Текст книги "Пока вечность не разлучит нас (СИ)"
Автор книги: Виктория Лейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Не так, ох, не так представлял Боромир свою смерть. Оставалось надеяться, что брат и отец никогда не узнают о том, что Боромир был позорно съеден кучкой жалких орков. Лучше бы эти две чокнутые эльфийки вообще не появлялись на их пути. Погиб бы тогда в битве, как всякий уважающий себя воин, авось и сумел бы отбить у этих тварей полуросликов, кто его знает... А теперь что?
– Не рыпайся! – Урук-Хай в очередной раз ударил его по голове деревянной палкой, судя по всему, играющей роль ложки-«мешалки». – И что? Прямо вот так без соли и сварите?
Орки одновременно обернулись.
– Ты еще кто? Учти, это наша жратва...
Бреола примиряюще улыбнулась.
– Да я и не претендую. Больно надо без специй всякую гадость жрать... – Каких еще специй? – удивился Урук-Хай. – Каких, каких... Ну, тмин там, гвоздика...
Орк почесал мечом лысый затылок.
– Нету у нас тута никаких тминов с гвоздиками... Куда полез?! – он вовремя заметил пытавшегося вылезти из котла Боромира. – А ну кыш обратно! – Ну а соль-то у вас есть? – продолжала допытываться Бреола.
Урук-Хай призадумался. Видимо, мыслительный процесс отнюдь не был его коньком.
– Может и есть... – протянул он. – Ну так иди и найди. А я пока за ним присмотрю.
Орк снова задумался.
– Э... так это... с тобой тогда это... делиться придется... – А тебе жалко что ли?
Урук-Хай осмотрелся по сторонам. Двое его товарищей куда-то убежали, оставлять пленника одного было ни в коем случае нельзя, жрать без соли и впрямь невкусно, так что...
– Ну, ладно! – смилостивился Урук-Хай, – пойду раздобуду где-нибудь. А ты давай следи хорошенько. Да помешивать не забывай! – Иди уже.
Урук-Хай удрал на поиски соли, надеясь вернуться как можно быстрее, а то больно странная она какая-то это орчиха...
– Вылезай оттуда! – Бреола вытащила Боромира за воротник. – Данхур! Сюда, живее!
Ошарашенный Боромир даже не сопротивлялся. Парочка орков вытащили его из котла, развязали веревки, а теперь еще и меч в руки суют...
– Быстрее! Надо спасать Астарту! – Вы кто такие? – выдохнул он. – Эльфы, мать твою, – не выдержал Данхур, – сам не видишь что ли? А будем сидеть здесь, эти ребята нас живо как капусту нашинкуют.
Откуда взялись эти орки, и что им надо, он разберется потом, решил Боромир, а сейчас надо пробраться в Ортханк и вытащить Астарту, черт бы ее побрал...
– Она в Башне, – Боромир побежал по мосту.
Орки последовали за ним.
Когда они оказались на помосте, выстроенном у стены скалы, Урук-Хаи там просто кишмя кишили. И если Бреола и Данхур запросто могли сойти за «своих», то Боромир привлек бы к себе слишком много внимания.
– Эй, вы кто такие?! – навстречу им выскочил какой-то шальной орк, но воспользоваться клинком не успел: Боромир одним ловким ударом снес ему голову. – Это вам за то, что хотели меня сожрать, – ухмыльнулся он.
Им еще предстояло преодолеть пять флетов, потом выбраться наверх, миновать «стадо» орков, обосновавшееся у входа в Башню, потом двоих стражей, ловушки...
– Вы драться-то хоть умеете? – Боромир с усмешкой посмотрел на своих спасителей.
Обиженные орки ничего ему не ответили.
– О, Господи... Я точно схожу с ума... – протянул Боромир, – меня спасают орки, я иду на верную смерть спасать малознакомую эльфийку... И почему я не остался в Минас-Тирите?... – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес он.
Да уж... В Мордоре с ней обращались куда более уважительно. Назгул весьма бесцеремонно швырнул ее на пол комнаты, и в следующую секунду за ее спиной с грохотом захлопнулась железная дверь.
– Добро пожаловать в Изенгард, милая леди, – прошелестел рядом с ней мужской голос.
Астарта в буквальном смысле собрала в кучу руки-ноги и подняла голову.
Перед ней стоял Саруман собственной персоной и мило улыбался.
Астарта поднялась на ноги.
– Какого черта? – прокряхтела она, оправляя платье. – Не очень-то красивые слова из уст такой красивой женщины, – покачал головой маг. – Зато вполне заслуженные к Вашей августейшей персоне, – с издевкой произнесла Астарта и сделала фальшивый книксен. – Темный Властелин очень тобой недоволен... – Догадываюсь... И в чем же я перед ним провинилась.
Саруман улыбнулся. Видимо, тянуть время доставляло ему удовольствие.
– Дай-ка подумать... – он издевательски закатил глаза, – и чем же Братство, и его участники так тебя привлекло?
Падать в ноги и молить о прощении было совсем не в ее характере. Тем более, что прощение она, судя по всему, вряд ли получит. Так что оправдываться Астарта не собиралась.
– Мужчины там симпатичные, – хмыкнула она, – во всяком случае посимпатичнее тебя и Саурона.
Саруман был явно ошарашен такой наглостью. Еще никто на его памяти не позволял себе говорить в таком тоне о Темном Властелине.
– За такие слова мне следовало бы немедленно убить тебя, – прошипел он. – Так чего ты ждешь? – Астарта уперла руки в бока. – Перед тобой безоружная женщина, делов-то раз плюнуть. Тем более, такие крысы как ты любят убивать безоружных противников. Астарта невольно вскрикнула, когда Саруман наотмашь ударил ее по лицу. Эльфийка почувствовала, как из разбитой губы по подбородку потекла кровь. – Но я милосерден... И даже готов сделать тебе подарок... Лурц! – крикнул он. – Пойди сюда!
Из темноты шагнул на свет здоровенный Урук-Хай.
– Посмотри, как тебе такой подарочек? – Саруман усмехнулся и мотнул головой в сторону эльфийки. – Ну, как? Хороша?
Астарта с отвращением смотрела на орка-переродка. Тот медленно обошел ее по кругу, дотронулся уродливой лапой до волос и возмущенно цокнул языком.
– Уродливая она какая-то...
Несмотря на весь ужас ее положения, Астарту начал душить смех. Причем, не истерический, а совершенно искренний.
– Это она пока уродливая... – мягко проговорил Саруман. – Я вот с ней поработаю немного и будет тебе под стать.
Лурц довольно улыбнулся.
– Другое дело, мой господин, – орк чуть ли не прыгал от радости, – я давно жениться собираюсь... – он повернулся к Астарте, – ты это... не переживай... будешь прямо красавица! – Лучше уж сразу сдохнуть, – выплюнула эльфийка. – Ну, нет... не сразу... – рассмеялся Саруман.
Саруман, в сопровождении Лурца увел Астарту в соседнее помещение – такое темное, как и предыдущее. Стены круглой комнаты пестрели склянками с непонятной жидкостью, свитками бумаги, какими-то непонятными металлическими инструментами, похожими на хирургические...
Больше всего помещение походило на лабораторию вкупе с камерой пыток. Интересно, это здесь он вырабатывал свои «рецепты» выведения орков?
Все также гадко улыбаясь, Саруман отошел к стене и принялся рыться в каких-то своих бумагах.
– Зачем же тянуть с этим делом, правда? – улыбнулся он, и снова погрузился в свитки.
Астарта стояла у стены под неусыпным конвоем Лурца. Который пялился на нее, не переставая ухмыляться, демонстрируя кривые желтые зубы.
«О, Элберет, неужели и я стану такой?!» – с отчаянием подумала эльфийка. Несмотря на всю свою храбрость она уже была близка к тому, чтобы упасть на колени и молить Сарумана пощадить ее. Ну, или убить на худой конец.
– Вот выпрошу у Хозяина домик небольшой... – Лурц мечтательно уставился в окно, – будем там жить, детишек разведем... Я вообще воевать не особо люблю.
Астарта с отвращением посмотрела на предполагаемого «супруга».
В этот момент где-то наверху послышались шаги.
– Это еще что такое?! – Саруман был явно озадачен. – Лурц! Разберись!
Урук-Хай выхватил меч и бросился к двери.
В ту же секунду железные створки распахнулись, и в комнату влетел Боромир с мечом наперевес.
Где-то внизу, за его спиной слышались шаги и боевые орочьи крики.
– Я же велел его убить! – крикнул Саруман.
Лурц бросился на незваного гостя, но Боромир ловко отражал удары. Впрочем, как заметила Астарта и Урук-Хай дрался вполне сносно. Воспользовавшись моментом, эльфийка схватила лежащий на столе меч и бросилась на колдуна. Саруман отреагировал мгновенно и отскочил в сторону; обрушившийся в паре сантиметров от его плеча клинок, разрубил стол.
– Хороший меч... – удовлетворенно протянула Астарта, глядя на сияющий клинок. – Ах, ты! – Саруман выхватил посох и взмахнул им.
Астарта отлетела к стене, больно ударилась головой, но сумела удержать в руках меч.
– Убейте их! Обоих! – завопил Саруман.
В комнату уже влетел отряд орков.
Боромир с ходу убил троих, еще одного ранил, увернулся от удара какого-то переродка.
– Эльфийку не троньте! – в отчаянии вопил Лурц, расталкивая «коллег». – Я на ней жениться буду!!! – Молчи, идиот! – прошипел Саруман, увернувшись от очередного смертоносного удара. На этот раз Боромира.
Астарта рубанула мечом бросившегося на нее орка.
– Где твои друзья-уродцы?! – крикнул Боромир, отбиваясь от орков. – Какие друзья? – Астарта снесла голову какому-то Урук-Хаю. – Те, которые вытащили меня из котла. Смылись, трусы?!
«Бреола и Данхур» – догадалась Астарта.
– Сзади!
Астарта обернулась. Саруман направил на нее свой посох.
– Ох, и достал же ты меня, сукин сын! – выдохнула Астарта и взмахнула мечом.
Раздался характерный треск, и в глазах колдуна сверкнул неподдельный ужас. Отрубленная половина посоха, упала на пол.
– Нет!!!
Астарта, сама пребывая в легком шоке, смотрела на разрубленный посох.
– Тварь!!!
Боромир схватил эльфийку за руку.
– Бежим отсюда!
Нанося беспорядочные удары окружавшим их оркам, Астарта и Боромир бросились к двери, и побежали вниз по лестнице.
– Не наступай на середину ступенек, – предупредил Боромир, – не то сработает ловушка.
Они сбежали этажом ниже, но на лестнице их уже подстерегал новый отряд орков. А сверху догоняли оставшиеся.
– Сюда, быстрее!
Боромир увлек ее в небольшую комнату.
Из нее вела на балкон каменная арка.
– Бежим!
Они оказались на балконе. Дальше бежать было некуда. Позади ломящиеся в дверь орки, которых вряд ли остановят запертые при помощи деревянной палки двери, а впереди бездонная пропасть.
– Какие будут предложения? – Астарта уперла руки в бока. – ты, часом летать не умеешь?
За их спинами раздался треск выломанной двери. Орки прорвались в комнату.
«Помирать, так с музыкой...» – подумала Астарта, держа наготове меч и готовясь встретить смерть лицом.
«Все лучше, чем быть позорно сожранным» – вздохнул Боромир, размышляя, что теперь ему нечего стыдиться перед славно павшими предками.
– А вот и мы!!!
Астарта и Боромир синхронно повернулись. Прямо перед балконом парил дракон, а на его спине восседали... Бреола и Данхур.
– Ну, прыгайте! Чего рты разинули? – завопил Данхур.
Эльфийка и человек переглянулись. «Спасены...» – читалось в глазах обоих.
Орки выбежали на балкон.
– Пока, неудачники! – Астарта весело махнула им рукой. – Передайте Саруману и моему несостоявшемуся муженьку пламенный привет, – рассмеялась она.
Управлявшая драконом Бреола, развернула поводья.
– Может, еще удастся подарить его Эленриэль, как думаешь? – спросила она. – Говорила же я, что умею ладить с драконами... – Эх... накрылась моя семейная жизнь медным тазом... – горестно вздохнул Лурц, глядя вслед улетающему дракону. – А так спокойного житья-бытья хотелось...
====== Глава 8 ======
И вот они оказались у ворот Эдораса. Сорванное с флагштока и подхваченное ветром знамя, прискорбно опустилось к их ногам.
К удивлению Эленриэль, стражники без лишних вопросов открыли ворота, впуская путников в столицу. Мрачное настроение, окутавшее город, ощущалось с первых мгновений. Безнадежность читалась на лицах жителей, подозрительно глядящих на незваных гостей. Некоторые даже позакрывали ставни в окнах.
– На кладбище и то веселее, – справедливо заметил Гимли.
В кои-то веки Эленриэль была с ним согласна.
Видимо, настроение жителей передалось и им, потому что до дворца они доехали в полном молчании.
Коней оставили у крыльца.
Поднявшись по изъеденным временем каменным ступеням, путники оказались у дверей, ведущих непосредственно в Золотой Чертог.
Навстречу им, как и следовало ожидать, вышли угрюмые стражники, один из них, судя по всему командир, выступил вперед.
– Я не могу допустить вас к Королю Теодену с оружием, Гендальф Серый, – отчеканил стражник и сделав небольшую паузу, скривился, точно выпил залпом стакан рыбьего жира, – приказ Гримы Гнилоуста.
«Отличное имя...» – с ухмылкой подумала Эленриэль. Неизвестный под именем «Гнилоуст» ей уже не нравился.
Без особой радости, но с молчаливого согласия Гендальфа, Арагорн, Леголас и Гимли, отдали стражнику свое оружие. Эленриэль ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру.
Охранник снова скривился.
– Ваш посох...
Гендальф невинно улыбнулся.
– Неужто, вы и палку у старика отнимете?
Эленриэль тихонько усмехнулась. Ей показалось, что стражник отлично понимал, что «палка» эта не совсем обычная. Однако, к удивлению, эльфийки, отбирать посох он не стал.
– Проходите.
Все четверо шагнули под крышу Золотого Чертога.
Эленриэль невольно вздрогнула, когда двери за их спинами оглушительно захлопнулись. По полупустому помещению разнеслось гулкое эхо.
Придворные, выстроившиеся по обеим сторонам живым коридором, выглядели отнюдь не дружелюбно.
«Язык им показать что ли...» – не к месту подумала эльфийка.
Прямо по центру располагался трон, на котором восседало непонятное существо, отдаленно похожее на человека.
– Это и есть король Теоден? – вытаращила глаза Эленриэль.
Арагорн сердито толкнул ее в бок.
– Тссс.... – Не толкайся... – шикнула Эленриэль.
Гендальф шел впереди, совершенно не обращая внимания на направленные на него взгляды.
– Не учтиво нынче встречают гостей во дворце твоем, король Теоден, – проговорил он.
Существо на троне беспокойно закопошилось.
– А с чего мне быть любезным... – прокряхтел «король», кашляя, словно старый индюк, – Гендальф-горевестник?
Из темноты вышел на свет человек.
«Еще один «красавчик» – мысленно хмыкнула эльфийка.
Одетый во все черное, с бледным, как прокисший кефир лицом, обрамленным редкими сальными волосенками и бесцветными хитровато-злыми глазками, которые в силу отсутствия у сего «Апполона» бровей смотрелись особенно выразительно.
«Данхур и то симпатичнее...» – подумалось Эленриэль.
– Справедливый вопрос, – прогундосил «Апполон», – лихо носит за собой этот бродячий колдун, куда бы не отправился, – мужичонка мерзко улыбнулся. – Король Теоден нарекает тебя Вестник Зла, Вестник Горя...
«Жаль, что у меня отобрали клинок...» – у Эленриэль прямо руки чесались при виде этого типа.
У Генадальфа, судя по всему, тоже.
– Молчи! – рявкнул он. – Я не для того падал через огонь и мрак, чтобы выслушивать жалкие речи мерзкого червя.
«Так это и есть Грима Гнилоуст?»
Волшебник, не обращая на Гриму никакого внимания, приблизился к трону и вытянул вперед правую руку.
– Внимай мне! – голос волшебника эхом разнесся по залу. – Я разрушаю все чары!
Но король лишь жутко расхохотался:
– У тебя здесь нет власти, Гендальф Серый....
Эффектным жестом волшебник сбросил с себя серый дорожный плащ, и в следующий миг зал озарился голубоватым светом.
На лице Гнилоуста же отразился самый настоящий ужас.
– Я же велел вам забрать у колдуна посох! – завопил он.
Несколько стражников бросились к Гендальфу, но были остановлены Леголасом и Арагорном, Гимли же, несмотря на маленький рост и крупное телосложение, ловко подставил подножку бросившемуся наутек Гнилоусту, и сбил того с ног. Грима рванулся было бежать, но гном поставил на него ногу.
– Лежать!
Один из стражников пытался схватить Эленриэль за руку, но эльфийка успела увернуться и от греха подальше спряталась за спины Арагорна и Леголаса.
Гендальф тем временем вплотную занялся Теоденом. Что уж именно он там сделал Эленриэль так и не поняла, но вот только дряхлый король, бросился было вперед, но вдруг рухнул как подкошенный и если бы не выбежавшая откуда-то из темноты (да что они здесь, все по углам прятаться-то любят?!) молодая девушка, подхватившая его, наверняка упал бы прямо на пол.
Дальше же произошло нечто уж совсем невероятное. Теоден молодел буквально на глазах –похожие на жеваное мочало седые патлы превратились в обычные русые волосы, непонятный белый налет на коже и странные пятна тоже исчезли, морщины частично разгладились, в глазах появился живой блеск... И спустя минуту на троне перед ними восседал довольно привлекательный мужчина средних лет.
«Вот это я понимаю – король!» – подумала Эленриэль, восхищенно переводя взгляд с Теодена на Гендальфа.
Поддерживавшая его девушка улыбнулась и разрыдалась.
«Наверное, дочь...» – решила эльфийка, но позже узнала от Гендальфа, что Эовин (так звали девушку) племянница короля, а его единственный сын несколько дней назад скончался от ран, полученных в бою с орками.
Придворные, включая даже тех стражников, что отобрали у них оружие, заметно воспрянули духом, видимо власть Гнилоуста, которой тот не стеснялся злоупотреблять, пока Теоден был не в себе, им уже порядком надоела.
Сам же зачинщик беспредела пытался удрать под шумок, но Теоден настиг его на выходе из Чертога и пинком сбросил вниз по лестнице.
– Я всего лишь верно служил тебе, государь... – выплюнув выбитый в процессе кувыркания по ступенькам зуб, пролепетал Гнилоуст. – Твоими заботами мне бы давно уже ползать на четвереньках, как зверю! – Теоден занес меч над головой бывшего советника.
Эленриэль брезгливо отвернулась. Одно дело отрубленные орочьи головы, и совсем другое человеческие. Смотреть на это зрелище у нее не было ни малейшего желания.
– Нет! – Арагорн успел остановить короля, прежде чем тот опустил меч на голову Гнилоуста. – Государь! Довольно крови, пролитой его стараниями...
«Очень зря...» – думала Эленриэль, глядя вслед убегающему Гриме, расталкивающего попадающихся на пути людей.
У Чертога тем временем собиралось все больше местных жителей. Всем, очевидно, не терпелось увидеть вернувшегося в трезвый разум короля.
Теоден огляделся по сторонам.
– Где Теодред? Где мой сын?...
Гендальф проводил Теодена к могиле сына. Эленриэль и остальные вернулись в Чертог. Странно, ей показалось, что с исцелением короля, даже воздух здесь стал чище и дышалось легче, точно развеялся этот черный дым, что окутывал страну, пока здесь хозяйничали Саруман и Грима.
Эовин же оказалась чрезвычайно милой девушкой, по крайней мере, Эленриэль она сразу понравилась. – Твое платье... – Эовин немного смущенно улыбнулась, – ты уж прости, но выглядит оно просто... – Отвратительно, – договорила за нее Эленриэль и рассмеялась, – мне в нем довелось и искупаться в реке, и побороться с орками, побегать по степи и лесу, поспать в пыли...
Она краем глаза заглянула в висящее на стене зеркало. Прекрасно. Еще и физиономия в грязи.
– Тебе надо привести себя в порядок, – распорядилась Эовин, – пойду, велю слугам приготовить тебе ванну. А сама пока подыщу тебе новое платье. – Спасибо, – Эленриэль была от души ей благодарна.
О возможности нормально искупаться она мечтала уже больше недели.
Ванна была готова через час. Эовин проводила ее в комнату, в середине которой стояла большая каменная ванна, наполненная горячей водой. Рядом «дежурили» две служанки, с ковшиком и мочалкой наизготовку.
Эовин удалилась, сказав, что будет ждать в главной зале.
Может быть, у королевских особ было не принято мыться самостоятельно, но Эленриэль не испытывала не малейшего желания раздеваться перед двумя незнакомыми тетками, тем более, что она вполне могла отмыться самостоятельно. Так что служанки были отпущены с миром, но при этом смотрели на эльфийку, как на сумасшедшую.
«Ну и назгул с вами!» – подумала Эленриэль, закрыв за ними дверь и, сбросив с себя остатки некогда роскошного платья, а теперь превратившегося в грязную безобразную тряпку, забралась в ванну.
Какое же это было счастье очутиться в горячей воде, вдохнуть аромат цветочного мыла, почувствовать, как напряженные мышцы, расслабляются и все тело окутывает приятная благостная истома...
Вылезать из ванны не хотелось и, будь ее воля, Эленриэль просидела бы здесь до самого утра.
В дверь ванной комнаты робко постучали.
– Леди... – пролепетали за дверью, – госпожа Эовин передала вам одежду... – в дверной проем просунулась голова служанки.
Горничная шустро проскользнула в комнату и, положив платье на деревянную лавку, поспешила ретироваться.
Эленриэль подошла к зеркалу. Синее бархатное платье с отделкой из позолоченного кружева по рукавам, подолу и линии декольте пришлось ей в самый раз и, вне всяких сомнений, выглядело роскошно, однако эльфийка предпочла бы просторную тунику и дорожные штаны – в такой одежде было бы куда удобнее путешествовать. Решив, что попросит у Эовин дать ей простую дорожную одежду, когда они будут уходить, Эленриэль вышла из ванной комнаты.
– Совсем другое дело! – улыбнулась Эовин, когда Эленриэль переступила порог главной залы. – Вы все, наверное, дико устали и голодны? Через час подадут ужин.
При слове «ужин» эльфийка почувствовала, как желудок жалобно сжался. Последние две недели ее рацион состоял из непонятных корешков, ягод и прочей малосъедобной растительности.
Эовин показала ей комнату, в которой Эленриэль предстояло поселиться на то время, что они задержатся в Рохане. Большая, немного темноватая, но уютная спальня с кроватью, гардеробом, камином и большим напольным зеркалом. Набор мебели почти тот же самый, что был в ее старой комнате в Мордоре, но эта спальня была куда уютнее. К тому же из окна открывался отличный вид на Эдорас. – Даже не знаю, как тебя благодарить, – Эленриэль села на кровать, – новое платье, уютная комната... – Перестань! Это я должна вас всех благодарить! Ты даже не представляешь, что за атмосфера царила здесь, пока Гнилоуст был у власти! – Эовин содрогнулась, вспомнив те мрачные дни.
Когда они спустились к ужину, Гендальф и остальные ее спутники уже сидели за столом. Эленриэль еле сдержала улыбку, заметив на себе восхищенные взгляды новых знакомых. Еще бы! За все время их знакомства они видели ее лишь в рваном, обтрепанном наряде и с грязными лохматыми волосами. Справедливости ради надо заметить, что и ее спутники тоже привели себя в порядок.
Набрасываться на еду как ястреб было бы неприлично, так что Эленриэль, как и полагается воспитанной даме, ела неторопливо, чинно запивая трапезу вином, хотя, будь ее воля, накинулась бы на еду как дикарка, и с удовольствием ела бы прямо руками.
Как мало, оказывается, нужно для счастья! Теплый очаг, вкусная еда и мягкая постель. Низменные и банальные желания, но попробуйте-ка несколько недель провести в дороге, спать на земле, питаться сухими кореньями и все это под постоянной угрозой для жизни!
В течении всего ужина Эленриэль то и дело ловила на себе взгляды Леголаса, хотя за все время эльф не сказал ей ни слова. Наконец, ужин был окончен. Гендальф, Арагорн и Теоден удалились, что-то горячо обсуждая, Гимли рассказывал стражникам какие-то гномьи байки, а Эленриэль вышла на крыльцо, так как после плотного ужина и крепкого вина ей хотелось подышать свежим воздухом. На улице было прохладно. Уже окончательно стемнело, и город внизу расцвел маленькими огоньками из окон деревянных домов Эдораса. Столица была маленькой и больше походила на деревню, впрочем, по словам Арагорна и само государство не отличалось большой территорией. – Накинь это...
Эленриэль вздрогнула и обернулась. Позади нее стоял Леголас, держа в руках дорожный плащ.
– На улице прохладно, – он набросил плащ ей на плечи. – Спасибо, – Эленриэль улыбнулась.
Пару минут они простояли на крыльце в полном молчании.
– Теоден хочет увести свой народ в Хельмову Падь, – сказал Леголас. – Хельмова Падь? Что это?
Эльф посмотрел на нее и улыбнулся.
– Хорошая же из тебя путешественница: почти ничего не знаешь о мире!
Эленриэль немного обиделась.
– Просто раньше мне не доводилось бывать в этих местах. – Прости, я вовсе не хотел тебя обидеть. Хельмова Падь – это великая древняя крепость Рохана, место, не раз спасавшее их народ. Саруман так просто не отдаст свою добычу... – Что это значит? – заволновалась Эленриэль. – Он направит сюда армию Урук-Хаев. И направит ее с одной целью – истребить людей под корень. А Теоден считает, что лучше принять бой, укрыв людей в крепости, но Гендальф с ним не согласен. – А ты? – спросила Эленриэль.
Леголас пожал плечами.
– Не знаю... Говорят, Хельмова Падь неприступна, но выхода из нее нет. Если крепость падет, то это будет бойня...
Эленриэль устремила взгляд вдаль, туда, где за степью и горами находился Изенгард. Туда, куда она так и не попала.
– Все будет хорошо! – Леголас, разумеется, не мог знать ее мыслей, а потому неверно истолковал ее выражение лица. – По крайней мере, мне хочется в это верить. – Я переживаю за Астарту и Боромира. – Думаю, они уже давно добрались до Лориэна, – Леголас положил руку ей на плечо, и Эленриэль снова вздрогнула.
«Боже мой! Я становлюсь откровенной невротичкой!» – подумала эльфийка. Но, что поделаешь, если до недавнего времени Эленриэль не доводилось общаться с мужчинами – да чего уж там, кроме Астарты и орков в ее окружении не было никого.
– Знаешь, сначала я не верил, что ты выдержишь этот поход, – проговорил Леголас, – уж больно непривыкшей к походной жизни ты показалась в тот момент. Но сейчас... сейчас я вынужден взять свои слова обратно, – он улыбнулся, – я рад, что ты пошла с нами. И не только я... Несмотря на то, что за это время Эленриэль успела привыкнуть и проникнуться симпатией ко всем участникам похода, в общении с Леголасом она чувствовала себя наиболее комфортно. Хотя, возможно, все дело было лишь в том, что он эльф.
И снова ее захлестнули эмоции – стало страшно от мысли, что было бы, не приди отцу в голову мысль отправить ее в Изенгард. Так бы и просидела вечность в Мордоре, созерцая орочьи физиономии каждый божий день. И не было бы в ее жизни ни Арагорна с Гимли, ни Гендальфа, ни очаровательной Эовин, ни Леголаса...
Повинуясь какому-то спонтанному порыву, Эленриэль вдруг крепко обняла его.
– Спасибо!
Леголас, кажется, пребывал в некотором замешательстве, но, тем не менее, обнял ее в ответ.
– За что?! – Не знаю... – не разжимая объятий, прошептала Эленриэль, – за все... просто за все. За то изменили мою жизнь. – Как бы сказал Гендальф: «Это было предписано свыше», – усмехнулся Леголас.
Обнимать его и дальше было бы, наверное, неприлично, и Эленриэль мягко отстранилась от него. Однако, Леголас осторожно, но настойчиво положил руки ей на талию, притягивая девушку к себе.
Эленриэль смотрела на него со смесью страха и любопытства, словно выжидая, что он предпримет дальше. В какую-то секунду ей показалось, что он потянулся к ней, и она инстинктивно закрыла глаза и так же потянулась, к нему.
– Уже поздно...
Эленриэль открыла глаза и, словно обжегшись, отпрянула от Леголаса. Иллюзия развеялась, уступив место взаимной неловкости.
– Да... действительно.
Однако он по-прежнему обнимал ее за талию, но Эленриэль решила, что на сегодня достаточно впечатлений и потрясений.
– Я, пожалуй, пойду спать, – она осторожно выкрутилась из его объятий и направилась во дворец.
– Спокойной ночи, Леголас.
Он едва заметно кивнул в ответ. – Спокойной ночи, Эленриэль.
Она в последний раз обернулась и скрылась под сводами Чертога.
«Ты болван, Леголас...» – оставшись один, пробормотал эльф.
====== Глава 9 ======
Тысяча извинений за долгое отсутствие проды: работа, учеба...
Выставляю на ваш суд новую главу, надеюсь, не разочарую :)
Дорогие мои – ваши «лайки» и сердечки мне как бальзам на душу, но ведь хочется и отзывы почитать! Чтобы, так сказать, был диалог с читателями)) Вы же сами знаете, что к отзывам, предложениям и критике я отношусь крайне положительно, да и самой безумно приятно, когда кто-нибудь оставит пару строк ;)
Так что, любимые мои, жду ваших мнений)
Оказавшись в своей спальне, Эленриэль захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках, точно она пробежала пару километров без передышки.
«Дура, навоображала себе невесть чего...» – мысленно отругала себя Эленриэль.
Она подошла к раскрытому окну и украдкой выглянула на улицу. Леголас все еще расхаживал по крыльцу, вглядываясь куда-то вдаль.
«А может быть, не стоило уходить?... Так. Прекрати».
Эленриэль закрыла окно. Прошедший день был более чем насыщен событиями, однако девушка хоть и была дико уставшей и измотанной, но спать ей не хотелось, точнее, Эленриэль чувствовала, что все равно не сможет уснуть.
И, тем не менее, она расправила кровать и, забравшись под одеяло, честно попробовала провалиться в сон. Прокручивала в голове события прошедшего дня: обрушившийся мост; «исцеление» Теодена; новое платье, что подарила ей Эовин... Но все эти мысли неизменно прерывались воспоминаниями о том, что произошло на крыльце – ей казалось, что она до сих пор чувствует на своей талии руки Леголаса.
В груди прочно поселилось какое-то странное, незнакомое чувство – одновременно пугающее и приятное. Эленриэль, понимала, что пока, конечно, рано делать какие-то выводы, но... как приятно было думать о том, что она кому-то нравится... «Еще бы, особенно, если ты две тысячи лет прожила в самом жутком месте Средиземья, и единственным мужчиной в твоем окружении был Данхур» – услужливо подсказал внутренний голос.
Но разве имела она право привязываться к Леголасу? К врагу ее отца, к тому, кого по идее она должна была ненавидеть?
Все чаще и чаще в последние дни Эленриэль ловила себя на мысли, что думая об отце, начинает чувствовать неприязнь, раздражение и даже злость, но никак не любовь и уважение. Эленриэль ругала себя за эти мысли, считая это предательством, но... поделать ничего не могла.
Остаток ночи девушка проворочалась с боку на бок в безуспешных попытках уснуть, но сделать этого ей так и не удалось.
Следующую неделю они все так же провели в Эдорасе. С Леголасом с того самого вечера Эленриэль виделась лишь, когда все собирались за ужином и реже за обедом – днем он с Арагорном, Гендальфом, Гимли и Теоденом где-то пропадали. О том, что Саурон готовит нападение на Рохан знали уже не только в дворце, но и в Эдорасе. Люди выглядели встревоженными и напуганными; а сам король, когда появлялся в обеденном зале, был мрачен и задумчив.
Эленриэль же почти все дни проводила в обществе Эовин – за эту неделю они отлично поладили, к тому же Эовин оказалась не только милой девушкой, но и интересным собеседником, и прекрасно владела оружием. Эленриэль решила, что неплохо было бы и ей научиться более или менее сносно размахивать клинком, раз уж им предстоит такое опасное путешествие. Эовин с радостью согласилась обучить ее и, справедливости ради надо заметить, что кое-что Эленриэль все же удалось усвоить за эту неделю. Разумеется, до самой Эовин ей было далеко, но девушка была уверена, что если ей предстоит столкнуться с орками (а в этом она не сомневалась), то уж пару-тройку она с легкостью отправит туда, где им самое место. Неделя пролетела незаметно, но за это время Эленриэль успела настолько привыкнуть к мягкой постели, горячей ванне и вкусной еде, что при мысли о том, что со дня на день им вновь предстоит продолжить путь, становилось как-то тоскливенько. Она не знала, что решит король Теоден, но в том, что если им все-таки придется принять бой от армии Сарумана, то Арагорн и прочие останутся в Рохане, Эленриэль нисколько не сомневалась.
