Текст книги "Минзаг "Марти". Дилогия (СИ)"

Автор книги: Виктор Старец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 41 страниц)

– Сделаю, товарищ Генеральный секретарь. Свидетелей подготовлю из сексотов. Они у меня на крючке. Чтобы не было осечек, перед гласным процессом проведем закрытую репетицию без зрителей.

– Быть по сему! Объявляю нас троих Чрезвычайной Комиссией республики! Дело Ленина и Сталина в опасности! Карающий меч пролетарской революции падет на головы ренегатов! За дело, товарищи!

Нарком обороны провел серию совещаний с артиллеристами и командирами сменных экипажей кораблей. Обсуждение началось с моделирования прошедшего сражения по письменным отчетам капитанов с прорисовкой всех маневров на карте.

Анализ боя с испанским флотом выявил серьезные недостатки в корабельном составе эскадры и тактико-технических характеристиках парусников. Хотя до следующего сражения с главными силами метрополии было, по всей видимости, еще далеко, подготовку к нему следовало начать.

Главным пороком оказалась недостаточная скорость переделанных парусников. Идущие под машинами корабли республики практически не имели преимущества в скорости хода над идущими под парусами по ветру испанскими кораблями. Поэтому в бою экипажам пришлось манипулировать парусами, то подымать их, то опускать. При этом экипажи подставлялись под огонь противника из аркебуз со шлюпок и из луков с туземных лодок. Кроме того, корабли эскадры были слишком 'разношерстными', поскольку эскадра формировалась практически случайным образом из захваченных кораблей.

После детального обсуждения и длительных споров, пришли к единому мнению по оптимизации состава эскадры. Решили сформировать быстроходный отряд легких сил в составе двух каравелл по двести тонн водоизмещения. На эту роль годились Чапаев и Свердлов. Чапаев с силовой установкой в четыреста лошадей и полным ходом в 12 узлов вполне подходил в существующем виде, а на Свердлове требовалась замена двух двигателей на двухсот сильные. Эти же корабли использовать в мирное время на каботажной линии Тринидад – Крым.

На роль флагмана отряда легких сил годился фрегат Ленин, но ему тоже требовалась замена силовой установки. С двумя спаренными двигателями по четыреста лошадей он получит 'сердце' в восемьсот лошадиных сил и благодаря хорошим обводам корпуса при полном водоизмещении в пятьсот тонн выдаст те же 12 узлов полного хода. Четыре недостающих двухсот сильных двигателя для Ленина и Свердлова можно снять со Сталина и Маркса.

Эскадра будет состоять из крупных галеонов: Сталина, Фрунзе и Маркса. На них нужно поставить силовые установки из двух четырехсот сильных двигателей. С ними галеоны получат полный ход в 9 – 10 узлов. Один корабль можно укомплектовать спарками из имеющихся двухсот сильных двигателей, а для двух других разработать новый четырехсот сильный двигатель.

Еще два крупных галеона по 700 – 800 тонн водоизмещением иметь в резерве на слипах. Для них изготовить еще четыре четырехсот сильных двигателя и движущие установки. В случае необходимости спускать их на воду и сажать на них сменные экипажи.

Поскольку мощные штатные снаряды практически закончились, а восстановленные выстрелы на черном порохе намного слабее штатных, решили усилить артиллерийское вооружение кораблей. На каравеллах установить по трехдюймовке, сорокапятке и по 120-миллиметровому миномету. На фрегате и галеонах – по нарезной пушке калибра 90-мм, трехдюймовке, сорокапятке и миномету.

Аврору, Кирова и Энгельса поставить в резерв на слипы без переделок двигательных установок. Артиллерийское вооружение на них усилить соответственно классу.

Предсовнаркома дал научникам заказ на разработку парового двигателя мощностью 400 лошадиных сил.

Утром 4-го февраля Чрезвычайная Комиссия собралась вновь. Замилацкий представил подписанные им ордера на арест граждан Мещерского, Сокольского и Вострикова с печатями Верховного суда Республики. Ягодин – прошнурованные и заверенные печатью НКВД обвинительные дела. Пролистав папки, Генсек задал Ягодину вопрос:

– А не смогут ли моряки воспрепятствовать аресту?

– Все продумано, товарищ Генеральный секретарь. Аресты произведем в четыре часа ночи, когда все спят. Будить никого не будем. Охрану периметра жилых зон несут туземные подразделения НКВД. Они будут в курсе происходящего. Сами аресты произведем силами бойцов конвойного взвода. Их у нас десять человек. Арестованных поместим на гауптвахту НКВД. Она расположена на территории лагеря испанского комсостава. Там охрану тоже несут туземные конвойники.

– А насколько надежно наше превосходство в силах?

– Мы имеем отделение бойцов НКВД с автоматическими винтовками, броневик с пулеметом и конную туземную полусотню конвойных войск. По тревоге подниму весь личный состав туземного конвоя, кроме дежурных. Это еще две сотни пеших бойцов. Есть еще конная туземная пограничная сотня НКВД. Все туземцы с холодным оружием.

У моряков в жилой зоне сменные экипажи и научники в количестве 160 человек. Все имеют двустволки или обрезы. На каждой артпозиции – один – два моряка с двустволками. Остальной личный состав на позициях – туземцы с холодным оружием. Есть еще туземные сменные экипажи парусников – около 250 человек с холодным оружием.

– То есть, в количественном отношении у моряков сил больше? И оружие лучше!?

– Это так, но они будут дезорганизованы. Всё их руководство мы арестуем. Утром объявим по радиотрансляции, что НКВД арестовал заговорщиков по решению Верховного суда и с согласия Политбюро. Мы ведь будем действовать строго по закону. Не думаю, что кто-то решится противодействовать. По крайней мере, при арестах в 37-году такого никогда не было! А тогда арестовывали и командармов, и комкоров, и комдивов, и командиров полков. Ни один не оказал вооруженного сопротивления. А тем более, не попытался поднять по тревоге свою часть. Правда, несколько человек сумели застрелиться. Поэтому, вооруженного сопротивления я не опасаюсь. Против воли партии никто пойти не посмеет.

Тем не менее, для пущей гарантии, ночью мы установим контроль над всеми артпозициями, господствующими над городом. Направлю на каждую позицию по два отделения туземцев под командованием бойца – конвойника. Если кто-нибудь осмелится сопротивляться, расстреляем из орудий, и дело с концом. Уцелевших зачистим из пулемета с броневика.

– Будь по сему! Операцию начинаем в 03-00. В этот тяжелый для Республики час только решимость и решительность действий требуются от каждого коммуниста! Никакой пощады врагам народа! Я подготовлю выступление по радиотрансляции. Его зачитаю сразу после Интернационала. Интернационал запустим вместо сигнала побудки. Это дисциплинирует трудящиеся массы.

Засим члены Чрезвычайной Комиссии разошлись по своим делам. Генсек отправился писать речь, нарком внудел – готовить аресты, председатель Верховного суда – готовить свидетелей к процессу. На остров Крым опустилась непроглядная тропическая ночь.

Пробили очередные склянки, над городом прогудел сигнал отбоя. Постепенно на площади между жилыми корпусами воцарилась тишина. Разошлись по комнатам даже самые ярые любители настольных игр. Некоторое время граждане республики еще развлекались со своими молодыми женами. Из затянутых частой сеткой окон слышались женские взвизги и страстные стоны. Затем стихли и они.

Освещенная яркими керосиновыми лампами территория города опустела. Роились вокруг ламп насекомые, быстрыми тенями проносились летучие мыши. Из леса с окрестных холмов доносилось уханье сов. На угловых башнях бдили часовые из туземной охраны.

Ровно в три часа из помещения Политбюро в административном блоке вышли три группы по три человека и направились к жилому корпусу комсостава.

Арест Мещерского проводил лично нарком внудел. Двери в Ленинграде никто не запирал. Замков не было. Отворив затянутую противомоскитной сеткой дверь, Ягодин вошел в комнату и зажег ручной фонарь. За ним вошли двое бойцов – конвойников с винтовками. Оглядевшись, Ягодин достал зажигалку и запалил керосиновую лампу, висевшую на стене. Затем, подошел к кровати и потряс лежащего с краю Предсовнаркома за плечо.

– Вставай, Николай Иосифович, срочное дело, – негромко произнес он, увидев, что Мещерский проснулся.

– А, сейчас, – Мещерский встал, натянул трусы, в связи с жарой все в Крыму спали голышом, нашарил висящие на стуле бриджи и китель, одел их. Двинулся к противоположной стене, намереваясь снять висящую на гвозде кобуру с пистолетом. Путь преградил боец с винтовкой.

– А вот пистолет Вам больше не понадобится, гражданин Мещерский. Вы арестованы, по постановлению Верховного суда! – ледяным тоном отчеканил Ягодин, четко акцентируя каждое слово. – Вот ордер на арест! Ознакомьтесь.

Мещерский яростно потер лицо ладонями, пытаясь проснуться. Затем взял протянутую бумагу и вчитался в текст.

– Что за бред! Какой заговор?! Вы что, белены объелись?

– Заговор раскрыт органами НКВД, все доказательства собраны, имеются свидетели. Политбюро арест одобрило! Если вы не виновны, суд во всем разберется! А пока следуйте за нами.

Бойцы конвойники недвусмысленно наставили на Мещерского винтовки с примкнутыми штыками. Сидевшая на кровати, прикрывшись простыней, Аймуяль глядела на все это круглыми от изумления глазами. Мещерский подошел к жене, поцеловал ее и сказал:

–Жди меня, я скоро вернусь! – и вышел из комнаты. Конвойники двинулись за ним. Замыкал процессию Ягодин.

– Сиди в комнате до подъема и никуда не выходи! Утром тебе все разъяснят! Поняла? – сказал Ягодин Аймуяль, обернувшись от двери. Девушка испуганно закивала.

Арест Председателя Верховного Совета республики капитан-лейтенанта Вострикова тоже прошел гладко. Аристократ Мещерский и интеллигент Востриков сопротивления при задержании не оказали. А вот с командующим сухопутными силами Сокольским вышла накладка.

В бытность курсантом Сокольский занимался боксом и вольной борьбой, лейтенантом неоднократно брал призы на флотских соревнованиях. Да и после прекращения серьезных занятий спортом каждое утро баловался пудовой гирей вместо стандартной физзарядки. Арестовывал его Замилацкий. А корабельного особиста бывший командир БЧ-2, мягко говоря, не уважал, а проще говоря, презирал. За склочность характера, хилость мышц и подловатость крысиной мордашки. Особенно напрягся кап-раз, когда Замилацкий, ставший в новом мире председателем Верховного суда республики, заявил, что арест санкционирован Политбюро. Уж его командир Мещерский, закадычный друг Жердев, да и боцман Влазнев, бывшие членами Политбюро, ни за что бы не согласились на арест, не поговорив предварительно с подозреваемым. Натягивая трусы, тельняшку, бриджи и китель, кап-раз прокачал ситуацию.

Когда боец конвойник преградил ему путь к висевшей на стене кобуре, он уже был готов к действиям. Перехватил винтовку за ствол правой рукой и рванул винтовку на себя вправо – вниз, одновременно нанося боковой левый в голову. Боец повалился на пол, но винтовку из рук не выпустил, вцепившись в нее как клещ. Сокольский крутанул винтовку пропеллером, выворачивая из рук конвойника. Второй конвойник сделал выпад штыком, Сокольский отскочил, одновременно поднимая предохранитель и нажимая на спуск, чтобы выстрелить в потолок.

Выстрела не последовало. Твою мать, – выругался про себя кап-раз. Боец называется, идет на арест, а патрон в ствол не досылает. Пришлось передергивать затвор. Второй боец снова атаковал штыком. Занятый передергиванием затвора, Сокольский неловко отбил выпад винтовкой влево, но штык скользнул по левому плечу, оставив глубокий порез на трицепсе. От боли указательный палец правой руки конвульсивно нажал на спуск. Винтовка выдала длинную очередь в потолок. Все на несколько мгновений застыли. За это время Замилацкий наконец сумел выдрать застрявший пистолет из кобуры, передернуть затвор и выстрелить. Руки тряслись. Пуля навылет пробила Сокольскому правое плечо чуть ниже ключицы. От болевого шока кап-раз потерял сознание и повалился на пол.

Сидевшая до этого в полном недоумении на кровати супруга командующего, издала дикий визг, местами переходящий в ультразвук. Затем разъяренной фурией слетела с кровати и вцепилась зубами в правую руку Замилацкого, держащую пистолет. ТТ снова выпалил в стену и выпал из руки. Супруга командующего повисла на Председателе Верховного суда, царапая ему физиономию.

– Да оторвите же ее от меня! – завопил Председатель, пытаясь отпихнуть жену командующего. Конвойники с трудом оттащили визжащую женщину. Замилацкий со всей силы отвесил ей пару оплеух. Она повалилась на кровать и затихла. Женщина была в шоке.

Второй конвойник, не дожидаясь команды, сдернул с постели простыню, порвал на полосы и принялся бинтовать раненого. В дверь уже ломились соседи. Размахивая пистолетом, Замилацкий не впускал их, выкрикивая:

– Всем назад! НКВД проводит арест опасного заговорщика. – Вокруг комнаты командующего собиралась толпа заспанных, ничего не понимающий мартийцев. Минут через пять конвойники вывели перевязанного Сокольского во двор, поддерживая его с двух сторон. Замилацкий шел сзади, продолжая выкрикивать про арест и размахивая пистолетом.

Круминьш, услышав выстрелы, вышел из дверей Политбюро и увидел нарастающую суматоху во дворе. Хлопали двери. Из них выскакивали полураздетые мартийцы. Однако, каждый не забывал прихватить или двустволку, или обрез. Генсек понял, что ситуация выходит из под контроля.

Круминьш быстрым шагом прошел в радиоузел, благо он был в двух шагах, приказал дежурному включить трансляцию на все точки и взял в руки микрофон.

Над лагерем, перекрывая шум, разнесся громкий, хорошо поставленный голос Генерального секретаря.

– Товарищи! Граждане республики! Органами НКВД раскрыт злодейский заговор против нашей родной Советской власти. Заговорщики намеревались захватить власть, запретить коммунистическую партию и установить буржуазные порядки. Этой ночью органы НКВД проводят аресты заговорщиков. Приказываю всем соблюдать установленный порядок. Враги народа предстанут перед нашим советским судом и будут наказаны по всей строгости закона! Аресты согласованы с Политбюро партии. Ордера на аресты заговорщиков выданы Верховным судом республики. Органы НКВД и наша партия во всем разберутся. Приказываю всем разойтись по своим комнатам. Утром будет распространено информационное сообщение НКВД и Верховного суда.

Ввиду нештатных обстоятельств Генсек до предела сократил заготовленную речь. Закончив, он начал читать текст снова.

По ярко освещенному двору конвой вел обмотанного бинтами, едва передвигающего ноги бывшего командующего сухопутными войсками республики. Конвой шел по сплошному коридору, образованному сбежавшимися мартийцами. Над толпой монотонно звучали из репродукторов слава Генсека. Стояла мертвая тишина. Был слышен только Голос и шорох крыльев вьющихся вокруг ламп ночных насекомых.

НКВД... Органы... НКВД... Заговор... НКВД... Враги народа... НКВД...

Казалось, ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРАХ своей костлявой рукой дотянулся до них через 400 лет из далекого будущего. За прошедшие в новом мире месяцы люди уже отвыкли от ночных кошмаров, когда каждая подъехавшая к дому машина означала чей-то неминуемый арест.

Каждому отчетливо вспомнилось. Статья 58 УК РСФСР. 'Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и правительства Союза ССР.'

10 лет без права переписки... Высшая мера наказания... Приговор приведен в исполнение...

Государственный Ужас 37-го года, когда соратники самого Ленина, герои гражданской войны, проверенные коммунисты и просто порядочные люди, оказывались вдруг врагами революции и Советской власти, настиг их и в новом мире.

Тягостное недоумение и парализующий страх овладели душами мартийцев.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.

Старец Виктор

Коммунистическая республика Камчатка.

1. Набег на Сан-Хуан.

1-го февраля флот республики вышел в набеговую операцию на Сан-Хуан. Этот порт был самым первым и самым крупным портом Испании на всех Антильских островах. Именно в него приходили после трудного перехода через Атлантику караваны из метрополии. И в нем испанцы разгрузили последний караван, пришедший их Испании, перед нападением на Крым. Так что, сейчас в порту скопилось огромное количество товаров, в которых нуждалась республика.

Флот республики выглядел внушительно. Флагман – Марти с двумя стотридцатками, трехдюймовкой, сорокапяткой и четырьмя минометами, галеоны Фрунзе и Сталин, вооруженные трехдюймовками местного производства и минометами, фрегат Ленин и когг Варяг с настоящими трехдюймовками и минометами, каравелла Свердлов с самодельной трехдюймовкой и минометом – всего шесть вымпелов. Отсутствовали ушедшие в Европу Маркс и Энгельс и оставшиеся на каботажной линии Тринидад – Крым Аврора и Киров.

Эскадра шла кильватерной колонной с Марти во главе. Ход пришлось держать по самым тихоходным кораблям – всего 6 узлов. Сильно мешал встречный ветер, балов 5 – 6, разогнавший приличную волну. В итоге, дошли за четверо суток вместо двух. Пройдя вдоль северного берега острова Пуэрто-Рико, в полдень 5-го февраля подошли к городу. Ветер, как по заказу, ночью почти полностью стих. Дымя трубами, эскадра кильватерной колонной прошла вдоль берега на дистанции две мили. Белые с синей полосой, с красной звездой и серпом с молотом флаги РККФ гордо реяли за кормой каждого корабля.

Командование и незанятые члены экипажей рассматривали Сан-Хуан. Командиры изучали фортификационные сооружения противника, а команда просто глазела.

Город был основан испанцами всего тридцать лет назад на небольшом полуострове, отделяющем исключительно удобную глубоководную бухту от Атлантического океана. Сама бухта имела размеры примерно два на четыре километра и соединялась с океаном проливом шириной в полмили в ее западной части. Вытянутый с востока на запад, занятый невысокими холмами полуостров имел длину три километра и ширину примерно километр. С восточной стороны полуостров соединялся с основной сушей узкой и низкой песчаной косой, прикрытой, однако, от океанских волн небольшим соседним островком.

***

За три дня до этого в порт вернулся единственный когг, один из всей Непобедимой армады. Маневрируя при построении кильватерной колонны перед боем, он врезался бушпритом в высокую корму галеона, и вынужден был заняться починкой такелажа. Моряки слышали отдаленную канонаду и многочисленные мощные взрывы, несомненно, взрывы крюйт-камер на кораблях. Отправившись затем вслед ушедшему флоту, когг обнаружил огромное количество плавающих обломков. Подняв нескольких уцелевших моряков, экипаж когга услышал о быстром разгроме флота всего несколькими кораблями пришельцев. Капитан корабля принял решение идти в Сан-Хуан и сообщить о гибели флота.

По прибытии в порт и доклада губернатору капитан и весь экипаж были посажены под арест с целью предотвращения паники. Губернатор Хуан-Карлос направил срочное сообщение вице-королю, а также гонцов в Санто-Доминго и в Гавану с приказом известить все испанские порты о возможном нападении пришельцев. Губернатор приказал собрать в городе всех поселенцев и все воинские подразделения со всего острова Пуэрто-Рико. Он надеялся, что до нападения пришельцев успеет подготовить город к обороне. Враг опередил его. Ничего сделать не успели.

***

Со стороны океана город смотрелся весьма живописно. Практически весь полуостров был уже застроен. На западном мысу полуострова, примыкающем к проливу, виднелась дерево-земляная крепость в форме квадрата. На ее фасах, обращенных к океану и к проливу, в бойницах просматривалось десятка четыре пушек. Над невысокой каменной цитаделью развевался флаг Испании.

На малом полуострове, ограничивающем пролив с запада, виднелась примерно такая же крепость. На океанской стороне в центре полуострова и на его восточном краю, примыкающем к песчаной перемычке, хорошо просматривались две крепости меньшего размера, каждая пушек на двадцать. Поперек песчаной косы испанцы построили дерево-земляную стену с двумя башнями, для защиты от возможных нападений индейцев. На башнях стояли несколько малых полевых пушек.

На основании опроса пленных, а также современных и трофейных карт был заранее составлен подробный план города и бухты. Рассматривая с мостика в стереотрубу город, командир Марти и по совместительству капитан-командор эскадры кап-два Звягинцев, сличал увиденное с планом. Штурмана поработали неплохо. Отличия плана от местности были минимальны.

Вблизи главной крепости на самом высоком холме полуострова возвышался двухэтажный дворец губернатора, выстроенный из белого камня. Вдоль центральной улицы, идущей по гребню холмов, располагались казенные учреждения: губернская управа, городской магистрат, королевская фискальная служба, командование военного флота и армии, полицейпрезидиум, костел. Ближе к берегу, на параллельных улицах стояли дома знати. Все каменные.

На противоположной стороне полуострова, ближе к перемычке, кучно теснились глинобитные мазанки бедноты. Прямо к стене примыкало длинное одноэтажное здание казармы. По информации пленных, в нем квартировало все испанское войско и городская стража. Среднюю часть полуострова занимали дома мастеровых и их мастерские. В основном бревенчатые, хотя кое-где виднелись и каменные.

Население города, по сведениям пленных, составляло около десяти тысяч человек. Всё оно высыпало на улицы и пялилось на проходящие мимо корабли. Действительно, дымящие высокими тонкими трубами, быстро идущие без парусов против ветра корабли, должны были поразить воображение местных. Особенно низкая серая громада Марти.

Дойдя до траверса пролива, эскадра описала правую циркуляцию и малым ходом двинулась в обратном направлении. На траверсе перемычки Марти застопорил ход в полутора милях от берега. Пушки главного калибра развернулись из походного положения на правый борт и нащупали длинными стволами цели. С предварительными ультиматумами и предложениями капитуляции республиканское командование решило не заморочиваться. Враг напал первым и должен был понести заслуженное наказание.

Стотридцатки оглушительно рявкнули и выбросили длинные языки пламени и дыма. Командование решило пожертвовать штатными снарядами, но произвести на местных неизгладимое впечатление. Через секунды на стене рванули фугасы. В клубах дыма и пыли полетели во все стороны обломки бревен, куски лафетов и целые пушечные стволы. Уцелевшие пушки крепости дали ответный залп. Всплески падений встали в полумиле от эскадры. Всего Марти сделал пять залпов. От куртины крепости остались только груды земли и торчащие из них обломки бревен. Никакого шевеления там больше не наблюдалось.

Затем Марти дал ход, развернулся и направился к центральной части полуострова. Ленин, Сталин и Фрунзе подошли к берегу на два кабельтова на траверсе стены, перегораживающей перемычку. Варяг и Свердлов последовали за флагманом.

С борта Ленина, Сталина и Фрунзе по стене часто забили минометы, сметая с нее и с башен защитников. Их трехдюймовки с максимальной скорострельностью принялись разносить по камешкам и бревнышкам казарму. Самодельные фугасы с начинкой из черного пороха были слабоватыми, зато их не приходилось жалеть. Местное население кинулось от стены к центру города. Артогонь прекратился, лишь когда в развалинах казармы прекратилось всякое движение. Стену постарались сохранить в целости. Осколочные мины ее практически не повредили.

Затем артиллеристы задробили стрельбу, а минометчики перенесли огонь на халупы, расположенные поблизости от стены. Глинобитные мазанки разлетались в пыль даже от фугасных мин. Стреляли до тех пор, пока на удалении до ста метров от стены не осталось ни одного мало-мальски целого строения. Отстрелявшись, корабли стали спускать на воду шлюпки, на которые сразу грузился десант туземной гвардии.

Согласно плану операции, десант должен был занять стену на перешейке и воспрепятствовать попыткам прорыва испанцев из города. Десант поддерживал краснофлотский расчет максима под охраной пятерых конвойников с винтовками.

Марти тем временем разнес в пыль крепость в центральной части острова, затем остановился напротив входа в бухту и проделал тоже самое с крепостями, охранявшими пролив. На все про все истратили четыре десятка штатных снарядов и полтора часа времени. Жители города, недавно проводившие в бой крупнейшую во все времена эскадру, по всеобщему мнению способную стереть в порошок любого противника, в ужасе от зрелища мгновенного расстрела всех городских крепостей, попрятались по домам.

Всю дорогу до Сан-Хуана замполиты кораблей не покладая языков накачивали экипажи: краснофлотцев, индейцев и особенно испанцев на беспощадное уничтожение врага. Чтобы предотвратить организованное сопротивление и снизить возможные потери, командование решило уничтожить артогнем все руководство города прямо в административных зданиях и жилых домах. Поэтому, после уничтожения военных объектов и казенных учреждений планировался обстрел домов начальства и аристократов. То есть, по сути, планировалось обстреливать мирное население.

С краснофлотцами особых проблем не ожидалось. Коммунистическая ненависть к эксплуататорским классам привита им еще в школе, в пионерских отрядах, в комсомоле и на службе. С индейцами – тоже. Они от испанцев претерпели много бед и никаких сомнений испытывать не должны были. Да и во время войн между племенами индейцы различий между воинами и гражданскими лицами они не делали. А вот испанские добровольцы могли засомневаться. Поэтому, среди них во всякую свободную минуту замполиты и краснофлотцы – комсомольцы вели плотную партийно-политическую работу. Разъясняли с марксистских позиций подлую эксплуататорскую сущность аристократов, дворянства, духовенства и купеческого сословия. Воспитывали, словом, праведную классовую ненависть к угнетателям.

Уничтожив блокировавшие вход в пролив укрепления, Марти вошел через пролив в бухту и занял позицию в двух кабельтовых от берега на траверсе губернаторского дворца. Свердлов и Варяг проследовали вглубь бухты и заняли позиции для обстрела центральной части полуострова со стороны бухты. У причалов порта обнаружилось полтора десятка шхун. Из более-менее крупных кораблей присутствовал один когг на двести тонн и каравелла на полтораста. На стапелях верфи в разной степени готовности стояли еще четыре каравеллы.

К этому времени Ленин, Сталин и Фрунзе закончили высадку десанта. Ленин остался у перешейка, чтобы в случае чего, поддержать десант огнем. Фрунзе занял позицию напротив центральной части города, а Сталин – на траверсе дворца губернатора со стороны океана. Таким образом, в городе не осталось ни одного уголка, не простреливаемого артиллерией 'камчатцев'. Даже складки местности между холмами легко простреливались из минометов.

В 16-20 Звягинцев по радио циркулярно приказал всем кораблям начать выполнять основную часть плана. Приказ был записан радистами и зачитан экипажам:

'В ответ на подлое нападение испанской эскадры на мирный горд Ленинград, приказываю обрушиться на врага со всей пролетарской ненавистью, всей мощью флота республики! Мы несем избавление от гнета феодалов и колонизаторов испанскому и индейскому пролетариату и трудовому крестьянству. Мы возьмем реванш за поражение испанского пролетариата в гражданской войне! Подлежат безусловному уничтожению все представители испанских правящих классов. Такова беспощадная логика классовой борьбы, завещанной нам Марксом, Энгельсом, Лениным и Сталиным! Именно так действовала Рабоче-крестьянская Красная армия в славные времена гражданской войны! Приказываю всем кораблям открыть огонь по моему сигналу – красной ракете.'

Цели каждому орудию и миномету были заранее детально расписаны с указанием координат и расхода снарядов. Над Марти взлетела красная ракета. Все трехдюймовки и минометы эскадры одновременно открыли огонь. Уничтожению подвергались все административные здания и все жилые дома начальства. Задачей обстрела было уничтожение всего руководящего состава колонии. Командование намеревалось свести потери личного состава к минимальному минимуму.

Снаряды легко пробивали стены домов, построенных из мягкого белого песчаника, и взрывались внутри. Фугасные мины пробивали черепичные крыши. Хотя начинка снарядов и мин из черного пороха была слабоватой, от разрывов с домов сносило крыши, вылетали двери и окна, вверх поползли дымы разгоравшихся пожаров.

Обстрелу не подвергались только мастерские, склады, портовые сооружения, верфи, дома ремесленников и бедноты. Не обстреливался также костел. Командование опасалось разбудить религиозный фанатизм испанцев. Канонада гремела два часа. Вся западная часть города превратились в дымящиеся руины.

И тем не менее, противник нашел в себе силы для попытки прорыва. Уже на закате, до трех сотен солдат, накопившись в мазанках бедноты, попыталась рывком ворваться на стену. 'Максим' дал по атакующим одну длинную очередь. Уцелевших расстреляли из луков туземцы. Нескольких особо удачливых испанцев, сумевших взобраться на поврежденную в одном месте стену, гвардейцы приняли на шпаги. Попыток организованного сопротивления больше не было.

Солнце зашло за горизонт, и как всегда бывает в тропиках, мгновенно стемнело. Боевые действия прекратились. На стене десантники зажгли керосиновые прожектора Друммондова света. С моря по берегу шарили прожектора кораблей, отбивая у местных всякие мысли о бегстве на лодках через бухту. Подсвеченный многочисленными пожарами город в ужасе затих. Пожары никто не тушил. Быстрые, эффективные и безжалостные действия небывалого ранее противника подавили волю к сопротивлению. Невиданные еще в этом мире узкие сфокусированные лучи прожекторов, отчетливо заметные в окутавшем город и бухту дыму пожарищ, казались отчаявшимся местным жителям светящимися мечами архангелов. Или мечами сатаны.

С рассветом Марти включил на всю мощность внешнюю громкоговорящую связь и дважды обошел вокруг города, голосом краснофлотца Подригина донося до ушей жителей приказ Республики:

'В ответ на нападение флота королевства Испании на мирный город республики Камчатка, Верховный Совет республики Камчатка объявляет войну королевству Испания. Напавший на республику флот Испании полностью потоплен. Все военные силы Испании в Вест-Индии будут уничтожены. Сопротивление войскам республики бесполезно. Всякий, кто оказывает вооруженное сопротивление, будет убит на месте.

Командование флота Республики Камчатка приказывает всем жителям города Сан-Хуан прекратить сопротивление и сложить оружие. До полудня сего дня все солдаты и жители города обязаны отнести все имеющееся оружие на плац перед разрушенной казармой и сложить его там. Жителям, сдавшим оружие, приказываем вывесить над входами в дома белые флаги. Всем жителям приказываем оставаться в своих домах. Всем солдатам и морякам приказываем собраться в костеле. После полудня войска республики войдут в город. Всякий, кто будет замечен с оружием в руках после полудня, будет убит на месте, а его дом – разрушен.