Текст книги "Минзаг "Марти". Дилогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 41 страниц)

Начальную шестимесячную школу должны были пройти все подростки в возрасте от 10 до 15 лет. Мест на всех не хватало, поэтому в школы сначала брали старшие возраста. Подростки прорывались в школы всеми правдами и неправдами, желая поскорее получить вожделенный паспорт – жетон, дающий право на оплачиваемую работу. Шестимесячный курс давал знания в объеме первого и второго классов начальной школы в Советском Союзе. Подавляющее большинство туземных подростков курс успешно усваивали.

Окончивших курс на хорошо и отлично, обычно 10 – 15% учащихся, переводили во вторую ступень. За два года они должны были усвоить знания в объеме пяти классов советской школы.

Кадровый голод вынудил сократить этот срок до 9 месяцев, в которые запихнули программу четырех классов. И что интересно, практически все подростки программу усвоили. Ну, так отбирали то, самых способных. Выпускников направили на работу во все отрасли народного хозяйства. А достигших 15-ти лет – во флот, авиацию и артиллерию.

Окончивших вторую ступень на хорошо и отлично, решили снова отобрать и перевести на третью ступень, тоже продолжительностью 9 месяцев. Таковых оказалось примерно четверть. В программу третьего цикла впихнули советскую программу за 5 – 8 классы. Нарком образ Сенечкин клялся, что дважды отобранные талантливые подростки программу усвоят. Выпускников третьей ступени Совнарком решил в будущем сразу стажировать на руководящие должности.

За все время существования республики в гражданство получили три с лишним сотни туземцев и шесть десятков испанцев. Больше двух сотен испанцев заслужили подданство. Военные и гражданские начальники непрерывно направляли в Верховный Совет ходатайства о присвоении подданства и гражданства аборигенам.

Такое положение дел обеспокоило председателя Верховного Совета Вострикова. Он созвонился с Мещерским и предложил созвать 'синклит'. Этим словом уже привыкли называть кружок самых авторитетных мартийцев, сложившийся после мятежа Круминьша, и ставший истинным неформальным 'Политбюро'. В синклит вошли Предсовнаркома Мещерский, Предсовета Востриков, Генсек Влазнев, нарком индел Зильберман, нарком внудел Шнурко, нарком пром Болотников и начальник Генштаба Веденев.

Повестку дня задал Востриков, сообщивший, что от командующего сухопутными войсками Сокольского поступило ходатайство о переводе в категорию избирателей двух туземцев. Главком ВМФ Звягинцев также ходатайствует об этом же для двух туземцев и одного испанца.

Востриков сообщил, что пока придержал эти ходатайства, и выразил опасение, что таким темпом мартийцы в обозримом будущем утратят большинство среди избирателей. Что представлялось ему совершенно не желательным.

Обсудили представленных кандидатов персонально. В принципе, все были достойны. Но, удовлетворять ходатайство, по понятной причине, не хотелось. В этом сошлись все присутствующие.

Зильберман, однако, заявил, что никуда от этого в перспективе не деться. Совет неоднократно во всеуслышание заявлял, что любой договорник может просить подданства, любой подданный, если соблюдает законы республики, может стать гражданином, а любой гражданин – избирателем.

Болотников возразил, сказав, что предоставлять первую и вторую категорию гражданства достойным людям, конечно, придется, но процесс этот нужно строго регулировать.

Влазнев в своей обычной манере заявил, что местным, конечно, предоставлять вторую категорию гражданства можно, но, мартийцы в любом случае должны составлять большую часть избирателей.

Веденев веско заметил, что через 15 лет подрастут собственные дети присутствующих, и отказывать им в избирательных правах вряд ли кто-нибудь из мартийцев захочет.

– А вот и решение поставленной Леонидом Никитичем проблемы! – Сказал свое слово Председатель Совнаркома. – Мы спокойно можем за 15 лет присвоить категорию избирателя двум сотням местных. При этом, две трети избирателей все равно будут составлять мартийцы. А потом, большой массой пойдут в избиратели дети мартийцев. Уж, своих-то детей мы воспитаем как надо! Так что, в год мы спокойно можем присваивать вторую гражданскую категорию 14 – 15-ти местным. Ну а в граждане бпг можем принимать хоть сотню. Нас это никак не трогает.

Предлагаю наградить всех представленных Сокольским и Звягинцевым орденами Красной Звезды. Одновременно поручить Верховному Суду подготовить подробный регламент присвоения подданства, гражданства, и, особенно скрупулезно – регламент присвоения категории избирателя. Регламенты рассмотреть и утвердить на Верховном Совете.

Перевод подданного в гражданство обусловить тремя годами в подданстве и награждением одной государственной наградой, а перевод в избиратели – пятью годами гражданства и тремя государственными наградами. Само собой, потребуются персональные рекомендации полноправных граждан.

И вообще, чаще практиковать вместо присвоения гражданства награждение достойных аборигенов орденами и медалями, а также денежными премиями и льготами по жилью. Присвоение статуса избирателя должно производиться в исключительных случаях, за особо выдающиеся заслуги перед Республикой. Право ходатайствовать об этом перед Верховным Советом закрепить исключительно за Совнаркомом. А исходить ходатайства должны от наркоматов. Это должно стать незыблемым принципом.

Ну и ограничить число подданных, ежегодно принимаемых в гражданство, особенно строго ограничить количество граждан, принимаемых в избиратели в течение календарного года.

– Думаю, количественные ограничения, предложенные Николаем Иосифовичем, не следует оглашать открыто. Соответствующее решение Верховного Совета следует засекретить! – Внес ценное дополнение нарком внудел Шнурко.

С этим синклит согласился.

***

Еще в конце февраля Вице-король Новой Испании получил сообщение о захвате пришельцами острова Ямайка. Шхуна, зашедшая в порт Монтего-Бей, обнаружила на месте форта, городка и порта одни головешки. Захваченные в окрестностях порта туземцы рассказали, что порт разгромили пришельцы, а их племя приняло подданство республики пришельцев.

Ямайка находилась намного ближе к мексиканским берегам, чем Тринидад и весьма далеко от других владений пришельцев. Нападение на Ямайку прямо таки напрашивалось.

После консультаций с армейским и флотским руководством, от немедленного нападения на остров решили воздержаться, поскольку в это время вовсю шла подготовка к нападению на Тринидад силами туземцев. Войска для этого накапливались на острове Маргарита вблизи Тринидада. Переориентировать их на Ямайку было нецелесообразно.

В середине мая до Мехико дошла информация о провале атаки туземцев на Тринидад. В полностью отмобилизованном флоте Новой Испании к этому времени осталось лишь три десятка небольших кораблей. Из сухопутных сил в распоряжении Вице-короля оставались только туземные войска. И тем не менее, соблазн атаковать Ямайку был велик. Иначе, Император мог поставить в вину Вице-королю проявленную пассивность. Тем более, что пришельцы, наверняка, как следует закрепиться на Ямайке еще не успели, а местные туземные силы испанцы ни в грош не ставили.

Десант имел все шансы отвоевать остров до того, как основные силы пришельцев доберутся от Тринидада до Ямайки. А столкновение с пришельцами на суше испанское командование надеялось выиграть. Следовало предпринять еще одну, последнюю попытку нанести пришельцам хотя бы тактическое поражение.

Бесследное исчезновение эскадры Педро Понсы, направленной на перехват одиночного корабля пришельцев, только утвердило командование в планах атаки на Ямайку. Одержать над пришельцами победу в морском бою больше никто не надеялся.

По приказу Вице-короля в лагуне Альварадо в 30 милях восточнее Веракруса в укромном месте у одноименной деревни спешно построили новую большую верфь, и принялись спешно клепать шхуны. Пушки для них Вице-король приказал снимать из сухопутных крепостей. Вблизи Канкуна на Юкатане снова начали накапливать туземные войска под испанским командованием. Туземцев вооружали копьями с железными наконечниками и тренировали. Пришлось отступить от еще Колумбом наложенного запрета на предоставление туземцам железного оружия.

Разработанный командованием план предусматривал использование всего оставшегося флота для высадки на Ямайке двух с половиной тысяч туземцев с тридцати кораблей.

***

С середины июня разведка из Веракруса стала сообщать, что, все приходящие в порт корабли разгружаются и сразу уходят из порта без груза. На них грузят только воду, провиант, а также большое количество железных наконечников для копий и стрел. Куда именно направляются корабли, выяснить не удалось. Перед отплытием начальник порта вручал капитанам запечатанные конверты. Как назло, в это время, корсарствовавшие у Веракруса Ленин и Чапаев, ушли на заправку в Тринидад.

Генштаб заподозрил, что испанцы готовят очередное нападение с использованием туземцев. Проведенный анализ стратегической обстановки показал, что наиболее вероятной целью испанцев будет Ямайка. Соваться большими силами в Карибское море они уже не рискнут.

Ленина и Чапаева вернули на регулярную линию, а новейшие легкие крейсера Кутузов и Суворов направили в первый боевой поход на Ямайку. Все вооруженные силы на острове привели в боевую готовность. К этому времени, в сформированных на острове гвардейских батальонах уже насчитывалось две тысячи бойцов, а с учетом сменности – все четыре. Кроме того, гарнизоны Дзержинска и Молотовска составляли четыре сотни бойцов. Побережье острова охраняли шесть сотен пограничников. Всего – пять тысяч воинов, и это без учета конвойников двух лагерей, которых к боевым действиям привлекать не предполагалось. С прибытием крейсеров флотилия острова усилилась до семи вымпелов: трех кораблей и четырех катеров.

Командир Кутузова старлей Симонов имел все основания для гордости. После успешной экспедиции за каучуком ему присвоили лейтенанта, а через два месяца назначили командовать новейшим крейсером Кутузов, дали звание старлея и гражданскую категорию легата. Причем, Мещерский пообещал ему в самое ближайшее время присвоить звание капитан-лейтенанта. В Республике Кутузов и его систер-шип Суворов считались кораблями 1-го ранга, поэтому, его командир должен быть как минимум капитаном 3-го ранга.

Конечно, классификация кораблей, принятая в Республике, отличалась от таковой в РККФ двадцатого века. Но что поделаешь, если в шестнадцатом веке самые крупные корабли имели водоизмещение всего лишь в тысячу тонн. Поэтому, в Республике к 4-тому классу отнесли корабли водоизмещением до 100 тонн, к 3-ему – до 300 тонн, ко 2-ому – до 900 тонн и к первому – свыше 900 тонн.

Стандартное водоизмещение Кутузова равнялось 970 тоннам, а полное, с боекомплектом, топливом, водой и продовольствием – 1160 тоннам. Имелась возможность принять в трюм до 200 тонн грузов.

Корабль имел длину 62 метра и максимальную ширину по верхней палубе около 10 метров. Осадка корабля с полным грузом составляла пять метров. В Кутузове и Суворове судостроители воплотили весь опыт, накопленный при строительстве катеров, шхун и сторожевиков.

Командовавшего до этого пузатой каравеллой Симонова новый корабль восхитил до глубины его морской души. Конечно, он бывал на борту шхун и сторожевиков, построенных в республике до крейсеров. По обводам корпуса крейсер весьма напоминал эти корабли. Но, все же, тысяча тонн – это не 400 тонн сторожевика. В отличие от них, крейсер был чисто моторным кораблем и совсем не имел штатного парусного вооружения.

Узкий корпус корабля, полностью изготовленный из драгоценных пород дерева, имел относительное удлинение по ватерлинии 7:1 при взгляде со стороны производил впечатление стремительности. Хотя, конечно, 12 узлов полного хода по меркам 20-го века не сильно впечатляли, но для 16-го века были фантастикой. Четыре паровых машины по 400 лошадей каждая, работающие на два вала, давали возможность менять ход в широком диапазоне скоростей и легко маневрировать. К большому сожалению командира, более мощных машин промышленность республики еще не производила.

Массивный, сильно выступающий киль, утяжеленный толстыми железными полосами, откованными из трофейных пушек, обеспечил кораблю выдающуюся остойчивость. По вооружению корабль уступал во флоте республики только Марти, но тот был выведен в резерв.

На баке размещалась снятая с Марти стотридцатка, за ней на высоком барбете – 90-миллиметровая пушка местного производства. Двухуровневая надстройка с ходовой рубкой и мостиком располагалась в самой нижней точке имеющей слабый прогиб верхней палубы, над центром тяжести корабля. На крыльях мостика стояли два станковых пулемета. Перед надстройкой и за ней возвышались две 20-метровых мачты с антеннами и 'вороньими гнездами'.

Установленные на мачтах грузовые стрелы предназначалась для загрузки продовольствия и боезапаса в передние трюмы, а также грузов в кормовые трюмы. Кормовая стрела обеспечивала, также, погрузку и снятие с палубы гидросамолета, устанавливаемого поверх грузового трюма. Правда, самого гидросамолета в наличии пока не было, он еще только проходил испытания в авиа-лаборатории. Несколько портили внешний вид корабля четыре 10-метровых дымовых трубы, расположенные квадратом за площадкой гидросамолета.

На самой корме стояла вторая 90-миллиметровка, а ближе к миделю на высоком барбете – снятая с Марти трехдюймовка. Орудия и пулеметы имели броневые противоосколочные щиты.

Конструкцией корабля предусматривалась возможность поднятия на мачтах парусов – стакселей, и на грузовой стреле грот мачты – гафеля. На рее фок-мачты мог быть поднят прямой парус. Сами паруса на корабле имелись, но считались аварийными.

Продольной и поперечными переборками корабль разделялся на 18 водонепроницаемых отсеков, что обеспечивало ему выдающуюся живучесть. В шести кормовых отсеках размещались рулевые механизмы, паровые машины, динамо-машины, помпы, опреснители и паровые котлы.

В четырех носовых отсеках – брашпили, якорные цепи, стояночный двигатель болиндера с помпой и электрогенератором, канаты и аварийные паруса. За ними – два топливных танка, обеспечивавших запас хода на шести узлах в восемь тысяч миль. Корабль мог оперировать в Атлантике от Гренландии до устья Параны.

За топливными отсеками размещались погреба боезапаса. Под надстройкой располагались водяные танки и продовольственные трюмы.

Небольшим недостатком конструкции корабля Симонов считал необходимость снятия гидросамолета для получения доступа к грузовому трюму, а также необходимость ручной горизонтальной перегрузки продовольствия из погреба боезапаса в трюм под рубкой.

Кубрики экипажа размещались в верхнем уровне под палубой, а каюты старших командиров – в надстройке.

Экипаж корабля состоял из 150 моряков, включая 45 морпехов. Мартийцами, кроме Симонова, были начарт лейтенант Мякотин и стармех лейтенант Твердохлеб. На момент переноса оба были старшинами. Мякотин служил командиром кормовой стотридцатки, а Твердохлеб – трюмным машинистом. Оба тоже сделали хорошую карьеру, выбились в легаты. По занимаемым должностям им светило скорое присвоение старлеев.

Отходив два месяца на каботажной линии, Кутузов и Суворов получили от командования первый боевой приказ – перейти на Ямайку и отразить возможное нападение противника.

Кутузов забазировали в Дзержинске, а Суворов – в Молотовске. Неделю простояли в портах, занимаясь тренировкой экипажей. Борьба за живучесть, подъем и спуск аварийных парусов, подъем и спуск шлюпок. Дважды выходили на стрельбы.

Из четырех базировавшихся на Ямайке пограничных катеров три постоянно ходили вокруг острова, еще один поочередно отдыхал в порту. Каравелла Чапаев крейсировала в пятидесяти милях к западу от острова, на пути наиболее вероятного появления испанцев.

К сожалению, с испанской эскадрой разминулись и Чапаев, и катера. Впрочем, в сезон дождей ночи темные, и разминуться не мудрено. В ночь на 6 июля Симонова поднял вахтенный матрос, сообщив, что туземные племена сигнализируют кострами о противнике на северном берегу острова к западу от Дзержинска. Администрация Ямайки уже наладила межплеменную сигнализацию огнями и дымами, аналогичную устроенной на Тринидаде.

Командир объявил боевую тревогу и приказал вахтенному радисту продублировать полученное сообщение всем кораблям и катерам. Кутузов развел пары, отдал швартовы и вышел из бухты в затянутое дождевой мглой Карибское море. Шли полным ходом по компасу. Иногда сквозь дождь проглядывали огни костров, зажженные на прибрежных горах туземными племенами. Через два часа хода увидели последний зажженный огонь. По счислению штурмана определили, что костер горел на горе, расположенной над бухтой Монтего-Бей, где ранее располагался сожженный испанский городок.

Симонов приказал включить все прожектора и малым ходом идти на вход в бухту. Дождь, к счастью прекратился. На месте уничтоженного порта увидели большое количество костров. У самого входа в бухту прожектор высветил идущую навстречу шхуну. Своих кораблей такого типа здесь быть не могло, поэтому, четырьмя выстрелами из носовой 90-миллиметровки шхуну отправили на дно.

У берега обнаружили большое количество кораблей, не менее десятка. В подзорную трубу Симонов рассмотрел на берегу шевеление больших толп народа. Приказал радисту связаться со всеми кораблями, передать им приказ идти к Монтего-Бей и сообщить свои координаты. Командиры кораблей и катеров заранее договорились, что тот, кто первым войдет в соприкосновение с противником, тот и возьмет на себя командование операцией.

Застопорив ход в миле от берега, крейсер отдал якорь и развернулся бортом к порту. Симонов приказал открыть беглый огонь осколочными снарядами по толпам на берегу. Кораблям противника из бухты все равно деваться было некуда.

Пушки Кутузова загрохотали. Звонко и часто долбила трехдюймовка, басом рявкали 90-миллиметровки, оглушительно ревела стотридцатка. Артиллеристы развили максимальную скорострельность. Снаряды к орудиям подали заранее. Снопы пламени от разрывов снарядов высвечивали людей, разворошенным муравейником суетившихся на берегу. От случайных попаданий загорелось несколько кораблей. На берегу стало совсем светло.

'Муравьи' из развалин городка потянулись от берега к покрытым лесом горам. Начарт Мякотин с мостика в рупор корректировал огонь. Разрывы снарядов смещались вслед за 'муравьями'. Чапаев доложил, что встретил в двадцати милях от Монтего-Бей идущего встречным курсом испанца и утопил его.

Штурман вольнонаемный испанец Бардакс, изучив полученные радиограммы, доложил, что Альбатрос-6 подойдет через 20 минут, Чапаев и Альбатрос-8 – через два часа, Альбатрос-7 – через три часа, Суворов и Альбатрос-5 – через пять часов. Предположив, что часть испанцев уже разгрузились и вышла из бухты, Симонов приказал Альбатросу-6 идти к Монтего-Бей. Чапаеву, Альбатросу-7, Альбатросу-8, Суворову и Альбатросу-5 образовать завесу на удалении 20 миль к западу от острова. Испанцев нужно было обнаружить и утопить.

Мякотину приказал расстрелять по берегу весь боезапас к стотридцатке и 90-миллиметровкам. Следовало уничтожить максимальное количество высадившегося противника. Оставить только сотню снарядов к трехдюймовке. Через двадцать минут все 'муравьи' скрылись в лесу. Симонов приказал долбить по лесу в те места, куда ушли испанцы. Постреляв еще минут тридцать, стрельбу задробили. Расстреляли все снаряды к стотридцатке и почти все к 90-миллиметровкам.

Подошедшему Альбатросу-6, Симонов приказал подойти ближе к берегу, не подставляясь, однако, под пушки испанцев. Артогнем и пулеметом очистить от противника все уцелевшие корабли. Расстрелять по лесу весь боекомплект миномета. К этому времени у берега горели шесть кораблей, еще пять остались относительно целыми.

Кутузов выбрал якорь и полным ходом двинулся вслед за удирающими в темноту испанцами.

За ночь корабли завесы утопили пять кораблей, Кутузов догнал и утопил еще одну шхуну. От поднятых из воды пленных выяснили, что в нападении участвовали тридцать кораблей. Учитывая, что в порту осталось одиннадцать кораблей, Симонов сделал вывод, что двенадцать испанцев сумели ночью просочиться через завесу. С учетом дождя и темноты это было не удивительно.

Симонов развернул все корабли и катера в цепь на дистанции в пять миль друг от друга, и на десяти узлах повел флотилию по ветру на юго-запад, предположив, что испанцы удирают от Монтего-Бей на всех парусах по ветру. До конца дня догнали восемь кораблей. Пять утопили, а три каравеллы захватили и привели в Дзержинск. Нагружать катера буксировкой трофеев каплей не рискнул. Они и так оказались далеко от берегов Ямайки. Приказал командирам катеров ограничиться подъемом пленных с воды. Четырех испанцев поймать не удалось. Искать их дальше смысла не было. Мексиканский залив слишком велик.

Высадившихся в Монтего-Бей туземцев гвардейские роты Ямайки вместе с пограничными сотнями через два дня окружили и прижали к берегу. После непродолжительного боя деморализованный враг сдался. Взяли в плен около тысячи индейцев и полторы сотни испанцев.

***

В Веракрус из похода на Ямайку вернулись лишь три шхуны. Получив сообщение об этом от алькальда города, де Мендоса окончательно убедился, что силами Новой Испании с пришельцами не справиться. Флота у него больше не было. Сухопутных сил, практически, тоже. Лишь жалкие остатки в гарнизонах.

С сообщением о последних событиях он направил в метрополию две шхуны из уцелевших.

20. Гаити и Куба.

Генштаб уже давно и тщательно разрабатывал операцию по захвату второго по величине острова Антильской гряды – Гаити, расположенного между Пуэрто-Рико и Кубой. Протянувшийся с запада на восток на 600 километров и с севера на юг на 240 километров остров имел площадь 76 тысяч квадратных километров, то есть в 15 раз больше Тринидада. Ввиду этого, тактика, успешно опробованная для захвата Пуэрто-Рико и Ямайки, для Гаити не подходила. Наличными силами прочесать остров не представлялось возможным.

По данным разведки, трофейных карт и пленных, на побережье острова, помимо крупного порта Санто-Доминго, уже дважды разгромленного флотом Республики, находились восемь урепленных поселений и три десятка энкомьенд. Галеоны Лазо и Щорс, пройдя вокруг острова в мае и июне, уничтожили все форты и нанесли на карты обнаруженные энкомьенды.

По оценкам испанцев, сильно уменьшившееся за время испанского господства, туземное население острова все еще насчитывало около ста тысяч человек, из них до двадцати тысяч взрослых мужчин. Туземцы объединялись в полторы сотни племен, из них две трети аравакских и одна треть – карибских. Карибские племена занимали северо-восточную треть острова. Испанцев на острове проживало до шести тысяч, включая женщин и детей. Все испанские энкомьенды располагались на аравакских землях. На земли карибов испанцы совершали набеги с целью захвата рабов для плантаций.

К моменту нападения испанцев на Ямайку план был уже разработан. План предусматривал захват Санто-Доминго, строительство крепости и нового города. Из этого порта флот имел возможность блокировать пролив Мона, отделяющий Гаити от Пуэрто-Рико.

Второй порт планировали построить в удобной бухте Гонаив на западном берегу острова на месте разрушенного испанского форта. Базируясь в Гонаиве, республиканские корабли могли контролировать Наветренный пролив, отделяющий Гаити от Кубы.

В пяти энкомьендах, равномерно расположенных вдоль побережья острова и находящихся на племенных территориях араваков, планировали построить типовые форты и основать колхозы. Еще три колхоза планировалось основать на северо-восточном побережье острова на землях карибских племен после их разгрома. Остальные энкомьенды использовать пока не представлялось возможным из-за нехватки кадров.

Однако, поступившая от разведки и от взятых у Ямайки пленных информация о полном уничтожении всего испанского флота в Новом Свете, коренным образом изменила обстановку на театре военных действий. Испанские власти Мексики утратили возможность поддерживать свои войска на двух крупнейших островах. Тем более, они не смогут в ближайшем будущем атаковать владения Республики. Флот метрополии, по данным разведки, еще не скоро будет готов к выходу в море.

Обсудив создавшееся положение, руководство Республики решило одновременно атаковать оба крупнейших острова архипелага – Кубу и Гаити.

Генштаб в авральном порядке приступил к планированию захвата Кубы. Операция 'Гаити', тем не менее, началась по разработанному плану 20 июля.

Корабли Республики доставили с Пуэрто-Рико в энкомьмьенды восемь рот гвардейцев, каждая в сопровождении двух мартийцев: администратора территории и командира вооруженных формирований.

Никакого сопротивления в энкомьендах, как и ожидалось, испанцы не оказали. Администраторы территорий, они же председатели колхозов, приняли в подданство соседние аравакские племена. Все как обычно – переговоры с вождями, дары, сватовство дочерей вождей в жены. С этим тоже проблем не возникло. За избавление от испанцев араваки готовы были носить пришельцев на руках. Тем более, их освобождали от испанского гнета такие же араваки, как они сами.

Одновременно с захватом энкомьенд, отряд кораблей в составе крейсера Суворов, сторожевиков Нахимов и Ушаков доставил с Пуэрто-Рико в бухту Гонаиве три роты гвардейцев, которые захватили одноименный городок. Второй отряд кораблей в составе крейсера Кутузов, галеонов Маркс, Фрунзе, Сталин, Лазо и Щорс доставил в окрестности Санто-Доминго 10 рот гвардии, которые сначала окружили, а затем заняли город Санто-Доминго. Сопротивление было минимальным. После двух кратного разгрома города среди испанцев желающих сражаться практически не осталось. Лишь немногие из них сбежали в окружающие город леса, где и были благополучно изловлены индейцами.

В операции были задействованы все наличные силы туземной гвардии с Пуэрто-Рико, что стало возможным ввиду отсутствия какой-либо опасности со стороны испанцев.

Командиры вооруженных сил вместе с туземными гвардейцами приступили к формированию и обучению туземных вооруженных сил из местных араваков. Флот тем временем захватил все остальные энкомьенды на побережье острова и перевез всё их испанское население в 5 формируемых колхозов. При каждом колхозе создали лагерь военнопленных, и задействовали их на строительстве фортов, причалов, жилых и хозяйственных построек.

На обучение местных войск планом отводилось до двух месяцев. Араваков вооружали трофейным холодным оружием. При каждом форту формировались пограничная и конвойная сотни, две сменных армейских роты для гарнизона форта и от трех до шести, в зависимости от численности местных аравакских племен, гвардейских роты. Каждый воин гвардии и гарнизона получал либо копье, либо саблю, либо топор. Ну и конечно, железные наконечники для стрел.

По плану, не позднее 1-го августа сводные отряды, включающие в себя взводы кадровых гвардейских рот и местные вновь сформированные роты, должны были выступить в поход, пересечь весь остров через аравакские территории и собраться в городах Санто-Доминго и Гонаиве. Причем командовать отрядами должны будут араваки – командиры кадровых гвардейских рот. По этому поводу всем командирам рот дали гражданство республики, хотя большинство из них гражданство уже имели. Все мартийцы оставались в фортах и колхозах.

Отряды с восточной половины острова направлялись в Санто-Доминго, а с западной половины – в Гонаиве. Все встреченные в пути аравакские племена должны были приниматься в подданство, а их вожди – препровождаться в города. На 8 ноября в Гонаиве и Санто-Доминго планировалось торжественное заключение договоров со всеми аравакскими племенами острова.

Назначенные Совнаркомом администрации приступили к налаживанию жизни на новых территориях. Поскольку через весь остров с северо-запада на юго-восток протянулась довольно высокая горная цепь Кордильера-Централь, с высотами до трех тысяч метров, остров разделили по этой цепи на две административных единицы: Восточное Гаити со столицей Санто-Доминго, и Западное Гаити со столицей в Гонаиве. Администраторами территорий назначили бывших старшин Кручинина и Закомарского, по этому случаю получивших категорию легатов.

К Санто-Доминго приписали пограничные катера Альбатрос -13 и Альбатрос-14. В Гонаиве направили Альбатрос-15 и Альбатрос-16, только что сданные верфью. Совнарком решил на ближайшее время сосредоточить мощности верфи на строительстве пограничных катеров. Еще требовалось четыре катера на Кубу и двенадцать катеров для островов малой Антильской гряды, по одному катеру на остров. На верфи заложили сразу шесть катеров.

После высадки десантов на Гаити оба отряда кораблей были направлены на Ямайку для проведения операции 'Куба'. На морском обеспечении операции 'Гаити' остались сторожевики Казарский и Макаров, а также шхуны Железняк и Котовский.

К этому времени на Ямайке были сформированы и обучены 26 гвардейских рот. Правда, они еще не имели отделений с огнестрельным оружием. Командовали ротами опытные гвардейцы из первых тринидадских подразделений.

Разработанный Генштабом план 'Куба' представлял собой кальку с операции 'Гаити' и предусматривал захват двух самых крупных портов острова: Сантьяго-де-Куба и Гавана, которые впоследствии должны были стать центрами административных территорий. По плану для захвата Гаваны выделялось пять гвардейских рот, а для захвата Сантьяго-де-Куба – семь рот.

Крупнейший остров гряды Больших Антильских островов, отделяющей Карибское море от Атлантического океана, имел длину 1250 километров и ширину до ста километров, и по площади превосходил Гаити в полтора раза. К счастью, карибов на острове не было совсем, его населяли араваки, называвшие себя народом таино. Их остаточную численность испанцы оценивали примерно в 150 тысяч человек.

Из всех Антильских островов, Кубу испанцы освоили в наибольшей степени. Они имели на острове два порта, десяток фортов и четыре десятка энкомьенд. План предусматривал основание двенадцати укрепленных колхозов на базе энкомьенд, расположенных на побережье острова на удалении порядка двухсот километров друг от друга. Остальные энкомьенды и форты ликвидировались, а их испанское население подлежало переселению в создаваемые колхозы. В каждой из двенадцати энкомьенд по плану высаживалась одна гвардейская рота. Соседние племена приводились в подданство. За два месяца строились форты, обучались местные туземные подразделения.

Проблема кадров для новых поселений стала жесточайшей. Необходимо было укомплектовать кадрами форты с колхозами на Кубе и Гаити, не говоря уже о городах. Совнарком принял решение в типовых фортах оставить всего по два мартийца: администратора и начальника вооруженных сил. Функции председателя колхоза решили возложить на администратора территории. Потом к ним добавится еще и командир приписанного к острову пограничного катера.