Текст книги "Дурная кровь (СИ)"
Автор книги: Виктория Щабельник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
Глава 16
Я стояла перед дверью в каюту, не в силах заставить себя туда войти. Да, это была слабость, недостойная адекватного человека. Но страх был, он засел во мне и никуда не делся. Страх, рожденный тогда, много лет назад и до сих пор скрывавшийся за глупой бравадой. Я боюсь, а, значит, слаба. Но мне нельзя быть слабой.
– Мои люди все проверили. Теперь никто кроме тебя самой не сможет войти в каюту, – тихо произнес Клауд, вызвавшийся меня проводить. Он был рядом, однако, видимо, повинуясь каким-то инстинктам, не вторгался в мое личное пространство, за что я была ему благодарна.
Я, молча, отворила дверь, и перешагнула порог. Все вещи были на своих местах, в маленькой каюте царил порядок. Однако было невыносимо от мысли, что совсем недавно сюда заходил кто-то чужой. Но я привыкну, возьму себя в руки и привыкну к мысли, что даже эта огромная Крепость, полная вооруженных людей, не стала моей личной крепостью. Всегда будет кто-то: бывший друг, враг, убийца.
– Мне нужно в душ, – произнесла это, и тут же снова почувствовала липкий противный страх. Да когда же это кончится.
– Хочешь, я побуду здесь, пока ты… – Клауд не договорил, но я поняла, что он предлагает свою помощь, и, похоже искренне. Да, это было верхом неприличия – высокая леора обнаженная в душе, а через тонкую перегородку от нее находится Пес. Но, учитывая, сколько сегодня людей видело меня без одежды… Плевать. С Клаудом я чувствовала себя защищенной, а все остальное не имело значение.
– Да, пожалуйста, останься, – двусмысленная фраза не заставила меня покраснеть. Я достала из шкафчика запасную форму, белье и только сейчас заметила, что Клауд тактично отвернулся лицом к двери.
Выдохнув, я решительно прошла в душ, сбросила халат, который мне выдала Номи в медблоке, только сейчас поняв, что до сих пор была одета в рубашку Пса. Включила воду и закрыла глаза. Теперь все будет хорошо. Ведь после того, как все плохо, обязательно наступает момент недолгой передышки. По крайней мере, хотелось в это верить.
Я вернулась мыслями к моменту, когда Клауд вынес меня на руках из подвала. Помню, как изо всех сил прижималась к нему, чувствуя себя защищенной и оберегаемой. Глупое сиюминутное чувство к постороннему мужчине. Однако я хваталась за него как за якорь, не дающий моему сознанию провалиться в бездну отчаяния.
В медблоке нас встретила только Номи. Она предусмотрительно отправила парней подальше, занявшись мной лично. Клауд нас оставил, выйдя за дверь.
– Как вы, Джети? Они не успели… – я оценила тактичность своей помощницы и отрицательно помотала головой. Хотелось плакать, и чтобы меня прижали к себе крепко-крепко и гладили по голове, успокаивающе шептали какие-то глупости, давая возможность выплакаться. Но я бы никогда не позволила себе настолько расслабиться и дать волю чувствам. Не здесь и не сейчас. Может быть, когда останусь одна.
После того, как Номи прошлась сканнером по моему телу, обнаружив, как я и предполагала, только начавшуюся пневмонию и несколько гематом, я отказалась от дальнейшего осмотра. Получасовая процедура в медэксе полностью восстановила организм.
– Спасибо, Номи. Я бы хотела вернуться к себе, – почему-то мысль, что я могу провести ночь в медблоке, не встретила должного энтузиазма. Хотелось уединения, и совсем не хотелось ловить на себе сочувствующие взгляды девушки.
В коридоре вместе с Клаудом меня ждали еще два Пса, знакомые по планете Наги. Скорее всего, они тоже участвовали в моем спасении. Коротко ответив на их приветствие, все еще какая-то оглушенная и потерянная, я поспешила в свою каюту.
И теперь под струями воды я дала себе возможность поплакать. Ведь меня никто не видит и никто не узнает. Все остальные мысли, сомнения и опасения будут завтра. Завтра, я подумаю, как много увидел Клауд и все остальные, что они поняли, и о чем расскажет бывший майор на допросе.
***
Клауд услышал через перегородку приглушенное рыдание, и хотел было ворваться в душ, но вовремя остановился. Не хотелось еще больше напугать девушку, которая и так за сегодня много пережила. Он терпеливо ждал, когда она успокоится и выйдет, одновременно опытным взглядом осматривая небольшую каюту. Идеальный порядок, все на своих местах. Ничего лишнего из того, что могло бы рассказать гостю о той, что тут живет. Легкий аромат духов, витающий в воздухе. Клауд внезапно понял, что ему нравится этот запах. И он не раз его ощущал, когда находился с девушкой рядом, нес ее на руках.
Большего он себе позволить не мог. Теперь, когда он почти перестал видеть в ней шпионку, не хотелось бы нарушать хрупкое доверии, которое она к нему начала испытывать и отпугнуть ее от себя снова. Постепенно, день ото дня, девушка приобретала для него все большее значение. И он пока не хотел думать о причинах этого.
Когда раскрасневшаяся, с еще влажными волосами Джети вышла из душа, Клауд почувствовал, как его тело отреагировало на нее вполне по-мужски. Отвел взгляд, на миг прикрыл глаза, и в следующее мгновение полностью овладел собой.
– Спасибо что остались, Клауд, – ни в ее глазах, ни в голове не осталось даже следа пролитых слез. Пес оценил ее способность контролировать эмоции, хотя, если он прав, и она та, кто он думает, девушка еще не раз может его удивить.
– Не стоит благодарности. Я виноват, что допустил ваше похищение.
– Они говорили, – голос Джети сбился на миг, затем, она как-то растерянно посмотрела на мужчину, и спустя несколько секунд продолжала уже спокойно, – Майз сказал, что помощи ждать неоткуда.
– Он полагал, что смог меня задержать, – хмуро произнес Клауд.
– Что-то серьезное? – Джети замерла перед мужчиной, ее бледные тонкие пальчики непроизвольно сжимали верхнюю пуговицу камзола, застегнутого под самое горло. Взгляд Клауда проследил за движением пальцев, остановился на тонкой шее, скользнул к нижней губе, которую девушка в волнении прикусила, и снова почувствовал себя извращенцем. До сих пор его никогда не возбуждал вид женских рук и распущенных влажных волос. Особенно, когда это возбуждение смешивалось с желанием обнять, зарыться лицом в волосы и вдыхать тонкий нежный аромат.
– На станции произошел теракт, – немного хриплым голосом сообщил Пес. Он не хотел вдаваться в подробности, да и Джети сейчас они были не к чему. Клауд понял, что рядом с девушкой теряет контроль. Наблюдая за тем, как целительница неловко переминается с ноги на ногу в своей крошечной каюте, рядом с ним, он диким усилием воли подавил желание снова укутать ее своей силой и помочь успокоиться.
Коктейль противоречивых желаний заставил Пса быстро попрощаться и покинуть каюту, оставляя девушку одну. В коридоре он приказал двум сопровождавшим его бойцам остаться и охранять целительницу, не раз сожалея о том, что когда-то принял ее доводы и оставил без защиты.
***
– Девочка не пострадала? – лежащий в медкапсуле мужчина с резкими чертами лица тяжело повернул голову к вошедшему ученику. Его всегда такой ясный и цепкий взгляд потускнел, губы почернели. Болезнь быстро поражала организм, не оставляя ни малейшего шанса на спасение.
– Мы успели… почти вовремя, – Клауд запнулся, вспоминая картину, что открылась его взгляду, когда он со своими людьми ворвался в заброшенный грузовой отсек. Он до сих пор не понимает, как тогда сдержался, и оставил всех троих подонков в живых. Ему нужна была информация, и они с готовностью ему ее предоставят. А потом они на себе почувствуют силу его гнева.
То, что случилось с Джети не выходило у него из головы. Она, такая хрупкая и нежная, сильная и отважная смогла противостоять насильникам и защитить себя. Он видел то, чего не успел уловить взгляд его товарищей – след силы, которую девушка применила, чтобы спастись. Пусть остальные считают, что это дело его рук. Псы и не на такое способны. Естественно, его люди рано или поздно все поймут. И будут молчать. А полковник сент Прайс не станет копать. Не смотря на то, что тот по-прежнему считает, что девушке не место среди них, он начал ее уважать.
Когда Клауд нес на руках дрожащее тело целительницы, его собственная сила проснулась, стараясь окутать его ношу теплом. В тот момент ему показалось, что он нужен Джети, что она готова подпустить к себе не только его силу, но и его самого.
– Она тебе нравится, – мужчина устало прикрыл глаза, дыхание сбилось. С каждым днем его состояние ухудшалось. Не помогала присущая им регенерация. Он знал, что не за горами то время, когда ему предложат погрузиться в медэкс и надеяться, что когда-нибудь найдут способ исцелить. Но мужчина знал, что никогда не позволит себе стать просто телом, без разума и духа, бесполезным балластом. Однажды он заставил своего друга и ученика поклясться, что тот никогда не обречет его на подобное существование. И Клауд согласился. С болью и горечью, испытывая ненависть к самому себе и мерзкое чувство безысходности, он согласился оборвать муки своего друга.
Мужчина знал, что нужен был здесь и сейчас, сильный и здоровый, способный взять на себя руководство своими людьми. Враги все предусмотрели, вовремя выведя его из игры. Слишком рано, они еще не готовы выступать. Клауд хороший стратег и сильный воин, он многому его научил. Но еще слишком рано, их уничтожат.
– Учитель, я тебя любою и уважаю, но не хочу с тобой об этом говорить, – несмотря на категоричный тон и раздражение, поднимавшееся откуда-то из глубин, Пес не мог равнодушно смотреть на муки близкого человека. Еще совсем недавно у них была надежда. Была цель. Теперь же с каждым днем, вместе с жизнью их предводителя цель угасала. Его друг угасал, и Клауд ничем не мог ему помочь. Лучшие целители, которых ему за большие кредиты удавалось привести к другу, разводили руками. Они понимали причину, видели следствие, но процедура исцеления был им неизвестна. Ничего не помогало. И, предварительно поработав с памятью очередного эскулапа, Клауд и его люди отпускали того восвояси, пытаясь снова и снова, но безрезультатно. Пес с ужасом думал о той минуте, когда ему придется выполнить обещание, данное наставнику и оборвать его жизнь. И он знал, что пойдет на это, лишь после того, как убедиться, что надежды больше нет.
– Я не задавал тебе вопрос. Лишь констатировал то, что вижу. Она тебе дорога. Она высокая леора из семьи аристократов. Ты Пес. И так будет до тех пор, пока мы все не изменим. Неизвестно, сколько времени на это уйдет. Ты готов ждать, чтобы не подвергать девушку ненужным испытаниям? А она готова? – мужчина говорил, тяжело дыша, его слова то и дело прерывались сильным кашлем.
– Тебе не нужно об этом думать, Манфред, – Пес поднес к губам друга кружку с водой и помог тому приподняться. Мужчина жадно обхватил губами трубочку и сделал несколько глотков.
Клауд привычно нажал на кнопку, и из капельницы в кровь пациента поступила доза обезболивающего. Спустя несколько минут тот снова открыл глаза. Его взгляд стал более осмысленным и жестким. У него было несколько драгоценных минут, когда боль отступала, и он мог мыслить трезво и рассудительно.
– Я не хочу, чтобы ты пострадал, – устало произнес Манфред. – Она выберет не тебя, поверь мне. Они всегда выбирают что-то другое. Кого-то другого. Семью, мужа, отца, положение в обществе. Только не тебя.
Клауд опустился рядом с медкапсулой друга, бережно взял того за здоровую руку.
– Она другая. Каждый день она жертвует частичкой своей жизни, чтобы кого-то спасти. Я с самого начала подозревал ее во всех грехах, считал, что ее могли послать, чтобы удостовериться, что ты жив и находишься в Крепости.
– Что же изменило твое мнение?
– Это нападение. Попытка отвлечь нас взрывом, чтобы ее похитить и убить. У нее есть враг, и он не остановится ни перед чем, чтобы до нее добраться. Возможно, это тот человек, который покушался и на тебя. К тому же, есть кое-что, чего не понимаю. Пока не понимаю.
Нужно было изучить старые архивы Ордена и проверить. Понять, может ли целитель быть универсалом? Клауд знал, что ритуалы рода четко контролируют передачу силы обоих родителей, перекрывая ребенку возможность развиваться во многих направлениях. Но что если на этот раз ритуал не сработал? Или девушка по какой-то причине его не прошла? Он не стал посвящать учителя в свои мысли. Пока еще рано.
– Думаешь, те подонки действовали не одни? Чтобы вытащить человека, пусть и леора с каторги одних кредитов мало. Нужны связи, влияние. Ты выяснил, что его семья не обладает ни тем, ни другим. Похоже, что кто-то использовал его ненависть к девушке, направлял.
– Нужно найти врага до того, как он нанесет следующий удар.
– Ты был здесь, а спустя миг исчез, и успел собрать спасательную группу. Скажи, что заставило тебя так поступить? – взгляд учителя и друга стал цепким, в нем зажегся интерес. Иногда Клауд думал, что если бы не их цель, если бы не те задачи, решение которых брал на себя Манфред, он бы уже давно сдался, и сам оборвал свое мучительное существование. Но пока он испытывал интерес, он был жив.
– Я понял, что ошибся. Что их цель не ты. И мне стало больно. Вот здесь, – Клауд показал кулаком в район груди, где ровно билось его сердце. – Затем, собрав своих людей, я приказал задерживать всех, кто вызывал хоть какое-то подозрение. Одного типа мы взяли совсем рядом с седьмым уровнем. Он не мог внятно пояснить, что там искал. Пришлось его допросить на месте. Это уничтожило его мозг. Я выяснил, что они готовили отступление, прикрывшись новыми взрывами.
– После того, как, – Клауд говорил ровно, не меняя тона и лишь человек, который знал его много лет смог уловить в его голосе гнев. – После того, как расправятся с целительницей. Этот был недоволен, что сейчас не там, вместе со своими подельниками, а вынужден их прикрывать.
– Значит, все гораздо хуже, чем я предполагал. Ты начинаешь к ней привязываться, чувствовать ее на расстоянии. Твоя сила откликается на нее. Это пока не любовь. Далеко не любовь. Но она станет твоим уязвимым местом. Той, что сможет тебя обезоружить и уничтожить.
– Ни одна женщина не сможет настолько близко ко мне подобраться, – Клауд усмехнулся.
– Ты слишком самоуверен. Я был когда-то таким же. И это меня погубило, – мужчина прикрыл глаза, пережидая волну боли, захлестнувшую его тело. Лекарство переставало действовать.
– Манфред! Дарх, только держись! Мы найдем выход! – Клауд вызвал целителя. Вошедший в палату Пес кивнул, прошелся взглядом по показаниям приборов и отрицательно мотнул головой. Они использовали суточную дозу, большего ослабленный организм внести не мог.
– Я его уже нашел, – как-то бесшабашно улыбнулся учитель, – с твоей помощью это скоро закончится.
– Клауд, ему нужен отдых, – вмешался целитель, который, по сути, им не был. Он не обладал силой, учился быть хирургом, но его знания пригодились на станции.
Клауд покинул палату в секретном блоке со смешанным чувством. Хотелось действовать, свернуть горы, искать выход. С другой стороны он понимал, что, скорее всего, это последние часы, которые он проводит со своим учителем. Если бы был хотя бы один шанс из миллиона.
В его мысли ворвался образ молодой целительницы, которой хватило знаний и умений вернуть Дору к жизни. Вернуть душу в тело. Тело, исцеленное медэксом. На такое были способны не многие целители, оттого их ценность возрастала. Но ситуация с Манфредом другая. Медэксу не под силу исцелить его болезнь, и сможет ли молодая целительница сделать то, что не смогли десяток лучших врачей содружества? Готов ли он пойти на риск, и посвятить девушку в их тайны? Есть ли у нее шанс там, где потерпели поражение другие? И как он будет жить дальше с мыслью, что не использовал любые возможности.
Еще несколько дней назад он бы никогда не открыл перед ней ни одной из своих тайн. Но теперь, когда он подозревает, что знает ее секрет, она согласится им помочь? Он даст ей все, что она попросит и примет любые условия.
***
Клауд медленно вошел в комнату, специально отведенную им для допроса. Пленников разделили, и теперь он смотрел в глаза последнего, оставшегося в живых. Двух его подельников Пес безжалостно убил, практически уничтожив их разум. Бездушные тела же получили по выстрелу в затылок и были отправлены на кремацию.
– Зря пришел, я ничего тебе не скажу, собака, – бывший майор вызывающе улыбнулся
– Посмотрим, как быстро у меня получится тебя в этом разубедить, – сдержанно сообщил Клауд, подходя к скованному по рукам и ногам пеннику. Тот сидел в кресле, напоминавшем место для казни, которое использовали люди еще в до космический период. Варварское изобретение. Однако, оно значительно облегчало работу с подозреваемыми, экономя время и силы.
– Ты не посмеешь, я леор! Ты ничто, мусор под ногами. Грязный Пес!
– Кто помог тебе сбежать, снабдил взрывчаткой и кодами доступа к системе энергообеспечения станции? И, последнее, кто заказал тебе ильзу сент Рей?
– Ты ничего от меня не узнаешь. А твоя девка заслужила смерти. Она должна была умереть, это только мое желание.
– Что произошла в грузовом отсеке? – не обращая внимания на слова майора, Клауд продолжал задавать вопросы. Он сканировал сознание пленника, стараясь проникнуть в его мысли. Глубже, туда, где мерзавец скрывал свои подлые тайны. Такое проделать было нелегко с высокими леорами, имеющими природную защиту от вмешательства в свой разум. Однако ненависть леора к целительнице была настолько велика, что воспоминания о событиях буквально прорывались наружу. Из мыслей убитых пленников Клауд знал, как девушка смогла себя защитить, и его подозрения постепенно перерастали в уверенность.
– Твои подельники не знали заказчика. Но они указали на тебя. Ты встречался с ним, общался несколько раз еще до прибытия на станцию. Что ты должен был сделать? Как получили доступ к взрывчатке? Кто вас покрывает на станции?
Глаза Клауда заволокло тьмой, тело пленника сотрясала дрожь от страха и боли. Он не верил, до последнего не верил, что все кончено. Ему нужно было просто прикончить ильзу. Не похищать, не запугивать, с удовольствием наблюдая за ней. Дурацкое желание поиметь девчонку все погубило. Сука! Она виновата, во всем! Если бы не она… Он бы… Мысль ускользала. В голову приходили навязчивые образы встречи, которая изменила его жизнь и привела к краху. Тот человек, высокий леор, Майлз даже не видел его лица, лишь отпечаток силы, которая коснулась его, заставляя повиноваться. Да, он сомневался, до последнего сомневался, стоит ли браться за это дело, пока тот тип не воздействовал на него. Теперь он это осознал. Принял. Но было поздно. И эта девка… Он не ожидал, что она выпустит когти. Оружие, материализованное из силы – на такое были способны только те, кого давно уже не существует… А их жалкие остатки решили подняться к колен. Как не вовремя.
– Твое задание? – бесстрастно спросил Клауд.
– Внедриться на станцию, выяснить все о заговоре Псов. Найти и уничтожить Манфреда Крафта. Если он мертв – предоставить доказательства.
– Кто тебе помогал? – продолжил Клауд, надавливая на сознание пленника сильнее.
– На станции есть люди, которые знают, что вы затеяли, – выдавил Майлс. Из его глаз и носа хлынула кровь. Клауд понял, что у него мало времени.
– Почему Джети?
– Она… важна… для… него…– через силу выдавил бывший майор, – должна умереть.
В мозгу пленного, словно что-то взорвалось, и он болезненно вскрикнув, обмяк в кресле.
Глава 17
Ночь и одиночество всегда действовали на меня успокаивающе. И теперь, почти переборов себя и физически восстановившись после похищения, я настояла на самостоятельных ночных дежурствах. Псы, приставленные ко мне Клаудом, дежурили за дверью, строго проверяя всех, кто решится посетить медсектор. К счастью, практически никто на станции не знал о моем похищении, и о том, что меня обнаружили голой в обществе троих мужчин. При желании, эту информацию можно было бы использовать против меня. Даже не представляю, сколько бы грязи на меня тогда вылилось.
Мне не хватало Хока. Он давно не заходил, хотя и был с теми, кто пришел мне на помощь. Я так и не смогла его поблагодарить. Из-за собственных проблем почти позабыла о парне, которого начала воспринимать как близкого человека.
Пациентов сегодня было немного, поэтому я вернулась к исследованиям, которыми начала заниматься еще под руководством наставника, и до которых у меня почти за два месяца руки так и не дошли.
Он появился ближе к полуночи с неизменной маской безразличия на лице. Но я заметила, как Клауд окинул меня тяжелым взглядом, и, словно убедившись, что я в порядке, будто снова закрылся. С каких пор у меня стало получаться заглядывать сквозь барьеры, которые он возводил между собой и окружающими? Не знаю. Просто здесь и сейчас я видела перед собой не хмурого отстраненного Пса, а мужчину, немного уставшего и встревоженного.
– Добрый вечер, – ответила я на его молчаливое приветствие, и предложила присесть. Знала, что он бы никогда не пришел просто так, и оказалась права. Предложила чай, но Клауд отказался. Присев, он оперся локтями на колени, сцепив пальцы между собой. Он думал и колебался, а я терпеливо выжидала, когда он решит со мной заговорить.
– Есть человек, которому нужна медицинская помощь.
– Что с ним? – стараясь скрыть любые чувства, кроме профессионального интереса, спросила я.
– Его отравили. Яд неизвестного происхождения. У него поражение сердечно-сосудистой системы, почек, печени. Наблюдается нарушение работы всех органов.
– Мне было бы легче, если бы я увидела его медкарту, и его самого, – целитель во мне жаждал испытать свои силы, даже если случай совсем безнадежен.
– Вот в этом главная проблема, Джети.
Клауд, встал, преодолел разделявшие нас метры, и присел передо мной на корточки. Его взгляд по-прежнему был хмурым и сосредоточенным.
– Никто из посторонних не знает, что этот человек находится на станции. Это тайна, которая стоит многих жизней.
В комнате повисла тишина. Сердце замерло и забилось в два раза чаще. Мне казалось, до Клауда донесется его бешеный стук. Пес никогда бы не заговорил со мной о простом случае. Они обладают прекрасной регенерацией и практически не заболевают. Значит, это кто-то, достаточно важный для него и все очень серьезно. Из Псов, которые обитают на станции, мне известно состояние здоровья практически каждого из них. Они сдавали свою кровь, и каждого я осматривала лично. Значит, речь идет о ком-то кого я раньше не видела.
– И вы решили довериться мне потому, что не видите другого выхода? Вы испробовали все способы, и решились прибегнуть к последнему средству – едва окончившей обучение медичке. К моей помощи?
– Вы проницательны, Джети, – мягким тоном, от которого по телу прошел рой мурашек, произнес Клауд, – его осматривали многие из ваших коллег. Но никто так и не смог понять, как ему помочь.
К сожалению, вопреки убеждению многих, целители не могли вылечить всех, это нам объяснили сразу же, еще на первом году обучения. Нужно бороться до конца, испробовать все средства, но и уметь отпустить, когда, придет время.
– Мои коллеги смогли сохранить свои жизни? – я напряглась. Меня одолевало нетерпение и предчувствия, однако было бы глупо приблизиться к цели и за шаг до нее так глупо умереть.
– Они живы, здоровы, стали намного богаче. Хотя и не помнят несколько дней из своей жизни, – Пес наблюдал за моей реакцией. Остро, пронизывающе отслеживал малейшее изменение в тоне и выражении лица.
– Я никогда вам не позволю копаться в моей голове, – теперь, когда цель почти достигнута и, возможно, совсем скоро я найду того, кого искала… Клауда нельзя пускать в мое сознание, это будет катастрофа.
– Неужели у такой молоденькой ильзы есть что скрывать? – сыронизировал Пес, однако его взгляд стал сосредоточенным. В нем вспыхнуло подозрение.
– Есть, и вы прекрасно об этом знаете. Я не могу работать с пациентом, думая о том, что моя помощь лишит меня части воспоминаний, и, возможно, подвергнет опасности. Клауд, вы надежный человек и спасли мне жизнь, но есть то, на что я никогда не пойду.
– Вы мне настолько не доверяете? – с каким-то болезненным удовлетворением Клауд продолжал задавать мне неудобные вопросы. Вопросы, на которые бы я предпочла вообще не отвечать.
– Как и вы мне. Когда я завершала обучение, каждый из нас давал клятву Всевидящим о том, что его долг будет превыше собственной жизни. И я намерена следовать клятве до конца. Если вам этого мало, значит, даже копание в моей памяти не сможет этого изменить. Человек нуждается в помощи, так позвольте ему помочь. Я могу дать клятву в том, что никогда и никому не расскажу о его существовании.
– Что вы скрываете, Джети? – несколько секунд Клауд в упор рассматривал меня. Он находился так близко, к тому же, он упрямо называл меня по имени, вместо обезличенно-вежливого «ильза». Это несколько смущало. По правилам я должна была бы давно пресечь подобную наглость. Но, почему-то не находила в себе силы это сделать.
– Вас это ни в коей мере не касается.
– Хорошо, я понимаю ваши опасения, и готов поверить клятве, что вы мне дадите. И если вы ее нарушите, вас покарают не боги, вас покараю я.
Он оказался слишком близко от меня, и его последние слова заставили похолодеть. Я выдержала его напряженный пугающий взгляд, стараясь ничем себя не выдать.
– Вы будете хранить мою тайну, а я буду хранить вашу, – почти шепнул он мне.
Я удивленно приподняла бровь, ожидая продолжения.
– Заброшенный грузовой отсек, вы в окружении врагов, напуганная, но не сломленная. Остальным не хватило нескольких секунд, чтобы увидеть и понять. Я вошел первым. Вы не просто целитель. Вам подчиняется сила боевых клинков.
Я молчала, Клауд же не дождавшись от меня никакой реакции, продолжал:
– Такая сила большая редкость. Когда-то ее могли использовать лишь рыцари Ордена равных. Ордена, который был предан собственным адептом. С тех пор очень мало тех, кто рождается с ней. И большую часть несчастных находят в раннем детстве. У них нет шансов. Как не было их у каждого из нас.
– И теперь, когда вы знаете о том, что во мне эта сила… Чего вы хотите, Клауд, скажите.
Чего мне ожидать от этого непонятного, порой, пугающего, холодного, подавляющего меня человека? Если ему действительно нужна моя помощь с пациентом, достаточно будет, лишь пригрозить разоблачением. И я соглашусь на многое, у меня не будет другого выхода. Чтобы никто не узнал правды. А если появится шанс бежать? И оставить маму одну! Ей тут же предъявят обвинение в супружеской неверности, и отчим с радостью будет участвовать в ее гонении, легко забыв о том, как много полезного дал ему этот брак, и даже то, что он прекрасно знал о ее положении до свадьбы и об их договоре.
– Я ничего и никогда не потребую от вас взамен, клянусь, – грубовато отрезал Клауд, словно уязвленный одним моим предположением. Его глаза сузились, в них промелькнул гнев.
– Стало быть, вопрос о копании в моей голове отпадает сам собой? – уточнила я, почему-то поверив в то, что он не станет использовать мою тайну против меня. Скорее, расправится просто и быстро, одним ударом. Если решит, что я могу представлять угрозу.
– Не разочаруйте меня, Джети. Я умею быть благодарным. Но никогда не прощу предательства.
– Я не поняла, вы мне угрожаете, или все же, просите о помощи? – я резко встала, заставив Клауда последовать за мной.
– Я прошу вас, не вынуждайте меня быть с вами жестоким, – тихо, почти на грани слышимости, произнес он.
Я промолчала, потому что не знала, что ответить. Отступить я уже не могла, так же как и раскрыть себя. Было невыносимо знать, что постепенно, шаг за шагом я загоняю себя в тупик.
Я затаив дыхание, переступила порог большой светлой палаты, находящейся в самом конце огромной лаборатории. Псы, лишенные возможности получать медицинскую помощь на станции, позаботились о себе сами.
Современная клинико-биологическая лаборатория была оснащена оборудованием, медицинскими приборами и инструментарием. Здесь имелись средства первой помощи, приборы для общего и биохимического анализа крови, сканеры и медэксы. Незнакомый молодой Пес, вскочив, поприветствовал нас с Кайлом. Но я взглянула на него лишь мельком. Все мое внимание сосредоточилось на мужчине, лежащем с закрытыми глазами. Пока что он мог дышать сам, однако, судя по сухому хриплому дыханию, это было ненадолго.
Мужчина был еще не стар, хотя выглядел измученным болезнью. Грубоватые четы, худощавое лицо, заостренный нос, темные круги под глазами. Но даже в забытьи оно казалось сосредоточенным и напряженным.
– У него сильные боли, – тихо произнес Клауд, – Калеб дает обезболивающие, но помогает плохо и недолго.
Взгляд выхватывал мелкие детали из общей картины – пораженная язвами кожа на лице, груди и руках, почерневшие губы, лимфа, сочащаяся из ран.
Для всех, кто мог за мной наблюдать, я с немного отстраненным видом изучала историю болезни и препараты, которые назначались больному. Но одновременно жадно всматривалась в лицо мужчины, пытаясь найти в нем знакомые черты. Сердце предательски сжалось от предчувствия, а внутренний голос шепнул «Это он. Ты его нашла!»
И все же, я не почувствовала ни удовлетворения, ни проблеска надежды. Мужчина был плох, почти при смерти и никак бы не смог мне помочь. Но смогу ли помочь ему я?
Отринув все посторонние мысли и сомнения, я посмотрела на Клауда, и наткнулась на его выжидающий взгляд.
– Дайте мне несколько дней. Мне нужно ознакомиться с результатами старых анализов, сделать новые. Сравнить динамику изменений. Мне нужно разобраться в том, что происходит.
И понять, что делать.
Этого я вслух не произнесла. Я целитель, и не должна проявлять растерянность либо страх. А ведь я боялась. Жутко боялась, что не справлюсь, и все пойдет крахом.
Незаметно постаралась вытереть ставшие влажными от волнения ладони. Со мной давно такого не случалось. Когда я стояла рядом с тем, кому требовалась моя помощь, и терялась, не зная, как поступить.
– У него может не быть этих дней, – возразил Клауд.
– У него будет столько дней, сколько нужно, чтобы понять … – отрезала я, и тут же спохватилась. Нельзя срываться, нельзя показывать, что мне не все равно. Нельзя демонстрировать интерес, выходящий за рамки профессионального. Скрыть то, что чувства буквально разрывают изнутри, что руки мелко и противно дрожат.
– Оставьте нас, – я обернулась к Клауду, надеясь, что раз он меня сам сюда пригласил, значит, доверяет жизнь этого человека, – мне нужно заняться осмотром.
– Если потребуется помощь, позовите, – Пес чуть нахмурился, и вышел из палаты.
Спустя час, просмотрев историю болезни и взяв необходимые анализы, я ожидала результатов. Главным из них по-прежнему являлся тест на ДНК. Разумеется, я сделаю все, чтобы помочь этому человеку, кем бы он ни был. Но я должна знать правду. И должна сделать то, ради чего явилась на эту станцию.
