Текст книги "Неутолимая страсть"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
– Мне очень жаль, что все так вышло и сердечко твое разбилось, деточка моя.
– Разбилось? – Кэтрин коротко хохотнула. – Не трудись меня жалеть, Мэгги. Я оскорблена и сбита с толку, но, слава Богу, мое сердце здесь ни при чем. Мужчины – это похотливые, бесчувственные животные, готовые гоняться за любой дурой, которая задерет перед ними юбку повыше. – Она стиснула кулаки в муфте. – По крайней мере я знаю двоих таких охотников.
“Хороший охотник знает, на кого нападать, и не выпустит добычу из рук”. Но эту мысль, которая имела отношение к одному шотландцу, Мэгги не стала высказывать вслух.
Когда карета прибыла на место назначения, управляющий Спенсер-Парком мистер Бёрк не мог скрыть удивления.
– Леди Кэтрин, какой приятный сюрприз! – Он указал слугам на багаж. – Сейчас растопим все камины и проветрим ваши постели. Могу я получить какие-нибудь особые распоряжения для кухарки?
– Спасибо, мистер Бёрк. Никаких особых распоряжений по поводу ужина. Нам подойдет любое горячее.
Мэгги бросила на него многозначительный взгляд, и Бёрк понял, что позже получит полный расклад всего, что привело молодую хозяйку в ее загородное поместье в самом начале зимы.
Пока Кэтрин с Мэгги распаковывали вещи, день померк и небо потемнело. Кэтрин посмотрела в окно на засыпанный снегом пейзаж и почувствовала себя отправленной в ссылку. Она представила, сколько полных одиночества недель ждет ее впереди, и ей стало не по себе. Так недолго и свихнуться. Нужно было придумать что-нибудь, чтобы разогнать дьяволов грусти.
– Мистер Бёрк, вы, конечно, в недоумении, с чего это мы свалились вам на голову, – сказала Мэгги.
– Полагаю, что-то произошло при дворе.
– У вас есть виски, мистер Бёрк?
Он поманил ее пальцем за собой в библиотеку, а там налил им по кружечке. Потом придержал для нее кресло, и они уселись у огня.
– За леди Кэтрин ухаживал Уильям Герберт, который недавно унаследовал графство Пембрук. – Бёрк молчал, ничем не выдавая своих мыслей. – Этот распутный мерзавец обрюхатил одну из девушек, приближенных к королеве. За это Елизавета бросила его в тюрьму.
– Как я понял, он придворный до мозга костей. Значит, его не интересовало хозяйство Уилтонов.
Мэгги удивилась, что мистеру Бёрку так хорошо известны повадки знати.
– Теперь у него нет никаких перспектив при дворе и никаких надежд на женитьбу на леди Кэтрин. Мы больше с ним не общаемся.
– Она очень переживает, Мэгги?
– Ничуть! Очень стыдится из-за скандала и в ярости, что мужчина, ухаживая за ней, мог смотреть на сторону. Но наша кроха это переживет. Не забывайте, ведь в ней все-таки течет шотландская кровь.
– О да! В ее характере многое от кельтов. Как у нас с вами, Мэгги.
– Вот-вот. А на днях, я думаю, сюда явится еще один представитель кельтов. Если только мне разум совсем не отшибло. Этот самый упрямый, самый настойчивый и целеустремленный, все остальные ему в подметки не годятся. – Мэгги прищурила один глаз. – Больше не скажу ни слова. Намек вам и так понятен. – Она прикончила свою кружечку и увидела на столе колоду карт. – Я их заберу с собой, а вы отнесите ей этого роскошного солодового виски. Только, ради Бога, после ужина, не то наша госпожа Непредсказуемость за час упьется в стельку.
– Спасибо за доверие, Мэгги.
Благодаря дотошным инструкциям мистера Бёрка на кухне ужин получился на славу. Когда молодая госпожа перешла в гостиную, он принес туда кувшин виски и осторожно поставил его на столик у стены. Потом отправился дать указание слуге приготовить гостевую комнату, предварительно сам осмотрев ее, а уж затем наведался на конюшню, где велел конюху подобрать для леди Кэтрин подходящую лошадь, на которой она будет ездить, пока живет в Спенсер-Парке.
– Превосходно, что стойла содержатся в такой чистоте. Скоро к нам прибудет гость, так что подготовьте еще одно место. – Бёрк поднял голову и прислушался. Издалека донесся стук копыт. – Прибытие, однако, состоится раньше ожидаемого.
Хепберн спрыгнул с Валианта, как раз когда управляющий вышел из конюшни.
– Мистер Бёрк, вы помните меня? – Он протянул ему руку. – Патрик Хепберн. Я имел счастье посетить Спенсер-Парк несколько месяцев назад вместе с братьями Кери.
– Конечно, я помню вас, лорд Стюарт. Ваши земли в Шотландии граничат с землей графа Уинтона, если я не ошибаюсь. Для Спенсер-Парка большая честь вновь принимать вас.
– Это большая честь для меня, мистер Бёрк. Я пригнал из Ричмонда кобылку леди Кэтрин и свой подарок, чтобы, как доброму гостю, не приехать с пустыми руками. Этих жеребят-однолеток я лично отловил в диком табуне в Шотландии. Они улучшат кровь в вашем табуне.
– Они действительно хороши. Конюх сейчас готовит стойло для вашего жеребца. Я скажу ему, чтобы приготовил не одно, а несколько.
– Весьма предусмотрительно. Завтра я на целый день выведу их на выгон. Они привыкли к настоящим морозам, не то, что тут, в Хартфордшире.
Патрик отвязал свой багаж и передал лошадей в руки конюха.
Вместе с Хепберном занося в дом поклажу, Бёрк поинтересовался:
– Вы привезли нам бурю, милорд?
Хепберн усмехнулся:
– Надеюсь, что нет, мистер Бёрк. Так, пара молний со стороны леди Кэтрин, да пара раскатов грома – с моей, вот и все. Скорее всего мы недопустим, чтобы буря разыгралась.
– Вот и прекрасно, милорд. Я отнесу сумки наверх в вашу комнату.
Патрик двинулся на свет и остановился в дверях гостиной.
– Заливаешь горе вином, чертова кошка?
Кэтрин поперхнулась, разбрызгав виски. Она вскочила, глаза засверкали молниями.
– Как ты посмел сюда явиться? – И завопила: – Мистер Бёрк! Мистер Бёрк!
– Бёрк тебя не услышит. Он понес мой багаж наверх.
– Мэгги! – Но стул няньки оказался пустым. Та тихо сложила на столе игральные карты и была такова. Глаза Кэт продолжали полыхать гневом! – Единственное горе, которое хочется залить виски, – это ты!
– Я счастлив, что ты все еще испытываешь ко мне такую страсть.
– Это называется ненавистью! Ты отверг меня, скотина!
– К черту, Кэтрин, у меня и в мыслях такого не было! – прорычал он. – Тебе грозила смертельная опасность. Я отправил тебя домой, где было безопасно.
– Безопасно? Как только ты избавился от меня, меня похитили!
– Ага. И мне пришлось заложить Кричтон, чтобы выкупить тебя. Ни для кого на свете я бы этого не сделал. И какую благодарность я получил? Стоило тебе оказаться при дворе, как ты падаешь в объятия первого попавшегося смазливого аристократишки, который тебя поманил.
– Ты действовал слишком агрессивно.
– Меня вынудили обстоятельства. Но ты же любишь, ты обожаешь все агрессивное… Почти так же, как я.
Кэтрин не могла скрыть изумления. Рот поплыл вбок, и она криво улыбнулась.
– Так-то лучше. – Патрик подошел вплотную. – Теперь я хочу послушать, как ты мурлычешь.
Он обхватил ее и прижался к ней губами.
Она ощутила его потрясающе мощное тело. Колени ее ослабли, а кровь словно превратилась в вино. Пьянящее темно-красное вино. Приоткрыв губы, она впустила в себя его язык и вонзила ногти ему в плечи.
– У тебя на губах вкус виски. Перед этим ароматом не устоит ни один шотландец.
– Ах ты, дьявол! Так бы и выцарапала тебе глаза, но в следующую минуту хочется, чтобы ты меня погладил и приласкал, как какую-нибудь бездомную мурку.
Он подхватил ее на руки, подошел к камину и уселся в кресло с ней на коленях. Прихватил губами ее за ухо.
– Мне нравится, что у моей Кэтрин есть коготки.
– У твоей? – поддразнила она, поелозив ягодицами по его бедрам.
Патрик взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза.
– На турнире, когда я увидел тебя в белом бархате с мехом, ты была похожа на призовую персидскую кошку. У меня даже дыхание перехватило.
От этих слов стала таять ледяная корка на сердце.
– Лесть на меня не действует.
– Врешь, маленькая чертовка! Ты от нее расцветаешь. Тебе нужно, чтобы все вокруг говорили, что ты одеваешься по самой последней моде, лучше всех причесана, у тебя самая тонкая талия, самые красивые ноги, лучшие в мире сиськи и самая очаровательная татуировка.
Она обняла его за шею.
– Твой сообщник дьявол выдал тебе все мои секреты.
Кончиком языка она провела по его губам, зная, как он сразу загорится и жадно накинется на нее с поцелуями.
Так и получилось. Потом он поставил ее на пол и подошел к столику у стены, чтобы взять кувшин с виски. Вернувшись, увидел, с каким напряжением она ждет, чтобы он дотронулся до нее.
– Я ревную тебя к огню из камина. Его свет обтекает твое тело, проникает в твои самые укромные местечки, согревает тебя, заставляет глаза сиять.
– Это все благодаря тебе. Огонь здесь ни при чем.
Он уложил ее на кушетку, и она поняла, что была права. Патрик целовал ее, что-то шептал на ухо, ласкал, наслаждался ее вкусом. Время словно перестало существовать. Свечи оплыли, потом погасли. Поленья в камине выгорели и развалились, превратившись в груду углей. Тогда он взял ее на руки, крепко прижал к себе и понес наверх.
Хотя устоять перед соблазном стоило большого труда, Патрик был умен и расчетлив, чтобы не дать Кэтрин того, чего ей хотелось больше всего. Он поставил ее на ноги и зарылся лицом в шелк волнистых волос.
– Доброй ночи, Кэтрин. Добрых снов.
Кэтрин обессилела от его близости. Она забыла обо всем на свете, забыла о себе, из головы вылетело все. Только желание переполняло ее. Тут до нее донесся стук закрываемой двери. Открыв глаза, она увидела, что осталась в одиночестве.
– Мерзавец! – выругалась она.
– Хватит валяться!
Одеяло взлетело вверх, и Кэтрин открыла глаза. Мужчина, который снился ей всю ночь, схватил ее за руки, за ноги и, не церемонясь, вытащил из постели.
– Быстро одевайся. Я хочу проехаться по заснеженному Спенсер-Парку.
– В снег? – недоверчиво спросила она.
На ее взгляд, было бы куда уютнее побыть с Патриком в теплой постели, чем тащиться за ним на холод.
– Да, там потрясающе красиво. Оденься в тот белый бархатный костюм с отделкой.
И исчез. Она уставилась на закрытую дверь.
– Неуловим, как порыв ветра.
Хотя нет, он больше походил на магнит, влекущий к себе, заставлявший следовать за собой.
Дверь снова открылась, и у Кэтрин вытянулось лицо, когда на пороге показалась Мэгги с подносом.
– Вот выпей горяченького и съешь хоть кусочек, прежде чем помчишься смотреть, какой сюрприз тебе приготовил его светлость.
У Кэтрин загорелись глаза.
– Сюрприз? Мне?
– Не посудомойке же… Конечно, тебе, мой ягненочек.
С набитым ртом Кэтрин едва выговорила:
– Он хочет, чтобы я оделась в белый бархат.
– Поняла-поняла.
Мэгги достала наряд.
Кэтрин стала торопливо умываться, пуская мыльные пузыри.
– Достань пелерину и капюшон тоже.
Мэгги закатила глаза.
– Не торопись. Пусть он подождет.
– С другими джентльменами так можно обходиться, но Хепберн не похож на других.
– Хотя бы потому, что он – не джентльмен. Но в этом и есть его роковая притягательность, – с пониманием откликнулась Мэгги.
Одевшись, Кэтрин сунула ноги в подбитые мехом сапожки, схватила муфту и помчалась вниз. Перед дверью она остановилась, чтобы перевести дух, а потом, словно сегодняшний день ничем не отличался от других, не торопясь, отворила ее. Наигранное безразличие куда-то делось, лицо озарила улыбка, стоило ей увидеть Хепберна, который ждал ее, сидя в санях, запряженных двойкой лошадей.
– Патрик, сани – это здорово!
Он ухмыльнулся в ответ:
– Англичанка, ты даже не представляешь насколько.
У нее зарозовели щеки, а у Патрика сердце подпрыгнуло в груди, глядя на ее красоту.
Усевшись рядом с ним, она заметила сложенные в стопку подушки и походные пледы, которые он наверняка получил от Мэгги. Патрик укутал ее теплее, взял в руки вожжи, и началась их поездка по волшебной зимней стране под названием Спенсер-Парк.
Получалось так, что это он показывал ей то, чем она владеет.
На покрытых снегом пастбищах бродили косматые длиннорогие коровы. Патрик объяснил ей, что эта порода не боится холодов.
– Ты знаешь, что сливочное масло от этих коров поставляют ко двору? Нет, наверное, тебе это неизвестно.
Река Ли уже две недели как встала, поэтому лошади перевезли их прямо по льду на другой берег, где простирались поля, сейчас укрытые снежным одеялом.
– Ты знаешь, что в основном здесь выращивают рожь, ячмень, а весной мистер Бёрк еще рассчитывает посадить хмель? Не знаешь? Тогда ты просто полная невежда.
Она дерзко улыбнулась ему в ответ.
– Зато ты – отличный учитель. Мне очень нравятся твои уроки, а в особенности практические занятия.
– Вот и хорошо. Обучение еще только в самом начале.
Он остановил сани на вершине холма. Внизу под ними во все стороны разбегались земли Спенсер-Парка. “Мое!” Потом он скосил глаза на прекрасное создание, сидевшее рядом. “Это тоже мое! Единственное, что нужно, – просто протянуть руку и взять”.
Он обхватил Кэтрин за плечи и уютно прижал ее к себе. Ему не терпелось овладеть ею. Взяв ее за подбородок, он заглянул в оживленное, полное ожидания лицо Кэтрин и властно поцеловал. Ей стало жарко и томительно от страсти, которая знойным облаком обволокла их.
– Кэтрин, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. – Патрик увидел, как у нее расширились зрачки, и понял, что он на верном пути. – Я знаю, что тебе требуется разрешение и от матери, и от королевы, поэтому готов ждать твоего совершеннолетия. Сейчас мне нужно, чтобы ты согласилась на тайную помолвку. Твой день рождения тридцать первого марта. К началу апреля я приеду и женюсь на тебе. Даю клятвенное обещание, Кэтрин.
– Я согласна! – воскликнула она.
Он снял с мизинца кольцо с печаткой с изображением леопарда и надел ей на безымянный палец левой руки. Он уже приготовил и обручальное кольцо, и кольцо к помолвке, но тем не менее надел ей свое собственное, чтобы его жест выглядел внезапным, а не заранее рассчитанным.
Кольцо болталось у нее на пальце, но она зажала ладонь, чтобы печатка не свалилась.
– Леопард Хепберна! – Кэтрин сияла от счастья. – Дикий и непокорный.
Она потянулась к Патрику губами и поцеловала, скрепляя их обещание, данное друг другу. У него сердце замерло от этого поцелуя.
Одной рукой он привлек ее к себе, другой махнул вожжами. Когда сани остановились возле конюшни, мистер Бёрк ждал их. Он вынес для них из дома две кружки горячего солодового сидра.
Подкрепившись горячим пряным напитком, они вошли в конюшню.
– О, Патрик! – На глаза Кэтрин навернулись слезы, когда в одном из денников она увидела Жасмин. – Как ты догадался, что я скучала по ней?
– Я же ясновидящий. Ты забыла? – беззаботно отозвался он.
Благодарность и любовь переполняли Кэтрин, когда она гладила Жасмин по носу.
– Моя красавица, моя девочка… Как я по тебе соскучилась!
И с растущим интересом стала смотреть, как он седлает ее белую кобылку и своего Валианта. Потом Патрик легко поднял ее на руки, поцеловал и посадил в седло.
Когда они вывели своих лошадей на огромное заснеженное пастбище, он сказал:
– Я привез тебе подарок.
Тут Кэтрин увидела пару жеребят. И в ее глазах к радости, которая владела ею, примешалась грусть.
– Они из того табуна, с которым мы скакали в самый счастливый день в моей жизни. Патрик, может, все-таки было бы лучше оставить их там, чтобы они бегали на воле?
– Эти ребятки – молодые производители. Уже к весне вожак не станет терпеть их рядом со своими кобылами. Он скорее забьет эту пару до смерти, чем даст покрыть кого-нибудь из своего табуна.
– Фу, какая дикость и жестокость!
– Что же ты хочешь – закон природы. Почти все самцы так караулят своих самок. – Он посмотрел на нее взглядом собственника. – И я тоже.
Кэтрин рассмеялась. Ей пришлась по душе мысль, что он готов убить кого-нибудь ради нее.
– Давай-ка снова с ними пройдемся галопом, – предложил он.
При их приближении жеребята бросились в другой конец пастбища. Домчавшись до конца, развернулись и по кромке поля кинулись назад. Валиант очень скоро нагнал их. А вот Жасмин поначалу отстала на треть круга и только потом, прибавив ходу, пошла вровень со всеми. Скачка захватила Кэтрин. Кровь вскипела. Она не чувствовала себя такой живой даже тогда, когда скакала посередине табуна в Шотландии. “Сколько там еще осталось до темноты, чтобы нам улечься в постель и заняться любовью?” Запрокинув голову, она радостно захохотала во весь голос.
Войдя в дом, они легко перекусили. Кэтрин не могла оторвать глаз от Патрика. Одолевавшее ее желание становилось непереносимым. В предвкушении того, что должно случиться, минуты тянулись так медленно, что ей хотелось закричать.
– Поднимайся первой, – шепнул он ей. – И убедись, что смежная дверь не заперта.
У Хепберна терпение тоже подходило к концу.
– Мэгги, я пойду лягу. Где ключ от этой двери?
– Лорд Стюарт попросил тебя выйти за него замуж?
– Это не твое дело!
– Мое, потому что ключ у меня, Он сделал тебе предложение?
– Да, да, Мэгги! Но это секрет.
– Тайная помолвка?
Кэтрин кивнула и показала кольцо Хепберна.
– Поклянись, что ни единая живая душа не узнает.
– Мой рот на замке. – Мэгги протянула ей ключ и закатила глаза. – Как будто запертая дверь остановит его…
Она спустилась вниз, как раз когда Хепберн желал мистеру Бёрку спокойной ночи. Дождавшись, пока они с управляющим останутся одни, Мэгги, понизив голос, как заговорщица, прошептала:
– Они тайно обручились!
Мистер Бёрк не стал говорить ей, что Хепберн уже поделился с ним этой тайной.
– Благодарю вас, Мэгги, что не отказываете мне в своем доверии.
Глава 23
Патрик в три шага пересек спальню, подхватил Кэтрин на руки и прижал к груди.
– Я думал, что никогда не дождусь этого!
Он поцеловал ее в макушку и сдернул все, что было на ней. Усадив на постель, принялся за чулки и подвязки. Хихикнув, Кэтрин ногой погладила ему напряженный гульфик. Патрик схватил ее за ногу и принялся щекотать, а она перевернулась на четвереньки и попыталась быстренько уползти от него. Не тут-то было! Он кинулся на нее и прижал своим телом.
Кэтрин смеялась и не могла остановиться.
– Хам невоспитанный! Сколько ты отдал, чтобы выкупить меня?
Патрик поцеловал ее в голую ягодицу, как раз под вытатуированной черной кошкой.
– Пять, – сказал он и стянул с себя дублет, а потом сорочку.
Она уселась на кровати и с сочувствием посмотрела на него.
– Бедный Патрик! Мне так жалко, что ты заложил Кричтон всего за пять сотен фунтов.
– За пять тысяч, – поправил он ее, удивившись.
– Ты за меня заплатил пять тысяч?
– Да, так что считай, я тебя купил и расплатился, Кэтрин.
– Мне нравится, как ты раскатисто произносишь мое имя – Кэтрин. У меня от этого мурашки бегут. – Напряженно она смотрела, как он расстегивает ремень. – Если мои услуги уже оплачены, проклятый лорд Стюарт, с какой именно услуги вы хотите, чтобы я начала?
Не моргнув глазом, он предложил:
– Для начала сними с меня сапоги.
– Мерзавец!
Она вскочила на постели и вцепилась ему в волосы. Притворившись, что ему страшно больно, он оторвал ее от себя и бросил на подушки. Потом, стянув сапоги и бриджи, улегся на спину и усадил ее на себя.
Его смуглое лицо стало напряженным.
– Моя прекрасная маленькая чертова кошка, я еще ни к кому не испытывал то, что чувствую к тебе.
– А как же иначе! Я хочу, чтобы ты не просто был влюблен в меня. Я хочу, чтобы ты обожал меня, поклонялся мне, сходил по мне с ума. – Ее волосы волной обрушились ему на лицо. – Я хочу, чтобы ты трясся надо мной, как над сокровищем.
Сидя на перекладине забора, ограждавшего выгон, Кэтрин смотрела, как Патрик занимается с дикими жеребятами. Ей в голову не приходило, что он может быть таким сосредоточенным. Но если речь шла о лошадях, Патрик был само терпение. Почти час он стоял, и просто наблюдал за жеребятами, дожидаясь, когда они обвыкнутся и подойдут к нему. Дождавшись первого движения в свою сторону, заговорил с ними тихо и ласково, бормоча и нашептывая какие-то волшебные слова, которые привлекали их.
Наконец тот, что посмелее, ткнулся носом в его кожаную куртку. И только после этого Патрик протянул ему заранее припасенное яблоко.
Прошел еще час. Небо стало заволакиваться серыми облаками, и Патрик снял Кэтрин с ее насеста.
– Завтра они подойдут к тебе. Ты уже решила, как их назовешь?
– Я думаю – Меч и Копье. Мне хочется, чтобы они стали сильными и несгибаемыми… Как ты.
– Лестью ты можешь добиться от меня всего, что пожелаешь, моя красавица.
Она рассмеялась в ответ.
– Я желаю тебя, только тебя и еще раз тебя.
Он приподнял черную бровь.
– Давай пойдем в библиотеку.
По дороге они столкнулись с Мэгги.
– Мы решили немного почитать в библиотеке, – объявила Кэтрин.
– Я прикажу растопить там камин.
– Не надо, Мэгги. Я сам займусь, – остановил ее Патрик.
Кэтрин подмигнула ей.
– Он большой мастер запалить огонь.
Нянька оглядела его с головы до ног.
– Н-да, с такой-то кочергой это немудрено. Мне от одного взгляда становится жарко.
Они закрыли за собой дверь в библиотеку и, подперев ее спинами, расхохотались.
– Понятно, откуда в тебе столько нахальства. С такой языкастой нянькой-шотландкой разве могло быть по-другому?
– Она вырастила меня как раз для такого неотесанного мужлана, как ты. – Кэтрин пощупала у него между ног возбужденное мужское естество и закружилась по комнате. – Как здесь чудесно! Если ты сегодня научишь меня каким-нибудь премудростям, мы завтра снова придем сюда.
Но назавтра у них объявился визитер, и о флирте в библиотеке пришлось позабыть.
– Роберт! Кто тебе сказал, что мы здесь? – удивилась Кэтрин.
– Филаделфия, конечно. У меня есть от нее письмо для тебя. – Пока Кэтрин вскрывала конверт, он, усмехнувшись, глянул на Хепберна. – Я смотрю, ты времени не теряешь.
– Нам надо поговорить, – тихо произнес Патрик, потом обратился к Кэтрин: – Мы с Робертом пойдем посмотрим на жеребят. Попроси, чтобы приготовили что-нибудь вкусненькое к обеду.
Когда мужчины ушли, Кэтрин прочла письмо.
Филаделфия сообщала последние новости. Пембрук решительно отказывается жениться на Мэри Фиттон. Кейт свалилась с простудой, и ее место у постели королевы заняла сама Филаделфия. Все еще ходят разговоры, в которых имя Кэтрин связывают с Пембруком. А что касается Мэри Фиттон, то ее все называют шлюхой.
Опершись на перекладины ограды вокруг загона, Патрик с Робертом разглядывали жеребят.
– Именно ты будешь тем, кто привезет Якову новость о смерти Елизаветы. Из-за того, что сообщение потребуется доставить самым спешным образом, я советую тебе начать готовиться и все четко распланировать заранее.
– Сейчас у нее простуда. Неужели ты считаешь, что она умрет?
– Нет. Все произойдет после весеннего равноденствия.
Пораженный Роберт уставился на Патрика.
– Через четыре месяца… Да, действительно пора начинать готовиться, наметить самый короткий маршрут, решить, где делать остановки, чтобы менять лошадей.
Патрик кивнул.
– Ты еще должен будешь привезти Якову какую-нибудь ее личную вещь, чтобы он поверил, что новость, прибывшая с тобой, истинная правда. Стюарты просто так ничему не верят.
– За королевой ухаживает моя сестра. Когда Елизавета болеет, она предпочитает, чтобы Кейт сидела возле нее. Так что с доказательством проблем не будет. Но что, если она вдруг откажется назвать Якова своим преемником?
– Там будет Сесил. Он позаботится об этом, Роберт. – Словно облекая его доверием, Патрик положил руку на плечо друга. – Давай найдем карту и распланируем маршрут.
Около полуночи Кэтрин услышала, что кто-то дергает ручку и скребется в дверь. Она выскочила из постели и босиком подбежала к ней. Приложив губы к скважине, громко зашептала:
– Прекрати! Ты сюда не войдешь, Патрик.
– Почему это?
– Не кричи! Роберт тебя вызовет, если узнает, что ты соблазняешь меня. Я не хочу, чтобы он устроил дуэль.
Патрик хмыкнул. У нее было слишком живое воображение.
– Рана, которую ты мне наносишь, болит сильнее, чем та, которую может нанести Роберт.
– Роберт проиграет тебе поединок, грубая ты деревенщина. Отойди от двери. Иди ложись спать.
– О, вот и ты, Роберт! Помоги мне высадить эту дверь, чтобы я вошел и поимел чертову кошку.
– Мерзавец! Он же услышит, а тебе наплевать!
– Как, однако, хорошо ты меня знаешь. – Патрик сдался. – Это я так шутил, счастье мое. Спокойной ночи.
Кэтрин легла в постель, взволнованная тем, что он назвал ее своим счастьем.
Утром следующего дня уже Роберт сидел на перекладине, наблюдая за Патриком и Кэтрин, которые гоняли по загону диких жеребят.
– Когда Джон увидит их, он позеленеет от зависти.
– В следующий раз я привезу твоему брату дикого жеребца.
– До отъезда мне нужно повидать Джона с семьей.
– Я поеду с тобой.
Кэтрин хотелось узнать, что Роберт думает о Хепберне, годится ли он в мужья?
По дороге в Хансдон-Грейндж она спросила Роберта:
– Как тебе кажется, Хепберн будет хорошим мужем?
– При хорошей жене, – осторожно ответил тот.
Кэтрин удивленно подняла брови.
– Объясни, что ты имеешь в виду?
– Хепберн станет прекрасным главой семьи. Лиз может меня обвести вокруг пальца. С ним такая женская тактика не пройдет. Он прирожденный вожак и не позволит собой руководить. У него нет состояния. Поэтому Патрик не даст жене транжирить деньги, пусть даже это у нее в крови, в особенности если она человек испорченный. Он не согласится, чтобы его жена околачивалась при дворе. И главное, Патрик всегда будет стоять на защите своей жены и семьи.
– По-моему, это не самое главное, о чем ты хотел сказать.
– Верно. Хепберн признался мне, что хочет тебя.
Вдруг стало тепло на сердце. Ей было все равно: пусть он считает себя главным, пусть думает, что она испорчена. Ее волновало лишь, как он к ней относится, хочет ли ее, значит ли она для него что-нибудь? После слов Роберта у нее пела душа.
Они вернулись в Спенсер-Парк еще до вечера, и Роберт вскоре уехал.
Придя к себе в спальню, Кэтрин подергала смежную дверь, проверив, заперта ли она, и, подчиняясь внезапному внутреннему порыву, вынула ключ и протянула Мэгги.
– Пусть он будет у тебя. Я за себя не ручаюсь.
– Да, сегодня, полнолуние. Будь осторожна, мой ягненочек.
Кэтрин зажгла канделябр и начала раздеваться. Накинув пеньюар, скользнула в постель.
– Кэтрин, проклятая дверь заперта!
Она затаила дыхание и не ответила. В тишине было слышно, как бьется ее сердце. Или это он стучал в дверь?
– Ты там, моя любимая леди?
– Шшш… Тебя услышат, Патрик.
– Меня, кажется, слышат все, кроме тебя. Открывай дверь, Кэтрин.
– Я… У меня нет ключа. – Она помолчала. – Мэгги его забрала.
– Тогда я сейчас пойду и отберу его, – последовал короткий ответ.
– Нет! Не надо, Патрик. Я тебе запрещаю…
– Запрещаешь?
В голосе из-за двери слышалась угроза.
– Извини, Патрик. Я все объясню утром.
Повисла недобрая тишина, которая неожиданно взорвалась грохотом. Патрик высадил двустворчатую дверь. Он возвышался над ней как воин мести.
– Ты объяснишь все сейчас, чертова кошка!
– Как ты посмел? Как ты осмелился вломиться ко мне в спальню, словно буйный бык?
Он схватил ее за плечи и затряс.
– Никогда впредь не закрывай передо мной дверь!
От страха, разочарования и желания у нее хлынули слезы из глаз. Она обмякла в его руках.
– Патрик, я боюсь.
– Не ври, маленькая злючка. Ты не боишься ни Бога, ни черта!
Оттолкнув его, она схватила письмо Филаделфии.
– Почитай, что тут написано. Они называют Мэри Фиттон шлюхой! Вот я кто тебе… Я твоя шлюха!
Иатрик снова схватил ее за плечи и тряс, пока у нее не лязгнули зубы.
– Никогда, никогда не повторяй этих глупостей, Кэтрин. Ты – моя нареченная, моя будущая жена. И была невинной до меня. – Он крепко обнял ее. – Ты – мое счастье.
Прижимаясь к его груди, она почувствовала, как ей стало хорошо, спокойно, и захлюпала носом.
– Я… Я боюсь. Мэри Фиттон забеременела. Вот отчего ее все презирают. Я не хочу, чтобы мы заимели ребенка до свадьбы.
– Только и всего-то? – Патрик испытал явное облегчение. – Можешь довериться мне. Обещаю, что сам позабочусь об этом.
– Королева воспринимает как личное оскорбление, если какая-нибудь придворная дама навлекает на себя позор. Ее ждет суровое наказание. – Кэтрин покусала губу. – Случись со мной такое, мать умрет от стыда.
Словно защищая от всех невзгод, он крепче прижал ее к себе. Она была такой юной и такой уязвимой!
– Все это легко решается, счастье мое. Обещаю, что больше тебе не придется об этом переживать. Теперь тебе легче?
Она серьезно кивнула и не стала сопротивляться, когда Патрик взял ее на руки и перенес на постель.
Глава 24
Медленно выплывая из глубокого сна, Кэтрин уже знала, что ей предстоит столкнуться с чем-то, чего отчаянно хочется избежать. Она открыла глаза и вспомнила. Сегодня первое декабря. Значит, Патрик уезжает. Вся минувшая неделя прошла в каком-то странном ритме. Дни тянулись медленно, потому что долгими часами Патрик сидел с мистером Бёрком, обсуждая разведение коров, решая, что сажать по весне, вникая в бухгалтерские книги и погружаясь в огромное количество мелочей, которые сопутствуют ведению такого огромного хозяйства, как Спенсер-Парк.
Откинув одеяло, она подбежала к зеркалу и увидела, что у нее в ушах висят изумрудные серьги. В уголках рта заиграла улыбка. Этой ночью она была так занята любовью, что даже не заметила, как Патрик вдел ей изумруды в мочки. “Его земляки любят одаривать своих барышень такими игрушками”. Не накидывая халата, Кэтрин кинулась к двери в его спальню и нажала на сломанную ручку.
Спальня была пуста. Ей вдруг стало понятно, что Патрик не просто вышел из комнаты, а уехал из Спенсер-Парка. Уехал, когда она спала.
– Нет, Патрик!
Кэтрин распахнула дверцы гардероба, зная, что внутри ничего нет. Там, в самом низу, валялась забытая в спешке сорочка. Она подняла ее, прижала к лицу и вдохнула его запах. Ни с чем не сравнимый мужской запах. Единственная вещь, которая вместо него пробудет с ней четыре месяца…
– Неправда! – громко произнесла она. – У меня есть кольцо, есть жеребята. И еще со мной его любовь.
Всю следующую неделю она чуть с ума не сходила от тоски. Чтобы убить время, ездила на Жасмин, занималась жеребятами, хваталась за любое дело. Обсудила с мистером Бёрком строительство пивоварни и начала делать эскизы новой пивоварни в Кричтоне. По ночам, раздевшись, она надевала сорочку Патрика, и тогда боль одиночества становилась непереносимой. Дело дошло до того, что Кэтрин решила ехать за ним в Шотландию и даже начала паковать вещи. Ее планы перечеркнул неожиданный приезд Изобел.
– Матушка! Какой сюрприз! Ты прокатилась по снежным дорогам, чтобы навестить меня?
– Что за глупости! Я не собиралась тратить время на визиты. Эта поездка вызвана необходимостью. Ее величество пришла в себя после простуды и приняла приглашения на празднование Рождества. Сесил пригласил ее в Теобальде [15], а граф и графиня Ноттингем будут принимать ее на Новый год в Арундел-Хаусе. Королева придумала новые наряды и была раздосадована тем, что ты находишься в деревне в то время, когда ей нужна твоя служба.
