Текст книги "Бешеный жив!"

Автор книги: Виктор Доценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

 – Ты ставишь мне условие? – снова "взбух" Роман.

 – Ошибаешься, – тут же возразил тот. – Я просто предлагаю взаимовыгодный вариант разрешения конфликта.

 – Давай решать вопросы по мере их возникновения. Я предложил тебе оставить в покое казаков: если ты принимаешь мое предложение, то я обещаю вернуться к твоему предложению, связанному с рынком.

 – Я подумаю, – сделав паузу, ответил Леча Чечен.

 – Сколько?

 – Неделю.

 – Три дня, – возразил Роман.

 – Пусть будет три, – согласился тот и встал. – Очень жаль, что мы встретились при ТАКИХ обстоятельствах, когда невозможно поговорить о дружбе.

 – У нас все впереди, – сухо заметил Роман.

 – Надеюсь на это. – Не сказав более ни слова, Леча-Чечен вернулся к своей машине, сел, за ним села его охрана, и джип не торопясь, словно пытаясь показать, что Чечен ничего не боится, отъехал.

 Роман вернулся к своим ребятам, и Васек-Беспалый, вытащив из уха чуть заметный наушник, озабоченно проговорил:

 – Не нравится мне все это, ох, как не нравится, шеф!

 – О чем ты? – не понял Роман.

 – Мягко стелет, да жестко спать.

 – Пусть стелет: сам и будет лежать на жестком, – твердо сказал криминальный лидер.

 – Ну и нагнал ты на него жути, – нервно усмехнулся Васек-Беспалый. – Каждую минуту я стоял как на битом стекле: думаю, сейчас не сдержится этот "чех" поганый и даст отмашку своим отморозкам. Думал, придется их, прямо напротив ментовки, из "Мухи" взрывать... Кстати, одного из них я узнал: боевик из отряда Басаева.

 – А как узнал?

 – Его портрет по всему Дагестану висел: МВД в розыск его объявило. А тебе не странно, что он так быстро согласился на сокращение срока?

 – Мне кажется, скажи я ему про один день, он бы и тут согласился, – заметил Роман.

 – Почему?

 – Уверен, надави я на него сейчас, он начал бы торговаться: скользкий тип.

 – Твоими устами да мед бы пить, – с сомнением произнес его главный охранник.

 Его опасения оказались не беспочвенными: на следующий день после встречи с чеченским криминальным авторитетом Романа снова попытались убить. Ставропольский, проведя несколько успешных встреч, возвращался домой после полуночи. Обычно Саня-Багор подвозил его к самому подъезду, затем выключал двигатель, первым выходил из машины, за ним Роман, в подъезд первым входил тоже Саня-Багор и, убедившись, что там нет никакой угрозы, впускал и своего шефа. И этот ритуал всегда жест-ко соблюдался без каких-либо изменений.

 В этот раз, то ли от усталости, то ли от того, что время было позднее и бдительность несколько притупилась, Роман не стал дожидаться, пока Саня-Багор выйдет из машины, сам вышел первым и направился к подъезду.

 – Роман, подожди! – крикнул тот шефу, он лишь махнул рукой.

 Саня-Багор бросился за ним, но Роман уже подходил к подъезду: только он протянул руку, чтобы открыть дверь, как она вдруг распахнулась, и Роман едва не столкнулся носом к носу с незнакомым моложавым мужчиной.

 Саня-Багор выхватил из-за пояса пистолет, готовый тут же нажать на спусковой крючок, но незнакомец, скользнув взглядом по Роману, прошел мимо, успев по дороге оценить жест Сани-Багра и, как показалось тому, укоризненно покачать головой, словно осуждая его за нерасторопность.

 Но об этом Саня-Багор вспомнил чуть позднее. А тогда он увидел, как Роман скрылся за дверью, и услышал его недовольный голос:

 – Еть твою мать! – громко ругнулся шеф.

 – Что такое? – Саня-Багор ворвался в подъезд с пистолетом в руке и там уже и сам прошелся "по матушке".

 Прямо под дверью лежал труп одного из сопровождавших Лечу-Чечена на встречу с Романом, чуть выше на площадке первого этажа расположился второй труп: у обоих в руках были пистолеты с глушителем, а в нагрудном кармане каждого имелась рация, причем у того, что лежал ближе ко входу, из рации доносился голос с гортанным акцентом:

 – Доложитэ обстановка! Доложитэ обстановка!

 – Похоже, у тебя, шеф, появился ангел-хранитель на земле, – еле вымолвил Саня-Багор, представивший, что могло произойти с его наставником, и мгновенно вспотевший от этого.

 – Выгляни, может, этот "ангел" еще не улетел на небо? – попросил Роман.

 – Что за шутки, шеф, когда мы чудом только что избежали смерти?

 – Если бы не избежали, то шутили бы уже они. – Он кивнул на трупы. – Выгляни, я сказал!

 Саня-Багор открыл дверь и огляделся по сторонам, но незнакомца, как говорится, и след простыл.

 – Ты хорошо его рассмотрел? – спросил Роман.

 – Если честно, не очень: все мысли были о тебе, шеф, – признался Саня-Багор, – хотя нет, вспомнил: кажется, он ругнул меня за то, что я не был рядом.

 – Правда? Так и сказал: ты чего, мол, такой-сякой?

 – Нет, он ни слова не сказал, но взглянул так, словно сказал, – удивленно проговорил Саня-Багор.

 – Выходит, не одному мне это показалось, – покачал головой Роман. – Взглянул на меня своими синими глазами и будто бы сказал: мы еще, мол, встретимся, приятель... Послушай, у меня такая идея. – Он достал из кармана кожаную перчатку, одел ее на руку и наклонился над тем, что лежал на лестничной площадке, понюхал дуло его пистолета, удовлетворенно хмыкнул, потом то же самое проделал с тем, что лежал ближе к входу. – Так я и думал: даже выстрелить не успели. – Он приподнял руку с пистолетом лежащего у дверей, направил дуло в сторону двери и нажал на спусковой крючок: с тихим хлопком пуля вгрызлась в дверной косяк на уровне головы.

 – Зачем, шеф? – удивился Саня-Багор.

 – Надо же, на всякий случай, отмазать моего спасителя: если что, будет похоже на убийство в целях самообороны. Вдруг менты найдут его отпечатки! А я не хочу быть неблагодарным. И еще: возьми у того пистолет, а у этого – рацию.

 – А это зачем?

 – Надо же "отблагодарить" их хозяина.

 – Понял, шеф.

 – А теперь едем к тебе.

 – Почему, шеф?

 – Ты хочешь, чтобы тебя замучили вопросами? Повезло, что нас никто не видел!

 – А вдруг кто-то видел или слышал, как машина подъезжала?

 – Поверь, дорогой Санек, вряд ли кому-то захочется вмешиваться, тем более если будут спрашивать о моей машине. Ты же знаешь, что я сделал для нашего подъезда?

 – Да, такие бабки втюхал в ремонт, что на них вполне можно было еще одну хату купить...

 – Не знаешь ты жизни, Санек, эти деньги – отличное вложение: благодаря им мне можно не беспокоиться, что кто-то из соседей меня сдаст.

 Сообщать милиции они, конечно же, не стали, во избежание вызовов на допросы, а на следующий день Марианна от соседей услышала о «кошмарном» двойном убийстве, произошедшем в их подъезде. В газетах написали «об очередной разборке криминальных структур» и о том, что двое погибших, «судя по всему, были наемными убийцами, а один из них давно находился в федеральном розыске».

 "Поражает, – писал корреспондент, – их загадочная смерть: ни единого следа на теле убитых не обнаружено, а судмедэксперты отказались отвечать на какие-либо вопросы, связанные с причиной смерти..."

 Конечно же, дознаватель, которому было поручено расследовать странную смерть двух преступников, опрашивал Романа, не знает ли он чего-то, но, узнав о том, что его в ту ночь не было дома, потерял к нему всякий интерес.

 После этого несостоявшегося покушения Роман наконец понял, что враги всерьез взялись за него, а потому согласился на предложение Васька-Беспалого усилить свою охрану. Теперь Романа Ставропольского, кроме вечного «сынка» – Сани-Багра, который круглосуточно находился рядом с шефом, везде сопровождали двое вполне дерзких ребят. Прошло несколько дней, пока ребята Васька-Беспалого выследили Лечу-Чечена, обезвредили его охранников, предъявили ему рацию, настроенную на его частоту, которую тот не догадался сменить, а потом задали вопрос, который велел задать Васек-Беспалый:

 – А теперь скажи, Леча-Чечен: как бы ты поступил, если бы в твоих руках оказался тот, кто хотел тебя убить? Только учти, от твоего ответа зависит...

 – ...моя жизнь? – договорил за парня Леча-Чечен.

 – Соображаешь... – усмехнулся тот.

 – Я бы – порвал его на куски!

 Если бы Леча-Чечен стал юлить и умолять сохранить ему жизнь, они должны были бы его убить, но этот ответ дарил ему жизнь, но жизнь на уровне жизни растения.

 – Что ж, ты сам определил свою судьбу. – Старшой кивнул своим ребятам, и те скрутили Лечу и развернули спиной.

 Старшой направил дуло пистолета с глушителем точно туда, куда наказывал Васек-Беспалый, и выстрелил. Леча-Чечен закричал, но ему тут же сунули в рот кляп и по знаку старшого опустили на траву. От боли тот страшно корчился и даже сквозь кляп можно было разобрать его мольбу:

 – Убейте меня! Убейте!

 – Нет, ты останешься в живых, и все свои деньги потратишь на лечение, которое тебе не поможет. Будешь мучаться и жить. Не советую стучать ментам: на этом пистолете пальцы твоего парнишки. Как видишь, мы в перчатках. Будешь суетиться, и твоя жизнь оборвется. Понял, мразь? – Для убедительности он пнул его в живот, и Леча-Чечен тут же кивнул. – И мой тебе последний совет: дергай из России и навсегда забудь, что ты когда-то мог кому-то приказывать, понял?

 Леча Чечен снова кивнул, и они тут же исчезли...

 Забегая вперед, заметим: Лечу-Чечена обнаружили через полчаса и отвезли в больницу. Ему очень хотелось отомстить Роману Ставропольскому, но врачи объявили, что он никогда не сможет ни ходить, ни двигать руками. Этот приговор врачей настолько его напугал, что он с помощью своего юриста быстро распродал всю недвижимость, перевел финансы в Швейцарию и вскоре очутился в одной из самых престижных клиник в Европе.

 Усилия лучших врачей не принесли успеха, и он под неусыпным наблюдением самых дорогих специалистов прожил еще пару лет, испытывая страшные мучения...

 А на Романа Ставропольского было совершено еще одно покушение – в этот раз на него всерьез обозлилась смешанная татаро-дагестанская группировка, члены которой оказались приверженцами ваххабитов. Они приговорили его потому, что люди Романа Ставропольского, заставив убраться из страны Лечу-Чечена, положили конец денежному потоку, которым он ваххабитов постоянно подпитывал. Но и это покушение сорвалось благодаря вмешательству загадочного голубоглазого блондина...

XI.  Странный незнакомец

 Тот солнечный августовский день Роман Ставропольский провел очень насыщенно: встретился с несколькими авторитетными людьми, с которыми лучше было искать пути сближения, нежели вступить в конфронтацию. Разговоры были трудными, но Роману удалось найти общий язык и вывести на путь переговоров одних, а с другими установить устойчивое перемирие.

 Как бы там ни было, но все они расстались с мыслью о том, что встреча была плодотворной для каждой из сторон.

 Домой Роман возвращался в радужном настроении, не подозревая о том, что за несколько недель до этого дня двум чеченским боевикам, специально вызванным из Чечни как спецам по уничтожению автотранспорта, было приказано взорвать его машину.

 Террористов снабдили схемами маршрутов, по которым Роман обычно возвращался домой. В определенных, удобных для стрельбы точках этих маршрутов, в тайниках укрыли гранатометы и другое оружие. Теракт должен был стать местью за потерю ваххабитами денег, поступавших им от Лечи-Чечена.

 Киллеры со всей серьезностью взялись за задание, выполнение которого сулило им довольно приличную сумму вознаграждения. Несколько дней они досконально изучали все маршруты, места частых появлений "об®екта" и остановились, наконец, на его квартире, где проживала Марианна с детьми.

 После нескольких покушений Васек-Беспалый, руководитель охраны Романа, разработал целую систему обеспечения безопасности своего шефа, всякий раз меняя не только маршрут следования, но и пересаживая Романа из одной машины в другую. Зачастую даже ближайшее окружение не знало, каким маршрутом они поедут и в какой машине. Но, как говорил Козьма Прутков, нельзя об®ять необ®ятное: невозможно взять под контроль каждый дом и каждый куст. Какими бы маршрутами они не ездили, как бы не меняли машины Романа, но рано или поздно, он должен был появиться в своем доме.

 Конечно, ребята Васька-Беспалого регулярно проверяли и дом Романа, и соседние дома, проверяли и в этот день. Однако, проверив, ушли.

 Наемные убийцы привлекли из местной чеченской общины за хорошие деньги нескольких помощников. Снабженные рациями и расставленные по разным маршрутам они должны были сообщить о приближении "об®екта" к дому, чтобы киллеры находились в состоянии полной боевой готовности. Один из них, которому была предназначена участь, сходная с ролью камикадзе, должен был под видом бомжа спрятаться на чердаке дома, где проживает семья "об®екта".

 Получив подтверждение о приближении "об®екта", ему нужно было вытащить из схрона гранатомет и занять место у слухового окна. Его черед действовать наступал только в том случае, если напарник, облюбовавший чердак другого дома, терпел неудачу.

 Этот второй, получив соответствующий сигнал, направлялся на чердак соседнего дома, мимо которого обязательно должен был проехать "об®ект".

 Как только киллер-два получил в тот вечер сообщение, что машина "об®екта" и машина сопровождения движутся по маршруту "номер два", а сам "об®ект" находится во второй машине, он поспешил на заранее приготовленное для нанесения удара место.

 Там он разгреб небольшую кучу мусора, поднял плотный картон, достал из-под него базуку и скорострельную винтовку с оптическим прицелом: если после взрыва гранаты кто-то останется в живых, в ход была бы пущена винтовка.

 Удобно расположив оружие, он тут же сообщил своему напарнику:

 – Я на мэстэ: жду госта!

 – Аллах акбар! – отозвался "бомж".

 – Аллах акбар! – тоже произнес сообщник и, негромко, но весело заржав, отключил рацию, изготовил оружие к выстрелу и стал внимательно всматриваться в слабо освещенную даль улицы.

 Обе появившиеся машины были ему хорошо знакомы: недаром они с напарником столько дней их изучали. Издав какой-то радостный гортанный звук, он стал тщательно прицеливаться. Казалось, еще немного и смертельный заряд вырвется из трубы гранатомета. Террорист был настолько поглощен предстоящим выстрелом, что не обратил внимание, как в его сторону мелькнула тень.

 Еще мгновение и он надавит на спуск, но этого мига ему и не хватило: он почувствовал, как его шейные позвонки хрустнули, тело обмякло, а руки выпустили гранатомет. Если тело, глухо стукнувшись о балку перекрытия, упало на захламленный пол, то гранатомет подхватила сильная рука молодого мужчины и осторожно опустила на лежащий рядом матрац.

 Подняв с пола винтовку, незнакомец взглянул в оптику в сторону движущихся машин и, удовлетворенно хмыкнув, уже хотел опустить оружие, но в этот миг запищала рация, и гортанный голос взволнованно воскликнул:

 – Али, почэму не стрэлаэш?

 "Господи, еще где-то один!" – подумал незнакомец.

 Он снова приник к оптическому прицелу и принялся осматривать соседние здания. Вот-вот машины окажутся в зоне прицельного огня "бомжа", который, не услышав ни выстрела напарника, ни его ответа на свой вопрос, уже готовился к стрельбе.

 В тот момент, когда он приладил на плече гранатомет и стал выцеливать мишень, незнакомец, только что обез-вредивший его напарника, поймал в оптическом прицеле сосредоточенное лицо стрелка. Мощная оптика позволила разглядеть даже его палец на спусковом крючке гранатомета. Незнакомец выстрелил, и пуля вошла в лоб "бомжа" как раз в тот момент, когда смертоносная граната готова была покинуть ствол гранатомета. "Бомж" дернулся и граната, вырвавшаяся на свободу, разорвалась чуть сбоку от машины, в которой ехал Роман Ставропольский.

 Во время следования по маршруту Васек-Беспалый, как и положено опытному разведчику, машинально "сканировал" чердаки и крыши всех домов, мимо которых они проезжали. Это было нетрудно, так как дома были в основном трех– или четырехэтажные. Перед тем как они повернули к дому Ставропольского, Васек-Беспалый засек две почти одновременные вспышки в чердачных окнах стоящих напротив домов – одну слабую, другую мощную. Мгновение спустя донесся столь знакомый по Афганистану звук выстрела тяжелого гранатомета и раздался взрыв справа от машины.

 Оба водителя резко тормознули, все выскочили из машин, двое, по приказу Васька-Беспалого, остались прикрывать своего шефа, а остальные бросились к обоим домам, в окнах которых появились встревоженные лица. Васек-Беспалый, прихватив двух ребят, устремился к дому, на чердаке которого он заметил первую вспышку, по-видимому, от винтовки.

 У самого входа на чердак Беспалый столкнулся с голубоглазым незнакомцем, держащим винтовку с оптиче-ским прицелом дулом вниз. Васек, с пистолетом в руке, готовый в любой момент выстрелить, настороженно смотрел на мужчину.

 – Вот трофей взял, – миролюбиво проговорил тот. – Хорошая винтовка, заграничная, может, вам пригодится? – Он дружелюбно протянул оружие.

 Но Васек-Беспалый все еще был насторожен и, казалось, вот-вот пустит пистолет в ход. Каким-то неуловимым движением незнакомец выхватил у него оружие.

 – Не стоит, – спокойно заметил он, тут же протянул пистолет и винтовку оторопевшему Ваську-Беспалому, добавив при этом: – Хлопотно это...

 – Вы, что ли, пристрелили гранатометчика? – с вызовом спросил Беспалый.

 – Не только его, – уточнил незнакомец и кивнул в сторону чердака.

 Васек-Беспалый заглянул внутрь чердака, рассмотрел там лежащее на полу тело и озадаченно осведомился:

 – Выходит, мы вам должны еще и спасибо сказать?

 – Может и выходит, – улыбнулся голубоглазый.

 – А вам-то чем насолили эти "чехи"?

 – Мне лично – ничем! – ответил незнакомец.

 – Тогда, если не возражаете, пойдемте, познакомимся с шефом? – предложил Васек-Беспалый, невольно проникаясь почтением к этому непонятному человеку.

 Впервые бывший разведчик ощутил себя новичком перед странным улыбчивым парнем.

 – Не возражаю. Только есть одна просьба.

 – Какая?

 – Давайте вернемся на чердак.

 – Зачем? – насторожился он.

 – Увидите сами...

 – Хорошо.

 Они вошли на чердак, незнакомец взял у Васька-Беспалого винтовку, тщательно протер, затем вложил ее в руки убитого им чеченца и взглянул на своего собеседника.

 – Правильно сообразили, – одобрил Васек-Беспалый. – Пусть ментам работы добавится – голову поломают: зачем один чеченец другого убил и как винтовочка в Россию попала...

 – Хлопотно это, – повторил свою необычную присказку незнакомец и пожал плечами.

 – Вы, часом, не афганец?

 – А почему вы спросили?

 – Хорошо соображаете по этому делу... Я сам в Афганистане не один год провел, а вы?

 – Бывал и я там... – как-то неопределенно подтвердил незнакомец.

 Разговаривая, они спускались по лестнице. А когда вышли на улицу и миновали тусклый фонарь у под®езда, Васек-Беспалый остановился, остановился и незнакомец. Василий пристально осмотрел незнакомца с ног до головы.

 – Выражение среди наших десантников в Афгане известное: "Хлопотно это!" – проговорил Васек-Беспалый. – У Рекса оно любимым было. Сам я с ним не встречался, но много слышал. Вы, часом, не Рекс?

 – За Речкой у многих ребят прозвища были, – туманно отозвался незнакомец. – Иногда и меня Рексом называли. Но сегодня разве имеет значение, кого, как и где называли? У меня и другие прозвища были...

 – Верно, – согласился тот.

 Когда они подошли к Роману Ставропольскому, к ним присоединилась и та группа, что обследовала чердак дома, в котором он жил.

 – Там убитый "чех", отстрелянный гранатомет и винтовка с оптикой, – доложился старший группы и добавил: – Классный выстрел: точно в лоб!

 – Шеф, это наш спаситель! – указал Роману Ставропольскому на своего спутника Васек-Беспалый.

 Роман сразу узнал голубоглазого незнакомца:

 – Поговорим?

 – Обязательно, – с улыбкой согласился тот.

 Как оказался этот странный человек, в прошлой жизни носивший имя Савелий Кузьмич Говорков, по прозвищу Бешеный, в Ставропольском крае?

 И почему он стал ангелом-хранителем первого "русского Вора" на Кавказе?

 Чтобы ответить на эти вопросы, нужно немного вернуться назад, на остров, куда его заманил Широши...

 ...Савелий стоял перед Широши и пытался осмыслить правду, которую услышал от него.

 – Выглядит так, что я не только не имею права пред®являть вам какие-то претензии, но еще должен испытывать благодарность за то, что вы спасли мне жизнь, – недовольно произнес он.

 – Выходит так, – охотно согласился Широши, – но я жду от вас вовсе не благодарности.

 – Понятно, – кивнул Бешеный.

 Только после об®яснений Широши он осознал трагическую двусмысленность своего положения: будучи вполне живым и здоровым, официально он погиб на глазах у многих и был торжественно отправлен в последний путь при большом стечении народа. Конечно, Воронов, Богомолов и, наверняка, Джулия, поверят в эту донельзя правдоподобную историю. Но как к ней отнесутся многочисленные бюрократы демократической России? Так или иначе, об®явившись в Москве с "того света", Савелий Говорков создаст своим близким кучу проблем. В противном же случае он оказывался полностью во власти Широши, который все это время внимательно смотрел на него.

 – Савелий Кузьмич, я прекрасно понимаю сложность вашего нынешнего положения, и тем более не хочу за-ставлять вас поступать против вашей воли, но, боюсь, сегодня у вас нет иного пути, как согласиться сотрудничать со мной. Надеюсь, вы скоро обнаружите в своем положении немалые плюсы, – обратился к Савелию могущественный хозяин.

 – Какие? – перебил его тот.

 – Может быть, первый раз в своей жизни вы стали полностью свободным человеком, ни от кого не зависящим – ни от Богомолова и его служебного положения, ни от настроения или душевного состояния семьи или Воронова. У вас полностью развязаны руки...

 – ...чтобы выполнять ваши задания? – с недоброй улыбкой закончил Савелий.

 – Выходит так, – с удовлетворением согласился Широши. – Но только в том случае, если это задание станет вашим. Иными словами, вы никогда не будете слепым исполнителем приказов, я вижу вас в качестве равноправного союзника и партнера.

 – Обещаю всерьез рассмотреть ваше предложение. – Савелий не видел никакой необходимости соглашаться или отказываться: предстояло еще многое выяснить.

 – Скажите мне, господин Широши, только честно и откровенно, кто вы такой? Пока я знаю, что вы – разочаровавшийся Посвященный! – Голубые глаза Савелия смотрели пронзительно и немного насмешливо. – Согласитесь, пока у меня маловато информации, чтобы принять ваше предложение.

 – Я – человек, действующий по своему разумению и в соответствии со своими убеждениями, – с достоинством ответил Широши.

 – Неплохая жизненная позиция, – не без иронии одобрил Бешеный, – но нельзя ли немного подробнее?

 – Вы ждете от меня анкетных данных? – с видимым раздражением спросил Широши. – У меня так много биографий, причем, настолько достоверных, что самые серьезные секретные службы, в частности ЦРУ, Моссад и Эм-Ай-5 никаких несоответствий и противоречий в них не обнаружили. А вы-то уж в них обязательно запутаетесь – вы не аналитик, не логистик, а человек действия.

 – Признайтесь, вы ведь не японец?

 Не слишком раскосые глаза Широши смотрели на Савелия с лукавой усмешкой.

 – Конечно, нет. И предвосхищая ваш следующий вопрос, скажу – быть японским бизнесменом престижно, их в мире уважают, а кроме того, я всегда испытывал к Востоку интерес и восхищение. Вот и захотел сыграть эту роль. Помните, я говорил вам, что я актер-неудачник, выступающий перед самой узкой и взыскательной аудиторией – перед самим собой...

 – Как же, помню. – Савелий предчувствовал, что Широши снова увильнет от конкретных ответов. – Но скажите все-таки – кто вы, хотя бы по происхождению, – настаивал он, желая добиться пусть самой маленькой определенности от этого неуловимого типа.

 – Я как-то уже говорил вам, а вы, наверное, забыли, что во мне есть и русская, и шотландская кровь. Если вам угодно, можете называть меня Малколм или Феликс Андреевич, а можно просто Феликс. – Широши дружелюбно улыбнулся.

 – А, может, Феникс? – пошутил Савелий.

 – Угадали, – так меня называли в детстве, – на полном серьезе ответил Широши.

 – Потому, что вы, как та мифическая птица, всегда возрождались из пепла?

 – Не без того. – Широши не подхватил шутку.

 Он щелкнул пальцами, сделал какое-то движение, словно рисуя в воздухе окружность, и прошептал что-то с отрешенным взглядом.

 Савелий с изумлением увидел, как через секунду по обеим рукам собеседника от кистей вверх побежали ярко-красные огоньки, которые остановились и заплясали на плечах, по три на каждом. Верхушки пламени приобрели какой-то зеленоватый оттенок. Савелий с интересом протянул к ним руку, но тут же отдернул – жар был настоящий, как на газовой плите.

 Широши восседал с невозмутимым видом, закрыв глаза. Потом прошептал что-то, и огоньки мгновенно исчезли.

 – Ко всем своим достоинствам вы еще и волшебник?! – с иронией, в которой присутствовала изрядная доля какого-то детского восторга и любопытства, воскликнул Савелий.

 – Вы непростительно забывчивы, Савелий Кузьмич, говорил же я вам, что много лет проработал в цирке. Я слышал, что теперь в России пошло повальное увлечение всякими магическими штучками и развилось немереное число белых и черных магов. А вы верите в магию?

 – Не очень.

 – Вот и я не очень. Однако порой случаются дейст-вительно странные вещи. Не уверен, что помните, но я вам определенно говорил, что один из моих шотландских предков, некий Торкилл Мак-Фей состоял в ордене там-плиеров и занимал там некоторое время почетную и влиятельную должность казначея шотландской ложи. Эти рыцари-монахи – ребята серьезные, настоящие бойцы, забияки этакие, – Широши улыбнулся с таким видом, будто только вчера общался с кем-то из членов исчезнувшего, много веков назад ордена, – не чета этим жалким интриганам масонам, которые воображают себя их наследниками.

 – Почему?

 – Тамплиеры мечтали восстановить в Иерусалиме Храм, но сарацины, кстати, предки нынешних арабов, изгнали их из Святой земли. Однако рыцари умудрились вывезти оттуда не только баснословные драгоценности, но и коллекцию древних рукописей, в которых содержатся тайные знания иудеев, секреты Каббалы, таинства основоположников суфизма. Все эти рукописи хранятся теперь в библиотеке моего шотландского замка, где много лет назад я обнаружил подробные описания магических ритуалов кельтских друидов.

 – Ну и что? – перебил собеседника Савелий, которому начал надоедать этот исторический экскурс.

 – А то, что многие ритуалы, представьте себе, действенны до сих пор. Надо только в них верить.

 – Верить? – недоуменно переспросил Савелий.

 – Вы же не отрицаете Веру, к примеру, в Учителя?

 – Учитель совсем другое дело, а тут колдуны какие-то, шаманы. – Бешеного оскорбило само упоминание Учителя в подобном контексте.

 – Я не сравниваю Учителя ни с кем, не переживайте! – примирительно заметил Широши. – Я привел его в пример исключительно как возможность и необходимость Веры. Вы же Посвященный и не рискнете отрицать, что существует тонкая и зыбкая грань между Видимым и Невидимым.

 – Несомненно! – согласился Савелий.

 – Тогда какая разница, каким образом мы преодолеваем эту грань – с помощью ли человека, обладающего даром предвидения или какого-нибудь предмета, служившего атрибутом древнего культа, или с помощью заклинания, то есть определенной комбинации слов? – Закончив мысль, Широши вынул из кармана белоснежных шаровар небольшой конусообразный камешек и вершиной конуса направил его на экран телевизора.

 Экран засветился. На нем появились хорошо знакомые Савелию две башни Международного торгового центра в Нью-Йорке, затем большой самолет, который через мгновение врезался в одну из башен. Башня обрушилась. Широши зажал камень в руке. Экран погас.

 – Фрагмент нового голливудского боевика? – поинтересовался Бешеный.

 – Если бы, – печально ответил Широши, – это на самом деле произойдет примерно через три месяца, осенью.

 – Но зная об этом, разве нельзя это предотвратить?! – с удивлением на грани возмущения спросил Савелий.

 – Даже в тесном союзе с вами у меня ничего не выйдет. Слишком далеко все зашло. Я упустил момент, а теперь поздно, – с огорчением ответил Широши.

 – Кто эти безумные камикадзе?

 – Исламские фундаменталисты. Главным виновником будет об®явлен некий Бен Ладен.

 – Слышал о таком. А кто стоит за ним?

 – Восхищаюсь вашей сообразительностью, Савелий Кузьмич! Конечно, фанатичному и не очень образованному Бен Ладену спланировать и осуществить такую террористическую акцию не под силу. А человека, который за этим стоит, я знаю, можно сказать, с его детских лет. Мальчишкой, он нередко проводил летние каникулы в моем замке. Я растил и учил его, очень рано угадав в нем необычайного гения.

 – Гения? – недоверчиво отозвался Бешеный.

 – Именно, гения! – убежденно подтвердил Широши. – Такие блистательные умы рождаются раз в несколько столетий.

 – И в какой же области он гений?

 – Во всех! Прибавьте к тому фантастическую харизму и при этом полное отсутствие любых норм и тормозов.

 – В каком смысле?

 – Да в том, что этот человек способен на ВСЕ!

 – Он араб?

 – Нет. Чистый европеец. Из католической семьи. Полуфранцуз, полуиспанец. По отцовской линии происходит из рода герцогов Гизов, по материнской – прямой потомок королей Кастилии, – уважительно произнес он. – Так вот, Анри Гиз несколько лет назад принял Ислам и взял имя пророка – Мохамед. Мусульмане-фундаменталисты его боготворят и преклоняются перед ним.

 – А чего ваш гений добивается? – спросил Савелий.

 Широши с несколько наигранным удивлением натянуто улыбнулся.

 – Известно чего, власти.

 – Власти? – недоуменно переспросил Савелий.

 – Да, абсолютной власти. Он вбил себе в голову, что предназначен стать абсолютным монархом мира и неуклонно движется к этой цели. Ничто другое его не интересует. Он видит себя во главе единого мирового государства, скорее всего исламского, ибо исламский фундаментализм, по его убеждению, превосходно соответствует абсолютистской власти.

 – А такое возможно? – Хотя Бешеный и сталкивался с чеченскими боевиками-ваххабитами, но в перспективу, нарисованную Широши, ему верилось с большим трудом.

 – Друг мой, сегодня на Земле возможно буквально ВСЕ. Борьба Добра и Зла обостряется – никогда не забывайте о многочисленных последователях и наследниках Шакала. Кстати, первый ваш дублер погиб в Москве от руки его человека.

 – Так этот ваш Гиз исполняет волю Шакала?

 – Все намного сложнее. Сам Шакал не успел с ним встретиться, а среди его наследников Анри мало кому по зубам. Но сама идея подчинить мир одному, пусть гениальному, но безумцу, людям Шакала в высшей степени любезна, и они будут участвовать в любых акциях, чтобы ее воплотить.