Текст книги "Придворный Медик. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Алексей Аржанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 20

Раз у нас возникла столь мощная вспышка неизвестной инфекции, придётся отложить и приём, и работу в дневном стационаре. Дело серьёзное. Если даже инфекционистам справиться не удаётся, значит, сегодня всем нам придётся попотеть.

Правда, с Владыкиным я ещё не закончил. Психолекарь оказался чересчур самоуверенным, и это сыграло против него самого злую шутку.

Он прямым текстом сказал, что Грима действительно принадлежит ему. Но сразу же после этого он попытался что-то сделать с моим сознанием. Вероятнее всего, собирался промыть мне мозги. Решил стереть мне память или и вовсе превратить меня в послушную куклу.

Думаю, он и с Гавриловым сделал нечто подобное. Возможно, захотел приблизиться ко мне через моего напарника. Только подловить ему меня не удалось. Я быстро смог прервать прохождение его магического потока через основные структуры моего головного мозга.

Хотя, возможно, с помощью Гаврилова он добивается иных целей. В императорском дворе крутится столько интриг, что я уже ничему не удивлюсь.

Вопрос теперь только в том, как мы оба поступим в следующий раз, когда Борис Геннадьевич вновь захочет воздействовать на меня своей магией. С одной стороны, я уже буду готов снова перекрыть доступ к подсознанию. Но с другой – и Владыкин к тому моменту уже будет понимать, что против меня нужно использовать другую тактику.

Опасный противник. И магия у него крайне опасная. Вряд ли лекарская. Скорее всего, что-то вроде телепатии. Он – менталист, и остальные сотрудники клиники должны это понимать.

Раз он умеет брать под контроль людей и промывать им мозги, то на него должны действовать какие-то ограничители. Так ведь при должной подготовке можно и на императора Российской Империи свою силу направить!

Мне нужно больше информации, чтобы бороться с ним. И сбором данных я займусь сразу же после того, как разберусь со вспышкой инфекции.

– Мы с вами ещё поговорим, Борис Геннадьевич, – холодно произнёс я. – Не думайте, что я так просто забуду всё, что мне удалось на вас нарыть.

– А у вас на меня ничего нет, Павел Андреевич, – развёл руками он. – И ничего не будет. Что бы вам ни рассказал один болтливый вороний клюв, использовать против меня эту информацию не выйдет. Лучше подумайте о том, чтобы мы ещё раз побеседовали в прежнем формате. Своей участи вам всё равно не избежать.

– А это мы ещё посмотрим, господин Владыкин, – сухо усмехнулся я и покинул кабинет психолекаря.

Он прав только в одном. Использовать показания Гримы для передачи их в службу безопасности не выйдет. Тогда мне придётся раскрыть и Мота, и Гриму. А за содержание двух магических животных мне могут влепить такой срок, что наёмным убийцам придётся искать меня уже не в императорском дворе, а в тюрьме.

Фамильяры в этом мире считаются опасными и нестабильными существами. Существует много случаев, когда они убивали своих хозяев. Но почему? Этой информации в интернете я не нашёл.

Придётся окольными путями выяснять, как Владыкин связан с убийцами и стоит ли за ним кто-то ещё. Но как раз эту идею я ещё вчера продумал. Скорее всего, уже на этих выходных смогу её реализовать.

А с выходными получается одна серьёзная проблема. Я планировал повидаться с Кириллом, но теперь уже не уверен, что смогу к нему заглянуть. Раз даже до моей квартиры добрался наёмный убийца, значит, он будет следить за мной и в городе. А если он – настоящий профессионал, то никакой лекарской магией вычислить его жизненную ауру я не смогу.

И тогда моя встреча с Кириллом станет ловушкой для нас обоих.

С другой стороны, у меня теперь есть Грима, которая может патрулировать небо, и Мот, следящий за мной с земли, но это не гарантирует мне никакой безопасности. Тем более Гриму я ещё только собираюсь проверить на верность.

Погрузившись в свои мысли, я добрался до перехода в здание со стационарами, обогнул его через проулок и оказался в инфекционном боксе. Там уже столпились все лекари общего профиля, включая Гаврилова и нашего конкурента Ломоносова.

Из инфекционки вышел заведующий отделением. Затем запер за собой дверь и осмотрел собравшуюся перед собой толпу.

– Так, господа, проблема куда серьёзнее, чем мы думали, – хмурый темноволосый мужчина стянул с себя маску и устало выдохнул. – Мы совершенно не справляемся. Пациентов слишком много. Понятия не имею, какая зараза родилась в стенах дознавательного корпуса, но я ещё никогда не работал ни с чем подобным. Сейчас мои лекари пытаются определить, что это за инфекция. Но нам не хватает рук, чтобы ещё и за пациентами успевать ухаживать. Поэтому я и позвал вас.

Я слышал об этом человеке, но никогда с ним лично не встречался. Главного инфекциониста зовут Юрий Витальевич Загорский. Говорят, у него сразу несколько образований. Говоря на языке мира, из которого я пришёл, он и вирусолог, и бактериолог, и иммунолог. В общем, этот специалист является настоящим асом в плане работы с любыми инфекциями.

И осознавая это, я чувствую, как по моей коже бегут мурашки от нарастающего неудержимого любопытства. Это что же там за инфекция должна быть, которую даже такой специалист не смог выявить?

Что ж, сейчас посмотрим! Моего «органного анализа» недостаточно, чтобы обнаружить микроорганизмы. Но в вопросе инфекционных болезней я тоже разбираюсь неплохо. Думаю, смогу чем-нибудь помочь отделению.

Главное, чтобы эта вспышка не оказалась очередной пандемией. Невольно вспоминается Александр Кацуров – ученик Бражникова, который пожертвовал собой, чтобы создать вакцину от магической суперинфекции.

Если мы имеем дело с новым штаммом того же заболевания, то ситуация может выйти из-под контроля в любой момент.

– Юрий Витальевич! – обратился к главному инфекционисту Ломоносов. – А нам всем нужно принимать участие в этом деле? У нас в поликлинике тоже пациенты сидят. И многим требуется экстренная помощь.

Ох, ну и юлите же вы, Максим Владимирович.

Сомневаюсь, что он думает об экстренных пациентах. Ему хочется как можно скорее вернуться в свой дневной стационар, чтобы воспользоваться шумихой и обогнать нас с Гавриловым. По сути, у нас на соревнование остаётся всего лишь два рабочих дня. Сегодня – и следующий понедельник. На выходных дневное отделение не работает.

Но важно уметь правильно расставлять приоритеты. Я хочу победить Ломоносова, но сейчас куда важнее разобраться с инфекцией, которая потенциально может унести полсотни жизней. И это как минимум. Полсотни останется только в том случае, если инфекция не будет распространяться дальше. Если нам удастся её задержать.

– Вы верно подметили, Максим Владимирович, – ответил Загорский. – Такая толпа мне не нужна. Пока что. Достаточно четырёх человек. Есть добровольцы, которые разбираются в инфекционных заболеваниях и готовы помочь мне?

Я сразу же поднял правую руку. А левой перехватил предплечье Гаврилова.

– Вы чего, Павел Андреевич? – удивился коллега.

– Частично Ломоносов прав, – заключил я. – У нас в поликлинике много пациентов. И в дневном стационаре тоже. Вернитесь туда. Займитесь наиболее срочными больными. Я останусь здесь.

– Ещё кто-нибудь? – поторопил лекарей Загорский. – Господа, давайте поживее. Медлить нельзя!

Вслед за мной поднялись ещё несколько рук. Инфекционист жестом позвал за собой четвёрку добровольцев, и мы вошли в фойе инфекционного бокса.

Лекарей, которые направились туда вместе со мной, я не знал. Видел их пару раз, но мы с ними ещё ни разу не пересекались.

– Павел Андреевич, верно? – тут же обратился ко мне молодой специалист. Светловолосый крепкий парень, чуть старше меня. Если не ошибаюсь, как раз он отвечает за семьи наименее значимых дворян, проживающих при императорском дворце. – Мы с вами так до сих пор и не познакомились. Сергей Николаевич Наумов.

– Очень приятно, – я пожал ему руку. А уж если выражаться красноречивее – лапищу. Даже трудно воспринимать его как лекаря. Парень едва в свой халат влезает. Больше напоминает какого-нибудь викинга. Перекаченный голубоглазый блондин. Хотя не исключено, что у него есть скандинавские корни. Всё-таки мы живём в регионе, где такое смешение запросто возможно.

– Если честно, я не планировал идти в это отделение, но вы так резво подняли руку… – улыбнулся он. – Стало как-то стыдно, что я не сделал это первым. Решил от вас не отставать.

Что ж, по крайней мере в манере его общения я не чувствую сарказма или каких-либо скрытых мотивов. Пока что создаётся впечатление, что передо мной один из немногих людей в клинике, кто говорит прямо то, что думает.

Ну, приехали… Уже каждого встречного анализирую. Но что мне остаётся, когда даже психолекарь оказался одним из моих врагов!

– Ситуация серьёзная, игнорировать её было бы глупо, – поделился своим мнением я. – Но в большей степени меня тянет в отделение из-за любопытства. Уж очень хочется узнать, что там за инфекция такая.

– Согласен с вами, самому уже не терпится! – Наумов размял кулаки. Со стороны казалось, будто он хочет бактерии голыми руками поколотить.

– Итак, господа, прежде чем вы наденете защитные костюмы, – обратился к нам главный инфекционист, – хочу предупредить. Симптомы инфекции крайне неприятные. Люди покрываются гноящимися высыпаниями. Сыпь появляется чуть ли не через полчаса после контакта с другим больным. Сопровождается клиническая картина лихорадкой, слабостью и головными болями. Пока что уверенности в этом нет, но я начинаю подозревать, что вскоре эта инфекция доведёт большинство пациентов до сепсиса.

То есть – до попадания микроорганизмов в кровь. Паршиво.

Сепсис – состояние крайне опасное. Одно дело – заражение кожи. И совершенно другая ситуация, когда бактерии летят по крови в другие органы. Пациент в таком случае может даже не дожить до новых осложнений, поскольку есть риск гибели от инфекционно-токсического шока.

– У меня есть вопрос, господин Загорский, – обратился к главному инфекционисту я. – Удалось хотя бы определить, с каким микроорганизмом мы имеем дело? Вирус? Бактерия? Или, может быть, грибок?

– Павел Андреевич, верно? – уточнил Загорский.

– Всё верно. Булгаков.

– Господин Булгаков, в этом и заключается главная проблема. Мне стыдно это признавать… – поджал губы Загорский, – … но анализы до сих пор не обнаружили ни того, ни другого, ни третьего. Даже простейших искали.

Простейшие – это одноклеточные организмы. По своим свойствами они напоминают бактерий, но таковыми не являются. Хотя тоже могут вызывать различные инфекции. Выходит, специалисты уже даже эти организмы исключили…

Проклятье, да чем же тогда болеют эти люди⁈

* * *

– Проклятье, да что же я натворил⁈ – прошипел себе под нос Аристарх Биркин.

– Вы что-то сказали, Аристарх Иванович? – обратился к Биркину облачённый в защитный костюм лекарь-бактериолог.

– Нет-нет, – замотал головой главный дознаватель. – Просто расстроен, что не могу вернуться к своей любимой работе из-за этой проклятой инфекции.

Аристарх Иванович, четверо младших дознавателей, а также шестеро помощников лежали в инфекционном отделении.

А кроме них ещё и их семьи, друзья и целая толпа случайно встретившихся людей, которым передался недуг, созданный Биркиным.

Ох, как же Аристарх пожалел о том, что затеял этот идиотский план. Ему было глубоко плевать на то, что из-за его задумки пострадало так много и людей. И сам он привык к боли – симптомы его не сильно беспокоили.

Больше всего он переживал, что Булгакова не вызовут на подмогу в инфекционный стационар. А если и вызовут, то заразиться он не сможет из-за защитных костюмов. Значит, не получится случайно поприсутствовать при осмотре Павла Андреевича!

Кроме того, Биркин никак не мог понять, с чего вдруг вообще его магия вызвала такую катастрофу. Изначально Аристарх Иванович планировал вызвать несколько прыщиков и лихорадку. И то же самое сделать со своими коллегами. А затем попросить инфекциониста, чтобы тот позвал Павла Булгакова, сообщив, что он должен быть знаком с этой инфекцией.

Но никакой инфекции изначально вообще не должно было быть! Почему все поражённые магией начали передавать симптомы другим людям – для Биркина загадка.

И ведь он априори не мог создать никакого микроорганизма. Его лекарская магия хорошо калечит, но на такие масштабные подвиги она явно неспособна.

Биркину удалось подслушать разговор инфекционистов. В мазках обнаружились следы бактерий. Но самых обычных – тех, что обитают на поверхности кожи человека. Нормальная микрофлора, которая попала под влияние иммунной системы и превратилась в гной. Но больше никаких вредоносных бактерий обнаружить не удалось.

Так что же за чертовщина творится? Биркин полагал, что его безобидная выходка не доведёт до таких масштабов. Но он крупно ошибся.

Деваться уже некуда. Сам он эту проблему решить не сможет. Хоть Аристарх и работал лекарем в прошлом, но с такими симптомами ему никогда не доводилось сталкиваться. Он был в шоке от собственной магии!

Заболевание передаётся либо контактным, либо воздушно-капельным путём. Но вероятнее всего – контактным. В первом случае заразившихся было бы гораздо больше. А в данном случае в инфекционном стационаре оказались только те, кто контактировали друг с другом близко. Обменивались рукопожатиями, объятиями и прочей мерзкой близостью, которая Биркину была чужда.

Единственное, о чём сейчас мог думать Аристарх Иванович – это не созданная им болезнь. А шанс на то, что его план всё-таки удастся, и…

В отделение вошла группа лекарей в защитных костюмах. И среди них Аристарх узнал того, кого так давно ждал.

* * *

Чёрт меня раздери, как же я надеялся, что этот болван не появится в этом отделении!

Биркин. Лежит, зараза, весь в прыщах. Смотрит на меня, как голодный удав. Голодный, но довольный. Предвкушающий обед, я бы сказал.

– Павел Андреевич, я беру на себя койки у западной стены, а вы у восточной, – послышался приглушённый голос Сергея Наумова. Пришлось даже развернуться, чтобы точно расслышать его слова, поглощаемые защитным костюмом.

Двое других лекарей взялись за противоположное крыло. Нам с Наумовым не повезло попасть именно туда, где лежал Биркин. Проблема в том, что он как раз расположился у западной стены…

– Нет, Сергей Николаевич, – ответил я. – Давайте лучше поменяемся. Вижу, тут лежит мой знакомый. Постоянный пациент, можно сказать. Я хорошо знаю его историю болезни. Думаю, с него осмотр и начну.

– Да без проблем, мне без разницы, – пожал плечами Наумов. – Главное – давайте сразу же после осмотра подведём итоги. Мне интересно будет услышать ваше мнение. Может, подискутируем?

– Непременно, Сергей Николаевич, – кивнул я и сразу же прошёл к Аристарху Биркину. Дождался, когда Наумов отойдёт подальше, а затем завёл диалог со старым знакомым. – Ну рассказывайте, Аристарх Иванович. Какого чёрта здесь творится? Даже не думайте отнекиваться. Я уже догадался, что вы приложили к этому руку.

– Как обычно! – улыбнулся он, а затем сразу же поёжился, поскольку натянутая кожа начала раздражать воспалённые прыщи. – Никаких доказательств у вас нет, а уже бросаетесь с обвинениями.

– Распространение инфекции началось с вашего корпуса, Аристарх Иванович, – прошептал я. – Мне уже сказали, что по вашим показаниям причиной этой вспышки является заболевание одного из заключённых. Но давайте будем говорить честно. Это ведь совсем не так. Я понимаю, что это – ваша выходка. И на этот раз вы сильно перегнули палку.

– Я плохо вас слышу, Павел Андреевич, – поморщился Аристарх Биркин. – Если не составит труда, снимите, пожалуйста, хотя бы «забрало» своего шлема. Не переживайте, инфекция так просто вам не передастся.

Ну-ну, как же! Даже если она не передаётся воздушно-капельным путём, Аристарх может вскочить и коснуться моей кожи. А потом придумает как извернуться, чтобы оправдать свои действия перед другими лекарями.

Зато я буду лежать в отделении вместе с другими пациентами. Стоп…

А! Так вот в чём дело! Теперь понятно, чего добивается Биркин. Решил добраться до шрама столь кардинальными мерами. Паршиво. Из-за его мании страдает много людей. На этот раз он так легко не отделается. Может, доказать его вину я и не смогу, но управу на него точно найду.

Я перестал слушать причитания Биркина и начал осматривать его тело «анализом». М-да, теперь-то я понимаю, в чём проблема. Выставить чёткий диагноз тут и вправду невозможно. Сыпь одновременно похожа сразу на все инфекционные болезни, но при этом отличается от каждой из них.

Этим и славится наука, который занимается господин Загорский. Одних только инфекционных сыпей столько, что десяти пар рук не хватит, чтобы пересчитать их все по пальцам. Но я хорошо разбираюсь в этой сфере. И чётко вижу, что Загорский не ошибается.

Эта инфекция уникальна.

– Зуд, жжение, боль? – принялся опрашивать Биркина я.

– Всё сразу. Отвратительные ощущения. Всё, как я люблю, – усмехнулся он.

– Вам уже назначили какие-нибудь мази? Антибиотики инфекционисты пока что не вводили?

– Нет, господин Загорский не спешит с началом антибактериальной терапии. Не понимаю, правда, с какой стати он с этим медлит, – хмыкнул Биркин.

Сразу видно – в основах лекарского дела он разбирается плохо. Назначать антибиотики, не определив возбудителя инфекция – верх глупости. Эти препараты отнюдь не безвредны. Они оказывают пагубное воздействие на почки, печень, кишечник и многие другие органы. Переусердствовать с антибиотиками ни в коем случае нельзя.

– Меня вообще пока никто не осматривал. Вы – первый, – пожал плечами Аристарх. – Видимо, совсем рук не хватает у нашего отделения. Беда!

Так, погодите-ка… А ведь это очень важно! Есть риск, что никакой инфекции в принципе нет. Как же Загорский сразу об этом не подумал? Может, главный инфекционист не знает о способностях Биркина?

Хотя… Кажется, даже сам Аристарх толком не знает, на что способны его силы. Он выглядел озадаченным. Похоже, он не планировал, что его трюк приведёт к такой вспышке.

Мне кажется, что Аристарх Иванович непреднамеренно создал алгоритм действий для своей магии. И она начала перетекать с одного человека на другого.

Можно сказать, что это – магическая инфекция. И я даже вижу доказательство этому. Жизненная энергия Биркина на нуле. Я не чувствую в нём магию. Кажется, будто он всю её потратил. Хотя имелся и второй вариант – он мог потратить её на работе по прямому назначению. Однако в этом я сомневаюсь.

Получается, если «инфекция» продолжит распространяться – есть риск, что она вытянет из него последние соки и главный дознаватель умрёт.

Не могу сказать, что питаю симпатию к этому человеку, но такой исход меня не устраивает. Ещё неизвестно, как его гибель повлияет на заболевших. Может, они все умрут вместе с ним? Похоже, суть его магии никто толком и не изучал. Она уникальна, но всеми проигнорирована, как невзрачный дефект.

Но что будет, если я всё же освобожу руку и соприкоснусь с «инфекцией»? А затем направлю через Биркина лекарскую магию во всех остальных пациентов… Есть риск, что я всё-таки заболею, и таким образом план Аристарха увенчается успехом. Но… Рискнуть хочется так, что аж ладони зачесались.

Тогда не буду медлить! Пора приступать.

Я расстегнул защитный костюм и освободил свою руку. Биркин выпучил глаза, с трудом сдержал ликующий вопль.

– Что вы делаете, Павел Андреевич? Вы же сильно рискуете! – сдерживая радостный смех, спросил Биркин.

– Ничего особенного. Пытаюсь спасти сразу пятьдесят человек, – заключил я и положил ладонь на покрытую прыщиками кожу Аристарха Ивановича.

По моему телу пробежала волна повреждающей магии. Я быстро нащупал её первоисточник, а затем попытался задать свои алгоритмы. Однако столкнулся с серьёзной преградой. Передача лекарской магии пятидесяти пациентам выдирала из меня клочки энергии. Я чувствовал, как моя сила стремительно заканчивается. Но процесс уже начат, и останавливаться я не собираюсь.

– Ну что, господа, как у вас тут обстоят дела? – в отделение вошёл главный инфекционист. И тут же замер, осознав, что я снял с себя часть защитного костюма. – Павел Андреевич, что вы делаете⁈

Сергей Наумов тут же оторвался от своего пациента и ошарашенно взглянул на меня.

– Господин Загорский, он только что был в костюме! Я не знаю, почему… – пробормотал он.

А затем я почувствовал вспышку. И процесс лечения подошёл к концу.

На глазах у главного инфекциониста все пациенты в отделении преобразились. Сыпь исчезла.

Я с трудом стоял на ногах. Но всё же смог повернуться к коллегам и сообщить:

– Кажется, проблема решена, Юрий Витальевич. Всё дело в…

– Вы… Господин Булгаков… Вы исцелили всех пациентов разом, – заикаясь, произнёс Загорский. – Я догадывался, что проблема может быть в магическом недуге. Но ведь тогда получается… Вы один из тех, кто умеет их лечить? Быть того не может! Таких уникумов почти не осталось! – он выхватил телефон из кармана и принялся набирать чей-то номер. – Нужно срочно связаться с орденом лекарей. Они обязаны вас зарегистрировать!

Так и я сам могу лечить магические заболевания? Нет… Кажется, Загорский неправильно понял. Но спорить я с ним не стану. Этот недопонимание мне только на руку!

Меня беспокоит другой вопрос. Что, чёрт подери, с моим зрением?

Почему вместо коллег и пациентов я прямо сейчас вижу только их скелеты⁈