Текст книги "Минзаг "Марти". Дилогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 41 страниц)

Мартийцы имели двухстволки и обрезы, а бойцы конвойники – автоматические винтовки. Туземцы были вооружены испанским холодным оружием и луками. При угрозе нападения в крепость должны были отступить в полном составе три местных племени, всего 220 воинов с испанским оружием, а также до трехсот мужчин старшего возраста с медным местным оружием.

Еще две тысячи испанцев с туземными конвойными сотнями базировались в лагере у Конкерабии и занимались строительством известнякового карьера и дороги к нему. Там же 3-его июля находился и нарком Тринидада Ягудин.

Все аравакские племена острова могли выставить по тревоге еще около тысячи воинов, включая старшие возраста.

В ночь на 2-е июля на северо-восточный мыс Тринидада высадились воины Баратепля, приплывшие с Тобаго. За день воины Тетикетля провели их к руднику. Половину своих воинов Тетикетль в ночь на 3-е июля тоже скрытно сосредоточил вокруг крепости. Другую половину направил на дорогу к карьеру.

Еще до восхода солнца коменданта Сталинграда Мелехина разбудила трель телефонного звонка. Вахтенный с наблюдательной вышки доложил, что наблюдает дым на сигнальной сопке племени Петекотля. Не раздумывая, комендант объявил боевую тревогу. Взвыла сирена. Мелехин быстро оделся и побежал в узел связи. Приказал дежурному связисту сообщить о тревоге в ГКП. Самодельные длинноволновые радиостанции обеспечивали при ясной погоде вполне устойчивую голосовую связь между всеми островами республики. Малая мощность передатчиков компенсировалась длинной и высотой подъема антенн. Правда, во время тропических штормов из-за помех приходилось переходить в телеграфный режим. Поскольку все станции были настроены на одну волну, сообщение должны были услышать на всех островах.

Через пару минут радист ГКП подтвердил получение сообщения. Еще через пять минут на связь вышел Предсовнаркома. Мелехин доложил о полученном сигнале и объявленной тревоге. Мещерский одобрил его действия и сообщил, что остается у аппарата до выяснения обстановки. Через сорок минут в крепость примчалась сменная сотня воинов из племени Петекотля во главе с самим вождем.

Петекотль, ставший с подачи камчатцев Верховным вождем араваков острова, сообщил, что его племя под охраной остальных воинов со всем скотом выдвигается в крепость. Будут через час – полтора. Вскоре прибежал гонец с наблюдательной сопки. Туземец сообщил, что, едва развиднелось после безлунной ночи, в проливе Змея вблизи берега острова замечено большое количество лодок, идущих с материка. Всего около пятидесяти пирог. Причем неизвестное количество пирог, по-видимому, достигло берега еще под покровом ночной тьмы. Лодки пересекали пролив прямо напротив Сталинграда.

Петекотль с Мелехиным рассудили, что целью материковых карибов на этот раз является сам Сталинград. Они высаживались на южном берегу на кратчайшем расстоянии от крепости. Карибам предстоял путь от южного берега острова до крепости через восемнадцать километров джунглей. Переход должен занять у них не менее трех часов, но и не более пяти. Поэтому два племени араваков, занимающие центральную и восточную часть южного берега, дойти до крепости не успевают. Петекотль отправил в эти племена гонцов с приказом отступать вглубь острова. В Конкерабию по радио вождь направил приказ о всеобщей мобилизации воинов всех племен и выдвижении войска к Сталинграду.

Мелехин сообщил в ГКП, что, не менее тысячи материковых индейцев высадились на остров и, вероятно, продвигаются к Сталинграду. Их точное количество не известно, но, по опыту прошлого нападения, оно может достигать трех тысяч.

Предсовнаркома приказал действовать согласно утвержденному на такой случай плану. Сообщил, что Аврора и Киров находятся в середине своего каботажного маршрута, вблизи Гренады, и могут подойти к Сталинграду не ранее четырнадцати часов. К счастью, Варяг с Зильберманом и личным составом дипломатического представительства на борту следует в Маракайбо и в данный момент направляется в Сталинград на заправку. Ему остается семь часов хода. В охрану диппредставительства входят пятеро конвойников при ручном пулемете и четырех винтовках, два десятка туземных гвардейцев с двустволками и три десятка с холодным оружием.

Гарнизону Сталинграда предстояло продержаться до подхода Варяга.

Укрывшись в густой кроне высокого дерева гонсало на краю вырубки, окружавшей крепость, Тетикетль наблюдал за суетой в крепости, возникшей незадолго до восхода солнца. Все началось со звонких ударов в большую железную пластину, именуемую пришельцами 'рындой'. Тетикетль не раз бывал в крепости и знал, что рында висит перед входом в штаб.

После ударов в рынду из казармы посыпались туземцы в доспехах и с оружием, разбегавшиеся на башни и стены. Завертели стволами пушка и пулеметы, стоявшие на башнях, словно вынюхивая цели. Вождь не беспокоился. Его воины были надежно укрыты в чаще и не выходили на опушку. Вождь прекрасно знал силу оружия пришельцев и не собирался атаковать крепость по чистому полю через широкую вырубку.

Тетикетль предположил, что материковые карибы начали атаку на крепость у смоляного озера, а в его крепости получили сообщение об этом. О том, что пришельцы умеют разговаривать друг с другом на огромных расстояниях, вождь знал. Воины араваки еще до ссоры с карибами часто хвастались возможностями камчатцев.

Прошло часа три. Солнце поднялось уже высоко. Из крепости вышел конный разъезд из десятка воинов, проехал до ближней деревни карибов и вернулся в крепость. Как и надеялся Тетикетль, разъезд доложил, что в деревне все спокойно, все жители на местах, занимаются обычными делами.

Куницын и Махоткин, связавшись с ГКП, получили разрешение Мещерского на продолжение работ. В конце концов, до подвергшегося нападению туземцев Сталинграда было по прямой почти сто километров через непроходимые джунгли. Из лагеря выступили испанские стройотряды.

На дороге и в карьере закипела работа. Затаившиеся воины карибы ничем себя не выдавали.

В Сталинграде изготовились к обороне три сотни туземной гвардии, все испанским оружием и доспехами, и полторы сотни воинов с медным туземным оружием. Все женщины, дети, старики, лошади, скот с наиболее ценным имуществом племени уже были в крепости.

Около полудня огромное количество индейцев высыпало из леса на просеку и с воинственным криком рванулось через вырубку. Бежали они, впрочем, врассыпную. Туземные вожди учли опыт прошлого нападения и прислушались к советам Тетикетля. Пробежать туземцам предстояло почти милю.

Потопчут, гады, весь урожай, подумал Петекотль, глядя на все это с наблюдательной вышки.

– Артиллерии и минометам! Огонь! – Скомандовал в телефонную трубку Мелехин.

Грохнули залпом пушки и минометы. Среди наступающих выросли высокие кусты разрывов осколочных снарядов. Туземцы продолжали бежать.

На рубеже пятьсот метров по атакующим ударили пулемет и автоматические винтовки. С двухсот метров – двустволки. А со ста метров дали первые залпы лучники. Именно сотни стрел, летящие со стен навстречу атакующим и переломили боевой дух карибов. Металлические наконечники легко пробивали деревянные щиты и глубоко впивались в тела. На бросок гранаты к стенам никто из них не подбежал. Туземцы сначала в замешательстве остановились, оглядываясь на усеянное неподвижными, корчащимися и вопящими телами поле, затем дрогнули и побежали к лесу. До опушки их добралось сотни три – четыре.

Подошедшему вскоре к Сталинграду Варягу, Мещерский приказал идти в пролив Змея и караулить туземцев при отступлении. Туземная армия араваков должна будет выдавить карибов к берегу пролива. Гарнизон Сталинграда приступил к добиванию раненых и сбору трофеев.

Получив сообщение из Сталинграда об успешном отражении нападения карибов, красноярское руководство расслабилось, однако боевую готовность не отменило. Полтысячи диких туземцев еще бродило по острову.

Работы на железорудном карьере шли полным ходом. Весь лес в будущем карьере уже вырубили. Пустую породу с поверхности железорудного пласта срезали и вывозили тачками под уклон местности в отвал. Со стороны берега в карьер прорезали пологий спуск шириной шесть метров. Полтысячи испанцев под конвоем двух с половиной десятков конвойников как муравьи трудились в карьере. Долбили камень кирки и ломы, посверкивали на солнце лезвия лопат, скрипели колеса тачек. Над карьером поднималась бурая пыль, относимая вглубь острова легким бризом.

Солнце уже клонилось к закату, когда из окружающего карьер леса по конвойным туземцам густо ударили луки. Вырубку вокруг карьера к этому времени успели отвести метров на пятьдесят, поэтому луки били с убойной дистанции. Отскакивая от шлемов и кирас, стрелы впивались в открытые руки и ноги конвойников. По каждому воину стреляло пять – шесть лучников. Самые меткие карибы стреляли по руководившим строительством мартийцам – начальнику лагеря Ершову и его заму Свинцову. Тетикетль особо предупредил Баратепеля, что винтовки камчатцев – страшное оружие. Поэтому первым же залпом ранены были почти все. Серьезно раненые Ершов и Синцов не смогли открыть огонь. Мгновенно последовавшим вторым залпом зацепили всех уцелевших.

Затем с жутким воем на просеку из-за деревьев вылетела большая толпа карибов в боевой раскраске с копьями в руках. Целью воинов Баратепеля был в первую очередь захват оружия, во вторую – захват железного инструмента и в третью – захват рабов.

Одновременно, три сотни Тетикетля атаковали стройотряды, работающие на дороге. Две сотни имитировали атаку на крепость. Атаковать ее по-настоящему Тетикетль не собирался, зная, что от ужасного оружия пришельцев спасения нет. Имитация атаки должна была удержать гарнизон от вылазки в поддержку атакованных стройотрядов.

Тетикетль и Баратепель в своих расчетах отвели пленным испанцам сугубо пассивную роль баранов, захватываемых в рабство. Испанцы с этой ролью не согласились. Большинство из них имели опыт схваток с индейцами и ставили их как противников совсем не высоко. Оказаться в рабстве у кровожадных карибов им совсем не светило. Работавшие рядом с конвойниками успели подхватить их оружие. Остальные встретили карибов подручным инаструментом: кирками, ломами и лопатами.

В конце концов медное копье, как оружие, не так уж сильно превосходит железную лопату. Те, у кого в руках не было инструментов, встретили нападавших градом увесистых камней, благо их было под ногами предостаточно. К тому же, численное превосходство было у испанцев: три к одному в карьере и пять к трем на дороге.

Тем не менее, внезапность атаки и сноровка воинов – карибов сделали свое дело. Воины Тететикетля перебили на дороге всех сопротивлявшихся испанцев, поднявших руки повязали, затем пришли на помощь воинам Баратепеля. В карьере схватка приближалась к концу, причем побеждали испанцы. Однако, удар им в спину со стороны дороги переломил ход боя. Испанцев в карьере добили. Но, из воинов Баратепеля выжила лишь горстка. Тетикетль потерял шесть десятков воинов.

Быстро подобрав все оружие и железные инструменты, карибы отошли в лес. Своих раненых, не могущих передвигаться, добили. Около сотни захваченных испанцев погнали перед собой. Воины, имитировавшие атаку на крепость, тоже отошли в лес. Пока командование гарнизона разобралось в обстановке и собралось организовать преследование, солнце зашло. Вскоре наступила темная безлунная ночь. Соваться ночью в джунгли было полной глупостью.

Получив сообщение о нападении вассальных карибов на Красноярск и карьер, Мещерский перенаправил Аврору, еще не дошедшую до Тринидада, к Красноярску. Варяга и Кирова оставил в проливе Змея.

Всю ночь Варяг и Киров охотились в проливе на индейские пироги, пытавшиеся удрать с острова. Выхваченные лучом прожектора из темноты лодки расстреливали из орудия. Всего утопили 16 лодок. Утром Мещерский приказал расстрелять все туземные деревни на материке на тридцать миль в обе стороны от пролива Змея. Руководство республики решило дать материковым карибам жестокий урок. Деревни громили минометами. Руководство утвердило расход боеприпасов по двадцать мин на деревню.

Направленные утром с Авроры в деревни племени Тетикетля разведывательные группы обнаружили полное отсутствие мужского населения, начиная с семилетнего возраста. Оставшиеся в деревнях женщины не знали, куда вождь увел всех воинов и подростков.

Следующей ночью все воины и мальчики племени Тетикетля с остатками воинов Баретепеля отплыли с северо-восточного берега Тринидада в сторону Тобаго. Пройдя на веслах 20 миль, еще до рассвета они высадились на Тобаго. Поскольку Баратепель погиб в бою с испанцами, вопрос о Верховном вожде карибов Тобаго даже не возник. Воины Тетикетля унаследовали всех вдов на Тобаго, благо их было вдвое больше, чем воинов.

Первым приказом нового Верховного вождя был приказ о немедленном переносе всех прибрежных деревень вглубь острова. Новые деревни укрыли в складках местности. С океана ни одна деревня не должна была просматриваться.

По местным меркам новое племя было весьма богатым. Более сотни единиц испанского оружия, полсотни доспехов, семьсот единиц железного инструмента и сотня испанских рабов. Все это можно было выгодно обменять на материке. Правда, воинов было маловато, неполных пять сотен. Единственное, что омрачало светлое будущее – это возможность мести со стороны пришельцев. Но, Тетикетль твердо знал, что пришельцы очень не любят лезть в джунгли. Поэтому, надеялся избежать их мести, убрав все деревни с берега.

Прогноз Зильбермана о ненадежности карибов подтвердился.

Политбюро приняло специальное постановление по поводу мятежа карибов. В постановлении констатировалось, что руководство Совнаркома республики, находясь в плену догм о пролетарской солидарности трудящихся и мелкотравчатого буржуазного гуманизма, не сделало должных выводов из коварства карибов и, вместо радикального и своевременного решения карибского вопроса, заняло выжидательную позицию. В результате республика потеряла тысячу пленных испанцев, двух бойцов – конвойников, полсотни туземных конвойников, одного горного мастера – голландца и десятерых прорабов – испанцев. Политбюро указало Совнаркому на недопустимость какого-либо риска для жизни полноправных граждан республики. Для дела коммунизма жизнь одного гражданина ценнее многих тысяч жизней не граждан. Потенциально опасные ситуации должны предупреждаться превентивными мерами.

Через два дня удалось выяснить, что Тетикетль со всеми своими воинами перебрался на Тобаго. Аврора разнесла из миномета все прибрежные деревни на острове, но туземцев в них не оказалось.

Недооценка коварства карибов стоила республике двух полноправных граждан. Туземцы захватили две автоматических винтовки с патронами, большое количество испанского оружия и железного инструмента.

Военное руководство республики пребывало в некоторой растерянности. Карибов на Тобаго следовало сурово наказать, вплоть до полного их истребления. А захваченные винтовки – любой ценой отбить. Однако сил для этого в наличии не было. Прочесать остров размером 40 на 8 километров, покрытый заросшими непролазными джунглями горами, было весьма непростой задачей. Для этого требовалась туземная гвардия республики в полном составе, плюс все сменные конвойные части. А гвардия была в данный момент занята на Пуэрто-Рико. Несомненно, Тетикетль, решаясь поднять мятеж учитывал это обстоятельство.

Выход подсказал нарком внудел Шнурко.

– У нас сахалинские карибы находятся на испытательном сроке. Их вождь Укутепель, как вы помните, тоже собирался напасть на Крым, только не успел. И он знает, что мы это знаем. Мы ему обещали переход из вассалов в подданство, если он наше доверие оправдает и заслужит такую честь.

Вот пусть и оправдывает. У него около четырех сотен воинов. На Тобаго карибов примерно столько же. Вооружены тамошние карибы примерно сотней единиц испанского оружия и полусотней доспехов. Передадим Укутепетлю две сотни комплектов оружия и сотню доспехов. Подучим слегка обращению с испанским оружием. Пообещаем, что будет он Верховным вождем Тобаго. Вдовы и половина трофеев – его. Обе винтовки, половину трофейного железного инструмента и оружия пусть вернет нам. Пленных испанцев тоже вернет. За это будет ему прощение грехов.

Потом перебросим всех его воинов с Сахалина на Тобаго. Туземцев Тетикетля они порубят, ну и сами потеряют половину. Останется на Тобаго в племени Укутепеля всего сотни две воинов. А вдов там будет примерно тысяча. Потом поселим на Тобаго с полтысячи принявших подданство испанцев, женим их на вдовах. Пусть занимаются сельским хозяйством, заготовкой ценной древесины, выжиганием угля и сбором живицы. Вот и будут испанцы бдить за карибами, а карибы – за испанцами. И головной боли с карибами у нас больше не будет.

На Сахалине у нас уже поселены подданные испанцы, потом завезем туда воинов – араваков с других островов. Там тоже после ухода Укутепетля останется около тысячи вдов. И вообще, надо взять за правило, что бы на всех наших островов подданных араваков и испанцев мужского пола было примерно поровну.

Начальники долго осмысливали предложение бывшего боцмана. Итог размышлениям подвел Мещерский:

– Ну, ты точно Маккиавели, Никита Фадеич! Эдак ты скоро самого Зильбермана за пояс заткнешь! Только вот не сговорятся ли Укутепель с Тетикетлем против нас?

– Они оба Верховные вожди. А на острове может быть только один Верховный вождь. И оба они это твердо знают. Ни один из них не уступит. Так что, не сговорятся. А их воины сохранят верность своим вождям. Будут биться до полного остребления одной из сторон. Опасности сговора никакой. Я нравы карибов уже хорошо изучил, – ответил Шнурко.

План был принят к действию. Через неделю Аврора, Киров и Варяг одним рейсом перебросили воинов Укутепля на юго-западную оконечность острова Тобаго. Перед высадкой прибрежные джунгли причесали из минометов. Для должного морального воздействия на обе воюющих стороны.

Высадив десант, Аврора и Киров вернулись на каботажную линию Сталинград – Красноярск – Красногорск – Ленинград – Кировоград, а Варяг пошел с дипмиссией в Маракайбо.

12. Взятие Пуэрто-Рико.

Утром 29 июня эскадра подошла к юго-восточной оконечности острова Пуэрто-Рико. Прошло меньше пяти месяцев после разгрома Сан-Хуана – единственного испанского города на острове. Новый королевский конвой из Испании еще не должен был подойти, поскольку приходили они не чаще чем раз в полгода. Поэтому, сколь-нибудь серьезного сопротивления со стороны испанцев не ожидалось. От пленных было известно, что, помимо Сан-Хуана, на побережье острова располагалось 9 крупных укрепленных феодальных поместий – энкомьенд. Экспроприация таких поместий уже проводилась эскадрой на Кубе и обошлась практически без сопротивления со стороны испанцев.

Марти покинул парусную эскадру и направился в Сан-Хуан, чтобы взять под контроль город и порт. Парусники разделились на две группы и двинулись на восток и на запад вдоль берегов острова. Галеоны имели на борту по две сотни туземных гвардейцев, а каравеллы – по сотне. Каждому галеону предписывалась экспроприация двух поместий, а каравеллам – по одному.

Испанцы, захватывая рабов для работы на плантациях, вынудили туземцев покинуть прибрежные деревни и откочевать в джунгли вглубь острова. За сорок лет испанского владычества население острова сократилось в пять раз. Прежде всего, за счет принесенных испанцами инфекционных заболеваний: чумы, тифа, холеры, оспы, кори, золотухи. Планируя экспедицию, наркомат здравоохранения заблаговременно провел вакцинацию личного состав туземной гвардии от всех болезней, носителей которых удалось обнаружить среди пленных испанцев.

Впервые туземные сотни должны были действовать без контроля со стороны мартийцев. Рисковать жизнью полноправных граждан руководство республики больше не хотело. Во главе каждой сотни был поставлен воин – аравак, проявивший себя в операции против Веракруса, где туземная гвардия впервые столкнулась с реальным сопротивлением. В каждой сотне было два взвода лучников и три взвода пехотинцев. Взводными командирами оставили испанцев. В Веракрусе к ним никаких претензий не возникло.

По отработанной на Кубе схеме, корабли скрытно высаживали гвардейцев, которые блокировали поместье. После предупредительных пушечных выстрелов поместье бралось под контроль. Обычно в поместье находилось до полусотни испанцев обоего пола и до четырех сотен рабов – индейцев. Всех испанцев брали в плен, а индейцев – отпускали на волю. Однако, в ряде случаев, пришлось разрешить освобожденным рабам свести счеты с особо рьяными надсмотрщиками. Причем как с испанцами, так и с надсмотрщиками из местных. Такие тоже обнаружились. Уж больно тяжело пришлось рабам на плантациях и на лесоповале. Наказания кнутом, голодные волчьи ямы и жестокие казни были в поместьях обычным делом. Впрочем, многие индианки – жены испанцев предпочли остаться с мужьями.

Согласно стратегическому плану Генштаба, на взятых под контроль островах не должно было остаться самостоятельных испанских поселений в любой форме. Все имущество и скот конфисковывадось, поместья передавались индейским племенам.

Гвардейцы после экспроприации поместий брали проводников из местных индейцев и двигались через джунгли в Сан-Хуан. Поскольку весть о разгроме энкомьенд разносилась освобожденными рабами значительно быстрее, чем продвигались отряды, в индейских деревнях гвардейцев встречали радушно.

Двигаясь от деревни к деревне, отряды приглашали туземных вождей на встречу с властями республики в Сан-Хуан. Гвардейцы в сверкающих красках расписывали местным аравакам жизнь подданных в республике. Да и вид гвардейцев в европейской одежде, в сверкающих испанских доспехах с железным оружием в руках, говорил сам за себя. То, что отрядами, включая взводных командиров – испанцев командовали воины – араваки, было решающим аргументом, подтверждающим все слова гвардейцев. Контраст с положением индейцев в энкомьендах был разительным. Загруженные трофеями корабли направлялись в Сан-Хуан.

Марти также не встретил трудностей в городе. Работы по восстановлению разрушенных крепостей испанцы только начали. Немногочисленные легкие пушки, установленные в укреплениях, не смогли причинить минзагу никакого вреда до того, как были уничтожены. Город на этот раз не громили.

Расстреляв недовосстановленные крепости, артиллеристы накрыли из минометов внешнюю стену города, затем высадили с катеров и шлюпок три сотни гвардейцев, которые, как и в прошлый раз, заняли стену, изолировав город с суши.

Войдя в бухту, Марти через громкоговорители приказал гарнизону сложить оружие у внешней стены, солдатам и морякам собраться в костеле. Сопротивления никто не оказывал. Воспоминания о недавнем разгроме, учиненном эскадрой, были еще свежи в памяти горожан и солдат. Моряки нескольких стоявших в порту каравелл и шхун тоже дружно решили не проявлять фанатизма.

Сан-Хуан стал первым испанским городом, который республика собиралась взять под себя, поэтому Генштаб подошел к планированию операции со всей тщательностью. Наркомом острова назначили лейтенанта Прядильщикова, одного из немногих командиров, еще командовавших парусниками, освободив его от командования галеоном Фрунзе.

Всех мужчин – испанцев, взятых на Пуэрто-Рико, решено было объявить военнопленными. Рабов и слуг индейцев – отпустить на волю по их желанию. Весь город Сан-Хуан на некоторое время должен был стать большим лагерем для военнопленных.

В порту решили оставить каравеллу Свердлов, поручив ее экипажу охрану периметра острова. На каботажную линию Сан-Хуан – Ленинград предполагалось поставить семисот тонный галеон Фрунзе.

***

В последний день уходившего 1939 года от Рождества Христова в Мадриде получили письмо губернатора Карибских островов Хуана Карлоса графа Кастанеда о разгроме неизвестно откуда взявшимися пришельцами сильной эскадры адмирала де Эспиноса. К сожалению, император священной римской империи Карл V находился в Нидерландах. Регент королевства Испания сын императора Филипп созвал Высший королевский совет по делам Индии.

Первый канцлер королевства Гранвиль предложил регенту воздержаться от каких-либо действий, поскольку никаких конкретных сведений о происхождении, наличных силах и намерениях пришельцев в письме губернатора не содержалось.

Гранвиль напомнил, что после поражения эскадры де Эспиносы в Новый Свет из метрополии уже прибыл очередной королевский конвой – более полусотни крупных кораблей с большой армией на борту. Вполне вероятно, что этих сил хватит Вице-королю, чтобы радикально решить проблему пришельцев.

На том и порешили. Губернатору направили письмо с приказом собрать максимально полную информацию о происхождении и силах пришельцев. Вице-королю приказали, используя все силы королевского конвоя, а также все местные силы флота и армии, уничтожить пришельцев. Письмо губернатора направили императору с дополнением о принятых мерах.

Как гром среди ясного неба прозвучало известие из полученного 28 апреля письма Вице-короля о полном уничтожении пришельцами объединенного флота Новой Испании, разгроме Сан-Хуана и смерти в бою губернатора Карибских островов со всем военным и административным персоналом губернской администрации.

Срочно созванный Совет по делам Индии постановил задержать отправку в Новый свет очередного королевского конвоя. Конвой решили по максимуму насытить крупными военными кораблями с мощной артиллерией. Императору направили письмо с предложением о привлечении к боевым действиям флотов Нидерландов, Италии, Португалии и других государств, управляемых династией Габсбургов, а также союзных государств.

Вице-королю направили распоряжение усилить разведку и любой ценой получить точные сведения, за счет чего именно пришельцам удалось разгромить объединенную эскадру Нового Света.

15 июня пришло известие о разгроме Санто-Доминго и Веракруса. На этот раз к письмам прилагались подробные сведения о силах пришельцев, их вооружении и тактике. Информации о происхождении пришельцев по-прежнему не было, но зато было точно выяснено, что они – безбожники, поклоняющиеся какому-то 'Коммунизму'. Что за Коммунизм такой, было не понятно. Появились они откуда-то из северной части Тихого океана, с островов северо-западнее Японии.

Регент по совету первого канцлера направил письмо императору и Папе с призывом объявить крестовый поход против безбожников.

Для обсуждения тактики борьбы с пришельцами регент приказал собрать Высший военно-морской совет королевства Испания. Копии последнего письма Вице-короля с приложениями накануне разослали всем членам Совета. Филипп просил всех командующих флотами подготовить предложения для того, чтобы не повторить конфуз с эскадрами Альмансы и Эспиносы.

Ввиду важности вопроса, Совет собрался в тронном зале королевского замка Алькасар. Луис де Веласко, маркиз де Салинас, командующий флотом Средиземного моря попросил слова первым.

– Из сообщенных Вице-королем сведений следует, что артиллерия пришельцев вдвое превосходит нашу по дальнобойности. К тому же их корабли быстроходнее наших и могут ходить против ветра, что дает им возможность расстреливать наши корабли без всякого риска для себя. Поэтому, первое, что нужно сделать, это перевооружить наш флот дальнобойными орудиями крепостного типа с увеличенным калибром и увеличенной длиной ствола. Думаю, нужны пушки с диаметром дула не менее двух десятых пасо, длиной ствола четыре пасо и увеличенной толщиной стенок. Такое задание нужно дать оружейникам. Нам нужно достичь дальнобойности орудий не менее полутора тысяч пасо. Понятное дело, что даже на крупных галеонах таких пушек можно поставить не более двух десятков.

Затем слово взял Диего Фернандес де Кордова, маркиз де Гуадалкасар, адмирал флота Атлантического океана:

– Кораблей у пришельцев не более десятка, причем на них стоит всего по одной – две пушки. Но, их пушки имеют скорострельность не менее 5 выстрелов в минуту. То есть, чтобы добиться равной скорострельности, на каждый их корабль мы должны иметь по 4 двадцати пушечных галеона или фрегата. А чтобы получить уверенное превосходство, нужно 8 наших кораблей на один их корабль. Таким образом, для победы над пришельцами наш флот должен состоять из 80 крупных кораблей с новыми пушками.

Приглашенный на совет командующий войсками Кастилии генерал Маркус де Торес-и-Руэда возразил:

– Я хоть во флотских делах и не совсем компетентен, но позволю себе заметить, что в сообщении Вице-короля упоминается о фантастической точность стрельбы артиллерии пришельцев. К тому же, они стреляют не ядрами, а мощными взрывающимися бомбами. Так что, даже восьмикратное численное превосходство не гарантирует нашему флоту победы.

В тоже время, в письме отмечено, что сражений на суше пришельцы избегают. Скорострельного сухопутного оружия у них мало. На суше за них сражаются индейцы, вооруженные нашим же оружием. А этот противник нам вполне по силам. Я считаю, что победы над пришельцами следует искать не на море, а на суше. Вице-король сообщает, что у пришельцев две базы: на Тринидаде и на острове Бекия. Поэтому, главной задачей флота должна быть не победа в морском сражении, а обеспечение высадки сухопутных сил на острова.

Думаю, нужно разделить флот на 6 – 8 эскадр, и одновременно напасть с разных сторон всеми эскадрами на Тринидад и Бекию. Это позволит растянуть силы пришельцев. В таком случае каждая эскадра будет сражаться с одним – двумя их кораблями. В это же время еще две эскадры должны прорваться к островам и высадить сильный десант.

Первый канцлер Гранвиль и секретарь совета Франсиско де лос Кобос поддержали генерала де Тореса. Регент распорядился подготовить проект решения совета и направить его на утверждение императору. Своей властью регент приказал коронным пушечных дел мастерам начать отливку новых дальнобойных пушек.

Получив письмо Филиппа, император покинул Роттердам и направился в Мадрид. Войну с еретиками в Нидерландах пришлось временно приостановить, ввиду появления более опасного противника. Письмо Папе с просьбой об объявлении крестового похода он отправил, не откладывая. Как и письма всем вассалам империи о подготовке их флотов к походу в Вест-Индию. Усиление безбожных пришельцев в Новом свете грозило прервать поток золота и серебра, текущий через океан в казну Испании.

***

Штурман лейтенант Прядильщиков вполне освоился в должности командира галеона Фрунзе. Под его командованием корабль участвовал в разгроме испанской Армады, ходил во все набеговые операции. С парусами особых проблем не возникало. Во-первых, их поднимали только при попутных ветрах, во-вторых, три десятка испанских моряков с юнгами – индейцами под руководством опытных испанских же старпома и боцмана легко справлялась с управлением парусами. Испанец суперкарго прекрасно знал особенности загрузки парусника. Паровые машины работали как часы. Он оставался одним из немногих лейтенантов, все еще командовавших парусниками. Заводы, лаборатории и КБ требовали квалифицированного персонала. Почти всех лейтенантов, первоначально назначенных командирами парусников, уже заменили на старшин.