Текст книги "Таинственная любовница"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Хозяйка благосклонно согласилась, разрешив мне провести остаток этого дня и следующий, чтобы подготовиться к работе. Но через день я должна была приступить к своим обязанностям.
Коттедж, в котором поселились тетушки, носил прелестное название Радужный. Единственной причиной, по которой его так назвали, были цветы всех цветов радуги, которые росли в саду. Возвращаясь в этот коттедж, я пыталась выискать в своем нынешнем положении хоть какие-нибудь преимущества. Я утешала себя тем соображением, что хотя мне и неприятно прислуживать леди Бодриан, я все же буду иметь возможность видеть Тибальта.
Глава 3
Горькая неволя
Моя комната в Кеверол-Корт располагалась рядом с комнатой леди Бодриан – на случай, если я понадоблюсь в любое время суток. Это была довольно приятная комната – все комнаты в Кеверол-Корт были приятные, даже самые маленькие – с панелями на стенах и сводчатыми окнами. Из окна я видела крышу Гиза-Хаус. Глупо, конечно, но это меня немного успокаивало.
Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что леди Бодриан меня невзлюбила. Довольно часто она вызывала меня звонком колокольчика после того, как я ложилась спать, и капризно заявляла, что не может уснуть. Я должна была приготовить ей чаю или читать, пока она не задремлет. Часто приходилось дрожать от холода, потому что она любила, чтобы в спальне было прохладно. Ей было вполне комфортно под одеялом, а мне приходилось сидеть в одном халате. Она всегда была недовольна всем, что я делала. Если ей не к чему было придраться, она молчала, но если находила повод, то до бесконечности вспоминала все мои промахи.
Ее камеристка Джейн сочувствовала мне.
– Кажется, ее светлость имеет на вас зуб, – заметила она. – Так часто бывает. Я и раньше такое замечала. У обыкновенной служанки есть какое-то достоинство. Горничные или камеристки всегда могут найти работу. Но компаньонки – совсем другое дело.
Думаю, некоторые переносили бы это легче, но я никогда не могла смириться с несправедливостью. В прежние времена я приходила в этот дом и была на равных с Теодосией. Мне было очень трудно принять свое новое положение. И только угроза того, что в противном случае придется уехать из Сент-Эрно, заставляла меня сдерживаться.
Я ела в одиночестве в своей комнате и по обыкновению читала книги, которые брала в Гиза-Хаус. Все это время я не видела Тибальта, потому что он вместе с отцом уехал в какую-то экспедицию в центральные графства. Но Табита всегда давала мне книги.
– Тибальт считал, что вам это должно быть интересно, – говорила она.
Эти книги и мои визиты к Табите, а также осознание того, что Доркас и Элис удачно устроены, были единственными светлыми моментами в то время моей жизни.
Иногда я видела Теодосию. Она была бы со мной довольно любезна, если бы мать позволила ей это. В Теодосии нет ни злости, ни гордыни. Она просто никакая: если и обретала какие-то краски, это было просто отражение людей, которые ее окружали. Она никогда не проявляла враждебности, но в то же время ничего не сделала для того, чтобы изменить к лучшему мое положение. Возможно, в память о прошлом, когда я изводила ее.
Когда я встречала сэра Ральфа, он спрашивал, как я поживаю, и смотрел на меня благосклонно, как всегда. Не могла же я сказать ему: «Мне не нравится ваша жена, и я ушла бы от нее прямо завтра, если бы не была совершенно уверена, что в любом другом месте буду столь же несчастна, как здесь!»
При малейшей возможности я ходила в Радужный, в гости к Доркас и Элисон. Это довольно интересный домик. Он был построен лет триста назад, в те времена, когда семья, которая могла возвести дом за одну ночь, имела право владеть землей, на которой он стоял. В те времена бытовала традиция собирать кирпичи и черепицу. Начинали работу, как только темнело – и работали всю ночь. Четыре стены и крыша – вот все, что требовалось для жилища. И это было готово к утру. После к дому можно было делать пристройки. Так случилось с Радужным. Когда Бодрианы получили этот дом, они приспособили его для своих слуг, значительно расширив. Но в доме остались кое-какие старинные черты – например старая полка – нечто вроде высокого выступа на стене, где обычно спали дети, забираясь туда по лесенке. Теперь дом мог похвастаться довольно пристойной кухней с глиняной печью, в которой Доркас пекла самый вкусный хлеб, какой я когда-либо пробовала. Там же был котел, в котором они готовили пастеризованное молоко, чтобы делать густые топленые сливки. Тетушки действительно были счастливы в этом коттедже со славным садиком, хотя они и скучали по просторному дому священника.
Мне всегда не хотелось уходить от них и возвращаться в Кеверол-Корт, к моим обременительным обязанностям, и я утешалась тем, что издевательски копировала леди Бодриан. Я вышагивала по гостиной в коттедже, размахивая воображаемым лорнетом.
– А сэр Ральф? – спрашивали тетушки робко. – Ты его часто видишь?
– Очень редко. Я же не член семьи, как вы понимаете.
– Какой позор, – горячо воскликнула Доркас, но Элисон подала ей знак замолчать.
– Когда ты училась, все было иначе, – пожаловалась Доркас.
– Да, мне никогда в голову не приходило, что я не одного с ними круга. Но тогда я не была у них в услужении. Удивительно, как мало я знала леди Бодриан… к счастью.
– Все может измениться, – рискнула предположить Элисон.
По натуре я была оптимисткой, так что и даже в тот ужасный период предавалась мечтаниям. Обед. Одна из гостий, леди, не смогла прийти. Они не могут сесть за стол в количестве тринадцати человек. «Ну ладно, есть же компаньонка. Она весьма презентабельна. В конце концов, ее здесь обучали». И вот я спускаюсь вниз в платье, которое Теодосия спешно нашла для меня. Она в нем выглядела ужасно, но мне оно подходит великолепно. И вот я в столовой. «Рядом с человеком, которого ты знаешь», – шепчет Теодосия. «О, – восклицает Тибальт, – как я рад видеть вас!» И мы с ним говорим, и все видят, как он поглощен беседой со своей соседкой за столом, и даже после обеда он ни на шаг не отходит от нее. «Как я рад, – говорит он, – что леди А… Б… В… – какая разница, как ее зовут? – Как я рад, что она не смогла прийти сегодня!»
Мечты, мечты! Но что еще мне осталось в тот ужасный период моей жизни?
* * *
Я читала до тех пор, пока не охрипла.
– Вы сегодня что-то не в голосе, мисс Осмонд. О Господи! Как это неприятно! Одна из основных причин, по которым мне нужна была компаньонка – чтобы мне читали вслух.
Она сидела, вышивая свои узоры. Иголка мелькала туда-сюда, оставляя след голубой, красной или фиолетовой шерстяной нити. Я была совершенно уверена, что она не слушает моего чтения. Если бы только я могла читать вслух одну из тех книг, которые брала в Гиза-Хаус! Иногда у меня появлялась озорная мысль заменить книгу и посмотреть, заметит ли она это. Иногда она откладывала в сторону вышивание и закрывала глаза. Я продолжала читать, не зная, спит ли хозяйка. Несколько раз я замолкала, чтобы проверить это. Но как-то она обнаружила, что я не читаю, когда внезапно проснулась. Она спросила, почему я не читаю. Я робко отвечала: «Я подумала, что вы уснули, леди Бодриан. Я боялась, что побеспокою вас». «Чепуха, – отвечала она. – Продолжайте, будьте любезны. Я сама скажу, когда мы закончим». В тот день она заставила меня читать до тех пор, пока не устали глаза и не охрип голос. Я уже начала подумывать о том, что готова бежать куда глаза глядят. Но возвращалась к мысли о том, что если я уеду, то никогда больше не увижу Тибальта.
Апельсин и Лимон стали для меня настоящим благословением, потому что их необходимо было ежедневно выгуливать, и это давало мне возможность ускользнуть из дома и тогда заглянуть в Гиза-Хаус, чтобы поболтать с Табитой.
Однажды, когда я пришла к ней, то сразу поняла, что случилось что-то особенное. Табита провела меня в гостиную и сказала, что сэр Эдвард планирует поездку в Египет. Это будет одна из самых смелых, грандиозных экспедиций. Она надеялась присоединиться к ее участникам. «Теперь, когда Сабина вышла замуж, – сказала она, – мне здесь незачем оставаться».
– Вам придется выполнять там какую-нибудь работу? – спросила я.
– Нет, официально – нет, конечно. Но я могу быть полезна. Вести хозяйство, если необходимо, – я многое умею. Могу быть на подсобных работах – как всякий непрофессионал.
– Как я вам завидую! – с жаром воскликнула я.
Она одарила меня своей нежной улыбкой.
– Леди Бодриан тяжела в общении, смею предположить.
Я вздохнула.
Потом она снова заговорила о путешествии.
– А Тибальт поедет с отцом? – спросила я.
– Безусловно. Это одна из его главных задач. Археологи только об этом и говорят. Вы же знаете, что сэр Эдвард – один из величайших мировых авторитетов в этой области.
– И Тибальт пошел по его стопам, – кивнула я.
Она проницательно посмотрела на меня, и я поняла, что, возможно, выдала свои чувства.
– Он – точная копия отца, – сказала она. – У таких людей только одна страсть в жизни… их работа. И те, кто находятся с ними рядом, должны всегда об этом помнить.
Я не могла не говорить о Тибальте.
– Но сэр Эдвард кажется мне совершенно отрешенным. Он почти не замечает людей вокруг себя.
– Он иногда спускается с небес на землю… или, точнее, поднимается из-под земли на грешную землю. Но таких людей невозможно узнать за короткий срок. Для этого требуется вся жизнь.
– Да, – согласилась я. – Думаю, это и делает их такими привлекательными.
Она снова мягко улыбнулась.
– Иногда, – продолжала она, – Мне приходит в голову, что таким людям нужно вести жизнь отшельников или монахов. Работа вполне заменяет им семью.
– А вы знали леди Трэверс?
– Только на закате ее жизни.
– И вы полагаете, что сэр Эдвард счастливее сейчас, когда он вдовец, чем когда был в браке?
– Разве я такое сказала? Я приехала к ним, как привилегированная экономка. Мы были знакомы много лет, и когда возникла необходимость… я заняла это место так же, как вы заняли свое.
– А после того леди Трэверс умерла?
– Да.
Мне хотелось знать, какой была мать Тибальта. Элисон и Доркас часто говорили, что мне не хватает такта. Поэтому я выпалила:
– Это был несчастный брак, да?
Табита удивленно уставилась на меня.
– Ну… у них было мало общего, к тому же, как я уже говорила, сэр Эдвард едва ли был идеальным мужем.
Мне показалось, что она хочет меня предостеречь.
– Вы помните Эвана Коллума? – спросила она.
– Конечно.
– Он скоро приедет. Я слышала, что и Адриан тоже. Им интересно узнать как можно больше об экспедиции сэра Эдварда.
Я поговорила с ней еще немного, хотя и знала, что пора возвращаться. Мне хотелось узнать как можно больше. Табита была довольно оживленной.
– Было бы замечательно, если бы вы смогли прийти, – сказала она. – Я уверена, вы предпочли бы прийти сюда, вместо того, чтобы прислуживать этой не очень приятной особе.
– О, если бы я только могла!
– Ну ничего. Может, как-нибудь в другой раз…
Я вернулась в Кеверол-Корт как в тумане. И снова принялась мечтать. Это было моим единственным утешением. Я представила, что Табита внезапно заболела и не может поехать. «Кто-то должен занять ее место, – говорит сэр Эдвард. – Но кто?» – «Я знаю! – восклицает Тибальт. – Как насчет мисс Осмонд? Она всегда интересовалась археологией».
Как нелепо, и как нехорошо желать, чтобы Табита заболела!
– Я крайне удивлена, мисс Осмонд, – сказала леди Бодриан, – звоню вам уже полчаса.
– Прошу прощения, я потеряла счет времени.
– Потеряла счет времени! Вы здесь не для того, чтобы терять счет времени, мисс Осмонд. Вам не за это платят, знаете ли.
Ну почему я не сказала этой противной старой кляче, что больше не стану у нее служить? Просто потому, ответило мое прагматичное второе «я», что, если бы ты так поступила, пришлось бы уехать, и как бы ты тогда смогла видеть Тибальта?
* * *
Я каким-то образом выдала неспособность смириться со своим нынешним положением, и леди Бодриан решила силой заставить меня это сделать. Она гораздо чаще, чем это требовалось, напоминала мне, что я – платная прислуга. Посылая меня по различным поручениям, она демонстративно засекала время. Она заставляла меня ходить по саду с корзинкой в руках, пока она срезала розы, а потом велела составлять из них букеты. Мои жалкие потуги в освоении этого искусства всегда смешили Доркас и Элисон. Они часто говорили: «Если кто-то и может изуродовать цветочную композицию, то это – наша Джудит». В доме священника это было привычной шуткой. Но здесь все обстояло серьезно. Если леди Бодриан могла унизить меня, то она это делала, причем под самыми разнообразными предлогами.
Но, по крайней мере, это со всей наглядностью показало мне, какое счастливое детство дали мне Доркас и Элисон. Я должна быть им благодарна за это всю свою жизнь.
Я никогда не забуду, как хозяйка сообщила мне, что в Кеверол-Корт будет устроен бал.
– Конечно, такую юную леди, как моя дочь, нужно формально ввести в высший свет. Я уверена, что вы это понимаете, мисс Осмонд, потому что, хоть вы и не ее социального круга, но кое-чему научились из благородной жизни, когда вам было позволено обучаться здесь.
– Благородство – это как раз то, чего мне сейчас так не хватает, – ответила я.
Она не поняла, что я имела в виду.
– Считайте большим везением то, что вам позволили наблюдать за светской жизнью хоть некоторое время. Я всегда считала, что не стоит давать людям образование, не соответствующее их положению в обществе.
– Иногда, – возразила я, – это дает возможность дочерям образованных священников приносить пользу знатным господам.
– Я рада, что вы придерживаетесь таких взглядов, мисс Осмонд. Должна признаться, вы не всегда выказываете такое похвальное смирение.
Она была исключительно недалекой особой. Я узнала, что сэр Ральф женился на ней из-за приданого. Зачем он это сделал, было выше моего разумения, потому что сам он человек довольно состоятельный. Но что я смогла понять совершенно отчетливо, так это то, почему он заработал репутацию человека, который искал утешения на стороне.
– Итак, – продолжала она, – вам предстоит сделать очень многое. Нужно составить и разослать приглашения. Вы не представляете, мисс Осмонд, чего стоит подготовить такой бал!
– Едва ли можно предположить, что я это знаю, – заметила я, – учитывая мое происхождение.
– Нет, конечно. Вам придется многому научиться. Этот опыт в вашем положении очень полезен.
– Я постараюсь приложить все свои жалкие силы, – ответила я с иронией. Но, конечно, эта ирония ускользнула от леди Бодриан.
* * *
Джейн, камеристка леди Бодриан, подмигнула мне.
– Чашечку хорошего чаю? Я уже заварила.
У нее в комнате, довольно уютной и удобной, была маленькая спиртовка.
Я села, и она налила мне чаю.
– Поверьте мне, у нее на вас зуб.
– Как я понимаю, мое общество не доставляет ей удовольствия. Я не понимаю тогда, почему ей просто не выгнать меня?
– А я понимаю. Она развлекается. Ей нравится мучить людей. Она всегда была такой. Я служу у нее с тех пор, как она вышла замуж. И с годами она становиться все хуже и хуже.
– Но тогда вам, должно быть, очень неуютно.
– О, я знаю, как с ней справиться. Сахар, мисс Осмонд?
– Да, спасибо, – задумчиво проговорила я. – Мне кажется, ее неприязнь ко мне переходит все разумные границы. Хотя, конечно, должна признать, я не очень хорошо справляюсь со своими обязанностями. Вот почему я так часто задаюсь вопросом, почему она просто не уволит меня, о чем постоянно намекает?
– Она не хочет. Кого она тогда будет мучить?
– Но тут так немало другой прислуги. Она, наверное, сможет найти объект…
– Все не так просто, мисс Осмонд. А вот вы, мне кажется, часто готовы взорваться.
– Мне тоже так кажется.
– Я помню, как вы приходили сюда на уроки. Мы тогда говорили: «В этой девочке силы духа побольше, чем у всех остальных вместе взятых. Зачинщица всех каверз!»
– Ну зато теперь вы видите метаморфозу Джудит Осмонд.
– Да? Я видела такое раньше. Перед этим тут была гувернантка, мисс Грэм. Приятная девушка, приветливая. Но она недолго прожила здесь. Сэр Ральф положил на нее глаз, тогда леди Бодриан вступила в игру… Когда-то сэр Ральф был не промах. Ни одна женщина не могла устоять перед ним. Теперь он здорово изменился. Притих… Я видела, как у него несколько раз случались приступы головокружения. Это его, конечно, утихомирило. А раньше случалось немало скандалов. Он не мог пропустить ни одной хорошенькой девушки. О, тут, бывало, пух и перья летали! Много раз я слышала… будучи в соседней комнате… Ну, вы знаете, тут даже если не захочешь – и то услышишь.
Я представила себе, как она прижималась ухом к замочной скважине, пока обманутая жена осыпала упреками тогда еще молодого Дон Жуана, сэра Ральфа.
– Спустя какое-то время она, кажется, поняла, что никак не может изменить его. Он продолжал жить своей жизнью, она – своей. Он хотел сына, конечно. Но после Теодосии у них не было детей. И тогда сюда привезли мистера Адриана. Но ее светлость, казалось, с каждым днем становилась все более раздражительной; и когда вонзает в кого-то свои коготки, то не упустит жертву.
– Полагаю, мне придется уехать отсюда.
Джейн еще ближе придвинулась ко мне и доверительно прошептала:
– Вам нужно найти место получше. Я уже думала об этом. Как насчет мисс Теодосии?
– А что Теодосия?
– Ну этот бал… Это что-то вроде дебюта в высшем свете. Будут приглашены все знатные молодые люди нашей округи. Потом еще будут устраивать балы. Вы же знаете, к чему это обычно приводит.
– Мисс Теодосию будут водить перед ними во всей красе, и не последним обстоятельством здесь будет богатое приданое, ожерельем сверкающее на ее шее. «Молодые люди, предъявляйте свои верительные грамоты и назначайте свою цену!»
– У вас на все есть готовый ответ, да? Я часто говорила мисс Грэм: «Бог ты мой, у этой девочки столько дерзости!» Но я вот к чему веду: они очень скоро найдут мисс Теодосии мужа, а поскольку вы – ее подруга…
– Ой, подруга! Только не произносите такого при леди Бодриан! Она будет вне себя!
– Вы сейчас сильно обижены. Все из-за того, что раньше к вам относились, как к ровне, а теперь вы должны жить здесь, как наемный работник. Вам придется быть умнее. Вы с Теодосией вместе росли. Именно вы командовали ею в детстве. Теодосия – совсем не такая, как ее мать. Что если вы напомните ей о вашей дружбе?
– Заискивать перед хозяйской дочкой?
– Вы можете возобновить вашу дружбу, а когда она выйдет замуж… вы понимаете, что это значит? Мисс Теодосии нужна компаньонка, и кто подходит на это место лучше, чем старая подруга? Как вам такая идея?
– Хитроумно! – сказала я.
– Можете смеяться. Но мне бы не хотелось всю жизнь присматривать за такой старой мегерой.
– А что, если Теодосия не выйдет замуж?
– Теодосия – и не выйдет? Конечно, выйдет. Да, у них уже есть на примете жених для нее. Я слышал, как сэр Ральф говорил об этом ее светлости. Ну и шуму же было по этому поводу! Она говорит: «Ты просто одержим этими людьми! Вспомни, ты ведь хотел, чтобы Адриан женился на Сабине!»
– Что?! – еле слышно переспросила я.
– Я бы не прочь поспорить с вами, мисс Осмонд, что еще до конца года будет объявлено о помолке. В конце концов, у него есть титул. Деньги? Ну, в этом я уверена меньше, но денег будет достаточно у мисс Теодосии. Когда ее отец умрет, она, как я понимаю, унаследует все. Она будет одной из самых богатых молодых леди в стране. Я, конечно, не хочу сказать, что они бедны, но деньги всегда нужны. Говорят, ончуть ли не все состояние тратит на свою работу. Забавный и странный способ тратить деньги, должна вам сказать. Как подумаешь, что можно было бы сделать… А все идет на то, чтобы рыть землю где-то в далеких странах. Говорят, там бывает настолько жарко, что просто невыносимо.
Я уже знала ответ, но все же спросила:
– Значит, они выбрали для Теодосии?..
– Да, да… Мистера Тибальта Трэверса. Именно его выбрали в мужья для Теодосии.
Я едва смогла высидеть там, слушая ее болтовню.
* * *
Сэр Эдвард и Тибальт вернулись в Гиза-Хаус и пришли на обед в Кеверол-Корт. Я ухитрилась быть в холле, когда они прибыли, и сделала вид, что расставляю цветы.
– Да это же – мисс Осмонд! – воскликнул Тибальт – словно ему пришлось присматриваться, чтобы убедиться в том, что я – это я. – Как поживаете?
– Я теперь компаньонка здесь.
– Да, я слышал. Вы по-прежнему читаете?
– Очень много. Мне помогает мисс Грэй.
– Хорошо. Отец, познакомься. Это – мисс Осмонд.
Сэр Эдвард одарил меня своим отсутствующим взглядом.
– Это та самая девушка, которая нарядилась мумией. Ей хотелось узнать, каково быть набальзамированной и лежать в саркофаге. Она прочитала некоторые из твоих книг.
Теперь сэр Эдвард внимательно смотрел на меня. Глаза его блеснули. Думаю, то приключение с мумией позабавило его. Теперь он стал больше похож на Тибальта.
Если бы я только смогла еще немного поговорить с ними! Но на верхней ступеньке появилась леди Бодриан. Наверно, она услышала мой голос.
– Мои дорогиесэр Эдвард… и Тибальт! – она поплыла вниз по ступеням. – Мне показалось, я услышала, как вы говорите с моей компаньонкой.
Я вернулась в свою комнату и провела там весь вечер, на время освободившись от своего тирана, так как она была занята гостями. Я представляла их за обеденным столом. Теодосия в своем розовом атласном платье выглядит обворожительно – нежная, покладистая, с огромным приданым, которое пригодится для финансирования экспедиций в экзотические места.
Никогда я еще не чувствовала себя такой беспомощной. Еще свежо было воспоминание о нашей сегодняшней встрече, которая снова подтвердила все, что я о нем думала – я больше, чем когда-либо была уверена, что он – тот человек, который мне нужен.
Я спрашивала себя, не следует ли мне немедленно сообщить о своем уходе со службы?
Нет, разумеется, нет. До тех пор пока он не женился на Теодосии, я буду продолжать мечтать… и надеяться.
* * *
Я выгуливала собак у Гиза-Хаус, как обычно, когда вдруг услышала чей-то голос.
– Джудит!
Я обернулась и увидела Эвана Коллума, который спешил ко мне.
– Джудит, – воскликнул он, протягивая ко мне руку для рукопожатия. – Как я рад видеть вас!
– Я слышала, что вы приезжаете, – ответила я. – И очень рада встрече!
– Ну и как ваши дела?
– Все изменилось, – ответила я.
– И не в лучшую сторону?
– Священник умер. Вы уже знаете, что Оливер женился на Сабине, а я работаю компаньонкой у леди Бодриан.
Он скривился.
– А, – сказала я, – вижу, вы догадываетесь, что это значит?
– Ну я ведь когда-то работал в этом доме, как вы помните. В качестве репетитора. К счастью, моя работа не была под ее юрисдикцией. Бедная Джудит!
– Сотню раз на дню я внушаю себе, что не нужно себя жалеть. Так что, если яне оплакиваю свою долю, то и вам не стоит.
– Но мне все равно вас жаль. Вы были моей лучшей ученицей. Вы с таким энтузиазмом изучали мой предмет! А это – основное в данной профессии.
– Вы отправитесь с этой экспедицией?
– К сожалению, нет. У меня недостаточно опыта для столь важной миссии. Там затевается грандиозное дело. Сэра Ральфа убеждают принять участие в финансировании этого проекта.
– Он всегда этим живо интересовался. Надеюсь, им удастся найти то, что они хотят.
– Тибальт в этом не сомневается, – Эван оглянулся по сторонам. – Это все так напоминает мне старые добрые времена. Вы, Адриан, Теодосия и Сабина. Странно, но Сабина меньше всех интересовалась моим предметом. Они все сильно изменились?
– Сабина стала женой священника. Я очень редко вижу ее. Мои обязанности не оставляют мне свободного времени. Когда только выдается возможность, я навещаю Доркас и Элисон, а также миссис Грэй. Она очень добра ко мне, дает книги…
– По нашему предмету, конечно?
– Конечно.
– Это хорошо. Мне было бы жаль, если бы вам наскучило. Я слышал, в конце недели возвращается Адриан.
– Я не знала. Мне о таких вещах не сообщают.
– Бедная Джудит. Жизнь иногда так несправедлива!
– Может, я уже получила свою порцию удачи. Вы знаете, что меня нашли в поезде?
– Подкидыш?
– Не совсем. Крушение поезда. Мои родители погибли, и меня никто не разыскивал. Я могла попасть в приют… и никогда бы не встретила никого из вас… никогда не нашла бы пластину со щита бронзового века и не прочитала бы ни одной книги в Гиза-Хаус.
– Но я всегда думал, что вы – какая-то дальняя кузина дочерей священника.
– Многие так думали. Доркас и Элисон полагали, что будет лучше, если все будут считать, будто я их дальняя родственница. Но кто я – никто не знает. Так что, мне очень повезло, что они взяли меня к себе. До сих пор жизнь моя была просто прекрасной. Возможно, я должна расплачиваться за эту удивительную удачу в начале жизни. Наверное, так бывает всегда, как вы полагаете?
– Нет, – возразил он. – Просто такой период. Полоса, какие случаются у каждого. Но ведь Теодосия – в Кеверол-Корт, и она – ваша подруга. Я уверен, она никогда не была злой.
– Нет, но я редко вижу ее. Я всегда очень занята – постоянно прислуживаю ее маме.
Эван с сочувствием смотрел на меня.
– Бедная Джудит, – повторил он. – Ну, так будет не всегда. Будем надеяться, все наладится. Мы должны с вами встречаться… почаще.
– О, но между нами выставят социальные барьеры. Так что, когда вы появитесь в Кеверол-Корт, уже в качестве гостя…
– Я перепрыгну через любые барьеры, которые они выставят между нами, – уверил меня Эван.
Он проводил меня.
Было очень приятно, что Эван вернулся в Сент-Эрно.
* * *
В конце недели приехал Адриан. Я была в саду, куда меня послали собирать розы. Он увидел меня и окликнул.
– Джудит! – он схватил меня за руки, и мы жадно уставились друг на друга.
Адриан стал очень привлекательным молодым человеком – или он всегда был привлекательным, только я не замечала этого раньше. Его густые каштановые волосы росли низко над бровями – или мне так казалось, потому что самой замечательной чертой Тибальта был его высокий лоб. Во внешности Адриана было что-то необъяснимо приятное. Как бы ни было ему горько, в его серо-голубых глазах всегда искрился задор. Адриан был невысок и широкоплеч. При встрече глаза его радостно блеснули – и это было чрезвычайно приятно.
– Ты стал похож на ученого, Адриан, – сказала я.
– А ты стала льстивой. Мало того – компаньонкой! Мало того – у моей тетки! Как ты низко пала, Джудит!
– Все очень просто. Если человек не получает деньги в наследство, ему приходится их зарабатывать. Чем я и занимаюсь.
– Да, но компаньонкой! Срезающей розы… Бьюсь об заклад, ты всегда срезаешь не те, что нужно.
– Ты совершенно прав. Эти – красные, и я уверена, что они должны быть желтыми. Но я утешаюсь мыслью, что собери я желтые, нужным цветом был бы красный.
– Моя тетка – деспот! Я знаю. И думаю, что несправедливо заставлять тебя заниматься этим. Кто это предложил?
– Твой дядя. И мы должны быть искренне признательны ему, потому что если бы он не устроил меня сюда, я срезала бы розы или делала что-то другое в этом роде для какого-нибудь другого деспота, но только далеко отсюда. И не болтала бы с тобой, и не виделась бы с Эваном и…
– Как это ужасно! – горестно воскликнул Адриан. – И кто?! Ты! Ты всегда была такой задирой!
– Знаю. Это расплата. Теперь задиру задирают. Платят ей той же монетой. И все же приятно знать, что не все домочадцы смотрят на меня, как на парию – теперь, когда мне приходится терпеть унижения, чтобы заработать себе на жизнь.
В сад вышла Теодосия. На ней было белое кисейное платье в бледно-голубой горошек, и белая соломенная шляпка с голубыми лентами. Я только теперь обратила внимание, что она стала довольно хорошенькой.
– О, мы снова все вместе, как в старые добрые времена, – сказал Адриан. – Эван, Тибальт…
Я заметила, что при этих словах Теодосия слегка покраснела, и мне сразу припомнились слова Джейн. Значит, это – правда?! Нет, не может быть! Только не Тибальт и Теодосия! Они же не подходят друг другу! Но она красавица. Это очень хорошая партия. И потом, она – наследница. Конечно, Тибальт не станет жениться только из корыстных интересов! Конечно, женится. Так принято, это вполне естественно. Но Сабина же вышла замуж не из корысти. Оливер, как приходской священник, не отягощен столь полезным бременем, как деньги. Как мы все изменились! Легкомысленная Сабина стала женой священника. Глупая Теодосия выйдет замуж за прекрасного Тибальта. А я, гордая Джудит, которая верховодила всеми в классной комнате, стала компаньонкой, чей удел зарабатывать хлеб насущный постоянными унижениями!
– Наконец-то мы снова вместе! – проговорил Адриан.
– Да, – согласилась Теодосия. Она виновато посмотрела на меня, словно извиняясь, что мы так редко виделись с тех пор, как я переехала в Кеверол-Корт. – Хорошо, что Джудит здесь, с нами.
– Правда? – иронично переспросила я.
– Конечно. Ты же всегда была одной из нас.
– Но теперь я всего лишь компаньонка.
– О, не слушай ты маму!
– Приходится. Это – часть моей работы.
– С мамой бывает довольно сложно.
– Но тебе же не нужно быть с ней все время, – заметил, обращаясь ко мне, Адриан.
– Увы, сие не от меня зависит, – усмехнулась я.
– Тогда нам придется вмешаться. Правда, Теодосия?
Теодосия кивнула и улыбнулась. Эта встреча подняла мне настроение. В какой-то мере это действительно было похоже на старые времена. В какой-то мере.
* * *
Все только и говорили, что о предстоящем бале.
– Это будет самый роскошный бал из всех, которые когда-либо здесь устраивали, – сказала мне Джейн. – Дебют мисс Теодосии. – Она подмигнула мне. – Вы заметили, он специально приурочен к тому моменту, когда все они здесь. Леди Би надеется, что объявление о помолвке будет оглашено еще до того, как они уедут в Египет.
– Как вы думаете, мистер Трэверс возьмет невесту с собой?
– На это никак не будет времени. Такую свадьбу, как эта, придется готовить несколько месяцев, как я понимаю. Ее светлость не согласится на меньшее. Никаких тихих свадеб, как у Сабины и нового священника. Леди Би не допустит, чтобы у ее единственной дочери было нечто подобное.
– Ну, – сказала я, – они же еще не обручились, верно?
– Это случится со дня на день, попомните мое слово!
Я склонялась к мысли, что она права, особенно когда говорила с Теодосией, которая после возвращения Адриана стала чаще со мной видеться, словно пытаясь наверстать то упущенное время, когда держалась от меня подальше.
А леди Бодриан иногда была даже приветлива со мной – при обсуждении предстоящего бала для дебюта Теодосии. Как я поняла, она надеется, что меня будет терзать зависть. Но по мне, Теодосия могла забирать себе все балы, которые только захочет, лишь бы она оставила мне моего Тибальта.
– Вы могли бы пойти в комнату портнихи, – сказала мне леди Бодриан, – и помочь Саре Слопер. К бальному платью моей дочери нужно пришить пятьдесят ярдов кружев. А через час я буду готова послушать ваше чтение. Но не забудьте выгулять Апельсина и Лимона, прежде чем пойдете туда.
