Текст книги "Минзаг "Марти". Дилогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 41 страниц)

Дети принялись гонять по пляжу мячик. Вскоре, после неудачного удара, мяч прилетел к костру мартийцев. Взяв его в руки, Нефедов понял, что удача им улыбнулась во весь рот на все 32 зуба. Мяч был из черного упругого материала, явственно напоминавшего резину, разве что более мягкого.

Ближе к вечеру появился вождь со свитой. Вождя можно было легко опознать по большому количеству птичьих перьев в головном уборе и богатству татуировок. На свите перьев и татуировок тоже хватало.

Объяснялись через гвардейца – переводчика. Процедура переговоров с туземными вождями была уже отработана. Для создания благоприятной обстановки на переговорах, вождю подарили стеклянные бусы, ручное зеркальце и абордажную саблю. Вождь был впечатлен. Ранее он таких вещей не видел, хотя и слышал о них. Рубанув саблей по имевшемуся у него медному наконечнику копья, вождь впечатлился еще больше.

Стороны представились и обменялись любезностями. В ходе переговоров выяснилось, что вождь, назвавшийся Кракулелем, владеет землями по эту сторону реки на день пешего хода вверх и вниз по реке. Поинтересовались, принадлежит ли вождю столовая гора, видимая на горизонте. Оказалось, что – да.

У вождя закупили один мячик, 20 корзин фруктов, четыре туши местных диких свиней. За все заплатили одно зеркало. Поинтересовались по поводу мячика. Вождь пояснил, что мячик – детская игрушка, сделан из сока деревьев, которые растут на горе. Из обмазанных этим соком шкур делают бурдюки для воды. Им же обмазывают обшивку пирог. Пришельцы заинтересовались этим соком. Согласовали с вождем экскурсию на столовую гору. Наняли двадцать человек носильщиков на неделю для этой экскурсии. В оплату пообещали один железный нож.

Затем вождь пригласил гостей в деревню на праздник. Были хоровые песни и пляски с бубнами. Воины скакали с копьями вокруг костра. Женщины вприпрыжку водили хороводы и завлекательно трясли голыми сиськами. От греха подальше, командование увело гвардейцев на ночевку на корабли. В поход решили выступить на рассвете.

Вопреки ожиданиям командования, поход оказался легким. Никакого сравнения с походом на Маракайбо. Высоченные деревья образовывали своей листвой на высоте 20 – 30 метров сплошной темно-зеленый полог. Вверху кричали птицы, прыгали обезьяны. Внизу царила полумгла и тишина. На черном мягком грунте не было даже травы. Подлеска тоже не было. Растениям не хватало света для фотосинтеза.

Отдельные деревья имели толщину в три – четыре обхвата и вздымали кроны на высоту более полусотни метров. Стволы густо оплетали лианы. Там и сям валялись рухнувшие стволы лесных великанов. Впрочем, в жарком и влажном климате любая древесина сгнивала быстро, и преодолевать упавшие стволы было не трудно. Много раз замечали крупных змей и ящериц, впрочем, быстро уползавших с пути многочисленной колонны. В поход выступили трое мартийцев, двое немцев и шесть десятков гвардейцев, из них четверо испанцев, плюс двадцать местных носильщиков и проводников. Колонна двигалась с шумом, распугивая обитателей джунглей.

За четыре часа подошли к подножию горы, еще три часа поднимались по некрутому склону с уклоном градусов двадцать. Характер растительности на склоне практически не отличался, хотя деревья стали потоньше. Кое-где из-под грунта торчали скальные выступы. Их обходили стороной. Именно на подъеме начали попадаться каучуконосные деревья. На них указали проводники. Лиственные деревья высотой до 30 метров и толщиной до полуметра с гладкой корой напоминали простецкую ольху. Некоторые деревья индейцы использовали для сбора сока. Под V-образными надрезами коры на деревья были подвешены емкости из этой же древесной коры, сделанные наподобие тех туесков, которые делают из березовой коры в средней России. Да и технология сбора каучукового сока в точности соответствовала технологии сбора сосновой живицы или березового сока в России.

Подъем привел на холмистое, покрытое таким же лесом плато. Каучуконосных деревьев на плато было меньше, чем на склоне. На плато, вблизи ручья Красавцев приказал разбить лагерь. К этому делу подошли со всей серьезностью. Хотя туземцы, вроде бы, не проявляли враждебности, лагерь укрепили, как при походе на Маракайбо. Два дня занимались исследованиями. Определяли количество каучуконосных деревьев на единицу площади и средние суточное поступление сока с одного дерева. Впрочем, проводники предупредили, что в сухой сезон сока вытекает значительно меньше.

Выход прошел без осложнений. Набрали литров 30 сока и вернулись в деревню. Вождя и шамана принимали на Кирове. Угощали разбавленным вином и тушеным мясом. Туземцам угощение понравилось. Разъяснили вождю, что готовы обменивать сок на ножи, бусы и зеркала. Заключили соглашение о ценах. За наконечник копья – 15 ведер сока, за нож – 10 ведер , за зеркальце – 5 ведер и за бусы – 3 ведра. Пообещали на обратном пути завернуть в деревню и выкупить весь собранный сок. Закупили впрок свежих продуктов.

На следующий день корабли двинулись дальше. Через два дня поравнялись с еще одной столовой горой, на этот раз расположенной на левом берегу, тоже километрах в десяти от реки. Остановились опять напротив туземной деревни. Вступили в переговоры. Вождь рассказал, что в одном дневном переходе выше по реке расположен водопад, пройти который ни на кораблях, ни на лодках нельзя. Наняли носильщиков и сделали радиальный выход на столовую гору. На ее северных склонах тоже обнаружили в большом количестве гевею. Заключили и с этим племенем соглашение по сбору сока, затем прошли вверх по реке до водопада.

Огромная масса воды, падающая вниз с полутора десятков метров производила ошеломляющее впечатление. За километр до водопада грохот стоял такой, что приходилось кричать друг другу в ухо, чтобы быть услышанным. Убедились, что на кораблях вверх пройти невозможно. Сделали пеший выход по берегу за водопад. Убедились, что выше водопада река снова судоходна. Однако, столовых гор вблизи не наблюдалось.

Перетащили с помощью туземцев волоком две корабельных шлюпки и прошли на веслах вверх по течению сорок километров. Столовых гор вблизи реки не обнаружили. Красавцев приказал возвращаться. Идти дальше вверх по реке на двух лодках было слишком рискованно.

Обсудив ситуацию с немцами, пришли к выводу, что в будущем выше и ниже водопада придется ставить два форта. В верхнем форте строить баркасы и идти на них вверх по течению. Между фортами перевозить собранный сок сухим путем. Но это на будущее, когда немцы будут организовывать сбор сока в больших объемах. На ближайшее время, по всем прикидкам, республике должно хватить сока, собранного двумя племенами.

Потратив на все это две недели, экспедиция повернула назад. В двух племенах выменяли семьсот литров сока. Обязали вождей в дальнейшем выпаривать собранный сок на солнце, пояснив, что в следующий раз будут забирать уже выпаренный сок. Выдали вождям небольшой аванс ножами, зеркалами и бусами.

На 46-й день экспедиция двинулась в обратный путь. Проходя через владения карибов, попутно 'причесали' все их деревни из минометов. На каждую деревню не пожалели десятка мин. Чтобы туземцы крепко запомнили, что нападать на корабли республики чревато для них тяжелыми последствиями. До Ленинграда дошли без приключений за девять дней, с учетом дозаправки на Тринидаде.

В Сталинграде экспедицию ожидал Варяг с наркомом внешторга Дружковым на борту. Немцев пересадили на Варяг, который направился в Маракайбо заключать договор на поставку сока гевеи. Совнарком счел справедливым выставить немцам закупочную цену на выпаренный сок гевеи в размере одного эскудо за 100 литров сока.

17. От Сент-Лючии до Санта-Круса.

После захвата Ямайки цепкие руки Республики наконец дотянулись до близлежащих островов Малой Антильской гряды. Острова располагались по выпуклой к востоку гигантской дуге, растянувшись семь сотен миль от Пуэрто-Рико до Тринидада, отделяя Карибское море от Атлантического океана. Южную часть дуги от Тринидада до Сахалина – бывшего Сент-Винсента, республика уже подгребла под себя. Последний из заслуживающих внимания островов на этом участке дуги – Кириаку, очистили от карибов во время Ямайского похода.

Теперь предстояло разобраться с северной частью дуги от ближайшего к Сахалину острова Сент-Лючия до острова Санта-Крус. Плотно поработав со своими и трофейными картами, а также с пленными испанскими капитанами и штурманами, Генштаб посчитал заслуживающими внимания восемь островов: Сент-Лючия. Мартиника, Доминика, Гваделупа, Антигуа, Сент-Китс, Сент-Мартен, Санта-Крус. Вообще говоря, островов в архипелаге было гораздо больше. Но, захватить все острова архипелага у республики не было никакой физической возможности. Испанских гарнизонов на островах не было.

Выбранные острова были, во-первых, самыми крупными, а во-вторых, располагались примерно на одинаковом расстоянии друг от друга, от 20 до 50 миль, что было стратегически важно, ввиду планируемой в будущем блокады Новой Испании. Единственным исключением был пролив между Сент-Мартеном и Санта-Крусом шириной 90 миль, но других островов в этом проливе не было. Северные острова: Санта-Крус, Сент-Мартен, Сент-Китс и Антигуа, были сравнительно небольшими: площадью от 90 до 300 квадратных километров, и были заселены, за исключением Санта-Круса, араваками. На Санта-Крусе жили карибы.

Острова в средней части дуги: Сент-Лючия, Мартиника, Доминика, Гваделупа, были значительно крупнее, площадью от 600 до 1700 квадратных километров, хотя и уступали по размерам Тринидаду. К большому сожалению Генштаба, эти острова были заселены карибами. Правда, Доминику карибы делили с араваками, причем араваков на острове было больше. У карибов еще просто не хватало сил полностью истребить араваков на острове.

Совнарком республики давно пришел к выводу, что с карибами общего языка найти не удастся, и дал Генштабу директиву на очистку островов от них. Исходя из этого, а также из наличных сил туземной гвардии, Генштаб разделил операцию 'Малые Антилы' на два этапа. На первом этапе решили взять по контроль все острова населенные араваками: Сент-Мартен, Сент-Китс и Антигуа. С араваками надеялись обойтись мирно. Опыт взаимодействия с ними уже был накоплен большой. Кроме того, решили захватить Санта-Крус и Доминику, где карибы присутствовали в небольшом числе, всего по одному племени. Кроме того, решили захватить и ближайший к Сахалину остров Сент-Лючия.

На второй этап оставили самые крупные острова: Гваделупу и Мартинику, где карибы обитали в большом количестве. К моменту возвращения эскадры с Ямайки, планы первого этапа уже были детально проработаны. После недельного отдыха и заправки на Тринидаде, эскадра и гвардия приступили к первому этапу операции 'Малые Антилы'.

На самый дальний остров Санта-Крус, расположенный у самого Пуэрто-Рико, направили две новых шхуны: Котовский и Железняк, на каждой по роте гвардейцев. После похода на Ямайку гвардейские сотни переформировали в роты. В каждой роте по одному взводу легкой пехоты и по два взвода тяжелой, плюс отделение стрелков с двустволками. Взвода состояли из трех отделений по 10 человек. Отделениями командовали испанцы на договорах, взводами – испанцы, заслужившие подданство, ротами – араваки, заслужившие гражданство. Роты усилили пулеметным отделением с двумя ручными пулеметами. Командир этого отделения – старшина краснофлотец возглавлял и всех гвардейцев отряда. Отряд должен был полностью истребить или взять в плен всех мужчин – карибов на острове.

На Сент-Мартен, Сент-Китс и Антигуа пошли Аврора, Киров и Варяг. На каждом корабле по роте гвардейцев. Сопротивления на островах не ожидалось. На каботажную линию Сахалин – Тринидад вместо Авроры и Кирова поставили новейшие корветы Нахимов и Ушаков. Их только что сформированным экипажам нужна была практика.

На ближайшую Сент-Лючию направили галеоны Маркс и Лазо, которые двумя рейсами должны были переправить на остров 10 рот гвардейцев, усиленных двумя пулеметными отделениями. Роты должны были в открытом сражении истребить карибов, а затем прочесать весь остров.

На Доминику вышел галеон Щорс с 2 ротами и пулеметным отделением. Отряду приказали взять в подданство тамошних араваков и вместе с ними разгромить племя местных карибов.

Фрегат Ленин с одной ротой гвардейцев составлял резерв командования и должен был во время операции постоянно патрулировать всю островную дугу от Санта-Круса до Сент-Лючии. Две роты гвардии оставались на Сахалине и тоже составляли резерв.

Операция прошла без осложнений. Пришлось повозиться только на Сент-Лючии. Тамошние карибы, уже знакомые с возможностями Республики, уклонились от генерального сражения, покинули деревни и ушли в леса. Мещерский приказал войскам закрепиться на острове и ждать подхода подкреплений. Через три недели, завершив операцию на других островах, на Сент-Лючии сосредоточили1800 гвардейцев и сменные сотни пограничников с Тринидада, Гренады и Сахалина в количестве 700 бойцов.

Остров, имевший размеры примерно 15 на 30 километров и гористый рельеф, прочесали частым гребнем. После большого количества мелких стычек, карибов оттеснили на северную оконечность острова и уничтожили. Республика потеряла убитыми 48 человек туземцев и шестерых испанцев. Зато, войска приобрели реальный боевой опыт. Карибов перебили 11 сотен и 3 сотни взяли в плен. Первый этап операции занял месяц.

Затем Республика перешла ко второму этапу операции. С Сент-Лючии гвардию перебросили на большой остров Мартиника, имевший площадь 1100 квадратных километров. Войска усилили пулеметами и минометами. К счастью, населявшие остров карибы, приняли генеральное сражение. Туземцы ринулись в лобовую атаку на выстроившиеся в линию шесть рот гвардии, надеясь задавить гвардейцев численностью. Два десятка пулеметов и десяток минометов охладили наступательный порыв карибов. По приказу командующего сухопутными силами Республики Сокольского, гвардия шестью ротами охватила расстроенную толпу туземцев с флангов и устроила настоящую бойню. Гвардейцы, защищенные кольчугами и доспехами, резали охваченных паникой карибов, как овец. Силы республики, насчитывавшие тысячу пятьсот человек, разгромили четырехтысячное войско туземцев. Из замкнутого тремя сотнями пограничников кольца выскользнули менее двух сотен карибов. Прочесывание острова заняло еще две недели. Гвардия потеряла убитыми 33 человека.

Затем флот перебросил войска на самый большой остров – Гваделупу, площадью 1700 квадратных километров. Несколько облегчало дело то, что остров имел в плане форму корявой гантели с узкой перемычкой между его восточной и западной частями. Командованию удалось разделить сражение на два боя. Сначала разгромили карибов на восточной половине острова, имевшей равнинный рельеф.

В первом сражении силы противника насчитывали около двух тысяч человек. В бою удалось уничтожить две трети войска карибов. Заблаговременно блокировав перемычку, командующий войсками Сокольский не позволил уцелевшим карибам сбежать с восточной части острова на западную. Пытавшихся переплыть на лодках, уничтожил флот. Приведя в порядок войска, Сокольский двинул гвардию на западную часть острова. За перемычкой простояли два дня, ожидая нападения карибов. Вожди карибов уяснили опыт и от лобового удара отказались. По данным, полученным от захваченных пленных, карибов оставалось еще более четырех тысяч.

Пришлось оставить на перемычке две роты, а оставшиеся войска перевезти на кораблях на южную оконечность западной части острова. Она имела в плане форму кривого огурца шириной около 20 и длинной более 40 километров. Рельеф – невысокие горы, поросшие лесом. Для прочесывания острова флот перевез дополнительно к 15 ротам гвардии еще 6 сотен пограничников. Войска отделениями растянули двумя цепями через весь остров. В первой цепи наступали пограничники. Флот обеспечивал прочесывание с моря.

На этот раз войскам пришлось значительно труднее. Карибы постоянно нападали мелкими группами на оцепление, но, получив отпор, тут же отступали. В мелких стычках погибло до сотни гвардейцев и пограничников. Карибов перебили на порядок больше. Тем не менее, за шесть дней удалось оттеснить карибов на северную оконечность острова. Понимая, что отступать дальше некуда, туземцы пошли на прорыв. Плотной массой они атаковали оцепление на участке шириной всего в пару сотен метров.

Поскольку бой происходил в лесу, сосредоточить огонь с флангов на участке прорыва было не возможно. В скоротечном бою смогли принять участие лишь 12 отделений при двух пулеметах и десятке ружей. Противнику удалось смять оцепление и прорваться. Попытка преследования не удалась. Не имеющие доспехов и хорошо знающие местность карибы сумели оторваться. Потери составили 65 человек. Ружейно-пулеметным огнем, гранатами, стрелами и холодным оружием гвардейцы и пограничники истребили более 8 сотен карибов.

Пришлось снова прочесывать остров, уже с севера на юг. Командование перебросило с Пуэрто-Рико еще девять рот новобранцев. В роты гвардейцев ввели отделения гранатометчиков с достаточным боезапасом. Теперь прочесывание вели тремя цепями на дистанции 200 метров одна от другой. Первая цепь – пограничники. Вторая цепь – новобранцы. И только в третьей цепи – гвардейцы. В случае атаки, первые две цепи должны были, задержав противника на некоторое время, отойти в стороны, пропуская врага к третьей цепи. У гвардейцев в таком случае появлялось время для уплотнения боевых порядков. Они должны были задержать карибов, а пограничники и новобранцы – атаковать их с флангов. Такова была задумка командования.

На четвертый день прочесывания, когда карибов прижали к южной оконечности острова, они снова пошли на прорыв. На этот раз расставленная ловушка сработала. Быстрый прорыв туземцам не удался. Гвардейцы успели стянуть к острию прорыва шесть отделений тяжелой пехоты, три отделения лучников, пулеметное отделение при двух пулеметах и два стрелковых отделения. А самое главное – одно отделение морпехов – гранатометчиков, из числа введенных в ротные штаты после первого прорыва. Тяжелая пехота успела построиться в шеренгу, задержала атакующих и прикрыла лучников, пулеметчиков и стрелков, которые успели занять удобные позиции. Дымом от выстрелов заволокло весь лес. Но враги наступали так плотно, что почти каждая пуля и стрела находили цели. Плотный огонь прореживал наступающих, а прорвавшихся через огненную завесу встречали мечами пехотинцы. От ответных стрел гвардейцев спасали кольчуги и доспехи.

Гранатометчики добавили грохоту, швыряя в карибов осколочные ручные гранаты. А когда они подогнали двух вьючных лошадей, нагруженных гранатами, и засыпали ими карибов, те стали пятиться. В это время пограничники и пехотинцы – новобранцы, подгоняемые взводными и отделенными командирами, перестроились и атаковали карибов с флангов. Погранцы, наступая за пехотой, забросали туземцев стрелами, а осмелевшие новобранцы принялись рубить их мечами и саблями. Под натиском с трех сторон карибы побежали, оставив в огневом мешке более тысячи трупов.

В итоге, спасшихся из бойни карибов, в количестве примерно полутысячи, заблокировали на южной оконечности острова, где они и приняли последний бой. С моря их плотно накрыла артиллерия и минометы кораблей. Оставшиеся в живых бросились на оцепление и почти все полегли. В плен сдались лишь около сотни. Все же, бойцами карибы были неукротимыми. Как легендарные берсеркеры.

Тем не менее, пришлось прочесать остров еще один раз, в поисках затаившихся карибов. В сражении за Гваделупу Республика потеряла 156 бойцов. Мартийцев среди погибших не было. Зато, войска получили большую боевую практику. Войсковая часть операции 'Малые Антилы' заняла два с половиной месяца. Теперь предстояло прочно закрепиться на всех занятых и захваченных островах. По итогам операции в подданство было принято две сотни испанцев, заслуживших это право в боях. Более сотни араваков заслужили гражданство.

Вопрос освоения занятых и захваченных островов Совнарком заранее проработал. После завершения боевых действий, на каждый из восьми островов флот перебросил по 3 – 5 сотен пленных с конвоем. Они должны были построить в удобных бухтах, вблизи речек, по соседству с туземными деревнями, по разработанным типовым проектам форт, причал, ГЭС, колхоз и начальную школу при форте.

На каждом аравакском острове племена принимались в подданство и приводились к присяге, избирался верховный вождь. На бывшие карибские острова завозились воины – араваки с семьями. Они же брали себе оставшихся после карибов вдов с детьми. На Санта-Крус завезли две сотни воинов с Пуэрто-Рико. На Гваделупу – шесть сотен воинов оттуда же. С Доминики перевезли по три сотни воинов – араваков на Мартинику и на Сент-Лючию.

Типовой форт представлял собой бревенчатый частокол в форме квадрата со стороной 60 метров. По углам – бревенчатые башни с грунтовой засыпкой. На двух обращенных к морю башнях – трехдюймовка и станковый пулемет. На двух тыловых башнях – 80-миллиметровый миномет и второй пулемет. Внутри форта – казарма, хозблок, склады, наблюдательная вышка и колодец. На речке – гидроэлектростанция. Вокруг форта – вырубка на километр. На вырубке – колхозные поля. Вблизи форта – колхозные постройки и школа для местных детишек.

Гарнизон форта – две сменных армейских сотни из местных. Кроме них, на острове формируется пограничная и конвойная сотня. Командование – трое мартийцев: администратор острова – командир гарнизона, стармех – электрик и артиллерист – радист. Младшие командиры и инструктора – из подданных испанцев. В дальнейшем на острове на самой высокой точке сооружается НП, налаживается система сигнализации, аналогичная принятой на Тринидаде. На первое время, до обучения местных формирований, гарнизоном форта становится рота гвардейцев.

Председателем колхоза назначался мартиец, в колхоз зачислялись два десятка испанских ремесленников и полсотни крестьян на договорах. Им дозволялось жениться на местных туземках. Административный персонал острова набирался из подростков, окончивших школу. Колхозу передавалось два десятка лошадей и домашний скот. К строительным и полевым работам привлекались местные туземцы по договорам.

На острове Сент-Мартен горный мастер голландец Велтман начал разработку месторождения пищевой соли, хорошо известного туземцам. На Гваделупе рудознатец Грефф приступил к поиску, имевшегося на острове, по данным из Брокгауза, месторождения серы. Потребность в сере была острой.

В дальнейшем предполагалось забазировать на каждом острове по одному сторожевому катеру, которые будут патрулировать проливы и береговую линию. Пока же, в отсутствии потребного количества катеров, на Санта-Крусе забазировали Варяг, на Сент-Мартене – фрегат Ленин. На регулярную линию Пуэрто-Рико – Санта-Крус – Тринидад решили поставить Аврору, Варяг, галеоны Маркс и Сталин. Рейс в один конец с заходом во все порты должен занимать у них три недели. В резерве у командования остались только каравелла Свердлов, галеоны Щорс, Лазо и два новых корвета.

Между тем, война – войной, а жизнь республики шла своим чередом. Наконец закончился надоевший всем сезон дождей.

В конце ноября Марти ввели в построенный сухой док и откачали из дока воду. Корабль встал на слипы. Все механизмы корабля были в полной исправности. Вывести Марти в резерв Республику вынудил жесточайший кадровый голод. Мартийцы требовались в гарнизоны новых островов, в команды новых кораблей, в новые цеха и на новые станки. Количество мартийцев в экипажах кораблей уже сократили до четырех человек на фрегатах и галеонах, до трех человек на каравеллах, корветах и шхунах и двух человек на катерах.

На Марти в составе команды оставили только 12 мартийцев и 36 юнг – туземцев, которые должны были поддерживать работоспособность механизмов корабля. Остальных членов экипажа в количестве 93 человек вывели в резерв. Желающие пошли служить в гарнизоны. Специалистов направили в лаборатории и на производство. В случае необходимости, экипаж мог быть призван из резерва и корабль через двое суток будет готов выйти из дока в боевой поход. Впрочем, резервный дизель с Марти демонтировали и передали в КБ для изучения и копирования.

В конце декабря верфь сдала сторожевые катера за номерами 7 и 8. После ходовых испытаний их направили на Ямайку с базой в Молотовске. Теперь на острове базировались быстроходная каравелла Чапаев и четыре пограничных катера. За время, прошедшее после освоения острова, Чапаев и катера захватили три испанских корабля, зашедших на остров. Галеон Энгельс, ходивший на линии Ямайка – Крым, заходил на остров один раз в две недели. Безопасность Ямайки, находящейся в 7 сотнях миль от основных владений Республики, беспокоила Совнарком.

Авиастроители успешно испытали планер – копию самолета У-2 и начали сборку корпуса собственно самолета. Главный конструктор Кошкин лично освоил пилотирование планера и начал обучение пилотов – планеристов. Граждане и подданные республики каждый день имели возможность любоваться парящим в восходящих потоках воздуха над Сахалином и Крымом планером.

КБ провело успешные испытания форсированного двигателя ГАЗ-А. На бензине с октановым числом 80 двигатель показал максимальную мощность 57 лошадиных сил. Двигатель признали годным для авиастроения. Начали испытания двигателя Болиндера для тракторов.

Спецзавод наконец закончил изготовление второго комплекта станков. Изготовили волочильный станок для изготовления стальных тросиков, станок для снятия шпона и пресс. На лесопилке начали прессовать фанеру. Новый материал привел в восторг местных мастеров краснодеревщиков и плотников.

По решению Совнаркома завод и КБ озадачили разработкой и изготовлением парового молота с весом 'бабы' в пять тонн для ковки крупногабаритных деталей и бронелистов, крупногабаритных сверлильного, токарного, фрезерного и шлифовального станков.

На новом электролизном заводе на Сахалине отработали технологию получения алюминия из бокситов. Опытная печь показала производительность 40 кг алюминия в сутки. Начали строить промышленную печь более серьезной производительности. Энгельс доставил уже 160 тонн боксита, добытого на Ямайке.

Химики отчитались об успешном изготовлении резины из привезенного с Ориноко каучука. Для массового производства резины требовался еще каучук и сера. Шхуны Котовский и Железняк отправили на Ориноко за каучуком, собранным тамошними племенами. Некоторое количество серы еще имелось в трофеях и было привезено из Европы немцами.

Металлургам удалось повысить прочность оружейной стали. Новые артиллерийские орудия, выпускаемые заводом, теперь могли использовать вышибные заряды бездымного пороха, хотя толщина их стволов по прежнему вдвое превосходила таковую на штатных орудиях Марти.

Республика отпраздновала новый, 1541-й год. 1 января пришлось на рабочий день, празднование перенесли на ближайшее воскресенье. Поскольку весь флот, гвардия и пограничники были заняты в операции Малые Антилы, пышных празднеств не устраивали.

В центре жилой зоны, за неимением елок, украсили бумажными игрушками и лампочками высокую араукарию. На елку она не походила, но, хотя бы, отдаленно напоминала сосну. Для детишек устроили утренник. Днем провели митинг. Вечером банкет и танцы.

Настроение Мещерскому испортили даровцы. Они провели общее собрание фракции и приняли резолюцию, требующую прекратить возвеличивание реакционных адмиралов царского режима, и переименовать корветы 'Адмирал Ушаков' и 'Адмирал Нахимов'. Предложили имена Клары Цеткин и Розы Люксембург. Особенно не понравилось Николаю Иосифовичу, что в резолюции собрания фракции было написано не 'предложить Верховному Совету переименовать корветы', а 'потребовать от Верховного Совета переименовать'.

Получив копию резолюции, он созвал совещание в узком составе: сам Предсовнаркома, Предсовета Востриков, Генсек Влазнев, нарком внудел Шнурко, наркомобраз Сенечкин, наркоминдел Зильберман и наркомпром Болотников.

Начиная совещание, Мещерский поинтересовался у Предсовета, как тот относится к требованиям комсомольской фракции 'Дарав'.

– Как отношусь? – ответил Востриков, – Хамство это неприкрытое с их стороны! Верховный Совет – это высший орган власти в Республике. А комсомол – всего лишь общественная организация. Тем более – фракция в комсомоле. Не по Сеньке шапка у них, требования Верховному Совету предъявлять.

– А ты что скажешь, Пантелей Кондратич? – обратился Мещерский к Генсеку.

– Не нравится мне поведение наших даровцев. Чую, могут они нам много крови попортить. Надо как то их к порядку призвать.

– Большинства в комсомоле у даровцев нет и не будет, так что опасаться нечего, я считаю, – подключился наркоминдел.

– Так, то так, но в комсомольской организации спецзавода их почти половина. Сагитируют еще нескольких человек, и будут иметь большинство в заводской комсомолии. А комсомольская организация спецзавода – самая большая в Республике. Могут, например, забастовку объявить. Я думаю, к их выходке надо отнестись серьезно! – возразил наркомпром.

То, что даровцы между собой бузят, это не беда, но на спецзаводе три четверти рабочих – туземный молодняк. А вот на них лозунги Дарав могут оказать весьма опасное влияние. Помните: даешь равные права всем. А туземцы тоже могут потребовать себе равные права! А вот это опасно! Туземцы могут эти настроения через свои семьи по всем племенам разнести. У нас в республике на одного мартийца более сотни туземцев, как вы знаете. Оставлять это дело на самотек никак нельзя, продолжил свою мысль Болотников.

– А что думает наркомвнудел? – Вопросил Предсовнаркома.

– А ничего не думает. Вы же сами запретили сексотов среди мартийцев вербовать. Так что, товарищ Болотников, как наркомпром и директор спецзавода, про них больше меня знает. Мое дело – лагеря и туземцы.

– А разве на заводе туземцев мало? – возразил Болотников.

– А за туземцев скажу, что даровцы среди них ведут активную агитацию. Для вас всех может это будет новостью, но на заводе в комсомол уже приняли четверых туземцев! А вот мы среди них агитацию не ведем!

– Никита Фадеич прав. Поскольку, разногласия с Дарав у нас идеологические, поэтому и бороться с такими настроениями надо идеологически. Освобожденных замполитов у нас давно нет, все замполиты по совместительству работают. И по основной работе загружены выше головы! Тем не менее, нужно усилить агитацию и пропаганду. А то мы за практическими делами идеологию совсем запустили. Замполиты, парторги, комсорги и коммунисты должны вести разъяснительную работу, а они не ведут! Некогда им. Да и не знают, как, – подключился наркоминдел Зильберман.