сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 155 страниц) [доступный отрывок для чтения: 55 страниц]
— Это не тебе решать, — тут Лорин даже голос повысил, — Горделивая соплячка — не одна из нас, пусть за домом следит — от неё больше ничего не требуется.
Бета поднялся, понимая, что переубедить его альфу невозможно.
— Ты упёртый, как баран, — констатировал он.
— А ты доверчивый, как осёл, — фыркнул Лорин и тут же закашлялся, ощущая тяжесть в груди.
Повисло молчание. Каждый думал об одном и том же, правда, точки зрения были совершенно различными.
— Оставлю Виера, пусть присмотрит за тобой, — решил, сдавшийся усач, — Но запомни, когда поймёшь, что тебе нужна помощь — будешь сам себе её организовывать.
— Мечтай. — усмехнулся Лорин через силу.
Лорин чувствовал себя плохо, но не критично. «Бывало и хуже» — подумал он и вновь закашлялся. Хотя стоило признать, что человечка молодец. Нарушила его прямой приказ, что по сути своей дурно, но он был жив, а значит она действительно сумела ему помочь. Но эта мысль гуляла по его голове и не находила отклика. Она-человек, пакостное, мерзкое и корыстное существо. Но даже сейчас сожаление о той крупной покупке у её отца он не испытывает. Дома не пахнет сыростью, сколько бы Лорин не всматривался в интерьер комнаты, но пыль или грязь не находил. Даже покрывало, которое лежало на нём пахло свежестью, хотя мужчина знал, что потел. Она следит, слушает его. Тут ей можно отдать должное, но лишь за это.
***
Весь остаток недели был просто насыщен «весельем». Разумеется, Морик не смог договорится с нашей умирающей принцессой. И что они сделали? Оставили самого нормального, чтобы тот следил за начальством. Виеру крупно не повезло, поскольку настроение у Лорина менялось с невероятной скоростью. То ему жарко, то холодно, потом вдруг резко станет хорошо и снова плохо. А самое главное, что он не ныл. То есть вот я бы скулила и стонала, а он… ворчал. Причём не так громко, но слышно. Иногда бормотал во сне, но чаще наяву.
Первые пару дней мне было непривычно, ведь Лорин болен, а я бездействую, но потом как-то отлегло. Как только я приходила в гостиную, то ликан сразу же замолкал, если говорил и переставал улыбаться, если радовался. То есть непонятное гнилое отношение к моей персоне было столь явным, что даже всегда смышлёный Виер ничего не понимал.
На четвёртый день Лорину стало хуже. Узнала я это от жалоб Виера.
— Он весь горит, но потребовал два одеяла, — тихо бормотал волчонок, пока я развешивала бельё на заднем дворе, — Иногда такую чушь порет, что даже слушать не хочется.
Парень стоял, скрестив руки. Он злился, но не на меня. Стоит, хмурится, губами шевелит. Я бы рада помочь, да не могу.
— Надейся, что это пройдёт, — вздохнула я, расправляя простынь, — Он сильный, должен справится.
— Слушай, может, ты сваришь какое-нибудь лекарство? — предложил осторожно Виер, — А я ему скажу, что это я сделал…
Идея неплохая, правда рисковая. Этот же всё вынюхает.
— Чтобы варить лекарство, я должна его осмотреть, — покосилась на ликана.
— Давай ночью, когда он уснёт?
Диверсия. Я слишком… трусиха для такого. Но в груди заворочалась чёртова совесть и жалость. А вдруг с ним что-то случится? Вдруг, снова потеряет сознание и уже не очнётся?! Боги, я ведь его спасти хотела! Честно! Я старалась, а он послал меня! Ненавижу его за это!
— А когда он поправится, от его гнева ты меня спасёшь? — серьёзно спросила я.
Русый насупился и начал усиленно думать.
— Ладно, я с нашими переговорю, — решил парень и утопал в дом. Да уж, а жизнь-то меняется.
Через четыре дня я плюнула на всё. Пошёл он со своими запретами ко всем чертям! Но подохнуть я ему не дам!
А случилось то, о чём я иногда мечтала. Лорин по-настоящему умирал. Загноилась рана, которую Лорин расчесал, надорвал края и занёс заразу. Всё его плечо опухло и покраснело. Дело шло к серьёзному воспалению. Вчера вечером я вновь заглянула в гостиную, где вместе с Виером дежурил Морик. Альфа был покрыт потом, белый, как снег и с быстрым порывистым дыханием. Это был конец. Пара дней и моя здоровенная, упрямая проблема сгинет.
Утром я оделась и, не причёсываясь и не умываясь, пошла сразу в гостиную. Все спали. И картина не изменилась, что указывало на… скорейшую смерть!
— Как же я тебя ненавижу, — зашипела я, подходя к дивану и садясь рядом.
Я смотрела на него и понимала, что всё. Руки затряслись, а глаза сразу же наполнились слезами. Твою мать, Лорин! Ты не можешь! Не так! Какой же ты ненормальный!
Сердце сдавило и не отпускало. Смертельная тоска поселилась в моём теле и я начала понимать, что… привыкла к нему. К этому жестокому, неблагодарному и отчуждённому типу! Да Как так-то, Богдана?! Как я могу такое к нему испытывать?! Мне его жаль! Я беспокоюсь о нём, будто это я его купила и мне жаль потраченных денег! Да что я существо-то такое?!!
Дыхание Лорина сбилось, и он закашлялся. Тяжело и как-то натужно. Быстро вытерла влагу с глаз и зло уставилась в лицо негодяя.
— Если ты и умрёшь, то только от моей руки, — прошипела я, наклонившись к лицу альфы, — Не смей уходить, иначе я достану тебя даже на том свете!
Запретил он! Кретин! Надо было наоборот приказать, чтобы меня в случае чего после его смерти вместе с ним в могилу закопали! Вот мотивация-то была! Вот такого Лорина я бы узнала! А это не он! Простите, что я такое говорю и уверена, что ни раз ещё пожалею о сказанном, но мне нужен старый король — Лорин! Пусть орёт на меня, пусть унижает, но не умирает! Что я буду делать?! Меня отсюда не выпустят — это ясно, как белый день! А кому я достанусь? По наследству пойду или как предмет дарения?!! Нет уж, раз досталось Это, значит буду возится с ним до последнего! Пока он сам в здравом уме не сообщит мне об обратном! Всё!
Недолго думая, сдёрнула сначала одно одеяло, а потом второе. Но там было ещё и покрывало! Вот только сдёрнуть его не получилось. Часть ткани прилипла к плечу, а это плохо. Значит, из раны выделяется жидкость и она воспалена, причём сильно. Ремень он снял и видимо начал шевелить рукой. Дурак-то! Нельзя было вообще трогать это место! Не буду же я постоянно швы спиртом поливать! Сожгу всё кожу и что в итоге?!
— Что с ним? — Морик сел раньше, чем проснулся, но голос у него со сна был грубым и низким, а ещё напуганным.
— Обострение придурковатости, — резко бросила я, — Буди Виера и идите немедленно в лес за ромашкой и обязательно найдите корень лопуха. Наберите ещё какой-нибудь травы, пригодится всё.
Морик мешкал несколько секунд, а потом раздался какой-то шорох и негромкое:
— Виер, подъём!
- Что?! — тут же подскочил парень и заозирался, но увидел меня и тут же изменился в лице, — Ему хуже?!
— Пойдём, — Морик тут же пружинисто поднялся и направился на выход.
Вот за что мне нравился усач — это за молчаливость. В нужных местах. Сказано — сделано. Он и я понимали всё. Мы разные, но можем говорить без слов. По моему решительно-жалостливому лицу итак всё понятно.
— А она разве не боится…? — начал сонный Виер, указывая на меня.
— Меньше слов — больше дела, — Морик хлопнул парня по плечу и направился вместе с ним на выход.
Потрогала лоб. Горячий, но течёт холодный пот. Взяла его за руку. Она дрожала. Веки подрагивали, а губы шевелились, будто он с кем-то беззвучно разговаривал. Это плохо. Очень-очень плохо!
«Какого чёрта ты послушала его?!» — ругалась я сама на себя, растапливая печь, — «Надо было так же, как он упереться рогом и не уступать, покуда Лорин не смог бы тебя догнать!» Я молча отправилась во двор, чтобы натаскать воды. Делала всё уверенно. Слабину себе получилось дать, когда из рук выпал ковш. Я присела, чтобы его поднять, но встать уже не смогла. Заплакала. Просто стало так больно, что сдерживаться не было сил! Я закрыла лицо руками и слёзы полились солёными реками по щекам. Была только я и новая неизвестность. Почему он умирает?! Потому, что я просила?! Да я же дура, я всегда прошу того, что мне не нужно! Я же девушка, мне так положено! Нельзя меня было слушать! Боги, прошу вас, пусть он живёт! Пусть потеряется где-нибудь, но будет жив! Пусть очерняет мне существование, но только не смерть! Что со мной-то будет?! Местные ещё хуже, чем он! Да-да, это уже я преувеличиваю, но и лучше Лорина вряд ли найдётся! Со мной ведь можно делать всё, что заблагоразумится! Неожиданно даже дыхание замерло. На несколько секунд меня озарила ужасная догадка. Он ведь мог. Ни раз и не два. Блондин мог сделать всё, что хотел. Да, он пытался, да издевался надо мной, но на этом всё! Он… нет, только не это. Никогда Не поверю, что он человек…ликан чести! Этого просто быть не может! Боже, да почему я до этого только сейчас додумалась?!! Почему не тогда?! Всё могло быть по-другому! Мы бы договорились! Не знаю как, но мир я бы сохранила! Господи, ну почему же так поздно?!!
Открылась дверь и я тут же испугалась. Было стыдно плакать на глазах… у них. Я быстро встала и подошла к столу, пытаясь остановить нескончаемый поток слёз.
— Ромашку нашёл на рынке, а Виера отправил в лес, — услышала я голос Морика, — Спасибо, что ты всё же решила…эй?
Морик подошёл к столу, чтобы положить свой «букет», но увидел моё скорее всего красное и до ужаса жалкое лицо. Попыталась отвернуться, но шмыганье меня сдало.
— У него мало времени, — сухо выдала я, — Просто, чтобы ты знал.
— Я это понял, когда ты отказалась, — его грустная усмешка послужила новой порцией слёз, — Такие раны заживают долго, а отравление ядом… по идее он должен был умереть на следующий день, как ты и говорила.
Что на меня нашло, но я развернулась и, преодолев расстояние в один шаг, обняла мужчину. Как мне это было нужно… Я сильно прижалась к его груди и сжала так крепко, как только смогла. Мне было больно и я знала, что больно и ему. Одна его рука неуверенно коснулась моего плеча.
— Он меня убьёт, если поправится, — прогундосила я ему в рубашку, — Потому, что я собираюсь сделать ужасную вещь.
— Подстричь его?
Самое страшное, что в его голосе не было юмора. Он просто предположил видимо один из худших вариантов, но против не был. Его голос был… обречённым. Он понимал, что конец близок, но противостоять этому не мог. Это было сложно. Принятие такого ужаса… я не понимаю, кто такой альфа, не знаю, кто он для них, но смерти Лорин не заслужил.
Через час Морик с прискорбной миной наблюдал за связанным Лорином. Я поставила условие, что буду лечить этого припадочного только так! Во-первых, это Лорин, во-вторых, он не в себе и своим действиям он не хозяин, а мне уже хватило. Ликаны спорить даже не думали, нашли несколько ремней и помогли мне обездвижить умирающего. Вновь прирастили пострадавшую руку к туловищу, потом вторую и ноги.
========== 30 глава ==========
Найдя чистое полотенце, вновь попросила приподнять голову упрямца и уверенно завязала ему глаза, а узел сделала сбоку, чтобы он не мешал ему лежать.
— А это зачем? — в этот раз в голосе Морика сквозила лишь грусть и лёгкий интерес, никакого спонтанного выброса раздражительности.
— У Лорина бред, — пояснила я, — Это одно из страшных последствий его раны.
— Бред? — не понял Морик, — Это какая-то болезнь?
— Бред — это осложнение, — вытирая пот со щёк мужчины, начала я рассказывать, — Люди, находящиеся в бреду способны в прямом смысле на всё. Они не понимают, что творят, кидаются на всех, кричат или несут полную околесицу. Начинается сильный жар, озноб и естественно воспаление полученных травм. Но иногда бред вызывают различные яды и специальные растения. В бреду, люди часто говорят действительно чушь, а иногда это действует, как настойка правды. Они бормочут, просят, плачут, носятся из угла в угол, поскольку не понимают, что с ними происходит, и отчёт своим действиям отдать не могут.
И это я видела. Страшно не видеть глаза больного человека. Там пустота. Словно стеклянные. Наши лекари тоже таких связывали и это давало свои плоды. А Лорина мне было жаль. Всё смотрела, не натирают или не давят ли ему ремни, осторожно касалась, чтобы не поранить и не навредить. Отклеивать покрывало от раны предстояло мне и это неприятно. Как мне, так и больному. Но я смочила ткань, и она почти беспрепятственно отстала от раны.
Увиденное меня очень напугало. Я даже глаза округлила.
— Это плохо? — Морик присел на корточки рядом со мной и тоже начал осматривать рану, — Я её давно не видел, Лорин постоянно под одеялом лежал…
— Не оправдывайся — он просто задница, — констатировала я, — И да, это плохо. Нитки ещё держатся, но рана вновь расслоилась, и мы пришли к тому, с чего начали. Не было бы сейчас швов и рана открылась бы, явив нам «богатый внутренний мир» вашего альфы. Она ведь болела, не могла не болеть. Он вам что-то говорил?
- Нет, даже не жаловался, просто спать хотел всегда и всё, — отозвался усач.
Я задумалась. Сонливость — это симптом. Но чего? «Возможно, вина тому — пара незапланированных природой дыр?» — этот цинизм был отрезвляюще действенен. По идее я думала, что он поправится и без моих травок. Он был сильным, сумел бы побороть этот недуг, он ведь ликан, а они не болеют и вообще «супер-сила на их стороне». Что же случилось?
— Может, он съел что-то не то? — начала я думать обо всём, — Я позавчера готовила утку, Лорин её ест редко, возможно его организм её плохо усваивает…
Я была конкретно настроена на установление правды! Это уже не смешно! Тут у меня живой труп — так дело не пойдёт! Он уже одной ногой…не думай!
— Он не ел, — возразил Морик так, словно это обычная вещь.
Я тут же нахмурилась и уставилась в бледно-зелёные глаза. Не поняла.
— В каком смысле?
— Богдана, он так и не ел с тех пор, когда мы принесли его сюда, — пояснил мужчина, чем вызвал шок на моём лице, - Что?
Мои глаза, кажется, вылезли из орбит! Какого чёрта?! Он уже чуть ли не больше недели голодный!!!
— Вы его не кормили?! — ахнула я, — Да вы что?!
Морик тут же испугался моего тона.
- Нет, мы предлагали, но он отказывался, — в своё оправдание пробормотал он, — Не будем же мы насильно его заставлять есть?
- Нет, Морик, ты действительно считал, что он сможет поправиться, при этом, не съев ни единой крошки?! — я просто-таки отчитывала его, забыв совершенно обо всём, — Пара дней и всё!
— Просто мы можем долго обходиться без еды… дня четыре, возможно пять, но он был болен, энергию не тратил…
— Понятно, — прервала я его, — Это моя вина — не сказала вам. Просто я была уверена, что вы сами всё понимаете и есть ему нужно, причём хорошо! Откуда же у него возьмутся силы бороться?
На последних словах глаза заслезились, но я отдёрнула себя. Не время. Надо его вытаскивать.
— Прости, просто он наш альфа и его слово - закон, — серьёзно произнёс усач, — Мы просто не можем его нарушить или воспротивиться — это всё очень сложно.
— Теперь я конкретно за него возьмусь, ибо он мне уже осточертел! — посмотрела я в потолок и устало вздохнула, — Как только поправится — сразу же закачу истерику.
От того, что я это сказала, стало легче. Фух, правда, наконец-то!
— Думаю, она будет оправданной, — качнул он головой.
Я окинула Лорина взглядом. Спит, связанный и больной. Думаю, с ним ничего не случится в мою отлучку.
— Посиди с ним, а я пока на рынок схожу, — обратилась я к ликану, — Если проснётся… не позволяй ему двигаться, всё, что он скажет, близко к сердцу не воспринимай.
Я уже хотела подниматься, но Морик тут же опередил меня и вскочил первый.
- Нет, я с ним не останусь, — мужчина даже руки поднял, — С меня хватит, хочу видеть его только здоровым и точка. Я схожу, что нужно купить?
На несколько секунд я растерялась, а потом понимающе закивала. Если бы на месте Лорина был бы Авдей, то, скорее всего, я бы поступала так же. Смотреть, как мучается твой родной человек — это страшно. А когда ещё и помочь ничем не можешь — и того хуже.
— Нужна курица или кролик, — тут же начала я перечислять, — Любые овощи, фрукты любые молочные продукты. В общем, всё, что найдёшь — неси.
— Понял.
Морик смылся быстрее, чем ожидалось. Наверное, видеть, как твой альфа умирает более невыносимо, чем я могу представить. Мне не понять их связь, но они переживают за него, наверное, также, как за настоящего члена семьи. Это больше, чем дружба. Лорин застонал и прервал мои мысли. Его корпус зашевелился, а голова слегка дёрнулась в сторону.
- Что? .. Где я? — услышала я его хриплый голос.
Тут же положила свои руки поверх кисти ликана и чуть сжала их.
— Лорин, ты у себя дома, ты очень болен, твои раны воспалились, ты слаб, но я постараюсь помочь тебе, — проникновенно заговорила я.
— Богдана? Почему я… не могу двигаться? И я не вижу, - о, а вот и долгожданная связь.
