Текст книги "Неутолимая страсть"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
– Доброе утро, леди.
Он галантно поцеловал им руки.
– Передай Уильяму, чтобы был готов вечером в следующую среду. Это будет двадцать восьмое мая, – торопясь, проговорила Арбелла.
Сомерсет откланялся и исчез.
Патрик отправился на корабль, где до вечера был занят по горло, помогая грузить вино и проверяя запасы продовольствия на обратный путь.
Около шести часов вернулся Йен Хепберн с готовым отчетом.
– Сеймур не вылезал из-за игрового стола примерно до трех часов утра. К этому времени он был пьян в стельку. Утром из своей комнаты не выходил. После обеда к нему наведался придворный, на которого вы мне указали. Приятель оставался у него в комнате около часа, потом ушел. Наконец и Сеймур, весь из себя зеленого цвета, тоже решился выползти наружу. Я проследил за ним до дворца Олд-Пэлас. Там, на набережной, он сел на баркас, сошел на Ближней королевской пристани и по Лондонскому мосту отправился в Саутуорк.
– Он не заметил тебя?
– Нет. А у него был такой заметный вид, как у павлина в курятнике. Я подумал, что он двинет в парк Бэр-Гарденс, но, хотите – верьте, хотите – нет, он зашел в церковь! Какое-то время он оставался в церкви, потом вышел и двинулся назад в Уайтхолл, нигде не останавливаясь по пути.
– Спасибо, Йен. Ты все сделал правильно. Бочки с вином уже погрузили. Если все пойдет как нужно, мы послезавтра отчалим в Шотландию.
Спустившись к себе в каюту, Патрик написал одну записку Сесилу, а другую Гилберту Тальботу, графу Шрусбери, недавно назначенному в Королевский совет. Арбелла Стюарт доводилась ему племянницей.
В субботу Патрику принесли записку от Роберта Кери, из которой было ясно, что Кери получил от Сесила письмо к королю Якову. И они с Лиз уже выехали из Лондона.
Шестое чувство с самого начала подсказало ему, что письмо будет обязательно, но когда – это было вопросом времени. Теперь письмо ехало в Шотландию, и можно было поделиться с Сесилом информацией, которую ему удалось собрать.
Когда он прибыл в Савойский дворец, Роберт Сесил не стал держать его в приемной.
– Сэр Роберт, я обнаружил опасную интригу, которая ставит своей целью заключение тайного брака между двумя молодыми английскими аристократами. И девушка, и юноша по праву рождения могут претендовать в качестве преемников на трон ее королевского величества. Благодаря браку их объединенная претензия получит дополнительную силу. Я не знаю, как ваша королева отнесется к такой возможности, но уверяю вас, мой король станет рассматривать сложившуюся ситуацию в самом мрачном свете. Если позволить свершиться этому браку, король будет рассматривать его как проявление двуличия английского двора и лишит ваши высшие круги своего доверия.
Сесил прочел в представленной Патриком записке имена, дату и место тайного венчания.
– Обычный расспрос в церкви Святой Девы Марии подтвердит, слухи это или нечто большее.
– А если не слухи, сэр Роберт?
– Тогда я сообщу Эдварду Сеймуру, графу Хартфорду, о безумных планах его внука. В молодости граф отсидел в Тауэре за то, что через женитьбу слишком близко подобрался к трону. У него достаточно ума, чтобы снова не подвергать свою жизнь опасности.
Патрик не сомневался, что Сесил предпримет необходимые действия, поэтому вторая записка, которую он написал, нужна была лишь для гарантии того, что механизм закрутится.
– Вам не стоит беспокоиться по поводу моей родственницы леди Арбеллы, сэр Роберт. Точно таким же письмом я проинформировал ее дядю Гилберта Тальбота, которому сейчас не нужны никакие проблемы, так как он занял место в Королевском совете. Он быстренько отправит свою племянницу под строгий надзор ее бабки в Дербишир.
В поклоне Сесил выразил свою признательность, и Хепберн понял, что тот точно так же встревожен.
– Когда вы отправляетесь в Шотландию, лорд Стюарт?
– Я выйду в море завтра, сэр Роберт.
* * *
Мэгги вошла в комнату Кэтрин с письмом в руках.
– Это принес паж.
Кэтрин, узнав на конверте почерк матери, быстро пробежала строки.
– Как странно! Даже не предполагала, что мать собралась в Ричмонд. Она пишет, что мы с тобой тоже должны быть там завтра с самого утра.
Перевозки шли по Темзе день и ночь, поэтому они благополучно прибыли в Ричмонд еще утром.
Как только они вошли в дом, слуга забрал у них сумки и понес наверх. Кэтрин увидела мать, которая стояла в дверях в гостиную, словно перекрывая туда проход. Одетая во все черное, Изобел казалась осунувшейся, и Кэтрин захотелось успокоить ее.
– Матушка, что случилось?
– Сядь!
Изобел указала на жесткую деревянную скамью рядом с входной дверью и подождала, когда Кэтрин исполнит приказание.
Мэгги направилась к лестнице, чтобы оставить их наедине.
– Стой! – Таким тоном Изобел разговаривала с нашкодившими собаками. – Тебя это тоже касается.
Мэгги вернулась и встала рядом со скамьей, инстинктивно желая быть рядом с объектом своих забот.
– Надеюсь и молюсь, чтобы все это оказалось большим недоразумением. То, что ты оказалась вовлеченной в изменнический заговор против ее величества королевы.
– Ну разумеется, я не участвую ни в каком заговоре против королевы. Матушка, как ты могла подумать, что я способна на такое безумие?
– Ты способна на любое безумие, Кэтрин. Я хорошо знаю тебя с детства!
От таких слов Кэтрин вздрогнула, хотя призналась себе, что и в самом деле была своевольным ребенком.
– До моего сведения довели, что ты замышляла и содействовала тайному браку между Арбеллой Стюарт и Уильямом Сеймуром.
“Господи Боже, как она могла узнать об этом?” В груди у Кэтрин громко заколотилось сердце.
– Это правда? Да или нет?
Признаваться не хотелось, но соврать матери Кэтрин не могла.
– Белла и Уилл любят друг друга, – прошептала она.
Изобел прижала руку к груди, как будто дочь нанесла ей смертельный удар в сердце.
– Значит, ты признаешься, что участвовала в этом умысле!
– Мы не стали никому говорить об этом, потому что королеву браки расстраивают. Постарайся понять меня, – умоляюще попросила Кэтрин.
– Я прекрасно понимаю, что ты лжива и безнадежна, но отнюдь не глупа! Ты знала, что Арбелла и Уильям могут претендовать на трон, а если они поженятся, то их претензии станут еще более весомыми!
– Белла не замышляет сесть на трон. Она просто хочет выйти замуж. Она до ужаса боится остаться в старых девах!
– Это правда, миледи, – подтвердила Мэгги.
– Заткнись, Мэгги! – взвилась Изобел. – Это ты виновата в развратном поведении Кэтрин!
– Мама, это несправедливо. Пожалуйста, не обвиняй Мэгги в том, что я натворила. Она ни сном ни духом…
– Несправедливо? Ты представляешь, Кэтрин, чем все это может обернуться? Я могу лишиться своего положения главной фрейлины по гардеробу! Королева может отлучить меня от двора из-за твоего чертового заговора. Я просто вне себя! – Изобел вцепилась в свои редкие волосы. – Вне себя от твоего своеволия!
– Мне так жаль, мамочка, прости, – шепнула Кэтрин.
– Мне намного больше жаль! Жаль, что я вообще родила тебя! – воскликнула она. – Марш наверх, обе, и упакуйте свои вещи. Я немедленно отправляю тебя прочь. Тебе запрещено появляться при дворе. Ты больше никогда не должна видеться с Арбеллой Стюарт.
Едва слышно Кэтрин осмелилась спросить:
– Сколько я буду оставаться в Спенсер-Парке?
– Хартфордшир расположен недостаточно далеко от двора для тех, кто организует заговоры. Ты немедленно покинешь страну. Я отсылаю тебя к деду в Шотландию.
Кэтрин подскочила.
– В Шотландию? Я не поеду!
Изобел подскочила к дочери и влепила ей пощечину.
– Не смей мне перечить!
Кэтрин в ужасе отшатнулась, а в проеме двери показалась высокая фигура.
– Леди Спенсер, остановитесь!
Изобел с трудом взяла себя в руки.
– Лорд Стюарт любезно согласился взять тебя на борт своего корабля, чтобы отвезти в Шотландию. Молюсь Господу, чтобы такой своевременный шаг уберег мое доброе имя. Я умываю руки и рада избавиться и от тебя, и от Мэгги.
Изобел развернулась на каблуках, и ее вынесло из холла.
Не веря себе, Кэтрин разглядывала Патрика Стюарта.
– Вы чудовище! Это вы все устроили!
– Леди Кэтрин, “Роза Хепберна” отходит сегодня с вечерним приливом. Мне еще нужно отвезти коня и борзых на корабль. За вашими сундуками я пришлю человека.
Патрик вежливо откланялся и ушел.
Кэтрин стояла как оглушенная. Потом беспомощно посмотрела на Мэгги.
– Мне так жаль, что я втянула тебя в эту мешанину.
– Не переживай, девочка. Даже и к лучшему, что ты уезжаешь от двора, пока все тут не уляжется. Мать защищает тебя от ареста, а может, и от тюрьмы. Давай сделаем хорошую мину и пойдем собирать вещи.
В два часа дня появился Йен Хепберн в сопровождении матросов с “Розы Хепберна”. Кэтрин с удивлением смотрела, как они легко вскинули сундуки на плечи и понесли вниз.
– Мы поедем в карете? – с надеждой спросила она.
– Нет, миледи. Мы отправимся по реке. Здесь нас заберет баркас и доставит прямо к кораблю, в лондонскую гавань.
Спускаясь по лестнице с Мэгги вслед за матросами, она крепко прижимала к себе папку с рисунками.
– Скажи, все шотландцы такие большие и здоровые, как быки?
– Нет, деточка. Только Хепберны. Мне кажется, у них какая-то своя порода.
– Явно не человеческая, – пожала она плечами.
Она стала наблюдать, как матросы поднимали сундуки на борт, а потом увидела Патрика Стюарта, который стоял в конце трапа, чтобы поприветствовать ее. Сердце забилось где-то в горле. Кэтрин скорее умерла бы, но не позволила бы высокомерному шотландцу увидеть, что она трусит. Кэтрин жестом показала, чтобы Мэгги шла вперед, а потом, выпрямившись, словно проглотила аршин, и, высоко задрав подбородок, сама ступила на трап с деланной уверенностью.
– Не оступитесь, Мэгги.
Хепберн перенес служанку с трапа на палубу. Затем протянул руку Кэтрин.
Она тут же вложила ему в руку папку с рисунками дворцовых платьев и изящно соскочила на палубу, даже не взглянув в его сторону.
– Ваша светлость, сегодня такой ужасный день. Вы не ожидаете шторма? – спросила Мэгги.
– Будет, конечно, несколько шквалистых порывов, но разве это может напугать настоящую шотландку, как вы, Мэгги? – Он подмигнул, чтобы ободрить ее. – Посмотрите на леди Кэтрин, она готова храбро встретить удары судьбы.
“Мерзавец издевается надо мной!” Она сверкнула на него глазами.
Патрик скрыл удовольствие.
– Если пройдете со мной, леди, я покажу вам вашу каюту.
Вслед за ним они спустились вниз, и он отвел их в каюту на корме. Еще не было пяти часов, но день уже погас. В каюте стояла темень, пока он не зажег фонарь.
Помещение оказалось чистым и уютным. Стены были отделаны красным деревом. Две койки располагались одна над другой. Но Кэтрин здесь было тесно. Много места занимали четыре их сундука.
– Располагайтесь поудобнее, пока мы ждем отлива. Примерно через час поднимаем якорь и отплываем. Поужинать можете вместе со мной, а если не желаете, я пришлю еду сюда.
– Благодарим вас. Будет лучше, если мы поужинаем здесь.
Он вежливо поклонился.
– Моя каюта рядом. Если вам что-нибудь потребуется, не сочтите за труд, дайте знать.
– Будьте уверены, лорд Стюарт, мне от вас ничего не нужно.
В ее любезном тоне было море презрения.
У Патрика возникло огромное желание разложить ее у себя на коленях лицом вниз и отшлепать. Впрочем, такое желание возникало у него не впервые.
– Bon voyage, cherie [7].
Когда до них донеслись крики матросов и стали поднимать якорь, Мэгги заявила:
– Признаюсь тебе, ягненочек, я совсем никудышный моряк.
Это было еще слабо сказано. Как только судно тронулось вслед за отливом, Мэгги принялась стонать от приступов тошноты. Корабль слегка повело, фонарь закачался из стороны в сторону, повторяя движения “Розы Хепберна”. Неожиданно желудок Мэгги дал сбой, и ее вытошнило прямо на пол. Сбросив накидку, Кэтрин схватила полотенце и принялась вытирать лужу. Мэгги не тронулась с места.
Достав ночной горшок, Кэтрин подставила его няньке, а ту продолжало рвать.
– Теперь-то тебе хоть немного легче?
Судя по стонам Мэгги, ответ был отрицательным.
Кэтрин взяла мыло и налила воды, потом ослабила Мэгги нижние юбки. Когда она умыла няньку и утерла ее, у той подступил новый приступ рвоты.
Кэтрин поняла, что у нее не осталось выбора. Она не могла позволить, чтобы Мэгги вот так мучилась.
Подавив в себе самолюбие, Кэтрин надела накидку поверх нижних юбок и бросилась по коридору к каюте Хепберна.
Глава 9
Патрик оставался на палубе до того момента, как “Роза Хепберна” достигла устья Темзы и вышла в Северное море. Налетел ливень, и ему пришлось спуститься в каюту, чтобы переодеться в сухое. Стянув с себя промокшую сорочку, он стал растираться полотенцем, и тут раздался стук в дверь. Он открыл и удивился, увидев на пороге Кэтрин.
– Заходи.
– Простите, что беспокою вас, милорд, но мне срочно нужно какое-нибудь средство от тошноты.
Патрик сдвинул брови и почувствовал, как сердце ухнуло вниз.
– Ты беременна? – вырвалось у него.
Кэтрин задохнулась от возмущения.
– Какой же вы наглец! Мэгги лежит пластом. Мне срочно нужно что-нибудь от морской болезни.
Патрик рассмеялся.
– Так это морская болезнь? И только-то? – Он подошел к шкафу и достал маленький стеклянный флакон. – Здесь четыре унции имбирной настойки, смешанной с лауданумом. Имбирь успокоит желудок, а от лауданума она заснет. – Черные глаза пытливо разглядывали ее. – А что-нибудь для себя нужно, Кэтрин?
Все еще кипя от злости, она бросила ему в лицо:
– Будьте уверены, лорд Стюарт, мне от вас ничего не нужно!
Выхватив у него флакон, она вылетела за дверь.
Мэгги сидела на нижней койке, схватившись за живот.
– Ох, бедняжка моя, вот имбирная настойка. Хепберн клянется, что она тебе поможет. – Скинув капюшон, Кэтрин присела на койку рядом и поднесла флакон к посиневшим губам. – Глотай, не торопясь.
Мэгги послушно сделала несколько глотков, хватая ртом воздух в перерывах. Хотя позывы все еще продолжались, рвота остановилась.
– Ну, слава Богу!
Вонь от переполненного горшка вдруг показалась ей нестерпимой. Стараясь не дышать и не смотреть, она отнесла ночной горшок вверх на палубу и выплеснула прямо в море. Из-за качки она не удержала горшок в руках, он бухнулся на палубу и покатился в сторону.
– Проклятие!
Хлестал проливной дождь, и она промокла насквозь. От холода трясло так, что зуб на зуб не попадал. Из последних сил она дотащилась до каюты. Там стянула мокрую накидку и привалилась спиной к стене, чтобы перевести дыхание. Силы разом покинули ее, и она почувствовала себя слабее котенка. Ее колотил озноб. Нужно было избавиться от нижних юбок, промокших под дождем, потом завернуться в одеяло и завалиться на верхнюю койку. Но сначала надо было отмыть пол от рвоты. Уже на последнем издыхании она взялась за полотенце, которым вытирала Мэгги, наклонилась, и тут кровь прихлынула к голове, в глазах померкло. Пытаясь удержаться на ногах, Кэтрин стала хвататься за воздух, а потом рухнула в обморок.
Бокал неприятно звякнул, когда он поставил его на стол. Патрик понял, что-то случилось с Кэтрин. Он как раз закончил ужин, когда тревога пронзила его. Не теряя ни секунды, он кинулся к ней в каюту.
От запаха рвоты перехватило дыхание, стоило ему распахнуть дверь. Мэгги крепко спала на своей койке, а Кэтрин, как узел белья, лежала на полу. Когда Патрик поднял ее на руки, он почувствовал, что она мокрая насквозь, холодная, как ледышка, и без сознания. Он понес ее к себе. Непонятно было, сильно ли она ушиблась, но лицо было смертельно бледным. Развязывать завязки не было времени, он просто сорвал все, что было на ней. Потом завернул ее в одеяло и уселся, удерживая ее у себя на коленях.
– Кэтрин! Кэт, очнись!
Он похлопал ее по щекам.
Не понимая, где она находится, Кэтрин почувствовала себя в тепле и безопасности. Ей ничего не хотелось, только спать. Откуда-то издалека до нее доносились глухие удары барабана. Постепенно они приблизились и зазвучали так громко, что она открыла глаза. До нее стало доходить, что она лежит в объятиях Патрика, прижимаясь ухом к его груди, и слышит, как ровно и сильно бьется его сердце.
– Выпей это, Кэтрин.
Она покорно открыла рот и стала глотать снадобье, которое он держал у ее губ. Острая, с горьковатым привкусом имбирная настойка согрела горло, а потом и желудок.
Через несколько минут ее одолел крепкий сон.
Осторожно, не торопясь, Патрик развернул одеяло и оглядел изящное тело. Наглядевшись вдоволь, перевернул ее. Теперь она лежала у него на коленях лицом вниз. Он увидел татуировку над ягодицей и не мог удержаться, погладил пальцем маленькую черную кошечку. В нем поднялась волна нежности. Он понял, что еще ни одна женщина не вызывала в нем такого настойчивого желания защищать ее.
Патрик осторожно уложил ее на свою койку. Потом разделся, приглушил фонарь и улегся рядом, накрыв себя и ее легким одеялом из овечьей шерсти.
Сон, в который окунулась Кэтрин, был странным, можно сказать, фантастическим, и одновременно удивительно реальным.
…Она была кошкой, черной кошкой. Но не домашней кошкой, а пантерой. И лежала в норе, свернувшись рядом со своим самцом, который раза в два был больше ее. Ей ничто не угрожало. Прижимаясь к его массивному телу, она наслаждалась теплом и чувством безопасности, исходящим от него. Потом открыла глаза, чтобы взглянуть на него. Самец зарычал низко-низко, где-то в горле, и встал, нависая над ней. Она перекатилась на спину, демонстрируя свою покорность. Тогда он наклонил к ней тяжелую голову и принялся ее вылизывать шершавым языком. Это было так чувственно, что она заурчала и замурлыкала от удовольствия…
Кэтрин постепенно выбиралась из сна, будто поднималась с самого дна на поверхность воды. Не открывая глаз, она лежала, умиротворенно вслушиваясь в легкие баюкающие покачивания. Двигаться не хотелось. Наконец, собравшись силами, она открыла глаза. Что-то было не так. Ей показалась, что каюта какая-то другая. Она медленно поднялась на койке и взглядом наткнулась на двух охотничьих собак, которые сидели рядом с выражением умильного счастья на мордах. Сатана и Шабаш. Теперь она поняла, в чьей каюте находится, а потом до нее дошло, что к тому же она голая.
Дверь открылась, и на пороге появился Патрик Хепберн с подносом в руках.
– Как я попала сюда?
– Я схватил тебя и затащил к себе в постель.
– Я серьезно, сэр! – вспыхнула она.
– Я тоже, Кэтрин.
Патрик всмотрелся в ее лицо, потом перевел взгляд на всклокоченные волосы. До этого раза у нее на голове волосок был уложен к волоску.
– Думаю, мы можем себе позволить позавтракать в постели.
По ее лицу он понял, что его слова оказали на нее сокрушающее воздействие. Надо было смягчить их.
– Кэт, это шутка. – Она с облегчением перевела дух, и это уязвило его гордость. – Пойду приведу сюда Мэгги, потому что вашу каюту надо отдраивать. Мне кажется, еды здесь хватит для вас обеих.
Он поставил поднос и вышел.
Уже под вечер, когда море почти успокоилось, Кэтрин рискнула выйти на палубу. Захотелось подышать свежим воздухом. Но еще больше захотелось ощутить, что это такое – находиться на борту корабля, идущего по морю. Она запахнула накидку и, держась за перила, медленно двинулась по палубе. Ветер накинулся на нее, беспардонно играя черными кудрями, и в первый раз ей было все равно. Ее переполняла радость. Легкие наполнились сильным соленым ветром. Кэтрин с жадностью всматривалась в горизонт. И впервые в жизни к ней пришло чувство полной свободы, когда во всем мире были только она, ветер и море.
Повернувшись, чтобы отправиться в обратную дорогу, она заметила горшок из каюты, который приткнулся к бухте каната. Быстро оглядевшись, – не видит ли кто-нибудь, – Кэтрин решила захватить его с собой. Она уже протянула к нему руку, но в этот момент палуба слегка накренилась, и горшок покатился от нее. Она прибавила шагу, чтобы догнать его, но когда решительно схватила его за ручку, раздался громкий мужской смех. Выпрямившись, Кэтрин увидела Патрика, стоявшего на юте. Неизвестно было, как долго он вот так наблюдал за ней. Она покраснела от злости.
– Над кем, дьявол побери, вы смеетесь?
– Над тобой.
Он не скрывал веселья.
С горшком в руках Кэтрин двинулась в его сторону.
– И что дальше? – в запальчивости спросила она.
– Да ничего. Просто вид элегантной леди Кэтрин, которая, сгибаясь под ветром, носится за…
– …урильником? – Кэтрин была готова испепелить его взглядом. Но тут до нее дошел весь комизм ситуации, и она рассмеялась сама. Он снова присоединился к ней. – Все-таки вы мерзавец, Хепберн! У меня такое впечатление, что вы смеетесь надо мной с первого момента, как мы увиделись.
– Это не совсем так. Иногда мне хочется быть серьезным и надрать тебе задницу.
Поставив горшок на палубу, она прищурилась.
– Но вы нашли другой способ наказать меня. Более суровый.
– Кэтрин, если бы план выдать Арбеллу за Сеймура сработал, они оба оказались бы в Тауэре. Если бы королева узнала о твоем участии в этом деле, тебя бы тоже туда определили.
Кэтрин вздрогнула.
Он взял ее под руку и повел по палубе.
– Брак с Сеймуром несостоятелен и по другим причинам.
Она с вызовом глянула на него.
– По каким?
– Арбелла одна из богатейших наследниц Англии. Она уже владеет деньгами своих покойных родителей, а когда умрет бабка, в ее руки перейдет огромная земельная собственность.
– Вы считаете, что Уильям Сеймур женится на ней из-за денег?
– Конечно. Сеймур распутный и бесчестный человек. У него чудовищные долги. Он должен тысячи фунтов ростовщикам, портным, ювелирам, виноторговцам и куче других кредиторов. Он уже промотал состояние на тряпки, вино и женщин, поэтому деньги Арбеллы ему необходимы, чтобы продержаться на плаву, пока он не получит наследство отца и деда. Но хуже всего его непомерные карточные долги.
Патрик не стал говорить Кэтрин, что Генри Сомерсет в этом смысле точная копия своего друга. Он понадеялся, что благодаря врожденной сообразительности она задастся вопросом, по какой причине Сомерсет так обхаживает ее.
Вид у нее был разочарованный.
– Арбелла любит его.
– Арбелла любит свое желание выйти замуж. Эта молодая особа страшно боится остаться у разбитого корыта. Она хочет замуж… за кого угодно.
Патрик не скрывал презрения.
– Какой же вы самоуверенный человек! Вы думаете, что знаете о женщинах все.
Резко развернувшись, Кэтрин пошла прочь.
Он крикнул ей вслед:
– Ты забыла свой горшок, чертова кошка!
Кэтрин услышала смех в его голосе.
– Можете взять его себе!
Остаток вечера Кэтрин провела с Мэгги. Хотя ее тянуло выйти на свежий воздух, она упорно оставалась в каюте, чтобы не встретить Патрика Хепберна.
Когда в дверь постучали, Кэтрин ощетинилась.
– Если это Хепберн, я не желаю с ним говорить.
Мэгги открыла. За дверью стоял Патрик, который протянул ей ночной горшок.
– Вам лучше, Мэгги?
– Здорова, как лошадь, ваша светлость. Только в ногах слабость. Не угодно войти?
Кэтрин была готова убить ее взглядом, но нянька сделала вид, что ничего не заметила.
– Леди Кэтрин, – обратился Патрик через голову Мэгги, – поскольку я лишил вас удовольствия присутствовать на свадьбе, могу ли предложить сопровождать вас…
– Вы никуда не будете сопровождать меня, сэр!
Кэтрин повернулась к нему спиной.
– Ну, как знаете. – Уже возле двери он пробормотал: – Роберт и Лиз будут разочарованы.
Она резко развернулась.
– Подождите, подождите! Вернитесь! Лиз и Роберт женятся?
– До Уиддрингтона на побережье рукой подать. Счастливая парочка прибудет туда этим вечером. Мое чутье подсказывает, что обвенчаются они завтра. Я хотел предложить, чтобы “Роза Хепберна” бросила там якорь. Но коли вы отказываетесь от моего эскорта, я прикажу капитану следовать прежним курсом.
– Даже и не думайте! Я хочу остановиться в Уиддрингтоне.
– Тогда уберите ваши коготки и ласково попросите меня, леди Кэтрин.
Она была в смятении. “Он хочет, чтобы я упрашивала его!”
– Глубокоуважаемый лорд Стюарт, я просто умоляю вас, проводите меня до Уиддрингтона.
– Леди Кэтрин, ваша просьба так очаровательна. Да и вы сами привлекательны как смертный грех.
Меньше чем через час “Роза Хепберна” легла на якорь в Уиддрингтоне. Лиз не поверила своим глазам, увидев, кто к ней пожаловал.
– Кэт, дорогая, как вы тут с Патриком очутились? Только не говори, что вы опередили нас с Робертом и уже побывали у алтаря.
– Не говори такого даже в шутку. Худшей участи быть не может. Мы с ним смертельные враги, и чем дальше, тем злее, – заявила Кэтрин. – Итак, вы уже повенчались?
– Нет, мы приехали только этим вечером, но все уже подготовили. Венчание состоится завтра. Как чудесно, что вы будете присутствовать.
Кэтрин уставилась на Патрика.
– Откуда, к дьяволу, вы обо всем узнали?
– Он же маг! Разве он тебе не говорил? – в шутку ответила Лиз.
Несмотря на шутливость тона, Кэтрин не могла отбросить эту идею. Слишком много накопилось вопросов к зловещему шотландцу.
После ужина Кэтрин и Лиз вели бесконечные разговоры о свадьбе и нарядах, что позволило Патрику и Роберту запереться в библиотеке, чтобы выпить и поговорить с глазу на глаз.
– Я считаю очень удачной идею выбрать Эдинбург для медового месяца.
Патрик не скрывал своего одобрения.
– Знаешь, сегодня жениться, а назавтра бросить молодую жену одну не годится. Она меня просто не поймет.
Патрик усмехнулся:
– Женщины знают, как осложнить жизнь.
– Это точно! Кстати, какого черта Кэтрин оказалась у тебя в лапах? Неужели Изобел не могла сообразить отправить ее в Хартфордшир, пока катавасия с Арбеллой Стюарт не уляжется?
– Это я постарался нагнать на Изобел страху Божьего и страху перед Елизаветой, что, впрочем, для нее одно и то же. А ты что, возражаешь против моего интереса к Кэтрин?
– Мне не хочется, чтобы она страдала. Королева никогда не согласится, чтобы леди Кэтрин вышла за шотландца. Лучше поищи в другой стороне, Патрик. Ты ведь видел Спенсер-Парк. Поместье Кэтрин настолько лакомый кусок, что королева не отдаст его никому, кроме какого-нибудь английского дворянина.
– Я действительно видел Спенсер-Парк. Но Елизавета не будет править вечно, Роберт.
Уверенный в том, что Хепберн обладает даром предвидения, Кери внимательно посмотрел на него.
– Хочешь сказать, что ее годы сочтены?
– Ее месяцы сочтены, Роберт.
– Патрик… – Роберт откашлялся, не зная, как попросить об одолжении. – Что, если мы пойдем вместе на встречу с королем Яковом? Он ведь может страшно разозлиться, когда узнает, что вместо Елизаветы его письмо попало к Сесилу. Я предпочел бы отправиться в логово к шотландскому льву на пару с тобой.
– Ну разумеется! Опять сила двоих против силы одного?
– Именно. Из-за венчания я не смогу уехать отсюда завтра, но послезавтра мы с Лиз тронемся в путь. Сначала я заеду в Бьюкасл, чтобы заплатить своим людям, а второго июня буду в Эдинбурге.
– Если мы отойдем завтра сразу после венчания, то уже ночью “Роза Хепберна” придет в порт Лейт. На следующий день я спокойно отвезу леди Кэтрин, сдам ее на руки ее деду, неугомонному графу Уинтону, и вернусь в Эдинбург. Встретимся там второго числа на постоялом дворе “Замковая скала” и вместе двинем во дворец Холируд.
– Спасибо, Патрик. У тебя есть счастливая способность заряжать своей уверенностью.
Глава 10
Кэтрин Спенсер с восхищением наблюдала за церемонией венчания Лиз Уиддрингтон с Робертом Кери. На Лиз было купленное в Лондоне бледно-зеленое бархатное платье, расшитое белыми тюдоровскими розами, с рукавами, подбитыми белым атласом. Она специально, в честь своего мужа, выбрала белый и зеленый цвета – цвета Тюдоров.
Пока собравшиеся разглядывали невесту, Патрик не мог оторвать глаз от красоты леди Кэтрин. Сегодня на ней было бледно-розовое бархатное платье. На лифе и рукавах вышиты подснежники. Во вьющиеся черные волосы продета нитка жемчуга. Кэтрин была такой утонченной и изысканной, что Патрику стало любопытно посмотреть, что будет, когда это неземное создание встретится со своим дедом. Хотя Джорди Сетон был настоящим графом, он не принадлежал к числу лощеных аристократов. Прямой и резкий, он матерился без стеснения и любил надраться виски. Как, интересно, они сойдутся?
– …И я объявляю вас мужем и женой… во имя Отца, и Сына, и Святого Духа… Аминь.
Священник повел новобрачных и их свидетелей в ризницу, чтобы они расписались в книге регистрации. И уже через несколько минут, улыбаясь и розовея от счастья, Лиз шла по проходу церкви, опираясь на руку своего мужа.
Все жители Уиддрингтона собрались возле церкви, чтобы посмотреть на свадьбу. Забросав молодоженов рисом, они воспользовались удобным предлогом отпраздновать событие.
Напитки подали в саду дома Лиз, и Патрик подошел к Роберту и приехавшему на свадьбу его брату Джорджу, чтобы выпить с ними по кружке эля.
– Ничего не случилось на границе, пока меня не было? – поинтересовался Роберт.
Джордж потер подбородок.
– Ничего, с чем я не мог бы сам справиться. Недавно приезжал шотландский наблюдатель Армстронг, стал обвинять тебя в том, что ты повесил его брата. В общем, искал себе проблем.
– Это я повесил Армстронга, – заявил Патрик.
Джордж покачал головой:
– Тогда берегите тылы, почаще оглядывайтесь назад оба.
Среди Армстронгов царит какое-то сумасшествие, по обе стороны границы.
Часа не прошло, а Патрик уже разыскал Кэтрин.
– Попрощайся со всеми, потом я посоветовал бы одеться во что-нибудь более практичное. Мы отправляемся в дорогу.
Кэтрин переоделась и в голубом шерстяном платье со стеганым лифом, завернувшись в такого же цвета накидку, простояла вместе с Мэгги на палубе до конца путешествия. Когда “Роза Хепберна” вошла в залив Ферт-оф-Форт, уже наступил вечер. На берегу зажглись редкие огоньки. ПортЛейт фактически был продолжением Эдинбурга, и так как в этот день туман не висел над городом, он весь светился огнями.
– Я не видела Эдинбург двадцать один год. Поверить не могу, что вернулась домой, – сказала Мэгги.
Кэтрин взяла ее за руку.
– Разве ты не считаешь Лондон своим домом?
Мэгги покачала головой:
– Я – кельт до мозга костей, Господи, помоги.
– Дамы! – послышался низкий рокочущий голос Хепберна. – Есть два варианта: вы ночуете на борту или сходите на берег и проводите ночь на постоялом дворе. Мне кажется, вы выберете второй.
– Какой вы проницательный, – сладко произнесла Кэтрин.
По пути к постоялому двору Патрик рассказал, чем он намерен заняться.
– Завтра я найму карету, чтобы отвезти вас в Сетон. Замок Уинтон стоит приблизительно в дюжине миль отсюда. Можно не вскакивать ни свет ни заря. Я зайду за вами часов в десять. – Когда они добрались до постоялого двора, он снял две лучшие комнаты и место на конюшне для своего коня. – До того как вы закажете ужин, ваши сундуки будут при вас. Надеюсь, вам здесь будет удобно, дамы.
Потом, уже позже, она услышала стук в дверь и стремительно бросилась, чтобы открыть. За дверью оказались два матроса с “Розы Хепберна”, которые доставили им багаж. Кэтрин была разочарована. Через какое-то время снова постучали. Она повеселела. Но на этот раз служанка принесла им ужин. И опять ей стало грустно. Нацепив на лицо улыбку, она решила не признаваться себе, что ждала Хепберна. Ей было тоскливо и одиноко. Она вслушивалась в темноту, но из соседней комнаты не доносилось ни звука. “Распутный мерзавец кутит где-нибудь, как пить дать!”
