Текст книги "Неутолимая страсть"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Когда кучер остановил карету во дворе Холируда, Кэтрин немного удивилась. Неужели Роберту действительно удалось обернуться в Лондон и обратно за какую-то неделю? Еще интереснее, с чего бы ему снова посещать короля Шотландии? Здесь пахло интригой. Она увидела, как Хепберн, соскочив с коня, подошел к ее кучеру, и внимательно вслушалась в то, что он говорил.
– Присмотри за хозяйской поклажей, пока мы будем оставаться во дворце. Это может занять несколько часов. Потом все переложишь в другую карету.
Патрик кинул кучеру монету за труды. Открыл дверцу и, так как Кэтрин не двинулась с места, помог выйти Мэгги.
Когда они вошли в просторные покои Анны, королева поприветствовала его сияющей улыбкой и поманила их к себе.
– Рада видеть вас, леди Кэтрин. Передайте вашу накидку Маргрете и сядьте рядом. Надеюсь, вы останетесь на ленч.
Кэтрин почтительно присела в низком реверансе.
– Большая честь для меня, ваше величество.
Патрик поцеловал королеве пальчики и что-то прошептал на ухо.
– Можете не торопиться, милорд. Для нас это возможность пообщаться.
Бросив Кэтрин предостерегающий взгляд, на который она ответила, надменно вздернув подбородок, Хепберн оставил их.
Он шел на половину короля и не мог отделаться от чувства опасности. Ему хотелось надеяться, что это никак не связано с королем или Робертом Кери. Когда он вошел в приемную, там в ожидании второй аудиенции сидел Кери, о котором он только что думал.
– Хорошо, что увидел тебя, Роберт. Надеюсь, твоя семья стойко перенесла смерть и похороны отца.
– Да, несмотря на то что для Елизаветы было нож острый объявить национальный траур в этот день. Все равно приехало пол-Лондона.
– Мне нужна от тебя одна услуга, Роберт, но я подожду с этим до окончания разговора с Яковом.
При этих словах распахнулась дверь во внутренние покои, и Хепберну сказали, что король хочет видеть его одного. Глянув на Роберта, он пожал плечами и направился к двери.
– Где ты ходишь, дьявол тебя побери, Патрик? – недовольно спросил Яков. – Это невежливо – заставлять ждать своего старого папочку.
Патрик и глазом не моргнул, услышав про “старого папочку”. Так, очевидно, король называл себя, разговаривая со своими молоденькими любимчиками.
– Простите, сир. Не хочу обижать вас, придумывая отговорки.
– Письмо Сесила внушает оптимизм. Он предлагает подыскать человека, которому можно было бы полностью довериться, и отправить его моим послом в Англию. Я тут же вспомнил про друга детства Джонни Эрскина. Что ты думаешь по поводу этой кандидатуры?
– Граф Map – прекрасный выбор, сир. Но один посол – это хорошо, а два – намного лучше. Я возьму на себя смелость предложить еще одного исключительно надежного человека. Это Эдвард Брюс, аббат Кинросса, судья, который верой и правдой послужил вам в прошлом и будет незаменим, если вы станете королем Англии.
– Согласен! Брюс производит хорошее впечатление, потому что любит южан и завидует заработкам английских законников.
Патрик скрыл улыбку.
– В таком случае я предложу Сесилу двух. Зови Кери.
Патрик открыл дверь и пригласил Роберта.
– Нужно было раньше выразить тебе соболезнования, Кери, – сказал король. – Я знаю, лорд Хансдон был могучим мужчиной. Произвел на свет десятерых детей.
– Десятерых законнорожденных, ваше величество, – сухо отозвался Кери.
Яков долго хохотал, очевидно, думая о чем-то своем.
– Ответ Сесилу будет на столе в течение часа. Ты готов отправиться в Англию сегодня же?
– Всегда готов, ваше величество.
– Тогда отправляйся. Патрик будет тебя развлекать этот час.
Когда они вышли от короля, Роберт спросил:
– Что это за услуга, о которой ты говорил?
Патрик посерьезнел.
– Я хочу, чтобы ты забрал Кэтрин с собой в Англию. У меня нет прямых доказательств, но я убежден, что в Сетоне ей угрожает опасность. Племянник Джорди рассчитывает стать наследником земель и добиться титула графа Уинтона.
– О Господи! Кэтрин знает?
– Ей я не сказал ни слова, потому что не хотел ее пугать. Сказал только, что дома она будет в большей безопасности. Разумеется, граф знает о моих подозрениях. Они его не убедили, но он согласился, чтобы Кэтрин вернулась в Англию.
– А как Кэтрин относится к тебе, мой друг?
– Почему бы тебе не спросить у нее?
– Патрик Хепберн невоспитанный хам! Я проклинаю день, когда столкнулась с диким, неотесанным шотландцем в ричмондском лесу.
Кэтрин с Мэгги сидели напротив Роберта в его карете, которая как раз выезжала из ворот дворца Холируд.
– Две недели назад, на охоте, мне показалось, что тебе нравится в Шотландии.
– Ох, Роберт, я в восторге от Шотландии. Я обожаю деда – и всю жизнь буду обожать. – Она распахнула накидку, чтобы показать ему свой кинжал, украшенный аметистами. – Это его подарок. Он когда-то принадлежал Одре, моей бабке. Я видела ее портрет и очень удивилась, что страшно на нее похожа. Мне о ней никто не рассказывал, даже Мэгги.
– Ты-то, конечно, мне рассказываешь все. Например, то, что леди Кери не было в Кричтоне, чтобы присмотреть за тобой.
Голос Мэгги был сладким, как сироп.
Кэтрин сменила тему и заявила:
– Мне показалось странным, Роберт, что ты опять приехал в Холируд. Какая-нибудь интрига, которую ты держишь в секрете?
– Ничего особенного. Просто дела, связанные с границей. Я привез доклады от мужа Филаделфии лорда Скроупа, который, как ты знаешь, служит констеблем в замке Карлайл.
Кэтрин уже приготовилась продолжать тему, но тут карета затормозила так резко, что ее бросило на переднее сиденье.
– Что там могло случиться?
Взявшись за ручку, Роберт уже собрался открыть дверцу, как она широко распахнулась сама и перед пассажирами предстали шестеро до зубов вооруженных громил, явно из местных жителей приграничной полосы.
– Полезайте внутрь, – приказал главарь.
Кучера и охрану со связанными руками засунули в карету к Роберту и дамам.
Кери пришла на ум мысль, что это люди из клана Армстронгов, и он сразу же вспомнил день, когда Хепберн приказал повесить Сима Армстронга.
– Делай то, что они будут говорить, Кэтрин. Не настолько же они отпетые, чтобы тронуть женщину.
Через пару минут карета двинулась снова. Кто бы ни сидел сейчас на месте кучера, он развернул экипаж на сто восемьдесят градусов и погнал его назад в город.
– Боже мой! Хепберн ведь предупреждал, что мне в Шотландии опасно оставаться, а я ему не поверила!
От страха сердце Кэтрин было готово выскочить из груди. Но больше всего ее страшило быть похищенной.
– Они могут не знать, кто ты такая. Могут охотиться за мной. При них мы не должны упоминать твоего имени.
Роберт не скрывал озабоченности. Он боялся, что они обыщут его и тогда найдут письмо.
Карета остановилась в заброшенной части Эдинбурга, где ни Роберт, ни Кэтрин раньше никогда не бывали. Дверца кареты распахнулась, вышли пленники, и их отвели в запущенный трехэтажный дом с окнами, закрытыми ставнями. Внутри женщин отделили от мужчин, и откровенный на вид подонок, назначенный им в сторожа, потащил их наверх.
Мэгги не раскрывала рта, только яростно зыркала глазами по сторонам. Но Кэтрин подбоченилась:
– Что вам от нас нужно?
Громила плотоядно посмотрел на нее.
– Ты же Хепбернова пассия. Вот он и раскошелится, чтобы вернуть тебя. А нет – повыдергаем тебе ноги.
Отвернувшись от нее, он подошел к окну и проверил запоры.
Стоило ему повернуться к ней спиной, как Кэтрин превратилась в дикую кошку. Выхватив кинжал, она ударила его в плечо.
Верзила закричал от боли.
– Ах ты, сука!
Выдернув кинжал из раны, он саданул ее по лицу тыльной стороной руки.
Кэтрин грохнулась на колени, прижимая руку к щеке, которая мгновенно посинела. Рядом оказалась Мэгги.
– Мой ягненочек!
Разбойник приоткрыл дверь и проорал вниз:
– Помогите мне!
Подняв кинжал с пола, Кэтрин спрятала его под накидкой. В это время на лестнице загрохотали сапоги.
– Ты что, не можешь справиться с девчонкой, и старухой? – Когда вошедший увидел лицо Кэт, он рассвирепел. – Было же сказано – не трогать девку! Господи, теперь Хепберн оторвет тебе яйца. Пошел вниз!
На взгляд Кэтрин, пришедший был настолько же опасен, как и их первый страж. Она села на пол и прислонилась спиной к стене.
Патрик Хепберн не мог отделаться от чувства надвигающейся опасности. Каждый раз, стоило ему закрыть глаза, перед ним появлялись Армстронги. Это еще раз доказывало, что ночные всадники, которых видели в окрестностях Кричтона, пока он находился в отъезде, были людьми их клана. Выехав за ворота города, Патрик послал Валианта в полный галоп, рассчитывая быстрее оказаться дома. Впереди тянулась безлюдная дорога. В следующую минуту он вдруг оказался в окружении нескольких головорезов. По крайней мере пятерых. Патрик приготовился сражаться, но их главарь остановил его.
– Не надо шуму, милорд. У нас ваша леди и Роберт Кери.
“Значит, я предчувствовал угрозу Кэтрин и Роберту как самому себе”. Открытие не принесло большого удовлетворения, потому что он ничего не сделал, чтобы защитить их. Патрик был уверен, что никто не следил за ними, когда они с Кэтрин ездили за дикими лошадьми, но кто-то явно наблюдал за их возвращением в Кричтон. Они следили, когда он поехал в Сетон, и потом, когда сопровождал Кэтрин в Холируд. Патрик молился Богу, чтобы они схватили Роберта только из-за того, что тот участвовал в казни Сима Армстронга, а не потому, что узнали о его тайной миссии курьера короля Якова. Свой гнев он спрятал за фасадом невозмутимости.
– Я не доставлю вам хлопот, джентльмены. Показывайте дорогу.
В окружении всадников Патрик проскакал две мили назад до Эдинбурга. Ему был хорошо знаком этот пользующийся дурной славой район рядом с Сенным рынком. Когда они въехали в него, здесь висели свежезабитые коровьи туши. Воняли кучи кишок, брошенных мясниками. Прогрохотав по узкому переулку, группа оказалась на задах высокого дома. Патрик узнал сундуки Кэтрин, сложенные на крыше черного экипажа, который стоял во дворе. Все спешились. Бандиты привязали своих коней, Патрик сделал то же самое, мысленно поклявшись содрать шкуру со всех до единого, если что-нибудь случится с Валиантом.
Главарь бандитов выставил свои условия. И Патрик с удовольствием отметил, что тот старается держаться от него на безопасном расстоянии. Это был не Фосс Армстронг, но Патрик не сомневался, что план нападения разработал он.
– Ты повесил Сима Армстронга.
– Я казнил его, – коротко поправил Хепберн.
– Мы сейчас держим английского наблюдателя Кери, который участвовал в убийстве Армстронга, а также женщину из рода Сетонов. Ты должен заплатить деньги … спокойно. – Мы выжмем, если это …воду из камня. Восемь тысяч! Это … замка Кричтон. …
“Заложить замок – это же …Мне потребовались годы, чтобы расплатиться!.. Кричтон”.
Стало … бандит … отцовским … Он догадался, что Кери – королевский курьер. Когда он подумал про Кэтрин, желудок свело…
– Пять тысяч, – сказал Хепберн …
– Один час! Джед, поезжай с ним…
– … отец раньше вели дела … с которым …
Потом поднял взгляд на Патрика:
– Да, он пропал. Здесь нет подписи.
– Надо же, какой наблюдательный, – тихо заметил Патрик.
Главарь протянул ему бумагу:
– Подписывай …
… Патрик услышал, как в комнате кто-то прочищает горло, и понял, что это Роберт Кери. Еще немного погодя раздался голос Кэтрин:
– Грязная свинья! Пусть плечо, куда я воткнула тебе кинжал, загноится.
– Держи язык за зубами, мой ягненочек.
Хепберн улыбнулся мудрым словам Мэгги. Кэт была излишне эмоциональной особой. В одном из ставней имелась дырка, и поэтому ему удалось увидеть женщин и Роберта со спины, когда они садились в карету. Немного погодя экипаж тронулся и выехал со двора. Не обращая внимания на своих сторожей, Патрик вернулся в комнату и попросил разрешения убедиться, что карета покидает этот район. Потом поставил витиеватый росчерк на долговой расписке, кинул перо на стол и вышел. Вскочив на Валианта, Патрик, не теряя времени, промчался по улице до узкого переулка и через минуту оказался вне видимости из высокого дома. Отсюда он преодолел восемь полных миль до Кричтона во весь опор.
Уже на подъезде к конюшням Патрик принялся выкрикивать приказы. К моменту, когда ему перепрягли коня, шесть его головорезов сидели в седлах, готовые ринуться на юг. После часа жесточайшего галопа они увидели вдалеке карету Кери. Под тяжестью багажа и пассажиров экипаж двигался неспешно, преодолев за это время какую-нибудь дюжину миль. Хепберн с облегчением увидел, что карету никто не преследует. До самых сумерек они держались от нее на некотором расстоянии, а потом Патрик отправил Джока на постоялый двор в Пиблсе, чтобы до прибытия туда кареты удостовериться, что там все тихо.
– Роберт, мы можем ехать быстрее? Нас преследуют! – забеспокоилась Кэтрин.
– Я уже понял, что это наш приграничный барон.
– Проклятый Хепберн! Это из-за него нас похитили, разве не так?
Она потрогала синяк и насупилась.
– Боюсь, мы оба виноваты, и Патрик, и я.
– Что же вы такого наделали?
Она удивленно открыла глаза.
– Это дело, связанное с патрулированием границы. Тебе знать ни к чему.
– Он причина всех моих бед!
– Он причина, почему нас освободили, Кэтрин.
– Заключил сделку с дьяволом? – хмыкнула она.
– Заплатил на нас выкуп. Наверное, тебе это покажется сделкой с дьяволом.
Кэтрин пожала плечами:
– В Шотландии, куда ни ткни, одни варвары.
– Впереди у нас деревня Пиблс с постоялым двором. Там мы остановимся на ночь. Если завтра с утра пораньше тронемся в путь, то к ночи пересечем границу.
– Вот в Англии варваров не будет, какое счастье! – ядовито заметила Мэгги.
Когда они приехали на постоялый двор, Роберт заказал три комнаты. Одну для дам, вторую для кучера и охраны, а третью для себя. Багаж подняли наверх, и Мэгги обратилась к жене хозяина:
– После ужина миледи примет ванну. Она любит воду погорячее. – Потом пробормотала себе под нос: – Она и сама как кипяток под задницу.
– Я все слышу, – откликнулась Кэтрин и виновато улыбнулась. – Я понимаю, что приношу тебе одни только хлопоты.
– Ах, деточка, если бы не ты, даже вспомнить было бы нечего.
Часом позже Роберт с Патриком сидели в трактире при постоялом дворе и пили эль.
– Где ты достал денег?
– А ты как думаешь?
Роберт понимал, каких трудов стоило Патрику согласиться заложить замок.
– Я попытаюсь изыскать способ погасить часть долга, милорд.
– В этом нет нужды. Мне заплатят Армстронги.
– Теперь их днем с огнем не сыщешь, – хмыкнул Роберт.
Патрик улыбнулся:
– В Шотландии далеко не спрячешься. – Он допил свой эль. – Я боялся, что они найдут письмо Якова.
– Я думаю, Хепберн, ты ничего не боишься.
* * *
После ужина в комнату Кэтрин внесли дубовую бочку и наполнили горячей водой. Она настояла, чтобы Мэгги вымылась первой. За это время Кэтрин тщательно рассмотрела свою щеку в зеркале и сделала примочку холодной водой из кувшина. Потом и сама приняла ванну. Отмокая, все боялась, что в любой момент заявится Хепберн.
Через час, уже переодевшись в ночную сорочку и завернувшись в халат, Кэтрин начала бояться, что Хепберн не придет. “Мог бы по крайней мере прийти и извиниться за похищение, посочувствовать, что мне угрожали и ранили”. Тут она вспомнила, что он не принадлежит к галантным придворным. “Деревенщина невоспитанная, он, наверное, вообще ни за что в жизни не извиняется!”
На следующий день в сопровождении охраны им удалось покрыть семьдесят пять миль, отделявших их от границы и замка Карлайл, в котором констеблем служил Скроуп – зять Роберта. Кэтрин была вне себя от радости, увидев Филаделфию, приехавшую сюда вслед за мужем после похорон отца.
– Дорогая, что случилось с твоим лицом? – воскликнула Филаделфия.
В сочувствующее ушко Кэтрин выложила всю историю. И отпрянула от собеседницы, услышав приближающиеся шаги Хепберна.
– Леди Кэтрин едет домой. Ей небезопасно оставаться в Сетоне. Полагаю, ее кузену не дает покоя тот факт, что она будет наследницей своего деда. Он спит и видит стать следующим графом Уинтоном.
– Это наглая ложь! – взорвалась Кэтрин. – Как вы можете утверждать, что мне угрожают Малькольм или Эндрю? Мне угрожает только близость к вам, Хепберн. Но, клянусь, теперь с этим покончено.
Она развернулась и вылетела из холла.
– Неодолимое влечение двух противоположностей стало еще более сильным. Я это вижу, – сухо заметила Филаделфия. Она дотронулась до его руки. – Спасибо, что благополучно довез их, Патрик. Не сомневаюсь, это обошлось недешево. Могу я чем-нибудь помочь?
– Сделай так, чтобы маленькая чертова кошка не сбежала с кем-нибудь до своего совершеннолетия.
Он усмехнулся и поцеловал ей руку.
Стоя на стене замка, Патрик смотрел в ночную темноту, но видел Кэтрин. Стоило закрыть глаза, и он ощутил, как она прижимается к нему. Почувствовал вкус ее губ. Более того, кровь запела, когда он распознал ее дикое, страстное влечение к нему.
“Мне нужно выкинуть тебя из головы, Кэт. У меня впереди дело, которое потребует всех моих сил, всей моей решимости. Но я верю в успех. Так что берегись. Я еще приду за тобой!”
Глава 20
На следующее утро Кэтрин предстала перед королевой Елизаветой.
– Леди Кэтрин, мне известно, что вы вернулись из непродолжительной поездки в Шотландию. Как вам показалась эта варварская страна?
Кэтрин поднялась из глубокого реверанса.
– Она великолепна в своей дикой первозданной красоте, ваше величество.
– Мне так и говорили. Довольно неприветливая для тех, у кого изысканная конституция, как у вас и у меня. Я так думаю.
“У тебя конституция полковой лошади, и уж если на то пошло, я тоже совсем не хрупкий цветок”.
– Я хочу, чтобы вы придумали мне два новых платья для летней поездки. В этом году мы не собираемся ездить по стране вдоль и поперек. Лорд-хранитель печати пригласил нас пожить в августе в Харфилд-Плейсе в Мидлсексе. У нас появится возможность оценить радушие его новой жены леди Элис.
– Я начну работать над вашими платьями немедленно, ваше величество.
“Бедняжки белошвейки должны будут стараться день и ночь, чтобы успеть закончить новые платья к первому августа”.
Она сразу же отправилась к швеям, которые трудились под началом ее матери. Сдвинув головы вместе, они принялись совещаться и придумали, как сэкономить время, выполняя сложный заказ. Потом Кэтрин быстро набросала фасоны.
Вечер она провела на половине королевы, где Филаделфия и Кейт доводили свою невестку Бет – новоиспеченную леди Хансдон – тем, что то и дело почтительно приседали перед ней.
– Королева сказала, что у нас состоится поездка в Харфилд-Плейс. Можно не сомневаться, теперь бедная леди Элис свихнется от забот.
– Что ты! Для нее это будет настоящий триумф. Она обошлась с наследством графа Дерби так же легко, как со щепоткой соли. Теперь накинулась на деньги Эгертона. Бедный Томас – вот кто свихнется.
В Кричтоне лорд Стюарт устроил сбор своим бойцам.
– Летние месяцы в приграничных районах самые спокойные, это известно. Но для нас, Хепбернов, дела складываются по-другому. – Он оглядел загорелые лица, пытаясь обнаружить признаки несогласия, потом стал излагать свой план. – Нужно, чтобы половина из вас осталась в Кричтоне защищать людей, сам замок и наши земли. Другая половина поедет со мной охотиться за Армстронгами. – Патрик поднял руку, предупреждая вопросы. – Должен сказать, что мы навлечем на себя недовольство короля, так как Фосс Армстронг является наблюдателем на границе, а Яков объявил вне закона междоусобные войны. – Он сделал паузу, чтобы все усвоили услышанное. – Решайте сами, кто останется, а кто поедет со мной.
Немного погодя он заскочил к Дженни, чтобы осмотреть ее рану. Дела у нее шли на поправку, она чувствовала себя неплохо.
На следующее утро Патрик выехал из Кричтона в сопровождении двух дюжин самых отпетых своих ребят. Как он и предвидел заранее, рядом скакал Джок Эллиот. Большинство из отправившихся с ним были либо неженатыми, либо вдовыми. Тех, у кого имелись малые дети, оставили дома, под командой Дэвида Хепберна. Дэвид предпочел бы тоже отправиться в поход, но понимал, в чем заключаются его основные обязанности.
Хепберн направил свой отряд прямиком в замок Уинтон, намереваясь заверить Джорди, что, даже несмотря на его отсутствие, Хепберны будут стеречь скот графа от воров. До своего отъезда Патрику хотелось увериться, что Джорди Сетон себя отлично чувствует. Он тайно переговорил с одним надежным человеком и поручил ему следить за тем, чтобы с Джорди ничего не случилось.
Потом он разыскал Малькольма Линдсея, который наблюдал за дюжиной работников, косивших сено, и отозвал его в сторону.
– Я навел справки по поводу вашей покойной жены и узнал, что кое-кто считает, что с ее смертью не все чисто. – Угрожающе нависнув над Малькольмом, он увидел, как у того в глазах загорелась ненависть. Патрик сжал губы и спокойно продолжил: – Поручаю вам охранять графа и верю, что волос не упадет с головы Джорди Сетона.
Вот теперь Патрик Хепберн с бойцами мог приступить к выполнению своей миссии.
Пока дворец Уайтхолл мыли и проветривали, королева вместе с двором весь август пользовалась гостеприимством Харфилд-Плейса. Леди Элис старалась изо всех сил, чтобы переплюнуть тех, кто принимал двор до нее, устраивая банкеты, маскарады, концерты.
Первый раз в жизни Изобел не критиковала Кэтрин.
– Ты просто умница, что придумала украсить платье королевы солнцем, луной и звездами.
– Спасибо, матушка.
“Ты даже не представляешь, какая я умница. Швеям было легче вырезать их из другого материала и сделать из них аппликации, чем вышивать целыми днями. Потом я написала письмо леди Элис и намекнула, что ее величество любит, когда ее называют Солнечной королевой”.
Перед возвращением двора в Лондон была устроена лотерея для гостей, причем так удачно, что королева и ее фрейлины выиграли все призы. Королева объявила, что ее поездка прошла с оглушительным успехом.
На первой неделе сентября Кэтрин получила любовное послание в стихах от Уильяма Герберта, с которым коротала время в Харфилде. Она кинулась к Филаделфии, чтобы побольше узнать про симпатичного молодого человека.
– Уильям – наследник огромного графства Пембрук. Его мать приходится сестрой Филиппу Сидни [14]. Молодому человеку явно передался семейный литературный талант. Он тонко льстит Елизавете в своих опусах, поэтому у него имеется прекрасный шанс занять при дворе видное положение.
– Так вот почему его пригласили в Харфилд.
Кэтрин задумалась.
Несколько дней спустя, когда Герберт подошел к ней в саду, Кэтрин пришла к выводу, что он хороший собеседник. Он был своим в кругу поэтов и драматургов, которые приводили ее в восторг.
– Это правда, что вы дружите с Уильямом Шекспиром?
– Люди искусства нуждаются в богатых покровителях. Из-за того, что мой отец часто бывал щедр к Шекспиру, он считает меня своим другом. А я отношусь к нему как к мастеру, у которого многому научился.
– Милорд, почему бы вам не предложить королеве, чтобы актеры “Глобуса” сыграли какую-нибудь пьесу Шекспира во дворце?
– Леди Кэтрин, неужели вы считаете, что ее величество согласится с таким предложением?
– Давайте проверим, Уилл. Я зароню в нее эту идею как семечко, а вы постарайтесь взрастить его, и мы посмотрим, какие плоды это даст.
К концу сентября Кэтрин пришла к выводу, что у них с Уиллом Гербертом сложились отличные отношения. Он курил табак, следуя моде, завезенной из Нового Света, что Кэтрин находила просто очаровательным. Она и сама попробовала, правда, не при всех. Единственной свидетельницей была Мэгги.
Однажды ночью, уже лежа в кровати, Кэтрин решила, что нашла наконец благородного воздыхателя, какого искала. И она позволила себе даже немного пофантазировать насчет их возможной женитьбы. “Если я стану графиней Пембрук, я наконец-то избавлюсь от призрака Патрика Хепберна, который прячется где-то в глубине моего сознания!
В первый день октября умер отец Уильяма Герберта, и он вступил в наследование графством Пембрук. Через несколько дней Кэтрин увидела его тренирующимся на турнирном поле. Уильям выкладывался полностью, готовясь к королевскому турниру, назначенному на день коронации в ноябре.
– Я даже представить не могла, граф, что вы уже вернулись из Солсбери. Примите мои самые искренние соболезнования в связи с вашей потерей.
– Благодарю, Кэтрин. Отец серьезно болел, так что его смерть не была полной неожиданностью. Тренировки помогают избавиться от меланхолии.
– Вам нужно почаще вспоминать что-нибудь приятное, что вас объединяло.
– Я так делал, когда умер дед. У него были отвратительные манеры, и он получал бешеное удовольствие, когда удавалось стравить своих работников с соседскими землевладельцами.
Кэтрин рассмеялась.
– Мой дед тоже тот еще не обработанный алмаз.
– Могу я получить от вас какой-нибудь знак отличия, миледи, чтобы надеть его на турнирную битву?
– Ах, как романтично, лорд Пембрук. Для меня это будет большая честь, если вы наденете мой знак. Завтра я принесу вам сюда свой шарф.
– Сегодня вечером, так будет еще романтичнее, Кэтрин. Вы придете?
– Возможно.
Она уклончиво улыбнулась.
Вечером за ужином Кэтрин сидела рядом с Филаделфией. Они болтали о том о сем, наблюдая за тщательно продуманным ритуалом подачи еды для королевы. Одна из фрейлин после грациозного коленопреклонения подала королеве тарелки с хлебом и солью. В это время дворцовые стражники доставали с кухни золоченые блюда. Мэри Фиттон, самая юная из девушек королевской свиты, поднесла на кончике своего ножа каждому стражнику по кусочку от того, что лежало на блюде, которое он принес. Так проверялась королевская еда на присутствие яда.
– Эта очаровательная девушка любит угощать мужчин из своих рук. Кто-то нашептал мне, что ее связь с казначеем Кнолисом – дело прошлое. Теперь у нее другой любовник. Об этом все говорят – и леди, и джентльмены.
Кэтрин была в шоке.
– Значит, они не настоящие джентльмены. Кстати, граф Пембрук попросил разрешения носить мой знак на турнире в следующем месяце. Я уверена, ты согласишься, что Уильям Герберт настоящий джентльмен.
– Он, конечно, дворянин, а насчет всего остального тебе придется убедиться самой, дорогая.
После ужина Кэтрин вернулась к себе, достала белый шелковый шарф и убила на вышивку два часа. Кончиком пальца погладила красный высунутый язык крылатого дракона, размышляя, надо ли идти на встречу с Пембруком. “А что ты теряешь?” – тряхнув головой, спросила она себя. “Во всяком случае, не девственность”, – насмешливо отозвался внутренний голос.
– Кэтрин, я ждал больше часа, но решил не сдаваться. Спасибо, что пришли. Вы потрясающе красивы в свете полной луны. Принесли мне то, о чем я просил?
– Да, Уильям, шарф с крылатым драконом Уинтонов – моим старинным гербом. – Она игриво обмотала ему шею шарфом. – Его мистическая сила сделает вас непобедимым.
Пембрук стянул шелк с шеи, поцеловал и вдохнул пьянящий аромат, исходивший от него.
– Знак моей дамы. – Он накинул ей шарф на шею и притянул Кэтрин к себе. – Есть какая-то предопределенность в том, что наши фамилии Уилтон и Уинтон – отличаются одной лишь буквой.
– Предопределенность?
Кэтрин не дышала в ожидании поцелуя.
– И будет вполне естественно, если они соединятся.
Он прижался к ней губами, словно подтверждая свои слова.
– Милорд, вы торопитесь.
Кэтрин отстранилась, но совсем немного.
“Он явно опытный человек. И поцелуй был полон соблазна. Но, слава Богу и всем святым, от его прикосновений у меня не кружится голова. С Уильямом Гербертом, мне кажется, я буду контролировать ситуацию”.
– Под луной все выглядит невероятно романтично. Давайте пройдемся вдоль реки.
– Кстати, я намекнула королеве, что придворные дамы с удовольствием посмотрели бы какую-нибудь пьесу Уильяма Шекспира.
– Благодарю, Кэтрин. Только этим утром королева поинтересовалась у меня, могу ли я устроить выступление артистов театра “Глобус” в Уайтхолле на празднествах в день коронации. Какую пьесу вам хотелось бы увидеть больше всего?
– Про любовь, конечно.
Он обвил ее руками.
– О, конечно! Любовь вы и получите, Кэтрин Сетон-Спенсер.
Терпения Патрику хватало ненадолго, но вот решимости, переходящей в упрямство, было не занимать. Вместе со своим отрядом он шаг за шагом прочесывал территории у английской границы. В первых числах октября их даже занесло в горы на севере. Но все слухи о местопребывании того, кого они разыскивали, так и оставались слухами.
Пока все Хепберны коротали время у костра, размышляя, что делать дальше, Патрик вглядывался в пламя, загипнотизированный синими и оранжевыми всполохами огня. Ему вдруг пришел в голову образ той местности, где он должен поискать Фосса Армстронга. В середине октября после затишья летних месяцев снова возникала необходимость патрулировать смежные территории: грабители опять начали уводить скот.
Патрик вскочил, и все посмотрели на него, ожидая решения. Он коротко бросил:
– Замок Хермитидж!
На третий день после жесточайшей гонки подтвердилась безошибочность инстинкта Хепберна. Он все-таки нашел Фосса Армстронга. Тот и восемь его бандитов закрылись в мрачном форте. Патрику нужен был только Фосс, остальные, при желании, могли отправляться куда угодно.
– Я хочу получить назад мои пять тысяч плюс тысячу за хлопоты.
– Понятия не имею, о чем это ты, – прохрипел Фосс.
– Армстронги очень любят прозвища. Есть среди них Уилли Безносый. Как тебе понравится, если тебя будут называть Фосс Без Яиц?
Смуглое лицо Армстронга стало просто серым. Хепберн улыбнулся:
– Нет-нет. Я не настолько жестокий. Во всяком случае, пока. Но если вернуться к прозвищам, то я предпочел бы Фосс Беспалый. Будешь лишаться каждый день по одному пальцу, пока я не получу мои деньги.
Он взялся за топорик.
Армстронг забился в путах.
– Скачи к королю! – крикнул он своему первому помощнику. – Скажи, что его главного наблюдателя на границе захватили. Скажи, что я выдвину обвинения против Хепберна!
Не торопясь, Хепберн положил руку Армстронга на стол и, резко опустив топорик, отрубил мизинец.
Второй человек в команде Фосса кинулся к коню и как стрела вылетел из замка в сторону Эдинбурга. Никто не стал его задерживать.
Пока Армстронг в ужасе пялился на свою руку, Хепберн напомнил ему:
– Ты же ведь знаешь, каким нудным становится малыш Яков, когда нужно принять решение. Ему потребуется неделя, чтобы заступиться за тебя. А это семь дней. Значит, к тому времени у тебя останутся только два больших пальца. – Хепберн кивнул Джоку. – Прижги обрубок, чтобы ему легче думалось.
Когда Джок сунул в огонь кочергу, Армстронг завизжал.
– Привезите деньги! Чтобы были здесь завтра к этому времени.
– Тебе известно, Беспалый, какой я покладистый. Поэтому согласен принять шесть тысяч золотом. – Патрик широко улыбнулся. Потом повернулся к семерым Армстронгам, которые стояли, готовые сражаться. – Вы свободны.
