Текст книги "Бешеный жив!"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

 – Судя по всему, вы убеждены в том, что Россия в ближайшие годы должна будет, образно говоря, склонить непокорную голову перед могуществом и величием Америки? – с неподдельным интересом уточнил Широши.

 – Таков ход истории, – уклонился от прямого ответа собеседник.

 – Ход истории – штука непредсказуемая и плохо управляемая, – задумчиво глядя в потолок, изрек Широши. – Никогда нельзя забывать старую истину – ничто так не об®единяет людей, как общая ненависть к кому-то или чему-то. Вам лучше, чем мне, известно, что Америку нигде и никто не любит. В Европе терпели ваши военные базы и вашу грубую солдатню потому, что боялись Советского Союза. Теперь его нет и бояться некого. Отношение к США в Латинской Америке всегда оставляло, мягко говоря, желать лучшего. Нефтедобывающие страны Ближнего и Среднего Востока любят ваши доллары и ненавидят ваш образ жизни. Вы не боитесь, что всеобщая нелюбовь к США может об®единить самые разные государства?

 Лайн с трудом сдерживал ярость. Этот сомнительный тип позвал его ужинать, чтобы оспаривать великую миссию Америки? Роджеру мучительно захотелось в прямом смысле свернуть ему шею. Черт возьми, когда-то он умел это делать одним движением.

 Но ответ его звучал невозмутимо и даже безмятежно:

 – Мы ничего не боимся. Сегодня Америка сильна, как никогда. И на всем земном шаре у нее нет противника, способного бросить ей вызов. Китай будет готов к этому лет через пятьдесят, а мы к тому времени шагнем так далеко, что нас уже не догонишь. – Лайн немного презирал самого себя за то, что тратил время и силы на этого сомнительного выскочку, но его с детства учили отвечать ударом на удар. – Что же касается ненависти к США, как фактора, об®единяющего разные мелкие и слабые страны, вы, любезный сэр Малколм, боюсь, совсем обрусели и забыли знаменитый принцип, на котором строилась великая Британская Империя: "Разделяй и властвуй!". Мы этот принцип постоянно развиваем и совершенствуем, так что Америке судьба Британской Империи не грозит.

 Широши как будто почувствовал за размеренным, даже несколько монотонным голосом Роджера клокочущую в нем ярость и примиряюще сказал:

 – В принципе, Роджер, вы, конечно, правы. Ни Китай, ни тем более Россия, в ближайшие полстолетия не составят США конкуренции в военном могуществе. Вопрос сегодня в другом: способно ли высокоточное, супертехнологическое оружие защитить американских граждан от, скажем так, жутких и нелепых случайностей? Я повторяюсь, ход Истории непредсказуем. Мне было бы крайне интересно выслушать ваше просвещенное мнение, но пора перейти к делу. – Широши опять задумчиво посмотрел в потолок. – Вы ведь, догадываетесь, Роджер, что я пригласил вас вовсе не для обсуждения глобальных перспектив мирового развития...

 – Догадываюсь, – торопливо ответил Роджер и подумал: "Наконец-то!" – а вслух сказал: – Вы, наверное, хотите продать ценные сведения о новых русских военных разработках или какую-нибудь историю, компрометирующую Президента Путина, – с удовольствием подколол он Широши.

 – Вовсе нет. – Почти весь вечер улыбавшееся лицо Широши стало серьезным и даже мрачным. – Сегодня я ничего не хочу продавать вам, потому что имеющаяся у меня информация не товар – речь идет о жизнях тысяч безвинных людей, жителей Америки...

 – Кто и чем им угрожает? – перебил его Роджер.

 – Вот тут-то и начинается самое сложное и страшное. Ничего конкретного я не имею.

 – Тогда... – снова резко перебил его Лайн.

 – Давайте все по порядку. – Широши не обратил никакого внимания на нервную рекцию собеседника. – Некоторое время тому назад я получил достоверную, подчеркиваю, достоверную информацию о том, что в Америке в начале осени планируется провести ряд террористических актов, в результате которых должно погибнуть множество людей.

 – Каков смысл этих актов? – великолепно натренированный мозг Роджера моментально включился в работу.

 – Показать уязвимость Америки. Жертвами станут тысячи ни в чем неповинных людей.

 – Это невозможно! – убежденно возразил Лайн. – Один-два десятка, ну, скажем, сотня, но тысячи... Это просто невозможно!

 – Дорогой Роджер, в нашем мире возможно все. За годы вашей доблестной службы на благо США вы не один раз могли в этом убедиться.

 – Не вижу смысла с вами спорить, Широши. Мне нужна любая конкретная информация! – требовательно сказал Лайн.

 – Спросите еще явки, пароли, вид оружия и имена участников, – поддразнил его Широши.

 Пропустив мимо ушей откровенную издевку, Лайн как ни в чем ни бывало продолжал свой допрос:

 – Кто главарь этих террористов?

 – Главарь в Америке не бывает, вам до него не до-браться, а если и доберетесь, ничего не сможете доказать. У него всегда будет неопровержимое алиби. Даже обвинив его в чем-то подобном вы вызовете в мире такую волну антиамериканизма, что мало не покажется. Ищите исполнителей, они уже в Америке давно и не один месяц готовятся. Мне известно, что они собираются использовать самолеты, не могу сказать, частные или зафрахтованные...

 – Но кто эти террористы?

 – Насколько мне известно, компания там довольно разношерстная – исламские фанатики, радикальные антиглобалисты и просто международные авантюристы всех мастей, среди которых, думаю, есть и американцы, превыше всего ценящие хруст зеленых купюр. Думаю, что финансовую поддержку осуществляют бизнесмены, для которых по каким-то причинам закрыты американские рынки. Определенно могу сказать только одно: русских там нет!

 – Почему вы так в этом уверены? – отрывисто спросил Лайн. Он уже начал обдумывать "русский след" – производители металла из России никак не могли получить доступ на американский рынок.

 – Хотя бы потому, что аналогичные акции планируются и в России.

 – Чем вы можете подтвердить свою в высшей степени туманную информацию? – строго спросил Лайн.

 – Ничем, – просто ответил Широши. – Вы можете мне не поверить, а поверив, не найти затаившихся в Америке террористов, но у меня был крошечный шанс попытаться спасти невинных людей, и я не мог им не воспользоваться. Мой вам последний совет, если позволите, ищите добропорядочных и законопослушных граждан, в®ехавших в Америку за последние три года и проявивших интерес к самолетам, устроившимся на работу в авиакомпании и получившим лицензии на управление различными летательными аппаратами. Хорошо бы хоть временно запретить полеты всех частных самолетов над крупными городами.

 – Правительство никогда не пойдет на подобный запрет. Американская демократия традиционно выше всего ценит личную свободу граждан, – не без гордости назидательно произнес Лайн.

 – Издержки американской демократии, – кисло улыбнулся Широши. – На вашем месте я бы все-таки попробовал поискать террористов среди людей, связанных с самолетами.

 – Вы же прекрасно понимаете, что это практически невозможно, – раздраженно сказал Лайн, – ФБР отличается от советского КГБ тем, что ищет совершивших преступления, а не следит за добропорядочными гражданами.

 – Мое дело предложить, – не стал продолжать дискуссию Широши, – думаю, в глубине души вы мне не поверили.

 – Поверил или нет, принципиальной роли не играет. Я передам вашу информацию в Вашингтон. От имени американского народа я искренне вам благодарен, – высокопарно заявил Лайн.

 – Я сделал то, что мог, а мог я в данном случае очень мало, – печально констатировал Широши.

 Когда они уже поднимались по лестнице к выходу, Лайн как бы невзначай спросил:

 – А что случилось с тем самым знаменитым русским Рэмбо, по прозвищу, кажется, Бешеный, после того, как вы его захватили на острове Маис? Он жив?

 – К сожалению, нет, – безразличным тоном ответил Широши.

 – Вам не удалось заставить его служить вам, и вы его тогда... – Лайн сделал характерный жест рукой.

 – Вы очень плохо обо мне думаете, мистер Лайн, – чеканя каждое слово, сказал Широши. – Признаюсь, мне не удалось уговорить господина Говоркова сотрудничать со мной, поэтому я с миром отпустил его. Бешеного убили в начале весны этого года в Москве во время очередной кровавой бандитской разборки.

 – Жаль парня. Он был настоящий боец, – искренне произнес Лайн.

 – Москва вообще опасный город. Будьте осторожны, Роджер, было бы удивительно глупо завершить столь блистательную карьеру разведчика, став жертвой случайной бандитской пули. – Последняя фраза Широши прозвучала довольно зловеще.

 Лайн тут же вспомнил, что его помощник Эндрю Уайт когда-то сообщил ему странную вещь: все агенты, выходившие на связь с Широши, неминуемо по самым разным причинам умирали. Роджер никогда не считал себя трусом, но ему стало не по себе.

 – Не думаю, что Москва намного опаснее, чем Нью-Йорк или Лондон, – безразлично произнес он.

 – Как знать, как знать, – неуверенно протянул Широши.

 Расстались они немного суховато, но дружелюбно. Широши обещал обязательно сообщить Лайну, если добудет нечто конкретное.

 Ранним утром следующего дня Лайн, как человек служилый, первым делом отправился к резиденту ЦРУ в Москве. Внимательно выслушав рассказ Роджера, тот посмотрел на фотографию президента Буша-младшего с его автографом, висевшую на стене напротив, и после недолгой паузы выдал:

 – Маловероятно. А этот ваш информатор, Роджер, человек надежный?

 – Двадцать с лишним лет не подводил.

 Шифровку в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли они составили вместе в достаточно обтекаемых тонах.

 По стечению обстоятельств она была расписана к исполнению некоему Марку Корку, который когда-то находился в подчинении у Лайна и люто его ненавидел, считая старым идиотом (что было далеко не так) и злобным последышем эпохи "холодной войны" (что соответствовало истине). Корк, как и было ему предписано, отправился в соответствующий департамент ФБР, где с офицером примерно одного с Корком возраста вдоволь посмеялся над впавшим в маразм знаменитым разведчиком.

 Но бюрократическая машина была уже запущена, и остановить ее было нельзя. По совету сообразительного Корка фэбээрошник заказал в Службе иммиграции данные на три десятка выходцев с Ближнего Востока, обосновавшихся в США за последнее время, и передал их данные в местные отделения ФБР, чтобы проверить на нездоровый интерес к авиации. Агенты на местах вяло взялись за порученное дело – ориентировка казалась маловразумительной.

 "Им там, в Вашингтоне, точно нечем заниматься!" – была единодушная реакция.

 Тем не менее проверка признанных подозрительными лиц началась – кого-то не оказалось дома, и соседи уже давно его не видели, кто-то переехал в другой штат. Те же, кого обнаружили и с кем провели беседу, оказались трудолюбивыми, ни в чем дурном не замеченными гражданами и не имевшими никакого отношения к авиации.

 Так эта информация и утонула в американском бюро-кратическом болоте.

 До одиннадцатого сентября 2001 года оставалось чуть меньше двух месяцев...

XVIII.  Теперь их трое

 Во время обеда Савелий был молчалив: его мысли настраивались на выполнение будущего задания. Он как бы уже находился на пути в Панкисское ущелье. Роман и Марианна, незаметно переглянувшись, решили не отвлекать его разговорами, и Савелий, закончив обед, очнувшись на мгновение, благодарно посмотрел на хозяев.

 – Спасибо вам, друзья! – сказал он.

 Ставропольский уловил, что новый приятель благодарил не за вкусный обед, а за понимание его состояния.

 – Роман, я могу еще немного пообщаться с Интернетом? – спросил Савелий.

 – И спрашивать не нужно: работай, сколько потребуется.

 Бешеному стало ясно, что без проводника, который знает Чечню и ее границы с Грузией как свои пять пальцев, ему не обойтись. Совсем было бы здорово, если бы проводник знал чеченский язык. Конечно, можно обратиться за помощью к подполковнику Пуговкину, но тогда пришлось бы посвящать его в суть задания, а делать это Савелий не имел права ни при каких условиях – любая утечка информации могла привести к непредсказуемым последствиям.

 Жаль, что нельзя связаться с генералом Богомоловым: тот моментально предоставил бы нужного человека. Широши дал ему адрес специального файла, на который можно выйти через Интернет, но эту связь разрешается использовать только в крайнем случае и только единожды.

 Савелий задумался: тот ли это крайний случай или можно еще что-нибудь придумать? Пока он размышлял, на мониторе компьютера возник летящий виртуальный конверт и замигала надпись: "Примите сообщение!"

 Импульсивно Савелий хотел позвать Романа: кому, как не ему могло прийти сообщение, но что-то остановило и заставило открыть файл "Почта".

 "Внимание! Сообщение Островитянина для Кавказца-S"!

 "Господи! Так это же виртуальные имена – мое и Широши!" – едва не воскликнул Савелий.

 С Широши они договорились, что "Кавказец-S" будет и паролем, и подписью Бешеного при общении по Интернету.

 "Интересно, что на этот раз изобрел "Островитянин"?" – с любопытством подумал Савелий и набрал текст: "Кавказец-S слушает!"

 "Кавказец-S, завтра, в четырнадцать часов местного времени вы должны быть в Ульяновске для встречи со старым вашим "знакомым". Он не в курсе наших дел, но никаких вопросов задавать не станет. Человеку, которого ОН выделит вам, можете доверять всецело: его участие в моих спектаклях часто оказывалось неоценимым! Желаю удачи!

 Островитянин."

 Савелий без труда догадался, какого "старого знакомого" имеет в виду Широши: в Ульяновске полезным для его нынешнего задания был только один человек – генерал Шаманов Владимир Анатольевич. Именно с ним Савелий познакомился при выполнении одной рискованной операции в Чечне – тогда генерал Шаманов был командующим Западной группировкой войск. Савелий всегда тепло вспоминал этого человека: отзывчивого, бесстрашного и очень компанейского. Солдаты шутили:

 "Дрожи, чечен, – идет Шаманов!"

 Солдаты любили своего командующего и во всю слагали про него легенды, а пресса в то время писала о нем, как о "новом генерале Ермолове". Западная группировка войск под командованием генерала Шаманова "пошла ломить стеною" и била бандформирования наотмашь.

 Конечно же, Савелий с радостью отнесся к предстоящей встрече с ним. Интересно, за сколько он доберется до Ульяновска? Помнится, где-то на полках ему попадался географический атлас. Ага, вот он!

 Савелий взял с книжной полки увесистую книгу, отыскал Ставропольский край и уверенно определил кратчайший удобный маршрут в Ульяновск.

 – Ого! – невольно воскликнул он: вышло около полутора тысяч километров.

 Поначалу Савелий хотел ехать в Ульяновск на машине, но чтобы спокойно преодолеть такое расстояние, нужно выезжать сейчас же, а это невозможно. Придется лететь Аэрофлотом. Савелий взглянул на часы: через пару минут явится пунктуальный Васек-Беспалый, которого Роман пригласил на семнадцать тридцать. Не успел он подумать об этом, как раздался звонок у входа.

 "Три минуты на разговор с Романом, минута на размышление – через пять минут Васек войдет в кабинет", – подумал Савелий и засек время.

 Интуиция вновь его не подвела: через пять минут в дверь кабинета постучали.

 – Входи, Васек, – пригласил Савелий.

 – Откуда вы узнали, что это я, а не кто-то другой? – с чуть заметным удивлением поинтересовался тот.

 – Интуиция и несложный анализ, – ответил Савелий и протянул руку, – здравствуйте!

 – Здравствуйте, Серафим!

 – И каков ответ?

 – Буду рад помочь всем, чем смогу, – серьезно произнес Васек-Беспалый.

 – Роман сказал вам о том, что задание предстоит более, чем рискованное?

 – Сказал, что можем не вернуться.

 – И? – Савелий вопросительно взглянул на него.

 – Рад, что ваш выбор пал на меня. Вопрос можно?

 – Конечно, но пока ответить могу не на все вопросы.

 – Понял... На меня выбор пал потому, что я прошел Афганистан или по каким-то другим причинам? – спросил он с улыбкой.

 Савелий взглянул ему в глаза:

 "Кажется, я не ошибся в этом парне: у него не только быстрая реакция, но и хорошие мозги", – подумал он, а ответил уклончиво: – Вполне возможно, и то и се.

 – Ясно. – Васек-Беспалый сразу стал серьезным. – Оружие брать здесь? Если брать, то какое? – деловито осведомился он.

 – Официальное разрешение есть?

 – Разумеется.

 – В таком случае подготовьте то, каким лучше всего владеете, – ответил Савелий и добавил: – Количество в разумных пределах.

 – Когда выступаем?

 – Завтра.

 – Завтра? – нахмурился Васек-Беспалый.

 – Завтра самолетом в Ульяновск, максимум на один день, потом вернемся сюда и уже отсюда отправимся в дорогу.

 – Понял, – облегченно вздохнул он.

 – У вас есть человек, который займется подготовкой нашего обеспечения, не задавая лишних вопросов?

 – Конечно.

 – К возвращению из Ульяновска он должен приобрести на мое имя приличную машину: быстроходную, маневренную, приспособленную для горных дорог и престижную.

 – В пределах какой суммы?

 – Не имеет значения! Валюту, наликом, могу дать перед отлетом, а если нужно, то и сегодня вечером.

 – Джип "Лендровер" подойдет?

 – Вполне.

 – Тогда и оформлять не нужно: он на меня записан.

 – Сколько?

 – Нисколько: я же сам буду за рулем.

 – Его вряд ли удастся сохранить в целости.

 – Понятно... Мне он достался за пятнашку.

 – Двадцать пять устроит?

 – Шутите?

 – В эту сумму входит и ваш гонорар, – пояснил Савелий и добавил, заметив, что Васек-Беспалый пытается возразить: – Всякий труд должен быть оплачен. Это деньги работодателя.

 – Как скажете, – весело заметил тот. – Поворот неожиданный, но на удивление приятный.

 На следующий день Савелий с Васьком-Беспалым вылетели из Минеральных Вод в Ульяновск. Приземлились в Центральном аэропорту и поймали такси. Водитель оказался веселым парнем, хорошо знающим родной город. Услышав, что пассажирам нужно найти дом, где работает губернатор, он не без юмора спросил:

 – Уж не с генерал-губернатором ли встреча?

 – В точку попал, шеф, – улыбнулся Савелий. – Как вам живется с новым губернатором?

 – Пока трудно сказать, но я лично голосовал за Владимира Анатольевича и верю в него!

 – И сколько нам добираться до резиденции губернатора? Кстати, где он расположен?

 – На Центральной площади имени Ленина, дом один. Раньше там обком партии рулил, теперь Шаманов. Ехать минут тридцать, не больше...

 Желтое пятиэтажное П-образное здание с колоннами, явно построенное в пятидесятых годах, и сейчас выглядело весьма внушительно.

 При входе дежурный офицер спросил:

 – Вы к кому?

 – К губернатору, – ответил Савелий.

 – У вас назначено?

 – На четырнадцать часов.

 – Могу я взглянуть на ваши документы?

 Савелий протянул свое удостоверение. Тот его внимательно изучил и вопросительно взглянул на Васька Беспалого.

 – Он со мной.

 – Извините, но мне нужно доложить...

 Савелий пожал плечами, а старший лейтенант поднял трубку прямой связи.

 – Наталья Алексеевна, здесь товарищ Филимонов с сопровождающим... Хорошо. – Он положил трубку и посторонился. – Проходите на третий этаж: Владимир Анатольевич ждет вас. – Официально-сухой тон офицера сразу стал доброжелательным.

 В огромной приемной их встретила молодая симпатичная блондинка, которая, приветливо улыбнувшись, предложила войти, многозначительно заметив при этом:

 – Владимир Анатольевич, ради вас даже передвинул встречу, назначенную неделю назад.

 Кабинет губернатора напоминал небольшой зал. Впереди, у самой стены, внушительный стол сталинских времен. Он весь заставлен телефонами, папками с бумагами. От него, образуя букву "Т", тянулся длинный стол, обставленный мощными стульями. Едва они вошли в кабинет, Шаманов встал к ним навстречу, на ходу протягивая руку.

 – Здравствуйте, товарищ Филимонов. – Он внимательно посмотрел на Савелия, словно пытаясь что-то вспомнить, но их чеченская встреча настолько ушла в далекое прошлое, что никак не сообразовалась с нынешней.

 Губернатор повернулся к Ваську-Беспалому.

 – Василий Валентинович Зарайский, мой помощник, – представил Савелий, и генерал тоже пожал ему руку, потом повернулся к Савелию.

 – О вас мне звонил из Москвы человек, которому я весьма обязан, и потому не буду ни о чем спрашивать, а просто скажу, что с удовольствием помогу вам в вашей миссии и познакомлю вас с моим бывшим командиром группы оперативной разведки армии. Не буду перечислять все достоинства этого человека, скажу только одно. Это один из немногих людей, кому я безоговорочно и в любой момент доверю свою жизнь.

 – После такой лестной оценки и вопросы задавать неловко, – с улыбкой заметил Савелий.

 – Неловко, но необходимо, верно? – осведомился Шаманов. – А потому спрашивайте без реверансов, – предложил он.

 – Ваш разведчик говорит по-чеченски?

 – И по-чеченски, и на фарси, и по-турецки, и по-арабски, и еще на нескольких восточных и европейских языках, причем на каждом говорит, как на родном: Томаз Автандилович Николадзе закончил отделение восточных языков Тбилисского университета и закрытые курсы военных переводчиков. И, как положено настоящему разведчику, владеет не только любыми видами оружия, но и многими видами рукопашного боя.

 – У него столько замечательных качеств, что не имею права не спросить вас, уважаемый Владимир Анатольевич: вам не жалко расставаться с таким человеком? Наверняка он в вашей охране состоит.

 – Начальник службы безопасности, – поправил губернатор. – Честно отвечаю: жалко! – Генерал вздохнул и с некоторым смущением проговорил: – Обещал не задавать вопросов, но... – Он вопросительно взглянул на Савелия.

 – Спрашивайте, – в тон ему предложил Савелий, – отвечу, если смогу.

 – Задание опасное?

 – Более чем, – прямо сказал Савелий.

 – Понятно. Больше ни о чем не спрашиваю, но прошу выполнить одну просьбу.

 – Какую?

 – Останьтесь в живых, ребята, – тихо проговорил генерал.

 – Мухтар постарается, – ответил Савелий своей любимой присказкой, и Шаманов снова наморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить.

 – Извините Серафим Кузьмич, мы с вами не могли где-то раньше встречаться?

 – Кто его знает: мир столь широк, а дорог так много, – неопределенно заметил Савелий. – А может, просто кого-то вам напоминаю?

 – Может... – Шаманов взглянул на часы и нажал кнопку селектора: – Наташа, Николадзе явился?

 – Да, Владимир Анатольевич.

 – Пусть войдет.

 Услышав от Шаманова характеристику человека, с которым ему придется выполнять опасное задание, Савелий нарисовал его себе этаким крепышом грузином с яркой, запоминающейся внешностью. Но был несколько обескуражен, когда тот вошел в кабинет. До крепыша ему было далеко, ростом он тоже не вышел. Николадзе обладал такой нейтральной восточной внешностью, что его вполне можно было принять и за чеченца, и за турка, и за араба. При всем при том описать его внешность было совсем не просто.

 – Томаз, познакомься с твоим новым... – Губернатор запнулся, не зная, как представить Савелия.

 – ...с твоими новыми партнерами, – пришел на помощь Савелий, крепко пожимая ему руку. – Серафим, а это Василий.

 Тот молча ответил на рукопожатие и как-то особенно внимательно поглядел на Василия, но ничего не сказал и вопросительно взглянул на Шаманова.

 – Поступаешь, как я уже тебе говорил, в полное распоряжение товарища Филимонова, – сказал генерал и добавил, чтобы не оставалось никаких недоговоренностей: – Служи, как мне, дорогой Томаз. – Затем обнял его по-отечески и подтолкнул к выходу, чтобы скрыть нахлынувшие чувства. – Ладно, идите, а то мне сейчас с иностранцами встречаться, подготовиться нужно...

 – Спасибо вам, Владимир Анатольевич, – поблагодарил Савелий, пожимая ему руку на прощанье.

 – Спасибо потом скажешь, – отмахнулся генерал.

 Когда они вышли из здания, Томаз спросил:

 – Когда мы отбываем из Ульяновска?

 – Самолет через четыре часа, – ответил Савелий.

 – Тогда, если не возражаете, приглашаю вас в свою скромную холостяцкую квартиру попить-покушать на дорогу...

 – И поговорить, – добавил Савелий.

 – Разумеется...

 Отдав должное грузинским блюдам, отменно приготовленным хозяином, Савелий рассказал о сути задания, которое им предстоит выполнить, впрочем, пока не называя имени Марселя.

 – Насколько достоверны сведения о том, что готовятся террористические акции на территории России? – спросил Томаз.

 – Они достоверны, а вот конкретные доказательства их достоверности мы и призваны предотвратить, – сурово произнес Савелий.

 – Взорвать атомную электростанцию может только либо безумец, либо...

 – ...отмороженный фанатик веры, – закончил за него Савелий. – А таких в Чечне, уверен, вы знаете не хуже меня, более чем достаточно.

 – Не могу не согласиться с вами, – вздохнул Томаз.

 – Если нет возражений, то давайте перейдем на "ты", тем более, мне кажется, мы все трое побывали за Речкой, а это сближает... – Бешеный улыбнулся.

 – Коль скоро вы об этом упомянули, то признаюсь, что немало лет назад горячо поддержал представление Василия к ордену Боевого Красного Знамени за уничтожение одного крупного командира душманов. – Николадзе пристально посмотрел на Зарайского.

 – Я вас... тебя, товарищ старший лейтенант...

 – Уже майор, – поправил Томаз.

 – Поздравляю. – Васек-Беспалый крепко пожал ему руку. – Так вот, я вас...

 – Тебя, Василий, тебя, – снова поправил Николадзе.

 – На "ты", так на "ты". В тот день, никогда его не забуду, именно ты и проводил с нами инструктаж и снабдил сведениями о том, где может находиться этот бандит. Остальное, как говорится, было делом техники.

 – Послушать тебя, так ты тогда словно к теще на блины сходил. А ведь этот Алимхан постоянно находился в окружении пятидесяти своих головорезов, и ты трое суток неподвижно лежал в засаде, дожидаясь, когда тот на мгновение засветится в твоей оптике.

 – Так ведь это и есть техника, – несколько смущенно упирался Васек Беспалый.

 – Ладно, ребята, пора от дорогих воспоминаний перейти к насущным делам, – прервал Савелий. – Исходя из рассказанного мною, какие будут предложения? Особенно хочется услышать тебя, майор.

 – Насколько я понял, этот отморозок находится пока в Панкисском ущелье, и нам нужно найти способ либо выманить его оттуда, либо самим достать его.

 – Точно, – кивнул Савелий.

 – Как будем добираться в осиное гнездо?

 – На "Лендровере", – ответил Савелий.

 – Нормально, – задумчиво кивнул майор. – Наиболее перспективно, мне кажется, одновременно поставить на две лошадки. – Он сделал небольшую паузу. – Во-первых, попробовать выйти на него, во-вторых, сделать нечто, что заставит его самого выйти на нас.

 Савелий с интересом взглянул на нового знакомца: примерно об этом он и сам подумывал, узнав от Оксаны, что Марсель использует в качестве прикрытия торговлю наркотиками.

 – Есть одна идея, – проговорил Бешеный и рассказал о том, как намерен сыграть на официальном занятии интересующего их "об®екта".

 – На это нужны большие деньги, очень большие, – заметил Николадзе.

 – В деньгах проблемы нет, – заверил Савелий.

 – А у вас, Серафим и Василий, есть какие-то легальные документы, должности?

 – В Чечне с моими документами лучше сразу перейти на нелегальное положение и никому их не показывать, – улыбнулся Василий.

 – А у меня только это. – Савелий достал свое удостоверение, которое внимательно изучил Томаз.

 – Подходящая отмазка, думаю, что и там, при соответствующих пояснениях, пройдет. – Он вернул удостоверение. – А для тебя, Василий, надеюсь, сумею кое-что придумать, только позволь сделать твою фотографию на память. – Он подмигнул.

 – Анфас, профиль и... фас, – уныло пошутил Василий.

 – Хватит и анфас, – в тон ему ответил Томаз.

 Он достал из ящика стола "поляроид", сфотографировал Василия и, убедившись, что карточка получилась, сказал:

 – А теперь разрешите покинуть вас на час, максимум на полтора. Душ, телевизор, напитки и кровати в вашем распоряжении: прошу не скучать.

 Майор вернулся как обещал: ровно через полтора часа.

 – Я сохранил свою легенду, которой пользовался в чеченскую кампанию. – Томаз показал удостоверение исламской организации "Священный джихад", базирующейся в Великобритании.

 – Томас Петерсон? – прочитал Савелий. – Очень удобно, значит, нужно привыкать только к ударению. А какой документ будет у Василия?

 – Я связался со своим знакомым, который поможет нам на первых порах в Чечне для обрастания связями, он и предложил выправить ему удостоверение частного охранного чеченского агентства "Дети Аллаха".

 – Неужели такое есть? – удивился Савелий.

 – Сейчас фирмы не существует, но об этом никому не известно, – с усмешкой ответил Томаз. – Хотя в свое время слышали о ней многие: это агентство участвовало в охране Дудаева.

 – Серьезная фирма, а документ не сильно отличается от настоящего?

 – Обижаешь, командир. – Он протянул удостоверение. – Во-первых, у меня сохранился настоящий бланк удостоверения за подписью самого Гелаева, что же касается детальной проверки, то даже если у кого-то и сохранились списки этого агентства, в чем я сильно сомневаюсь, фамилия и имя этого человека там будут Алимжан Харисович Хамдамов.

 – Но Василий же не знает чеченского, – напомнил Савелий.

 – А он и не должен его знать, потому что родом из Кисловодска: мама – чеченка, а отец – татарин.

 – Надеюсь, настоящий Алимжан нам не встретится? – спросил Василий.

 – По официальной версии он пропал без вести, на самом деле погиб. – Томаз выразительно провел рукой по горлу. – Родители умерли, других родственников нет.

 – А мне нравится иметь с тобой дело, дорогой Томаз, – одобрительно проговорил Савелий.

 – То ли еще будет! – довольно улыбнулся майор и деловито добавил: – Я не в курсах, насколько вы продумали проблему оружия, и на всякий случай принял кое-какие меры: по прилете нас встретит мой бывший заместитель и снабдит всем необходимым. Хорошо бы нас встретили на том "Лендровере".

 – Зачем? – не понял Савелий.

 – Мысль одна пришла...

 В Минеральных Водах их действительно встречал, причем прямо у трапа, здоровенный мужчина лет сорока, под два метра ростом. Увидев Томаза, он радостно бросился к нему и крепко обнял, похлопывая по спине и приговаривая:

 – Сколько же мы с тобой не виделись, командир!

 – Хватит, задушишь, медведь! – пытался высвободиться из об®ятий майор: было видно, что этой встрече он тоже был рад. – Познакомься с моими друзьями Серафим и Василий – наши ребята, – и чуть тише добавил: – Афганцы.

 – Очень рад! – Он крепко пожал руку и представился: – Медведев, Александр...

 – Вполне соответствует, – заметил Савелий, потирая пальцы после его рукопожатия.

 В этот момент к Ваську-Беспалому подошел парень очень похожий на Василия.

 – Познакомьтесь, это мой брат – Анатолий, – представил Василий.

 – Как поедем? – спросил Анатолий, после того как каждому пожал руку.

 – А ты на "Лендровере"? – поинтересовался Васек-Беспалый.

 – Как ты и просил, – пожал тот плечами.

 Василий вопросительно взглянул на Томаза.

 – Саша, возьми ключи от "Лендровера" и постарайся сделать все, что сможешь, причем максимально быстрее, – попросил друга Николадзе.