Текст книги "Придворный Медик. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Алексей Аржанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Нет. Деньги Биркина не интересовали. Ему нужны были люди.

Только люди. И их боль.

– Можете мне не рассказывать, – взял инициативу Аристарх Иванович. – Судя по вашим вопросам, дело в Дубкове. Скорее всего, именно вы нанимали его. Так ведь?

– Так он всё-таки раскололся… – схватился за голову Шолохов.

– Нет, не раскололся. Это – лишь мои догадки. Но я благодарю вас за честный ответ.

На деле Биркин отложил допрос Дубкова сразу же, как получил звонок от Шолохова. Но далось это решение ему с очень большим трудом. Аристарх Иванович всерьёз планировал убить Эдуарда Дмитриевича. Как этот ублюдок мог покуситься на жизнь Булгакова⁈ Ему ещё повезло, что Павел Андреевич выжил и смог справиться с ситуацией.

Если бы Булгаков погиб, то Биркин бы об убийстве Дубкова даже задумываться не стал. Какое тут может быть убийство? Только отчёт о резистентности к зелью правды и последующая за ним череда пыток, которая продлилась бы не меньше месяца.

– Итак, господин Шолохов, расскажите мне, что же вы хотите скрыть от общественности? Не беспокойтесь, вы можете говорить прямо. Будем считать, что договор мы уже заключили, – произнёс Аристарх Биркин.

– Ну… Единственная проблема, это моё присутствие во всей этой истории. Если вы упомяните в своём отчёте, что Эдуард Дубков организовал всё сам – я буду вам очень благодарен, – произнёс Виктор Шолохов. – Моё имя не должно промелькнуть в его показаниях. А если он вдруг решит настойчиво упоминать моё имя…

– Тогда он совершенно случайно умрёт во время пыток. Язык себе откусит, – улыбнулся Биркин. – Такое часто бывает.

Шолохов поёжился. Виктор Петрович был жестоким человеком, но Биркин явно вгонял его в дрожь.

– Ваш томатный сок, господин, – произнёс вошедший в комнату слуга, а затем подошёл к Биркину.

И споткнулся.

Мужчина не смог устоять на ногах и пролил на штаны Аристарха Ивановича весь напиток.

– Тимофей, ты совсем сдурел, что ли⁈ – шикнул Шолохов. – Что ты творишь?

– Ничего страшного, Виктор Петрович, – улыбнулся Биркин. – Не ругайте его.

Радость переполнила его сердце пуще прежнего. Как только слуга покинул зал, Аристарх Иванович заявил:

– Верните свою служанку на место. Я заберу с собой этого молодого человека.

– Э… Хорошо, Аристарх Иванович. Будет сделано, – кивнул Шолохов.

Ах! Что может быть лучше, чем пытки ни в чём неповинного человека?

Именно так Аристарх Биркин и думал, представляя, что ему предстоит сделать с «платой» за его помощь.

* * *

– Я всегда им восхищалась, Павел. Александр Кацуров был выдающимся лекарем. Если честно, ты чем-то напоминаешь мне его. Такой же самоотверженный, – произнесла Анастасия Ковалёва, когда мы вышли к проспекту, где когда-то проживал Кацуров.

– Ты сказала «был», – подметил я. – Так этого великого лекаря уже нет в живых?

Если это правда – очень жаль. Может быть, мне не стоит докучать Бражникову. И лучше сразу было бы обратиться к этому Кацурову?

– Прости, Паш, я опять забыла, что ты ничего об этом не знаешь, – сказала Настя. – Он уже три года как мёртв. На мир обрушилась смертельно опасная инфекция, которая выкосила почти четверть населения Земли. Против неё не действовали ни антибиотики, ни лекарская магия. Никто не мог с ней справиться. Но Александр Анатольевич смог создать вакцину. Только ему пришлось испытывать воздействие бактерии на себе. Поэтому вскоре после создания вакцины он погиб.

Вот уж действительно – герой. И не поспоришь. Значит, Анастасия даже не преувеличила. Он и вправду спас этот мир. Интересно, что же это за инфекция, которая смогла погубить такое количество человек? Это ведь гораздо страшнее того же ковида! Настоящий биологический апокалипсис.

– Жаль, что я забыл об этом человеке, – частично солгал я. – Но тем лучше. Я с радостью изучу место, где он жил ранее. Как я понимаю, из его дома сделали музей?

– Да, но мы дотуда ещё не дошли, – произнесла Анастасия. – Вот, смотри, Павел! – девушка указала на трёхэтажное здание, стоящее вдали от жилых домов. – Это был научно-исследовательский центр, в котором Александр Кацуров трудился над созданием вакцины. Говорят, последние несколько месяцев жизни он практически оттуда не вылезал.

– Сейчас этот центр не работает? – поинтересовался я.

– Нет, что ты! Там всё залили бетоном, чтобы избежать освобождения даже единственной бактерии, которая может спровоцировать новую вспышку суперинфекции. Но здание всё же сохранили как памятник.

Большой бетонный куб. Таких памятников я ещё не видел. Но эмоции он вызывает очень мощные. Прямо сейчас я иду между зданий, в которых когда-то велась битва за жизнь на этой планете.

Через несколько минут мы оказались около небольшого особняка, который располагался между полосой многоэтажек. Это и был дом Александра Анатольевича Кацурова.

На входе дежурила охрана. Мы купили два билета – у нас было всего полтора часа на осмотр музея. В девять вечера вход закрывался. Мы с Анастасией прошли через охрану и оказались в фойе огромного особняка.

Правда, внутри всё было обставлено очень скромно. Полок с книгами было куда меньше, чем той же мебели. Совсем не похоже на хоромы, в которых живут дворяне при дворе. Больше походит на дом, который образованный простолюдин каким-то образом смог выкупить у дворян.

– Он был бастардом, – опередила мой вопрос Анастасия. – Говорят, именно поэтому Кацуров не стремился к роскоши.

Не сказал бы, что дело именно в этом. Как раз наоборот, как показывает история, иногда бастарды пытаются компенсировать то, что недополучили в юношестве, и создают дворцы, с которыми не могут сравниться даже жилища чистокровных дворян.

Не в происхождении дело. Видимо, сам Кацуров был человеком, которого богатство интересовало в последнюю очередь. Зато можно заметить, что его очень увлекала медицина и лекарское дело. Тут ведь целая библиотека! Жаль только, что его книги трогать нельзя. Я готов отдать любые деньги, чтобы утащить отсюда хотя бы один том на пару недель.

Мы с Ковалёвой прошлись по всему первому этажу. Даже спустились в подвал и осмотрели личную лабораторию покойного Александра Кацурова.

Но самое интересное случилось, когда мы поднялись на второй этаж. Стоило нам оказаться в личной комнате Кацурова, как я услышал слив унитаза, а затем звук открытого крана.

Это ещё что такое? Неужто кто-то из посетителей окончательно обнаглел и забрался в туалет, который, между прочим, отграничен красной лентой?

Когда дверь уборной открылась, а «нарушитель» вышел наружу, я замер от удивления. Вот уж не думал, что мы встретимся так скоро!

В двух метрах от нас с Настей стоял Валерий Николаевич Бражников. Он, как всегда, пошатываясь из стороны в сторону, уставился на меня и недоумевал.

– Проклятье… – выругался он. – Как вы меня нашли⁈

А ведь одним из условий моего поступления на обучение к Бражникову был поиск самого учителя. Я и сам удивлён, что так просто его обнаружил.

– Валерий Николаевич, а что вы здесь делаете? – спросил я.

– Что я здесь делаю⁈ – разозлился Бражников. – Я здесь живу! Так что убирайтесь отсюда! И бабу свою заберите, Павел Андреевич!

Глава 5

Нет, я, конечно, уважаю старика, его опыт и способности, но на этот раз Бражников перегнул палку. Одно дело разговаривать в таком тоне со своим учеником, и совершенно другое – оскорблять мою спутницу. Откуда мы, чёрт возьми, могли знать, что он здесь живёт? Это же музей! Сюда всем вход открыт.

– Павел, пойдём отсюда, – взяв меня за руку, произнесла Анастасия. – Посмотрим другие помещения. А лучше – сходим в другое место.

– Нет, подожди, – не согласился я. – Валерий Николаевич, а вы перед моей медсестрой извиниться не хотите?

– О, у вас уже появилась медсестра, Павел Андреевич? – хмыкнул он. – Быстро же вы растёте. Только с чего я должен извиняться? Я лишь высказал своё желание. И могу повторить ещё раз. Убирайтесь отсюда!

Да что на него нашло? Он ведь неправ. Чего ж старик так упёрся?

– Мне повторить своё требование? – спросил я.

– А вы не боитесь, Павел Андреевич, что я откажу вам в нашем договоре? – заявил он. – Даже в таком случае будете требовать, чтобы я извинился?

Вот ведь манипулятор старый! Решил меня шантажировать на ровном месте. Интересно, чего это он так озлобился? Хм… Странно, а ведь, от него даже привычного запаха не исходит. Неужто не пил сегодня? Уже прогресс!

Но поддаваться на его шантаж я не собирался. После высказанного мной недовольства это было бы просто глупо.

– Не боюсь, Валерий Николаевич, – помотал головой я. – Отказываться от своих слов я не буду.

– Хм, – он долго смотрел мне в глаза, затем пожал плечами и произнёс: – Ладно. В таком случае я от своих всё же откажусь. Простите старого дурака, сударыня. Я не хотел вас обидеть.

– В-всё в порядке, – удивлённо выпучив глаза, ответила Настя.

– Раз всё в порядке, не составит ли вам труда оставить нас с Павлом Андреевичем наедине? Минут на пятнадцать. На первом этаже есть очень любопытный зал, в котором можно взглянуть на рукописи Александра Кацурова. Как вы могли заметить, половина находящейся в этом доме медицинской литературы была написана им.

Ковалёва взглянула на меня, и я утвердительно кивнул в ответ, тем самым убедив её последовать просьбе старика. Когда мы с Бражниковым остались наедине, старик произнёс:

– Вы тоже не держите на меня зла, Павел Андреевич. Я злой, как собака. Решил последовать вашему совету. Попробовал прекратить свой «эксперимент». А вы, думаю, понимаете, что происходит с нервной системой, когда её резко выводят из состояния многолетнего запоя.

– Не ожидал, что мои слова так на вас повлияют, – подметил я. – Но вы определённо на верном пути, господин Бражников. Так что насчёт обучения? Вы всё-таки хотите отказать мне?

– Нет, Павел Андреевич. Думаю, я бы отказал вам, если бы вы не защитили свою спутницу. Настоящий лекарь должен помогать людям и словом, и делом, и магией. Так что вы всё сделали правильно. За исключением одного момента… – он тяжело вздохнул, а затем воскликнул: – Как вы меня так быстро нашли⁈ И зачем? Я же вижу, что вы ещё не выполнили первое условие. «Гистологическим анализом» от вас даже и не пахнет!

– Да я вас и не искал! – усмехнулся я. – Мы с Анастасией устроили культурный поход. Хотели ознакомиться с историей Кацурова. Кто ж знал, что вы тут живёте? И вообще, почему вы живёте в музее⁈

– Потому что этот музей принадлежит мне, – заявил Бражников. – Это – дом моего покойного ученика. Я выкупил его сразу же после того, как его не стало.

Почему-то так я и думал. Теперь всё встаёт на свои места. Бражников говорил, что тяжело переживает гибель своего ученика. Упоминал, что его не стало три года назад. А ещё отказывался брать меня в ученики, потому что я, по его мнению, могу стать таким же не жалеющим себя альтруистом.

И всё-таки эта новость поразительна. Выходит, Валерий Николаевич куда более могущественный лекарь, чем я думал. Ведь он воспитал героя, который остановил катастрофу. Наверняка и сам Кацуров изначально имел очень большой потенциал, но Бражников определённо сыграл важную роль в его раскрытии.

И тут меня посетила мысль. Есть один вопрос, который я Валерию Николаевичу так и не задал. Скорее всего, ответ будет отрицательным, но попробовать стоит.

– Господин Бражников, я хотел узнать у вас кое-что. Я уже давно понял, что уровень ваших сил очень высок. Но насколько? Умеете ли вы лечить магические заболевания? – спросил я.

Если он действительно на это способен, тогда я мог бы попросить его осмотреть Кирилла. Да, это рискованно, но всё же ради такой возможности я готов вывести брата из приюта.

– Ха! – усмехнулся Бражников. – Это вы про «магический анализ» спрашиваете? Ну тут вы, конечно, загнули… А зачем он вам?

– У меня есть близкий друг, которому требуется помощь, – ответил я. И отчасти – это правда. – Если вы обладаете такими силами, я бы пошёл на любую сделку, чтобы его исцелить.

– К сожалению, господин Булгаков, вашему другу лучше ехать в Европу, – ответил он. – Говорят, там остались лекари, которые на такое способны. В Германию или во Францию. Возможно, в Скандинавии имеются такие лекари – точно сказать не могу. Я такими навыками никогда не обладал. Мои способности остановились на «молекулярном анализе», если вас это интересует.

– А Кацуров обладал такой силой? – уточнил я. – Он смог добраться до этого уровня?

– Нет, Сашка тоже не справился, – помотал головой Бражников. – Могущество у него было гораздо больше, чем у меня, но «магический анализ» так и остался за пределами наших возможностей. В Российской Империи были люди с такой силой. Другими «анализами» они пользовались так себе, зато имели врождённую предрасположенность к открытию «магического». Вот только все они погибли, пытаясь справиться с пандемией. Бактерия была непростая. Она вызывала магическую инфекцию. Так мы и лишились единственных людей, которые могли исцелять редчайшие заболевания или даже проклятья.

– А как же тогда Александр Кацуров смог справиться с пандемией, если у него не было подобных сил? – поинтересовался я.

– У него была другая сила, которой многие обделены, – ответил Бражников. – Мозги. И совершенно неадекватная отвага. Он своим организмом выделил антитела. Передал их в лабораторию, а вскоре после этого погиб. Так и появились вакцина с сывороткой, которые быстро размножили и распространили на весь мир.

Получается, чисто теоретически у меня есть шанс развить свои способности до «магического анализа». Кто знает? Может, у меня есть предрасположенность к этой силе.

Вот только времени на это может уйти очень много. Кирилл столько ждать не сможет. А вывезти его в Европу ещё труднее. Как только убийцы узнают, что Кирилл всё ещё жив, нас выследят уже около границы. Может быть, даже продолжат преследование, когда мы прибудем в другую страну. Там мы окажемся полностью беззащитными. И погибнем далеко от своей Родины.

Паршивая перспектива.

Но по крайней мере, у меня есть запасной план. Если с чашей очищения ничего не выйдет, я попробую открыть у себя «магический анализ». Тогда придётся тренироваться в поте лица каждый день, начиная с сегодняшнего. Экономить силы больше нельзя.

– Что ж, благодаря вашему сумасшедшему везению мне теперь придётся менять место жительства, – вздохнул Бражников. – Я планировал, что вы меня сможете найти целенаправленно, а не случайно, чёрт подери! Всё, Павел Андреевич, продолжайте следовать данным мной условиям. На этот раз вы так просто меня обнаружить уже точно не сможете!

Я невольно вспомнил слова психолекаря Владыкина. Он ведь сегодня заявил, что меня ждёт судьбоносная встреча. Интересно, если он действительно мог предсказать будущее, о чём он говорил? О встрече с Бражниковым?

Вряд ли. Пока что ничего не изменилось. Обучение мы раньше времени не начали, а значит, стоит ждать другого человека.

Или не стоит! Возможно, Владыкин – обыкновенный шарлатан, который просто так сболтнул чёрт знает что. И если уж на то пошло, судьбоносные встречи у меня случаются почти каждый день. Благо после ареста Эдуарда Дубкова их должно стать на порядок меньше.

– В таком случае – прощаемся, Валерий Николаевич, – подытожил я. – Однако ненадолго. Я быстро выполню все условия и найду вас. После следующей встречи вы будете вынуждены начать полноценное обучение.

– Сказал бы я, что вы слишком самоуверенны, Павел Андреевич… – задумчиво осматривая меня, произнёс Бражников. – Но я и сам вижу, что вы сильно изменились за эти несколько дней. Не знаю, как вы умудрились увеличить объём вашей маны, но факт остаётся фактом – ваш магический центр разросся.

А вот это заявление меня по-настоящему удивило. Я ведь ещё даже не успел приступить к запланированным тренировкам. Когда и как я умудрился поднять уровень своей силы?

Возможно, магическая дуэль с Дубковым каким-то образом повлияла на мои каналы? Нужно проанализировать всё, что успело произойти за последние несколько дней. Есть риск, что я упускаю нечто важное.

Бражников удалился в глубь особняка, куда посетители проходить не имели права, а я спустился к Насте, после чего мы направились домой. Уже начало темнеть, поэтому я проводил Ковалёву до её подъезда, а сам ещё успел сбегать в ближайший магазин, чтобы прикупить лакомств для Мота.

Так уж и быть, сегодня старине Бегемоту достанется долгожданная комбинация рыбы с молоком. Заслужил!

* * *

Аристарх Биркин посетил командира охраны уже после того, как тот разогнал экстренное заседание руководства императорской клиники. Главный дознаватель понятия не имел, что граф Бондарев высказал Преображенскому, Миротворцеву и Кондратьеву, но его кабинет они покинули с очень кислыми выражениями лиц.

– Какой прекрасный вечер, господа! – поприветствовал лекарей Биркин. – Господин Дубков передаёт вам горячий привет из пыточной камеры. Думаю, он будет скучать по вам, когда его заберут в тюрьму. Возможно, даже будет письма писать.

Однако колкости Биркина были проигнорированы. Никто из лекарей даже приветственным кивком его не одарил.

Ой, больно надо! Не велика проблема. Главное, что Биркину удалось подпортить своим «коллегам-лекарям» настроение. Аристарх Иванович откровенно недолюбливал всех тех, кто владел целительской силой.

Возможно, из зависти, поскольку ему досталось лишь жалкое подобие того, чем должен владеть лекарь. Аристарх ещё не забыл всех унижений, которые ему пришлось пережить в академии, а затем и в клиниках, где ему довелось поработать перед тем, как у него отобрали медицинскую лицензию.

Все на него смотрели свысока, насмехались над его изувеченной магией. Но времена изменились. У кого сейчас больше власти, а? Главный дознаватель мог манипулировать дворянами через пленников. Хранил тайны, которые могли бы разрушить весь двор императора. Коллекционировал улики. И эти улики ждали своего часа. Их Биркин может использовать как козыри в случае острой необходимости. Компромата у него хватает на всех. Даже на членов семьи императора.

Рискованная жизнь, зато нескучная! Именно так мыслил Биркин.

Аристарх Иванович прошёл в кабинет руководителя охраны, отвечающего за безопасность во всём императорском дворе. Крепкий седовласый мужчина, чей правый глаз прикрывала повязка, приветственно кивнул Аристарху и указал взглядом единственного зрячего глаза на стул.

Ох, как же Аристарху хотелось взглянуть на то, что скрывается под этой повязкой… Шрам у графа Бондарева, конечно, не такой занимательный, как у Павла Булгакова, но Биркина всё равно разбирало любопытство. Уж больно он любил изучать чужие увечья.

– Информация по допросу Дубкова готова, Игорь Станиславович, – пролепетал Биркин, усаживаясь напротив руководителя охраны. – На этот раз рассказывать особо нечего. Сплошная скука!

– Правда? Поразительно, – хмыкнул Бондарев. – Совсем на вас не похоже. Не смогли вытащить из Дубкова всю информацию? Теряете хватку!

– Ошибаетесь, признание я из него вытянул. Просто оказалось оно донельзя скучным, – произнёс Биркин. – Эдуард Дмитриевич обижен на Григорьева. Стражник чем-то его оскорбил, а потому Дубков решил ему отомстить. Для этого он и нанял санитара Елисеева.

– Вы хотите сказать, что здесь не замешаны другие дворяне? – удивился Бондарев. – Странно… Очень странно. Я был уверен, что кто-то из дворца подкупил Дубкова. Вы уверены, что пленник сказал правду?

– Конечно. Когда я вас обманывал? – пожал плечами Биркин.

Всегда.

Аристарх часто пользовался доверием Бондарева и утаивал самые страшные тайны, чтобы сделать из них в дальнейшем информационное оружие.

Теперь Дубкова закроют в тюрьме, а Григорьев, скорее всего, покинет двор. Люди Шолохова уже заплатили ему огромную сумму за молчание. Хорошо, что Виктор Петрович не додумался сделать это с самого начала. Тогда бы Биркин не получил бы на Шолохова влияние! А теперь барон у него на крючке. Ведь Аристарх, в отличие от других жителей двора, прекрасно знает, что случилось на самом деле.

– Ладно, значит, с этим подонком Дубковым мы разобрались, – заключил Бондарев. – А что насчёт слуги Шолоховых? Мне сообщили, что он доставлен в вашу пыточную камеру.

– Ничего особенного. Всё как всегда. Этот паразит распространял нелестные слухи о нашем императоре. Завтра я выбью из него признание, – ответил Биркин.

На деле же слуга – это лишь игрушка, которую Аристарх выпросил взамен за помощь Шолохову. Хотя признание из него он всё равно достанет. По его опыту, даже невиновный человек быстро раскалывается, если знать, куда надавить.

– А про Павла Булгакова что вы можете мне рассказать? – неожиданно спросил Бондарев.

– А? – у Биркина аж глаз задёргался.

А при чём тут Булгаков? Нет… Зачем ему Булгаков⁈ Аристарх предпринял все меры, чтобы Павел Андреевич был в безопасности. Он не фигурировал ни в одном из протоколов. С чего это вдруг Бондарев им заинтересовался?

– Павел Андреевич привлёк внимание многих людей, в том числе и меня, – произнёс Бондарев. – Командир западного квадранта Коршунов нелестно о нём отзывается. Убийца, который недавно проник в покои Громовых, признался, что уже совершал покушение на семью Булгаковых. И самого Дубкова задержал именно Павел Андреевич. С тех пор, как он появился в императорской клинике, во дворе стало как никогда беспокойно. Полагаете, это простое совпадение?

Нет… Только не это. Если сам Бондарев начнёт копать под Булгакова, он точно что-нибудь да найдёт. Аристарх Иванович не мог с этим смириться. На Павла Андреевича у него свои планы. Нельзя, чтобы кто-то другой всё испортил!

– Игорь Станиславович, я бы на вашем месте словам Коршунова не верил. Он тот ещё параноик. Да, за Булгаковым явно кто-то ведёт охоту, но сам он вряд ли причастен к плетущимся во дворе заговорам, – произнёс Биркин.

– Надо же… Теперь мне вдвойне интересно. Впервые слышу, чтобы вы кого-то защищали, господин Биркин. Это на вас очень непохоже. Кроме того, вы сболтнули очень большую глупость. Обозвали Коршунова параноиком. А этому человеку я очень доверяю. Фактически в таком случае вы и меня параноиком назвали.

– Да нет же! – воскликнул Аристарх. – Простите, если я неправильно выразился, господин Бондарев. Я просто поделился своим мнением.

Ещё и извиняться вынудил! Аристарх злорадствовал над тем, в каком настроении вышли лекари, но теперь он и сам уже не рад общению с командиром. Аж за второй его глаз взяться захотелось!

– Благодарю за отчёт, господин Биркин. Вы можете быть свободны, – подытожил Игорь Станиславович.

– А… А что вы всё-таки решили насчёт Булгакова? – решил поинтересоваться Аристарх Иванович.

– А чего тут решать? Павла Андреевича я одарю пристальным вниманием. Свою награду за поимку Дубкова он получит, но в остальном этому человеку предстоит пройти большой путь, прежде чем я начну ему доверять. Скоро я его испытаю.

* * *

Мот потратил куда больше сил, чем я думал. В итоге он не проснулся даже после моего возвращения. И утром, когда я оставлял коту обещанную рыбу, он всё ещё спал. На всякий случай я перепроверил его состояние и убедился, что моему питомцу ничего не угрожает. Похоже, он переборщил с количеством превращений. Видимо, его организм работает точно так же, как организм любого мага. При излишнем усердии есть риск перегреть свои магические каналы.

Я оставил Мота и направился на последний рабочий день в роли помощника Гаврилова. Постарался всех недоведённых до конца пациентов записать на эту пятницу, чтобы решить все проблемы разом. Всё-таки с большей частью этих людей мне уже не удастся увидеться. Мне дадут новый набор пациентов. Лишь некоторые уже привыкшие ко мне будут проситься заглянуть ко мне на приём. А я, разумеется, отказывать не собираюсь.

– О! Евгений Кириллович! – зайдя в кабинет, воскликнул я. – Вы сегодня несказанно рано. В честь какого праздника?

– В честь того, что вы согласились на авантюру господина Преображенского! – нахмурился он. – Сижу ломаю голову, как нам организовать работу дневного стационара. Пока что даже представить себе не могу, что нам с вами теперь делать. Объём работы сумасшедший! Не знаю, как мы с этим справимся.

– Да успокойтесь вы, Евгений Кириллович, план у меня уже есть, – произнёс я.

– А чего же молчите⁈ Поделитесь им! Почему я один тут голову ломаю? – воскликнул Гаврилов.

Я уже начал привыкать к его вечной раздражённости. Он не столько агрессивный, сколько вечно напуганный. А страх часто приводит к агрессии.

Виной всему гормоны. Норадреналин и адреналин. Один вызывает чувство страха, а второй принуждает к действию. На деле всё работает ещё сложнее, но если кратко – примерно из такой схемы и состоит процесс мобилизации всех сил организма, направленный на выживание.

– Смотрите, Евгений Кириллович, всё не так уж и сложно, – произнёс я. – Сначала мы запросим с аптечного склада необходимый нам набор препаратов. Лучше заказать впрок. Всё, что не используем, оставим на будущее или вернём на склад. Новой медсестре поручим подготовить палаты, пусть начинает руководить санитарами. Помещения, бельё – всё должно быть чистым.

– Допустим, – кивнул Гаврилов. – А как пациентов завлекать будем?

– Так тут как раз всё предельно просто. Создадим страницу нашего отделения в регистратуре, люди сразу увидят уведомление на доске и на сайте. Затем сработает сарафанное радио. Новость быстро распространится. Будем рекламировать дневной стационар своим пациентам на приёме. Об этом узнают слуги, передадут дворянам – и у нас появятся первые пациенты. Ах, да! Ещё можно попросить девушек из регистратуры сообщать о нашей работе каждому, кто записывается на приём. Так мы ещё сильнее расширим будущую клиентскую базу.

– Хорошая идея, – согласился Гаврилов. – Но вы до сих пор не учли самую большую проблему, Павел Андреевич. Вы будете весь день на приёме, как и я. Кто, чёрт подери, будет работать в стационаре за нас⁈ Придётся привлекать других лекарей. И далеко не каждый на это согласится.

– Как раз это – лишнее, – подметил я. – Мы можем сделать гораздо проще. Будем меняться. Два часа дежурите вы, а я принимаю ваших пациентов, а затем наоборот. После приёма уйдём в дневной стационар оба.

– Да вы сбрендили, что ли, Булгаков⁈ – оторопел Гаврилов. – За два часа соберётся такая очередь, что разгрести её в одиночку будет невозможно. Сколько вы в среднем тратите на одного пациента?

– От пяти до пятнадцати минут.

– Вы шутите? – удивился он. – Даже я принимаю больных гораздо дольше. Вы их совсем, что ли, не опрашиваете?

– Нет, я не шучу. Просто научился беседовать с больными быстро и по существу. Видите? С такой средней скоростью мы не обрастём бесконечными очередями, – произнёс я.

– Ладно, Булгаков, – чуть успокоившись, кивнул Гаврилов. – Вы меня убедили. Может, это и сработает. Так или иначе, увидим мы это только во вторник. Понедельник потратим на подготовку, а больных начнём приглашать на сутки позже.

В нашу дверь постучали. Я подумал, что это пациентам не терпится поскорее оказаться на приёме, но вскоре к нам вошёл молодой мужчина в белом халате. Я уже видел его ранее на планёрках. Это – один из лекарей общего профиля. Но познакомиться у нас возможности не было.

– Максим Владимирович? Доброе утро, – поприветствовал молодого специалиста Гаврилов. – Чем обязаны?

– Я заглянул, чтобы пожелать вам удачи, господа, – поправив очки, произнёс он. – Всё-таки со следующей недели нам с вами придётся посоревноваться. Ах да, простите, Павел Андреевич, нас ещё не представили друг другу, – он протянул мне руку и произнёс: – Максим Владимирович Ломоносов. Лекарь общей практики.

Я ответил на его рукопожатие, назвал своё имя, а затем задал вопрос:

– Что вы имели в виду по предстоящим соревнованием? Не совсем понимаю, к чему вы это сказали.

– Как же? – удивился Ломоносов. – Разве главный лекарь вас не предупредил?

Что-то у меня плохое предчувствие.

– Не томите, Максим Владимирович, объясните уже! – воскликнул Гаврилов.

– Андрей Фёдорович сообщил мне, что мы будем пробно запускать работу дневного стационара, – заявил Ломоносов.

– Вместе? – уточнил я.

– Нет, порознь. Два дневных отделения, – ответил Максим Владимирович. – И останется только то, которое покажет наибольшую эффективность. Не ожидал, что он от вас это утаит. Ну, ничего страшного! Думаю, это будет интересный опыт. Тем более, я не планирую поддаваться, учтите!