Текст книги "Таинственная любовница"
Автор книги: Виктория Холт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
«Все дело в этом месте», – подумала я. Это страна тайн и загадок. Здесь может произойти все, что угодно. Я тосковала по зелени родных полей, по золотистому дроку, нежному ласковому юго-западному ветру, тихому дождю. Мне хотелось кинуться в объятья Доркас и Элисон, чтобы найти там утешение.
Я чувствовала себя тут одинокой и беззащитной. И зловещая тень подбиралась ко мне все ближе и ближе…
В моей душе всегда бушевали эмоции. Доркас часто говорила мне, что я слишком импульсивна. «Ты делаешь поспешные выводы, – слышала я голос Элисон. – Ты представляешь некую драматическую ситуацию, а потом пытаешься все под нее подогнать. Не следует так поступать».
Элисон была права.
«Посмотри на все это объективно, – продолжала Элисон. – Оцени обстоятельства. Взгляни на самое плохое в реально сложившейся ситуации, а не в той, что ты придумала. А потом решай, что можно сделать в этих обстоятельствах».
Я ревнива, сказала я себе. Я люблю Тибальта со страстью собственницы. Хочу, чтобы он принадлежал только мне. Не желаю делить его ни с кем и ни с чем – даже с его профессией. Я пыталась стать знатоком в этой области. С самого детства, с того самого момента, как влюбилась в Тибальта, я заинтересовалась этой наукой. Но я всего лишь любитель, и меня не примут на равных в кругу этих людей, которые считаются самыми лучшими в своем деле. Я ревную, потому что он проводит на раскопках гораздо больше времени, чем со мной.
Это все – логично и разумно. Но я кое-чего не учла. Я услышала голос Табиты. «Слишком поздно, Тибальт, слишком поздно…» И потом, я ведь читала письмо, которое написал сэр Ральф. В нем предлагалась взятка за то, что он женится на его дочери. Четверть миллиона фунтов в случае, если он это сделает. Деньги были переданы. Теперь они находятся в безопасности, в надежных руках, у людей, которые разумно используют их, чтобы можно было продолжать исследования. А Табита стала свободной. Я отслужила свою службу.
О нет! Это нелепо! Многие люди женятся ради денег. Многие любят одну женщину, а женятся на другой. Но они же не идут на убийство!
Вот! Я должна была посмотреть правде в глаза. Действительно, могу ли я подозревать Тибальта и Табиту в этом преступлении? Конечно, нет! Табита была так добра ко мне. Я вспоминала, как она жалела меня, когда я была вынуждена работать на леди Бодриан. Она давала мне книги, помогала учиться. Как я могу подозревать ее? А Тибальт? Я думала о нашем браке, о нашей любви и страсти. Он не мог так притворяться, правда? Правда, он не был таким страстным и пылким, так безоглядно влюбленным, как я. Но я принимала это за разницу в наших темпераментах. Но так ли это? Что я знала о Табите? Что я знала о Тибальте?
Я снова и снова прокручивала в голове все эти злые мысли. Я унаследовала страхи Теодосии. Теперь я понимала, что она чувствовала, когда слушала прорицателя. Теперь я поняла всю глубину охватившего ее ужаса.
Мы приехали в незнакомую страну. Страну тайн, страшных верований, где боги, казалось, только и делали, что насылали кары, мстили своим обидчикам или награждали угодных. То, что казалось дома таким нелепым, здесь выглядело вполне правдоподобным. Дурные предчувствия Теодосии, как оказалось, имели под собой основания. А как насчет моих? Я не могла находиться в комнате. Пойду, посижу на балконе. Спускаясь вниз, я встретила Табиту, она поднималась в свою комнату.
– О Джудит, здравствуйте, – произнесла она. – Где вы были? Я вас искала.
– Прогулялась до базара и обратно. Было очень жарко.
– Наверное, я пропустила вас. Я тоже была там. Знаете, что мне на сей раз сказал прорицатель? «У вас скоро появится жених. Ждать осталось недолго». Так что видите, мне улыбается фортуна.
– Значит, вас не преследует черная летучая мышь?
– Нет. Муж – ни больше ни меньше!
– Должна ли я поздравить вас… обоих? Кто он, будущий?..
Табита рассмеялась, опустила глаза, и сказала:
– Пока преждевременно говорить об этом. Мне еще никто не делал предложения. Вероятно, все впереди.
Она едва заметно улыбнулась и пошла к себе.
Меня начала бить дрожь, как там, в храме. Я вышла на раскаленный балкон, но мне по-прежнему было холодно, и я не переставала дрожать.
* * *
Я ничего не сказала Тибальту о письме – просто спрятала его в маленькую шкатулку из расшитой кожи, которую не так давно купила у Ясмин. Потом, починив портфель, сложила все бумаги.
Леопольд Хардинг пришел попрощаться. Он сказал, что уже и так задержался дольше, чем предполагал.
– Я в восхищении от того, что встретился со всеми вами. Наши беседы были такими интересными! Мне нелегко расставаться с вами.
Тибальт сказал, что он обязательно должен навестить нас в Англии.
– Ловлю вас на слове, – последовал ответ.
Решено было провести совещание в гостинице. Я поняла, что деньги, выделенные на эту экспедицию, подходили к концу и следовало решить, продолжать ли работу дальше.
Тибальт очень волновался. Он боялся, что все проголосуют за то, чтобы прекратить работу, с чем он не мог смириться.
– Остановиться сейчас, на этом этапе, будет совершенно неразумно, – сказал он. – Это же случилось и с моим отцом. Тут произошел несчастный случай, но это могло случиться где угодно. Это – абсурдные слухи.
Он ушел в гостиницу вместе с Теренсом и другими членами экспедиции. Без них во дворце было как-то особенно тихо.
Один из слуг пришел сказать мне, что рабочий с раскопок хотел бы увидеться со мной. Он поранился и нуждался в том, чтобы я обработала его рану моим, уже ставшим знаменитым, снадобьем. Спустившись во двор, я увидела, что это тот самый молодой человек, которого я перевязывала раньше. Тот, который был любовником Ясмин.
На его руке была царапина, которая немного кровоточила. Я велела ему войти. Рана оказалась легкой, так что вполне вероятно, он специально нанес ее. Похоже, ему нужно было сказать мне нечто важное.
– Ясмин никогда не вернется, – сказал он, – Ясмин умерла. Ясмин бросили в реку.
– Да, теперь я это уже знаю.
– Но леди не знает, почему это было сделано.
– Расскажи.
– Ясмин нашли в гробнице. В тот день меня с ней не было. Ее увезли куда-то, а потом убили, потому что нашли там, где ей нельзя было находиться. Я знаю, потому что слышал признание от человека, который сделал это. Он не смел ослушаться. Это был приказ. А потом был еще один приказ. Там, в гробнице должен был произойти несчастный случай. Это должно было послужить предупреждением, потому что кому-то нужно… чтобы вы уехали.
– Понятно, – сказала я. – А кто отдавал эти приказы?
Юноша вздрогнул и оглянулся через плечо.
– Можешь сказать. Это останется в тайне.
– Я не смею говорить, – прошептал он. – Это смерть!
– А кто узнает, что ты это сказал?
– Его слуги везде.
– Везде? Но не здесь.
– Леди, и здесь тоже. Вы видели их знак…
– Шакал?
– Это знак Анубиса.
– Паша? – спросила я.
Юноша был напуган. Я поняла, что угадала.
– Значит, он приказал убить Ясмин, а потом с одним из нас должен был произойти несчастный случай. Один из его слуг мог сломать мостик. Но зачем все это?
– Он хочет, чтобы вы уехали, леди. Он хочет, чтобы вы оставили гробницу.
– Значит, Ясмин умерла по его приказу, – сказала я, – и моя сестра тоже.
– Ваша сестра, леди? Она ваша сестра?
Я кивнула. Он был в ужасе. Мне показалось, больше из-за того, что Теодосия оказалась моей сестрой, и теперь я захочу отомстить.
– Ясмин, – сказал он, – она ждала меня в тайном месте…
– В тайном месте? – быстро переспросила я.
– Внутри гробницы. Там есть небольшое углубление, недалеко от мостика. Там не работали, поэтому это стало нашим местом. Именно там она и должна была меня ждать. Там мы с ней и лежали вместе…
Я перевязала ему рану.
– Я говорю вам это, леди, потому что вы добрая – добры ко мне, были добры к Ясмин. И еще, потому что он отдал приказ, чтобы были еще несчастные случаи, чтобы все знали, что проклятие живо и фараоны гневаются на тех, кто оскверняет места их успокоения.
– Спасибо, что сообщил мне, – сказала я.
– Вы скажете сэру? Только не говорите, что это я сказал. Вы расскажете ему и уедете. И там вы будете в безопасности.
– Я расскажу обязательно.
– Он поймет, что следующей можете умереть вы, его любимая.
Мне замутило от ужаса. Нужно было срочно остаться одной и подумать. Как мне хотелось, чтобы Тибальт сейчас был здесь и я могла все ему рассказать. Он должен меня выслушать. Когда исчезла Ясмин, он никак не отреагировал на это. Но ее исчезновение касалось всех нас!
Паша! Он хотел, чтобы мы уехали. Почему? Я вспомнила, как он сидел за столом, ел, рассыпался в комплиментах, оценивая наши женские достоинства. Он уступил нам свой дворец. Почему, если он не хотел помогать нам? Чтобы присматривать за нами, вот зачем. Его люди прислуживали нам и одновременно шпионили за нами. Все становилось на свои места.
А маленькая Ясмин? Что она такого сделала, чтобы навлечь на себя смерть? Ее нашли в гробнице, где она ожидала своего возлюбленного. В маленьком алькове, который я не заметила, но который описал ее возлюбленный.
Вдруг я припомнила, что прорицатель тоже имеет знак шакала на руке. Значит, он тоже был слугой паши. Было ли его задачей предсказать нам смерть, несчастье, чтобы заставить нас уехать?
Я должна поговорить с Тибальтом! Я должна изложить ему то, что узнала. Но он был на совещании. Придется дождаться его возвращения.
Дворец теперь показался мне по-настоящему зловещим. Откуда нам было знать, что за нами все время следят, подглядывают, подслушивают каждое слово? Бесшумно двигающиеся слуги наблюдают за нами, сообщая обо всем, что мы делали!
Все слуги в доме были осведомителями паши. За исключением разве что двух человек, которых мы привезли с собой, – Абсалама и Мустафы. Как насчет них? Нужно выяснить. Я позвонила в колокольчик. Пришел Мустафа. Я велела ему принести мятного чаю, а когда он ставил чайник на стол, оказалась рядом.
– Ой, тут какое-то насекомое! – воскликнула я. – О Боже, оно поползло вверх по твоей руке! – Прежде чем он успел шевельнуться, я задрала широкий рукав его одеяния. Изображение будет на его предплечье – там, где я видела его у других. Моя маленькая хитрость удалась, и я увидела то, что хотела увидеть. На предплечье Мустафы был изображен знак шакала. – Нет, не видно, – сказала я спокойно. – Тут есть вредные насекомые! И жала их могут быть ядовитыми. Люди часто приходят ко мне за мазями. Ну, как бы то ни было, оно куда-то делось.
Это не вызвало подозрений у Мустафы, я уверена. Он поблагодарил меня и вышел из комнаты. Я пила чай и размышляла, что если Мустафа – слуга паши, значит, и Абсалам – тоже. Тогда я подумала о сэре Эдварде. Он умер во дворце. Он ел пищу, приготовленную Мустафой и Абсаламом – или ими обоими. И он умер. Если его осматривал врач, то этот врач тоже мог быть человеком паши.
Тибальт был в опасности, как и его отец. Мы все были в опасности. Сэр Эдвард нашел что-то в гробнице, и это привело к необходимости немедленно убить его. Кажется, пока Тибальт не нашел то, что нашел его отец, на его жизнь никто не покушался, но если он сделает это открытие…
Я задрожала. Я должна его увидеть, должна заставить выслушать меня со всей серьезностью, потому что мне удалось проникнуть в страшную тайну, которая касалась всех и каждого из нас.
Глава 10
Пленница гробницы
Дворец казался таким безлюдным! Сколько продлится это совещание? Вокруг никого не было. Я могла бы попытаться найти Табиту, но мне не хотелось это делать, потому что больше не доверяла ей. Я уже не знала, кому верить.
Выйдя на террасу, я опустилась в кресло.
Кто-то торопливо поднимался по ступенькам. К своему удивлению, я узнала Леопольда Хардинга.
– Я думала, вы уехали.
– Нет, произошла небольшая заминка. Знаете ли, бизнес… Я только что из гостиницы. У меня поручение от вашего супруга.
– Он хочет, чтобы я пришла туда? – спросила я, поднимаясь с кресла.
– Нет, он хочет встретиться с вами на раскопках.
– Сейчас?!
– Да, сейчас, немедленно. Он уже поехал туда.
– Значит, совещание закончилось?
– Я не знаю, но он попросил меня передать вам это. У меня есть еще несколько часов до отъезда.
– Он сказал, где именно?
– Да, он точно указал, где. Я пообещал привезти вас туда.
– Хорошо. Я готова ехать прямо сейчас.
Он повел меня к реке. Мы взяли одну из лодок и поплыли к раскопкам. При свете дня долина выглядела унылой. Ветра не было, но воздух пропитался мельчайшей пылью.
Место казалось безлюдным, потому что сегодня никто не работал. Все ждали решения участников совещания. Мы подошли к площадке у склона горы, где находился вход в гробницу, но к моему удивлению, Леопольд повел меня дальше.
– Но, наверняка… – начала я.
– Нет, – сказал он. Вчера ваш муж показал мне кое-что. Это здесь…
Он завел меня в пещеру, которую, возможно, специально выдолбили в скале. Я потрясенно уставилась на дыру в стене.
– Позвольте, я помогу вам забраться туда, – сказал он.
– Вы уверены? – начала я. – Я никогда здесь раньше не была.
– Ваш муж только-только обнаружил это место.
– Но что это за дыра?
– Увидите. Давайте руку.
Я ступила внутрь и оказалась на верхней ступеньке какой-то лестницы.
– Позвольте мне помочь вам, и мы спустимся вниз.
– Тибальт там?
– Вы все увидите. Здесь есть фонари. Я зажгу их, и мы сможем взять по одному…
– Странно, что вы, человек, который здесь впервые…
– Видите ли, леди Трэверс, я тут немного обследовал территорию. Ваш муж был ко мне очень добр.
– Значит, они знали об этом месте, да?
– О да. Но полагаю, они решили, что его не стоит исследовать – до недавнего времени. – Он вручил мне фонарь, и я увидела ступени, высеченные в скале. Лестница делала поворот – и мы очутились перед полуоткрытой дверью.
– Ну вот, – сказал Хардинг, – мы и пришли. Я пойду вперед, хорошо?
Тибальт не упоминал это место. Наверняка, оно найдено совсем недавно. Но в последнее время я сторонилась всех. Я ничего не могла с собой поделать – хотя я и не могла собраться с силами и поговорить о своих подозрениях, но в то же время вести себя так, словно они не существовали.
Мы оказались в небольшом помещении – не больше восьми футов высотой. Увидев впереди ступени, я направилась туда. И позвала:
– Тибальт, я здесь!
Я оказалась в следующей камере, которая была больше, чем та, из которой я пришла. Здесь было очень холодно. Во мне шевельнулся страх.
– Тибальт! – крикнула я. Голос мой звучал довольно пронзительно. – Здесь есть кто-нибудь? – спросила я. Потом оглянулась. Я была одна. – Мистер Хардинг, – проговорила я. – Это какая-то ошибка. Тибальта здесь нет.
Ответа не последовало. Я спустилась по лестнице. Вошла в меньшую камеру. Там Хардинга тоже не оказалось. Я снова подошла к отверстию. Было совершенно темно. Дверь закрыта.
– Мистер Хардинг, где вы? – позвала я.
Ответа не последовало.
Я подошла к двери. На ней не было ни ручки, ни засова – ничего, что помогло бы открыть ее. Я толкнула дверь. Пыталась потянуть ее на себя. Но она оставалась закрытой.
– Где вы, мистер Хардинг? Где вы?
Никто не ответил. Только глухое эхо моего голоса. И тогда я поняла, что значит, когда мурашки бегают по телу. Словно тысячи мелких насекомых. И волосы встали дыбом у меня на голове. Я вдруг с ужасом осознала: я здесь совсем одна, и только Леопольд Хардинг знает, что я здесь.
Но кто он такой? Зачем он это сделал? У меня снова разыгралось воображение. Это было совершенно бессмысленно. Он только на минутку вышел. Он сейчас вернется. Зачем приезжему, просто знакомому, запирать меня в гробнице?
Я пыталась успокоиться. Подняла фонарь повыше и посмотрела кругом… на ступени, высеченные в скале, на стены камеры. Тибальт должен быть где-то здесь. Он сейчас появится. А потом я припомнила свои подозрения в отношении Тибальта. Может ли так случиться, что он попросил привести меня сюда… чтобы самому от меня избавиться? Но зачем ему было посылать на это дело Леопольда Хардинга? Кто он такой, этот Леопольд Хардинг? Почему Тибальт сам не привел меня сюда? Потому что не хотел, чтобы кто-то видел, как он идет сюда вместе со мной? А когда я не вернусь…
Нет, это глупость, настоящее безумие!
Кто угодно может сойти с ума, если его закрыть в гробнице. Я поставила фонарь на землю и ударила кулаками в дверь. Она не поддалась. Как она закрывается? Леопольд Хардинг, казалось, только толкнул ее – и она открылась, когда мы входили сюда. Все казалось очень просто. А теперь она захлопнулась, и я оказалась не с той стороны. Должно быть, он просто спрятался, чтобы напугать меня. Какая глупая шутка! Я вспомнила, как сама когда-то вылезла из саркофага в Гиза-Хаус. Я отчетливо вспомнила пронзительные крики Теодосии.
– О Господи! Сделай так, чтобы кто-нибудь пришел! Не оставляй меня одну в таком месте!
Тибальт должен быть где-то здесь. Нужно осмотреться и во всем самой удостовериться, прежде чем позволить ужасу сковать сердце. Я подняла фонарь и решительно направилась к ступеням. Спустилась по ним в большую камеру. Нужно ее осмотреть. Здесь должен быть какой-то выход. Тибальт где-то наверху ожидает, пока Леопольд Хардинг приведет меня к нему. Я высоко подняла фонарь и осмотрела стены камеры. На них не было украшений, но дальше я увидела отверстие. Я прошла сквозь него. Там оказался какой-то коридор.
– Тибальт! – позвала я. – Ты здесь, Тибальт?
Ответа не последовало. Я снова подняла фонарь и увидела, что стены были густо расписаны. Длинные ряды грифов. Их крылья были распростерты, словно они парили в воздухе. Потом я вошла в следующую камеру и внимательно осмотрела ее. А затем пришла к конечной точке – дальше дороги не было.
И здесь никого не было. Я почувствовала дрожь в ногах и опустилась на пол. Меня охватил страх, какого я никогда раньше не испытывала. Меня специально привели сюда. Все те предупреждения, которые я получала, все дурные предчувствия – все они были не беспочвенны. Мне следовало внять им со всей серьезностью.
Но зачем Леопольду Хардингу обманывать меня? Зачем он солгал мне? Я вспомнила, как выбежала из храма и столкнулась с ним. Так ведь именно он преследовал меня там! Он собирался убить меня! Но эта, сегодняшняя, его идея оказалась получше, что и говорить!
Неужели Тибальт приказал ему сделать это? Кто же он такой, если исполняет приказы Тибальта? Я уставилась на рисунок – отвратительная, уродливая, злобная тварь. И ощутила над головой какое-то движение. Кто-то смотрел на меня сверху. Я подняла фонарь повыше. Па потолке была изображена летучая мышь с огромными распростертыми крыльями. Глаза мыши, вероятно, были выполнены из обсидана. При свете фонаря они казались почти настоящими. Показалось, что я слышу голос прорицателя: «Мышь кружится над вами, готовая броситься вниз».
«Что со мной будет? – спросила я себя. – Что все это значит? Зачем меня привели сюда?»
Я замерзла. Или это страх заставлял меня дрожать так сильно, что я не могла усидеть на месте? У меня стучали зубы – и звук получался каким-то странным, гулким.
Невозможно было заставить себя встать и пойти назад. Меня гипнотизировала эта жуткая летучая мышь на потолке камеры.
Теперь я смогла рассмотреть и рисунки на стенах. Там был изображен фараон, приносящий жертвы какому-то богу. Была ли это Хатор, богиня любви? Наверное, да, потому что рядом был еще один рисунок – женщина с головой коровы, а я знала, что именно корова является символом этой богини.
Я так замерзла! Мне нужно двигаться. Через силу поднявшись, я стала осматривать стены. Тут мог быть выход. Тут долженбыть выход! Теперь я внимательней рассмотрела рисунки. На стенах были изображены корабли, а на носу у каждого из них – привязанные вверх ногами люди. Я вспомнила: это – пленники. И еще люди – без рук или ног. И рядом – крокодил, который изувечил их – уродливый, с ожерельем на шее и серьгами в ушах.
Где я нахожусь? При входе в гробницу? Но если я у входа, то он, естественно, должен куда-то вести. Где-то впереди, вероятно, находится погребальная камера, а в ней – в каменном саркофаге – мумия, которой несколько тысяч лет.
Человек может привыкнуть ко всему – даже к страху. Ужас заполнял в мое сердце, но все же я чувствовала себя спокойнее, чем вначале, когда осознала, что нахожусь одна в этом ужасном месте. Я сделала несколько шагов. Если из этой камеры есть выход… куда он приведет? Только к древней мумии. А мне ведь нужно найти выход на волю, на свежий воздух.
«Здесь мало воздуха», – подумала я. Очень скоро мне будет его не хватать. Я умру. И буду лежать здесь, пока какой-нибудь археолог решит исследовать это место, понадеявшись, что оно может привести к великому открытию. А откроет только мое мертвое тело…
– Какая чепуха! – воскликнула я, как говорила много раз Теодосии. – Я наверняка смогу что-то придумать, что-то сделать!
От этой мысли я осмелела. Не буду смирно сидеть тут и тихо ждать своей смерти. Я найду выход, если он тут есть.
Я подняла фонарь, и снова стала исследовать стены. Теперь я поняла значение рисунков. Они должны были изображать путешествие души по реке Туан. Тут был изображен корабль в море, из вод которого поднимались ужасные морские чудовища и гигантские волны, которые грозили потопить корабль. А над ними изображен Осирис, бог подземного мира и судья всех мертвых. Это означало, что он защитит того, кто плывет на корабле, и проведет его по бурным морям Туана в царство Амон Ра.
В стене я обнаружила отверстие. Сердце подпрыгнуло в груди от ожившей было надежды. Но потом оказалось, что это – всего лишь ниша, похожая на ту, в которой устроили себе ложе Ясмин и ее возлюбленный. Когда я обследовала эту нишу, то наткнулась на что-то ногой. Я испугалась, представив себе каких-то ужасных существ, которые на рисунках поднимались из вод Туана. Я замерла и посмотрела вниз. Это был не ужасный змей, а какой-то блестящий предмет.
Спичечный коробок! Маленький золотой спичечный коробок. Какой странный предмет – и найти его здесь! Это вовсе не старинная вещь. Этот коробок принадлежит нашему веку. Я повертела его в руках, и увидела имя владельца, выгравированное на нем: Э. Трэверс! Коробок сэра Эдварда! Значит, он был здесь! От этого открытия у меня закружилась голова. Мысли спутались. Сэр Эдвард был здесь когда-то. А что, если это случилось в ту ночь, когда он умер? Он умер, потому что побывал здесь? Но он вернулся во дворец. Он никому не сказал о том, что увидел здесь, но Тибальт знал, что отец обнаружил что-то необычайное. Потом он съел то, что ему приготовили. Кто готовил еду? Мустафа и Абсалам – те люди, которые носили символ шакала, слуги паши.
Сэра Эдварда убили. В этом уже не было сомнений. И убили из-за того, что он побывал здесь. Значит, это был приказ паши. Он приказал убить сэра Эдварда, как приказал убить Ясмин и бросить ее в реку, как приказал устроить несчастный случай на мостике – в подтверждение истории о проклятии фараонов.
Паша хотел, чтобы мы убрались отсюда. Он хотел, чтобы наши изыскания закончились провалом. Почему? Потому что именно здесь было то, чего мы не должны были обнаружить. Если интерес паши к археологии действительно имел место, то почему он предпочитал убить, но не позволить кому-то сделать открытие?
Потому что сам хотел сделать его? В моем теперешнем состоянии, когда меня переполняли страх и паника, все воспоминания всплывали в памяти ярче и отчетливее, чем обычно. Я вспоминала толстое лицо паши, его трясущиеся толстые щеки, вымазанные жиром губы. Его хитрую улыбку, когда он пробормотал: «Существует легенда о том, что мои предки сколотили свое состояние на грабеже захоронений». Неужели он по-прежнему приумножает свои богатства таким незаконным способом?
Если это так, то он не должен был помогать археологам. Но, с другой стороны, почему бы не использовать этих энтузиастов в роли гончих собак, способных обнаружить затаившегося в чаще зверя? А когда зверь обнаружен, гончие уже не нужны… Не потому ли он предоставил свой дворец и своих слуг, чтобы с их помощью запугать нас и вынудить уехать? Я поняла, что это и есть правильный ответ.
Но я еще не знала ответа на вопрос: зачем было приводить меня сюда?
Я подумала, что Леопольд Хардинг – один из слуг паши. И в газетах напишут: «Жена археолога исчезла. Леди Трэверс, жена сэра Тибальта, покинула дворец, где проживали члены экспедиции, и вот уже два дня ее никто не видел… три дня… неделю… месяц. Вероятнее всего, она мертва. Но как она могла исчезнуть? Это – еще одно доказательство существования проклятия фараонов. Стоит напомнить, что несколько месяцев назад жена одного из членов экспедиции погибла в результате несчастного случая».
Я представляла, как Доркас читает эту статью, Элисон – рядом с ней. Я видела их несчастные лица. Они будут просто убиты горем.
Этого не должно произойти! Я должна найти выход! Я сжала в кулаке золотой коробок сэра Эдварда как талисман.
Темнота! Свет фонаря тускнеет? Что я буду делать, когда он погаснет? Буду ли я уже мертва к тому моменту? Как долго может прожить человек в такой атмосфере? У меня закоченели ноги. Это от страха, или от холода? Я не знала. Над моей головой мерцали глаза огромной летучей мыши… она ждала… ждала момента, чтобы наброситься на меня.
– О Господи! – молилась я. – Помоги мне! Скажи, что делать! Пусть Тибальт придет и освободит меня! Сделай так, чтобы я не умирала, чтобы я жила!
Потом я подумала, почему, когда нам нужна помощь, мы всегда подсказываем Господу, что нужно сделать? Только если такова Его воля – я выйду отсюда живой.
Думаю, я бредила. Мне показалось, что я слышу шаги. Но это было лишь мое сердце, которое молотком стучало в ушах.
– О Тибальт, – говорила я вслух, – ищи меня! Хватись меня! Если ты станешь меня искать, обязательно найдешь! Ты найдешь дверь. Откуда там взялась дверь? Тебя что-то приведет ко мне. Если ты хочешь меня найти… если ты действительно хочешь… ты должен это сделать. Но захочешь ли ты искать меня? Не было ли это сделано по твоему приказу? Нет… я не верю. Я отказываюсь в это верить!
Я представила старую церковь с башней и плитами, кое-где покосившимися над заброшенными могилами. «Невозможно прочесть, что написано на них, – почудился мне голос Элисон. – Думаю, их нужно убрать… но нельзя беспокоить мертвых…»
«Нельзя беспокоить мертвых. Нельзя беспокоить мертвых», – словно тысячи голосов заунывно повторяли эти слова. Я оказалась в лодке, и вода в море кипела, словно в большом черном котле, который стоял в кухне старого дома священника, когда Доркас или Элисон готовили ирландское жаркое или рождественский пудинг.
Да, я действительно брежу. Я осознала это, но была рада такому состоянию. Этот бред уносил меня прочь из этого темного страшного места. Он уносил меня в классную комнату, где я дразнила друзей; на старое кладбище, где старый Пеггер копал могилу…
– А для кого это, мистер Пеггер?
– Это для вас, мисс Джудит. Вы во все вмешивались, а теперь, посмотрите, куда вас это привело… в могилу… в гробницу.
Снова послышались нестройный хор голосов: «В гробницу», и я снова оказалась в этом холодном месте – месте смерти и ужаса.
– О Господи, помоги мне! Позволь Тибальту найти меня. Пусть он любит меня. Пусть это все окажется ошибкой…
«Сегодня свадьба в церкви, – сказала Доркас, – и ты должна пойти с нами, Джудит. Вот, возьми пригоршню риса. Только смотри, бросай осторожнее!» И вот они идут по проходу – молодожены, обвенчанные преподобным Джеймсом Осмондом. Тибальт и Табита…
– Нет! – закричала я, – и снова оказалась в гробнице. У меня затекли конечности. Я поднимусь. Я найду выход. Вставая, толкнула что-то ногой. Это был спичечный коробок, который я выронила. Наклонилась, чтобы поднять его, – и в этот миг показалось, что стена дрогнула. «Нет, это мне просто показалось», – сказала я себе. Я брежу. Сейчас я открою дверь в свою спальню в доме священника. Но дверь действительно открылась, и я рухнула в образовавшийся проход. Я оказалась в другом коридоре, который заканчивался еще одной дверью. Повинуясь какому-то порыву, я стала барабанить в эту дверь. Луч надежды, снова загоревшийся в душе, принес с собой и панику, потому что в этот момент просветления в голове я совершенно ясно осознала, что со мной происходит. Я попала в ловушку. Меня привели сюда только с одной целью – убить. Я начала терять силы. Фонарь не будет гореть вечно. И я не смогу отсюда выбраться.
Я ударила дверь ногой. Она будто вросла в камень. Я рухнула на пол рядом с ней. Но, по крайней мере, дверь, ведущая к этой камере, была открыта, и, может быть, воздуха будет побольше. Шатаясь, прошла по проходу. Он был коротким и внезапно закончился. Я ничего не нашла там, просто еще один тупик. Вернулась назад и снова яростно ударила в дверь ногой. Потом опустилась рядом с дверью на пол и закрыла лицо руками. Я ничего не в состоянии сделать… ничего, только сидеть и ждать смерти.
* * *
Я потеряла сознание, потом очнулась. В соседней камере огромная летучая мышь ждала своего часа. «Как долго ей ждать?» – подумала я.
Свет фонаря становился все слабее. В любой момент он может погаснуть. Что делать, когда наступит тьма? Наверное, мне будет страшно, потому что я совсем ничего не смогу видеть – даже глаз летучей мыши на потолке.
Я вскочила и бросилась к двери.
– Помогите! Помогите! О Господи! Аллах! Осирис! Кто-нибудь… помогите мне! – Я плакала и смеялась одновременно, продолжая бить в дверь изо всех сил, на какие только была способна.
А потом… произошло чудо.
Послышался ответ.
Тук-тук-тук, – донеслось оттуда, с другой стороны двери. Я изо всех сил застучала в ответ. Снова послышался стук. Теперь я услышала голоса за дверью. Кто-то знал, что я здесь. Кто-то спешил ко мне на помощь.
* * *
Услышав эти милые сердцу звуки, я поняла, что помощь уже близка. Шум становился все громче. Дверь задрожала. По щекам моим катились слезы, а с губ срывались отрывочные фразы:
– Тибальт. Он нашел меня. Я буду жить…
Я была счастлива. Испытывала ли я когда-нибудь подобную радость? Только когда человек может потерять жизнь, он начинает понимать, как она прекрасна.
Замигал фонарь. Не беда. Дверь поддается. Теперь уже скоро…
И вот я уже не одна. Кто-то подхватил меня на руки.
– Джудит…
Это был Тибальт. Я так и знала, что это будет он. Он сжимал меня в объятиях, и я подумала: «Я не умерла от страха, но умру от счастья!»
– Любовь моя! – сказал он, – Джудит, любовь моя!
– Все хорошо, Тибальт, все хорошо… теперь…
