Текст книги "Не небом едины (СИ)"
Автор книги: Виктория Стальная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 43
Пока Калинин наступал на меня и пыхтел недовольно, играя желваками, чему я напрасно не придал значения, в рядах моих оккупантов началось заметное оживление. Юрий Георгиевич о чём-то шептался с Марьей Тимофеевной, при этом поглядывая на меня заговорщически.
– Больше двух говорят вслух, – пошутил я, за что сразу же поплатился.
– Почему тебе названивает какая-то психиатр? – разгневанно хором спросила парочка, спевшаяся меж собой. – Ты опасен для общества?
– Не какая-то, а какой-то психиатр. – пробурчал я. – И, уважаемые, у меня назрел тот же вопрос, что и у вас. Не замечал как-то за собой проблем с психикой, хотя после ваших нападок мне, пожалуй, стоит пройти психиатрическое освидетельствование. – хохотнул я и не успел открыть сообщение от Лейлы с информацией о некоей Изольде Гурьяновой, как получил кулаком в правый глаза, скорчившись от боли и выругавшись нецензурно.
– Степан, ты что? – всхлипнула Элина, молчавшая довольно долго.
А мне и к гадалке с ведуньями ходить не надо было, да на луну любоваться, чтобы догадаться, что жена Липатова беременна совершенно не от Липатова. Я ошибся в том, что заподозрил Элину в симулировании беременности. Но такого поворота событий никак не ожидал. И уж точно я не ожидал того, что мой близкий друг, совладелец, верный и дипломатичный партнёр по бизнесу набросится на меня однажды с кулаками да на ровном месте. Я и не сразу сообразил, что произошло. Как там говорится, мудрым пользуйся девизом, будь готов к любым сюрпризам. Сюрприз Калинина удался на славу и на мою больную голову.
– Ты с ней спишь? – Степан с размаху скинул со стола золотистый дизайнерский торшер, который Алёна заказала когда-то за баснословные деньги. В кабинете снова раздался грохот и оглушающий звон. Я с трудом разлепил подбитый правый глаз и посмотрел не зажившим до конца левым на тысячи осколков разбитых кристаллов торшера, что разлетелись по и без того пострадавшей узорчатой плитке.
– Калинин, ёшки-матрёшки, ты рехнулся? Вы, сговариваясь, решили разнести мой офис?
– Наш, Платонов, – Степан врезал мне снова по лицу, разбив губу, – наш офис. Я тебя спрашиваю, ты спал с моей женой? Что у вас за секретики-семицветики с ней? Отвечай, сукин сын! – замахнулся он на меня и оскалился.
– Степан, – Элина подскочила с кресла и сжалась пополам, побледнев, – не надо, прошу. Ты же совсем другой.
– Липатова, что с тобой? – искренне запереживал я и решительно отпихнул от себя зама, приближаясь к Элине. – Где болит? Скорую вызвать?
– Не надо, – остановила она меня, переводя дыхание, – пока рано. Спазмы иногда случаются. Удивительно, что с такой нервной беременностью я не родила раньше срока.
– Почему нервной? – удивился я и сплюнул кровь, что текла из разбитой губы. – Вы вон с Леонидом Марту выгнали, квартиру себе забрали. О несметных богатствах ваших я тоже наслышан. Хорошо устроились, товарищи Липатовы. Чего тебе нервничать? Нервничать вам надо лишь в одном случае.
– В каком случае? – спросила Элина.
– В случае, если Марте не оказали своевременную помощь, – скорбно сообщил и наткнулся на оторопелый взгляд папы Юры.
Удары Калинина отрезвили меня до конца. И до меня вдруг дошло, что пока мы с Ильинским думали, разрабатывали стратегии, гадали, какие у Липатова были мотивы похитить Марту, с ней могло случиться непоправимое. Я носился со своим дурацким сном, не осознавая до конца, в какой любимая беде. Я почему-то был уверен, что Марту должны были спасти. Но я ни разу не задался вопросом, а кто же должен был спасти мою Золушку, и куда пьяный и агрессивный Леопольд мог увести её. От безутешных мыслей внутри что-то надорвалось, болело и тело, и душа, а разум разрывало на части, на фрагменты того, как Алёна напала на Марту, как Леонид врезал мне, на руках утащил любимую прочь от меня. А я ждал, чего-то ждал, как последний болван, и на что-то наивно надеялся, на какое-то чудо спасения Ильинской и воссоединения с ней. Из губы сильно полилась кровь, не по-дизайнерски заливая месиво узорчатой дизайнерской плитки, и меня позабавила идиотская мысль, что это Она прокляла свой бывший кабинет, поэтому всё так случилось, и мне досталось по полной программе.
– Возьми, – тётя Маша смочила в виски платок и протянула мне.
– Ты думаешь? – страдальчески проронил папа Юра.
– Я ничего не думаю, – похлопал ободряюще старика по плечу, – но нам надо быть сильными и готовыми ко всему.
Я благодарно кивнул ведунье и приложил к губе платок, стиснул зубы, до того остро боль резанула тело.
– Бедная Марта! – вскрикнул я. – Элин, ты у меня спрашиваешь, где твой муж? А ты в курсе, что он украл Марту, истекающую кровью.
– Как кровью? – опешила она.
– А так, дорогуша, – процедил я Липатовой на ухо, и ей платье упала капля крови.
Элина посмотрела на кровавое маленькое пятно и истошно завизжала, из-за чего я еле услышал звонок с незнакомого номера на свой мобильный.
– Да? – гаркнул в трубку, пытаясь перекричать шумиху, что возобновилась в кабинете.
– Здравствуй, Платон, – заголосил пьяный женский голос, – это Изи.
– Какая Лиза? – не понял я и обрубил незнакомку. – Женщина, мне не до вас. Вы не вовремя.
И тут я явно услышал пение Марты, помотал головой, отгоняя наваждение. Но голос на заднем фоне однозначно принадлежал Ильинской, пьяный и родной голос любимой Золушки.
Мой маленький принц —
Мой книжный герой,
В мир сказочный твой я дорогу искала.
Мой маленький принц,
Секрет мне открой,
Чтоб счастье своё я познала.
Мой маленький принц,
Ты в сказке живёшь,
Подвластны тебе неземные желанья.
Мой маленький принц,
Меня ты поймёшь,
Поверить поможешь в мечтанья.
Пение внезапно прервалось, и в трубке послышались женские крики.
– Липатов, нет, не смей, – верещала незнакомка.
– Не трогай Изольду, – заорала умоляюще Марта.
И связь прервалась, оставляя меня с бьющимся сердцем под звук гудков в трубке телефона.
Глава 44
Рубашка противно прилипла к спине, в миг промокшей от волнения. Сердце бешено забилось, заглушая звуки вокруг, и режуще ухнуло вниз. Глаза накрыла непроглядная мгла из пелены слёз, потери и ужаса, стирая очертания лиц, предметы и фигуры кабинета. Померкли одним махом краски опостылевшей полной луны, переходящей в предрассветное солнце. Тело болезненно сковало, точно его пронзили тысячи осколков. И эти же тысячи осколков разорвали мою душу неизвестностью. Ведь меня напугало не то, что я услышал голос Марты, ревущий и полный безысходности. И не то, что Леонид напал на них с неизвестной мне Изольдой. А то, что я оказался под колпаком неизвестности, неопределённости, будто я очутился ночью в лесу, из которого можно выбраться лишь наощупь, интуитивно. Как тогда, когда я тоже не знал, что с Мартой, исчезнувшей без вести. Именно это «без вести» и удручало больше всего. Меня бы, возможно, устроила любая версия, почему любимая пропала: разлюбила, уехала…погибла. Да, как бы кощунственно это не звучало, но я готов был физически, не морально, конечно, принять, что Ильинская была в той аварии. Но меня уверили, уговорили, что Юрий Георгиевич ехал один и один же погиб. От нелепости ситуации, что Марта жила себе, не тужила, собиралась за меня замуж и в одночасье пропала без суда и следствия, без записки прощальной, с оставленными на месте в квартире матери вещами, меня конкретно штормило, выражаясь современным языком, я то взлетал ввысь, то падал вниз на собственных эмоциональных качелях. Да и матушка Марта подливала масла в огонь, пытаясь убедить меня с присущим ей красноречием, что любимая никогда меня и не любила, и не захотела со мной объясняться, чтобы я окончательно оставил свои поиски. В какой-то момент я не то чтобы поверил несостоявшейся тёще, но засомневался, а стоит ли действительно искать ту, которая добровольно ушла и помахала мне ручкой. Мне не к кому было обратиться за советом или помощью, дедушка мой к тому времени почил, папы Юры тоже не стало. Я я чуть не приложился к бутылке. Но произошло чудо, на меня почти свалились с неба деньги с указанием продолжить дело Ильинского или создать иной бизнес по моему усмотрению. И поначалу я занимался изготовлением и ремонтом часов, старинных, ювелирных, а параллельно в память о Марте получил образование юриста и со временем основал юридическую компанию, позже ко мне присоединился Калинин. А, когда у нас случился кризис в «Платонов и партнёры», нам вызвался помочь с инвестированием и управлением некий Гаврилов Андрей. Он реально помог преодолеть кризис, да и увеличить прибыль, с ним у нас значительно пополнилась база клиентов и улучшилась репутация. Мы со Степаном никак не могли взять в толк, откуда вдруг взялся этот Гаврилов и почему также вдруг оставил нас. А, когда Юрий Георгиевич, как бы воскрес и заявился к нам в офис, я узнал, что Андрей был подставным человеком от него.
Я спиной спустился по шершавой стене, прикрывая глаза, только бы не видеть и не слышать ничего, только бы не изводить себя вопросами без ответов. Я устал сотрясаться в ожидании того, что безумный Липатов мог сделать с двумя слабыми, беззащитными женщинами. Я понятия не имел, где их искать. И я дико боялся, что времени у Марты на спасение не осталось. И я нестерпимо устал себя изводить мыслью, что снова напортачил и сам, сам, сам отпустил Марту и допустил гибель любимой.
– Сынок, что? Что они сказали? Кто тебе звонил? – голос папы Юры дрогнул над ухом, он присел рядом со мной и взял меня за руку.
– Я вас, кажется, подвёл. – горько заплакал, хотя мужчины, как водится, не плачут.
– Что-то за Мартой? – тётя Маша наклонилась надо мной и протянула мне бокал с виски, но я отказался выпить.
Я с омерзением посмотрел на алкоголь, поднялся с трудом на ноги и набрал номер Лейлы.
– Принеси мне кофе быстро. И завари покрепче. И аптечку пожалуйста захвати.
– Принято. – отозвалась она, и я сбросил звонок, поблагодарив мысленно помощницу, что не стала задавать мне лишних вопросов.
Лейла и в скором времени исправно появилась с подносом, уставленном блюдцем с печеньем, большой кружкой с кофе, от которого исходил бодрящий, шоколадно-пряный аромат, бинтами, тюбиками с какими-то мазями и бутыли с чем-то.
– Бригаду Калинина распустить? – насмешливо спросила жена Степана, окинув его презрительным холодом карих глаз.
– Степан у нас и без бригады прекрасно справляется, – ухмыльнулся я слабо и отпил кофе.
– Подожди с кофе, – Лейла забрала у меня из рук кружку и с тревогой посмотрела на творение своего мужа. – Ну, Калинин, я тебе дома устрою, – сказала она ему, и Степан поджал обиженно губы. – Надо рану обработать. Что на этот раз приключилось? Мы спим с тобой?
– Эмм, – я забрал у помощницы вату и перекись, – давай дальше не провоцировать твоего муженька и не выводить на ревность.
– А мне безразлично, кого, к кому и как он ревнует, – бросила замученно Лейла и яростно взглянула на Степана. – Пусть бесится себе. Я сказала, мы разводимся. Мне опостылела ревность. Мне осточертели измены. Теперь вон и дети на стороне. Поздравляюсь, папаша с наследником или наследницей.
Я и не подозревал, что у четы Калининых какие-то размолвки или трения. Для меня они были примером идеальных отношений, любящей парой, на которую хотелось равняться со временем. Для полного счастья, казалось, им не хватало только малыша. Степан всегда нахваливал Лейлу, говорил о ней с обожанием. Лейла осталась в компании при муже, как преданная жена, помогая ему и нам развивать бизнес, при этом заряжая нас лучезарной улыбкой и положительной энергией. Вот они современные реалии – большинство из нас и свою жизнь приукрашает фильтрами успеха, напускного счастья и чужую порой мы видим в глянцевом, искусственном свете. А за иллюзорным фасадом чего-либо, может быть кучка навоза или не быть вовсе ничего. Впрочем, меня мало волновали, по правде говоря, отношения Лейлы и Степана. Когда на кону стоит жизнь любимой, то остальные оправданно меркнут. А после того, как Калинин отметелил меня, мне как-то побоку стало до него вообще.
– Элина, – я прогремел на весь кабинет, обращая уничижительный взор на Липатову, – кто такая Изольда?! И какого хрена она в заложниках с моей Мартой у Леонида?
Липатова вжалась в кресло и округлила глаза. Да, я мог к ней отнестись снисходительно, чисто по-человечески и сделать скидку на то, что она в положении. Но, к сожалению Элины, я был в курсе, как потешались они с Леонидом в незапамятные времена над Мартой. Да и о каком могла снисхождении идти речь, если эта славная, отпетая парочка мошенников поступила с нами ничуть не по-людски, разлучив нас с моей Золушкой на…17 лет, разлучив и лишив Марту радости материнства, а меня отцовства. Я не собирался нападать на Элину или мстить им с Лёней. Я бы и знать не знал этих гнусных людишек. Но неуместную лирику и эмоции я оставил в стороне, сменив их здравомыслием и выдержкой, и приготовился к сухому, результативному разговору с Элиной. Однако, некоторые никак не могли угомониться и сесть за стол переговоров, точнее остаться в стороне, не вмешиваясь в чужие дела.
– Не смей орать на беременную женщину, – озлобился Степан и с силой навалился руками на стол, качнув его.
– Стёпа, – развела руками тётя Маша, – что ты как с цепи сорвался сегодня?
– Если бы речь не шла о моей дочери, – вклинился папа Юра, – я бы непременно обратил внимание на ваше поведение, товарищ Калинин, и мы с вами говорили не здесь и не столь сдержанно.
И лишь Лейла не проронила ни слова, с сожалением взглянув на Степана. Так обычно смотрят на человека, которого хотели простить и дать ему последний шанс на примирение, но передумали. И в отличие от Калинина, я понял, что их развод с Лейлой неизбежен. Он на глазах у законной жены встал на защиту любовницы, которая была от него беременной.
– Платонов, но я не знаю никакую Изольду. Любовницу с таким редкими именем я бы запомнила без сомнения. Почему ты решил, что эта женщина вместе с Мартой в заложниках у Лёни? – Элина надула губки и захныкала. Степан тут же подорвался к ней, отрезая себе пути на воссоединение с Лейлой.
– Элина, – заговорил я как можно мягче и деликатнее, – облегчим жизнь друг другу. Ты хорошенько раскинешь мозгами и вспомнишь, кто, мать вашу, такая эта Изольда? Ты же тоже ищешь своего плешивого блудника? А он, между прочим, с ними…с Мартой и с Изольдой.
– Изольда – бывшая девушка Леонида, – заявил Калинин, и в кабинете зазвенела тишина.
Глава 45
Я никогда не был робким парнем и пользовался популярностью у девушек. Природа не обделила меня привлекательной внешностью и мужской харизмой. Марта стала первой – перед кем я оробел. Но с ней же я стал и уверенней в себе, в особенно после того, как она ответила мне взаимностью и ушла от Леонида. С ней мне всё было по плечу. А перед свадьбой я и вовсе парил на крыльях любви. Когда же Марта исчезла, я будто лишился второго крыла. Свет померк. Я закрылся от людей. Практически ни с кем не общался, теряя коммуникативные навыки. И мне с большим трудом потом удалось выбраться из собственной скорлупы наружу. А пребывание на публике так и осталось для меня тягостной мукой, несмотря на то, что конференции, доклады, совещания, презентации, вечеринки были неотъемлемой частью моей жизни, профессии и обязывали меня появляться то тут, то там под прицелами вспышек и заинтересованных взглядов. И я позавидовал выдержке Степана. Я бы однозначно не смог, как он, выстоять против натиска негодующей толпы. И этот почти погребальный звон тишины, что воцарился в кабинете, будто мы хоронили прежнего Калинина, порядочно нервировал меня. У Степана же не дрогнул ни один мускул. После того, что он учудил, напал на меня, он и бровью не повёл и предстал перед всеми, а главное перед Лейлой, в новом облике. Будто у него одного ровным счётом ничего не изменилось в жизни. А вот нас проняло конкретно. Я чисто впал в ступор и стоял с остальными тупо смотрел на Калинина, не понимая, когда, как и почему подменили моего друга. Почему я не заметил, не обратил внимание, не забил тревогу участия, что со Степаном что-то не так. А потом меня кольнула гнусная, острая мысль, что совладелец «Платонов и партнёры» не изменился, а всегда был таким и с нами лишь притворялся, и это мы были слепы, чего-то не разглядели, что-то упустили. Чем больше я задавался вопросами и искал неведомую мне связь между похищением Марты с Изольдой и знакомством Степана с Леонидом, тем дальше углублялся в дебри безутешных мыслей, что разъедали душу похлеще серной кислоты. Вот любимая не любила пытки щекоткой, а я не переносил на дух пытки выносом мозга, и когда мне кто-то выносил его, и когда я кому-то, и, разумеется, когда сам себя имел мысленно да без удовольствия. Но куда нам деваться в этой жизни, как с подводной лодки, ежели то одно не так, то другое не слава Богу. Что-то мне не удавалась при всех моих деньгах, статусе, связях жить вольготно да ровно, не зная забот и проблем, где-нибудь что-нибудь да приходилось подлатать. Это, как с собственным домом, в котором постоянно что-то чинишь, красишь, моешь, переставляешь. Дом. Сколько раз я слышал, что мне по статусу положено приобрести домик в каком-нибудь элитном жилищном комплексе, а меня не тянуло к подобной покупке. И, не потому что я жадничал и не хотел расставаться с заработанными честным трудом деньгами, а просто, чтобы потом не взвыть от одиночества в этом элитном домике с ремонтом от какого-нибудь модного дизайнера интерьеров. Я в трёхкомнатной квартире то терялся будучи один и замерзал, реально замерзал без домашнего уюта, семейного тепла и женской ласки. Мне болезненно не хватало аромата свежей выпечки и борща. Мне казалась ледяной постель. На меня давили стены. В Алёне хранительницу очага я не разглядел, потому старался появляться на квартире ближе к ночи, чтобы поспать, что-то перекусить и покинуть свою опостылевшую, холодную обитель.
– Чего застыли? Долго вы будете на меня пялиться? – зычно расхохотался Калинин, сложив нагло руки на груди.
– Нет, нет, – Лейла раздосадованно покачала головой, – кто вы и что сделали с моим мужем? Ты, ты не был таким жестоким и злым, Степан. Я выходила замуж за совершенно другого человека. Что? В кого-ты превратился?
– Дома поговорим, дорогая! – гаркнул Степан, и Лейла пошатнулась, побледнев. Я подставил ей кресло, и бедняжка уронила голову на грудь, шмыгая носом. – Не смогла мне наследника родить, нечего теперь и сопли распускать. У нас был уговор. Могу всем рассказать, Лейлушка, как ты честно и по большой любви согласилась стать моей женой.
– Не надо, – испуганно попросила Лейла.
– То-то же, – присвистнул довольно Калинин и окинул нас наглыми глазами.
– Не уверен, что отпущу с тобой Лейлу, – я встал напротив Калинина, и он хитро прищурился.
– Мало получил? – съязвил бывший друг. С друзьями не разводятся, конечно, но для себя я вычеркнул одним махом Степана из друзей и верных компаньонов.
– А из тебя не все бесы вышли? – заржал я, разряжая обстановку.
– Мои бесы всегда были при мне, Платонов. – гортанно расхохотался Степан. – Хреновый ты руководитель, нет в тебе прозорливости. Ты реально полагал, что я предложил тебе вложения по доброте душевной? Твоя служба безопасности меня и не проверила толком. Иначе бы ты давно вышел на след своей Марточки. Или не вышел. Нет. С твоей недальновидностью не вышел бы.
– Хочешь сказать, ты был в сговоре с Липатовым? – усмехнулся я, тщательно скрывая ярость, что обуревала меня изнутри.
– Сговор? Я бы так это не назвал. Но да, с самого начала, я помогал Леониду и вложил в «Платонов и партнёры» его денежки. Мы бы и раньше вас свели в итоге с Мартой. Но тут некстати забеременела Элина.
Элина заморгала глазами и запыхтела.
– Некстати? Ты же просил меня о малыше? – ошалело пролепетала она.
– Я думал, что не могу иметь детей из-за этой пустышки, – Степан ненавистно посмотрел на жену, которая безразлично уставилась в окно.
– Поэтому Лёня настаивал на аборте, – ужаснулась Элина.
– Он мне не говорил, – едва заметно встревожился Калинин и с любовью глянул на живот Липатовой. И я решил воспользоваться моментом.
– Осталось дело за малым – найти Леонида, – начал я с воодушевлением, – чтобы ты Степан женился на Элине и вместе воспитывали вашего сына.
Степан вышел из-за стола и спешно приблизился к Элине, обнимая за плечи.
– Да и мы и без блудливого Леопольда справимся. С Лейлой нас разведут быстренько, условия контракта она не выполнила, потому нажитое имущество целиком и полностью достанется мне. А благословение Леонида нам ни к чему, он же официально женат на Марте. Это скорее вам нужен Леонид. Скорее. Он же грохнет Марту с Изольдой и скроется, с него станется, я то знаю.
– Сукин сын, – прохрипел папа Юра и схватился за сердце.
– Юрий Георгиевич, держитесь, – тётя Маша усадила Ильинского в кресло, подала ему стакан воды и сердито посмотрела на Калинина. Взгляд ведуньи потемнел, она в секунду подожгла свечу, выставила перед собой и что-то зашептала. Я не понял, что произошло, но Степана повело, качнуло, и он свалился с ног, ударившись головой об пол и украсив узорчатую горе-плитку брызгами крови.
Лейла очнулась и засуетилась вокруг папы Юры, накапав ему валокордина. Элина в истерике бросилась с животом наперевес спасать Степана. А мы с тётей Машей отошли к окну.
– Говорила я вам, – заохала она и сжала мою ладонь, – говорила, а вы не слушали меня.
– Полно теперь причитать, тёть Маш, – я прислонился головой к стеклу, за которым раскинулась предрассветная Москва, – надо что-то делать, надо что-то делать, – повторил я совершенно разбитый.
– Не уберегла я Марту, как ни старалась, – заголосила и горько заплакала ведунья, – Плутоний, ты прости меня старую.
– Тихо-тихо, – я прижал бережно тётю Машу к себе, – за закатом неизбежно должен быть рассвет. Рассвет жизни. Рассвет любви. И у нас с Мартой будет наш счастливый рассвет.
Как мудро поведал мне Юрий Георгиевич: «Безвыходных ситуаций не бывает. Выход есть всегда и не один, как и вход.». А, если вдруг выход не виден, и вы попали в беду или, казалось бы, безвыходную ситуацию, и не знаете, что вам предпринять, как быть, куда податься, то продолжайте верить и надеяться, что мгла рассеется, и будет новый светлый день. В кармане брюк завибрировал телефон. Я вытащил мобильный, посмотрел на номер, что не определился, и ответил на звонок.
– Слушаю вас.
– С кем я говорю? – настороженно спросил незнакомец металлическим голосом.
– Странный вопрос, – напрягся я и зевнул, меня клонило неумолимо в сон.
– Вы спите что ли? С моей женой? – мужчина вконец меня удивил и взбодрил.
– Надо же, – усмехнулся я, – я сегодня какой-то герой-любовник. Все то в Москве спят со мной.
– Мне не до шуток, – в голосе мужчины послышалось отчаяние, и я решил не хохмить с ним.
– Я – Платонов Платон Олегович – владелец юридической компании «Платонов и партнёры». Чем обязан столь раннему звонку? Почему вы звоните мне в поисках вашей жены?
– Потому что, – прерывисто задышал в трубку звонивший, – вы…последний, с кем она говорила по телефону. Больше Изольда не выходила на связь
