сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 155 страниц) [доступный отрывок для чтения: 55 страниц]
Но вот его пятка сильно надавила на мою ступню, вынуждая меня давить на горло захрипевшего парня. Услышав это, я попыталась отдёрнуть ногу и вырваться самой, но хватка альфы была сильна. Подбородок мой затрясся, я в упор смотрела на большие от ужаса глаза парня…
Несколько секунд, и Лорин с силой почти топнул ногой. Почувствовала, как под тонкой подошвой моего сапога что-то захрустело. Какой-то дикий, необузданный вой вырвался из моей груди, и слёзы ливнем полились из глаз. Нет! Не может быть.
Хватка на плечах ослабла, и я тут же рухнула на землю. Русый парень… он… почувствовала тошноту. Громкие рыдание я впервые не глушила. Схватилась за его рубашку и посмотрела в остеклевшие глаза. Он… нет… не может такого быть. Я отрицательно замотала головой, не веря в произошедшее. Я не могла его убить… не могла.
Шея бедного оборотня была неестественно сплюснута, кровь медленно текла из его рта и носа. Грудь не поднималась от частого дыхания… как у мамы тогда. Ощутила, как горе сжигает мою грудь изнутри. Позабыв о приличиях, я дрожащими руками взяла его за лицо. Он был мёртв. Совсем. Мои слёзы упали на его лицо, смешались с кровью и медленно стекли вниз. Рука, будто живя своей жизнью, начала гладить его грудь, словно жалея. Всё тело сотрясало от рыданий, и я не слышала, чтобы кто-то вторил мне. Стояла тишина, разрываемая лишь моими всхлипами и стенаниями.
— Зачем?.. — прошептала я, убирая волосы со лба парня. — Он же… как ты мог… за что…?
Меня разрывала злость и отчаяние. Как. Он. Мог.
— Морик, — услышала я тошнотворный голос Лорина.
Несколько мгновений, и меня сзади взяли подмышки и попытались поднять. Ощутив какое-то неведомое негодование, дёрнулась и схватила ещё тёплую ладонь ликана. Я держала её двумя руками, как нечто очень ценное и дорогое.
— Прости меня… — еле слышно зашептала я, прикасаясь мокрым от напряжения лбом к его руке. — Я не хотела… прости, пожалуйста…
Слёзы не хотели кончаться, они оросили постепенно остывающую руку парня. Он был красив. Даже сейчас с разбитым лицом… Умер он молча. Ничего не просил и не требовал. В его глазах читалось какое-то отвержение, словно он был не готов вот так заканчивать свою жизнь. Не сейчас и не при таких обстоятельствах. Боже, а вдруг у него были дети?! Жена?.. Сироты… из-за меня.
Кто-то уже увереннее потянул меня вверх, пытаясь поставить на ноги. Они не слушались меня. Понимая, что от напряжения и от пульсирующей боли в голове деться некуда, полностью расслабила тело, не желая уходить никуда отсюда. Я просижу тут вечно. Пока он не очнётся. Пусть этого не случится никогда, но я отдам ему свою жизнь, лишь бы он простил меня.
Меня перехватили и, подняв на руки, куда-то понесли. Несколько мгновений, и я вырубилась, надеясь, что больше никогда не очнусь и не приду в себя.
Следующие три дня я была под тотальным контролем. Днём и утром со мной сидел Виер, в остальное время Лорин. Мне было запрещено закрывать двери вообще. То есть в свою комнату и в ванную. Готовила я под бдительным присмотром голубоглазого парня. Продукты приносила Майла или Мелинда. Доходило до того, что за мной следили даже, когда я ходила в туалет. Возможности убиться не было.
Плакать я уже не могла. Меня словно окутал кокон из подавленности и печали. Мозг будто заблокировал все воспоминания, и я делала все дела по дому почти обычно, только медленнее. Виер часто пытался со мной поговорить на отвлечённые темы, но я не отвечала. За прошедшие дни я вообще ни с кем не говорила. Теперь Лорин для меня исчез из поля зрения. Он был, но я словно не воспринимала его за живого. Ни страха, ни гнева, ничего. Он ходил мимо, постоянно пялился на меня, словно пытался этим что-то показать. То ли сам не хотел начинать разговор, то ли что-то ещё. Частенько случайно, а может, и нет, задевал меня. Я не реагировала. Ударь он меня или спихни с лестницы, я бы отряхнулась, поднялась и пошла по своим делам. Такой апатии у меня давно не было. После маминой смерти я такое же испытывала. Только там было несколько всё иначе. В её смерти я была не виновата. А в смерти того паренька — ещё как. Он принял смерть от моей ноги… Сглотнула и глубоко вздохнула, прогоняя ненужные мысли.
Сегодня я решила помыться. Медленно и не особо инициативно натаскала воды маленьким ведёрком, растопила печь и села вышивать. Моим «холстом» послужила наволочка. Куском мыла нарисовала луну и пару облаков, закрывающие её. Пусть будет такой рисунок. Всё меркнет, всё тускнеет и заканчивается. А я… не могла понять себя. Убила ликана и ещё пока не сошла с ума. Или… сошла? Как вообще понять, когда твой разум начинает тебя предавать и играть с тобой в жестокие игры? Жизнь давно стоит с большой палкой и бьёт меня ею всякий раз, когда подворачивается возможность. Говорят, есть чёрные и белые полосы. У меня нет ничего. Просто серость, гадкая и зловонная. Когда-то случались проблески света, но это было, скорее, похоже на случайность. И что мне делать? Как выбраться?
Серыми нитками стежок за стежком окрашивала луну, размышляя о случившемся. Может, найти семью того парня? Денег у меня нет, но возможно, если я выражу им свои соболезнования, то мне тоже станет как-то лучше? Скинуть с себя это бремя я не смогу, но вдруг что-то изменится? Поговорить с его родителями или братьями…
Пришёл Лорин — ушёл Виер. Последний уже понял, что завязать разговор со мной бесполезно, поэтому сидел в гостиной и читал книги, которые я уже перечитала. Когда что-то роняла или случайно обжигалась — он всегда выходил, убеждался, что это не попытка засунуть голову в печку и не поджечь дом, а потом уходил обратно.
Они перебросились парой фраз, и я поднялась. Положила на тарелку тёплое мясо с овощами, взяла вилку и поставила всё на стол. Очень странно, что внутри ничего не зашевелилось. Раньше я опасалась, нервничала и переживала, что вдруг ликану не понравится. А сейчас пусто. Лёгкая сонливость, и ничего больше. Сейчас помоюсь и пойду спать, чтобы завтра встретить ничем не примечательный день. Я словно застряла. Утро, готовка, уборка, стирка, сон — и так по кругу. Стены давили на меня со всех сторон. Словно я в какой-то коробке. Может, это Ад? Почему там должны быть черти и котлы? Достаточно чувства обречённости и отчаяния. Боль не физическая, она моральная. По мне корить себя и представлять горе его близких хуже, чем самой получать. Самое страшное, что понять этого нельзя. Лаву я за окном вряд ли увижу, но у Лорина, возможно, через пару лет пробьются рога на лбу.
— Ты ела? — задал вопрос Лорин, садясь за стол и принимаясь за еду.
Я не обратила на него внимания. Он сидел напротив, я слышала, как вилка стучала по тарелке, как дышал мужчина. Но словно… он был… как бы не здесь. Мне было сложно думать над его словами. Гораздо проще было просто вышивать. Прокалывать ткань, протягивать нитку, и так снова, снова и снова. Голова была пустой, и говорить вообще не хотелось.
— Тебе не кажется, что уже хватит? — продолжил оборотень говорить.
Случайно уколола палец. Потёрла подушечку и увидела кровь. Осторожно облизала ранку и продолжила своё кропотливое занятие.
— Прекрати вести себя, как умалишённая! — этот злой окрик заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
Зачем так кричать? Я сижу рядышком, всё прекрасно слышу. Ненормальный какой-то.
Не дождавшись от меня никакой реакции, он с шумом встал, отодвигая стул. Он неприятно скрипнул, царапая пол. Бросил вилку на стол и ушёл наверх. Посмотрела на тарелку. Не доел. Может, не понравилось? Я теперь и не знаю, чем кормить убийцу. Может, крови ему нацедить? Или вместо соли орошать еду своими слезами?
Зевнула. Пора мыться и спать. Убирать со стола пока не торопилась. Потом вдруг психованное существо решит доесть.
Набрала ванну. Позабыв об особых указаниях, прикрыла дверь и разделась. Села в горячую воду и вздохнула. Тут было хорошо. Я долго сидела без движения. Иногда гладила мокрыми руками плечи и колени.
Очнувшись, начала мыться. Монотонно, без особого энтузиазма. Я уже несколько раз совершала тут водные процедуры, поэтому делала всё на автомате. Покончив со всем, поленилась брать ковш, чтобы смыть пену с волос. Набрала воздуха в грудь и нырнула вперёд, погружаясь полностью. Грива была длинной, поэтому я медленно начала качать головой из стороны в сторону, надеясь, что этого будет достаточно.
Под водой было здорово: тихо, тепло тебя обволакивает… Я замерла на несколько секунд, просто, чтобы выдохнуть ненужный кислород и вынырнуть, но не успела. Меня вдруг кто-то схватил за волосы и за плечо, дёргая вверх. Успела только руками грудь прикрыть, всё остальное скрывала вода.
— Идиотка, ты что тут удумала делать?! — услышала я неприятный крик ликана, которого не видела из-за прилипших волос к лицу. — Я кому сказал двери не закрывать?! Мне тебя на цепь, что ли, сажать, а?!
Он кричал, и от этого… я растерялась. Впервые за всё время.
— Я… мыла голову, — пытаясь прийти в себя, пробормотала я, скорее, себе, чем ему.
Он постоял рядом со мной с минуту, продолжая крепко держать мои волосы. Я сидела и слушала, как капает вода, стекая с меня. Даже то, что я была голая, не волновало меня. Ничего же не видно, а сам факт… это уже не так актуально.
Вдруг он запрокинул мою голову и второй рукой убрал волосы с моего лица, вынуждая смотреть на него. Злость, какое-то раздражение и усталость смешались в его глазах. Я не знаю, что было в моих, но ему это не нравилось.
— Я убил его, чтобы ты, кретинка безмозглая, жила нормально и всякие щенки не смели открывать рот и даже смотреть в твою сторону! — громко и чётко проговорил Лорин. — Они нарушили закон. Бюрт, как альфа, отказался приносить извинения, поэтому я был в праве востребовать жизнь. Его кровь смыла позор с тебя и меня. Ты не шлюха, никто слова тебе не скажет, поскольку я поступил правильно.
Наконец-то я его услышала. В голове с неприятным скрипом закрутились шестерёнки, переваривая его слова. Эмоции поднялись, отряхивая пыль с себя и всей толпой ринулись в мою голову, наполняя моё сердце болью и горечью. Как он может такое говорить? Как у него язык-то не отсох?!
— На меня часто тявкали всякие собаки, и я была воспитана так, чтобы не обращать на это внимание, — отворачивая голову, сухо выдала я. — А ты его убил. Моей ногой…
Словно не ожидав от меня ответа, Лорин как-то замер и… насильно повернул мою голову к себе, заставляя смотреть на него. Заворочалась злость. Вода остывает — я мёрзну. Начинаю нервничать, и хандра вместе с апатией слетают, позволяя свободно дышать и думать. Как-то быстро в этот раз… хотя, если бы мою маму убили, и я бы встретилась с её убийцей, то, наверное, разодрала бы обидчику лицо, не смотря на всю боль и растерянность.
— Да как ты не понимаешь?! — вновь повысил он голос. — Он унижал меня через тебя! Чтобы все поняли, что мой человек готов лечь под любого!
— Самое главное, что мы с тобой знали правду, — нахмурилась я, ощущая такие долгожданные слёзы на глазах. — Лучше бы ты меня… лучше бы на его месте была я…
Горло перехватило, и я почувствовала обиду и боль, сжимающая грудь. Этот удар предназначался мне. Я должна была быть на его месте! Он ни в чём не виноват!
— Я бы тебя в любом случае не убил — слишком дороговато удовольствие, — усмехнулся он как-то зло. — Но ты молодец, что не отдалась мне раньше. Отвертеться бы тогда не вышло.
Чуть повела головой. Вообще-то больно. Он волосы на затылке схватил и в кулаке их сжал. Идиота кусок.
— А ты меня дрянью называл, — не удержалась я от колкости. — Сказала же, что ничего хорошего не выйдет…
Скорбь смешалась со злобой. Мне хотелось тихонечко поплакать, накрывшись тёплым одеялком, но в это же время я жаждала отпинать Лорина. Он убил своего сородича! Своего!
Нет, я видела смерть много раз. И все они всегда были несправедливыми. Но я никогда не участвовала в казни. Никогда! Ни слова не выкрикивала, когда рубили голову очередному «убийце». Смотрела, потом опускала взгляд и поджимала губы. А что я могла? Броситься на постамент и с пеной у рта защищать каждого? Ну, как дочь градоначальника, прав у меня было много, но это отбросило бы тень на папу. Схлопотала бы я здорово. Да и не смогла бы я отстаивать всех. К тому же, как бы прискорбно это не было, большая часть казнённых заслужила свою участь. Обидно было за невиновных. Они кричали громче всех. Всегда. Потому что ни за что. Нарушители закона чаще всего выкрикивали проклятья и бранные слова, когда понимали, что смерти не избежать. Вспомнился опять тот красивый парень. Он молчал. Принять смерть за ошибку другого?.. О какой честности и справедливости вообще можно говорить?!
========== 21 глава ==========
— Теперь я тебе верю, — проговорил Лорин, выпутывая свою руку из моей мокрой шевелюры. — И ты всё равно дрянь. Только в хорошем смысле.
Как такое может быть?! Обозвал меня и сказал, что… Боги, да у него точно поехала крыша! Придурок жестокий. Хоть бы… с ним что-то такое произошло, чтобы он мучился! Не умер, а именно прочувствовал всю гамму отрицательных эмоций! Просто паразит, который вредит всему, что видит.
— Такого не бывает, — сильнее прижимая руки к груди, пробормотала я. — Лорин, выйди из ванной…
Начала догонять, что я как бы голая. Вода мутная, ничего не видно, но живот, плечи и руки-то на поверхности! Какого чёрта он ворвался вообще?! Я мыла голову! Дурак! Я к нему… чёрт! Я хочу к себе домой! В свой угол, чтобы там была хозяйкой я одна! Не он! И не кто-либо ещё! Надоело уже!..
— Утопишься, и я тебя… — начал он и замолчал как-то подавленно, но потом продолжил: — Вообще-то я в своём доме и хожу, где хочу!
Последняя фраза была сказана с какой-то детской злостью. Он словно произнёс это в своё оправдание, причём с негодованием и сильными эмоциями, словно я его как-то этим задела. Смотрит ещё так на меня, словно я должна была броситься на него с кулаками. Лёгкий вызов, прищур и подозрения. Я долго на него смотрела и поняла, что нужно что-то делать, когда Лорин перестал рассматривать моё лицо и переключился на плечи и… то, что я так упорно прятала и прикрывала руками. А вот это хамство.
— Лорин, дай мне, пожалуйста, спокойно домыться, — попросила я, начиная сильно хмуриться.
— Я разве мешаю? — весь его пыл пропал, и теперь передо мной стоял совершенно спокойный мужчина.
Убийца и к тому же озабоченный. По идее он должен был не вынимать меня из воды, а надавить ногой сверху! Чокнутый какой-то.
— Да, — кивнула я, чувствуя, что замерзаю.
Он чуть сместился. Рукава его рубашки были мокрыми, и мой взгляд упал на его домашние серые штаны. Не поняла. Это что у него выпирает?.. Стоп. Твою ж налево, Лорин! Ну, как тебе не стыдно?! Извращенец поганый! Фу-фу-фу, выжгите мне глаза, ибо жить с этим я не смогу. Как мужики вообще справляются с… Этим?! Наверное же мешает ходить и сдаёт своего хозяина с потрохами, когда тот возбуждён. Хорошо, что я сразу взгляд отвела — не увидела больше. Просто отвратительно.
— Чем же? — он скрестил руки на груди.
Что? Серьёзно?! Прикончили парня и теперь будем разбираться в ванной?! Что за… кто перевернул этот мир с ног на голову?!
— Своим присутствием, — прояснила я очевидные вещи.
Меня начало трясти от возмущения. Смерть, я не поняла что-то ничего. Меня заберут когда-нибудь или нет?! Что-то как-то задержалась я тут! Достали все! То живи, то умри! Определиться там у себя наверху не пробовали?! Жизнь или нет. Это же просто!
Во всяком случае я точно не должна жить здесь. С этим Лорином. Омерзительное существо. Жестокий и принципиальный тип. А ещё он врун, каких поискать, только утончённый. Ликан как бы не врёт постоянно, но в определённых случаях его ложь жалит так, что кажется, будто тебя просто до отвала накормили чернотой. Если уж я буду жить, то, может быть, Вы пересмотрите мою судьбу, а? Пусть случиться потоп и только меня одну унесёт чёрт знает куда, где я смогу зажить нормальной жизнью!
— Что ты скажешь на то, что я желаю посмотреть на купленное мною девственное тело? — чуть наклонил он голову в бок и поднял одну бровь.
Ощутила во рту какую-то горечь. Мерзкое премерзкое чудище! Несколько дней, как он убил ни в чём неповинного парня, а сегодня уже «посмотреть»! Как его земля носит? Почему он не мучается?! Где его проблемы?! Кто издевается над ним? Я ничего не сделала, а он уже убил одного и сейчас ломает жизнь мне! Этого больше, чем достаточно для наказания, раз я его получила за просто так! Справедливость, гадкая ты соня, подъём — работа тут для тебя есть!
