Текст книги "Дурная кровь (СИ)"

Автор книги: Виктория Щабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 28

– Это безумие! Как она может винить себя за смерть этого… – Клауд со злостью почти выплюнул имя обидчика Джети.

– Не забывай, она целитель. Десять лет жесткой муштры и учений о жертвенности, – произнес Манфред, – по сути, они оружие в руках умельца. Их силы и возможности почти безграничны. Таких можно или держать под жестким контролем, или потерять навсегда. Если не привить им ответственность и патологического чувства вины, они сорвутся с крючка. Мне кажется, что она до сих пор не утратила рассудок лишь потому, что в ней слишком много от меня.

Манфред погладил девушку по спутанным волосам.

– Она справится.

***

После моих слов в комнате воцарилась тишина. Я по-прежнему ощущала за спиной присутствие Кошмара. Но почему-то больше не видела в нем угрозы. Рассказав свою историю, я словно избавилась от тяжести, что давила на меня все эти годы. Я боялась и все еще боюсь. И, возможно, заслужила наказание. Но теперь, пережив все это во второй раз, я надеялась, что больше не буду видеть кошмары по ночам.

– За что ты себя ненавидишь? – шелест холодного бесстрастного голоса прервал мрачное молчание.

– Я убийца.

– За что ты себя ненавидишь? – настаивал голос, словно не услышав мой предыдущий ответ.

– Я убила человека, который не угрожал моей жизни. Это противно моей природе.

– За что ты себя ненавидишь? – голос отдавался набатом в моей голове.

– Я убила человека, которого любила, а он меня предал. Я его любила. Любила… За что он так со мной? Что я ему сделала? Всевидящие! Мне было всего пятнадцать, как он посмел!

Я медленно опустилась на колени, только сейчас поняв, что плачу. Напротив себя увидела Алена. Он смотрел на меня пустым немигающим взглядом. Его тело дрогнуло и стало медленно растворяться прямо у меня на глазах. Окончательно дымку развеяла одна из фигур, кинувшихся прямо ко мне, и опустившаяся рядом на колени. Незнакомец отбросил свой капюшон, и я узнала Клауда.

– Все закончилось, Джети, ты справилась. Теперь все будет хорошо.

– Клауд, время! – сделал замечание второй незнакомец. Его голос утратил бесстрастность, и я узнала в нем Манфреда, – выводи ее.

И я открыла влажные от слез глаза, обнаружив себя лежащей на холодном неудобном металле. Надо мной склонилось двое взволнованных мужчин. Взгляд рассеянно скользнул по маленькой полутемной комнате, ища и боясь найти свой Кошмар.

– Он больше тебя не побеспокоит, Джети, – Клауд взял меня за руку, поднес к губам и поцеловал, – прости за то, через что мы заставили тебя пройти.

– Что это было? – я поморщилась от нарастающей головной боли.

– Своего рода регрессивный гипноз. Мы заставили тебя пережить то, что с тобой произошло, чтобы выяснить, чем могут на тебя давить.

– Выяснили? – я задумалась и тут же вспомнила. Побледнела и скривилась. В горле образовался комок, – Мне нужно в мою каюту. Я хочу побыть одна.

– Я помогу тебе дойти, – Манфред протянул руки, собираясь помочь мне встать, но я невольно отшатнулась от него. Он тут же убрал руки и отступил.

– Я сама, – свесила ноги, которые все еще были в порезах и ссадинах. Обратила внимание, что руки выглядят не лучше.

– Как только мы покинем эту комнату, ты сможешь себя исцелить, – тихо произнес Клауд.

Я подняла на него взгляд и резко зажмурилась.

Только что я полностью открылась перед двумя мужчинами, один из которых был моим отцом, а второй человеком, к которому я испытывала чувства. Я рассказала им о том, о чем дочери и возлюбленные предпочитают молчать. Было жутко неловко и грязно. Словно я вывалялась в помоях. А еще меня тошнило, видимо от потери сил и крови.

Игнорируя мой слабый протест, Клауд поднял меня на руки и, обменявшись взглядами с Манфредом, понес из комнаты. Крафт, чуть помедлив, двинулся следом за нами. Мне показалось, что я знаю, куда он направляется.

***

– Как Джети? – женщина вскочила и едва не бросилась к вошедшему, но его следующие слова заставили потупиться и отступить.

– Элиф! – войдя в каюту, Манфред резко осекся, тут же себя исправив, – леора сент Рейн, нам нужно поговорить. И, желательно, на этот раз, чтобы вы пояснили мне все.

– Ваш приход сюда и сам тон говорит о том, что вы обвинили меня и заочно уже приговорили. Так к чему разговоры? – Элиф отошла от кроватки, где посапывал малыш, и с раздражением взглянула на Пса.

– Прошу прощения, если своим тоном вас оскорбил.

– Как моя дочь?

– Наша дочь жива. Нам удалось избавить ее от последствий внушения, хотя, должен признаться, что своими методами исцеления я не могу гордиться.

– Она справиться, она сильная, – прошептала Элиф, со слезами на глазах, – где она? Мне можно с ней увидеться?

– Прежде всего, мне хотелось бы понять, почему моей дочери пришлось стать сильной, и выдержать то, что свалило бы в пропасть безумия куда более крепкую особу. Почему ей пришлось самой справляться с тем, что она пережила?

– Ты прав, Манфред, я виновата во всем, что с ней произошло. Наверное, нужно начать с самого начала, чтобы ты понял все.

Элиф обхватила себя руками за плечи, в этот момент так напомнив Манфреду дочь.

– Я была немного старше нее, когда встретилась с тобой, помнишь?

– Мне кажется, что я этого не забуду никогда, – с жесткостью произнес Крафт.

– Да, тебе есть, за что меня ненавидеть, как и мне себя.

Элиф прошлась по тесной каюте и замерла напротив Манфреда.

– В тот день ты поклялся вернуться, и заставить заплатить за все, что я сделала. И я ждала. Каждый день своей жизни ждала, что ты вернешься ко мне, и последним, что я увижу перед смертью, будут твои глаза.

Манфред всматривался в женщину, стараясь уловить в ее словах хотя бы тень лжи. Но с удивлением понял, что она была искренней.

– В тот год моему отцу, Верховному леору предложили породниться несколько влиятельных семейств. Он растил меня один после маминой смерти и был слишком консервативен, чтобы позволить мне потратить десять лет жизни на учебу и освоение профессии целитель. Разумеется, ко мне приходили учителя и обучали на дому. Я была заперта в четырех стенах без надежды когда-нибудь стать свободной. А потом последовало предложение, от которого невозможно было отказаться. Сиверс сент Терион вообще не терпел отказа, ни в какой форме.

– Твоей руки просил глава Содружества? – усмехнулся Манфред, но глаза его опасно сверкали злостью.

– Это держалось в строжайшей тайне. Он только пришел к власти и старался утвердиться на своем посту. Брак со мной и поддержка отца стала бы для него полезной. Именно поэтому ко мне в качестве телохранителей приставили тебя и …

– Рейвена, – закончил за нее Пес, – бывший друг, который так легко стал врагом и предателем.

– И я тебя полюбила, нет, пожалуйста, – видя, как Пес собирается что-то сказать, женщина его остановила, – дай мне договорить. Иначе, я никогда не смогу найти в себе силы признаться.

– Говори, – выдавил из себя Манфред.

– До того дня я уже год выходила в свет, посещала приемы, была знакома со многими молодыми людьми. Но только ты показался мне настоящим. Мужчиной, с которым бы я хотела провести всю свою жизнь. Джети сказала, что я была слишком молода, чтобы понять – у нас с тобой с самого начала не было шансов. Но тогда я просто хотела быть счастливой. Навязанный брак с Сиверсом меня пугал, слухи о нем угнетали, но каждый раз, когда я видела тебя, и ты смотрел на меня своими невероятными глазами, я терялась. И хотела того, чего никогда бы не могло произойти.

– Если бы не попытка покушения на тебя и верховного леора, – вставил слово Крафт.

– Да, находясь на волосок от смерти, я поняла, что не хочу жить так… Жить не живя, зависеть от мнения других и никогда не быть с тем, кто тебе дорог.

Манфред на миг прикрыл глаза, чувствуя, как эта неподдельная искренность ставит его в тупик. Он помнил тот день, когда впервые увидел юную леору Элиф сент Адэль, единственную дочь верховного леора Содружества. Ее красота и изящество произвели на него неизгладимое впечатление. Она была всем тем, о чем он не мог даже мечтать, хотя чего скрывать, после их первой встрече он позволял себе дерзкие мысли. Его приятель, Рейвен был куда менее скрытен и без обиняков заявил, что ради такой девушке от бы сам завоевал это дархово Содружество и стал его главой. Помнится, тогда Крафт дал ему в глаз, сам получил в нос, на том откровения друга закончились.

Нападение произошло во время дежурства Рейвена. Он успел подать сигнал приятелю и смог продержаться до того, как подоспеет помощь. Им обоим удалось ликвидировать всех нападавших. Рейвен остался в доме с леором, который был легко ранен, а Крафт увез Элиф в безопасное место. Девушка была напугана до полусмерти, на ее глазах погибли люди. Но к удивлению Крафта, она довольно быстро пришла в себя. А затем… К чему лгать самому себе? Это были самые лучшие три дня в его жизни. Он отвез ее в дом, который сам леор приготовил для подобных ситуаций. О нем никто не знал кроме самого леора и двух молодых телохранителей. Гордон сент Адэль давно подозревал, что его набирающее силу влияние на главу у многих политиков вызывало недовольство, а будущий брак дочери мог бы поставить жирную точку на карьерах многих из них.

Крафт держал себя в руках. Он был почтителен и сосредоточен. Профессионален и подчеркнуто вежлив. Он делал все, чтобы обеспечить Элиф безопасность и комфорт и не выдать своих эмоций. Но одному с чувствами было справляться куда проще, чем двоим. Они были слишком молоды, и сейчас Манфред это прекрасно понимал. Верили, что любовь может преодолеть все преграды. Элиф предложила сбежать после их первой и единственной ночи. А он, чувствующий свою вину за то, чего не должен был допустить, не смог отказаться. Лишь на миг представил, что эта девушка будет принадлежать ему. Навсегда. И уже не мог думать трезво и рассудительно.

Элиф волновалась за отца и попросила Крафта вернуться домой. Перед побегом, она хотела его увидеть и убедиться, что с ним все в порядке. Манфред не смог отказать любимой. Угроза была полностью уничтожена, Рейвен сообщил, что заговорщиков схватили. И они вернулись, что стало их самой большой ошибкой, которая стоила обоим так дорого.

– Наверное, отец сразу же что-то заподозрил. Он знал меня слишком хорошо. При нашей первой встрече он заметил, как сияют мои глаза. Знаешь, до того, я никогда не чувствовала себя настолько счастливой… окрыленной. Я едва во всем ему не призналась, мне просто захотелось на миг, чтобы он понял меня. Хотя бы раз в жизни и позволил просто быть счастливой. А потом была ночь нашего побега и…

– Нас выследили и поймали, – продолжил Манфред глухим голосом, – меня обвили в твоем похищении и изнасиловании. Судили. Приговорили к казни. Все.

Одна мысль о том, что его посчитали способным на насилие по отношению к женщине его оскорбляло. Обвинение в преступлении, после которого мужчина не мог называться мужчиной, рождало злость и обиду.

– Рейвен обо всем узнал, не знаю, откуда. Скорее всего, следил за нами. Иногда, когда я его видела, мне приходила мысль, что он сделал это по каким-то личным причинам. Но он до конца исполнил приказ моего отца и охранял меня даже после замужества, хотя Клависсио несколько раз пытался избавиться от лишнего соглядатая верховного леора, каким он считал торша.

– Почему ты мне не сказала о ребенке?

– Я не успела. Поняла, что беременна, когда нас схватили. Меня осмотрел целитель и подтвердил, что я жду ребенка. Для отца это было крахом всех надежд и позором. И ему понадобился виновный. Тот, кто поломал весь его четко продуманный план. Конечно, я потеряла ценность для Сиверса сент Териона, но для отца было важно выставить меня жертвой нападения, а не соблазнения.

– И он уговорил тебя обвинить меня в насилии, – полуутвердительно произнес Крафт.

– Он сказал, что я должна сделать выбор. Ты или ребенок. Один из вас должен умереть. Я выбрала не тебя.

Элиф отвернувшись, смахнула выступившие слезы. Она не хотела говорить, как валялась у отца в ногах и молила оставить ее любимому жизнь. Сделать все, что от нее захочет леор, выйти замуж за того, на кого он укажет. Но отец был слишком зол, чтобы прислушаться к ее мольбам, и слишком разочарован, чтобы ее простить.

– И все же, Рейвен тебе помог, – продолжила леора, игнорируя тяжелый подавляющий взгляд Крафта, – мне удалость продать свои драгоценности, которые я взяла для побега и отдать их ему. Это Рейвен организовал твой побег. Это он все эти годы был рядом со мной и Джети. Учил ее выживать, бороться и рассказал отебе. Наверное, я бы сама не решилась на это никогда. Да и не смогла бы. После брака с Клависсио мой мир угас.

– О чем ты говоришь?

– Я дала ему клятву на крови, после которой потеряла волю, потеряла себя и дочь. И приобрела обязанность – рожать детей. Одна жизнь взамен четырех. Клависсио был слишком нетерпим, чтобы позволить незаконному ребенку жить рядом с ним. А я слишком слаба, чтобы ему противостоять.

Элиф подалась ближе к нему, запрокидывая голову, чтобы видеть его глаза. Для нее в тот момент это было жизненно необходимо – видеть глаза этого мужчины, быть может, в последний раз.

– Если для тебя все еще важно отомстить… Мы здесь, на корабле, в твоей власти. У меня больше нет сил. Я была плохой возлюбленной, женой, матерью. Я знаю, что мне нет прощения. И все же, прости.

– Ты… – Крафт замолчал, чувствуя, как из глубины души поднимается ярость. Не на Элиф, на себя. Он столько лет верил в ее предательство, свыкся с этой мыслью, даже не представляя, что пришлось пережить этой женщине. Его женщине.

– Элиф, посмотри на меня, – сам от себя не ожидая такого мягкого тона, произнес Манфред. Женщина вздрогнула, и послушно посмотрела ему в глаза. – Прошло много лет. Мы давно уже не те дети, что совершили столько ошибок. Мы можем забыть прошлое и начать жизнь с чистого листа. У тебя будет время прийти в себя и решить самой, как ты хочешь жить дальше.

Манфред на миг запнулся, стараясь не показать неуверенности в собственных словах:

– Если ты захочешь, я помогу тебе с ребенком исчезнуть. Вас никто не найдет.

Элиф растерянно улыбнулась, и, подойдя к колыбели ребенка, села на кровать.

– Я подумаю, – тихо шепнула она.

***

– Спасибо. Дальше я сама, – во мне боролись одинаково сильные чувства: благодарность за спасенье и дикое смущение.

Клауд молча внес меня в душевую кабинку, и немного помедлив, вышел, оставив одну. Я стянула с себя рубашку, сплошь иссеченную порезами, избавилась от брюк и включила обжигающе горячую воду.

Я столько лет гнала от себя воспоминания, которые у меня отобрали за несколько минут. Сила Псов поражала и пугала, а еще заставляла держаться от них подальше. Но теперь уже поздно. Они знают все. Даже то, чего не знала или не осознавала я сама.

– Любила? Я его любила? Первая любовь… Это бы могло все пояснить. И мое нежелание заводить отношения с мужчинами. Я подсознательно жду от них предательства и боли. Любила… какая же я была глупая. Столько лет даже не пытаться разобраться в себе. Жить в страхе, загнать себя в клетку и позволить кому-то собой управлять. Манфред и Клауд вскрыли нарыв, который тревожил меня долгие годы. Но, Всевидящие, как же тяжело теперь смотреть им в глаза зная, что им известны мои чувства, переживания и все, что он со мной делал.

Я резко закрыла кран и вышла из кабинки. Завернулась в полотенце и посмотрела на себя в зеркале, в страхе ожидая, что за спиной снова появится мой Кошмар. Наверное, теперь этот страх будет преследовать меня до конца жизни. Но кроме меня в маленькой комнатушке никого не было. Я облегченно выдохнула и вошла в каюту. Клауд все еще был там и не торопился куда-то уходить.

– Ты здесь, – констатировала я.

– Нам нужно поговорить, – он сделал шаг в мою сторону, а я инстинктивно от него отшатнулась. Стало стыдно и неловко вдвойне. Клауд не заслужил подобного отношения, я это понимала, глубоко внутри. Но инстинкты были сильнее.

– Дан. Я уже наговорилась. Иногда полезнее помолчать, – я отвернулась и прошла вглубь каюты. Почему-то желание забиться в темный уголок никуда не исчезало.

– Тебе не кажется, что ты молчала слишком долго? – Клауд помрачнел и отступил.

– Не тебе судить.

– Верно, не мне. Но я хочу тебе помочь.

– Ты помог, и я тебе благодарна. Вы избавили меня от… всего этого. Но теперь мне нужно время, чтобы понять, как быть дальше.

Между нами возникла неловкая пауза. Клауд не спешил уходить, а у меня не хватало духу его прогнать.

– Знаешь, что меня действительно пугает? Я его любила. Но оценила свою жизнь выше его, – я устало потерла виски.

– И была права. Ты защищалась, – твердо произнес Дан.

– Я знаю. И я испытывала вину. Раньше. Но не теперь. Я словно вывернула себя наизнанку и поняла, что никогда и никому не позволю сделать такое с собой снова. Моя жизнь важна для меня, и я не собираюсь жертвовать ею в угоду чьих-то амбиций. Наверное, так и становятся Темными.

Я криво усмехнулась, и присела на узкую койку в углу каюты. Клауд присел напротив меня на корточки, взяв мои руки в свои. Мне все еще было неловко, но его тепло и забота подкупали.

– Ты же знаешь, что большинство данных времен Ордена исчезли, и никто не может поручиться за то, что вам не забивали голову мифами. Я найду все, что смогу о тех, кого ты называешь Темными Целителями.

– Неужели тебя не пугает мысль, что ты находишься в одной тесной комнатке со сдвинутой на всю голову убийцей?

– Большинство людей таковыми считают именно нас, – улыбнулся Клауд.

– Что будет, когда мы прилетим в Крепость? И зачем вы везете туда леора сент Рейна?

– Мы получили приказ Совета его арестовать. Мы подчинились решению.

– Тебе не кажется, что все это одна большая ловушка? – занервничала я.

– Я просто в этом уверен, – Дан успокаивающе погладил меня по руке. Там, где он прикасался, кожа становилась теплее.

– Тогда, почему мы под арестом, на корабле?

– Потому что так безопаснее для тебя и твоей матери. Мы решили это с Манфредом задолго до того, как получили приказ о задержании твоего отчима.

– Значит. Ты летел на Юту, чтобы… – я подняла бровь, еще не в силах поверить очевидному.

– Чтобы вернуть тебя. Но, признаюсь, увидев полуголой в объятиях эфета немного вспылил, – взгляд Клауда зажегся знакомым светом. На этот раз он совсем не пугал.

– Я была одета… – слабо возразила я.

– Но про эфета ты не отрицаешь? На тебе было платье, которое ничего не скрывало, – напомнил Клауд.

– Значит, ты арестовал меня, потому что я была в неподходящем платье и в неподходящей компании? – уточнила я.

– Именно, – кивнул Дан, – решил, для спокойствия Содружества не отпускать тебя от себя дальше пределов корабля.

Наши лица оказались близко друг от друга. Я почувствовала его теплое дыхание и невольно прикрыв глаза, слегка отвернулась.

– Доброй ночи, Джети, – Клауд прикоснулся губами к моей щеке и поспешил покинуть каюту.

***

Световые решетки мигнули и исчезли, пропустив в камеру посетителя. Манфрел осмотрелся и остался доволен увиденным. Пленник был устроен с минимальным комфортом и, судя по растрепанному виду, пытался оказывать сопротивление.

– Не думал, что кто-то решится меня навестить, – голос Клависсио сочился ядом. В глазах застыло презрение, – особенно сам Манфред Крафт! Широко известный в узких кругах главарь заговорщиков и бандитов.

– Почему же? – Крафт удивленно приподнял бровь. Этот жест и сам вид мужчины пленника дико бесили. Он не считал нужным отвечать на вопросы презренного Пса.

– Это ты воздействовал на Джети, чтобы она меня убила? – напрямик спросил Крафт.

– Значит, ублюдок все же не справилась? Что еще ожидать от выродка Пса и шлюхи, – вмиг оживился леор, за что поплатился ментальным ударом. Голова леора дернулась, и он ударился затылком о стену, прошипев проклятия в сторону врага.

– Заткнись, или мне придется вырвать тебе язык и просмотреть твои воспоминания в благословенной тишине, – отрезал Крафт.

– Ты не посмеешь мне навредить, я слишком важен. К тому же, какой-то Пес не сможет принудить к чему-либо того, кто владеет силой слова.

Леор презрительно улыбнулся. Он не чувствовал себя побежденным. Возможно, здесь и сейчас командуют эти дикари. Но совсем скоро все изменится.

– Ты слишком самовлюблен, чтобы мыслить здраво, – бросил Манфред.

– Я просто знаю себе цену, пес, – Клависсио усмехнулся, – мы оба понимаем, зачем ты здесь.

– И зачем же?

– Тебе интересно кого она предпочла тебе. Кому отдавалась, все эти годы и родила детей.

– Ты лишил ее выбора, воли и жизни. Заставил заключить чудовищную сделку, которая едва ее не погубила. Твоя шлюха пыталась ее убить. И ты смеешь выхваляться передо мной своей сложившейся семейной жизнью? Она никогда тебе не принадлежала.

– Дикарь! Собака! – оскорбленный леор вскочил и сжал кулаки. Он был ниже Манфреда на голову и гораздо субтильнее, поэтому угрожающим не выглядел совершенно.

– Всего лишь мужчина, который больше не позволит отобрать у него любимую.

– Посмотрим. Этот арест ошибка, я ни в чем не виноват. Меня отпустят. И Элиф придется вернуться ко мне. Свою главную ценность она уже потеряла, ну да ладно, ее еще вполне можно использовать как подстилку. А после выбросить.

Звук глухого удара заглушили последние слова леора. А затем, глядя в удивленно-испуганные глаза своего врага, Манфред начал наносить ему удары, один за другим, почти наслаждаясь тем, что он делает. Остановился лишь тогда, когда костяшки пальцев сбились до крови. Ему было все равно, что пленник слабее и не смог себя защитить. Элиф тоже не могла. Как и Джети. И леора в свое время это не остановило.

Манфред позволил бесчувственному телу пленника свалиться на пол, медленно вышел из камеры и включил световую решетку. Пленник был жив.

– Клауд, – Крафт связался с учеником через браслет, – свяжись с нашими людьми. Пора начинать.