командиром спецназа высунулись из-под козырька и бодрой рысью направились к безопасному нутру машины.

  Оказалось, не такому уж безопасному.

  Сначала Гусев услышал визг шин и громогласный выхлоп выруливающего из-за угла спорткара. Потом Тунец, все еще находившийся на связи, заорал: 'Валите оттуда!', а еще кто-то, Гусев так и не разобрал кто, выкрикнул одно короткое слово.

  –        РПГ!

  Васильев схватил Гусева за грудки и швырнул в сторону подъезда. Гусев был еще в воздухе, когда выпущенная из спорткара ракета угодила в водительскую сторону корпоративного микроавтобуса.

  Оглушительный взрыв подбросил машину в воздух, несколько раз там перекрутил и швырнул на асфальт, на не успевшего убраться из зоны поражения Васильева. Командиру спецназа фатально не повезло.

  Зато к Гусеву удача, разнообразия ради, повернулась лицом. Взрывная волна застигла его в воздухе и придала его полету дополнительное ускорение. Он влетел в подъезд спиной вперед и наверняка расшиб бы себе голову о бетонные ступеньки, но оставшаяся пара бойцов успела его подхватить. Так что его только слегка контузило и поцарапало обломками. Даже телефон из руки не выронил.

  Относительно того, как жизнь распорядилась с большей частью его защитников, это можно было назвать 'отделался легким испугом'.

  Спорткар притормозил метрах в тридцати от подъезда, из него выскочили трое охотников. И еще несколько машин въезжали во двор.

  –        Ты как? – поинтересовался у Гусева  один из бойцов.

  –        В ушах звенит, – голос спецназовца доносился до Гусева как будто из-под воды. Ну или как если бы Гусеву натолкали полные уши песка.

  –        Это нормально, – сказал боец. – Вот дверь в подвал, видишь?

  Гусев кивнул.

  Охотники неторопливо разворачивались в цепь, перекрывая все подходы к подъезду.

  –        Уходи через нее, – сказал боец. – Может, тебе и повезет.

  –        А вы?

  –        А мы тут останемся. Задержим их, сколько сможем.

  –        Глупо.

  –        Мы не побежим, – сказал боец. – И кроме того, у нас теперь тут личные интересы.

  Гусев не стал никого уговаривать. Все тут люди взрослые и вполне понимают, что делают. Даже сентенцию о том, что месть следует подавать остывшей, что прямо таки вертелась у него на кончике языка, озвучивать не стал.

  Вместо этого сказал парням 'спасибо', пожелал им удачи и двинул, куда сказали.

  Пока второй боец прикладом сбивал запирающий подвальную дверь замок, его товарищ уже занял позицию и короткой очередью открыл счет. Охотники бросились на землю в поисках укрытия, и тут в игру вступил Тунец, о котором все позабыли.

  Тремя быстрыми, практически слившимися в один, выстрелами, он разнес головы самым настырным охотникам. Пока те оглядывались по сторонам, стараясь обнаружить новую угрозу, Тунец положил еще двоих.

  Дальше Гусев уже ничего не видел, потому как спецназовец подтолкнул его в спину и закрыл за ним дверь.

  Позднее Гусев узнал, что ребята удерживали свою позицию еще двадцать пять минут.

  Подвал был забит ржавыми трубами и покрытыми пылью кабелями.

  И еще тут было темно.

  Гусев подсвечивал себе путь экраном мобильного телефона и слушал доносящиеся снаружи трели автоматных очередей. Спецназовцев, особенно двоих последних, было безумно жалко. Их подвиг не будет воспет, и вообще, лучше бы никакого подвига не было. Умирать вот так, поливаемыми свинцом в  обычном московском дворе, непонятно, за что, в рамках какой-то идиотской игры, ставки в которой задраны так высоко...

  Гусев добрел до противоположного конца здания, и на пути ему встретились только две крысы.

  Дверь в последний подъезд была закрыта с внешней стороны, но выглядела она довольно хлипко, и Гусев попросту вынес ее ногой. Справедливости ради следует заметить, что не с первого удара.