Текст книги "Куколка (СИ)"
Автор книги: Виктория Серебрянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
– Парни могут подождать ее в приемной. Если захотят. Здесь им делать нечего!
Я быстро обернулась к Качиэни:
– Идите отдыхать! Все будет хорошо!
Игумары уходить не хотели. Но сдались под моим требовательно-умоляющим взглядом и нехотя поплелись на выход. Дождавшись, когда за одногруппниками закроется дверь, я набрала полную грудь воздуха, как перед прыжком, и шагнула в освещенный кабинет адмирала Койо.
Кабинет главы самого престижного учебного заведения Альянса нельзя было назвать уютным: голые белые стены, на одной из которых висела объемная голографическая карта космических секторов, голое окно без цветов на подоконнике и жалюзи, неприветливо-серый пол. Рядом с окном парочка запертых шкафов. В углу – тумбочка, на которой стоит графин и несколько стаканов. Под самим окном несколько стульев. Безликих и даже на вид жестких. И стол в виде буквы «Т» посередине помещения. За «шляпкой», заваленной пластиковыми листами, какими-то носителями информации, папками и другой канцелярией, сидел адмирал Койо, сцепив перед собой руки в замок. И пристально рассматривал меня. Я невольно вытянулась, одновременно пытаясь нашарить взглядом декана…
– Косоглазие заработаешь, – проворчал, подойдя ко мне, Гимро. – Он у тебя за спиной.
От осознания, что мое поведение не укрылось от преподавателей, я залилась краской до самых волос, удушливой, багровой волной, залившей кожу до боли в щеках и ушах.
Адмирал хмыкнул. Впился в меня пронзительным взглядом, который не скрадывало даже строение глаз фарна. Меня от этого взгляда мороз по коже продрал. Начальник всей академии это заметил и поднял уголки тонких губ в ироничной усмешке:
– Вираэн, а ты уверен в том, что сказал? Эта бестия не выглядит запуганной или, тем более, изнасилованной…
Глава 7
Меня словно током ударило. Позабыв о присутствии старшего по званию, я рывком обернулась лицом к декану и, стараясь говорить непринужденно, фыркнула:
– Нашли что вспомнить! Эта история уже быльем поросла! К тому же меня тогда только лишь напугали, больше ничего не успели. Вы же их и вспугнули. И, насколько я знаю, всех участников этой грязной истории уже отчислили…
Я могла и не надрываться так. Дайренн смотрел, словно сквозь меня пустым, мертвым взглядом. Будто не желал признавать то, что я нахожусь в комнате и по закону тоже имею право голоса. За него, вынуждая меня повернуться обратно к нему лицом, мне ответил начальник академии:
– Да нет, детка, – мягко возразил мне фарн. – Речь сейчас не о том, что произошло в конце летних каникул. Декан Дайренн утверждает, что безобразно напился вчера и применил к вам силу. Было такое?
Хоть я и подозревала, что Дайренн способен на нечто похожее, все равно оказалась не готова это услышать. Нервы сдали. Может быть, от усталости. Невозможно же постоянно, круглые сутки находиться в напряжении. Рано или поздно наступит срыв. Вот и меня накрыло. Внутри словно сверхновая взорвалась. Белая ярость затопила мгновенно и с головой. Да что с этим киллом не так? Что за самоубийственные наклонности?
Наверное, это какая-то высшая сила мне нашептала, что и как говорить. Я осознавала, что у меня лишь один шанс оправдать упрямца, стремящегося почему-то к саморазрушению. А потому права на ошибку нет. Я выпрямилась так, что позвоночнику стало больно, и отчеканила, глядя в пространство перед собой:
– Никак нет, господин адмирал! Это я вчера применила силу к декану Дайренну!
Что ж, как минимум, ошеломить и дезориентировать начальство мне удалось. Тишину, повисшую в кабинете после моих слов, наверное, можно было резать ножом. Настолько плотной и густой она ощущалась. На меня в шоке уставились все. В том числе и командор. Он же и прошипел мне спустя несколько мгновений:
– Курсант Гусева!.. Вы что себе позволяете?..
– Погоди, Вираэн! – строго осадил его фарн, подняв руку ладонью вперед. – У тебя уже была возможность высказаться. Теперь пусть девочка опишет ситуацию, как она ее видит.
Фарны тоже хорошо умели доминировать. Говорить под давящим взглядом фасеточных глаз было непросто. Но на Земле недаром говорят: «Назвался груздем – полезай в кузов». Если уж рискнула открыть рот, нужно придерживаться такой линии поведения до конца.
– Господин адмирал, я не знаю, что вам сказал командор Дайренн, – нехотя начала я, судорожно подбирая слова, – но правда такова, и ее можно проверить по камерам видеонаблюдения: я вчера после шопинга решила съесть пирожное и выпить кофе, зашла в кафетерий и увидела там вдребезги пьяного командора. Подобное поведение не делает чести нашей академии. Поэтому я приняла решение увести декана из общественного места, пока на него не обратили внимания. Но поскольку у меня не хватало сил довести его до космопорта и вернуть на территорию академгородка, я выбрала местом временной дислокации расположенный напротив отель. К сожалению, в этих местах ранее мне не приходилось бывать. Потому я не знала, что гостиница эта вполне определенного толка, это обнаружилось уже, когда я поднялась в номер. Так что выхода уже не было, пришлось укладывать командора Дайренна спать там. А поскольку кровать в номере была единственным пригодным для сна местом, тоже легла на ту же кровать, на другую ее половину. Вот и все. Это можно проверить по камерам видеонаблюдения. Кафетерий называется «Звездный ловец»…
– Ты лжешь! – совершенно неожиданно зло перебил меня Дайренн. Я аж опешила от злобы его нападки. – Гусева, зачем ты это делаешь? Зачем выгораживаешь меня? Я недостоин…
– Я говорю правду! – почти взвизгнула, позабыв про устав и резко оборачиваясь лицом к декану.
Хотела еще добавить про самоубийственные наклонности некоторых. Но не успела. Адмирал Койо неожиданно грохнул кулаком по столу:
– Тихо!.. – А когда мы замолчали и уставились на него, раздраженно добавил: – Лжет курсант Гусева или нет, проверить легко. И я это сейчас сделаю, просмотрев записи с камер видеонаблюдения. До этого времени прошу сохранять молчание.
Начальник академии активировал на столе виртуальную клавиатуру и минут десять молча копался в галанете. По его выцветшему от возраста, пепельно-фиолетовому лицу невозможно было понять, чем он занимается, что видит. И постепенно я начала нервничать все больше и больше. Первоначально я намеревалась отстоять командора Дайренна, доказать, что он не виноват, вернее, не так уж и виноват в инциденте с Шаххертом, что Павелик намеренно его спровоцировал. Но теперь мне уже почему-то казалось, что я тоже виновата. Во всем. И вообще, зря занимаю время преподов и место в академии.
– Ну что ж, – спустя минут десять сдержанно заговорил адмирал Койо, отодвигая и деактивируя клавиатуру, – из увиденного могу с уверенностью сказать, что Гусева говорит правду. – Я приободрилась. Кажется, у меня получилось. Но в следующее мгновение сердце оборвалось в груди и укатилось куда-то вниз. Адмирал уставился на декана тяжелым, давящим взглядом: – Вираэн, я на многое закрывал глаза, молча позволяя твоим коллегам и друзьям исправлять ситуации. Но вижу, что тактика молчаливого попустительства плодов не принесла. Значит, ее нужно менять. – Адмирал помолчал. Вышел из-за стола и приблизился к командору Дайренну, заложив за спину руки, и вкрадчиво продолжил: – Прошло более десяти лет, Вираэн! Более десяти! – подчеркнул он голосом. – Но ты до сих пор не желаешь их отпустить. Всеми силами разрушаешь собственную жизнь. Это неправильно. Тем более что сейчас ты тащишь за собой эту девочку, которую зачислил на свой факультет вопреки тому, что она гораздо слабее установленных нормативов. Однако я простил тебе это, полагая, что раз ты берешь на себя ответственность за кого-то, то наконец-то начнешь жить по-настоящему. Но этого не случилось. Раз так, то я предлагаю тебе исправить собственную ошибку: либо ты подтянешь Гусеву до необходимого уровня, либо ты будешь уволен, а она – отчислена с записью в характеристике! Ты ведь понимаешь, что это значит?
– Понимаю, господин адмирал, – хриплым и ломким голосом, непохожим на всегдашнюю его отстраненность, отозвался Дайренн.
– Очень хорошо, – удовлетворенно кивнул начальник академии. – Значит, ты в полной мере осознаешь, что отныне полностью ответственен за судьбу землянки. Что бы с ней ни произошло, наказан будешь в первую очередь ты. Это понятно?
Мне казалось, что я сплю и вижу кошмар. Сердце билось уже не в груди, а в горле от ужаса. Начальник академии в курсе моей выходки на вступительных? И он закрыл на это глаза? Почему? Что вообще происходит? О чем говорит Койо? Я не понимала. Но ощущала, что сейчас, в эти минуты, происходит нечто крайне важное, что полностью и навсегда изменит мою судьбу. И… мне было страшно.
– Понятно, господин адмирал! – уже по-военному четко отрапортовал Дайренн, вытягиваясь точно так же, как вытягивалась я при разговоре с ним или Гимро.
– Отлично, – удовлетворенно кивнул начальник академии и покосился на меня. Проверял, что я обо всем этом думаю? – Тогда… – Он словно задумался на миг. Хотя меня не оставляло ощущение, что это уже игра, что все давно решено. Просто Фарн хочет, чтоб присутствующие прониклись моментом. – Тогда завтра на рассвете вы, командор Дайренн, и курсант Гусева отправляете на Эргату. Курс длится три недели. Это немного перекрывает начало второго семестра. Но я уверен, что неделя пропуска занятий в академии вам обоим будет полезней. И да, я извещу руководство лагеря о вашем особом статусе. На этом все, можете быть свободны! Гимро, а ты задержись, нужно кое-что обсудить. Отоспишься завтра, все равно уже начались каникулы, факультет обойдется несколько часов и без тебя.
Задать вопрос я рискнула лишь тогда, когда мы с деканом покинули кабинет начальника академии и отошли от него на несколько метров по темному, почти неосвещенному коридору:
– Что за лагерь?.. – Потом сообразила, что опять нарушила устав. Смутилась и попыталась исправить положение: – Простите, командор Дайренн! Разрешите уточнить, что это за лагерь и зачем мы туда отправляемся?..
Надо заметить, что декан, хоть и имел возможность быстро избавиться от моего общества, почему-то подстраивал ширину шага под меня, шагая плечом к плечу со мной по темному коридору. Услышав мою неуклюжую реплику, он хмыкнул:
– Забудь про субординацию. Отныне мы с тобой в одной лодке. Кажется, так говорят у землян? – Я растерянно кивнула, не понимая, как реагировать на подобное предложение. А декан продолжил: – Эргата – это маленькая планета в созвездии Черного лебедя, на окраине секторов Звездного Альянса. Там расположен учебно-тренировочный лагерь штурмовых подразделений армии Альянса.
Я попыталась воскресить в памяти карту космических секторов, которую раньше могла разглядывать часами, мечтая, как поступлю на пилота и утру Павелику нос, став самым крутым пилотом Альянса. Но название «Эргата» мне ни о чем ни говорило.
Заметивший мои мучения, Дайренн фыркнул:
– Не ломай голову. Эргата настолько мала, что ее пришлось модифицировать, устанавливая на ней комплексы по генерированию искусственного притяжения и атмосферы. Без этого планета была пригодна для проживания на ней лишь в специальных скафандрах. И то, недолго. Но даже с наличием атмосферы и необходимого притяжения там несладко. Потому что большую часть планеты составляют голые скальные массивы. Лишь небольшую часть Эргаты занимает искусственный водоем, глубиной почти до центра мертвой планетки, а так же пески. Растительности нет. Естественной жизни тоже. Это единственный плюс: если потеряешься, тебя никто не сожрет. В остальном Эргата – один сплошной минус. Я бывал там в юности, сразу после окончания обучения.
Я представила описанную картину и содрогнулась. «Веселенькая» меня ждет экскурсия. Особенно если лагерь расположен где-то в горах…
– А что за лагерь? – вспомнив про еще одну подробность, уже с подозрением поинтересовалась я, догадываясь, что ничего хорошего сейчас не услышу. И точно.
– Лагерь переподготовки и повышения квалификации кадровых военных перед отправкой на неосвоенные и опасные для жизни планеты, – равнодушно отозвался Дайренн, распахивая передо мной дверь на улицу. Как-то незаметно за разговором мы дошли до выхода из центрального корпуса. И теперь наши пути расходились.
Я почти не обратила внимания на жест килла. Хоть и шагнула автоматически за порог академии. Меня просто оглушило услышанным. А понимание всей глубины ямы, в которую я угодила, накрыло уже на крыльце:
– Что?.. – эхо моего голоса испуганно заметалось по спящим аллеям академического парка. Кадровых военных? А я разве могу считаться таковой? Я же проучилась лишь первых полгода! Да и то не особо успешно!
Сегодняшняя ночь, будто качественная декорация к происходящему, была пасмурной. Без грамма знаменитого на всю Вселенную луранского серебра. Просто лиловой, мрачной и довольно холодной: от каждого сказанного слова у меня изо рта вырывались белесые облачка пара. Но я почти не ощущала холод.
Килл был просто вынужден остановиться вместе со мной на крыльце академии. Сунул обе руки в карманы штанов, задумчиво перекатился с мыска на пятку и обратно.
– Не кричи, – хрипловато одернул меня. – Перебудишь всю академию и заработаешь еще какие-нибудь штрафные «блага» от Койо. Начальник любит раздавать гадкие задания в качестве наказания. Или ты именно этого хочешь?
– Не хочу, – насупилась я, осознав, что криками делу не помочь. Но и на Эргату не хочу. Я там не выживу! А мне еще подтягивать учебу! Я не хочу вылететь из академии! Это вам легко: показывай, рассказывай, а потом оценивай…
Кажется, я начала заводиться, а это ни к чему хорошему не могло привести. Я это осознавала. Но остановиться, заставить себя замолчать, перестать ныть почему-то оказалось сложно. Но рот закрылся сам собой, вернее, у меня отвисла челюсть и отнялся дар речи, когда Дайренн неожиданно хмыкнул:
– Показывай и рассказывай, говоришь? Ну да, это, в общем-то, несложно. Оценивать уже немного сложнее. Но не суть. – Неожиданно Дайренн сделал то, чего я никак от него не ожидала: он вынул правую руку из кармана, пальцами ухватил меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза: – Прости, Аврора!
Я аж задохнулась, когда осознала смысл услышанного. Уставилась, как полная идиотка в лицо командору, повторно за несколько минут потеряв дар речи. Дайренн просит у меня прощения?.. За что?!
На крыльцо опустилась пугливая тишина. Я не могла найти слов, чтобы сказать хоть что-то, так и смотрела в полускрытое ночной тенью, темное лицо декана, смутно ощущая, что, кажется, его пальцы поглаживают мой подбородок. За истекшие сутки я видела его разным: пьяным в хлам, совершенно не соображающим, что происходит, злым, раздраженным, обозленным, решительным и бескомпромиссным. Сейчас же он стоял рядом со мной, почему-то очень близкий, гораздо более близкий, чем должен быть преподаватель и командир. И в груди разливалось странное тепло, откуда-то возникло ощущение защищенности. И полного доверия… Кажется, я начала сходить с ума.
– За… что? – кое-как выдавила я из себя в конце концов.
– За то, что я эгоистично привязал тебя к себе, за то, что ты теперь за компанию со мной идешь ко дну. Я никудышний преподаватель, девочка. И не должен был тогда в обход системы зачислять тебя на свой факультет. Тем самым я лишь продлил агонию для себя, да и для тебя тоже.
То, что сейчас говорил Дайренн, пугало. Я с ужасом осознала, что не готова к подобным откровениям. Пугало то, что услышала. Но еще страшнее оказалось для меня то, что Дайренн только мог сказать. Похоже, четыре месяца занятий с психологом так и не смогли выправить мою нулевую социализацию. Я до смерти, до тошноты и дурноты боялась услышать продолжение откровений декана. Почему он вообще все это говорит своей студентке?
В панике, лишь бы перевести разговор на другую тему, я ляпнула первое, что пришло в голову, даже не подумав о том, что могла просто попрощаться и уйти под предлогом позднего времени:
– А кто такая Чиани, которую вы вчера упоминали?
Дайренн будто окаменел, услыхав это имя. Мне даже показалось, что я причинила ему боль своими неосторожными словами. Но командор быстро справился с собой и горько выдохнул:
– Чиани – моя дочь. Арчиана. Заболтались мы с вами здесь, курсант, идите спать. Завтра нам с вами очень рано вставать. Насколько я знаю адмирала Койо, транспорт на Эргату будет не позднее семи утра. Чтобы до десяти мы представились новому руководству, заселились и получили первые задания. – Он как-то странно дернул уголком рта и добавил: – Что бы вы ни думали, что бы ни говорили, на Эргату мы с вами летим в одной роли.
– Как это? – растерянно вырвалось у меня.
– Очень просто, – ответили мне. – Если ты еще не поняла, Аврора, то мы оба будем проходить этот курс как простые солдаты. Так что идите спать.
С этими словами Дайренн отвернулся от меня, легко сбежал по ступенькам и, более не оглядываясь на стоящую с открытым ртом меня, быстро пошел по аллее в сторону преподавательского общежития.
Я смотрела в спину уходящему киллу и изо всех сил стискивала руки в кулаки, вонзая коротко остриженные ногти в мякоть ладоней, в бессознательной надежде, что боль отрезвит. Вернет в реальность, сотрет весь этот проклятый вечер из памяти. Слишком много произошло всего, что для меня оказалось за гранью понимания. Я чувствовала себя одинокой, потерянной, никому не нужной. В который раз. Словно мне не было места во всей Вселенной. Психолог на каждой нашей встрече твердил, что мне пора привыкать жить самостоятельно, жить в социуме. Но я упрямо захлопывала створки своей ракушки, по его словам, в несбыточной мечте снова вернуть свою семью, исправить то, что произошло. То, что он прав, я осознала лишь сейчас. Узнав о том, что у Дайренна где-то есть дочь… А значит, и жена. А значит… Это значит, что я напрасно смотрела на него как на мужчину, внезапно осознала я…
Наверное, я запуталась в собственной жизни. По наивности приняла затаенные мечты за реальность или вовсе придумала то, чего никогда не могло быть. Но сейчас, здесь, на крыльце академического корпуса, на меня навалилось такое отчаяние, такое разочарование и жалость к себе, что эти чувства меня едва не раздавили.
К себе в комнату я плелась, сгорбившись, обхватив себя за плечи. К счастью, в казарме все спали. Даже дежурный. А если последний и не спал, то, наверное, попросту пожалел и сделал вид, что меня не заметил. Во всяком случае, открывая в абсолютной тишине замок на двери своей комнаты, я не удостоилась его резкого окрика и нотации на тему позднего возвращения.
Было уже очень поздно, близилась полночь, и мне давно пора было ложиться спать. Тем более что меня предупредили, насколько сложным завтра будет день. Но вместо этого я перебрала свои вещи и аккуратно сложила в сумку всю необходимое. Отправила в чистку грязное, подготовила то, в чем полечу на Эргату. И лишь после этого, постояв под душем не менее получаса, но так и не восстановив душевное равновесие, легла. Думала, что не смогу заснуть до рассвета. Но кто-то там, наверху, сжалился надо мной. И я сама не заметила, как провалилась в крепкий сон без сновидений.
Утром я, естественно, проспала. Меня разбудил надрывный вопль смарткомма и ехидный голос командора из динамика, когда я нажала кнопку и хрипло сообщила, что слушаю, не открывая глаз:
– Так и знал, что проспишь! Аврора, ты там всю ночь маникюром занималась, что ли? – едко поинтересовался Дайренн. – Или полную эпиляцию делала? Ну так зря! На Эргате этого никто не оценит…
Я проснулась еще на фразе про эпиляцию. Ошарашенно распахнула глаза и поискала настенный хронометр: шесть десять утра.
– Командор, признайтесь честно: вы – садист? – устало выдохнула в пустоту, выбираясь из-под одеяла. Мозг еще спал и не торопился обрабатывать услышанное. И я никак не могла понять, что в словах Дайренна не так. А несоответствие я чуяла спинным мозгом.
– Нет, Аврора, – совершенно спокойно отозвался килл. – По сравнению с теми, к кому в гости мы летим, я – ангел с белыми крылышками. Потому и позвонил, чтобы тебя разбудить. Догадывался, что без моего звонка ты не проснешься вовремя. – И с этими словами декан, не прощаясь, разорвал соединение.
Я ворчала про себя все то время, пока умывалась, одевалась и размышляла, где бы добыть кофе. Спать хотелось неимоверно. Но это ворчание было маскировкой. Камуфляжем. Самообманом. А правда была в том, что мне было до ужаса неловко. И я понятия не имела, как сейчас буду смотреть в глаза Дайренну. В попытке оттянуть встречу с ним я даже предприняла попытку сходить в столовую, в надежде разжиться бодрящим напитком. Хоть и понимала, что в такое время она будет закрыта.
С деканом я встретилась на особой, закрытой платформе для внутренних нужд академии, пропуск на которую мне пришел на комм за десять минут до семи утра. Утро было ужасно холодное. У меня мерзли уши и пар вырывался из носа во время дыхания. Луранское утро взбодрило даже без кофе. Но…
– Держи! – Дайренн протянул мне пластиковый стаканчик с напитком, распространяющим одуряющий запах вокруг. – Я видел, как ты бегала к столовой. Тоже проснуться не можешь по утрам без кофе?
– В такой холодине не то что я, труп проснется, – проворчала я, несмело забирая из мужской руки напиток. – Спасибо.
– Идем, – проигнорировал мою реплику Декан. – С Лураны летим только мы. Так что нечего здесь торчать. Пусть старшекурсники поработают хоть немного.
– Э?.. – я немного удивленно уставилась на декана поверх стакана. Понятия не имею, где он взял кофе, но вкус у напитка был просто божественный! Но еще больше я удивилась, когда поверх моей руки легла мужская рука и килл непринужденно отобрал у меня сумку с вещами.
– Чего смотришь? – усмехнулся он моим выпученным глазам. – Иди внутрь, я сам нас оформлю. И меня аккуратно подтолкнули в нужную сторону.
Лететь мы должны были военно-грузовым транспортом. И особых условий для пассажиров на корабле не имелось. Но я все равно, несмотря на жесткие сидения и выпитый кофе, умудрилась заснуть, пригревшись в тепле, кажется, еще до старта. Глаза открыла лишь после того, как в сонное сознание ворвался знакомый голос:
– Курсант Гусева, подъем!
Глаза распахнулись будто сами собой. Хорошо хоть не подскочила на месте. Потому что… Потому что я спала у Дайренна на плече!..
Я уставилась в карие глаза командора, склонившегося надо мной, не зная, что сказать или сделать. Вот как я умудрилась улечься на него?.. Совсем рехнулась!.. А декан еще и приобнимает меня за плечи, чтоб не свалилась!..
– Аврора, просыпайся, – усмехнулся Дайренн, видя мое оцепенение. – Мы уже заходим на посадку. Сейчас нужно будет представляться новому начальству. А ты заспанная, словно неделю спала беспробудно. Вон там, – килл мотнул подбородком себе за спину, – есть санузел. Сходи, умойся холодной водой. Станет легче.
Я молча последовала совету. И долго плескалась в холодной воде, заперев за собой дверь. Аж до онемения кончиков пальцев от холода. Вышла, когда загорелось предупреждение о посадке и требование занять противоперегрузочные кресла. Но, занимая свое, все равно опасалась смотреть на декана. За прошедшие сутки я столько всего натворила… Хотя Дайренна это, кажется, совершенно не беспокоило.
Если бы не командор, мне самой было бы очень сложно сориентироваться на местности. Вопреки предупреждению о том, что Эргата – маленькая планета, местный космопорт оглушил. Кроме нашего транспорта, здесь еще находилось несколько коггов и висел огромный транспорт на орбите, явно что-то выгружавший при помощи орбитального лифта. Служащие космопорта, легко узнаваемые по характерным синим комбинезонам, суетились и бегали туда-сюда. И никто не обращал на нас внимания. Хорошо, что Дайренну уже приходилось здесь бывать. Он уверенно увлек меня сначала в здание космопорта, где мы отметили прибытие. А потом так же уверенно нашел для нас транспорт, который должен был отвезти нас в лагерь. Так что я даже собраться с мыслями не успела, а странная коробка с металлической оградой по периметру уже мчала нас, вздымая с поверхности планеты тучи мелкого желтовато-серого песка, в сторону неведомого лагеря…
Дорога, несмотря на невысокую скорость, заняла не более двадцати минут. А сам лагерь по переподготовке и повышению квалификации располагался на границе между естественными скалами Эргаты и искусственной песчаной пустыней. Я хмуро разглядывала с десяток странных, будто картонных приземистых зданий, над одним из которых высилась ажурная ферма антенны для связи.
Было ощущение, что я разом провалилась куда-то в прошлое. Возможно, даже в докосмический период Земли. Настолько допотопно выглядели строения и неказистый транспорт возле них. И чем ближе мы подъезжали, тем неприглядней становилась картина…
Декан, сидевший рядом со мной всю дорогу, аккуратно придерживающий меня за плечи, чтоб не упала, угрюмо молчал. Я украдкой скосила глаза на поджатые губы и холодные, будто мертвые глаза. Но если Дайренн и заметил мой взгляд, он никак этого не продемонстрировал. Так что его мысли остались для меня загадкой.
Конец путешествия порадовал. Когда наш транспорт, скрепя всеми узлами, как немощная старуха суставами, остановился у самого маленького домика. Всего на четыре окна по фасаду. В то время как у других было не менее семи-десяти. Но я надеялась, что малые размеры домика не помещают находящимся внутри кондиционерам. Несмотря на отсутствие естественной атмосферы у планеты, на Эргате стояла удушающая жара. Словно солнце палило вовсю и безжалостно. Климатические установки у них поломались, что ли?
Дайренн первый покинул наш транспорт, попросту перемахнув через ржавые перила. А потом вытянул тем же путем наши сумки. Я в первый момент опешила. Но потом, когда декан уже тянул наш багаж, тоже перекинула ногу через ограждение, не слишком ловко в отличие от килла, спрыгнула на песок и огляделась по сторонам.
Дома располагались буквой «г», а мы сейчас стояли у короткого «хвостика». Практически сразу за ним высилась огроменная мрачная скала. Чтобы посмотреть на ее вершину, мне, скорее всего, пришлось бы запрокинуть голову так, что затылок лег бы мне на спину. Позади «ножки» виднелось нечто непонятное: то ли маскировочная сеть над беседкой, то ли вообще не пойми что. А ближе к стыку «хвостика» и «ножки» стоял транспорт, похожий на наш, только большего размера. Из него тоже выгружались военные. Что меня успокоило, так это наличие среди них женщин. Значит, этот лагерь не такой уж и ужасный, значит, женщины тоже могут пройти переподготовку в нем…
– Не зевай! – с досадой одернул меня декан. – Пошли бегом начальству представляться. Или будем потом ждать свою очередь не только на знакомство, но и на постановку на довольство. Хочешь спать на самом худшем месте в казарме?
Я не хотела, естественно. А потому беспрекословно позволила увлечь себя внутрь небольшого здания.
Штаб меня разочаровал. На улице было знойно и очень сухо. Напоенный песчаной пылью воздух раздражал слизистые носа и глаз, пересушивал кожу, вызывая неприятные ощущения стянутости. И я ожидала, что внутри будет привычно работать система климат-контроля, создавая комфортные условия для работы. Но…
В помещениях работали только вентиляторы. Да и то, лишь на столах у служащих. Было душно. Спертый воздух вонял мужским потом и чьим-то тяжелым, молотом бьющим по обонянию одеколоном, еще чьим-то обедом. И перегаром. Ну как же без него.
Я с трудом сдерживалась, чтобы не поморщиться. Потому что времени на то, чтобы взять все свои чувства под контроль не было от слова совсем. Едва мы вошли внутрь, как Дайренн отдал наши приписные какому-то капитану в армейской форме. Тот лишь взглянул на пластиковые листы, затем отнес их к дальнему столу возле огромного напольного вентилятора и сунул в щель-приемник для считывания документов.
За этим столом сидел… яоху! Что лично для меня оказалось сюрпризом. Нет, в академии представителей этой расы было довольно много. Но ни одного змеелюда не было на факультетах, готовивших силовиков. Яоху были мудрой и мыслящей расой, всем, даже самым хорошим войнам, предпочитавшим дипломатию. И очень уважавшей науки. Поэтому увидеть яоху на таком месте было до крайности удивительно…
– Командор Дайренн… – протянул яоху с непонятными интонациями в голосе после ознакомления с информацией. – Я – Кайлим Иши, командир и руководитель этого лагеря. Меня предупреждали насчет вас и вашей спутницы. Что ж… Мне хоть и не нравятся методы адмирала Койо, я окажу коллеге всестороннюю поддержку в надежде, что тактика сработает, – с намеком на угрозу сообщил он нам, впрочем, глядя лишь на командора. Будто меня здесь и не было. – Так что не надейтесь на снисхождение, командор… – Яоху замолчал на некоторое время, и в воздухе повисла почти осязаемая угроза. У меня аж появилось желание передернуть плечами. Но, прежде чем я допустила подобную досадную оплошность, яоху нас отпустил: – Идите. У вас один час на обустройство.
И опять, если бы не Дайренн, я бы опозорилась. Настолько меня ошарашило поведение яоху. Командор же крепко ухватил меня за руку и буквально вытащил из помещения штаба или чем там считался этот дом. Вообще, килл гораздо лучше меня оказался приспособлен к происходящему, отлично ориентировался здесь. Или всему виной то, что он здесь уже когда-то был? Во всяком случае, благодаря Дайренну, мы всего через пятнадцать минут получили жетоны курсантов и разбрелись по соседним казармам, раскладывать вещи, переодеваться, дожидаться новых соседей и знакомиться.
Женская казарма на удивление оказалась небольшой и компактной. На сравнительно ограниченной площади располагались двухъярусные кровати, тумбочки, шкафы для вещей и… два отдельных помещения с душевыми и унитазами! И пусть последние никак не были отгорожены друг от друга, моя душа все равно возликовала: соседствовать с женщинами – это лучше, чем иметь санитарные комнаты, общие для всех.
Соседки появились буквально через пять минут. Я только и успела выбрать себе койку подальше от дверей и окон. Пятеро девиц, четыре из которых принадлежали к расе игумар, хмуро покосились на меня, молча по очереди запихали сумки с вещами в шкаф, молча разбрелись по кроватям. Начало знакомства оказалось весьма «многообещающим». Я вздохнула.
Дайренн предупреждал, что здесь просто не будет. Но, похоже, никто и не ожидал, что построение настанет так внезапно: не прошло и получаса после того, как вселились мои новые соседки, как сквозь раскрытые окна ворвался безумный, просто оглушающий приказ:
– На построение!!!
Не знаю, какой усилитель использовал Иши, но у меня от его громкости не только заложило уши, но и перехватило дыхание. Я мячиком скатилась с кровати, на которой лежала до этого, торопливо обулась и бездумно бросилась в коридор. Приятно было осознавать, что среагировала я едва ли не одной из первых. Часть товарок еще пыталась переварить тот факт, что у них не оказалось времени, чтобы обжиться и освоиться. А одна из них, килла, вообще вывалилась из душевой, в чем мать родила с выпученными глазами и в пене.
