Текст книги "Пока вечность не разлучит нас (СИ)"
Автор книги: Виктория Лейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Боромир понимал, что сейчас, как военачальник, он должен взять командование на себя – распорядиться, чтобы нашли повозки для раненых и доставили их в Палаты Исцеления, собрать оставшихся в живых солдат и велеть командирам выстроить свои отряды... Два чувства сейчас боролись в нем – обычный человек, потерявший любимую женщину и военачальник, которому по должности положено сейчас взять руководство. Он смотрел на разрушенный город; на своих солдат, потерянных и изможденных; мирных жителей, что понемногу покидали свои укрытия и выходили на улицу. В такой ситуации он не имел право дать личным чувствам возобладать над долгом.
Найдя первого попавшегося командира, Боромир велел ему собирать свой отряд, и заодно отыскать других оставшихся в живых командующих и передать им приказ военачальника. Организация прежде всего.
Нужно было отдать должное солдатам Гондора, ибо даже среди всего этого хаоса, царившего вокруг, они беспрекословно соблюдали субординацию и также беспрекословно подчинялись указаниям военачальника. А Боромиру оставалось только гадать почему в тот самый момент, когда они с Астартой оказались в Минас Тирите, в рядах воинов царил беспредел. Почему отец не руководил обороной, и, как, в конце концов случилось так, что он погиб, если не был на поле боя? Почему Фарамир, отбросив всякий здравый смысл бросился отвоевывать у орков потерянный Ослигиат, зная, что это верная смерть и к тому же дело, обреченное на провал?
От всех этих мыслей у него раскалывалась голова, но Боромир гнал их прочь, понимая, что сейчас не время поддаваться раздумьям. Около него уже стояли несколько командиров, каждый с отчетом. Боромир выслушивал их, старался вникнуть в слова, но мыслями всякий раз возвращался к Астарте, борясь с желанием броситься на ее поиски. Нельзя.
А когда солдаты пронесли мимо него носилки, на которых лежала раненая темноволосая женщина с окровавленным лицом, Боромир кинулся к ним, но лежащая без сознания дама была ему незнакома. И в тот момент он невольно подумал, что, может быть, и Астарта сейчас лежит где-нибудь без чувств, если она еще жива. Конечно, оставалась малая вероятность, что солдат ошибся и та женщина, которую он видел, вовсе не была эльфийкой, но верилось в это слабо, особенно, учитывая то, насколько хорошо он успел выучить характер Астарты.
Где-то через час, когда он убедился, что все указания выполняются в должном порядке и субординация (насколько она вообще была возможна среди всего этого хаоса) была соблюдена, он счел, что сделал все возможное из того, что от него требовалось. Искать Астарту в разрушенном городе было сродни поискам иголки в стоге сена, добираться до Пеленнорских Полей тоже было бы бессмысленно, к тому же он совсем не был уверен, что и Астарта могла бы туда попасть, хоть и стремилась; Боромир рассудил, что разумнее всего отправиться сейчас в Палаты Исцеления.
Эленриэль посмотрела на торчащий из земли ятаган, который орк выронил из лап, потом медленно перевела взгляд на Арагорна. Пару секунд они смотрели друг другу в глаза.
– Он жив? – голос Арагорна был спокоен, но Эленриэль увидела промелькнувший в его глазах страх.
Она молча кивнула.
Арагорн подскочил к ним и вместе с Эленриэль осторожно поднял Леголаса с земли.
Ее плечо снова отозвалось дикой болью, но она стиснув зубы, постаралась (насколько это было возможно) не обращать на нее внимания. Но в какой-то момент не удержалась на ногах и упала наземь.
– Вставай, – Арагорн схватил ее за руку и потянул на себя.
Эленриэль взвыла от боли.
– Ты ранена? – Ерунда... – прошипела она, утирая слезы. – Во всяком случае, ему сейчас помощь нужна больше, чем мне.
Арагорн как-то странно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– Рана очень серьезная... – прошептала она. – Это все из-за меня... Я виновата... – Из-за тебя, я смотрю, вообще слишком много бед, – ответил Арагорн. – Я просто... – Сделай одолжение – замолчи!
В этот момент Леголас снова пришел в сознание. Он затуманенным взглядом посмотрел на Арагорна и слабо улыбнулся.
– Как видишь, я немного не в форме, друг... – Все будет хорошо, – Арагорн подставил ему свое плечо, чтобы Леголас смог опереться, – я видел и не такие раны, и целители с ними справлялись.
Эленриэль, подхватила Леголаса с другой стороны, подставив здоровое плечо.
В этот момент к ним подбежал Гимли. Увидев Леголаса в таком состоянии, он побледнел, но сумел сдержать эмоции.
Теперь, когда битва закончилась, они могли беспрепятственно передвигаться по полю, но до Минас Тирита было далеко, а времени слишком мало. В этот момент Арагорн увидел топчущуюся неподалеку бесхозную лошадь.
– Приведи ее сюда! Быстро! – велел он Эленриэль. – Гимли, придержи Леголаса!
Эленриэль метнулась к лошади, которая на удивление спокойно дала себя увести.
– Значит, так, – Арагорн схватил эльфийку за руку и внимательно посмотрел ей в глаза. – Сейчас отправишься вместе с ним в Минас Тирит. Скачи в Палаты Исцеления, попроси любого солдата проводить вас. Дорогу тебе покажут.
Эленриэль коротко кивнула. Он помог ей забраться на лошадь, затем осторожно, с помощью Гимли, посадил Леголаса.
– Скачи во весь опор, – сказал он, – и помни, если с ним что-нибудь случится, я лично тебя убью, поняла?! – Если с ним что-нибудь случится, клянусь, я сама сброшусь с башни, – зло прошипела Эленриэль.
Никогда, ни разу в жизни Эленриэль не было так страшно. Она гнала лошадь настолько быстро, насколько это вообще было возможно, не обращая внимания ни на адскую боль, ни кровь, стекающую по лицу из разбитого лба. Одной рукой придерживая Леголаса, а другой держа поводья, она молилась всем богам, чтобы успеть в эти чертовы Палаты. Каждая минута тянулась, словно день, а город казался невообразимо далеко, возможно из-за того, что глаза уже застилала мутная пелена и дико кружилась голова.
– Еще немного... – выдохнула она, – потерпи... – Эленриэль... – Леголас обернулся и рассеянно посмотрел на нее, – я должен кое-что сказать... – Скажешь, потом. Когда тебе станет получше, – ответила она. – Мне жаль, что все так вышло... – А вот этого не нужно... Рано прощаться, Леголас.
Лошадь влетела в городские ворота, и Эленриэль сбавила ход.
– Как мне добраться до Палат Исцеления?! – она окликнула первого попавшегося на пути солдата.
Грязный, окровавленный, с потерянным взглядом он бессмысленно, посмотрел на нее.
– Отвечай же!!! – Я... я не знаю... мисс... – солдат, судя по всему, был не в себе.
Эленриэль беспомощно огляделась по сторонам.
– Мне нужно в Палаты Исцеления! Срочно!!! – в отчаянье кричала она, надеясь, что хоть кто-то придет ей на помощь. – Пожалуйста, помогите!
Вокруг было много людей, но никто не обращал на нее внимание. Кто-то в панике метался из стороны в стороны, кто-то еле передвигая ногами, брел, не разбирая дороги – хаос и смятение царили в великом Белом Городе, а испуганная эльфийка на лошади была лишь крохотной частичкой во всем этом жутком калейдоскопе.
Отчаявшись дождаться помощи, Эленриэль пришпорила коня и поскакала по выбранной наугад улице. От злости и беспомощности по щекам катились слезы.
– С дороги! С дороги! Разойдитесь! – кричала она, попадавшимся ей на пути людям.
Лошадь сбила с ног какого-то мужчину, и тот отлетел в сторону, но Эленриэль даже не подумала остановиться – черт с ним, главное как можно скорее доставить Леголаса в Палаты Исцеления.
Она свернула за угол и оказалась в тупике.
– Проклятье!!!
Развернувшись, она снова едва не налетела на человека, того самого мужчину, что сбила несколько секунд назад.
– Стой! – мужчина ловко схватил поводья. – Уйди, а не то... – она не договорила и осеклась на полуслове. – Боромир!
Военачальник стоял перед ней и вытирал кровь из разбитого лица.
– Мне нужно в Палаты Исцеления, и как можно скорее!
Боромир посмотрел на Леголаса.
– Он жив? – Да, жив... Пока... Боромир, помоги мне! – До Палат далеко. Мне придется поехать с ним.
Эленриэль спрыгнула с лошади.
– Так скачи! – А как же ты? – Со мной все хорошо, – она слабо улыбнулась. – Я буду в порядке.
После минутного колебания Боромир забрался на лошадь.
– Уверена, что сама доберешься до палат? – в последний раз спросил он. – Уверена, черт возьми! – разозлилась Эленриэль. – Не теряй времени!
И лишь когда Боромир скрылся из виду, она вспомнила, что не спросила его об Астарте, но, думается, с ней все хорошо, по крайней мере, Эленриэль хотелось в это верить. Она вновь осталась одна.
– Леди?
Эленриэль вздрогнула и обернулась. Рядом с ней стоял какой-то пожилой мужчина.
– Вам бы к доктору, мисс...
Эльфийка слабо улыбнулась.
– Не помешало бы... – Давайте, я вас провожу, мне, как видите, тоже досталось, – усмехнулся он.
У этого человека было мудрое, доброе лицо и даже грязь и кровь не могли скрыть этого. Он осторожно взял Эленриэль под руку и повел вверх по улице. Шли они медленно, оба периодически спотыкаясь и до Палат Исцеления добрались где-то через час. Эленриэль поблагодарила мужчину, забыв при этом спросить его, впрочем, это, конечно же, было неважно.
Едва переступив порог Эленриэль оказалась в аду. Самом настоящем аду, именно это сравнение пришло ей на ум при виде душного, заполненного людьми помещения, где царили хаос и паника. Крики, стоны, мечущиеся между койками лекари и раненые, которые за нехваткой мест лежали даже на полу. Осторожно перешагивая через лежащих на грязных матрасах людей, Эленриэль шла, беспомощно оглядываясь по сторонам. Спрашивать у врачей не было смысла, к тому же не она одна искала здесь близких. Рядом с ней какая-то женщина плакала, в отчаянии вцепившись в руку пожилой целительницы, и все спрашивала, не знает ли та, где ее сын. Целительница лишь беспомощно качала головой и успокаивающе поглаживала несчастную по плечу.
Эленриэль двинулась дальше. Палаты Исцеления представляли собой огромное помещение и, были рассчитаны на большое количество пациентов, но сейчас напоминали потревоженный гудящий улей. В воздухе витал тошнотворный запах крови, смешанный с лекарствами и настоями. У Эленриэль закружилась голова. Она пошатнулась и ударилась плечом о каменную стену, и в следующий миг правую половину тела вновь пронзила резкая боль. Эльфийка невольно вскрикнула.
– Ложитесь сюда, мисс, – какой-то мужчина, судя по всему, лекарь подошел к ней и попытался уложить на койку, с которой несколько секунд назад унесли тело умершего от ран солдата.
Эленриэль засопротивлялась.
– Мне нужно найти... найти друга... – Найдете, – мягко проговорил лекарь, – но сперва я окажу вам помощь. – Со мной все хорошо. Эльф... Мне нужно найти эльфа... – Мисс, лягте на кровать... – Это срочно, поймите.
Лекарь смотрел на нее с пониманием. Конечно, срочно. Все здесь сейчас искали своих близких, все надеялись на чудо.
– У вас серьезная травма, мисс. – Плевать на мою травму!!! – со злостью выкрикнула она и, не обращая внимания на уговоры врача, двинулась дальше. Эленриэль металась от койки к койке, вглядывалась в лица несчастных, даже в отчаянии выкрикивала имя Леголаса, но тщетно. Силы почти оставили ее, и девушка обессилено рухнула на колени, закрыв лицо руками. Она беззвучно рыдала, чувствуя себя потерянной и одинокой, как никогда ранее. И никому не было дела до сидящей на холодном полу плачущей девушки, она была лишь крошечной песчинкой среди всего этого безумия, что творилось вокруг. – Мисс Эленриэль?
Она всхлипнула и подняла голову. Рядом с ней стоял Гендальф.
– Вставайте, – он протянул ей руку, помогая подняться.
Эленриэль неуклюже встала на ноги. Она не успела ничего произнести, Гендальф, словно прочтя ее мысли, сказал:
– Идемте за мной. – Вы знаете, где сейчас Леголас? – в ее глазах плескалась безумная надежда. – Я отправила его с Боромиром, так было быстрее... – Ваша... – Гендальф на миг осекся, – подруга, она ранена, – и увидев страх на ее лице, поспешно добавил, – но с ней все хорошо, однако, она хочет с вами поговорить.
Эленриэль, конечно, переживала за Астарту, но в тот миг ничего не волновало ее больше, чем судьба эльфа.
– Это важно, – уточнил Гендальф.
Спорить с ним Эленриэль не решилась.
Она послушно следовала за ним, все время оглядываясь по сторонам и надеясь увидеть Леголаса.
Астарту она заметила издалека. На несколько секунд радость от встречи с подругой затмила все остальное, и она, забыв о боли и ловко лавируя между койками лежащими на полу ранеными бросилась к ней.
– Астарта!
Эльфийка обернулась.
Грязная, в разорванном платье и с забинтованной рукой с расплывшимся на белой марле кровавым пятном, она, тем не менее, слабо и вымученно улыбалась.
– Эленриэль!
Астарта заключила ее в объятия, как раз стиснув больное плечо. Эленриэль вскрикнула.
– Что с тобой?! – в глазах Астарты появился страх. – Ты ранена?! – Немного... Астарта! Я так рада снова увидеть тебя... – по ее щекам побежали слезы. – Я тоже, девочка моя... я тоже... – прошептала Астарта, бережно прижимая ее к себе.
Астарта сидела на коленях рядом с одной и с коек, и Эленриэль, обнимая ее, мельком взглянула на лежащего на койке раненого.
– Леголас!
Выкрутившись из объятий Астарты, она осторожно коснулась его руки. Он все еще был без сознания.
– Что с ним?
Только сейчас она заметила стоящего рядом с кроватью Боромира.
– Что с ним? – девушка повторила вопрос, и голос ее задрожал.
Повисло молчание.
– Почему вы все молчите?!
– Эленриэль, тебе будет лучше прилечь, ты ранена... – Астарта взяла ее за руку.
На этот раз она не стала вырываться и кричать, у нее просто не осталось на это сил. Астарта осторожно уложила ее на стоящую напротив койку.
– С ним ведь все будет хорошо, да? – спросила она, не отводя взгляда от Леголаса. – Мы не знаем, – тихо ответил Гендальф. – Лекарь говорит, что стрела была отравлена... – сказал Боромир.
Эленриэль закрыла глаза.
– Лучше бы я осталась в Мордоре... – прошептала она. – Эленриэль... – Астарта мягко коснулась ее плеча. – Оставь меня!.. – она тяжело вздохнула. – Мне с самого начала было здесь не место...
Астарта, помолчав пару секунд, все-таки сказала:
– Мне нужно тебе кое-что сказать.
Эленриэль безнадежно посмотрела на нее.
– Я знаю, ты хочешь меня утешить, хочешь как лучше... Но что бы ты не сказала, это уже не будет иметь никакого значения.
Астарта будто не слышала ее:
– Я знаю, надо было сказать раньше, но я не могла... Боялась. Эленриэль, посмотри на меня...
Девушка повернулась.
Она еще никогда не видела Астарту такой взволнованной и с трудом подбирающей слова. Обычно ее подруга за острой фразочкой в карман не лезла, а сейчас будто и вовсе языка лишилась.
– В чем дело, Астарта?
И тут к ее удивлению эльфийка отвернулась, хотя обычно при разговоре она всегда смотрела собеседнику прямо в глаза.
– Ты, наверное, меня возненавидишь, но ты должна это узнать.
Вот теперь Эленриэль была действительно напугана.
– Что ты такое говоришь, Астарта? Почему я должна тебя ненавидеть?
Астарта посмотрела куда-то вдаль.
– Ладно уж... Видит Эру, я хотела, чтобы эта тайна навсегда осталась тайной, но, видимо, пришло время открыть карты.
Эленриэль непонимающе глядела на нее.
Астарта тяжело вздохнула.
–Не дочь ты этому, прости Элберет,... самодуру... – с ненавистью выплюнула она.
Эленриэль закрыла глаза и мотнула головой:
– Ч...Что...
На этот раз Астарта посмотрела ей прямо в глаза.
– Саурон тебе не отец.
Эленриэль молча глядела на нее. Шок, непонимание и недоумение – первые чувства после услышанного сменились облегчением, точно с ее плеч вдруг упала непосильная ноша, которую она несла все эти годы. Не только потому, что теперь она уже не предательница, но и оттого, что, выходит, не имеет никакого отношения к этому воплощению чистого зла, которого считала отцом.
– Эленриэль... – Астарту не на шутку испугало ее молчание. – И ты молчала?! Как ты смела хранить эту тайну все это время?!
Эленриэль кричала, но не знала, что чувствует больше – злость или радость, эти два чувства сейчас смешались в ней, и она была слишком потрясена, чтобы вот так сразу осознать все до конца, особенно после всего, что свалилось на нее за последнее время.
– Я не могла, – Астарта говорила спокойно, не оправдываясь, и к ней вновь вернулось прежнее хладнокровие. – Саурон бы убил меня. – Так он тоже обо всем знал?! – А неужели ты думала, что Темного Властелина так легко обмануть и скрыть от него ТАКОЕ? – вопросом на вопрос ответила Астарта.
Эленриэль глубоко вздохнула. Нужно было срочно взять себя в руки, иначе она точно сойдет с ума.
– Тогда кто мой настоящий отец? – как можно более спокойно спросила она.
Астарта посмотрела ей в глаза.
– Мой муж, – отозвалась она. – Что?! Какой еще к назгулам муж?! – крикнула она и вдруг резко осеклась. – Подожди... Тогда это значит, что ты... – еще одна шокирующая догадка окончательно выбила ее из колеи. – Твоя мать, – спокойно ответила Астарта.
====== Глава 25 ======
ну, собственно, очередная глава, которую все так долго ждали) Если честно, сама я ею не очень довольна, так не получилось не совсем то, что ожидала, впрочем у меня всегда так – в голове одно, а на мониторе выходит совершенно другое. И таки да, я уже пожалела, что заварила эту кашу с родителями Эленриэль, но ничего не поделаешь, как говорится “назвался груздем – полезай в кузов”, так что пришлось придумывать обоснуй. А уж адекватный он или нет, решать вам :)
И еще одно последнее маленькое дополнение – внешность Астарты списана с Хелены Бонэм-Картер, если кому интересно))
Где-то в глубине души Астарта знала – настанет тот момент, когда правда выплывет наружу, и неважно, сама она расскажет об этом, или же кто-то другой. Но не в такой ситуации, не в такой момент, когда не место и не время каяться и просить прощения. Совесть ее не мучила, за все это время она сумела убедить себя, что действует из лучших побуждений, да, признаться, и выбора-то у нее не было.
Эленриэль, ее бедная Эленриэль, которой за последнее время и так выпало слишком много, сейчас сидела и смотрела на нее испуганным и растерянным взглядом. Астарте хотелось кинуться к ней и обнять, но будто какая-то неведомая сила удерживала ее на месте. Она сидела, вцепившись в край кровати так, что побелели костяшки пальцев, а губы предательски дрожали. Впервые за долгое время чувствуя себя абсолютно беспомощной, она посмотрела на Боромира, единственного мужчину, которого подпустила к себе так близко за эти годы, но он не двинулся с места, видимо, будучи пораженным не меньше остальных.
Возникшую тишину, казалось, можно было резать ножом.
– Мать?.. – как-то растерянно переспросила Эленриэль, будто примеряя на Астарту это слово, которое до недавнего времени не имело для нее никакой окраски.
С самого детства она привычно жила с мыслью, что мамы у нее нет. Просто нет. Конечно, Эленриэль ее любила, но это была не та любовь в обычном понимании. Эленриэль не знала ее, никогда не видела, а те немногие обрывки, что неохотно рассказывала ей Астарта, складывались в размытую картинку – мама была словно каким-то мифическим персонажем, наподобие принцесс из старых сказок, которыми восхищаешься, но не воспринимаешь как живых людей. Время от времени Эленриэль даже испытывала угрызения совести оттого, что любит Астарту больше, чем мать.
– Я все расскажу сейчас, – ее голос прозвучал тихо и надтреснуто.
Ей никто не ответил.
Астарта не нашла в себе сил посмотреть Эленриэль в глаза и отвела взгляд.
– Может, я в чем-то и виновата, – начала она, – хотя, чего греха таить, есть во всем этом моя вина, и оправдываться я ни в чем не собираюсь. Расскажу все как есть, и хочется думать, ты меня поймешь.
Она сделала короткую паузу, на случай если Эленриэль что-нибудь скажет, но она молчала.
– Я не всегда прислуживала Саурону, – так и не дождавшись ответной реплики, продолжила Астарта. – Да и под его знамена встала не по своей воле. Вышло так. А ведь очень когда-то очень давно была обычной эльфийкой – всякое зло ненавидела в любом проявлении, и уж тем более ни в какие войны не вмешивалась, ни к чему мне это было. Взгляд Астарты затуманился. Она будто вернулась в то время, незапамятное, теперь уже казавшееся сном, а то и вовсе неправдой; когда она была совсем юной и беззаботной, а оттого глупой. – Я родилась в Ривенделле, была единственной дочерью у родителей – достаточно избалованной и свободолюбивой, мама часто говорила, что рано или поздно я, Эру свидетель, в серьезные неприятности влезу, – она грустно усмехнулось, – права была, как оказалось... Отец мой состоял на службе у владыки Элронда, вместе с другими эльфами стерег границы от орков и прочей нечисти, а оттого и дома бывал нечасто. Но мы с мамой привыкли и гордились им. Хороший он был... Добрый... И меня много чему научил – из лука стрелять, мечом владеть... Я тогда тоже мечтала, что вот научусь всему, что нужно и тоже пойду границы охранять. Мама всякий раз при этих словах в ужас приходила. Говорила, что мне, верно, надо было мужчиной родиться. Песни, танцы и прочую ерунду я на дух не переносила – мне все приключения, да путешествия подавай... А мама мне все женихов искала. Только мне никто из них по душе не пришелся – вроде красивые, умные, но что-то не то... Не было в них той искры, чтобы сердце вспыхнуло . Мне же спокойной жизни не надо было – это ж со скуки умереть можно. Я тогда даже пришла к выводу, что, верно, никогда замуж не выйду. Так и жили. А потом... Потом отец погиб. Тогда была очередная заварушка с орками и он, защищая друга, сам бросился под стрелу. Когда его домой принесли, мать ни слезинки не проронила, но что-то в ней будто сломалось, погасло тогда... Она стала буквально таять на глазах и через два года умерла. Так я одна и осталась. А потом... Потом ОН появился. В наших краях о нем мало кто чего знал, только то, что пришел с востока. Эйдан его звали. Красивый, высокий, статный такой... Я тогда была слишком убита горем, чтобы обратить на него внимание, а он не особо настаивал. Но поддерживал. Не давил, с глупыми разговорами не лез, но мне это и не нужно было. Мне с ним было хорошо и спокойно. Настоящий друг. Мы стали проводить вместе все больше и больше времени, привязались друг к другу... Элронд предлагал ему остаться в Ривенделле, но Эйдан отказался. Знаете, я это тогда как предательство восприняла. То есть, он хочет вот так просто уйти и бросить меня? Я накричала на него, прогнала... А он толком ничего и сказать не мог. Он вообще мало что о себе рассказывал. Но как бы я на него не злилась, как бы не обижалась, от одной только мысли о расставании сердце кровью обливалось. И я сказала, что в таком случае уйду с ним, тем более, что в Ривенделле меня теперь уже ничто не держало. Эйдан сказал, что мне с ним нельзя, и лучше бы мне его забыть. В тот момент я подумала, что он меня просто-напросто не любит. Я же о нем ничего толком не знала... А потом... Потом он мне рассказал. Эру Всемогущий! Такой правды я от него не ожидала. Оказалось, что Эйдан раньше на службе у Саурона состоял, помощником его был. Представляете, что я тогда почувствовала?! Что чувствовала Астарта, Эленриэль представляла смутно, а вот о чем размышлял этот Эйдан, очень даже хорошо. Она ведь и сама до недавнего времени вынуждена была хранить точно такую же тайну.
Астарта, тем временем продолжала рассказ.
– Но... я слишком сильно его любила, чтобы уйти. И знала, что он любит меня. Отчитываться мне теперь было не перед кем, да и в самом Ривенделле, честно говоря, было тошно. Ко мне хорошо относились, но невыносимо было видеть сочувствие на лицах окружающих, которое неизменно преследовало меня после смерти родителей. Я ненавижу, когда меня жалеют, и ни за что хотела быть объектом жалости. Меньше, чем через месяц мы с Эйданом поженились, и почти сразу ушли из Ривенделла. Друзей, как таковых у меня там не было, так что и объяснять никому ничего не пришлось. Ушли и все. Потом я узнала, как и почему Эйдан оказался в Ривенделле. Саурон прекрасный манипулятор и как никто другой умеет привлекать на свою сторону союзников. Вот и мой супруг в свое время попал в эту дьявольскую ловушку, поддавшись тем искушениям, что предлагал ему Темный Властелин. Разочарование пришло очень скоро. Эйдан никогда не был злым или жестоким, но его восхищало могущество и величие Саурона, тем более, что и вознаграждение он предлагал щедрое. Я сейчас не оправдываю Эйдана, вовсе нет, я просто не хочу, чтобы вы воспринимали его как отпетого злодея. Так или иначе, но в один прекрасный день Эйдан твердо принял решение уйти. Разумеется, Саурон своих слуг так просто не отпускал, и он прекрасно об этом знал, вот и сбежал. Ему удалось на какое-то время запутать следы и затеряться в Средиземье. Он оказался в Ривенделле. В отсутствии хитрости и умении вертеться Эйдана нельзя было упрекнуть, наговорив про себя всяких небылиц, он сумел убедить всех в своей честности и ему поверили. В том числе и я. Но Эйдан знал, что не мог долго оставаться в Ривенделле, теперь он нигде не мог оставаться надолго, и вся его жизнь превратилась в одно сплошное бегство. Эйдан не хотел, чтобы и я разделила с ним ту же судьбу, но свой выбор я уже сделала. Мы ушли, и какое-то время были в безопасности – Эйдана никто не искал, и мы уж было решили, что жизнь снова вернулась в привычное русло. Потом, через некоторое время родилась ты, Эленриэль...
Наверное, в тот момент мы потеряли бдительность – прошло уже столько времени, а от преследователей не было ни слуху, ни духу, да, и честно сказать, такая «кочевая жизнь» уже сильно действовала мне нервы, а приключения и путешествия, о которых я так грезила в юности, оказались вовсе не тем, о чем я мечтала. Да... в жизни часто случаются подобные разочарования... Но, единственное, о чем я никогда не пожалела, так это о том, что связала свою жизнь с Эйданом – мне было плевать кто он, плевать на его прошлое... Тогда я действительно верила, что у нас все будет хорошо, просто знала, что мы созданы друг для друга, вот и всё. Но... однажды случилось то, чего я боялась больше всего и то, что рано или поздно должно было случиться. Нас выследили. Вернее, Эйдана. Я-то по сути была не нужна Саурону, скорее уж, оказалась в ненужное время в ненужном месте, но кто бы стал со мной возиться... Знаете, я и не думала, что когда-нибудь смогу без слез говорить об этом, но время, оказывается, все-таки лечит, и сейчас я могу рассказать об этом без лишних эмоций. – Астарта вздохнула и сделала паузу. – Эйдана убили. Меня и Эленриэль должна была постигнуть та же участь, но, если на собственную жизнь мне было наплевать, то позволить причинить вред Эленриэль я не могла. Лезть в бой с двумя десятками орков было бессмысленно, впрочем, как и просить пощады. Я до сих пор не знаю, почему они сразу не убили нас, а привели к Саурону. Тот лишь разгневался на них, четверых убил сразу и кричал зачем они притащили в Мордор невесть кого и что «чертовы эльфы» ему тут не нужны. И приказал нас убить. – Астарта снова замолчала. – Я ни на что не рассчитывала, но представьте себе отчаяние матери, которая не в силах защитить своего ребенка?! Я кричала, плакала, умоляла, клялась, что буду служить верой и правдой, только бы Саурон пощадил нас. Хотя бы Эленриэль. И... я пообещала, что отдам ему свою дочь. Это был единственный способ ее спасти. Я дала клятву, что сделаю из нее настоящую преемницу, достойную помощницу Темного Властелина и приложу все усилия, чтобы она стала самым совершенным оружием в войне, которую он замышлял. Да, я знаю, это звучит цинично, но в той ситуации это был единственный выход. – Астарта замолчала. – Что было дальше, вам известно.
Она закончила свой рассказ и теперь вглядывалась в лица смотрящих, пытаясь понять их отношение ко всему услышанному. Эленриэль, в каком бы жутком состоянии она сейчас не находилась, не могла не восхититься выдержкой Астарты – ни тени раскаяния, ни намека на самооправдание не было на ее лице. Все это время она говорила ровным, спокойным голосом и держалась с привычной холодностью и надменностью, лишь пару раз позволив эмоциям проскользнуть на ее лице.
Эленриэль не знала, как должна себя вести – она не могла воспринимать Астарту как мать, точно так же, как не могла злиться на нее, хотя, наверное, должна была. Странно, но после ее признания Астарта должна была стать ей ближе, но Эленриэль чувствовала себя так, словно перед ней сидел какой-то новый чужой человек, и что от него ожидать, она не знала.
Казалось, из всех них только Гендальф не выглядел шокированным.
– Вы знали об этом? – спросила Эленриэль, взглянув на него.
Волшебник кивнул.
– Знал.
Эленриэль не поверила своим ушам.
– И ничего не сказали? Почему? – Эленриэль посадили в темницу! – возмутился Гимли. Только сейчас Эленриэль увидела, что и он с Арагорном тоже были здесь. Наверное, подошли, пока Астарта рассказывала свою историю, Эленриэль не могла точно сказать. – Почему ты сразу не сказал нам кто она такая, как только она появилась?!
Гендальф оставался спокоен.
– Потому что всему свое время, Гимли, сын Глоина. Это была тайна Астарты, и только лишь она имела право открывать ее. Единственное, о чем я не знал и чего не мог предугадать, это того, что правда откроется так внезапно. К тому времени я уже был в Минас Тирите и сделать ничего не мог. Каюсь, это было мое упущение.
Эленриэль помотала головой.
– Какая теперь разница... Все это уже неважно.
Она вдруг ощутила дикую, совершенно невозможную усталость, точно из нее разом выкачали все силы, всю жизнь.
– Ей нужно отдохнуть! – появившаяся словно черт из табакерки целительница, протянула ей бокал, в котором плескалась темная жидкость. – Вот, деточка, выпей это, сразу полегчает.
Эленриэль покорно взяла бокал из ее рук и поднесла к губам. Сделала глоток, и почувствовала, как по телу разливается приятное тепло. Она медленно пила теплый отвар, и чем меньше жидкости оставалось в бокале, тем сильнее путались мысли и голова будто сама клонилась к подушке. Она почувствовала странное умиротворение. Где-то далеко, в самом уголке сознания еще плескалась тревога, но стоило ей поддаться мимолетному соблазну и откинуться на подушку, как глаза ее закрылись, и девушка провалилась в глубокий сон.
...Эленриэль открыла глаза. Вокруг царил полумрак и непривычная тишина, не полная, конечно, но все же. На колченогой тумбе возле ее кровати догорала свеча. В воздухе все так же стоял запах лекарств и снадобий, кое-где тихие разговоры не спящих пациентов, у окна стояла одна из целительниц, смешивая в миске какие-то травы...
Эленриэль увидела Астарту, сидящую на стуле рядом с ее кроватью. Эльфийка спала.
Осторожно приподнявшись и откинув одеяло, Эленриэль обнаружила, что плечо ее уже была накрепко зафиксировано бинтами и кто-то заботливо переодел ее в сорочку. Голова раскалывалась, все тело ломило и силы по-прежнему не спешили возвращаться. Она вспомнила все, что услышала несколько часов назад. Рассказ Астарты все еще не укладывался в голове, да и она была слишком разбита, что воспринять это.
