Текст книги "Куколка (СИ)"
Автор книги: Виктория Серебрянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Повторно я забыла, как дышать, когда, встав в строй, увидела, что на тридцать пять курсантов приходится пятнадцать инструкторов-игумаров, плюс Иши, плюс команда медиков из пяти особ. Пять живых медиков там, где спокойно справится один, при наличии медицинских капсул??? Наверное, именно в этот момент, еще до «приветственной» речи Иши, я окончательно осознала, куда угодила стараниями адмирала Койо.
Глава 8
Главное отличие этого лагеря от академии было в том, что с нами никто не церемонился. И культуру речи тоже никто не соблюдал. Здесь все было «по-взрослому». Я оцепенела, когда Иши вместо приветствия гаркнул:
– Если вы думаете, что прибыли на курорт, то я вас разочарую, желторотики! Вас не поощрили, а это место не здравница для особо отличившихся! Вы попали туда, где из вас за три недели вылепят дроида, способного выжить в абсолютной пустыне или под водой без акваланга! Ну или спишут в утиль, если вы не вытянете программу! Но подумайте при этом, какое разочарование вы привезете своему начальству, которое надеялось получить в вашей роже универсального солдата, могущего пройти там, где ломается вездеход! И что с вами после этого сделает командир, которого вы подведете!
Казалось, вновь прибывшие разучились дышать, озадаченно таращась на командира. А начальник лагеря стоял перед нами, выпятив грудь и так и излучая довольство.
Иши, как и все яоху, где-то в отдаленных предках имел змей: об этом говорили его глаза, сохранившие характерное строение глазного яблока через миллионы лет селекции, ненормальное хладнокровие там, где другие сходили с ума от переизбытка эмоций, невероятная гибкость длинного, худощавого тела и полное отсутствие волос на теле. А также совершенно отличный от человеческого геномный код. Яоху единственные в Звездном Альянсе планет не были совместимы с другими расами. Да только это сейчас никак не могло помочь новобранцам, растерянно глазеющим на начальника лагеря…
Иши выдержал паузу, примерно в полминуты, в течение которой единственным шумом был чьи-то голоса в отдалении. Кажется, где-то за казарменным строением у кого-то уже шла тренировка.
– Что ж, – заговорил снова, презрительно кривя тонкие губы, начальник лагеря, – думаю, вам всем хватило времени, чтобы проникнуться важностью происходящего. Но напоследок хочу еще добавить вот что: никто здесь не будет подтирать вам сопли! Никто не станет менять вам подгузники. Не вытягивает программу тренировок – катитесь в черную дыру! Вот там, – Иши не глядя ткнул пальцем куда-то себе за спину, в сторону входа в местный «штаб», – стоит терминал специально для таких случаев! Подходите, находите свое личное дело и во вкладке «Заявления» пишите официальный отказ от прохождения дальнейшего обучения! Все! После этого можете катиться в космопорт и ближайшим транспортом отправляться к мамочке под юбку! Пускай она вас и дальше поит теплым молочком! Все понятно? Кстати, можно идти и писать прямо сейчас!..
Иши снова сделал паузу, будто действительно ожидал, что кто-то немедленно выйдет из строя и пойдет писать заявление на отказ от обучения. А когда спустя двадцать секунд никто не шевельнулся, он скривился, будто ему на язык капнули серной кислотой.
– Что ж… Это ваше право и ваш выбор, – проскрипел начальник лагеря в конце концов. – Раз желающих покинуть наше теплое общество не имеется… – Новая пауза. По-моему, Иши на них был мастер, любой театр бы обзавидовался. А потом со злостью как рявкнет: – Кру-уго-ом!.. на полосу препятствий… арш!
Тело, уже успевшее свыкнуться с муштрой в академии, повиновалось будто само по себе. Я бездумно, одномоментно со всеми, синхронно повернулась боком к Иши и потопала за стоящими впереди. В то время как мозг просто кипел от возмущения: мы только прибыли, нам даже не дали толком обустроиться, не говоря уже про отдохнуть, а уже гонят на полосу препятствий!.. Но с возмущениями я явно поторопилась. Как говорится, это были только цветочки. Ягодки должны были пойти потом…
Местная полоса препятствий находилась недалеко от казарм. Гораздо ближе, чем располагалась в академии. Десять минут небыстрого бега, и мы вышли из зоны песков, оказавшись на узкой и длинной скальной площадке, открытой всем ветрам. Только с одной стороны площадку прикрывал собой горный кряж. Со второй стороны и впереди казалось, что площадка была бесконечной и упиралась в искусственный горизонт. Возможно, это была иллюзия. Но что-то внутри меня подсказывало, что у меня есть все шансы узнать, так ли это…
В академии нас строили по росту. Здесь же я почему-то оказалась во второй пятерке. И теперь ошарашенно смотрела на голый камень впереди. Мне уже приходилось и не раз в академии сталкиваться с динамическими полосами препятствий. Но даже там не было абсолютно пустого пространства. Еще до начала занятий можно было увидеть хотя бы если не сами препятствия, то места их нахождения. И вот, пожалуйста! Нас отправляют на полосу, но при этом впереди просто голый камень! Поневоле начинаешь ждать подвоха.
Первая пятерка состояла сплошь из парней-игумаров. Причем далеко не академического возраста. Наверняка уже опыт несения службы имеется. И вот сейчас эти двухстворчатые шкафчики напряженно крутили головами по сторонам в поисках подвоха, один смешно почесывал лысый затылок.
– Чего встали, барышни? – раздался глумливый голос одного из инструкторов, явно килла по расе. – Вам особое приглашение нужно? Противник вас уже ждет!
Пятеро игумар переглянулись между собой и неторопливо побежали…
– Не нравится мне все это, – услышала я над ухом едва различимый шепот Дайренна. Все это время декан держался рядом, но молчал. – Не было такого в прошлый мой визит сюда…
Наверное, Дайренн хотел что-то добавить. Но непроизвольно охнул вместе со мной и остальными, когда со стороны скального массива воздух прочертила ярко-алая струна плазменного заряда. Бежавший самым крайним игумар каким-то чудом избежал участи быть подстреленным, в самый последний миг по-заячьи отпрыгнув в сторону…
– С почином вас, леди! – глумливо выкрикнул тот же инструктор, который спрашивал, почему мы стоим. А потом добавил, разворачиваясь к остальным лицом: – Вторая пятерка пошла! Следующим приготовиться!..
Я смотрела на смуглое лицо инструктора, видела, как движутся тонкие губы, но мозг отказывался воспринимать то, что мне сейчас придется бежать по абсолютно открытому пространству под бластерными очередями.
– Аврора, – торопливо позвал меня Дайренн, воспользовавшись тем, что куратор отвлекся, – держись на пару шагов позади меня! Я…
– Чтоб бегущие в следующе пятерке меня затоптали? – фыркнула я, перебивая командора. – Вот еще! Лучше наблюдать за бегущими впереди! Может, сумеем разгадать алгоритм!
Я сама не знала, почему это брякнула. Во всяком случае, про разгадывание алгоритмов – это было точно не про меня. Но Дайренн неожиданно одобрил:
– Хорошая идея! – И сразу же свистящим шепотом сообщил стоящему рядом с ним: – Наблюдаем за бегущими впереди и стараемся разгадать алгоритм стрельбы! Собрались!.. Вперед!..
И мы сорвались с места, стараясь пробежать как можно больше до первого выстрела. С замиранием сердца ожидая его. Лишь отбежав от старта на добрый десяток метров, я вдруг сообразила, что у черты с нами стояли всего три инструктора. Остальные незаметно куда-то подевались. И мне не верилось, что они рассредоточились по полосе, чтобы в случае чего помочь курсантам. А значит, впереди нас ждет большая куча феерической гадости.
Благодаря идее наблюдать за бегущими впереди, мы сразу заметили, как перед первой пятеркой словно из ниоткуда появились макеты врага – плоские черные силуэты разумных, грубо размалеванные под штурмовика с десантным бластером наперевес. Один из не ожидавших пакостного сюрприза игумар столкнулся с «врагом». И по инерции отлетел на пару метров назад. Раздался сухой треск, оповестивший, что манекен не выдержал удара и сломался. А игумар, поймав левой ногой заряд плазмы, тоненько взвыл…
Я старалась экономить дыхание, попой ощущая, что эта полоса не чета академическим. Но дыхание все равно сбилось от неожиданности, когда впереди внезапно выросли силуэты условного врага. Стало страшно. Я, наконец, осознала, что не справлюсь с заданием. Но чем это для меня закончится? Почему адмирал, зная, что я не тяну даже академическую программу, отправил меня туда, где в десятки, если не сотни раз сложнее? Какой в этом смысл?
Радовало лишь одно: моя импульсивная, глуповатая идея неожиданно сработала. Следить за впереди бегущими было сложно, но впятером мы успевали заметить все выходы плазменных разрядов, а также другие ловушки вроде внезапно выросших из-под земли макетов врагов. Так что некоторое время нам успешно удавалось избегать неприятностей и засад. А напасти здесь были те еще: например, вместо привычной грязевой ямы здесь имелся бассейн с какими-то милыми зверушками. Я только и успела, что заметить в их пастях двойной ряд острейших зубов. А нам при этом необходимо было пробежать по решетке над ними, не провалившись внутрь. И если игумарам с их габаритами максимум что могло грозить, это быть покусанными, то я в случае, если поставлю ногу мимо решетки, рисковала провалиться полностью и познать, каково купаться с этими бестиями в одном водоеме.
Над этим бассейном я впервые столкнулась с принципом десантников: «своих не бросаем»:
– Я знаю эту ловушку! – выкрикнул арлинт, затесавшийся в нашу команду. – У нас десять секунд на ее прохождение! Потом решетка уберется в пазы!..
Я еще переваривала, что это значит, а меня вдруг с двух сторон схватили за предплечья Дайренн и незнакомый игумар. Декан отрывисто скомандовал:
– Рори, отсчитывай время вслух!
Что-что, а необходимость беспрекословно подчиняться приказам преподавателей, в академии успели в меня вбить. Я послушно начала отсчет, стараясь выдержать темп секундной стрелки часов:
– Раз… Два… Три…
В это же самое время мужчины ускорились настолько, что животинки под нами размазались темными тенями в бурлящей воде. Отстраненно подумалось, что бестии слишком перевозбуждены, раз вода, в которой они болтаются, почти кипит от их телодвижений. Если мы туда провалимся…
Четверо мужчин преодолели преграду практически одномоментно. И с моим счетом «восемь» перепрыгнули на скалу. В тот же миг за спиной с жутким грохотом и лязгом поползла, открывая доступ в бассейн, решетка, по которой они бежали.
Я сглотнула, непроизвольно бросив взгляд себе за спину. В голову пришла идиотская мысль: «А как же те, которые бегут за нами следом?» Но она выветрилась так же быстро, как и пришла в голову, потому что я краем глаза заметила движение на серой отвесной скале. На осознание того, что это может означать, ушло полсекунды, а потом я хрипло каркнула:
– Воздух!..
Именно этим словом мы предупреждали друг друга о готовящемся обстреле спрятавшихся в скальном массиве стрелков. И я понимала, что меня уронят, что никто не будет класть меня на камень аккуратно, рискуя при этом самому оказаться подстреленным. Но все равно не успела сгруппироваться и больно приложилась лбом о камень под ногами. Но не успела еще боль утихнуть, как выстрелы прозвучали и нужно было вскакивать и бежать дальше.
Вскоре прохождение полосы для меня превратилось в какую-то механическую рутину. Из головы выветрились все посторонние мысли. Воздуха не хватало, легкие горели огнем. Тело начало протестовать против таких издевательств. А конца-края заданию все не было и не было.
Какая-то часть сознания отмечала, что мы почти догнали первую пятерку: игумары значительно потеряли в скорости прохождения препятствий, потому что по очереди тащили на себе своего раненого товарища. Что бластеры уже почти непрерывно плевались в нас плазмой. Что голый камень под ногами сменился практически непрекращающимися ловушками и преградами. Мы ползли по тоннелям, очерченным намотанной на каркас колючей проволокой, и я не сразу сообразила, что Дайренн кричит именно мне:
– Рори, не вздумай поднимать голову или отклоняться от прямой! Проволока под напряжением!..
В это время над нами и вокруг практически непрерывно звучали выстрелы. То там, то тут плазма вгрызалась в твердый камень, проплавляя в нем канавки и пятна. И было так страшно. Так безумно страшно, что следующий плевок придется прямо на твое тело. Безумно хотелось вскочить и как можно быстрей миновать этот участок. Но приходилось усилием воли смирять порывы инстинктов и ползти, ползти, ползти, активно работая коленями и локтями, следя за тем, чтобы не зацепить, не дай бог, щерившуюся колючками, как зубами пираний ограду…
Закончилось все закономерно, так же как и в академии: не могу сказать, когда и на каком отрезке полосы, но я упала и больше не смогла встать. В академии для меня это означало конец занятия, ибо потом мне нужно было не менее десяти-пятнадцати минут, чтобы прийти в себя. Но здесь была не академия…
Меня подхватили неласково, бесцеремонно. Закинули, как мешок с картошкой на плечо. Так, что на миг из груди выдавило весь воздух, и я судорожно, в панике начала его глотать. Сил возражать, сопротивляться или хотя бы сгруппироваться у меня уже не было. Так и болталась тряпкой на крепком мужском плече. Лишь последними крупицами замученного сознания отметила обернувший меня знакомый аромат и поняла, что несет меня Дайренн. После этого мозг решил, что я в полной безопасности и ушел в режим спячки…
* * *
Очухалась я, что совершенно неудивительно, в медицинской капсуле. Некоторое время бездумно таращилась на стеклянную крышку, раздумывая, выбираться из нее сейчас и самостоятельно, или подождать, пока кто-то из медиков снимет опутывающую меня паутину проводов. Пока раздумывала, проблема отпала сама собой: крышка бодро поползла в сторону, надо мной склонилась арлинта с круглыми щечками и лучиками смешливых морщинок в уголках глаз. Видимо, медичка часто смеялась. Но сейчас она была серьезной, как похоронный агент, которому еще не заплатили за услуги:
– Пришла в себя? – строго спросила она у меня. – Как самочувствие? Жалобы есть?
Я прислушалась к организму: легкости в теле не было, но и боли или каких-то других неприятных ощущений тоже. Осторожно выдохнула:
– Сносно. Жалоб нет.
Арлинта кивнула и скомандовала:
– Тогда вылезай! – И принялась сдирать с меня провода с эмиттерами.
Я выбралась из капсулы, настороженно наблюдая за медичкой. Что-то мне в ее поведении не нравилось, что-то настораживало. Но я никак не могла понять, что. А потому старалась не выпускать ее из виду.
Арлинта это заметила, дернула уголком губ и села за стол в углу, на котором виднелась виртуальная клавиатура терминала, стояла настольная лампа и лежали какие-то папки. Посмотрела на меня и кивнула на свободный стул рядом со столом. А когда я его заняла, аккуратно выдохнула:
– Я не враг тебе, не нужно на меня так смотреть. Кстати, меня зовут Ина̀я Деэри. Аврора, я изучила твое личное дело… – Арлинта замешкалась на пару секунд. А потом строго спросила, глядя мне прямо в глаза: – Ты отдаешь себе отчет в том, что не потянешь программу тренировок ни под каким предлогом? У тебя нет для этого физических данных. Твое сердце просто не выдержит таких нагрузок. Как ты вообще здесь оказалась? Я собираюсь подать рапорт на твою демобилизацию по состоянию здоровья… – добавила медичка, не дожидаясь моего ответа на поставленный вопрос.
– Нет! – взвизгнула я быстрее, чем подумала, что делаю.
Иная неодобрительно уставилась на меня:
– Почему?
Я практически мгновенно пожалела о своей несдержанности. Но слова вырвались, изменить что-то уже было нельзя. Пришлось отвечать.
– Если меня отчислят из лагеря, – буркнула нехотя, отводя в сторону взгляд, – то отчислят и из академии. А мне ее нужно закончить!
Хотела еще добавить, что, скорее всего, от моей успеваемости зависит и еще один человек, вернее, килл. Но потом решила, что с незнакомым медиком откровенничать глупо.
С полминуты в комнате висела настороженная тишина. Откуда-то с улицы доносились неясные звуки, в которых мне чудились крики инструкторов. Где-то поблизости звонко и весомо капала вода. Арлинта напряженно смотрела на меня, кажется, ожидая продолжения. Но я упрямо молчала. И тогда медичка осуждающе покачала головой:
– Первая Звездная – не единственная академия в Альянсе. Да и в ней, кроме десантного, масса других факультетов. Тебе лучше перевестись, если хочешь прожить хотя бы такую короткую, как у землян, жизнь. Потому что если останешься, то я не дам гарантии, что ты проживешь хотя бы год. Ты меня понимаешь?
Мне внезапно стало холодно. До этой минуты я не задумывалась над такой жестокой правдой жизни, как ее продолжительность. Земляне при всех современных методиках и технологиях больше ста-ста двадцати лет не жили. В то время как арлинты могли прожить до пятисот лет. А средняя продолжительность яоху и вовсе стремилась к трем нулям.
Мои родители прожили всего пятьдесят лет, у них было еще полжизни впереди. Но кто-то ради собственного обогащения и амбиций их жизни оборвал. А ведь папа и дедушка могли еще столько хорошего сделать для науки!
Глаза неожиданно запекло. Боль эхом отозвалась в душе. Дед пытался приобщить меня к семейному делу. Но я оказалась совершенно непригодна к научной работе. Я мало что понимала в том, что они делают. А что хуже всего, у меня абсолютно не было усидчивости и желания разбираться. До сих пор я бесцельно болталась по жизни, не имея в ней своего места. Но вот сейчас внезапно осознала, что мне нравится то, что я начала изучать волей случая. Я никогда бы не стала ученым. Но вот тем, кто обеспечивает безопасность людей от науки, я хотела бы стать…
– Понимаю… – хрипловато выдохнула в ответ Инае. – Но я рискну. Мою семью не сумели защитить, они все погибли на «Гренке». Я хочу в память о них хотя бы попытаться стать тем, кто сможет защищать ученых.
Иная нахмурилась:
– Мне понятны твои устремления. Но, Аврора, ты должна понимать: первое – десантников редко ставят на охрану кораблей и научных станций. Только если десантник списан по состоянию здоровья. Или место, которое нужно охранять, находится в зоне повышенного риска. Второе: кроме десантного отделения, как я уже говорила, есть другие профильные факультеты. Есть, в конце концов, обычная служба в армии…
– Я должна хотя бы попытаться закончить десантный факультет! – снова упрямо перебила я медичку.
Арлинта замолчала, с непонятным выражением лица уставившись на меня. Видимо, шокированная моей выходкой. И опять некоторое время в комнате был слышен лишь звон падающих капель да отдаленные голоса разумных, собравшихся в этом чертовом лагере…
Иная некоторое время неодобрительно глядела на меня. Но потом ее лицо неожиданно разгладилось, бирюзовые глаза блеснули догадкой:
– Ты из-за мужчины пошла сюда учиться! – выпалила она с девчоночьими интонациями восторга. Но потом ее улыбка угасла, медичка покачала головой: – Но ведь ты не дура, должна понимать, что пары тебе во всей академии сейчас нет. Земляне редко поступают к нам на обучение. Предпочитают свои, земные вузы. А кто-то другой, не твоей расы… Это жестоко, Арора, понимаешь? Привязывать к себе того, кто потом будет вынужден переживать твою смерть, хоронить тебя, а потом заново учиться жить! Даже киллы, при всей своей ветрености и легкомысленности, к институту семьи относятся очень серьезно!
Киллы…
Из-за одного представителя этой расы я и оказалась здесь. Вот только Инае история моего поступления ни к чему. Потому что в ней замешан другой представитель этой расы… От одного имени которого почему-то замирает сердце в груди…
С трудом сглотнув, я попробовала представить себя в руках командора Дайренна. Улыбающимся, лукаво заглядывающим мне в глаза, как это не раз делал отец по отношению к маме… Но вдруг поняла сразу две вещи: Дайренн, оказывается, действительно волнует меня как мужчина. И нет, так как было у моих родителей, с ним не будет никогда…
– У тебя пульс участился и щеки порозовели, – констатировала наблюдающая за мной Иная. – Значит, думаешь о нем…
– Думаю… – с кивком, хрипло призналась я.
Вдруг вспомнился тот поцелуй, торс Дайренна, слегка припухшее с похмелья и сна лицо, руки с твердыми мозольками на моем теле… И я вдруг ощутила желание… Такое жгучее, что даже дыхание перехватило! Неожиданно до безумия захотелось вернуться туда, назад, в отель. Уж теперь бы я своего не упустила!
– Вам необходимо серьезно поговорить, – неожиданно вторгся в мечты мягкий голос Инаи, – все обсудить. И если чувства взаимны… Возможно, было бы лучше, если бы ты забрала документы и ждала свою половинку, просто устроившись на работу. В Первой Звездной полно вольнонаемного персонала. До окончания его учебы вы бы виделись реже, но это лучше, чем совсем ничего, – деликатно увещевала она меня. – Или… – Арлинта запнулась, глядя на меня серьезными бирюзовыми глазами, но потом все же аккуратно завершила фразу: – Обсудите все между собой. На крайний случай есть… варианты.
– Что за варианты? – без особого интереса спросила я. Просто так, механически. В голове в это время вертелась ехидная мысль на тему того, как я вообще могу подойти к Дайренну с такой беседой.
Но Иная неожиданно затрясла головой:
– Нет, нет, нет! Сначала разговор! Может, тебе вообще нет смысла ломать собственную жизнь! Наберись мужества и заведи диалог. Поверь, это для твоего же блага, понимаешь?
Мне уже порядком надоел этот вопрос за короткий промежуток времени после капсулы. Но я просто молча кивнула. Арлинта, похоже, была излишне проницательной. И на ее лице ясно отразилось сомнение. Но спорить со мной она не стала. Тяжело вздохнула:
– Ну… тогда я не смею тебя задерживать. Иди. В теории ты здорова. На всякий случай я выписываю тебе освобождение на сегодняшний день. Воспользуйся им с умом.
В первый миг я ошеломленно уставилась на арлинту после этих слов. Но потом до меня дошло: медичка думает, что мой парень не здесь, а в академии! И предлагает поговорить с ним по галасвязи!
Кисло кивнув, я поднялась и покинула кабинет.
Лишь за дверью я осознала, что в медицинском кабинете работал кондиционер или нечто подобное. Там было прохладно, не докучали запахи и дышалось легко. Но едва я закрыла за собой дверь, как на меня навалилась духота, спертый запах плохо проветриваемых помещений, стойкое амбре грязных носков. У меня невольно вырвался хмык. Теперь я понимала, что это не из-за неряшливости, а из-за того, что у курсантов почти всегда просто не хватает сил на гигиену.
Поговорить с командором, даже если бы я и набралась для этого смелости, я так и не смогла. Я вообще увидела Дайренна лишь поздним вечером: совершенно измученный, но спокойный, с еще влажными после душа волосами он вместе с остальными курсантами пришел в убогую столовую лагеря, больше похожую на барак. Вместе со всеми взял свою порцию. И, заметив меня, чуть улыбнулся, подошел и сел рядом.
– Как ты? – шепнул едва слышно в перерывах между глотками. Дайренн работал ложкой очень быстро. Заметив, что я ничего не ем, одернул: – Не сиди просто так! Здесь в любой момент могут скомандовать конец ужина! Или еще лучше: прямо из-за стола погнать на полигон…
Стало понятно, что сейчас неподходящее время для задушевных бесед. А ночью я осознала, что отпущенное мне на раздумья и разговоры время я безнадежно профукала…
Мне показалось, что я едва легла, и сразу же заорала система оповещения голосом Кайлима Иши:
– ПОДЪЕМ!!! Срочное построение!
Меня словно током шарахнуло. Я скатилась с кровати, в чем укладывалась спать: легких пижамных шортиках розового цвета с белыми кружевными оборками и бело-розовой маечке в горох на тонких бретельках. Очумело замотала головой, пытаясь спросонья понять, что происходит. И машинально, почти на автопилоте сунула босые ноги в кроссовки.
За распахнутым настежь окном, словно обезумевшие, метались огни прожекторов, из казарм выбегали полуголые сонные курсанты, а Иши в динамиках продолжал орать надрываясь. Я тоже метнулась на выход, успев заметить, как поднимается на ноги свалившаяся на пол игумарка Вирсана. Она единственная среди нас спала на втором ярусе кроватей. Килла, имени которой я до сих пор не знала, и которая спала обнаженной и с распущенными волосами, страшно матерясь на своем языке, пыталась влезть в штаны. Брючины, как водится в таких ситуациях, перепутались между собой насмерть и не позволяли просунуть в них ногу…
– Миленький костюмчик, Принцесса, – с широкой похабной улыбкой прокомментировал мое появление арлинт, с которым мы проходили полосу препятствий. – Я уже предвкушаю, как мы пойдем по полосе…
Меня передернуло. Особенно когда наткнулась на хмурый взгляд Дайренна. Декан же и перебил белобрысого, процедив со злостью:
– Заткнись или все зубы повыбиваю!..
Кстати, сам командор радовал взгляд темными трусами-боксерами, носками и форменными ботинками. Впрочем, как и большинство присутствующих. Вот только большинство меня почему-то не интересовало. Забывшись, я скользила взглядом по хорошо освещенным прожекторами кубикам пресса декана. Мускулы командора на глазах напрягались, делая мужской живот еще рельефнее и привлекательней…
– Ой, да ладно! – легко отозвался арлинт, закатывая глаза и разрушая странную атмосферу оцепенения. – От твоей девчонки не убудет, если я полюбуюсь на ее попку! Я ж не пробовать ее собрался!..
– Еще одно слово… – угрожающе набычился Дайренн, со свистом втягивая воздух.
Кулаки командора сжались так, что вены на руках проступили жгутами. На мгновение показалось, что он сейчас бросится на дурака-арлинта и придушит того. Но в этот миг в поле зрения появились инструкторы. А к нам неспешной, вальяжной походкой направился сам начальник лагеря:
– Что за шум? Что не поделили, барышни?
Холодные глаза змея-маньяка мазнули по нам безразличным взглядом. Казалось, Иши нас вообще не видел. Но следующая же его фраза заставила запылать щеки:
– Миленький костюмчик, Гусева! Но нет, мимо! Я предпочитаю черный, прозрачный и провокационный!
И этот гад прошел дальше, довольный собой и чуть ли не насвистывая! А я осталась ловить широко открытым ртом воздух, сгорая о смущения и злости.
– Почему не переоделась? – хмуро поинтересовался Дайренн, придвигаясь ко мне ближе на полшага. Будто желая защитить.
Мое глупое сердце сначала пропустило один удар. А потом затарахтело от восторга с утроенной силой.
– Наверное, по той же причине, что и вы, – прошептала я в ответ, старательно отводя глаза от шикарного торса килла. – Скатилась с кровати, ошарашенная, натянула обувь и побежала следом за всеми не раздумывая. Во что я одета, сообразила, только когда услышала комментарий белобрысого извращенца…
– Эй! И ничего я не извращенец! – с деланной обидой, но давясь смехом, огрызнулся арлинт с другой стороны от Дайренна. – Я эстет!..
– Да заткнитесь вы уже! – с возмущением зашипели дальше в шеренге. – Пока Иши не обратил внимание на нас всех!
Мы послушались. Потому что привлекать лишний раз интерес маньяка-яоху к своим тушкам точно не хотелось никому.
Практически одномоментно с этим событием не к месту упомянутый Иши вышел в центр и с довольной ухмылкой сообщил:
– На полосе сегодня днем мы посмотрели, на что вы способны, птенчики! А теперь пришло время вылепить из вас нормальных солдат!
Все застыли, не понимая, как реагировать на слова садиста. И на некоторое время над лагерем повисла тишина. Но ровно до того момента, как Иши скучающим тоном поинтересовался:
– Приглашения ждем, барышни? – И добавил с легкой угрозой: – Инвентарь разобрали! Бегом марш!
Того, что случилось дальше, я, наверное, не забуду даже в следующей жизни. Не знаю, какой изверг придумал этот «инвентарь», но им оказались большие плотные скатки: по одной на пятерку. Я остолбенела, когда увидела эту жуть. Спасибо, Дайренн легким толчком между лопаток придал мне ускорения. Нам полагалось катить это перед собой в темноту, куда скажут инструкторы. С учетом, что весило оно, наверное, тонну, это оказалось то еще «развлечение»!
Наверное, каждый курсант проклял песок, из-за которого разъезжались ноги даже у тех, кто успел натянуть тактические ботинки. И отвратительное чувство юмора инструкторов. И ночь. И влажную жару, из-за которой пот катился градом, заливая глаза, стекая по позвоночнику, капая с кончика носа. Проклятый песок коркой налипал на влажную кожу. А это, как говорится на Земле, были только цветочки. Ягодки пошли потом, когда мы покинули песчаную полосу и по голому камню докатили этот кошмар до небольшого, наверное, не более двух метров в высоту, пологого возвышения. Вот тут-то мы и узнали, почем нынче фунт лиха!
Если в первые мгновения, когда я увидела инвентарь, меня интересовало, что это такое и на фига оно нам нужно, то после двух неудачных попыток закатить на не слишком крутой подъем эту гадость, меня уже интересовало лишь одно: какое дерьмо извращенец-Иши завернул внутрь скаток и с какой целью. Увы, я хорошо понимала: пока мы не выполним задание – от нас не отстанут. Но и как закатить тяжеленную дуру на возвышение, никаких идей у меня не было.
Пыхтя от усилий и оскальзываясь на отполированном чужими ногами камне, я почему-то сравнила нас с рабами и их надсмотрщиками, про которых читала в какой-то старинной книжке. Помню, меня тогда поразила сцена, как такой надсмотрщик, чтобы заставить встать обессилевшую рабыню, вогнал ей в ногу булавку[P1] [1]. Меня тогда это так потрясло, что дальше я читать не смогла. Но и так еще очень долго не могла забыть охватившего меня при прочтении ужаса. Сейчас же инструкторы, бегавшие между нами, будто свора бешеных собак, и постоянно понукавшие к более активным действиям, почему-то живо напомнили мне ту самую книгу…
Очень быстро не только я, но и все остальные забыли про то, во что я была одета, и все похабные шуточки. Не до того было. А меня еще и беспокоило то, что я сдуру натянула кроссовки на босые ноги. Похоже, придется снова идти в гости к Инае. Потом мысли от медички резко свернули на ее предложение откровенно поговорить. Я покосилась на Дайренна. Такой же мокрый, как все, с налипшим на тело песком, он будоражил сознание все больше и больше. Это была какая-то неизвестна мне химия. И я не знала, как остановить уже начавшийся процесс. Да и нужно ли вообще это делать. Кажется, арлинта была права: не поговорю, не спрошу – не узнаю.
Все крамольные мысли вылетели из головы, когда откуда-то сбоку раздался высокий болезненный крик. А следом – порывом ветра шепотки: в одной из пятерок не справились с грузом, и скатка упала на кого-то из курсантов…
–
[1] «Хижина дяди Тома» Г. Б. Стоу
