сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 155 страниц) [доступный отрывок для чтения: 55 страниц]
О, как быстро. Было видно, что они рады заняться хоть чем-то, вместо того, чтобы просто сидеть и ждать непонятно чего. Сочувствия во мне было много, но большая его часть предназначалась Лорину. Идиот он. Чёрт, Сальма же его предупреждала! Почему не послушал? Высоко нос задрал, вот и получил. Хоть бы всё выгорело и он выжил. Это лучше, чем ничего…
— С домом я справлюсь, единственное — это готовка, я не смогу одна готовить так много, — честно высказалась я.
Виер давно принёс воды и вылил её по-моему велению в кастрюлю, которую я поставила на печь. Недолго думая, кинула туда порванную простынь.
— Ты её варить собралась? — изумился Виер.
— Кипяток убьёт микробы, чтобы Лорину не сделать ещё хуже, — объяснила я.
Закипал и чайник. Достала два кувшина и пару тарелок. Руками порвала стебли ромашки и скидала их на дно посудины. Тоже самое проделала с… берёзовыми листьями. Залила всё кипятком и накрыла тарелками, чтобы всё настоялось. Трава поможет — это я знаю не понаслышке. Сколько раз меня ею выхаживали? Да больше десятка раз. То упаду, то заболею, то ещё какая-нибудь беда приключится.
Ликаны за мной следили, словно боялись, что я сделаю нечто страшное. Почему? Ах да, у меня же есть мотив. Но я, если честно, не такая умная, чтобы хитроумно добить Лорина, заварив какую-то ядовитую траву. Если бы действительно желала ему смерти, то я бы бездействовала и молилась, чтобы он сам помер. Я не могу за себя постоять и отстаивать силовыми методами свою точку зрения тоже, поэтому мне приходится выкручиваться и юлить. Мне страшно за свою жизнь. И я бы не решилась на убийство. Вот чёрт, а если тот парень, которого мы убили пришёл за ним?! Ну, есть же мстительные приведения! А я?! И меня тоже?! По голове я уже схлопотала — это для начала. Нет, постой. Богдана, подумай сама, такого не может быть. Если бы было, то мама давно бы уже помогла. Да, а версия-то неплохая.
Вскоре вернулись Франк и Тур. Они принесли еду и девушки, словно только и ждавшие этого, тут же принялись за готовку. Понятное дело, бездельничать никто не привык. И поспать в таких условиях не получится. Нервы и ожидание убивают. Не хочется ничего, кроме покоя и хороших новостей. Поэтому все ищут занятие, чтобы не думать и не накручивать себя.
А я пошла к Лорину. Он по-прежнему спал. Грудь его медленно поднималась и опускалась в такт. Под глазами начали образовываться тёмные круги, а лицо осталось белым. Подошла поближе и склонилась над ним. Раны были красными. Воспалились. Или срастаются. Твою налево, надеюсь я его не убью.
На кухне я отошла к дальней столешнице, чтобы не мешать девочкам готовить. Достала горячие полотенца на большую тарелку и поставила к открытому окну. Сейчас они немного остынут, и я смогу сделать повязку для Лорина. Если… получится.
Время пролетело быстро, и я не заметила, как начало темнеть. Я просто сидела за столом с другими волками и думала о своём. Вспомнив о своей задаче, поднялась и приступила к заготовкам.
Одно полотенце, самое маленькое, сильно отжала и тут же смочила в настое ромашки. Слегка отжала и пошла с ним к постели умирающего. Села на край и принялась медленно, но тщательно промакивать раны полотенцем. Мучитель мой не реагировал, что было неплохим знаком. Он не орёт и мне никто не мешает — это хорошо, он не чувствует боли — это спорный факт. То есть плоховато, что он не реагирует. Обычно люди стонут или как-то дёргаются. А этот… лежит и всё. Кажется, что он спит. Я улыбнулась. Докатилась. Спасаю того, кто мечтал растоптать меня и мои мечты, что он в принципе и сделал. «Так придуши его этой тряпкой» — услышала я на задворках разума. Не могу. Я просто не посмею.
Остальные куски простыни я повесила сушиться. Выудила из кучи зелени два лопуха и помыла их в раковине. Смешно, но они помогают заживлению. Я всегда думала, что лекари используют сложно-компонентные настойки и мази, но оказывается, есть такие растения, которые сами по себе многофункциональные. Любая трава может пригодиться в хозяйстве, главное не лениться и собирать её, да сушить.
Влажные листья положила аккурат на швы и осторожно прижала. Влажное растение почти сразу же приняло форму тела и прилипло. Не уверена, что это поможет ликану, но уж точно хуже не станет. Надеюсь…
Ужинать я отказалась. Просто попила чаю и всё. Во-первых, кусок в горло не лез от всего происходящего, во-вторых, мы ни разу не друзья. Я их не знаю, они — меня, мы разные и чужие. Сидеть в молчании… лучше я поем утром, если конечно что-то останется. А пока я умостилась в гостиной на кресле и взяла в руки очередную книженцию. Поджала ноги и начала читать.
Через пару часов, когда все начали готовиться ко сну, ко мне подошла Мелинда.
- Эй, ты точно не хочешь перекусить? — она выглядела уставшей и помятой, но на губах была вежливая улыбка.
- Нет, спасибо, — отозвалась я.
— Послушай, Богдана, ты будешь с нами спать?
Странный вопрос. Конечно же нет.
- Нет, я же тебе и Майле её уступила, — разминая плечи и спину, проговорила я, косясь на лампу, которая иногда мерцала и пугала меня.
— Я смотрела — кровать большая, мы все поместимся.
Ах, вот оно что. Зачем им это? Головушка совсем не варит. Не хочу даже думать о таких мелочах и глупостях. Надо читать, чтобы идиотские мысли не ползли в голову.
— Всё хорошо, я посплю тут, — взглянула на Мелинду.
Она постояла ещё несколько секунд и выдала:
— Твой синяк… он сильно болит?
Я подняла брови и пожалела об этом. Чёрт, у меня пол лица опухло, а она ещё спрашивает. Или она думает, что я просто тащусь от таких неземных ощущений?!
— Болит, — подтвердила я.
— Она не хотела…
— Всё в порядке, на мне, как на собаке заживёт, — не захотела я слушать ненужные извинения.
Майла. Я не обижалась, то есть горечи не было, но попади она в трудную ситуацию я уже вряд ли ей помогу. Я злопамятная. В некоторых случаях. Да и сделать я ничего не могу. Хорошо, что хотя бы Мелинда об этом заговорила, а то я уже думала, что всё так и должно быть. Но сама она не подошла. Интересно.
— Хорошо, спокойной ночи, с тобой останется Морик, он присмотрит за Лорином и за тобой, — высказалась девушка и ушла.
За мной-то зачем? А, ну да, я же могу добить нахала. Как же они мне не доверяют… хотя кому-кому, а мне-то верить можно. Я ни с кем не сговаривалась, поскольку ни с кем не разговаривала! Лорин бы унюхал и прописал бы мне по первое число. Сами ведь знают — я тут, как в тюрьме. А… вообще-то они правы. Я могла бы просто так из ненависти придушить козла. По идее, да, могла бы. Но всё упирается в моё упрямство тупоголовое. Я ведь не убийца и путь мести — это не моё. Аж самой тошно потому, что правда. Трусость у меня на роду написано. Отец сбагрил, брату не до этого, я тут тоже далеко не рыцарь в белоснежных доспехах. Вся семейка такая. И чего я удивляюсь? Надо бы привыкнуть, а я всё кручусь, верчусь, еложу пятой точкой, силясь что-то изменить. Мой удел — служить кому-то.
Из множества раскиданных постельных принадлежностей я смогла сделать две самодельные кровати. Одеяло на пол, сверху простынь и подушка. Укрываться пододеяльником или покрывалом. Морику постелила подальше от себя, чтобы сохранить дистанцию. Не хватало мне ещё тут со всякими ликанами сны делить.
— Спасибо, — поблагодарил усач, входя в гостиную и указывая на своё ложе, — Я бы сам справился.
— Мне не трудно, — пояснила я, укладываясь на жёсткий лежак.
Давненько я вот так вот не спала. Непривычно, особенно после мягкой кроватки. Но делать было нечего, и я повернулась на правый бок, лицом к дивану, где спал Лорин.
Морик немного повозился и тоже затих. Лампу мы не гасили. Она должна была гореть. Может, чтобы создать видимость активности в доме, а может, просто разогнать мрак, который клубился вокруг Лорина. Не знаю, но я рада, что есть свет.
========== 28 глава ==========
Уснула я быстро, зато ночью вставала несколько раз. Проверяла дышит ли Лорин. И всегда замечала, что как только вставала я — Морик тоже шевелился. Либо я его будила, либо он просыпался нарочно, что бы следить за мной. Отлично, я теперь и главная подозреваемая. А хотя не всё ли равно? Пусть следят, пусть караулят. Если им от этого легче, то я не против. Да и не спрашивает меня никто о таком, поэтому…
Утром я проснулась как всегда ни свет, ни заря. Понятное дело, весь день пробездельничала и не устала, поэтому и сон почти не нужен. Проверить Лорина я как-то позабыла и отправилась умываться, чтобы согнать утреннюю сонливость, а зря. Лорин-то «оживился». Он был мокрым. То есть не влажным, а именно мокрым. С него просто ручьём тёк пот и дыхание из ровного превратилось в порывистое. Я занервничала. Стянула с верёвки одно из полотенец обмакнула его в берёзовый отвар и принялась обтирать тело мужчины. Покрывало, которым я его ночью накрыла было насквозь мокрым. Такого я не видела. Ну, то есть потеющих мужчин-да, а вот таких, с которым просто чуть ли не рекой… никогда. Правильно это или нет? Надеюсь, что всё хорошо.
Я была осторожна. Протирала лицо и шею, стараясь не навредить. Даже сейчас, находясь при смерти он был красив. Правильные черты лица, хорошо сложенное тело, и он молчал! Последний факт был привлекательнее всего. Обтирая живот, подметила одну вещь, которая давно меня волновала. Живот. Почему он у него рельефный? У меня лично обычный, плоский и мягкий, а у него другой. Может, это особенности, которые принадлежат только ликанам? Необычно, но взгляд притягивает. А может, у наших солдат тоже такие же… хватит. Прекрати думать о всякой ерунде, он умирает, пусть выглядит, как хочет.
Листья лопухов потемнели и слегка пожухли. Я осторожно сняла один. Ну, покраснение слегка спало, а это хорошо. Сняв всю траву, выбросила её, а взамен принесла маленькое полотенце, которое я смочила ромашковым настоем. Аккуратно начала промакивать сами раны. Вообще-то нужно протирать чуть влажной тканью, чтобы не намочить швы, дабы те не разошлись, но у нас ведь особый случай. Я хотела помочь, хотела поставить этого идиота на ноги, чтобы всё снова встало на свои места. Мне уже не хватает той повседневности, что сложилась у нас. Всё налажено, как часы, никаких тебе сбоев…
— Как он? — Морик чуть приподнялся и потёр лицо.
— Начал потеть, — ответила я, глядя на ремень, который приковал больную руку к телу, — Думаю, это хороший знак.
— С потом организм избавляется от яда, — подтвердил усач, и я услышала, как он наконец-то облегчённо выдохнул, — Он поправится…
Я видела, как мужчина качает головой и трёт лицо, силясь поверить в то, что худшее позади. Его друг и его альфа будет жить. Подделать такие чувства, наверное, не сможет никто. Радость и облегчение смешиваются, заставляя светлеть лицо. Глаза радостно заблестели, прогоняя застоявшуюся тусклость.
— Он очень горячий, но я думаю, что всё в норме, поскольку вы сами по себе…, — начала я, но усач перебил меня:
— У него будет лихорадка и температура, но это нормально. Надо только следить за ним, и он начнёт приходить в себя.
Я кивнула и продолжила обтирать торс мужчины. Взглянула на лицо и тяжело вздохнула. Он опять вспотел. Прошла-то пара минут… не так-то всё просто, как казалось.
Через пару часов начали просыпаться остальные, причём выглядели они все хмурыми и не выспавшимися. Понятное дело, нервничают, спят мало, а это на них так не похоже. Морик всем рассказал про улучшение состояния их боевого командира и кухню буквально в считанные минуты наполнил смех, радостные возгласы и охи-вздохи. Они были рады, а я… мне нужно было время прийти в себя. Я старалась вызвать хоть что-то, но пока я только жалела дурака и старалась ему помочь.
— Это благодаря тебе, — ко мне подошёл Виер и… обнял меня, — Спасибо, что ты так добра к нему и к нам. Хотя насколько я знаю, никто из нас этого не заслужил. Прости за всё, ты действительно хороший человек.
Я была поражена и не ожидала такого. Просто молча приняла всё и кивнула. У меня лёгкий ступор. То есть… я хороший человек? И мне сказал об этом ликан? Задумалась о своей жизни. Многие годами пашут на нескольких работах, чтобы содержать свою семью и даже не мечтают услышать таких слов. «Ты это выстрадала» — подсказало мне подсознание. Наверное, да. Я хороший человек. Глупая улыбка полезла на лицо, а глаза вдруг стали мокрыми. Не убийца, не трусиха, а хорошая. Это лучшее, что я когда-либо слышала. Обычно меня называли исчадием ада или доброй девочкой, в зависимости от ситуации, но так… никогда. Поскольку я не заслужила и не сделала ничего, что могло бы как-то поспособствовать этому. А тут прошла через многое, вытерпела все издевательства и спасаю своего надзирателя ни за что. Просто так. Потому, что я хороший человек. Два слова, а столько доброты в них было, что грудь просто разрывало от проснувшихся чувств. Заболел правый глаз, но я не обращала внимание на боль. Смахивала слёзы и смотрела на Лорина. Я не знаю, чтобы делала если бы он умер. Просто не знаю.
Началась утренняя суматоха. Лорин будет жить, а значит пора обдумывать планы мести. На кухне начались споры. Девушки были за то, чтобы пойти и цитирую: «Глотки всем повырывать», а мужчины силились убедить их в том, что так делать нельзя, хоть и хочется. Этот спор продолжался час точно. В итоге они пришли к выводу, что нужно топать к старейшинам и узнавать всё у них, ибо Лорин разрешить их спор не может, а сами они просто не в состоянии этим заняться. Ну, точно курицы без голов носятся, не зная, что делать и чем заняться.
— Богдана, мы уйдём в город к старейшинам, Виер останется с тобой, — обратился ко мне Морик, — Нападать никто среди бела дня не будет, но перестраховаться не помешает.
— Да, хорошо, — кивнула я, так и не покидая Лорина.
Уходить я не хотела. Я всё следила за ним, как он дышит, как иногда морщится его лоб… боялась, что что-то пойдёт не так. Хотела быть рядом.
— Ты же присмотришь за ним? — глаза Морика внимательно смотрели в мои.
И многое в них было. Он просил меня о том, чтобы я его спасла. Ещё раз, только теперь окончательно. Чтобы он поправился. Морик просил остаться и быть той, кто сейчас нужен Лорину.
— Конечно, — качнула головой и чуть прикрыла глаза, — И вы будьте осторожны, если Бюрт решился на такое, то кто знает, что он ещё выкинет.
Я говорила тихо, желая просто высказать свои мысли, а не указывать им. Они сами решат, как нужно действовать. В этом деле, как и во многих других, я ничего не смыслю.
— Будем, — губы мужчины тронула тихая улыбка, после чего он ушёл, захватив остальных ликанов.
На несколько секунд воцарилась тишина.
— Как ты думаешь, когда он придёт в себя?
Виер. Он один из самых добрых и отзывчивых ликанов, которых я только видела. На него даже злиться не хочется.
— Может, прямо сейчас, а может, через пару недель, — неопределённо пожала я плечами, вновь утирая пот с лица ликана, — Виер, я ведь ничего не знаю так же, как и ты.
— Прости, — он вздохнул и потёр глаза, — Просто это первый раз, когда Лорина так тяжело ранили. Мы все без него ничего не значим.
Парень говорил серьёзно и тихо, словно боялся, что его может кто-то услышать. Я его понимала и сочувствовала ему.
— Каждый из вас многое значит, — задумчиво выдала я, — Просто вместе вы создали… семью и теперь, когда её глава «захворал», вам тяжело — это нормально.
