Текст книги "Бешеный жив!"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

IV.  Русский Вор

 Теперь Роман пришел на зону не юным малоопытным пареньком: у него уже сложился авторитет дерзкого, но «правильного» пацана по прозвищу Роман-Костоправ. Да и статью он принес уважаемую в криминальном мире. Казалось, у него было все, чтобы на зоне его приняли как родного. Но судьба распорядилась так, что Романа отправили в ржавые объятия УсольЛАГа...

 Эта колония аж с начала восьмидесятых годов считалась «красной», то есть зоной, в которой власть твердо удерживалась администрацией.

 В восьмидесятых, то есть как раз в то время, когда туда привезли и Романа, в специализированном централе Соликамска любыми средствами старались развенчивать репутацию "Воров в законе", то есть, говоря более жестким языком, ломать их, впрочем, как и все "отрицалово".

 Именно в лагере Соликамска авторитетов криминального мира заставляли вспомнить не только о лагерной дисциплине, но и о дневной норме выработки. Неспроста администрацию этого централа зеки прозвали "Абвером", а старшего "Кума" – Канарисом: нередкое прозвище для оперативных работников колоний.

 Какой-то доморощенный поэт довольно точно охарактеризовал в стихах, что творилось в то время на этой командировке:

 Татары триста лет нас гнули,

 Но не могли никак согнуть,

 А на "Лебедке"* так согнули,

 Что триста лет не разогнуть!

 На что только ни шли оперативники, чтобы сломать Воров или авторитетов, опускались даже до фальсификации фотографий и подделки почерков. К примеру, возьмут фото известного и весьма уважаемого в криминальном мире Вора и вмонтируют ему в руки метлу, после чего бессовестно публикуют этот фотомонтаж в местной "сучке" – многотиражной газетенке. А для убедительности рядом со снимком помещают якобы обращение самого Вора, написанное его почерком (подобных специалистов у них хватало), где говорилось о том, что он отказывается от воровской жизни, воровских традиций и встает на путь исправления.

 Представьте, каково было услышать про себя такое Вору, который, как говорится, ни сном ни духом. Ведь по неписаным законам "Вор в законе" – это пожизненное имя и лишиться его он может только в двух случаях: либо посмертно, либо по решению воровской сходки за какие-то проступки, несовместимые с понятиями "Вора в законе".

 Газета рассылалась по всем зонам, и зачастую жизнь этого ошельмованного Вора была навеки загублена. У него оставалось только два варианта жизненного пути: либо биться с фальсификаторами, пока самого не "замочат", либо начинать работать на них...

 Нарядчиком зоны в Соликамске, исполняющим еще и обязанности коменданта пересылки, был мерзавец с многозначительной фамилией Мороз, но его никак нельзя было ассоциировать с «добрым дедушкой Морозом». Про таких на зоне говорят: «негодяй отъявленный и гад конченый».

 Старший "Кум" лагеря – Канарис проживал на одной лестничной площадке с матерью этого самого Мороза, женщиной весьма яркой и весьма слабой "на передок". Канарис довольно часто нырял в ее постель, хотя и тщательно скрывал их связь. Тем не менее он едва ли не в открытую взял под свою защиту ее отпрыска, наверняка скрывая от своей любовницы, что помогает ее сыну не совсем бескорыстно. Дело в том, что Мороз постоянно делился с ним вещами и даже деньгами, насильно отнятыми у вновь поступающих на зону зеков.

 Канарис всячески покрывал своего "сводного" пасынка и не давал никому в обиду, всякий раз отмазывая его от наказания за творимые тем преступления.

 Было известно, что Мороз не только грабил прибывающие этапы, он был настоящим садистом и до смерти избивал молодых ребят, при этом часто еще и грязно насиловал их. Но было у Канариса и его "пасынка" любимое издевательство над новичками: они заставляли зеков соревноваться между собой, таская носилки с влажными опилками на самый верх горы из тех же опилок, самой высокой горы в окрестностях Соликамска. Упавших от усталости зеков с садистским наслаждением избивали до полусмерти.

 После отбытия очередного срока Мороз ненадолго выходил на волю и вскоре снова возвращался за колючую проволоку. И каждый раз Канарис, по просьбе своей постоянной любовницы, разыскивал ее сыночка по другим колониям, переводил к себе и назначал на старое место, чтобы тот помогал ломать авторитетов и набивал собственные карманы и карманы своего "сводного" отчима.

 Именно на "Лебедке" сломали Кравцова, известного в те годы Вора по прозвищу Кравец, в свое время его крест-ным при получении "шапки" "Вора в законе" выступил легендарный Вор Вася-Бриллиант.

 В централе Соликамска сломали и бескомпромиссного Ваню-Деревню, и бесстрашного ставропольского армянского авторитета. Последнего немного подрезали на пересылке и в отместку он со своими приятелями захватил в заложники несколько ментов. Чтобы усмирить авторитета, на пересылку Соликамска приезжали даже высшие милицейские чины из Москвы.

 "Красный" ад Соликамска удалось пройти с честью в буквальном смысле единицам. Среди них Гена-Жид из Ессентуков, что в его случае было не так уж и удивительно. Дело в том, что Гена-Жид был игроком супер-класса, играя профессионально в карты, в шахматы, в нарды и вообще в любые игры "под интерес". Его никто и никогда не мог обыграть ни в одну из известных игр и все, даже некоторые менты, вполне естественно, остерегались его, а он, зарабатывая порой бешеные деньги, очень многим зекам помогал...

 Не удалось сломать Женю Ташкентского, Колю Молдавана, Васю Казанского, вора Арама Потоянца, но в 1996 году всех вышеперечисленных плюс брата Арама – Владимира Потоянца, расстреляли по полному беспределу осетины, к которым они на заранее обговоренных условиях приехали забрать крупную сумму денег. Эти беспредельщики, заманив приглашенных Воров в укромное место, расстреляли их прямо в машине, затем вывезли за город, облили машину бензином, подожгли и пустили ее под гору, чтобы уничтожить любые следы. Однако машина врезалась в дерево, и огонь почему-то погас: так стало известно об этом преступлении...

 Тогда в Ессентуки на их похороны съехалось больше ста пятидесяти Воров со всего бывшего Советского Союза. Организацией похорон занимались "братья Карамазовы", "Смотрящие" за Ессентуками. И на похоронах было принято единогласное решение наказать беспредельщиков.

 Вскоре каждый из них действительно понес наказание: все участники расправы над Ворами умирали долгой и мучительной смертью.

 Известно, что в криминальной среде понятие "Вора в законе" настолько свято, что существует даже такое поверье: того, кто поднял руку на Вора, обязательно покарает Бог...

 Кстати, в криминальном мире никогда не воюют между собой на национальной почве: во главе угла всегда стоят деньги. Деньги и только деньги...

 К примеру, несколько лет назад в Минеральных Водах "мазу" держали чеченцы. Под их контролем находились и рынок наркотиков, и рынок нелегальной торговли оружием. Почувствовав свою силу, "чехи", так называют в криминальной среде чеченцев, настолько обнаглели, что пытались даже подмять под себя правоохранительные органы, используя систему банального подкупа или прямых угроз.

 Так долго продолжаться не могло, и однажды их интересы пересеклись с интересами недавно освободившегося абсолютно безбашенного "Вора в законе" Лени-Лимона. Он побывал во многих известных крытых тюрьмах, таких, как Владимирский централ, тюрьма в Балашове, тюрьма Златоустья, где он больше был известен, как Леня-Тряси Башка, и был очень близок с Фаридом Резаным и с Веревкой Казанским.

 Так вот, когда "чехи" стали беспредельничать в Минеральных Водах, Леня-Лимон забил им стрелку, чтобы объясниться с ними по понятиям и поставить на место. Но они приехали на встречу до зубов вооруженные. Видно, численное превосходство и самое современное оружие придали им такую самоуверенность, что они несколько расслабились. Но прежде чем отправляться на встречу с Леней-Лимоном, нужно было сначала хорошо изучить его характер и не лезть на рожон. Увидев их во всеоружии, Леня-Лимон нисколько не испугался, а принял бой и быстро отправил троих "чехов" на тот свет.

 Власти, вместо того, чтобы вынести ему благодарность за то, что он выполнил за них работу и избавил налогоплательщиков от бремени затрат на суды и содержание этих торговцев "белой смертью" в местах не столь отдаленных, осудили Леню-Лимона на пятнадцать лет лишения свободы.

 Про Леню-Лимона ходило много легенд, и одна из них гласила, что он обладал феноменальной памятью и мог наизусть продекламировать любую страницу из тех книг, которые успел когда-либо прочитать. Например, кто-то спрашивает, читал ли Лимон "Идиота" Достоевского? Отвечает: читал... Называют ему номер страницы, и Лимон наизусть воспроизводит текст этой страницы.

 Леня-Лимон был весьма дерзок по жизни. Однажды, незадолго до последнего приговора, зашел он пообедать в ресторан, где какую-то памятную дату отмечали охранники банка. Они были одеты в камуфляж и каждый из них был вооружен пистолетом. Увидев вошедшего незнакомца, охранник, ростом едва ли не на голову выше Лени-Лимона, подошел к нему и нагло приказал:

 – Слушай ты, ну-ка, дал мне быстро прикурить!

 Заметив нахмуренный взгляд незнакомца, секьюрити хлопнул его по щеке:

 – Не слышишь, что ли?

 – Может, и по второй ударишь? – спокойно спросил Леня-Лимон, глядя на него в упор.

 – Могу и по второй, – нагло ощерился амбал, и все его приятели взорвались ехидным смехом.

 – Ну-ну... – недобро ухмыльнулся Леня-Лимон, повернулся и вышел из зала.

 Он сходил к машине, взял из бардачка пистолет, вернулся в ресторан и прямо с порога принялся стрелять в пьяную компанию. Первые пули впились в руки обидчика и одного из его приятелей. Остальные бросились плашмя на пол, умоляя прекратить стрельбу.

 – Гаденыш несчастный, никому не позволено бить Вора по щеке! – тихо процедил Леня-Лимон в лицо наглецу, после чего не спеша вышел из ресторана...

 Однако вернемся к Роману. Как упоминалось ранее, незадолго до своего второго прокола с Кирей-СЛОНом, он познакомился с Марианной. Роман был тогда еще совсем молодым девятнадцатилетним парнем. Симпатия и любовь возникли почти одновременно. Он красиво ухаживал за девушкой, и все говорило о серьезности его чувств. Казалось, еще немного и два сердца соединятся официально и навсегда. Неожиданно все пошло прахом: Роман получил шесть лет лишения свободы!

 С любовью и нежностью относясь к своей избраннице и прекрасно сознавая, что срок ему выпал довольно продолжительный, Роман, человек гордый, написал Марианне, что своей жизнью она вольна распоряжаться, как ей захочется.

 Поначалу Марианна, очень любившая Романа, сопротивлялась, хранила ему верность и не хотела ничего слушать. Но жизнь брала свое, тем более что на ее руках находились больная мать и отец, прикованный к инвалидному креслу. Марианна выбивалась из сил, чтобы в одиночку справиться с постоянной нуждой. Все усилия были тщетными: порой на столе не было даже куска хлеба.

 И в конце концов девушка сдалась. Познакомившись, как ей сперва показалось, с порядочным парнем, она вышла за него замуж, скрыв от него, что беременна от другого...

 Девятнадцатилетний Роман приехал в Соликамск этапом из Пятигорска. В его этапе было человек пятьдесят. В раздаче пищи принимал участие сам «Хозяин» зоны. Решив сразу показать новому этапу, что их ожидает в «его» лагере, «Хозяин» собрался сам «накормить» их и принялся швырять, словно собакам, алюминиевые миски с кашей. Своевольный Роман, конечно же, не мог стерпеть такого издевательства и, поймав летевшую в его сторону миску, отшвырнул ее назад и едва не заляпал кашей мундир Хозяину. Каким-то чудом полковник успел увернуться и миска упала на пол, все-таки обрызгав его хромовые, начищенные до зеркального блеска сапоги.

 – А с борзыми у меня разговор короткий! – закричал он. – В ШИЗО его, но прежде научить нашим правилам, чтобы и другим неповадно было!

 В следующую секунду в карантинный барак заскочили человек двадцать накаченных ссучившихся зеков, которые схватили Романа, а с ним и еще четверых новеньких, к несчастью стоящих рядом с ним, вытащили в коридор и принялись жестоко избивать, ломая кости, носы, выбивая зубы. Вволю поиздевавшись и устав от этой показательной экзекуции, лагерные суки бросили избитых Романа и его приятелей в ШИЗО, в камеру к "Вору в законе".

 Это был старый Вор по прозвищу Горлышко, который ожидал этапа на тюремную больничку имени Ф.П. Гааза, находящуюся в Ленинграде.

 Свое погоняло Вор Горлышко получил за то, что уже несколько лет мучился раком горла и жил с постоянной трубкой, торчащей в горле. Именно он и просветил "молодого пацана", как должно жить "правильному" пацану за колючей проволокой, что из себя представляют неписаные воровские понятия, как уважать свою и чужую честь, как сохранить собственное достоинство и почему нужно не обижать, а помогать мужикам, благодаря которым нормально живут Воры и блатные на зоне.

 Благодаря этим мудрым наставлениям Роман навсегда запомнил самые важные истины, под которыми мог подписаться любой нормальный человек: никогда не унижай того, кто слабее тебя и не может себя защитить, всегда помоги слабому и тогда тебе за это воздастся сторицей.

 Позднее у Романа был случай: его спустили в другую колонию, где он столкнулся с настоящим беспределом. Местные блатные, воспользовавшись людской доверчивостью и сдружившись с поварами, в буквальном смысле подчищали из столовой с общака мясо, рыбу, жиры, сахар и все, что содержит нужные для жизни витамины. И потому среди мужиков появилось много доходяг, невероятно поднялся процент заболевших чахоткой, а некоторые даже умирали от голода.

 Сердобольный и добрый Роман никак не мог смириться с таким положением: он быстро сколотил команду доверенных и бесшабашных зеков. Они перебили сначала беспредельных "блатных" крыс, а потом устремились в столовую и там не только поколотили подряд всех поваров, но самого злостного хапугу бросили в кипящий котел...

 Марианна, несмотря на то, что вышла замуж, постоянно писала Роману и никогда ничего от него не скрывала. Однако утаила, что родила от него сына. Примерно за год до его освобождения друзья Романа-Костоправа сообщили ему, что Марианна разбежалась со своим мужем: оказалось, что тот не только горький пьяница, но еще и бабник...

 Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, куда Роман сразу же после освобождения заявился. Только тогда узнал, что у него есть сын. Старые чувства разгорелись с новой силой, и Марианна воспряла духом: наконец-то она обрела свое счастье, обрела свою любовь, однако снова вмешался Господин Случай и...

 ...Романа опять арестовали и окунули за решетку, на этот раз еще на более продолжительный срок...

 Желая помочь любимой женщине, Роман-Костоправ снова пошел на квартирную кражу, но на этот раз "венчали" его за разбой. В квартире никого не должно было быть: супружеская чета подпольных цеховиков отправилась в свадебное путешествие, поручив родственнику "поливать цветы и приглядывать за их "гнездышком".

 На свое и Ромино несчастье, родственник заявился в неурочный час...

 Спокойно открыв дверь, он... столкнулся лицом к лицу с незнакомым человеком, державшим в руке огромную спортивную сумку, набитую крадеными вещами. Роман тут же сбил его с ног и тихо прошептал:

 – Не поднимай голову и не смотри в мою сторону! Я выйду, а ты выжди полчаса и только тогда вызывай милицию! Понял?

 Тому бы послушать, и все бы закончилось, как говорил один киношный герой, "при обоюдном непротивлении злу". Но он решил "погеройствовать", а может, потерял голову с перепугу:

 – Помогите, грабят! – во весь голос заорал он.

 Что оставалось делать Роману-Костоправу? Он и постучал его "немного", да так неудачно, что сломал нос, челюсть и несколько ребер. Короче говоря: "разбой" и "тяжкие телесные повреждения". Еще повезло, что по-страдавший остался в живых...

 Следствие... Суд... В итоге – восемь с половиной лет, естественно, с отбыванием в колонии строгого режима.

 Марианна не смогла быть в зале заседания: в этот день она родила еще одного сына. Не было в суде и матери Романа: она попала под автомобиль и сломала ногу.

 Романа отличал очень добрый характер. Он никогда не проходил мимо чужой беды, и тем более никогда не смог бы отмахнуться, если бы к нему кто-то обратился за помощью. Так было за колючей проволокой, так происходило и тогда, когда он находился на воле.

 Но стоило ему и его близким оказаться в беде: самому "повенчаться" с большим сроком, родной матери попасть в больницу с тяжелым переломом, да еще и любимой женщине при отце, прикованном к инвалидному креслу, рожать без какой-либо поддержки, – никто из друзей-приятелей даже не подумал протянуть руку помощи его матери и любимой женщине. А тут еще и мама Марианны скончалась... Казалось, разве под силу выдержать простому смертному такие тяжкие испытания?

 Однако Марианна не сломалась, не стала унижаться и на весь свет кричать и взывать о помощи. Женщина решила сама встать на ноги и для этого занялась коммерческой деятельностью!!!

 По всей видимости, Бог больше всего помогает работоспособным и целеустремленным людям, то есть тем кто сам себе помогает. Дела Марианны пошли в гору, вскоре она уже смогла помогать и Роману.

 Нужно признать, что и сам Роман-Костоправ не сидел сложа руки. Постепенно его авторитет на зоне вырос настолько, что он сумел организовать выращивание конопли непосредственно вокруг зоны, а в самой зоне беспрерывно "пахали" десять самогонных аппаратов. И это при всем при том, что за более чем шесть лет пребывания его в этой зоне в ней не было совершено ни одного тяжкого преступления. А положение было таким, что менты только диву давались и едва не молились на Романа. Начальство, конечно же, знало об этом, но на все закрывало глаза по понятным причинам. Полуголодная до его прихода колония при нем превратилась в одну из самых обеспеченных, а ее продовольственные склады никогда не испытывали недостатка в припасах.

 За этот срок Роман многое переосмыслил в своей жизни, а также задумался о жизни человека вообще. Размышления постепенно привели его к Богу. Наверное, он не стал в полном смысле слова воцерквленным человеком, который ежедневно творит молитвы, регулярно посещает церковь, блюдет все церковные законы и ритуалы. Просто Роман-Костоправ принял Веру всерьез: он стал верить!..

 У Романа появилась мечта: построить церковь за колючей проволокой, в его колонии! Но, освободившись в 1991 году, он так и не успел осуществить свою мечту...

 Словно предчувствуя что-то, Роман незадолго до своего освобождения напутствовал тех, кто оставался на зоне:

 – Братишки, берегите то, что удалось достичь, не беспредельничайте, не злите ментов, сохраните накатанный здесь порядок...

 – О чем ты говоришь, братан, конечно! – заверяли те, но на душе было неспокойно.

 Позднее стало понятно почему: наследники не прислушались к его советам, стали в открытую пить, внаглую оскорблять ментов, а вскоре, напившись до бесчувствия, дошли до настоящей резни, и в 92-м году в колонию ворвались разноцветные милицейские службы. Всех перебили, переломали, большую часть заключенных развезли по другим лагерям, а строптивую колонию "заморозили" начисто, то есть осужденные вновь стали голодать, не получая даже им положенное и, конечно же, не мечтая о чем-либо запретном.

 Всякий раз, заговаривая о царящих порядках, все зеки добрым словом вспоминали Романа:

 – А вот при Костоправе все было ништяк! – мечтательно замечал какой-нибудь бедолага. – Все было: и покурить, и выпить, и в ШИЗО мало кто попадал...

 – О чем ты говоришь, братан?!. – подхватывал другой. – Вспомни, какие баньки он строил... Парились от души... – он причмокивал, покачивая головой.

 – А помнишь, Леха, какой он из "Запорожца" кабриолет сварганил?

 – Ага! – Леха вдруг взорвался смехом. – Расставит, бывало, "девок" на бетонном плацу и едет на своем кабриолете мимо них, небрежно так говорит: "Не хотите ли, братишки, девок снять?"

 – Или базарит: "Не пора ли нам в сауну прошвырнуться?" – заметил второй.

 – А сейчас с трудом верится, что коноплюху по двадцать-тридцать мешков в день собирали и при этом никого не трясли, – покачал Леха головой.

 – Да, с Костоправом все было ништяк, он бы и сейчас здесь быстро развел рамсы... – уверенно заявлял его приятель...

 Как ни странно, но слова последнего оказались пророческими: скоро Роман снова появился на «четверке», на этот раз с еще большим сроком. Увидев Костоправа, многие, зная о его мечте, подкалывали:

 – Что, вернулся церковь строить?

 – И построю! – на полном серьезе ответил Роман. – Каждый должен воплотить свою мечту в жизнь! – И чуть ли не шепотом добавил: – Иначе стоит ли жить?

 Костоправ прекрасно понимал, что пока зона "заморожена", ничего у него не выйдет. И он, вновь засучив рукава, принялся за "разморозку" колонии. В местах лишения свободы Роман, так и не получивший среднего образования, всерьез взялся за самообразование: перечитал много книг, стараясь по-настоящему в них разобраться, примерял на себя поступки героев, сравнивал характеры. Все это принесло плоды: его с интересом слушали не только зеки, но и начальство колонии.

 Роман был настолько красноречив и убедителен, что человек даже не замечал, как постепенно начинал помогать ему, даже если был настроен категорически против.

 Не прошло и полугода, как ему удалось и свой авторитет поднять, и с начальством колонии найти общий язык, и постепенно возвратить то положительное, чего он смог достичь, отбывая предыдущий срок. Все больше захватывала его давняя мечта – построить в колонии собственную церковь.

 Марианна, конечно же, знала о мечте любимого и готова была во что бы то ни стало помочь ему в воплощении этой мечты. Поэтому она основала собственную строительную фирму.

 И вот настал день, когда Роман заявил администрации колонии:

 – Хочу построить здесь церковь!

 – Что? Церковь?

 Офицеры просто рассмеялись, а старший "Кум" процедил сквозь зубы:

 – Кому это надо?

 – Не надорвешься ли? – вторил заместитель начальника колонии по режиму.

 Хозяин зоны подвел итог:

 – Блажь, да и только!

 На все возражения Роман твердо заявил:

 – Это нужно мне! Понимаете, мне? Не хотите помогать, не помогайте! Прошу только одного: не мешайте!

 В его голосе было нечто такое, что даже Хозяин не захотел ерничать по этому поводу. Поддержал Романа только замполит колонии...

 – Господи, о чем мы тут спорим? Он же нас ни о чем не просит, так? – напомнил он. – Хочет строить церковь, пусть строит! Это благое дело!..

 И Роман рьяно принялся за осуществление своей мечты. Можно только догадываться, какова была реакция Хозяина и старшего "Кума", когда Костоправ предлагал им пропустить через КПП самосвал с песком, спустя час бетономешалку с раствором, а к вечеру машину с тремя тоннами цемента.

 Откуда им было знать, что для более четкого управления строительством Марианне удалось, подкупив охрану колонии, передать Роману мобильный телефон, с помощью которого он и наладил бесперебойную работу по строительству церкви, которой он задумал дать имя своего любимого святого – Георгия Победоносца, что было очень символично.

 Но на "четверке", расположенной в Ставропольском крае, произошло то, что может произойти в любом местечке России: не успели церковь освятить, как у нее тут же обнаружились новоявленные "родители". И Хозяин, и старший "Кум", более того, начальник Управления по исполнению наказаний по Ставропольскому краю, пытались присвоить себе все лавры по строительству этой церкви, при каждом удобном случае выставляя свое имя вперед.

 Однако "благая весть пошла по всей Руси Великой"! Как говорится: шила в мешке не утаишь! Слух о "добром богоугодном деянии простого заключенного" достиг ушей самого Гидеона – Митрополита Ставропольского и Владикавказского. Это благое деяние – воплощенная в жизнь мечта – однако принесло Роману лишь собственное удовлетворение...

 Несмотря на ходатайство Митрополита Ставрополь-ского и Владикавказского Гидеона Патриарху всея Руси, который, в свою очередь, учтя все обстоятельства, направил соответствующее письмо президенту России с прошением об амнистии, тот не согласился с доводами главы Православной церкви России и не подписал указ о помиловании. Но с этим не согласилась Марианна: она сама провела собственное расследование и сумела при помощи свидетелей, которых проигнорировали следователи, добиться пересмотра приговора в связи с тем, что вскрылись новые обстоятельства дела, ранее неизвестные. Роман вышел на свободу, не отсидев оставшиеся ему три года.

 Нетрудно догадаться, какая была реакция у начальства колонии, когда на самого авторитетного криминального лидера их колонии из суда пришло решение о сокращении ему срока и немедленном освобождении...

 Оценил порыв Романа и криминальный мир. Авторитетные и уважаемые люди этого мира предложили ему стать "Вором в законе". Они-то признали, но сам Роман не сразу дал свое согласие на "коронацию".

 Он мучительно размышлял: сможет ли до конца своих дней тащить этот тяжелый груз. В результате раздумий и многочисленных консультаций с уважаемыми им авторитетными людьми пришел к выводу, что, приняв это звание, сможет принести пользу...

 Через несколько месяцев после освобождения, после того, как все авторитеты в один голос начали доказывать Роману, что он просто обязан стать первым «русским Вором» на Кавказе, он и сам поверил в свое предназначение...

 И вот в Москве на воровскую сходку собрались несколько десятков авторитетных Воров со всей страны. Обсуждения как такового не было: поскольку каждый участник сходки уже имел от "крестных" Романа необходимую информацию о нем – что он из себя представляет и почему его нужно принять в свою "воровскую семью". Короче, было принято единогласное решение одеть на Романа "корону" "Вора в законе" и отныне называть его Романом Ставропольским.

 А еще через несколько дней новоиспеченный "Вор в законе" повенчался с Марианной. Для него лично это был очень важный и серьезный поступок, говорящий о том, что своенравный и упрямый человек, на долю которого выпало много тяжких испытаний, признал и принял таинство православного брака. Иными словами, Роман уже не мог преступить некие нравственные нормы...

 Венчание происходило в Успенском Соборе Новодевичьего монастыря. Служба было торжественной и запомнилась всем присутствующим...

 На следующий день после венчания Роман Ставропольский уехал в Пятигорск с твердым убеждением, что у него достанет сил остановить беспредел, творящийся на Кавказе по отношению к русским...