Текст книги "Минзаг "Марти". Дилогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)

Мещерский приказал Лукошкину повернуть на север, выйти на параллельный курс с левой колонной испанцев и начать ее бить с минимальной, но безопасной дистанции. Фрунзе приказал идти на соединение со Свердловым и тоже работать по левой колонне.

Варяг и Ленин получили приказ выйти на правый фланг противника и обрабатывать правую колонну. Марти наконец развел пары и вышел из бухты, огибая Крым с севера. Адмирал приказал командовавшему сменным экипажем Веденеву идти к правому флангу противника, затем пройти перед фронтом и перетопить все головные корабли во всех колоннах.

Около одиннадцати часов на связь вышел Свердлов, Лукошкин доложил, что обрезает нос левой колонны на дистанции в одну милю от головного корабля. Мещерский взял у радиста гарнитуру рации:

– Свердлов! Здесь адмирал. Доложи состав колонны противника. Прием.

– В колонне малые каравеллы в количестве не меньше пятнадцати штук. В хвосте колонны они створятся, точное количество определить пока не могу. Головные двух левых колонн отстрелялись по мне из носовых пушек. Орудия у них небольшие. Дальность стрельбы не более 6 кабельтовых. Прием.

– Какие корабли в других колоннах? Прием.

– Во второй слева большие каравеллы, в третьей – средние каравеллы. Дальше не вижу. Но, крупных кораблей в головах ни в одной из колонн нет. Это точно. Прием.

– Свердлов! Обходи голову колонны слева и ложись на контркурс на безопасной дистанции. Обстреливай все корабли последовательно. Снаряды экономь. Не стремись непременно сразу утопить. Достаточно проделать паруснику пробоину под ватерлинией, чтобы он набрал воды и замедлил ход. Потом подойдут другие и утопят. Как понял? Прием.

– Ясно понял. Выполняю.

– Как дойдешь до хвоста колонны, доложи количество кораблей в колонне. Потом разворачивайся на параллельный курс и добивай тех, кто не остановится. Прием.

– Ясно понял.

– Конец связи.

Свердлов обогнул по дуге голову колонны и вышел на контркурс на только что установленной опытным путем безопасной дистанции 8 кабельтовых. На траверсе флагмана Лукошкин скомандовал артиллеристам:

–Огонь!

Пушка рявкнула. На борту каравеллы сверкнул разрыв, в облаке дыма полетели во все стороны обломки. Образовалась дыра около метра в диаметре. Выше ватерлинии, к сожалению. Двухбалльная волна заметно качала корабль. Наводчик ввел поправку, дождался, когда корабль встанет на ровный киль и нажал на спуск. У борта флагмана встал белый столб воды и дыма. Стоя рядом с рулевым на высоком юте, Лукошкин оценивал результаты стрельбы, глядя в бинокль. Во впадине между волнами в борту ниже ватерлинии обнажилась верхушка дыры.

Флагман дал бортовой залп. Недолет, как и должно быть.

– Отбой! – крикнул капитан артиллеристам. – Наводить по следующему!

Каждый очередной мателот, прежде чем получить одну – две дыры в борту, приветствовал Свердлова полным бортовым залпом из 5 – 7 пушек. На безопасном расстоянии в 2 кабельтова от борта вставали симпатичные всплески от падающих ядер. Так воевать можно! – подумал командир корабля.

Мещерский глянул на часы. Было 10-57. В белесой дымке на горизонте на удалении примерно 25 миль смутно угадывались белые паруса испанской эскадры. Фрунзе вскоре должен был присоединиться к избиению левого фланга испанцев. Ему оставалось до них около десяти миль. Варяг и Ленин прошли уже половину дистанции до противника и поравнялись с Фрунзе. Чапаев огибал остров с юга. Сталин все еще был в десяти милях к юго-востоку от острова.

Вышел на связь Марти. Веденев доложил, что начинает делать кроссинг-Т неприятельскому флоту, проходя в миле перед головными кораблями кильватерных колонн. Отметил, что все корабли в колоннах – небольшие. Водоизмещением до трехсот тонн. Высказал предположение, что крупные корабли где-то прячутся.

– Тебя понял. Флагманов бей из стотридцаток! – приказал адмирал. – Их всех надо обязательно утопить в первую очередь!

Идущий полным 18-узловым ходом Марти проскочил перед идущими на 5-узловой скорости испанскими колоннами за 15 минут. Двух балльная волна практически не раскачивала шести тысячетонный корабль. Сменный командир БЧ-два лейтенант Волынцев распределил цели.

Головные корабли в колоннах достались расчету баковой стотридцатки. Их мателоты – расчету сорокапятки. Расчет мелкашки получил отдельное указание: снарядов не жалеть! Третьи корабли в колоннах обстреливала кормовая трехдюймовка, а четвертые – вторая стотридцатка. Поскольку колонны шли на дистанции около мили друг от друга, на обстрел каждой колонны артиллеристы имели почти три минуты.

Идущий головным правой колонны когг получил снаряд прямо в форштевень. Главный калибр стрелял фугасными. Всю носовую часть паруснику вырвало. Когг загреб океанскую водицу открывшимся зевом трюма, как бульдозер грунт, и практически нырнул под воду, как подлодка. Только что был корабль, и вот из воды торчат только мачты.

Сорокопятка часто лупила бронебойными в нос второму коггу, целясь примерно в крюйт-камеру. После пятого выстрела когг взорвался. В этой колонне, похоже, все корабли были коггами.

Расчет трехдюймовки получил приказ экономить снаряды, потому ограничился проделыванием фугасами двух больших дыр в носовой обшивке. Причем вторая дыра была под ватерлинией. Боекомплект пушки составляли фугасные и бронебойные снаряды. По приказу адмирала, все осколочные были оставлены береговым пушкам. Кораблик начал на глазах погружаться, обильно хлебая воду пробоинами.

Вторая стотридцатка тоже пустила свой когг на дно одним выстрелом.

В следующей колонне шли каракки. С ними поступили также, как с коггами.

***

Капитан и владелец каракки 'Синко Льягас' дон Альваро Герра с большой неохотой выполнил приказ вице-короля о мобилизации всех крупных кораблей во флот Новой Испании, и привел свой корабль в Санто-Доминго. Там он вынужден был сдать весь груз, состоявший из древесины ценных пород, закупленной за полгода в портах Вест-Индии: фиолетовое дерево, махагони, розовое дерево, палисандровое дерево, квебрахо, святое дерево на хранение в портовые склады под роспись начальника порта. Дон Герра собирался отплыть в Испанию вместе с возвратным королевским конвоем. Несколько утешало то, что и все корабли пришедшего из метрополии конвоя тоже были мобилизованы. То есть, времени он не потеряет.

Капитан плавал в Атлантике и Карибском море уже 22 года. Начав штурманом старенькой каравеллы – латины, он сначала стал капитаном, потом выкупил ее у владельца, затем накопил денег, продал латину, купил большую каравеллу, затем сменил ее на каракку водоизмещением 300 тонн. На своих кораблях он по дешевке скупал в портах Вест-Индии колониальные товары, потом с очередным королевским конвоем возвращался в Испанию и выгодно продавал груз. Затем сдавал корабль в аренду казне и возвращался с королевскими товарами в Вест-Индию.

В Ла-Корунье у него уже был куплен домик, где жила его жена, донна Мария с тремя детьми. В Сан-Хуане он тоже имел дом, где жили наложницы – индианки под присмотром старой ключницы. В банке в Сан-Хуане лежала кругленькая сумма накопленных денег. Дело было налаженным. Дон Альваро подумывал через два – три года продать каракку, купить земли на Кубе, построить усадьбу, привезти жену из Испании, наложниц из Сан-Хуана и зажить спокойной жизнью богатого плантатора.

За 22 года он навидался всякого: попадал в свирепые тайфуны в Атлантике, отбивался от английских корсаров в Бискайском заливе, от индейцев – каннибалов в устье Амазонки, от портовых чиновников – взяточников в Севилье и считал, что уже заслужил спокойную старость.

Полученные от казны в качестве компенсации за мобилизацию 50 песо в какой-то мере утешили его. Еще больше он утешился, когда адмирал дон Луис де Альманса предложил ему стать капитан-командором эскадры из 23 каракк, добавив к сумме компенсации еще 25 эскудо.

Потом он трижды раскаялся. Командовать разношерстной эскадрой было то еще удовольствие. Разновозрастные, разно тоннажные и разно такелажные каракки, капитаны большинства которых никогда не ходили строем кильватера в составе эскадры, доставили дону Герра массу хлопот. Во время единственного тренировочного выхода в море каракки категорически не желали идти с одинаковой скоростью и держать строй. Трехдневный выход закончился сломанными при столкновениях бушпритами четырех каракк.

После тренировки адмирал добавил в эскадру еще шесть кораблей. Поломанные бушприты починили. На корабль дона Альвареса посадили четыре десятка солдат солдат и десяток аркебузиров. Исполняя приказ адмирала, на верхнюю палубу Синко Льягас, помимо двух собственных шлюпок поставили четыре рыбацких баркаса. Ходили слухи, что казна скупила все рыбачьи посудины в Карибском море, и всех их погрузили на корабли.

Наконец, 5-го января, две эскадры коггов и две эскадры каракк по приказу адмирала вышли из порта. К счастью, погода благоприятствовала переходу. Штормов не было. И тем не менее, две пары каракк умудрились столкнуться, повредив бушприты и мачты. Их пришлось отправить назад ремонтироваться.

Выйдя в назначенную точку встречи эскадр, к юго-востоку от острова Сент-Винсент, эскадра легла в дрейф. Вокруг, насколько хватало глаз, по всему горизонту лежали в дрейфе другие эскадры. С флагманской эскадры пришел баркас с вызовом на военный совет.

Дон Герра отправился на совет на своей шлюпке. Совета как такового не было. Адмирал просто довел до сведения капитан-командоров свой приказ. Атаковать предстояло главную базу таинственных пришельцев, уже полгода терроризировавших всю Вест-Индию, устроенную ими на небольшом острове Бекия. Стало ясно, зачем на корабли погрузили баркасы. Адмирал приказал, в случае потопления кораблей, экипажу и солдатам грузиться в шлюпки и плыть под парусами и на веслах к Бекии. Там высадиться и штурмовать крепость пришельцев. Об этих дьявольских пришельцах ходили устрашающие слухи. Якобы, их корабль ходит против ветра со скоростью десять узлов, а его пушки стреляют на две мили, причем каждая стреляет несколько раз в минуту.

Адмирал дон Луис де Альманса и командующий сухопутными силами знаменитый конкистадор дон Фернандо Писарро сочли необходимым разъяснить капитан-командорам эскадр мотивы, которыми они руководствовались при разработке плана операции. Оказывается, за последнее бесследно исчезли полтора десятка крупных кораблей, вышедших из материковых портов и направлявшихся в Санто-Доминго. Поскольку, в период этих исчезновений никаких штормов не отмечалось, исчезновение кораблей можно было объяснить только пиратскими действиями пришельцев в Карибском море на дальних подходах к Гаити.

По сведениям, доставленным капитанами двух каравелл, уцелевших после разгрома кораблем пришельцев эскадры де Эспиносы, их корабль способен утопить за четверть часа пятнадцать кораблей. Поэтому, чтобы не быть перехваченными дьявольским кораблем на дальних подступах к базе пришельцев, эскадры обошли Антильские острова со стороны Атлантики.

Флоту удалось скрытно подойти к Бекии, теперь нужно дождаться хорошего попутного ветра, и с максимально возможной для огромного флота скоростью сблизиться с островом. В первом эшелоне пойдут семь эскадр малых кораблей: каравеллы, когги и каракки. Заметив флот, корабль пришельцев, если он окажется в гавани острова, выйдет навстречу. Его пушки стреляют намного дальше, чем пушки флота. Поэтому, многие корабли он успеет утопить. Но, со всех тонущих кораблей будут спущены шлюпки, которые тоже пойдут к острову. Именно поэтому на палубы кораблей загрузили такое большое количество баркасов и шлюпок.

Таким образом, даже если дьявол поможет пришельцам утопить большую часть кораблей первого эшелона, их экипажи и солдаты все равно дойдут до острова на шлюпках. На остров высадятся десятки тысяч солдат и матросов. Поскольку пришельцев очень мало, по данным разведки не более пяти сотен, их корабль вынужден будет подойти к острову, чтобы своей артиллерией помочь гарнизону в обороне.

В это время к острову подойдет и второй эшелон флота в составе трех эскадр крупных кораблей: галеонов и фрегатов. Поскольку корабль пришельцев будет прижат к острову, корабли второго эшелона смогут подойти к нему на выстрел своих орудий и уничтожить пришельца. Затем они тоже высадят десант и своей артиллерией разгромят крепости пришельцев.

Задача первого эшелона: жертвуя кораблями, любой ценой высадить на остров десант, и тем самым привязать дьявольский корабль к острову. Подошедший второй эшелон утопит его и завершит разгром гарнизона.

Командующий сухопутными силами Писарро дополнил сообщение адмирала, пояснив, что главной целью операции является разгром сухопутной базы пришельцев. Без базы их корабль, даже если сумеет удрать, будет обречен, поскольку после разгрома главной базы на Бекии, флот пойдет громить их вторую базу на Тринидаде. А потеряв обе базы, корабль лишится снабжения необходимыми ему припасами. Сам Писарро пойдет во втором эшелоне, чтобы возглавить штурм крепостей пришельцев, когда на остров высадятся все силы первого и второго эшелонов.

Адмирал утешил затосковавших было капитан-командоров, оказавшихся в первом эшелоне флота, заверив, что всем владельцам, которые потеряют свои корабли в ходе операции, будет выплачена компенсация от казны, а также причитающаяся доля в добыче.

По завершении совета на борту флагманского фрегата епископ Новой Испании Гарсия Падилья лично провел молебен о даровании победы над исчадиями ада христолюбивому католическому воинству.

Проплывая на шлюпке между лежащими в дрейфе эскадрами, дон Альваро Герра преисполнился уверенности в победе. Против такой огромной силы выстоять не сможет никто, даже сам дьявол! Никогда и нигде в мире не собиралась такая гигантская сила. 229 крупных кораблей, 46 тысяч матросов, 9 тысяч солдат. Недаром, между собой капитаны уже называли флот Непобедимой армадой. Его Синко Льягас со своими 22 пушками, двумя сотнями матросов и полусотней солдат внесет в победу свой вклад. Да и мысль о грядущем грабеже крепости пришельцев грела душу капитана.

Прибыв на свой корабль, капитан-командор вызвал к себе всех капитанов, и передал всем приказ адмирала.

На рассвете 25 января полный бортовой залп флагмана флота возвестил о начале сражения. Эскадры поднимали паруса.

Почтавив блинд на бушприте, Синко Льягас развернулся по ветру и пошел самым малым ходом, давая возможность другим караккам пристроиться в кильватер. Порядок кораблей в колонне не был закреплен, что бы, не усложнять маневрирование при построении кильватерной колонны. Спустя некоторое время поднял фок на фок мачте, чтобы увеличить ход и растянуть формирующуюся колонну. Примерно через час с мателота пришел сигнал, передаваемый по цепочке, что последний корабль занял свое место в строю.

Теперь предстояло вывести эскадру во фронт с другими эскадрами. Эскадра дона Альвареса по плану адмирала должна была идти в центре, остальные эскадры пристраивались к ней справа и слева. Еще через два часа фронт эскадр первого эшелона более – менее выровнялся. Другие эскадры уровняли свой ход по эскадре каракк. Дон Альварес прибавил на своем корабле парусов, не поднимая, однако, все, чтобы даже самые слабые ходоки не отставали. Задавая темп всему первому эшелону, Синко Льягас держал ход пять узлов, хотя мог бы дать при трехбалльном попутном ветре все семь. Оглядевшись вокруг, дон Герра преисполнился гордости. Правее двигались три эскадры каравелл, левее две эскадры коггов и еще одна эскадра каракк. Непобедимая армада флота Испании неудержимо накатывалась на крепость наглых пришельцев.

Около полудня впереди по курсу показался одинокий корабль. Это была двухмачтовая каравелла. Она быстро шла прямо против ветра совсем без парусов. Из двух высоких труб, стоявших на месте бизань-мачты, вырывались клубы черного дыма, уносимые встречным ветром. Все поняли, что это корабль пришельцев. Каравелла ушла за правый фланг флота. Оттуда послышались бортовые залпы и частые одиночные выстрелы. Несколько раз прогремели мощные взрывы. Какие-то корабли взорвались. Хотелось надеяться, что один из взорвавшихся был каравеллой пришельцев.

Впереди показался еще один корабль, совсем не имевший мачт, приближавшийся на огромной скорости. Вскоре этот корабль вышел на левый фланг флота, затем повернул и понесся перед фронтом эскадр. Флагманы эскадр встретили его залпами носовых орудий. Все ядра легли с большим недолетом. Дон Альварес не верил своим глазам. По всплескам недолетов можно было оценить расстояние до корабля, его размер и скорость. Размеры поражали воображение. Он имел длину не меньше ста пасо. Окрашенный в серый цвет корабль несся на дьявольской скорости в двадцать узлов. Из двух толстых труб вырывался дым.

Из трех длинных и тонких пушек, установленных на корабле, часто вылетали длинные языки пламени и дыма. В крайней левой колонне взорвался когг. Такая же участь постигла каракку во второй эскадре.

Корабль поравнялся с третьей колонной, состоящей из коггов. Одним выстрелом из установленной на баке корабля пушки коггу оторвало весь форштевень вместе с бушпритом. Когг сразу же зарылся носом в воду. Совсем маленькая пушка, стоящая на низкой надстройке на миделе корабля, частыми выстрелами ударила по второму коггу. И когг тут же взорвался. Третий когг получил огромные пробоины в носовой части от пушки, стоящей на юте корабля и стал оседать в воду. Четвертому мателоту оторвало нос одним выстрелом из второй носовой пушки чертова корабля.

Дону Альваресу стало страшно, как никогда в жизни. Их очередь была следующей. Две пушки носовой батареи Синко Льягаса ударили залпом с максимальным возвышением стволов. Бесполезно! Ядра не долетели до дьявольского корабля на два кабельтова.

В ответ сверкнула носовая пушка серого корабля. И раньше, чем долетел звук выстрела, дон Альварес мог в этом поручиться, бак его каракки взорвался. Сила взрыва бомбы была невообразимой. Корабль содрогнулся, как от удара о риф. Мгновенно не стало бушприта, не стало форштевня, не стало всей носовой обшивки. Даже палубу вспучило почти до фок-мачты. Взлетевшие вверх обломки бака порвали паруса и снасти. Каракка загребла носом воду и осела в океан до палубы. Мачты зашатались. Вскоре волны докатились по палубе до кормовой надстройки.

Сзади взорвалась каракка – мателот. На палубу посыпались обломки. Нескольких человек зашибло насмерть. Один баркас переломило упавшим сверху обломком мачты. Капитан-командор оценил предусмотрительность адмирала.

– Руби канаты! Все в шлюпки! – во всю глотку заорал дон Герра. И сам первым подал пример команде. Канаты надо было порубить, чтобы уходящая на дно каракка не утащила за собой и шлюпки. Матросы это тоже осознали и под руководством боцмана успели порубить снасти. Затем почти все успели заскочить в уже всплывшие с палубы шлюпки и баркасы. Отставших выловили из воды и стали отгребать от тонущего Синко Льягаса, чтобы лодки не зацепило реями и обрубленными канатами.

Шлюпки отошли от корабля и закачались на волнах. Следующие корабли обходили спасающихся стороной. Капитан-командор приказал матросам поставить уложенную вдоль шлюпки мачту и поднять парус. Поставив мачту и парус, матросы разобрали весла и погребли вслед уходящей эскадре.

Оглядевшись, Дон Альварес увидел вокруг себя сотни шлюпок и баркасов. Все они шли на восток. Моряки Испании продолжали выполнять приказ адмирала. Позади из воды еще торчали многочисленные мачты тонущих кораблей.

***

Когда Марти начал разворот на новый галс, все колонны лишились четырех головных кораблей. Большинство уже утонули, четыре штуки взорвались, остальные потеряли ход и неотвратимо погружались в воду.

На артпозиции зазвонил телефон.

– Товарищ адмирал! Вас вызывает ГКП! – позвал Мещерского взявший трубку Опанасенко.

– Адмирал на связи.

– Николай Осич! – услышал он в трубке голос Сокольского. – С северной артпозиции докладывают, что наблюдают в проливе большое количество лодок. Лодки отчаливают от берега Сент-Винсента.

– Понял тебя, Виктор Палыч! Сейчас гляну. Будь на связи. – Мещерский положил трубку, взял бинокль и вгляделся в берег Сент-Винсента. До него было восемь миль. Ничего не увидел. Снова взял трубку.

– Виктор Палыч, ничего не вижу. Соедини меня с северной артпозицией. В трубке послышались щелчки ручного коммутатора, затем бодрый голос доложил:

– Старшина первой статьи Сапрыкин слушает, товарищ адмирал!

– Сапрыкин, доложи подробно, что видишь! – от расположенной на северном мысу Крыма артпозиции до берега Сент-Винсента было всего 5 миль.

– Вижу большое количество лодок. Не менее сотни штук. Пока не могу сосчитать. Возможно и больше. Все идут на нас. От берега продолжают отходить лодки.

– Понял тебя, Сапрыкин, – адмирал положил трубку и в задумчивости потер подбородок. Просчитался, черт побери! Все же, надо было брать племена на Сент-Винсенте под себя. Понадеялся на авторитет республики в племенах после разгрома материковых индейцев. А теперь их подкупили испанцы. Ладно! Рвать волосы на голове будем после боя!

Мещерский просчитывал варианты. Натравить на туземцев Чапаева? Он, конечно, успеет, но перетопить все лодки у него снарядов не хватит. Да и жалко на них снаряды тратить, хоть и вторичные. Пригодятся против испанцев. Где-то еще их главные силы прячутся. Фрунзе уже почти дошел до неприятеля, да и далеко ему возвращаться, может не успеть всех утопить. Значит – только Марти. Приказал радисту вызвать Веденева.

– Сергей Семеныч! Доложи обстановку. Прием.

– Заканчиваю циркуляцию, выхожу на голову левой колонны. За первый проход выбил по четыре головных корабля в каждой из семи колонн. Большинство уже затонули, остальные тонут.

– Взрывы я видел. Отлично сработали. Пройди еще раз слева направо, потом полным ходом в северный пролив. Там от Сент-Винсента идут туземные лодки в большом количестве. Потопчи их также, как мы их в проливе Змея потоптали. Снаряды и патроны не трать. Чапаев за тобой дочистит. Он тоже туда пойдет. Как понял? Прием.

– Ясно понял, выполняю.

Затем Мещерский связался с Чапаевым, и приказал ему идти в северный пролив добивать индейцев после того, как их потопчет Марти.

Свердлов сообщил, что дошел до конца колонны, в ней 23 вымпела, все – каравеллы. Две взорвались, остальные получили подводные пробоины и тонут. Развернулся на параллельный курс и поднимает паруса.

Варяг доложил, что поравнялся с головой правой колонны и начал ее курочить вместе с Лениным. Когги тонут от одного – двух штатных снарядов. Стреляют фугасами. Вторым снарядом только в том случае, если первый снаряд дырявит борт намного выше ватерлинии. Все же волна заметно качала корабли. Хорошо хоть, что качка была килевая. Одной дыры двухметрового диаметра маленькому трехсот тонному кораблику вполне хватало. До фронта баталии от берега острова оставалось пятнадцать миль. С НП в бинокль уже все было видно.

Тьфу – тьфу, подумал адмирал, все вроде бы идет не плохо, – подумал Мещерский. И сглазил. На связь вышел Марти. Веденев доложил что закончил второй кроссинг, утопил еще по 4 корабля в каждой колонне и идет к проливу. Испанские корабли, обходя тонущие суда, потеряли строй и теперь идут беспорядочной толпой. Затем вылил на адмирала ушат холодной воды, сообщив, что со всех тонущих кораблей испанцы спускают шлюпки. Много шлюпок. По 4 – 8 штук с каждого корабля, ставят на шлюпках паруса и идут по ветру к Крыму, с явным намерением высадиться на остров.

Адмирал быстро подсчитал в уме. 7 колонн по 20 кораблей, с каждого по 6 шлюпок. Всего 840 шлюпок. Или примерно 15 – 20 тысяч десанта. Это куда хуже, чем две сотни лодок с индейцами. Мещерский взял в руки гарнитуру рации и нажал тангенту передачи:

– Циркулярно! Варягу, Ленину, Свердлову, Фрунзе. Стрелять бронебойными. Целиться по крюйт-камерам. Испанцев взрывать! – Радиостанции всех кораблей были настроены на одну волну и сообщение Веденева слышали все. Один за другим капитаны подтвердили получение приказа. Все всё осознали. 'Игры' закончились. Вопрос встал о выживании республики.

Фрунзе доложил, что поравнялся с головой левой колонны и приступил к работе. Свердлова наблюдает в трех милях. Теперь идущих толпой испанцев с левого фланга обрабатывали Свердлов и Фрунзе, а с правого – Варяг и Ленин.

Чапаев донес, что вышел к индейским пирогам раньше Марти и начал их топить, расстреливая в упор со ста метров. Один осколочный снаряд – одна пирога.

С НП были прекрасно видны мощные взрывы на обоих флангах испанского флота. Корабли выполняли приказ адмирала. Били по крюйт-камерам. До неприятеля оставалось около тринадцати миль. Даже если перетопим все корабли, шлюпки дойдут до берега через два с половиной – три часа, подумал адмирал.

Соединился по телефону с Сокольским и обрисовал ему ситуацию. Сокольский решил послать на северную оконечность острова туземную конную сотню, что бы расстрелять из луков те лодки, которые сумеют подойти к берегу. Остальные силы береговой обороны готовились к отражению десанта на восточный берег острова. Три миномета и мины к ним спешно перебрасывались с артпозиций западного берега на восточный. Мещерский глянул на часы. Было половина первого. Бой продолжался полтора часа.

Адмирал принял решение вернуть Марти обратно. С туземцами придется справляться Чапаеву и береговой обороне. Сообщил капитану Чапаева мамлею Веревкину, что все туземцы достаются ему:

– Веревкин! У тебя было 110 снарядов. Это 110 лодок. Остальных дави корпусом и расстреливай из ружей. У тебя на борту три двухстволки и на них по сотне патронов. Индейцы пусть мечут гранаты. Сами не высовывайтесь. Стреляйте из ружей через пушечные порты. А то постреляют вас туземцы из луков. Потери нам не нужны. Как понял? Прием.

– Ясно Вас понял, товарищ адмирал! Не волнуйтесь, все сделаем в лучшем виде. – Веревкин слышал сообщение с Марти и сделал правильные выводы. Двенадцати узловой полный ход Чапаева вполне позволяет давить индейские каноэ корпусом. Увернуться они не успеют.

Чапаев прекратил стрельбу и ринулся в гущу лодок. Снарядов оставалось еще больше половины. Индейцы разместились вдоль бортов с ручными гранатами в руках. Жаль только, гранат на борту было мало, всего сотня штук. Ну, это еще около сотни лодок. Остальных раздавим корпусом, подумал молодой командир. В начале лодок было примерно две сотни. Полсотни мы уже уничтожили.

Марти повернул на 90 градусов вправо и снова понесся на левый фланг испанского флота. Там повернул еще раз вправо и еще раз прошел перед фронтом флота.

Через час испанский флот, точнее, его остатки, находился в 7 милях от берега. На плаву оставалось не больше трех десятков кораблей. Уцелевшие поставили все паруса и изо всех сил стремились к берегу. С четырех сторон беспорядочное стадо испанцев кромсали Марти и пять парусников. То и дело сверкали вспышки взрывов. Доносились отдаленные, похожие на громовые, раскаты. Жить испанскому флоту оставалось не больше получаса. Но, следом за кораблями тянулась огромная стая шлюпок.

На Свердлове оставались последние снаряды. Фрунзе расстрелял половину боекомплекта.

Чапаев расстрелял все снаряды, разбросал все гранаты и израсходовал все патроны. Веревкин доложил, что около тридцати лодок продолжают рваться к острову. Передовым осталась до берега одна миля. Идут врассыпную. Чапаев сможет утопить корпусом еще только насколько штук.

Мещерский позвонил Сокольскому и передал инициативу на этом направлении берегу. Трехдюймовка с северного мыса открыла огонь по туземным лодкам. Чапаеву приказал идти полным ходом навстречу испанцам и топить корпусом шлюпки. Такой же приказ получил Свердлов.

Варяга и Ленина оторвал от избиения испанцев и приказал идти, развернувшись фронтом на восток. Там он надеялся обнаружить эскадры крупных кораблей противника. На добивании остатков испанского флота остались Марти, Фрунзе и Сталин.

Последняя каракка взорвалась около 14 часов в пяти милях от берега. Огромное стадо шлюпок растянулось на две с половиной мили по фронту и на пять миль в глубину. Сосчитать их было физически невозможно. Но, Мещерский примерно оценил их количество более чем в полтысячи штук. Все были перегружены. Испанцы подбирали из воды своих утопающих. На 'поле' боя подтянулся Чапаев. Марти и четыре парусника принялись без выстрелов топтать шлюпки.

Капитан Ленина Мякишев вскоре доложил, что наблюдает на востоке большое количество парусов. Удаление от острова – 21 миля. А вот и крупные корабли нашлись! – подумал Мещерский. Замысел испанского адмирала стал ему ясен. Первым эшелоном кораблей вместе с индейцами прижать наши корабли к острову, высадить десант, связать все наши силы на отражение десанта, затем главными силами подойти на выстрел и артогнем поддержать шлюпочный десант. Только он не рассчитал, что мы весь первый эшелон утопим.

Адмирал приказал Ленину и Варягу сблизиться с испанцами и завязать бой.

Позвонил Сокольский, доложил, что до берега дошли четыре туземных лодки. Еще сколько-то туземцев доберутся до берега вплавь. Места высадки накрыли из миномета. К ним выдвинут туземный погранотряд. Туземцы должны справиться.

Пять кораблей на полном ходу топтались среди шлюпок, как слоны в посудной лавке. Особенно хорошо получалось у Марти. Он топил шлюпки не только корпусом, но и крутыми волнами из-под форштевня. На удалении до 20 метров от борта корабля шлюпки переворачивались. Испанцы палили по кораблям из аркебуз.

Мещерский приказал парусникам расстрелять все снаряды по передовым шлюпкам. Вторичные снаряды завод перезарядит. А с главными силами испанцев справятся штатной артиллерией Марти и Ленин с Варягом.

От полученного приказа адмирала командир Сталина мамлей Тюленев испытал смешанные чувства. К разгрому испанского флота Сталин опоздал. Успел расстрелять около тридцати снарядов и утопить девять парусников, когда все испанцы закончились. Артиллеристы не успели настреляться вволю. Теперь появилась возможность отыграться на шлюпках. Свердлов уже расстрелял по испанцам весь боекомплект. Чапаев тоже расстрелял все снаряды по туземным лодкам. У Фрунзе снарядов осталось совсем мало. Зато у Сталина их было еще больше восьми десятков.

Правда, в момент получения приказа Сталин таранил шлюпки в самом хвосте стада. Тюленев надеялся, что адмирал пошлет Сталина навстречу второй группе испанских кораблей, хотя и опасался, что, пока тихоходный галеон дойдет до испанцев, его более быстрые и лучше вооруженные собратья уже всех перетопят. А на шлюпках можно будет отыграться по полной. Опять же, предотвратить высадку испанцев на берег – тоже почетная задача. Требовалось только их догнать. Передовым шлюпкам до берега оставалось меньше трех миль. При скорости в три узла – час хода. А Сталин оказался в восьми милях от берега. Чтобы перехватить шлюпки, требовалось поднять все паруса.