Текст книги "Бешеный жив!"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

 – И кто же?

 – Ты!

 – Я? Ты смеешься! – Она деланно хохотнула. – Надо же придумать такое!

 – Хватит, Юля! – резко осадил ее Константин.

 Джулия внимательно посмотрела на него, помолчала, потом решительно сказала:

 – Хорошо! Допустим, ты прав, что ты предлагаешь?

 – Первым же рейсом улетай в Америку и не вздумай сюда приезжать до тех пор, пока я не сообщу, что можно!

 – Вы что, сговорились? Сначала Ростовский уговаривал, теперь ты... – вспылила Джулия. – Что за день такой, когда всем хочется решать за меня!

 – Пойми, Юля, не сегодня завтра на тебя выйдут правоохранительные органы!

 – Не выйдут, если ни ты, ни Ростовский не настучите на меня, – возразила она.

 – А Ростовский откуда узнал?

 – Я проговорилась!

 – Замечательно!

 – А ты откуда? Разве не от Ростовского?

 – Нет! У меня давно возникли подозрения, но я никак не хотел верить, пока все ниточки не связались в один узелок. Послушай, если тебя вычислил я, то государственная следственная машина тоже доберется... Уезжай, а? – умоляюще попросил он.

 – Я слово дала!

 – Кому?

 – Савелию!

 – Савелию, когда? – встрепенулся Костик.

 – У его гроба...

 – Понятно, – он покачал головой. – Лето заканчивается, вот-вот сентябрь наступит... Мне кажется, ты с лихвой выполнила обещание, данное Савелию. А мне совсем не улыбается увидеть тебя за решеткой, тем более в российской тюрьме. Поверь, это такая клоака, что... – Он махнул рукой и с чувством воскликнул: – Не дай Бог никому туда попасть!

 – Авось пронесет!

 – Не пронесет! – Константин вытащил из кармана сложенный вдвое листок и развернул его.

 – Похожа! – обреченно вздохнула Джулия, увидев свое изображение. – Кто нарисовал?

 – Даша, спасенная тобой от насилия.

 – А ведь обещала!

 – И выполнила обещание! Это я ее подловил... Чего ты хочешь от ребенка? Пока даже матери ничего не рассказывает, но найдется какой-нибудь ушлый...

 – Вроде тебя?

 – Хотя бы! И, заморочив ей голову тем, что спасительница нуждается в помощи, заставит девочку во всем признаться. Я знаю, что все, с кем ты расправилась, настоящие подонки, по которым если не могила, то тюрьма давно плачет, а потому нисколько не осуждаю тебя.

 – Вот, видишь...

 – Но это я не осуждаю, Юленька, а органы будут думать совсем по-другому.

 И вновь Джулия молчала несколько минут, взвешивая слова Ростовского и Рокотова, который всерьез заставил ее задуматься о себе и о своем ребенке.

 – Честно говоря, я и сама подумывала о том, что слишком засиделась здесь, – заговорила наконец она, – да и на сердце почему-то неспокойно, словно Савушке угрожает опасность.

 – Какому Са... – начал Константин, но тут же понял, кого имеет в виду Джулия. – Вот-вот, и сын, наверное, соскучился по мамке: плачет, рыдает...

 – Ладно, уговорил: улечу я от вас. – Она игриво надула губки и ткнула пальчиком в его плечо. – Противные вы...

 – Обещаешь?

 – Обещаю!

 – Завтра?

 – Завтра! – твердо проговорила она, но тут же поправилась: – Или послезавтра: собраться нужно и билет приобрести...

 – Когда будешь готова, позвони: я провожу.

 – Спасибо тебе, Костик...

 – За что, Господи?

 – За все...

 Джулия вылетела в Нью-Йорк через три дня, двадцать девятого августа. До самой страшной американ-ской трагедии оставалось ровно две недели...

X.  Опасные игры

 Не откладывая в долгий ящик выполнение своего обещания, данного казачьим атаманам, Роман Ставрополь-ский поручил Ваську-Беспалому пробить Лечу-Чечена, то есть постараться добыть о нем как можно больше информации. Прежде чем забить с ним стрелку, Роман хотел знать: кто стоит за Чеченом, какими силами он обладает, каковы его финансовые возможности? Более всего Романа интересовало, с какими правоохранительными структурами есть у Лечи-Чечена завязки.

 Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Непредсказуемая жизнь внесла свои коррективы, ускорившие встречу Романа с Лечей-Чеченом. Хотя ужин Романа Ставропольского с атаманами прошел в обстановке полной секретности, каким-то образом о нем стало известно в криминальных кругах, что не могло не насторожить местных авторитетов, возглавлявших различные национальные группировки. Дружеских отношений у них между собой не было, более того, когда-то они даже воевали друг с другом, чтобы доказать, у кого "толще и длиннее", но после ощутимых потерь с каждой стороны постепенно пришли к выводу, что разумнее договориться.

 Встретились, поделили территорию, рынки, оптовые и толкучки, увеселительные заведения, тотализаторы, казино и так далее и тому подобное. Все вроде бы устаканилось, и вот вам новость как снег на голову: сваливается новый "Смотрящий" – "Вор в законе" по прозвищу Роман Ставропольский, поддержанный многими известными Ворами России. Срочно собрались наиболее серьезные авторитеты Ставропольского края и, после долгого базара, решили не только не принимать его всерьез, но и никогда не встречаться с ним "по делу".

 А тут новая напасть: этот навязанный им авторитет встречался с казачьими атаманами! Казачество – серьез-ная сила края, с которой приходится считаться, если не хочешь нажить головную боль. Некоторые трезвые головы попытались вновь организовать встречу заинтересованных авторитетов, но многие попросту отказались, сославшись на пустяковые причины. На самом деле «отказники» «залегли на дно», чтобы приглядеться к новому «Смотрящему»: мало ли как дело повернется?

 А вскоре произошло и вовсе немыслимое – несмотря на откупные, менты проявили удивительное служебное рвение и арестовали одного из самых уважаемых криминальных авторитетов Ставрополья – Диму-Красавчика. Он "крышевал" центральный ставропольский рынок. У ментов не оказалось иного выхода: Дима-Красавчик по крупному "наследил" в Москве. Пристал в ресторане к какой-то девице, а когда сидящей с ней парень попытался урезонить ставропольского авторитета, Дима-Красавчик полез в драку. Но москвич неплохо владел искусством рукопашного боя и свалил его на пол. Такого позора выходец с Кавказа стерпеть не смог и всадил противнику в бок нож по самую рукоятку, задев при этом печень.

 Подоспевшие местные секьюрити споро скрутили провинциального хулигана, а раненого отправили в институт Склифосовского, где усилия врачей спасли ему жизнь. Пока приехала "скорая помощь", пока вызывали милицию, боевики Димы-Красавчика, "загоравшие" в двух машинах, обратили внимание на странную суету в ресторане и поспешили на помощь своему "шефу". Угрожая оружием, отбили его у безоружных секьюрити и, не мешкая, скрылись домой в Ставрополь.

 На горе Димы-Красавчика парень, которого он продырявил, оказался не только женихом той девушки, но и по совместительству сыном советника Президента России. Естественно, к расследованию подключили лучшего следователя – "важняка", который, изучив видеозапись всех входивших и выходивших из ресторана посетителей, вскоре уже знал не только имя, отчество и фамилию преступника, но и где он живет, с кем встречается и даже каким воздухом дышит.

 В Ставропольский край была послана ориентировка на задержание "важного и весьма опасного преступника" от имени самого министра внутренних дел. Мог рискнуть не выполнить такое распоряжение только идиот или человек, которому за это обеспечили бы райское житье-бытье где-нибудь на Багамах или Канарах. Таких вдруг не оказалось, а потому уже на пятый день после происшествия в Москве Диму-Красавчика задержали в собственном доме и спешно этапировали под усиленным конвоем в Москву.

 Центральный рынок остался без "крыши". Сразу началась возня между двумя главными держателями акций: Федей Костаниди, греком по национальности, и армянином Арменом Григорьянцем. Каждому захотелось, воспользовавшись ситуацией, превратиться в единоличного хозяина рынка. Костаниди поддерживал дагестанский криминальный авторитет Вачик, почти всегда находившийся под наркотиками, а кто стоял за Григорьянцем, выяснилось довольно неожиданно. После того как Костаниди отказался уступить свои акции посреднику, явившемуся по поручению Григорьянца, на территории, подконтрольной Костаниди, начали происходить странные вещи. То ларек сгорит, то покупателя средь бела дня ограбят, то кассовый аппарат выйдет из строя и тут, как назло, появится налоговый инспектор.

 Сообразительный Костаниди, догадавшись, что все это происки ушлого Григорьянца, попытался застать "трезвым" Вачика, что оказалось невозможным. Тогда обратился за помощью к "бригадирам" Димы-Красавчика, но те, оставшись без главаря, поостереглись самовольничать. Костаниди растерялся, но кто-то из приятелей бизнесменов посоветовал ему обратиться к новому ставропольскому "Смотрящему" – Роману Ставропольскому, что грек и сделал. Понимая, что за Григорьянцем стоит сильная группа, он попросил Романа стать его "крышей". После изучения "вопроса" Роман забил стрелку с его противником, и у них произошел "проникновенный и очень вежливый" разговор.

 По ходу беседы Григорьянц не без гордости назвал свою "крышу", которой, к удивлению Романа, оказался все тот же Леча-Чечен, с которым он и сам давно искал встречи. Выяснилось и то, что в оплату за его "крышевание" Григорьянц должен поделиться частью своих акций рынка. Роману было ясно, что "часть" только начало: впоследствии Леча-Чечен, вынудив Костаниди расстаться со своими акциями, обязательно завладеет и акциями Григорьянца. Ваську-Беспалому удалось раскопать, что именно так всегда и действовал Леча-Чечен: сначала изображал себя "отцом родным", а потом проглатывал с потрохами обоих конкурентов, причем часто сначала "своего", а уже потом его противника.

 Не вдаваясь в излишние детали, Роман приоткрыл Костаниди, какое его может ожидать будущее, и грек безоговорочно согласился оформить своим заместителем человека Романа, которому он должен платить четверть прибыли за гарантию реальной защиты от наезда людей Григорьянца. В тот же вечер Роман Ставропольский "очень мирно пообщался" и с Григорьянцем, которому точно так же приоткрыл возможное ближайшее будущее его бизнеса.

 Первоначальная бравада Григорьянца мгновенно испарилась: в сидящем перед ним человеке он ощутил не только мощь и силу, но и убежденность в своей правоте, а это всегда действует гораздо сильнее, чем простая демонстрация мускулов. Григорьянц тут же сник, взгляд его потух, казалось, еще немного, и он буквально задрожит от страха и безнадежности.

 – А что вы можете мне посоветовать? – поинтересовался арменин.

 – С какой стати я должен давать вам советы? – Роман пристально посмотрел на него.

 – А как мне быть с Лечей-Чеченом, если я попрошу вас стать моей "крышей"?

 – Если Я СОГЛАШУСЬ стать вашей "крышей", то это уже будет не вашей проблемой, а моей! – твердо заверил Роман.

 – А что требуется от меня, чтобы вы согласились? – деловито осведомился Григорьянц.

 – Во-первых, попросить меня об этом, а во-вторых, если я соглашусь, принять мои нежлобские условия...

 – Каковы же ваши условия? – тут же спросил собеседник, с напряженным вниманием вглядываясь в глаза Романа.

 – Вам придется сделать своим заместителем моего человека, которому будете выплачивать двадцать пять процентов от всей своей прибыли.

 – Не вижу, чем ваши условия отличаются от условий Лечи-Чечена, – обреченно произнес Армен.

 – Во-первых, ни я, ни мои люди никогда не будут настаивать на подписании официальных документов: отчислять проценты вы будете на добровольной основе; во-вторых, мы никогда не будем претендовать на то, чтобы стать совладельцами вашей фирмы ни в каких направлениях ее деятельности и ни в каких ее долях. Как видите, я не называю определенной суммы в зеленых, а говорю лишь о процентах от прибыли и очень надеюсь, что...

 – ...что я буду честен в этом плане, – закончил за него Григорьянц и добавил: – Вне всякого сомнения: это в моих интересах! Так вы принимаете мое предложение?

 Новость о том, что Роман Ставропольский за один день сумел примирить давних соперников по контролю над рыночным бизнесом Ставрополя, моментально облетела весь город, а потом и весь край. Теперь уже ребятам Романа не нужно было искать фирмы и частные предприятия, которым требовалась специфическая помощь, под его защиту стали проситься даже те, кто вообще раньше избегал этого.

 Все вроде бы шло к тому, что постепенно Роман не только наладил нормальные деловые контакты с различными категориями и социальными группами людей, но и навел какой-то относительный порядок: уменьшилось число преступлений, связанных с переделом собственности в Ставропольском крае, почти на нет сошли кражи машин, изнасилования.

 Простые люди впервые почувствовали, что появилась наконец сила, которая сможет защитить их от беспредела, от бессмысленного избиения среди бела дня, когда известен и хулиган, и жертва, и тому много свидетелей, которые стыдливо отворачивают взоры в сторону, боясь, что самим достанется, а органам правопорядка просто "некогда" завести дело против "уважаемого" хулигана.

 Роман Ставропольский не делил людей на "выгодных" и "невыгодных", на бедных и богатых. Для него единственным и обязательным условием было главное человеческое качество – порядочность: любой порядочный человек всегда мог рассчитывать на его помощь и поддержку.

 Однако Роман и предположить не мог, что над его головой нависла смертельная опасность, и ему самому необходима помощь. Разруливая сложнейшие ситуации, он перешел дорогу сразу нескольким сильным и опасным криминальным группировкам. Когда попытка собрать тех авторитетов, чьи интересы серьезно задел Роман Ставропольский, не удалась, некоторые задумали расправиться с ним самостоятельно, втихую.

 По всему земному шару разбросаны армяне, и в любой стране мира эта нация, стараясь выжить, сплачивалась в общины, и их члены всячески помогали друг другу. В Ставропольском крае тоже была многочисленная армянская диаспора и в ней, как в любой другой, имелись свои криминальные группировки. Во главе одной, как уже было сказано выше, стоял Кеша Афинский. Впрочем, он не был греком и никогда не посещал Афины, а свое прозвище получил после одного трагического происшествия, которое до сих пор до конца не расследовано.

 Однажды Иннокентий получил от своего обеспеченного родственника в подарок на день рождения годовую аренду кафе-ресторана "Афины", расположенного в живописнейшей курортной зоне. Утопающее в зелени и цветах, это заведение было лакомым кусочком для любого бизнесмена и приносило солидный доход на каждый вложенный рубль. И не мудрено, что многие пытались перекупить у него этот Клондайк туристско-ресторанного бизнеса, но каждому Кеша честно говорил, что это подарок родственника и он не может его продать кому-нибудь чужому.

 Тогда один самый нетерпеливый конкурент решил расправиться с ним и нанял киллера, причем поставил тому условие, чтобы Иннокентий был убит на глазах посетителей его ресторана. В тот день страна отмечала какой-то календарный праздник и ресторан был забит под завязку. Убийце не составило большого труда попасть в зал и смешаться с толпой. В самый разгар вечера, когда веселье достигло апогея и за огромным общим столом начали петь песни, не обращая ни на кого внимания, этот отморозок в открытую поднялся на ноги, выхватил из-под пиджака пистолет и направил его на Иннокентия. Казалось, ничто уже не может спасти Кешу от неминуемой гибели. Все гости были настолько потрясены и шокированы, что песня оборвалась на полуслове, и они замерли с открытыми ртами.

 Но далее произошло нечто, чего никто не может объяснить до сих пор. Раздался выстрел, но упал не Иннокентий, а сам киллер: пуля вошла ему в подбородок и за-стряла в мозге. Быстро приехала милиция, каждый из гостей был дотошно опрошен, но никто так и не смог ответить на главный вопрос следователя: кто стрелял в убийцу? Тщательный обыск всего помещения ресторана и каждого из присутствовавших при трагическом происшествии не принес результатов: другого оружия, кроме пистолета убийцы, обнаружено не было. И с того дня Иннокентия стали называть Афинским, Кешей Афинским.

 У него была достаточно мощная бригада, и каждый из ее членов работал с Иннокентием не из-за страха, а потому, что порядочность Афинского и его заботливое отношение к окружающим были широко известны. Однако, как говорится, в семье не без урода. Среди его заместителей оказался некий Джамал – наполовину армянин, наполовину татарин. Они были знакомы едва ли не с детства, и Джамал делал все, чтобы заслужить доверие Иннокентия. В то же время он тщательно скрывал жгучую зависть ко всем успехам Кеши и лелеял мечту когда-нибудь занять его место, хотя панически боялся Афинского.

 Страх и зависть – опасное сочетание не самых благородных человеческих страстей, и рано или поздно одна из них должна была победить другую.

 Всякий раз уезжая из города, Кеша Афинский оставлял "бригаду" на Джамала, а тот затевал интриги между ее членами, стараясь опорочить шефа в их глазах и перетянуть на свою сторону колеблющихся. Когда в Ставропольском крае появился "русский Вор" и к нему возникли претензии у авторитетов других группировок, Джамалу показалось, что сама судьба предоставляет ему прекрасный шанс поднять собственный авторитет в крае. Он задумал убить Романа Ставропольского.

 Джамал знал, что Кеша Афинский много лет назад сидел на одной зоне с Романом и сохранил о нем самые теплые воспоминания. А значит, никогда не согласится на то, что он задумал. Оставалось только ждать удобного момента. Джамал уверовал, что победителей не судят. Случай представлялся. Как-то Кеше Афинскому понадобилось срочно уехать в Ростов, чтобы уладить некоторые проблемы, возникшие с одним из "подкрышных" ему магазинов.

 Уже несколько лет с Кешей Афинским работал средних лет армянин с русским именем Сергей. Это был тихий, скромный мужчина с очень романтической натурой, который любил читать приключенческие книги и знал наизусть много стихов. Никому и в голову не могло прийти, что Сергей прошел жестокую афганскую войну, прослужив там в воздушно-десантных войсках, причем снайпером. Об этом узнал только Иннокентий да и то при случайных обстоятельствах.

 Несколько лет назад судьба свела их в одном из магазинов, который он контролировал. В тот день Кеша Афинский, выходя из кабинета директора магазина, обратил внимание на какой-то шум у входа. Подойдя ближе, он увидел, как двое здоровенных секьюрити схватили тщедушного, весьма скромно одетого мужчину, похожего на армянина. Иннокентия поразил его взгляд: тусклый, безразличный, обреченный. На вид ему было лет тридцать пять.

 – Что случилось? – спросил Иннокентий охранников.

 Те сразу узнали того, перед кем лебезил их директор.

 – Понимаете, шеф, мы на этого мужика давно обратили внимание: больше часа ходит по залу, смотрит на прилавки, но ничего не покупает, – ответил один из них.

 – Мы собрались проверить, что он украл, – подхватил второй охранник.

 – Почему вы так уверены, что он что-то украл?

 – А зачем тогда столько времени ходить по магазину? – резонно спросил охранник. – Когда мы поинтересовались, есть у него деньги, он ответил нет...

 – Правда, что у вас нет денег? – обратился к незнакомцу Иннокентий.

 – Я не могу отвечать на вопросы, когда меня скрутили, как преступника! – гордо заявил мужчина.

 – Отпустите его!

 – Но...

 – Я что-то непонятное сказал? – зло прищурился Афинский.

 – Нет-нет, все понятно, – тут же заверили охранники и нехотя отпустили добычу.

 – Да, у меня действительно нет денег, – спокойно сообщил мужчина.

 – Тогда что же вы делаете в магазине? – удивился Иннокентий.

 – Просто хожу и смотрю: разве нельзя?

 В этот момент до Иннокентия дошло, что у мужчины не тусклый и безразличный взгляд, а взгляд просто очень голодного человека.

 – Пойдемте со мной, – сказал он.

 – Куда? – насторожился незнакомец.

 – Со мной. – Иннокентий дружелюбно улыбнулся.

 – Его проверить бы не мешало, – напомнил один из охранников и перегородил дорогу к выходу.

 – Вы что-нибудь взяли в магазине? – спросил Иннокентий.

 – Как я мог что-то взять, если у меня нет денег? Я не вор! – гордо ответил тот.

 – Я вам верю. – Иннокентий так недвусмысленно взглянул на охранников, что те тут же расступились.

 Выйдя из магазина, Иннокентий подошел к своему "Мерседесу", занял место водителя и кивком пригласил незнакомца сесть рядом. Ни слова не говоря, тот подчинился. Когда они тронулись с места, незнакомец спросил:

 – Куда едем?

 – В ресторан.

 – Зачем?

 – Покушать.

 – Но...

 – Скажите, когда вы ели в последний раз?

 В его тоне было столько участия, что мужчина смутился, помолчал немного, а потом ответил:

 – Вчера утром...

 – Ну, вот, а спрашиваете, зачем в ресторан едем. Вы где работаете?

 – Уже месяц, как не работаю: фирма обанкротилась...

 – У вас была своя фирма?

 – Вы что, шутите? Я хозяина возил!

 – Семья есть?

 – А как же: жена и двое ребятишек.

 – А шрам откуда, в драке, что ли? – кивнул он его шею.

 – Нет, в Афгане...

 – Тоже шоферил там?

 – Нет, "духов" отстреливал...

 – Снайпер?

 – Да, было дело. – Он тяжело вздохнул и вдруг с болью сказал: – До чего довели страну: три ордена, четыре медали, а детям даже хлеба купить не могу!

 – Вас как зовут?

 – Сергей...

 – А меня Иннокентий. Вот что, Сергей, хочешь со мной работать? – дружелюбно предложил Кеша Афин-ский.

 – С вами? Конечно! – не задумываясь, согласился он.

 – А почему не спрашиваешь, что за работа?

 – А мне все равно, какая работа: за много лет вы первый, кто ТАК со мной разговаривает!

 – Как так?

 – По-простому и глядя мне в глаза!..

 Прошли годы с того дня, но Иннокентий ни разу не пожалел, что взял Сергея к себе работать: безотказный, любящий машины и великолепно в них разбирающийся, к тому же не болтлив, да еще и водитель просто от Бога. Сергей – единственный водитель, с кем Иннокентий мог комфортно сидеть в машине и быть спокойным за свою жизнь.

 Именно с ним Кеша Афинский и уехал в Ростов. Уехал на неделю, но там услышал новость, из-за которой собрался домой уже на третий день: один из его ростовских приятелей сообщил, что он случайно узнал, как звался на зоне новый "Смотрящий" Ставропольского края.

 – Кеша, – задумался тот, – ты же его, по-моему, знаешь: Роман-Костоправ!

 – Роман-Костоправ стал новым "Смотрящим"? – оживился Кеша Афинский. – Мы ж с ним кентовались на одной зоне! Вот обрадовал, так обрадовал! Роман-Костоправ, надо же!

 – После того как на него нахлобучили шапку вора, он стал Романом Ставропольским.

 – А я-то, дурень, ничего и не подозревал – Ставропольский и Ставропольский, а мало ли Романов по земле бродит. – Афинский с досадой хлопнул себя по лбу. – Вот не скумекал я! Думал, надо с этим "Смотрящим" познакомиться, но все как-то времени найти не мог. Мотался в разъездах то туда, то сюда... А "Смотрящий"-то, оказывается, наш Ромка-Костоправ! Не знаешь, где он сейчас?

 – Как где? В твоем городе...

 Эта новость настолько вдохновила Иннокентия, что он спешно свернул дела, сел в машину и приказал Сергею гнать поскорее домой.

 – Что-то случилось, шеф?

 – Случилось, – охотно подтвердил Афинский. – Столько лет не видел приятеля, а он, представь, в нашем городе объявился!..

 – Понял: мухой домчим, – заверил Сергей и дал по газам. – Но, милая!..

 Еще по дороге, сделав несколько звонков своим верным приятелям, Кеша Афинский выяснил, что, когда они приедут в город, Роман будет в ресторане, принадлежащем одному Кешиному знакомому. К ресторану добрались уже затемно, и Иннокентий боялся, что не застанет своего старого приятеля. Но они подъехали как раз в тот момент, когда Роман в окружении нескольких ребят выходил из ресторана. Несмотря на то что Иннокентий добрый десяток лет не видел Романа, он мгновенно его узнал.

 – Видишь кряжистого мужчину в кожаном пиджаке? – обратился он к Сергею.

 – Это тот, который в центре, шеф?

 – Он и есть мой давний друг, Роман-Костоправ, тормози!

 Далее последовал настоящий кошмар. Иннокентий вышел из машины и поспешил к Роману, до которого было метров двадцать. С другой стороны улицы подъехали красные "Жигули", из которых выскочили трое вооруженных парней. Подумав, что они хотят напасть на Кешу Афинского, Сергей выхватил из потайного места под сиденьем пистолет и поспешил на помощь. Раздались выстрелы, и Сергей, не мешкая, сам открыл беглый огонь по троице.

 На самом деле парни из красных "Жигулей" открыли огонь по Роману, и Иннокентий, выхватив свой пистолет, начал стрелять по той же троице. Один из них повернулся на его выстрелы и вдруг воскликнул:

 – Господи, это же Афинский!

 Иннокентий узнал парня по имени Валентин, совсем недавно пришедшего в бригаду, а рядом с ним увидел своего заместителя Джамала, который, выстрелив в сторону, где находился Роман и ранив одного из его ребят, повернулся к Кеше Афинскому. В его глазах было столько ненависти, что Иннокентий сразу догадался, чего тот хочет, однако попытался дать ему последний шанс.

 – Одумайся, Джамал! – крикнул он.

 В этот момент пуля, выпущенная Сергеем, попала в парня, стоявшего рядом с Джамалом и продолжавшего палить из пистолета: тот упал и затих.

 – Сам одумайся! – зло бросил Джамал и направил пистолет на Кешу Афинского.

 Иннокентий до самой последней секунды был уверен, что Джамал не выстрелит в друга детства, который столько сделал ему добра. Но, видимо, Валентин, первый узнавший Кешу Афинского, раскусил Джамала, оболгавшего шефа и заморочившего ему голову настолько, что тот даже пошел на убийство. Джамал убедил Валентина, что это приказ самого Кеши Афинского. Увидев Иннокентия, Валентин сообразил, что Джамал его подло обманул, и потому совершил достойный поступок: рванулся прямо под выстрелы пистолета Джамала, спасая жизнь Кеше Афинскому. Несколько пуль пробили его грудь, и он упал на землю уже мертвым.

 Не успел он коснуться земли, как пуля, посланная Сергеем, пробила лоб Джамала, и тот упал на спину, а его глаза так и остались открытыми. Кеша Афинский подошел к нему, заглянул в них и увидел ненависть. Он покачал головой, потом сплюнул в сторону трупа и повернулся к Роману.

 – Привет, Костоправ! – устало улыбнулся он.

 – Господи, Кешка! – обрадовался Роман, потом кивнул в сторону убитых. – Откуда ты их знаешь?

 – Этот сучонок, – Афинский указал на Джамала, – был моим заместителем. Видно, хотел очки на тебе заработать, мразь! – Он снова плюнул в сторону лежавшего на земле Джамала.

 – Во время ты подоспел, – заметил Роман, потом добавил: – Хотя и сам мог пулю словить. – Он взглянул на труп Валентина. – Верный парнишка оказался, мир его праху! Ты не держи на него зла: искупил он свой грех перед тобой...

 – Я позабочусь о его семье, – ответил Иннокентий.

 – Нам осталось только помянуть честного парнишку и отметить нашу встречу, пойдем? – предложил Роман.

 Несмотря на кровавый итог покушения – три трупа и двое раненых своих ребят, Роман Ставропольский не воспринял его как своего рода упреждающий сигнал и тем более не испугался. Он даже не увеличил число сопровождающих: как ездил с ним Саня-Багор, исполняющий роли водителя и телохранителя, так и продолжал ездить. Но враги не дремали и вынашивали новый план расправы над неугодным криминальным лидером. Первым, кто жаждал его уничтожения, был Леча-Чечен, с которым Роман все-таки встретился, выполняя обещание, данное атаманам.

 "Стрелку забили", как и предложил Леча-Чечен, средь бела дня и в людном месте. Они встретились на садовой скамейке у пятиэтажного жилого дома с одним подъездом, буквально в пятнадцати метрах от управления внутренних дел. Ровно в пятнадцать часов напротив скамейки остановился черный джип "Лэндровер", из него вышли трое упитанных молодцев – чеченцев, настороженно осмотрелись по сторонам, держа руки под куртками. Через пару минут в пяти метрах от джипа остановился "Мерседес" цвета мокрого асфальта, из которого вышел Васек-Беспалый с двумя своими ребятами: они тоже не скрывали, что вооружены.

 Васек-Беспалый спросил:

 – Ваш хозяин готов к встрече?

 – Готов!

 Васек повернулся и кивнул Роману, который, не дожидаясь подтверждения Лечи-Чечена, вышел из машины, подошел к скамейке и присел на нее. Он еще не достиг скамейки, как появился и Леча-Чечен. Ему было около сорока лет, он был гладко выбрит, одет в дорогой итальянский костюм, яркий галстук и трехсотдолларовые лакированные туфли.

 Чуть суетливо, видно, нервничая, он присел на скамейку на некотором расстоянии от Романа.

 – Рад знакомству! – произнес он, не выдержав немигающего взгляда человека, которого видел впервые, но о котором так много слышал.

 – Надеюсь, что и я буду рад! – не скрывая неприязни, ответил Роман.

 – Ты хотел встречи со мной, я готов тебя выслушать. – Лече-Чечену явно не понравились слова собеседника, но тон его был вполне нейтральным, даже дружелюбным.

 – Хочу поговорить о твоем покойном родственнике.

 – А чего о нем вспоминать? Аллах давно принял его душу, мир его праху! – по восточному обычаю Леча-Чечен провел по лицу руками сверху вниз.

 – Вот и мне кажется, что не стоит вспоминать о его грешной душе, – согласился Роман. – Он поступил плохо – по его прихоти родители потеряли своего ребенка, потому он и понес заслуженное наказание. Лично я уверен, что если бы ты передал его в руки правосудия, как этого требовали родители бедной девочки, то он остался бы жив. Попал бы за колючую проволоку, но был бы жив! Так что он сам выбрал свою судьбу, не так ли, Леча?

 – Скажи мне откровенно, Роман, а если бы так поступили с твоим племянником, что бы ты сделал?

 – Если бы мой племянник повел себя, как твой родственник, я бы задушил его собственными руками! Надеюсь, такого позора мне никогда не придется испытать! – жестко чеканя каждое слово, ответил Роман.

 – Русским трудно понять наши устои и наши обычаи, – насупился Леча-Чечен.

 – А с какой стати русские должны понимать ваши порядки? Это вы, находясь на российской земле, должны знать, уважать и почитать русские обычаи. – Роман внешне был спокоен, но, общаясь с этим лощеным и очень самоуверенным чеченцем, внутри все больше и больше заводился.

 – Об этом можно долго спорить, – примирительным тоном проговорил Леча-Чечен. – О чем ты хочешь просить меня?

 – Просить?

 Роман взглянул на него таким тяжелым взглядом, что, наверное, впервые гордый чеченец не выдержал взгляда чужака и заметно стушевался.

 – Я не очень хорошо знаю русский язык, – попытался смягчить впечатление он. – Я хотел сказать – предложить.

 – Хочу, чтобы ты, чисто по-мужски, забыл о своей мести и оставил в покое казаков.

 Леча-Чечен подумал некоторое время и потом сказал:

 – Я деловой человек и люблю решать трудные вопросы по-деловому. Ты не вмешиваешься в рыночные дела, я забываю о казаках.