Текст книги "Одна против зомби (СИ)"

Автор книги: Виктор Гламаздин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Часть III. Игры, в которых с зомби не играют

Глава 1. Перестрелять всех!

1

Почитав разную хрень про зомби и выпив пару литров кофия, я к вечеру почувствовала себя готовой к великим делам.

Я подошла к окну. И посмотрела на манекены в бутике. Они пока стояли на месте и всем своим видом говорили прохожим: «Мы вовсе не живые мертвецы. Мы не грызем по ночам спящих бомжей. Мы вообще просто чучела стоячие».

«И вот как с такими прикинувшимися ветошью чудовищами воевать? – подумала я. – А как с ними воевать, когда перестанут притворятся всяким хламом?»

Да, сестрицы, тут было ради чего пораскидывать мозгами, пока их мне еще никто не выгрыз. В конце концов, ведь я же смогла найти выход из практически безнадежного положения, в коем очутилась, войдя в «ИNФЕRNО».

Что я имею из плюсов? Знание легкого оружия всех времен и народов. Бердышом орудую не хуже стрельца из полка царя Алексея. Могу с закрытыми глазами собрать-разобрать с десяток видов автоматов и пистолетов.

Что еще? Знание истории войн и партизанской тактики. Пожалуй, я смогла бы возглавить роту, а то и целый батальон, и он бы выжил даже в глухой тайге.

Плюс ко всему – имею патологическая ненависть к зомби и их пособникам среди живых… Странно, жизнь меня как будто специально готовила к грядущим разборкам с нежитью. Детские страхи сделали из меня потенциального истребителя ополчившихся на мирных обывателей зомби.

Вопрос: а ополчатся ли они?

Пожалуй, ополчатся. Ведь мутации – штука тонкая. Ген сюда, ген туда. Плейотропия, помноженная на лабильность и амплификацию, перехреначит нуклеотиды.

И вот вам, экологи-биологи, сюрпризец – бац! – мирные, добрые и работящие гастарбайтеры… тьфу, оговорилась, прошу пардону, конечно, не гастарбайтеры, а зомби перерождаются из зомби-рабов через пяток лет в зомби – кровожадных тварей. И тварей не простых!

Ведь, если верить мувешникам, среди зомби есть такие, которые могут командовать армией мертвецов. Да и те тоже в любой момент могут проапгрейдить себя: нажрутся свежатины и давай меняться на глазах – наращивать массу, отращивать когти и клыки, мускулы качать.

Такие модернизированные жмурики способны стены прошибать и разрывать ручищами стальные двери.

Мне вдруг показалось, что манекены глядят на меня горящими красным светом страшными глазами и скалят свои пасти с длинными клыками.

«Бабки есть, надо хотя бы прикупить ружьишко, что ли, – подумала я. – Вырваться из Москвы станет намного легче. И тогда уже будет неважно, кто станет охотится за моим скальпом – зомби или Пал-Никодимыч с Прушкиным. Всех убью, одна останусь».

2

Я оделась в униформу, в которой моталась на пентбол. Провела черным гуталином по физиономии. Скорчила ею брутальное выражение. С чувством пропела «Небо славян». Прошлась по комнате походкой Милы Йовович из четвертой «Обители». И почувствовала себя готовой для великих дел.

Первым из них было – закупиться личным огнестрелом, чтобы при бунте московских зомби можно было пробиться в наш «Кольчужник», который можно было сделать временной базой сил сопротивления засилью живых мертвецов.

По дороге к оружейному магазину я остановилась у витрины бутика и хмуро оглядела стоящих там подозрительных манекенов. Мне показалось, будто один из них шевельнулся.

Я не стала жмуриться и трясти головой, подумав: «Раз уж чего-то у Хорькоффа в офисе надышалась, то глюкану на полную катушку». Вместо попыток сбросить с себя наваждение я обратилась к манекенам с вопросом:

– Ну не станете же вы вместо собачьего корма живых человеков кушать? Вам лучше будет просто поработить нас – мы вам любую жратву достать сможем. А может, вы уже правите нами? Колитесь!

Манекены колоться не стали. И видимо, побоявшись разоблачений, перестали выпендриваться и напустили на себя вполне невинный вид – безликих и бездушных кукол.

«Это всемирный заговор зомби! – наконец дошло до меня. – И что тогда? В Карелию, на болота к дяде Леше – клюкву собирать? Так ведь и туда зомбяры доберутся. Смыться – это не выход. Надо готовится к дню «Хэ». Прямо с сегодняшнего дня. Было время собирать камни, а теперь пришло время собирать пулеметы и гранаты, а также готовить к бою напалм».

3

В магазине «Оружие и средства гражданской самообороны» ни пулеметов, ни гранат я не нашла.

Широкий выбор дубинок (бейсбольные биты, пластиковые трости, короткие резиновые палки, демократизаторы, телескопчики, слепперы и пр.) и ножей (совмещенные с кастетом, охотничьи, дайверские, скелетные, финские, японские, китайские, метательные, складные, выкидные, а также тесаки и кинжалы) меня оставил совершенно равнодушной.

Ибо считаю, что если уж воевать, так – с опробованным веками оружием – винтовками, пушками, самолетами.

Да и в бытовухе от магазинной шняги мало толку. Тот, у кого руки не из задницы растут, может легко обойтись без этой мути, подобрав по дороге валяющийся обрезок арматуры или превратить на наждачном круге в заточку обычный сварочный электрод.

В мирное время ножик, как учил меня Толик, нужен только для чистки картошки, а для боя в темной подворотне надо уметь использовать подручные средства.

Если что, всегда отмажешься: мол, отбился от хулиганов валявшейся под ногами ржавой железякой. А попробуй отмажься, когда при тебе обнаружат тесак вместе кассовым чеком на него и с магазинным ярлычком на рукоятке.

Впрочем, сестрицы, чо такое для зомби удар арматуриной или укол заточкой?

Да ничо! Ходячий жмурик даже не поморщится от такой ерунды. Он лишь проревет, роняя черные слюни: «И это все, что ты можешь?!», – и тут же вгрызется в твою сочную ляжку.

Да, сестрицы, на битву с живыми мертвецами нужно идти с громом и молнией, однозначно.

Хоть на туристских топорах и ледорубах мой кровожадный взгляд слегка и подзадержался, но я постаралась как можно быстрее миновать секцию походного снаряжения, не обращая внимание ни на палатки со спальниками, ни на комплекты термобелья, камуфляжей, разгрузочных жилетов и всякого другого нужного в полевых условиях шмотья, решив озаботиться обмундированием в другой раз.

Я, презрительно ухмыляясь, прошла мимо стеллажей с газовыми пукалками и травматикой. Мне была нужна настоящая боевая шняга, а не эти пукалки.

4

Мои ноги сами собой замедлили шаг, когда я вошла в секцию охотничьего огнестрела.

А когда я увидела великолепные в своей смертоносной красоте штучки от Benelli, Merkel, Fabarm, Browning и прочих благородных оружейных кланов, то я вообще замерла на месте. И стояла, открыв рот, и смотрела на ту богатую коллекцию стволов, из которых десятку маньяков-стрелков вполне хватило бы суток, чтобы перестрелять всех жителей трех самых густо заселенных районов столицы – Марьино, Выхино-Жулебино и Ясенево. Да еще, пожалуй, и на маленькую Некрасовку время бы осталось.

Ко мне незаметно подкрался сзади… нет, сестрицы, не маньяк-убийца, а продавец с болтающейся на шее, как у аккредитованного на супер-пупер конференцию журналиста, карточкой, свидетельствующий (а то мало ли, вдруг не поверят на словах), что передо мной некий «консультант по продажам», а по-простому – продавец.

Оный вежливо осведомился:

– Чего желаете, сударыня? Травматику? Шокеры? Газовые баллончики?

– Думаете, сударь, травматика против зомби проканает? – презрительно усмехнулась я, словно смотрящий на размахивающего игрушечной сабелькой карапуза седоусый ветеран, прошедший обе русско-чеченские войны.

– Против зомби и шокер бесполезен, – мудро заметил продавец.

– Во-во. А потому, сударь, мне нужен автомат, пара пистолетов девятого калибра, боеприпасы к ним и пяток гранат. Огнемет у вас тут имеется?

– Огнеметов и гранат нет. Остальное предоставим… У вас разрешение есть?

«Легче с черными археологами договорится, чем тут легально купить что-либо путное», – с тоской подумала я. Но тут же собралась духом и выпалила:

– О, мой га-а-д! Конечно же, есть! Дома. В тумбочке – в среднем ящике рядом с лицензией на отстрел нежити.

– Тогда ничем не могу помочь. Возьмите лучше аэрозоль с перечным газом.

– А кто может помочь хрупкой охотнице на зомби?

Я сунула пачку денег в карман пиджака продавца. Тот задумался.

– Чес-слово, я не из органов, – подмигнула я со значением, которого сама толком не поняла.

Продавец скользнул взглядом по моей испещренной таинственными гуталинными письменами и утомленной тяжелыми думами о спасении человечества мордашке и кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями (наверное, это было что-то вроде «Иначе эта чокнутая от меня не отвяжется» или «Да ее все равно там на хрен пошлют», а возможно, и то, и другое).

– Вижу, – сказал продавец, снова пройдясь взглядом по гуталину у меня на скулах. – Вы я явно из другого места.

– Ну так как же, многоуважаемый сударь, мне решить мою маленькую проблему?

– Ходят слухи, будто нужные Вам люди, сударыня, имеет место быть возле «Киевской» – выход со стороны вокзала, повернуть налево.

Продавец пощупал толщину сунутой мной в его карман пачку.

– В общем, пишите адресок, сударыня…

Глава 4. Буду драться!

1

В какой-то архиподозрительной, полутемной, вонючей халупе возле Киевского вокзала я, к своему величайшему изумлению, без особого труда приобрела у лиц, называвших себя «честными бухарскими цыганами», довольно приличного качества «калаш» и патроны к нему, а также осколочные гранаты.

Большего, чтобы пробиться из столицы в Подмосковье сквозь толпу голодных зомби, на мой взгляд, мне не требовалось.

Ведь в конце концов, даже если зомби перекроют вокзалы и дороги, то все равно останется немало тайных тропок для отхода.

Еще я прикупила себе катану (анимешники еще лет 20 назад доказали, что девушка, идущая в бой с нежитью без катаны в руках, выглядит крайне не эстетично). Это была неказистая с виду переделка драгунской сабли с рукоятью-новоделом, зато в отличие от магазинных подделок имеющую клинок из правильной стали.

Цыгане, капая алчной слюной на мой пакет с баблом (а его немало осталось после покупки оружия), дружно уговаривать меня до кучи затариться еще и наркотой. Дескать, без марафета ты, девка, много не навоюешь и в Валгаллу ни за что не попадешь.

Большого желания попасть в Валгаллу я не проявила. И цыгане начали ненавязчиво наезжать.

Я попросила оружейных баронов оставить меня в покое, ибо своими пошлыми приставаниями они настолько изгрязнят себе карму, что ихний цыганский бог навсегда наделит супостатов самыми паскудными родовыми проклятьями.

Цыгане народ суеверный. И сильно поморщились, услышав о проклятьях (кстати, я оные тоже недолюбливаю). И даже убрали руки с ручки моего пакета. Сели, закурили. Но, один фиг, продолжали пожирать меня назойливыми взглядами.

Тогда, чтобы отвязаться от назойливых торговцев, я сообщила им, что беру оружие не для себя, а для одного кавказского боевика, улетающего сегодня эксклюзивным рейсом на транспортном самолете из Москвы в Лондон, дабы завалить там десяток русских олигархов, вовремя не проплативших братве из ИГИЛа очередной спонсорский транш.

Цыгане дружно похихикали над моим враньем.

«Пеняйте на себя, убогие!» – подумала я и схватила катану.

Пришлось изобразить психопатку и проорать на арабском единственную фразу, которую я великолепно знала на этом языке (один студент из РУДН научил): «На Аллаха надейся, а за ишаком приглядывай!»

Слава Богу, цыгане арабского не знали. И моя фраза произвела на них сильнейшее впечатление. Связываться с исламистами бухарским пацанам явно не климатило.

До кучи я подпрыгнула несколько раз, размахивая руками и вопя: «Джихад акбар! Халяль хасидам! Кошер хуситам! Салям святая Мекка!»

Испуганные цыгане тут же прекратили впаривать мне драгсы и дали спокойно уйти, проводив взглядами, теперь уже полными респекта и уважухи.

Теперь после того, как я наладила каналы поставок оружия и задружилась с оружейными баронами столицы, пришла пора подумать об организации широкомасштабного сопротивления зомби, если те вдруг ненароком взбесятся и станут кусаться.

2

Первыми в моем списке будущих соратников по борьбе с обезумевшими зомби стояли фамилии Толика и всех остальных пацанов из «Кольчужника».

Вы не думайте, сестрицы, что они – какие-то там уткнутые в старинные фолианты ботаны. Ни фига подобного!

Такая шняга, как историческая реконструкция военных событий, всяких там рыцарских турниров и прочей фольклорной ботвы, появилась у нас вместе с черными археологами еще при диктатуре коммунистов – в начале 1980-х годов. И несмотря на все козни ментов и чекистов с каждым годом приобретала все большее число поклонников.

Наконец власти признали свое бессилие в борьбе с реконструкторами (явно не ботанами, тем достаточно было отсидеть 15 суток в кутузке, чтобы навсегда забыть, куда пришивать деникинский шеврон).

И контрреволюционное движение реконструкторов взяло под свою крышу молодежное крыло компартии, объявив сторонников Белой гвардии и Евпатия Коловрата «членами военно-исторических клубов».

Братва такой заход оценила. И несмотря на ненависть к коммунистам, почти никто из реконструкторов не вышел против них в 1991-м году. Режим свалился сам.

А вот в маленькой гражданской войне 1993–1994 года, кончившейся победой проамериканцев, реконструкторы уже приняли более активное участие.

Они воевали против пиндосов в Югославии и Приднестровье. Немало этой романтической братвы полегло от фашистских пуль в луганских и донецких степях, защищая от истребления русских людей.

Но именно благодаря нашим парням и героизму местного практически безоружного ополчения удалось спасти жизнь шести миллионам жителей Донбасса, приговоренных фашистами к смерти. Если на свете есть Бог – всевидящий и всемилостивый, – то я спокойна за души наших ребят. Их ждет Рай.

Я тоже как бы лично прикоснулась к той теме.

Я присутствовала на двух похоронах, где провожали в последний путь мужиков, подло убитых нацистскими карателями под Донецком. Один из убитых был как раз из «Кольчужника». Любитель повозиться с моделями катапульт. Мечтал построить прямо во дворе клуба настоящий требушет…

Вот вам, сестрицы, и «ряженые», вот вам и «опереточники». Нет, реконструкторы – это в основе своей вполне серьезные люди, связанные общей верой в то, что вселенское зло можно победить только моргенштерном или выстрелом из кулеврины.

Кстати, часть клубов реконструкторов имеет ту иерархию, которая совпадает с системой статусов эпохи, которая воссоздается.

Например, поручики и штабс-капитаны у белогвардейцев, воеводы и дружинники у тех, кто занимается средневековой Русью.

Перевести все эти статусы в период реальных боевых действий в реальную структур – плевое дело. И вот тебе уже кадрированный полк, бригада, дивизия. А набрать рядового «мяса» не будет проблемой.

Так что с Толиком и его братвой в преддверии нашествия армии Тьмы надо будет обязательно связаться. Чем раньше, тем лучше.

А еще надо возобновить старые связи в среде сталкеров. Это ребята, которые готовятся к жизни после Армагеддона. У них тоже есть свои клубы – так называемые клубы по выживании.

Одни клубы специализируются на эпохе после ядерной войны и, с умилением слушая радостное щебетание счетчиков радиации, проповедуют эстетику Припяти – серый бетон заброшенных объектов, таинственные бункеры, полные мутантов, и зарастающие травой и кустарником пустыри промзон, где таятся всяческие аномалии.

Другие клубы сталкеров готовятся восстанавливать цивилизацию после столкновения Земли с астероидом.

Здесь и романтика ночных лесных костров в горах Алтая, и тяжелый быт землянок, и грохот молотов в самопальных кузницах, вонь от первых нефтеперегонных установок…

Ну а членов третьей категории клубов я вообще знаю всех наперечет – это те, кто будет отбиваться от зомби на городских крышах.

Тут все просто. Надевай непромокаемую и не поддающуюся зубам тварей робу. И иди к супермаркету. Там с голоду не умрешь. Возьми туда с собой холодное оружие, огнестрел и не меряно патронов к нему, ибо зомби будут идти к тебе в гости миллионами. Им, судя по голливудской ботве, всегда чипсов охота покушать с пивком.

3

Из логова оружейных баронов я направилась к расположенному в двух шагах вокзалу, где свалила в камеру хранения тяжеленную сумку с патронами. В принципе в «Кольчужнике» имелись боеприпасы с моему «калашу», но запас карман не тянет.

Пройдя пару километров от вокзала и присматривая за окрестностями на предмет наличия-отсутствия хвоста (уж больно пристально на меня смотрели менты на вокзале), я связалась с Толиком.

Поднеся мобильник к уху, я застрочила, как пулемет:

– Толик, прости засранку. Была не права, исправлюсь. Уже исправилась. Ты знаешь, какая я теперь хорошая? О-о, ты даже не представляешь!

– И не хочу ничего представлять, – сказал Толик и отключился.

– О, мой га-а-д! – простонала я. – За что мне все это?! За что-о-о-о?!

Но я быстро взяла себя в руки и, ехидно ухмыльнувшись, покачала головой и прошипела:

– Не-е-ет, братан, сегодня тебе от меня не отвертется!

Я снова позвонила Толику и с укоризной в голосе произнесла:

– Злопамятный ты, старина. А это неправильно. Мужчина должен быть великодушен к дамам. Все мы можем ошибаться…

Толик снова отключился.

– Вот ведь засранец! – выругалась я – Даже не выслушал до конца, мурло бибиревское.

Но от меня, как вы уже наверняка поняли, сестрицы, не так-то просто отвертеться.

И я снова позвонила Толику.

– Ну? – недовольно произнес он.

– Не отключайся! – завопила я.

– Тогда кончай эти ля-ля тополя.

– И вовсе не «ля-ля, тополя»! Я по делу.

– Да иди ты…

– Не ругайся на даму!

– А ты забыла, как…

– Не вспоминай!

– И чего ж хочет «дама»? – похоже, Толика ошеломил мой напор.

– Надо с братвой из «Кольчужника» перетереть секретную тему, – произнесла я тоном шпиона-нелегала, обложенного наружкой неприятельской контрразведки.

Толик расхохотался – нагло, грубо и бесцеремонно.

– Хватит ржать! – почти не обиделась я. – Это вопрос жизни и смерти множества людей. На кону – судьба мира!

Краем глаза я заметила, что метрах в пятистах от меня гаснут огни уличных фонарей и рекламные вывески, и удивилась: «Странно, солнце заходит, а они освещение вырубают».

– А конкретно? – спросил Толик.

– Возможно, скоро начнется крутая бойня и понадобится умение рубить мечом и палить из пушек.

– Ты сошла с…

– Не сошла!

– Тогда, вероятно, слишком много…

– Не пила!

– Значит, просто при…

– Не прикалываюсь!

– У меня нет времени на…

– Знаю!

– А с чего ты взяла…

– Мои британские коллеги доказали!

– Мля…

– Ну паза-а-а-ласта!

– Давай недельки через три эту тему перетрем. Сейчас некогда.

Я понимала, что Толик соскучится по мне уже через неделю, а на вторую станет просить прощения и приглашать в крутой кабак или съездить в загранку.

Но у меня не было этой лишней недели, сестрицы. Силы Зла в любой момент могли нанести удар по беззащитному человечеству!

И я решилась на самый подлый и гнусный обман в своей жизни:

– Толик, возможно, я в положении.

– Это как? – насторожился Толик.

– Ну, типа, возможно у нас с тобой появится… Ну ты понимаешь.

– Ни фига я не понимаю! Черт с тобой, Ника! Давай забьем стрелку на завтра. Жду тебя в обед в своем офисе.

– Спасибо, Толик! Я тебя тоже очень люблю!

– Ну-ну.

4

Закончив беседу на столь позитивной ноте, я положила мобильник в карман и бодро зашагала по улице, ничуть не смущаясь тем, что вдоль нее продолжали гаснуть фонари, а во дворах сгущалась тьма.

Мимо меня шагала толпа чиновников. Они вышли из какого-то учреждения, название которого на табличке у подъезда я не смогла в потемках рассмотреть.

Несмотря на то, что у этих бюрократов были совершенно равнодушные лица и пустые глаза, у меня на чисто интуитивной основе возникло подозрение, будто ребята с огромным сожалением покидают кабинетные пенаты.

«Они уже почти зомби, – подумала я. – Работа дала им все – самоуважение, деньги, дружбу коллег. А дальше – больше: в погоне за прибылью работодатели обяжут их хавать «Новую эру». И что тогда? А тогда наступит эра зомби, которые станут ломать руки таким хрупким девушкам, как я».

Вообще-то, сестрицы, не такая я уж теперь и хрупкая. Такое ощущение, что с детства судьба готовила меня к битвам с зомби. Я умею распознать признаки мертвечины у еще бегающего и прыгающего народа. Владею рукопашкой. Фехтую даже на вилках. Могу отремонтировать холодное оружие и огнестрел. Палю из всего, что может стрелять.

Чую, пригодится мне такая подготовка. Ведь что может произойти? А может произойти следующее. Все быстро смирятся и с черными глазами, и с заиканием, и запахом. Несколько месяцев пошумят СМИ, а потом зомби станут восприниматься как нечто обыденное. И придет день, когда беззаботное человечество поплатится за такое легкомыслие.

Я представила себе, как в один прекрасный день эти бредущие мимо меня канцелярские крысы высыплют, как полчище тараканов, из своего учреждения и разбегутся по близлежащим улицам, лопая на ходу женщин и детей, кошек, птиц и даже насквозь проспиртованных дворовых алкашей.

«Ну что, Ника, – обратилась я к себе, – хошь, не хошь, а придется тебе, дорогуша моя, самой взяться за надзор за живыми мертвецами. Надеюсь, Толик и братва из «Кольчужника» помогут».

Так что, гнусные зомби, не советую вам особо резвится. Я буду следить за вами. Дайте мне только повод, и я объявлю вам войну – беспощадную и жестокую.

На эту войну мы поднимем лучших представителей нации – лучших воинов, лучших стратегов, лучших тактиков, лучших оружейников, лучших врачей.

Мы мобилизуем всех, кто хочет сражаться, – танкистов и летчиков, снайперов-дельтопланеристов и боевых прапорщиков-водолазов, полицию с собаками и охранку с мощными ксивами, семейных экстремалов и почтенных маргиналов, а также белое священничество и черных археологов.

Мы мобилизуем и тех, кто не хочет, не умеет или не может сражаться.

Мы мобилизуем женщин, стариков и детей.

Мы мобилизуем всех белобилетников, пацифистов, инвалидов, дистрофиков, наркоманов, экстрасенсов, знахарей, магов, колдунов, собачников-кошатников, нумизматов-филателистов, деятелей шоу-бизнеса, скрипачей-саксофонистов, городских сумасшедших и тех, кто катается на детских самокатиках, выгуливает собак на детских площадках, не слушает «Агату Кристи», «Алису» и Высоцкого и пишет на мусорных контейнерах: «I love ледю гагу!»

Мы мобилизуем даже полное говно и отребье – взяточников, откатчиков, растратчиков, всех сектантов вплоть до отъявленных сатанистов, народных целителей, финансовых аферистов, нацистов-фашистов, интернационалистов-космополитов, гомофилов-педофобов и педофилов-гомофобов и прочих растлителей животных и насильников над трупами.

В битвах с нежитью любое пушечное мясо пригодится.

Мы будем создавать команды, в которых недостатки одних бойцов, станут продолжением достоинств других.

Вот, допустим, карлики, назову их ради политкорректности, керлингистами, и верзилы, которых я ради все той же терпимости и права человека дать по зубам тому, кто на него обзывается, назову баскетболистами.

Керлингистов зомби просто затопчут всей толпой.

А баскетболистам придется наклоняться, чтобы зарубить наглых мертвяков. Но те-то не дураки. Они, конечно же, станут уворачиваться и цапать баскетболистов снизу за яйца.

Что же делать? Одевать баскетболистов в стальной доспех, а им на плечи сажать карликов с огнеметами и баллонами святой воды. С высоты карликам легче будет вести огонь по зомби, а они обломают зубы о доспехи баскетболистов.

Более того, такие крепости на ногах будут обладать повышенной мобильностью. И от этой кавалерии нового типа мертвякам не удастся скрыться нигде – ни в подвалах, ни на чердаках. Везде нежить будут поджидать осиновый кол или смертельная доза напалма.

5

Издалека до меня донеслась мелодия флейты.

«Неужели Дудочник уже сюда перебрался, вот шустряк», – я обернулась, чтобы увидеть флейтиста.

Но не нашла его взглядом. Зато заметила медленно надвигающуюся на меня тьму. В ней мелькали светящиеся бледно-алым светом силуэты жуткого вида тварей. А потом появились багровые огоньки глаз зомби-собак и послышалось их угрожающее рычание.

– А вот хрен вы меня теперь напугаете! – крикнула я во тьму и шагнула навстречу ей.

Я огляделась по сторонам. Народ куда-то рассосался и рядом не осталось никого.

«О, мой га-а-д! Неужели началось!?» – растерялась я.

Где-то неподалеку раздался жуткий вой. Выло не меньше десятка существ, которые явно были голодны, но боялись выйти на солнечный свет, чтобы добыть себе пропитание.

– Ну уж нет! Не побегу! – проговорила я сквозь стиснутые зубы. – Хватит! Всю жизнь от своих страхов бегала. Задолбало драпать и дристать от паники! Буду драться! Недаром я у Толика училась и мечом махать и из всяческих ружей палить. Такое ощущение, будто меня всю жизнь готовили именной к этой войне. И я готова к ней! Держитесь, падлы!

И наполнила я свой дух отвагой и решительностью. И взглянула в зеркало, стоящее на витрине магазина. И увидела в оном себя – настоящую валькирию, за спиной которой висел рюкзак с расстегнутым верхним клапаном.

Из рюкзака торчали крест-накрест: ствол «АК-74» со стертым воронением и обернутая, типа, кожей ската рукоять, типа, самурайского меча.

Сзади над моей бедовой головой, словно гигантский нимб, сиял красновато-золотой диск восходящего солнца.

А линии губной помады, тянущиеся от нижних век до подбородка, были похожи на следы от кровавых слез, которые льют с икон святые, предвещая наступление ужасных событий.

«Какая же я, блин, крутая! – подумала я. – Еще несколько часов назад тряслась от страха в тубзике, а теперь готова рубить нежить в капусту. Расту в собственных глазах. Глядишь, и другие меня оценят. Если выживу, конечно».

Я сбросила на асфальт рюкзак. Достала из него пару гранат Ф-1. И начала распрямлять усики на предохранительной чеке первой из них. Но потом оставила гранаты в покое, решив показать неприятелю, насколько я его не боюсь и даже презираю.

«Нет, – подумала я, – перед началом войны с зомби надо не гранатами кидаться, а поначалу как-то символически отразить тот глубокий философский смысл, который придаст этому противостоянию то, что первым бойцом армии человечества, грудью встретившим обрушившийся на него вал нежити, стала скромная, хрупкая девушка-красавица (то есть я), а не батальон шкафообразных громил-спецназовцев».

И тогда я гордо расправила плечи, задрала подбородок и, презрительно улыбаясь наступающей тьме, показала ей средним пальцем дерзкий фак, вызывая на бой всех зомби мира, и хрипло произнесла:

– Да, я всего лишь беззащитная хрупкая девушка. Но легче вам, суки, от этого не станет! Пленных брать не стану! Буду мочить всех!

Знаю, даже если меня замочат в бою, на мое место встанут другие герои, коими не оскудевает веками Русская земля.

И ответственно заявляю: в отличие от всех прежних войн, когда женщины сидели в пещерах, землянках, подвалах и бомбоубежищах, на этот раз представительницы прекрасного пола выйдут на поле боя – сражаться с живыми мертвецами. Клянусь в том здоровьем П.П. Прушкина, если, конечно, его еще не сожрал превратившийся в зомби Пал-Никодимыч.

Готовьтесь к войне, сестры и братья! Она не за горами! Она даже не за соседними домами! Она уже на вашей улице! К оружию!

И будьте уверены, пока парадом наших войск командую я, победа обязательно будет за нами. В конце концов, наверняка мои британские коллеги это уже давно доказали. А иначе за что им столько лет платят огромные деньжищи?!

Смеркалось……………………