Текст книги "Дурная кровь (СИ)"
Автор книги: Виктория Щабельник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
Глупо погибать из-за мутировавшего актима верте, опасность которого вовремя не распознали. Или, как раз, распознали? И кто те люди, что ломятся сейчас сюда, рискуя выпустить вирус по всей станции?
Они не успеют…
Я потянулась силой к больному, стараясь незаметно нащупать и уничтожить заразу. Или, хотя бы замедлить ее воздействие на организм. Разумеется, до сих пор мне не приходилось настолько резко, глубоко и необдуманно погружаться в личное пространство другого человека. Опасалась, что командир почувствует чужое присутствие и выстрелит раньше, чем я смогу что-то предпринять. Мое сознание раздвоилось. Одна часть следила за командиром пытаясь блокировать вирус, вторая все так же медленно, кругами, пятилась от него.
Но он не хотел стрелять, нет, безумие, овладевшее им и рвущееся на волю желало бить, крушить, убивать, давить, жаждало крови. И аккуратный выстрел не утолит эту жажду.
Командир рыкнул, и со злостью отбросив свой бластер, набросился на меня. Я с трудом увернулась, уйдя в сторону и больно стукнувшись бедром об угол стола. В ту же секунду Кэл выстрелил из парализатора, отбросив командира в стену. Дверь, наконец, подалась, и перед нами предстали вовсе не бойцы командира, как я опасалась. Мощные, облаченные в черное фигуры с эмблемой пламени рассредоточились по медблоку, на их лицах были полумаски, скрывающие нос, рот и подбородок.
Я тяжело поднялась на ноги, опираясь о стол, и стерла ладонью кровь с лица.
– Нет! Не убивайте! – успела крикнуть я, видя, как один из вошедших вскидывает руку. Рука без оружия делает пасс, и зараженного приподнимает над полом. Командир хрипел, его пальцы шарили по шее, пытаясь отбросить невидимого противника.
– Он напал на сотрудников станции, подверг их жизни угрозе и вел себя как идиот. Он заслуживает смерти, – монотонно перечислил все прегрешения командира один из спасителей.
– Я могу его вылечить, – возразила я. Сделала попытку сдвинуться с места, искривилась. Резкая боль в боку напомнила о травме, а еще о том, что я много сил потратила впустую. И как много мне еще предстоит сделать. Номи тут же бросилась к шкафчику, извлекая оттуда несколько ампул. Я одобрительно кивнула на ее выраженный взглядом вопрос. Универсальная вакцина была нужна нам всем. Не понятно, когда именно и от кого заразился командир, и удалось ли нам избежать подобной участи. Кроме этого, я планировала обследовать своих помощников не только с помощью приборов, которые, как показала практика, слишком часто выдавали неверный результат.
– Сомневаюсь, что это излечимо, – этот голос я бы не смогла забыть никогда. Теплый мягкий тембр, от которого по телу бежала стадо мурашек. Почему то я была уверена – наш спаситель сомневался не в моей способности исцелить больного, а в его способности принимать адекватные решения даже после лечения.
– Я настаиваю, – почти залечив свой порез, и введя себе вакцину, я начала отдавать распоряжения Кэлу и Номи.
– Пациента на соседний стол, активировать режим безопасности, ввести обеззараживающую сыворотку. Распылить антидот.
И вот уже второй пациент лежал, под прозрачным куполом, окутанный трубками и получал так нужную его организму вакцину. Не знаю, как быстро лекарство сможет вывести вирус из крови. Про себя решила проконтролировать действие антидота, а после, когда никто не будет отвлекать, изучить странную мутацию, которая позволила коровьему убийце проникнуть в совершенно здорового человека и полностью подчинить себе. Мутация или модификация? Я могла допустить возможность заражения срочника – из-за стресса, плохого питания, изнурительных тренировок его иммунитет мог ослабнуть. Но командир?
– Что, простите? – я не расслышала вопрос, который мне задали мягким тоном. Определенно, этот человек способен волновать своим голосом. Или он так действует только на меня?
– Вы ранены? – повторил мужчина, видя мои скованные движения.
– Гематома, скоро и следа не останется, – я слегка склонила голову, рассматривая его внимательнее. Мужчина успел избавиться от полумаски и сложил ее за пояс. Только сейчас я поняла, что его маска была без фильтра. Стоило проверить, но мне, почему-то показалось, что не только его. Значит, они не боялись заразиться? Или не могли?
Взгляд сосредоточился на мощной тренированной фигуре, руках скрещенных на груди, лице, хмуром, широкоскулом, словно выточенном из камня, с неправильными чертами, и все же не отталкивающем, но, казалось бы, ничем не выделявшемся из тысяч других. Почему Пес? В чем их сила? Я видела малую толику его способностей, когда он лишь усилием воли едва не задушил человека.
– Это с вами мы общались по передатчику? – я уже знала ответ, но надо же было с чего-то начинать.
– Верно, – кивнул Пес, и, видимо, счел нужным представиться, – Дан Клауд
И никаких расшаркиваний по поводу насколько сильно он рад лицезреть меня, и какая это честь. Непривычно. Он отстранился от стены и направился ко мне. Движения хищника, медленно подбирающегося к своей жертве. Меня оценивали, холодно, бесстрастно, не таясь. Он перехватил мой взгляд, и словно задержал на себе. Его темные, почти черные глаза изучали меня, мое лицо. Мне казалось, что я почти ощущаю прикосновения кого-то чужого. Постороннего. В них не было угрозы, скорее, исследовательский интерес. Мотнув головой, постаралась освободиться от наваждения. Снова взглянула на Пса, взгляд которого больше не казался опасным, а глаза показались гораздо светлее.
– Вы избрали для себя опасный путь, – произнес он.
– Я всего ли выполняю свою работу, – возразила я. Он явно меня в чем-то подозревал. Считал угрозой? Для себя, станции? Смешно. Возможно, видел во мне шпиона Содружества и уже примерялся, как лучше избавиться?
Он не ответил, хотя прекрасно слышал мои слова. Жестом отправил своих бойцов прочь. На выходе из медблока обернулся:
– Эпидемиологи проверили всю команду вашего пациента. Они здоровы, – с этими словами Клауд удалился.
– Какой прекрасный экземпляр, – восхищенно протянула Номи, глядя ему в след, – не смотря на то, что Пес. Кэл презрительно фыркнул и отвернулся.
– И не говори, – признала я ее правоту, невольно представляя, как укладываю Клауда на смотровой стол, сковываю ему руки и… делаю развернутый анализ крови, тест на ДНК… Прервала свои фантазии мыслью, что что-то со мной определенно не так.
Все же, контакт состоялся. Это приблизило меня еще на один шаг к моей цели.
***
Снова ночь и я одна. Сама вызвалась подежурить, отпустив Кэла и Номи. Им нужнее выспаться и прийти в себя. Завтра мне предстоит предоставить генералу сент Стронгу отчет, который раньше никогда не приходилось составлять самой. Но кроме отчета на рабочем месте меня удерживало кое-что другое.
Еще раз, продезинфицировав помещение, я надела защиту, и вернулась к прерванному занятию.
Актима верте. Симбиотический гриб, живущий в термостойкой траве, способной выдержать холод, жару, перенести любую погоду и резкие погодные перепады. Ни гриб, ни трава по отдельности существовать не могут. Когда ученые более полувека назад создавали для фермеров-колонистов идеальную растительность, они еще не знали, что сотворят нечто совершенно противоположное. Трава действительно оказалась живучей, и на протяжении нескольких лет фермеры и их животные были вполне удовлетворены. Но спустя какое-то время оказалось, что в этом симбиотическом комплексе есть еще и третий участник – РНК-содержащий вирус, обитающий в клетках гриба. Совершенно случайно ученые выделили из клеток гриба две крупные молекулы, представляющие собой геном вируса. Одна из молекул содержала ген, который обеспечивал репликацию вируса. Вторая молекула содержала ген, функцию которого установить не удалось. Сперва. И только потом, когда жители сельскохозяйственной колонии на планете Рай лишилась всего поголовья травоядного скота, а после перебили большую часть своих соседей, забили тревогу. Было доказано, что вирус, попадая в человеческий организм через споры своего симбионта, приводит к заражению, вызывает неконтролируемую агрессию, разрушая клетки мозга, и убивает носителя. Хорошая иммунная система может не позволить вирусу развиться. Именно так там говорили на лекциях.
Была создана вакцина. Растения уничтожены, разработки свернули и более пятидесяти лет не было зафиксировано ни одного случая заражения. До этого дня.
***
Дан Клауд, Пес для тех, кто их боялся и презирал, неформальный лидер для таких же, как он, бойцов, несших, службу на станции Крепость стремительно вошел в камеру. Его шаги отдавали гулким эхом, заставляя пленника повернуться на звук. Мужчина средних лет, худощавый с длинными пальцами музыканта и тонкими запястьями создавал впечатление беззащитности и какой-то изнеженности. Было трудно поверить, что этот человек обрек на заражение и вполне реальную гибель всех обитателей Крепости. Главный целитель эпидемиологического корпуса не мог не понимать, что скрывая возможную угрозу инфицирования от команды, проводящей зачистку зараженной территории, он подвергает опасности сотни жизней.
– Я клянусь вам, что ничего не знаю. Я был введен в заблуждение… – его голос был высоким и писклявым, подбородок дрожал от страха, пальцы нервно дергались в зажимах.
– А твой подчиненный утверждает, что именно ты отдал приказ выпустить команду зачистки с зараженной территории. Подготовил нужные документы. Заполнил медкарты. Вот только, почему-то на них стояла подпись твоего помощника.
– Это ошибка, – взвизгнул целитель, и тут же замер под взглядом черных зрачков Пса.
– Чей был приказ? На кого ты работаешь? Я узнаю правду, – мягким завораживающим голосом произнес Пес, и пленник мелко задрожав, скорчился отболи,– как всегда.
Глава 5
– Нет! Невозможно! Да как вам в голову могла прийти подобная идея? – генерал сент Стронг возмущенно уставился на меня. На его лице горел нездоровый румянец. И я могла сказать даже без предварительного обследования, что давление главы Крепости было куда выше нормы. Целитель во мне порывался отбросить собственное предложение и заняться вплотную здоровьем потенциального пациента. Однако, тот же целитель, который не хотел повторения на вверенном ему объекте событий, произошедших два дня назад, подавил в себе этот достойный порыв.
После рапорта генерал вызвал меня на ковер и вот уже битый час не мог понять, как в моей голове могла родиться подобная идея. А я не могла осмыслить – почему он так категоричен и непримирим? И разве эта не моя прямая обязанность – сопровождать команду во время очередного рейда? Я читала контракт, и там допускалась подобная возможность.
– Если ильза считает, что это необходимо – пусть сопровождает команду военных, ей будет комфортнее среди людей своего круга, – наверное, Дану Клауду надоело рассматривать гобелен, скрывавший покореженную стену генеральского кабинета, и он, наконец, обернулся к нам. Его холодный взгляд вперился в генерала, и тот тут же присел. Краска мгновенно сошла с его лица, и я подумала, что такие перепады давления не приведут ни к чему хорошему. Буду рекомендовать ему пройти курс лечения.
Генерал вызвал Пса когда понял, что ему достался упертый целитель, не желающий идти на уступки, и удовлетвориться новым сканом, минилабораторией и, в конце концов, увеличением бюджета на расходы. Небольшим увеличением. Все это время Пес молчал и с отстраненным видом взирал на продукт текстильной промышленности Нидалии, которая славилась своим качеством и дороговизной.
– Я протестую, Ильза сент Рей высокородная госпожа, ей не место на передовой. К тому же, среди военных гораздо больше случаев с летальным исходом, чем среди Псов, – генерал осекся.
– Может быть потому, что мы лучше подготовлены и хорошо справляемся со своей работой? И даже без довеска в виде целителя в команде.
– Но во время вашего вылета пострадал торш Канис, – напомнил генерал.
– Торш уронил себе на ногу реанимационный чемодан. Никто не застрахован от случайностей, – скучающе напомнил Пес.
– Уронил себе на ногу? Семь раз? – от возмущения голос генерала сорвался, а я поняла, что уже давно не участвую в диалоге, боясь прервать этих двоих. Ведь здесь и сейчас я могла получить гораздо больше нужной информации, чем находясь у себя в медблоке.
– Целители, порой, бывают так рассеяны. Особенно те, кто, забываясь, позволяет себе лишнее, – взгляд Клауда скользнул по моему лицу и вновь вернулся к генералу.
Его тон наталкивала на мысль, что и мне неплохо бы подумать о чемодане. Не реанимационном, а вещевом. Собрать его, поставить у двери и бежать, как только представится такая возможность. Эта мысль посещала меня все чаще, переходя в разряд неисполнимой мечты. Я невольно опустила взгляд на свой носок в форменном ботинке и решила, что подобной рассеянности стоит избегать.
– Довольно! В конце концов, я представитель власти на этой богом забытой станции, и мое слово закон, – генерал вздохнул, словно собираясь с силами. Я с интересом уставилась на него.
– Я уже давно пришел к выводу о неэффективности работы сформированных под влиянием классовых предрассудков, клановых привязанностей или дружеских чувств команд. Это надо прекращать! С завтрашнего дня на станции начинают свою работу объединенные группы из равного количества военных и Псов. Таким образом, мы снизим риск опасных травм и повысим эффективность выполнения поставленных задач.
Генерал с довольной улыбкой воззрился на меня, затем на Пса. Его улыбка слегка померкла, разбившись о каменное выражение лица Клауда. А я лишь надеялась, что Псу не придет в голову, что именно мой рапорт побудил генерала к подобным действиям.
– Объединенные группы? – с непередаваемой интонацией переспросил Пес, и его мягкий тон мог бы обмануть генерала… но не обманул. Надеюсь, мне не придется оказывать тому первую помощь прямо сейчас.
– Да, Клауд. Я все решил. К тому же, пришла директива сверху. Вы выполните приказ, иначе…
– Что? – коротко спросил Пес, и весь запал генерала сошел на нет.
– Иначе вашу работу будут выполнять другие люди, – словно заставляя себя это произнести, выдавил генерал.
Несколько напряженных секунд Пес молча взирал на то, как генерал пытается казаться жестким и невозмутимым. Ему не удалось провести даже меня. Наконец, Клауд вышел, мягко притворив за собой дверь не прощаясь. И почему-то именно эта мягкость и спокойствие настораживали больше, чем дикая вспышка вспышка ярости.
– Ты зря это затеяла, милая, – генерал налил себе воды и с жадностью осушил бокал, – впрочем, не мне давать тебе советы.
Я коротко кивнула и так же молча удалилась, ощущая на своей спине его взгляд.
***
Генерал сент Стронг откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Теперь можно было слегка расслабиться. Он понимал, что Гордон сент Адэль ждет от него решительных действий. Но интуитивно всегда опасался сталкивать лбами две враждующие силы – военных и Псов. Что же, возможно, именно этого хотел верховный леор. А ильза сент Рей… Девчонка не понимала, куда влезла, а у него не было ни сил, ни желания ее переубеждать. Она сама выбрала свой путь. А еще, он не желал признаваться в этом самому себе – злость на своего теперь уже бывшего товарища наложила свой отпечаток на его отношение к молодой целительнице. И если родной дед настолько мало ценил ее жизнь…
– Сама виновата, – повторил генерал и удовлетворенно кивнул.
***
– И долго ты думала, прежде чем в твою очаровательную головку пришла эта блестящая идея? – Пес поджидал меня у лестницы, и обратился с вопросом, когда я преодолела уже половину пути.
– Вы мне тоже скажите, что я зря волнуюсь за жизни наших солдат? И вообще, мне здесь не место? – с некоторым вызовом я взглянула на Клауда. Без сомнения, мало кто из высшей аристократии, даже обладая силой рода, способен был сравниться мощью с этим индивидом. Его сила подавляла, хотя именно сейчас он даже не пытался как-то на меня воздействовать, я это чувствовала.
– Я, пожалуй, воздержусь и просто подожду, – кривая улыбка исказила грубоватые черты.
– Чего? – я удивленно приподняла бровь и бросила надменный взгляд, хочется верить, именно так, как нас учила ильза Бойлен на уроках этикета. Как леди должна была дать понять тому, кто ниже ее по положению, что он слишком много на себя берет.
– Того, как на одной из колоний округа Омега 4 вас покусают феи Сборо – мерзкие твари с лицом милых пупсов и вы будете задыхаться от анафилактического шока, так как от их укусов еще не придуманы лекарства, а сами себя вы по понятной причине исцелить не сможете. Или того, как однажды вы в восторге замрете перед Драцей Монтеро – прекраснейшим цветком, пожирающим человеческую плоть, и не брезгующим такими очаровательными ильзами, как вы. Или…
– Довольно! – прервала я фантазии Пса, начинающие казаться страшными сказками.
– Никто не знает, что может с ним произойти. Я постараюсь быть осторожнее, – возмутилась я, про себя признав, что никогда ранее не слышала о подобной экзотике. Драцея Монтеро… Интересно было бы ее исследовать. И, возможно, как-то использовать в своих разработках.
– Я предвкушаю, как принесу ваше измученное, пожеванное и полуживое тельце и брошу его к ногам генерала, чтобы он смог оценить размер той пользы, которую принесет нам всем его протеже, – отчеканил Пес, и, издевательски поклонившись, удалился.
– Сволочь, – бросила ему в спину, и, судя по напрягшимся на миг плечам, была услышана.
Первый совместный вылет двух враждебных команд и одного целителя, то есть меня, должен был состояться через четыре дня. Где-то там, наверху все еще утверждали состав военных, которые согласились рискнуть и поучаствовать в эксперименте. По просочившимся в медблок слухам, это были проштрафившиеся лица, частые гости гауптвахты, первые претенденты на расторжение контракта.
Все это время я старалась не попадаться на глаза ни генералу, ни Псам, делая исключение лишь для Расха, который ничем не выдавал своего отношения к переменам и по-прежнему относился ко мне ровно и доброжелательно. После слухов о вирусе, едва не проникшем на станцию, а после и моем рапорте, ставшем причиной таких перемен, посетителей у меня слегка поубавилось. Сразу же отсеялись желающие продлить легкое знакомство с ильзой целительницей с остальными я, и мои помощники справлялись привычно и легко. Отсутствие серьезных случаев на протяжении трех дней вселяло в душу нездоровую тревогу. Это походило на затишье перед бурей. И мне очень хотелось, чтобы я ошибалась. Возможно, высшими силами мне просто дается время собраться, приготовиться и со спокойным сердцем влиться в ряды команды, которая совсем не была мне рада.
Я понимала их, где-то даже разделяла их негодование и чувствовала, что, возможно не права. Но, командам действительно был необходим медик. А я единственная, кто имел необходимую для сопровождения боевых вылетов подготовку. К тому же, время неумолимо уходило, а я так и не приблизилась к цели. Мне просто необходимо было влиться в команду и разузнать, где найти нужного человека. Пусть ценой ненависти, которое ко мне могли испытывать все вояки этой Крепости. Нет, такого остракизма, я, пожалуй, выдержать не могла. Но свой выбор сделала не колеблясь.
Ночью я проснулась от странного чувства, казалось, пронзившего все мое естество. Я обхватила себя руками за плечи и тихонько застонала, не в силах подавить порыв. Это было… необычно, больно, страшно, и так знакомо. Так мы, целители, обладающие силой, могли чувствовать, как уходит кто-то из нас. Уходит не в свое время, мучительно. В тот же миг подумала о маме и набрала ее номер, вопреки уговору выходить на связь в строго определенное время. Спустя несколько минут на вызов ответил такой родной, немного сонный голос, и на сердце тут же полегчало. Я не стала делиться с ней своими тревогами, лишь спросила о самочувствии, заверила, что сама в порядке и прервала разговор.
Она жива, значит, жертва находится здесь, на станции, настолько близко, что я остро ощущаю ее страдания, не будучи с ней знакомой и не состоя в родстве.
Вскочив с кровати, нашарила свой браслет. Он оказался неактивен, и все мои манипуляции по вызову помощи не дали никакого результата. Быстро надела то, что оказалось под рукой – домашние брюки и любимую застиранную рубашку, и, застегивая ее на многочисленные пуговички, схватила сумку с оборудованием первой помощи и вышла из комнаты. В коридорах царила тишина, полумрак создавал подходящий антураж моему состоянию. Мне было страшно, даже жутко, и страх нарастал с каждым пройденным шагом. Но вперед толкало чувство, которое я и не пыталась подавить. То, что отличало нас, целителей от обычных медиков, дар, позволяющий находить раненых, умирающих на поле боя, держать их награни. Даже ценой собственной жизни. Мы не могли противиться своему инстинкту, который толкал нас помочь тому, кто страдает. Особенно остро ощущались муки того, кто обладал сходной с твоей силой. Целитель. Откуда здесь, на станции владеющий силой исцеления?
Все во мне рвалось вперед, и я понимала, что нужно позвать на помощь, потому что сама я не успевала. Но пребывая в неком подобие транса просто не могла действовать четко и разумно. Меня вели инстинкты, страх не успеть, не справиться, а впереди была преграда. Не знаю, сколько времени занял мой путь, пока я не уткнулась в запертую дверь. Мне удалось пройти три уровня, ударить ногу обо что-то острое и совершенно не видимое в темноте, задеть выпирающую трубу, и теперь я замерла напротив закрытого сектора. Рассеянный свет позволил рассмотреть панель, при наборе цифр зажглась подсветка. Тут же мигнуло красным, и мне отказали в доступе, хотя я вводила универсальный код, способный открыть все двери. Еще и еще.
– Нет! – я ударила кулаком запертую дверь, и принялась вводить все известные мне коды. Возможно, служба контроля сочтет это попыткой взлома и проявит к моим передвижениям внимание.
– Ну же, пожалуйста!
Я отвела встревоженный взгляд от двери, и осмотрела коридор. На каждом уровне должны быть тревожные кнопки. Но проходя, я совершенно не обращала на это внимание. И сейчас приходилось тратить время на восстановление в памяти плана станции.
Когда, наконец, мой палец впился в горящую красным кнопку, подающую сигнал бедствия, казалось, прошла целая вечность. Я ругала себя за медлительность и несуразность действий, хотя нас учили действовать четко и быстро, ведь от этого зависели жизни людей. Тут же тишину ночи разорвала сирена, почти оглушая, заставляя отшатнуться, и, присев, облокотиться спиной о дверь и зажать руками уши.
– Ильза сент Рей, – знакомый голос заставил вынырнуть из кокона, в который я сама себя загнала. Ощущения чужих страданий просто разрывало сердце, было трудно контролировать тянущее ощущение своей потребности кому-то.
Я подняла голову, встретившись взглядом с молодым человеком в черной форме. Псом. Знакомым Псом, которого я встретила в первый же день своего приезда на станцию. За его спиной маячили еще две фигуры затянутые в черное.
– Мне нужно попасть туда! – я указала на запертую дверь, и, игнорируя протянутую руку Пса, поднялась на ноги сама. Тут же обхватила себя руками за плечи, чувствуя, как тело сотрясается мелкой противной дрожью.
– Это вход на нижний уровень. Там небезопасно, – взялся пояснять молодой Пес, и я осекла его движением руки.
– Мне нужно попасть вниз. Право Целителя, если вам это необходимо, чтобы вскрыть проклятую дверь.
– Хорошо, – кивнул Пес, подошел к панели и ввел какие-то цифры. Панель вспыхнула красным.
– Не понял, – прошипел молодой Пес и повторил манипуляцию с тем же результатом. Еще и еще.
– Коды доступа изменены, кто-то влез в систему, – подал голос один из Псов до того державшийся в отдалении, и вышел вперед.
– Вопрос жизни, – вмешалась я, с трудом узнавая свой измученный голос, – вскройте дверь.
– Отойдите, чтобы вас не задело, ильза целительница, – с едва заметной усмешкой вставил третий Пес и я осознала, насколько же трудно мне придется в их обществе.
Я исполнила приказ Пса и, скрывшись за углом, наблюдала, как три Пса встав напротив запертой двери, одновременно вскинули руки. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем дверь, под давящей, ощутимой даже на расстоянии силе рассыпалась в прах, разлетаясь по воздуху черной раскаленной пылью. Такая сила, такая мощь… о которой вряд ли знают. По крайней мере, на лекциях нам рассказывали о Псах много и подробно. Но совершенно не то, чему пришлось быть свидетелем. Тут есть, отчего встревожиться верховному леору, если ему когда-нибудь станет известно. Но он не узнает. Не от меня.
– Прошу, – церемонно поклонившись, третий Пес пропустил меня вперед. Пыль только что осела, но я все же старалась вдыхать как можно реже еще горячий воздух..
По лестнице, ведущей на нужный мне уровень, спускалась почти бегом. Несколько раз спотыкалась. Но была подхвачена под руку знакомым Псом, и уже с его помощью достигла места без новых травм.
– Это мусоросборник, – будто я еще не поняла, где мы находимся, пояснил второй Пес.
– Это там, внутри, – я кивнула вниз и снова поежилась. Захотелось выть, протяжно, по-звериному от тоски и боли, – там человек. Он еще жив.
Псы переглянулись, не слова не сказав. Возможно, были наслышаны о возможностях Целителей, а, возможно, просто решили не спорить.
– Ночью мусоросборник очищают, сплющивая, а после сжигая содержимое, – вставил второй Пес.
– Связь все еще не работает, – проверил передатчик третий, – мы не сможем остановить очистку.
Они снова переглянулись, все трое, словно безмолвно обсуждая свои дальнейшие действия, когда мы все ощутили под ногами дрожь.
