Текст книги "Дурная кровь (СИ)"

Автор книги: Виктория Щабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

***

Ночью мы покинули планету держа курс на Крепость. Кто знает, позволят ли мне еще хотя бы один вылет. После своего последнего визита Клауда я больше не видела. Хок тоже пропал и никто не знал, где он. Псы, выделенные Клаудом мне в помощь, ничего не отвечали, хотя, мне казалось, что они о чем-то подозревают. Наши с ними отношения стали более натянутыми, хотя они беспрекословно выполняли мои команды и охотно учились всему, чему я готова была их обучить.

Несколько дней пролетели в заботах о пациентах. Многие из них окрепли настолько, что их было сложно удержать в пределах медблока. Но благодаря парням нам удавалось сдерживать их порывы и не дать им себе навредить.

Хок не появлялся на наших вечерних чаепитиях, ставших постепенно традицией. Мне его не хватало. Странно, но до сих пор я не воспринимала его даже как друга. Скорее, как помощника и телохранителя. Сейчас же поняла, что ему удалось проникнуть мне в душу и занять там свое место. Наверное, я видела в нем брата, которого толком так и не узнала. За столько лет я почти привыкла к одиночеству, но все же, и мне хотелось, чтобы рядом был кто-то, кому можно доверять. Непозволительная ошибка с моей стороны, когда-то едва не стоившая мне жизни, свободы и душевного спокойствия.

Когда мое переживание за парня достигло критической точки, я решилась на разговор с Клаудом. И это также было ошибкой. Он встретил меня на пороге своей каюты, окинул злым взглядом. Когда понял, о чем хочу с ним говорить, почему-то криво усмехнулся.

– Это все, чем вы интересуетесь? – дождавшись моего нервного кивка, продолжил, – Хок в карцере. Отбывает наказание. Он выйдет по прибытии в Крепость. Это все, зачем вы меня искали?

– Да, Клауд. Я не видела парня несколько дней и переживала, что с ним могло что-то произойти. Но почему карцер? Что он натворил? И нельзя ли его выпустить раньше?

– Он вам нужен? – лицо Клауда потемнело, потом, словно разгладилось, и на нем снова появилась маска безразличия, – не важно. Он выйдет оттуда, когда мы прибудем в Крепость. Это не обсуждается. И да, визиты к нему запрещены.

Я проводила недоуменным взглядом Пса и вернулась в медблок. Клауд едва подавлял в себе гнев, и меня это пугало. С ним что-то происходило, и я даже боялась предположить, что именно. Хока было жаль, но кто я, чтобы влиять на решения его начальника? К тому же, скоро мы прибудем в Крепость, и там все будет по-прежнему. Очень хотелось на это надеяться

Решительно отмахнувшись от тревожных мыслей, принялась готовить пациентов для транспортировки. Мы приближались к Крепости, и многим предстоит долгий перелет в столичные клиники. Остальные, те, кто победнее, останутся на станции.

Вечером наш корабль состыковался со станцией. Больных транспортировали в медсектор. За кем-то уже прилетели, и было необходимо подготовить сопроводительные документы и передать историю болезни их будущим лечащим врачам. Некоторые бывшие пациенты меня благодарили. Но большинство покидали медсектор молча, на своих ногах, полностью исцеленные, желая поправить здоровье и испорченные нервы на курортах, о которых большинство даже не слышало. Тяжелые по-прежнему пребывали в медэксе. Ими я занялась сразу же, как проводила последнего пациента, стремящегося как можно быстрее покинуть обитель мерзких Псов. Именно так он мне заявил в коридоре, отделявшем нас от дорогущей яхты, поджидавшей своего хозяина.

Я не стала интересоваться, что такие люди делали на планете змей. Главное, что мне удалось доставить их живыми и почти целыми до станции и передать в руки целителям, которым те доверяли гораздо больше, чем мне.

Номи, Сет и Кэл встретили меня как героиню, которую уже и не надеялись увидеть живой, чем невероятно меня смутили. Бегло вводя их в курс дела, я готовила операционную для своих новых пациентов. Долгое пребывание в медэксе на пользу никому не шло. И хоть время смерти оттягивалось, но организм получал немалую нагрузку, и его восстановление занимало гораздо больше времени.

Спустя четыре часа я, вымыв руки, облегченно выдохнув, уселась в кресло с кружкой крепкого чаю, который мне заварила Номи. Сделав глоток, прикрыла глаза и почувствовала себя дома. Где бы он у меня ни был.

– Джети, идите отдыхать, – Номи легонько толкнула меня в плечо, – дальше мы сами.

– Не возражаю, – полусонно проверив результаты диагностики своих пациентов, я кивнула ребятам и девушке на прощание, и медленно поплелась в свою каюту. Спать. Нет, сперва в душ, а потом спать.

Войдя в каюту, закрыла дверь. Сбросила одежду по дороге и вошла в душ. Там включила обжигающе горячую воду, наплевав на лимит, и застонала от удовольствия. Вода мягко скользила по уставшему телу, массируя кожу. Жидкое ароматное мыло доставляло почти эстетическое удовольствие, смывая с меня запах антисептика и крови.

Внезапно, что-то заставило меня напрячься и застыть. Я почувствовала еще неясную тревогу. Мигнула и, вспыхнув, взорвалась тусклая лампочка под потолком, погружая меня во мрак. Я выключила воду и на ощупь выбралась из кабинки, на ходу заворачиваясь в пушистое полотенце. В крохотных размерах душевой ощутила, что больше не одна.

Стремительное прикосновение к шее я почти не почувствовала. Затем был укол, и я упала в чьи-то руки.

Глава 15

Дан Клауд с силой сжал ладони в кулак. Последнее время его умение сдерживать себя подвергалось испытанию. На этот раз сам генерал сент Стронг словно задался целью проверить насколько долго Пес способен себя контролировать.

– Вы знаете, чем я рисковал? Какие люди и ресурсы были задействованы, чтобы вытащить вас с этой варварской планеты? – в который раз голос генерала сорвался на крик. Его подчиненный, а на деле негласный глава станции вызывал в нем раздражение и отчаянную обиду на судьбу. Генералу, как никому другому было известно собственное место на объекте и то, что устранение зарвавшегося Пса может повлечь за собой непредсказуемые последствия. К тому же его бывший товарищ, верховный леор не одобрял самовольных действий.

– Каждый из нас выполнял свою работу. Вы спасали своих людей, я своих. К счастью, конфликт на Наги будет разрешен и планета сбережет свою фауну и ресурсы. Все остальное не имеет значение.

– Вы перешли дорогу влиятельным людям, – генерал сел в кресло и стукнул кулаком по столу. Его удар отозвался в голове Пса отдаленным гулом. Мужчина насторожился, однако, мельтешение и истерика генерала сильно его отвлекали.

– Не мы одни, – равнодушно ответил Клауд. Этот разговор, длящийся вот уже больше часа начал его утомлять. Ему не терпелось принять душ и сменить одежду. А затем… В его дальнейших планах было уединение и экран, отображающий каюту молодой целительницы. Он не собирался подглядывать, лишь убедиться, что после многочасового перелета, и двух сложных операций она в порядке и не истощена.

Передатчик сработал, когда генерал, взяв самую высокую ноту, принялся в который раз вопить о своих опасениях за собственную карьеру и судьбу.

– Клауд! В системе безопасности станции обнаружен шпионский вирус. Нас взломали. Уровни пять и девять отключены от электропитания. На уровнях шесть и семь зафиксировано проникновение, в грузовом отсеке взорвался контейнер, прибывший вчера. Его досматривали, но…

–Дарх! выдал Пес, и, не обращая внимания на генерала, выбежал из его кабинета.

Он бежал так быстро, как только мог, скользя по тайным тоннелям и переходам, и молился о том, чтобы не было слишком поздно. Как они узнали? Кто их предал? Неужели могло быть так, что били наобум, пытаясь нащупать слабое место Крепости? И, вполне возможно, остальным грозит то же самое? На ходу он связался по передатчику с людьми с трех станций и посоветовал быть начеку.

Когда он достиг нужного уровня, его сердце сбилось с ритма. Клауд продвигался быстро, каждую секунду ожидая нападения. Если их враги не знают, куда бить, возможно, их просто проверяют? Решили нанести пробный удар и дождаться ответных действий?

Клауд остановился перед дверью в секретный блок. Чтобы сюда попасть, нужно было пройти четыре уровня безопасности и быть носителем определенной метки, иначе охранная система тут же превратит названного гостя в пепел. Дверь открылась, и в полутемной комнате он рассмотрел знакомую мощную фигуру.

– Учитель, – он вошел и почтительно склонил голову, – нас атаковали!

***

Было сыро и холодно. Капли воды с мокрых волос стекали по озябшей коже, пропитывая ставшее влажным полотенце, в которое я вцепилась, как в единственную преграду между мной и тем, с чем я встречусь, открыв глаза.

Я не готова пережить это снова. Высшие, за что?

– Ты не спишь, не стоит притворяться, – голос, донеся откуда-то сбоку, и, открыв глаза, я убедилась в том, что проблемы только начинаются. Майлз сент Оливар вольготно устроился на перевернутом ящике и прекрасно себя чувствовал, пребывая в одном из технических помещений станции, а не там, где ему положено было быть – на каторге.

Всем телом ощутила, что лежу на чем-то холодном и колючем. Лопаткам и затылку было неудобно. Поэтому я медленно, боясь оказаться полностью обнаженной, подвинулась выше, обхватив колени руками, и прикрыв мокрыми волосами плечи.

– Зачем? – враз осипшим голосом спросила я. Бегло просканировав состояние организма, обнаружила у себя начинающуюся пневмонию. По сравнению с ситуацией, в которую попала, это было пустяком. Потом вылечусь, если смогу.

– Ты не хочешь спросить, где ты, что ты здесь делаешь и как сюда попала? – бывший майор демонстративно удивился.

– Я нахожусь, скорее всего, где-то на нижних уровнях, возможно, в техническом отсеке. Меня выкрал кто-то достаточно преданный вам, чтобы не побояться нарушить закон и похитить целителя станции. Что же до того, что я здесь делаю… Учитывая вашу озлобленность и жажду мести. Вы хотите меня наказать, возможно, убить. Впрочем, я не знаю, на что может подтолкнуть вас нездоровое воображение, – быстро, произнесла я, прикрыв глаза.

Похищение, угрозы, покушение. Я устала, как же я устала. И в то же время я отдавала себе отчет, что воспринимаю все не так, как должна, учитывая обстоятельства. Судя по ощущениям, наркотик, что мне ввели, все еще действовал, значит, эта отрешенность и некая заторможенность могут быть побочным эффектом.

– Странно, когда я увидел тебя впервые, решил, что ты очередная пустоголовая сучка, которой не терпится доказать своей богатенькой родне, что она еще большая дура, чем они думают.

– Что же вас в этом разубедило? – не могу сказать, что овладела собой и контролировала эмоции. Напротив, после похищения, укола, от которого мне дико раскалывалась голова и слезились глаза, я пребывала в состоянии, когда все чувства притупляются, и я внутренне отстраняюсь от всего происходящего, глядя на события со стороны. Вот высокий стройный блондин, который мог бы сделать в столице неплохую карьеру или составить хорошую партию какой-нибудь высокородной леоре медленно встал с ящика и подошел ко мне. Обхватил пальцами мое лицо и слегка его приподнял. Недовольно скривился и бросил кому-то через плечо:

– Слишком большая доза.

– Она целитель, у них организм реагирует иначе, – донеслось в ответ, и я поняла, что мы с бывшим майором не одни. Скорее всего, у него есть еще пара помощников.

– Боюсь, она так ничего не почувствует, – пробормотал майор.

И вновь обратился ко мне:

– Знаешь, милая, приехав в эту дыру, я думал о том, что выполнив задание, смогу, наконец, добиться того положения в обществе, которое заслуживаю.

– Вы сейчас расскажете мне, как я была неправа, загубив ваши планы на будущее? – устало поинтересовалась я.

– Ты ведешь себя так, как будто ждешь, что тебя кто-то спасет, – бывший майор усмехнулся. – Но ты ошибаешься. Твой дружок, Клауд сейчас совсем в другом месте и о тебе даже не вспомнит.

Меня почти не удивило то, что леор в своем воображении причислил Клауда к кругу моих друзей.

– Нет, леор сент Оливар. За всю мою недолгую жизнь я поняла одну простую вещь – никто и никогда мне не поможет, кроме меня самой. Если буду ждать помощи сейчас, то я обречена на…а что вы мне приготовили? Как решили наказать за вашу погубленную карьеру? И то, что благодаря мне ваш кузен-психопат казнен?

– Ты ненормальная? Или пытаешься казаться смелой? Глупо. Все вы, сучки, визжите, когда понимаете, что спастись не получится. Каждая пытается быть не такой как все. Незаурядной, исключительной. А заканчиваете одинаково – взывая к жалости, пытаясь выторговать лишнюю секунду жизни.

– Чувствуется богатый практический опыт, – констатировала я, съежившись от холода. Или от страха? Меня била внутренняя дрожь. Где-то там, в глубине души хотелось кричать, плакать, умолять о милосердии или скорой смерти. Также хотелось впасть в другую крайность – пытаться бежать, несмотря на то, что мало шансов, что от двоих здоровых сильных мужчин, затащивших меня в незнакомое место, можно сбежать, если только очень повезет. А везет мне редко.

– Будешь умолять меня оставить тебя в покое? Быть может, стать единственным, кто тебя поимеет? Знаешь, если хорошо попросишь, я могу пойти на уступки. Прикончу тебя почти безболезненно, – продолжал издеваться леор.

Он схватил меня за руки и потянул вверх. Его лицо нависло над моим.

– Я лишился всего, и простая смерть такой дряни как ты не возместит и сотой доли этой потери. Но послужит кое-кому предупреждением. Знаешь, когда тебя найдут с выпущенными кишками и перерезанным горлом…

– К чему вы мне все это говорите? – перебила я словоизлияния леора.

– Пытаюсь забраться в твою голову и понять – что ты такое?

– Зачем? Я же здесь чтобы умереть, – я наблюдала за леором через свесившуюся на глаза влажную прядь волос, видя, что мои слова ставят его в тупик. Ему было непонятно мое поведение. Я и сама не понимала, откуда это равнодушие к собственной жизни, усталость, свалившаяся на меня. Обреченность. Приближала ли я, таким образом, момент расправы? Возможно, это своеобразный способ самоубийства? Или… то, о чем я боюсь даже предположить. То, из-за чего пытаюсь сбежать сама от себя вот уже десять лет? Может быть, Судьба сознательно толкает меня сделать выбор, показать самой себе кто я есть на самом деле?

Я улыбнулась, понимая, что провоцирую его и его сообщников. Улыбка была жалкой, впрочем, как и мой вид. Он не видел во мне угрозу. Но я действительно не ждала помощи. Никогда не верила, что она успеет вовремя. Совсем как тогда, когда еще не понимала, что у меня есть только я сама. Мне удалось пережить покушения человека, которого я считала своим отцом, вынести предательство друга. И теперь мне предоставляется возможность закончить жизнь в грязном полуподвале, от руки тех, кому я, по большому счету не сделала ничего плохого. В то же мгновение вспомнила о маме, ребенке, которого она должна была родить. Меня не будет рядом, и я этого никогда не увижу. Наверное, именно эта мысль вырвала меня из состояния отрешенности, подталкивая к паническому ужасу.

– Я прибыл на станцию с миссией, которую тебе удалось сорвать. Меня спасли от каторги, но моя репутация, карьера и честь погублены навсегда, – видимо уловив в моих глазах отголоски страха, леор удовлетворенно улыбнулся, – да, ты здесь для того, чтобы умереть. И ты будешь молить о смерти, когда я с тобой закончу.

Повинуясь его приказу, меня схватили с двух сторон за руки. Полотенце соскользнуло, явив меня взорам троих мужчин. Я увидела, как вспыхнул, взгляд майора, как по его губам пробежала мерзкая улыбка.

– Знаешь, в отличие от кузена, у меня никогда не было потребности кого-то насиловать и истязать. Но, глядя на тебя, мне хочется понять, что, же он в этом находил.

– Вы настолько злы на меня? За что? Разве это я толкнула вашего брата на убийство? Вы пошли на преступление, сокрыв его злодеяние, и заслужили наказание.

– Неужели даже не будешь умолять меня убить тебя сразу? – он находился настолько близко от меня, что я чувствовала всем своим обнаженным телом жар, идущий от него. Жар и возбуждение. Как и от тех двух, которые с силой сжимали мне запястья и стояли близко. Слишком близко. Я почувствовала их нетерпение, азарт.

Отстраненно подумала, что останутся синяки. Стало мерзко и противно. Я покачала головой, смотря леору прямо в глаза. Глупая, глупая я.

– Я умру, а вам с этим жить, – шепнула, давясь липким противным ужасом.

Для меня не было секретом, что способен сделать обозленный мужчина с беззащитной женщиной. И случай Доры не был в моей практике первым. Я всегда старалась избегать ситуаций, в которых могла стать жертвой. Ситуаций, в которых бы повторилось то, что когда-то произошло.

– Вот только не нужно твоей мозгоисправительной практики. Забудь, что ты целитель, будь живой бабой, напуганной и визжащей от ужаса.

Он пальцами прочертил дорожку по моей щеке, спустился вниз, к шее. Обхватил ее ладонью и легонько сдавил.

Целитель не может навредить осознанно человеку. Этот постулат знали все. Целителей же помимо спасения чужой жизни учат тому, что нужно беречь свою. Нельзя навредить человеку, нельзя убить человека, это путь во Мрак. Туда, откуда нет возврата. После этот ты станешь Изгоем, целью для тех, кого пугает, сама мысль о том, что рядом с ними существует Темный Целитель. Тот, кто способен не спасать, а убивать на расстоянии, высасывать из живого существа жизнь, даже не прикасаясь к нему.

Я не могла бы осознанно убить леора, заставить его черное сердце остановиться, не уничтожив себя. Любая атака, направленная во вред человеку может нанести вред и целителю. Их было трое, я одна. Даже если бы я усыпила леора, остаться наедине с двумя не выход.

– Вам, правда, это нужно? Это поможет вам решиться на то, что вы стараетесь оттянуть? Вы ведь не подонок, леор. И, возможно, если бы отказались от глупой мести…

Бывший майор меня резко прервал:

– Боюсь, детка, мне уже поздно меняться, – его рука прошлась по моей обнаженной груди, сдавила ее, – мне давно хотелось узнать, какая ты на вкус. До того, как тобой займутся мои парни. Они хорошо на меня поработали, и заслужили награды. А потом мы исчезнем. Интересно, как скоро тебя найдут? Просто скажи, что такая малышка забыла на станции. Облегчи душу перед смертью.

– Мои цели вас не касаются.

– Тогда… – он лизнул меня в сжатые губы, наслаждаясь чувством ужаса и безысходности, отразившимися на моем лице. Я отшатнулась, попав почти в объятия второго насильника. Над моим ухом раздался его смешок.

– Майлз, остановись, не делай этого

– Ты меня просишь? – в его глазах мелькнуло торжество.

– Я тебя предупреждаю. Не стоит делать то, о чем потом пожалеешь.

– Тебя никто не спасет, – возбужденно прохрипел леор.

– Я знаю. Тебя тоже… – шепнула я.

У майора шансов было гораздо больше. Трое мужчин против меня одной. Тогда, двенадцать лет назад убийц было пятеро, и они сильно потрепали торша Рейвена. Но он выжил, и научил меня всему, чтобы я также смогла выжить. А еще у меня была тайна, за которую, скорее всего, я скоро поплачусь жизнью.

Все случилось практически одновременно: рывок бывшего майора ко мне, прикосновение бесцеремонных рук, от которых в жилах стыла кровь, и становилось горько во рту. Сила, разливающаяся внутри меня, вырывающаяся и обжигающая всех, кто рядом, формирующаяся в виде двух острых сияющих клинков в моих ладонях. Растерянный и ошарашенный взгляд леора, вскрик одного из тех, кто меня удерживал, и глубокая рана, почти лишившая его руки. Удар, заставивший второго согнуться от боли и схватиться за грудь.

– Сука! Что за…Кто ты? – отскакивая от меня, со злостью бросил бывший майор, направляя бластер мне в грудь.

– Мой вам совет, леор, как жертвы, пережившей несколько покушений – убивай сразу, а не трепись.

Внезапный удар сотряс помещение, заставив меня отступить на несколько шагов. Выстрел леора ушел куда-то вверх. Внутрь тут же просочилась группа людей, которых я смогла узнать. Почти вся команда «Мародера», включая Леона сент Прайса, Хока и… Клауда.

Выстрел из парализатора почти снес бывшего майора к стене и отбросил его тело на стоящие в углу контейнеры.

– Взять всех, поместить на уровень семь, – распорядился Пес, пряча оружие и ринувшись ко мне.

Я стояла на коленях, пытаясь прикрыться хотя бы волосами, не в силах осознать, что сейчас произошло. Меня… спасли? Клауд пришел мне на помощь. Он искал меня, несмотря на то, что говорил леор?

Понимание того, что я спасена, заставило силу, бурлящую во мне схлынуть, оставив голой и обессиленной среди стольких мужчин.

Они тебя спасли. Он тебя спас…

Клауд опустился передо мной на колени, сорвал с себя рубашку, и укутал меня в нее. С силой прижал к себе, что-то шепча, скорее всего, просто успокаивая. Хотя я не ощущала ни паники, ни страха. На смену активности снова вернулась отрешенность.

– Не плачь, не плачь, все хорошо, я рядом, – шептал Клауд, подушечками пальцев стирая с моих щек взявшуюся откуда-то влагу.

– Жаль, что я не понял раньше. Все могло бы быть совсем иначе, сука, – до меня донесся сдавленный от боли голос схваченного леора. Его пылающий ненавистью и презрением взгляд прошелся по мне, задержался на голых ногах.

– Увести эту падаль, – приказал Клауд, и обездвиженного пленника потащили в коридор.