Текст книги "Придворный Медик. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Алексей Аржанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 16

– Лови её! Лови! – я метался по комнате и закрывал за собой двери, чтобы загнать ворону туда, откуда она уже не сможет выбраться.

– Да погоди ты! Я же не могу обратиться птицей, забыл? – возмутился Мот. – Только млекопитающие. Птицы в эту группу не входят!

Мот метался, прыгнул с тумбочки на шкаф, но всё равно никак не мог поймать свою цель. Ворона старалась держаться под потолком, чтобы мы оба не смогли её достать.

Вот уж никогда бы не подумал, что мне на пару с котом-оборотнем придётся отлавливать ворону-шпионку. С чем я только не сталкивался, когда жил в трущобах с Кириллом, но это уже совсем перебор. Не знаю, почему конкретно эта птица постоянно следит за мной, но могу предположить, что она владеет примерно теми же способностями, что и Мот.

Да, я не орнитолог. Различать птиц не умею. Но если одна и та же ворона будет по три раза в день наблюдать за мной через окно, то уж в этом случае я точно догадаюсь, что здесь что-то нечисто.

Но если кто-то послал её следить за мной, значит подразумевается, что эта птица способна передавать информацию. Либо обычной человеческой речью, либо телепатией. Оба варианта уместны. Всё-таки в этом мире может быть практически всё что угодно.

– Всё, заканчивай суетиться! – скомандовал я. – Никуда ты теперь отсюда не денешься. Я знаю, что ты умеешь общаться. Говори, что тебе от меня надо?

Ворона вновь увернулась от лап Мота. Тот попытался сделать очередной рывок, но так и не смог достать свою добычу. Ударился о шкаф и с грохотом приземлился на кафель.

Похоже, кто-то переел рыбы. Кот вроде и не кастрированный, а уже толстеть начал! Разбаловал я его. Скоро с кровати встать не сможет.

Но наш «противник» уже оказался в ловушке. Мы загнали птицу в туалет. Окон, очевидно, в этой комнате нет. Дверь заперта. Деваться шпионке больше некуда.

Ворона тем временем уселась на люстру, посмотрела на нас с Мотом сверху вниз, а затем раздражённо фыркнула:

– Ну и чего вы добились? Убьёте меня – и что дальше? Хозяин поймёт, что я не вернулась. И тогда направит сюда ещё кого-нибудь. И можете даже не пытаться использовать зелье правды. Оно на мне не работает. И я, заметьте, не блефую!

– О! Так ты всё-таки разговариваешь, – улыбнулся я. – Так и думал. Спасибо, подкинула нам сразу два факта без каких-либо зелий правды. Теперь мы знаем, что ты умеешь говорить – это во-первых. И кроме того, у тебя хозяин, а не хозяйка – это во-вторых.

– Кар! – возмущённо воскликнула ворона. – Можете делать какие угодно выводы. Я ведь вполне могла сказать это специально, чтобы вы ничего не заподозрили.

– Вот ведь стерва, – прошипел Мот.

Я бы не стал загонять сюда эту ворону, если бы не нарыл информацию о магических животных. Совсем недавно я провёл много времени в интернете. Пришлось забраться в самую глубь, на запрещённые сайты, где содержится информация, которую государство не может отфильтровать. Там-то я и обнаружил, что на чёрном рынке торгуют подобными животными.

Вот только ценник на них сумасшедший. На всю Российскую Империю в данный момент есть всего три лота с такими существами. И позволить себе таких животных могут только люди, у которых может заваляться в кармане пять-десять лишних миллионов рублей.

Правда, нигде не указывалось, что эти магические животные умеют менять облик. Значит, на такие трюки способен только Мот. Если бы ворона могла превратиться в орла или ястреба, она бы уже давно это сделала, чтобы атаковать нас и сбежать на волю.

Но таких способностей у нашей «заключённой» не оказалось.

– Вариантов у тебя не так уж и много, – произнёс я. – Либо ты рассказываешь, кто тебя прислал, либо продолжаешь свои попытки сбежать отсюда – и погибаешь. Ах, да. Есть ещё третий вариант. Ты откажешься сотрудничать, но и бежать не пытаешься. В таком случае мы просто запрём тебя в этой комнате.

– Хорошие варианты! – изобразила сарказм ворона и нервно потопала лапками по люстре. – То есть я ни при каких обстоятельствах не выберусь из этой квартиры?

– Ноль шансов, – подтвердил её опасения я. – Хотя, если скажешь нам имя своего хозяина, я подумаю насчёт твоего освобождения.

– Император Российской Империи. Александр Четвёртый. Доволен? – протараторила она. – Теперь отпустишь?

– Император? – рассмеялся я. – Ну-ну. Так я и поверил. Наш император ведь славится разведением ворон. Ему же делать больше нечего, верно? Что ж, ты сама сделала выбор. Передумаешь – зови.

Я жестом указал Моту на дверь, а затем резко вышел из туалета и запер комнату сразу же, как только мой питомец покинул помещение.

– Прости, хозяин, я ещё не восстановился. Не успел сцапать эту гадину, – расстроился Мот.

– Ничего. Пусть посидит там денёк-другой без еды. Может, передумает, – заключил я.

– Стой! Подожди, хозяин, это ты на что же намекаешь? Хочешь сказать, эта комната теперь будет закрыта? – у Мота аж шерсть дыбом поднялась.

– Да. А что тебя смущает?

– Там мой лоток!

– Если ты ещё не понял, мой «лоток» там же, – усмехнулся я. – Но деваться некуда. У нас в коридоре есть общий туалет. И даже душевые кабины. Всегда могу воспользоваться ими.

– А мне что делать прикажешь⁈

– Ой, не ломай комедию, Мот. Ты и на улицу прекрасно сходить можешь.

– Ну, приехали! Что я ещё могу сказать? А если бы ты это ворону на кухне запер? Что тогда? Отправил бы меня мышей жрать? – возмутился кот.

– Если ты ещё не понял, эта чёртова птица слышала, как ты разговариваешь, – напомнил ему я. – Если отпустить её к хозяину, сюда могут заявиться стражники. А они только этого и ждут: удачного момента, чтобы найти повод меня задержать из-за какой-нибудь ерунды. Например, из-за кота-оборотня.

Коршунов будет в восторге. Булгаков задержан за содержание терроризировавшего императорский двор кота. Звучит, как первоапрельская статья в местной газете.

– И что же нам тогда делать? Может, мы просто… Ну ты понял, хык! – Мот поднял правую лапу и провёл когтём по своей шее. – Заодно и у меня будет неплохой ужин. В этой пернатой скотине наверняка очень много маны. Мне она не повредит.

– Никакого «хык», – помотал головой я. – Есть шанс, что эта ворона всё-таки расколется. Тем более виновата в происходящем не она, а её хозяин.

– Ой, да брось! – не согласился со мной Мот. – Теперь ещё и к птицам будем питать сострадание?

– А ты себя представать на её месте. Допустим, я отправил тебя проследить за каким-нибудь дворянином. Ты ведь последуешь моему приказу?

– Ну… Да. Иначе жрать будет нечего. Хотя лоток у меня уже отобрали, так что я начинаю сомневаться в своей преданности! – хохотнул кот-оборотень.

– Ты меня понял, – строго сказал я. – Ты следил за дворянином и попал в ловушку. Что дальше? Кого ты будешь винить в своей гибели?

– Я буду молчать и гордо приму свою смерть во имя хозяина! – торжественно заявил Мот. А затем добавил: – Если мне не предложат больше рыбы.

– Ах ты, прохвост продажный! – выругался я. – Совсем мой посыл не понял. Я лишь хотел сказать, что не хотел бы, чтобы ты погиб из-за моего приказа. А это значит, что и хозяин вороны может напрячься из-за её отсутствия. Ведь есть риск, что она может проговориться, верно?

– Нет такого риска! – послышался крик из туалета, а затем шлепки крыльев по деревянной двери.

– Кроме того, такое животное, как она, стоит миллионы рублей. Потерять такого питомца – слишком большая трата денег. Особенно для меркантильных обитателей императорского двора, – подметил я.

– Сколько-сколько? – прошептал Мот. – Миллионы? Так чего я тогда тут сижу? Может, мне лучше продать себя куда-нибудь? Мне этих денег хватит до конца жизни!

– С твоим аппетитом этой суммы даже на пару лет не хватит, – хмыкнул я. – Всё, Мот, отбой. Спать ложись около двери. Сторожи ворону. Завтра займёшься тем же. Если вдруг кто-то начнёт ломиться к нам – ты знаешь, где меня найти.

Ох, как же всё-таки непросто привыкнуть к разговорам с фамильярами. С психически больными людьми и то проще было общаться. Тогда я хотя бы понимал, что передо мной неадекватный пациент. Человек.

А тут два говорящих животных! Иногда кажется, будто я и сам уже начинаю неспешно сходить с ума.

Перед сном я снова занял удобную для медитации позу и вернулся к обследованию своих магических каналов. Ворона отвлекла меня от диагностики, поэтому вернуться к этому занятию я смог только сейчас.

Треснул, зараза… Магический сосуд треснул. Место, в котором я храню свою жизненную энергию. Средоточие силы, незримое пространство внутри моей груди. Полдня я проходил без лекарской магии, поскольку все мои оставшиеся резервы были направлены на восстановление этого повреждения.

И причина этой «трещины» мне уже была ясна. Я себя слишком сильно перегрузил. Рассчитывал, что убийственные тренировки расширят мой объём магической энергии, и что вскоре я смогу получить «гистологический анализ».

В каком-то смысле мой план оказался верным. Я действительно увеличил свою силу. «Я» сейчас и «я» месяц назад – два совершенно разных человека. За этот период моя сила возросла практически вдвое. Но я чуть не нанёс себе непоправимый урон. Похоже, где-то в мои расчёты закралась ошибка. Если продолжу наращивать ману в том же духе, то рано или поздно мой сосуд окончательно лопнет, и я навсегда потеряю возможность управлять лекарскими силами.

Хотя в таком случае моя судьба будет даже хуже, чем я предполагаю. Ведь шрам на моей шее начал расползаться именно из-за того, что я потерял возможность управлять магией. Всё-таки я не ошибся в своих предположениях.

Это не обычная рана, а магическая. Не знаю, каким ножом пользовался тот убийца, который вскрыл глотку моему предшественнику, но последствия этого ранения будут преследовать меня долго. Возможно, всю жизнь.

Есть, правда, вероятность, что я и себя смогу излечить Чашей очищения. Но делать это своей главной задачей мне ни к чему. В первую очередь нужно спасти Кирилла, а уже потом думать о себе.

Засыпая, я поймал себя на мысли, что в моей голове до сих пор мечется один-единственный вопрос.

Кому же, чёрт подери, принадлежит эта ворона?

* * *

Убийца с позывным «Шёпот» продолжал изучать территорию императорского двора. Последние несколько недель он только этим и занимался. Заказ на Павла Булгакова он откладывать и не думал. Но сроки позволяли получше изучить неизвестную территорию.

У Шёпота был очень богатый опыт. Он лишил жизни огромное количество людей. Поднялся с самого дна гильдии убийц до вершины их ранговой лестницы. Выше него находились только руководство гильдии и несколько самых элитных убийц, к которым он, правда, уже практически приблизился.

До заказа на семью Булгаковых всё шло гладко. Но сразу после попытки убить эту семью Шёпот впервые узнал, что такое чёрная полоса. Младший Булгаков пропал. Возможно, сгорел вместе с домом, но тело его так и не нашли.

А старший сын… Ох, вот он точно стал чёрным пятном в карьере Шёпота! Убийце довелось видеть всего один раз в жизни, чтобы человек смог остаться в живых с перерезанной глоткой. И то в том случае наёмник был новичком и действовал неаккуратно. Не задел важнейшие сосуды и органы.

Но с Шёпотом ситуация обстояла иначе. Он перерезал столько людей, что мог делать это с закрытыми глазами. Тем более его нож был закалён магией. И эта магия пересекла шею Павлу Булгакову. Он не мог выжить. Однако факт остаётся фактом – юнец сделал невозможное.

Пережил ранение и каким образом протянул ещё полгода. И смог скрыться в самом защищённом месте Российской Империи. С императорским двором Шёпоту ещё никогда не доводилось работать. Обычно дворяне умудрялись разбираться друг с другом самостоятельно – без помощи гильдии убийц.

С заказчиком Шёпот связывался через нескольких посредников. И одним из этих информаторов был магический фамильяр – ворона. Он принадлежал посреднику.

Это существо должно было вернуться к Шёпоту и доложить о действиях Булгакова. Но почему-то на этот раз ворона опаздывает.

Скорее всего, Булгаков раскусил обман и поймал эту бесполезную птицу. А ведь Шёпот сразу сказал посреднику, что толку от неё будет ноль!

– Проклятье… – прошипел убийца и скрылся за трубой.

С крыши было хорошо видно патрулирующих двор стражников и гвардейцев. Охраны стало в три раза больше, чем раньше. Вряд ли они защищают Булгакова. Скорее всего, коллеги Шёпота подняли шумиху, и служба безопасности начала переживать за здоровье императора.

Только не сдался Шёпоту этот чёртов император! Если бы не усиленная охрана, он бы уже давно добрался до Булгакова.

Но всё же спешка была не в его стиле. Уж лучше изучить всю территорию двора, подготовить пару десятков потенциальных сценариев для убийства, а уже потом – напасть.

Хотя… Может, рана от кинжала сама его убьёт?

Всё-таки оружие Шёпота было пропитано магическим ядом. Он оставляет шрамы, которые высасывают жизненную энергию у жертвы. Рано или поздно Булгаков должен почувствовать, что ему становится хуже. И тогда долгодействующий яд сам сделает всё работу!

* * *

Утром я ещё раз аккуратно перепроверил, на месте ли ворона. Благо какой-то гений умудрился сделать замочную скважину в двери моего туалета. Зачем она там – чёрт её знает. Но в итоге её наличие мне очень помогло.

– Я тебя вижу, пернатая! – крикнул я. – Ещё раз спрашиваю, на вопросы отвечать планируешь? Или и дальше продолжишь молчать?

В скважину тут же протиснулся кончик клюва. Вот ведь сволочь! Хотела мне глаз выколоть. Но в такое отверстие её клюв ни за что не пролезет.

– Ладно, как хочешь. Без еды ты проживёшь три-четыре дня. И только в том случае, если научишься пользоваться моей раковиной. Без воды протянешь и того меньше, – предупредил я. – Вечером продолжим разговор.

Я оставил Мота сторожить ворону, а сам направился на работу. Уже около входа в поликлинику встретил Евгения Кирилловича. Но вместо приветствия Гаврилов выдал очередную тираду.

– Павел Андреевич, ну вы хотя бы предупреждайте, когда собираетесь подослать ко мне своих друзей. Зачем же так меня подставлять? – возмутился Гаврилов. – Мне ведь пришлось ему отказать!

– Можете мне не верить, но я даже примерно не понимаю, что вы несёте, – признался я.

– Александр Громов. Ваш друг. Явился вчера вечером и требовал, чтобы я госпитализировал его в дневной стационар, – продолжил ворчать Гаврилов. – Я, конечно, понимаю, что он – сын важного человека. Так ещё и плюс ко всему ваш приятель. Но класть пациента без показаний – это накручивание статистики. А мы с вами вроде как договорились работать честно.

Громов⁈ Так этот упырь до сих пор не успокоился? А ведь я его предупреждал. Видимо, зелье правды слишком сильно в голову ударило. Так и не осознал, что пора бы уже прекратить копать под меня.

– Он вам солгал. Мы с ним не друзья. Как раз наоборот, – объяснил я. – Вы всё сделали правильно, Евгений Кириллович. Нет показаний – нет лечения.

Интересно, что Александр Громов хотел провернуть? Видимо, решил стать моим пациентом и сочинить какой-нибудь компромат. Очень низкий и банальный поступок. Так он бы меня подловить точно не смог.

– Сегодня меняемся, Евгений Кириллович, – предложил я. – С утра в стационаре вы, а вечером я. Но если вдруг Громов снова решит себя показать – сразу же звоните. С ним я буду разбираться лично.

– Конечно, позвоню! Ещё мне не хватало лишних ссор с дворянами. И без того из-за вашей инициативы приходится копошиться в этом дурацком стационаре… – проворчал Евгений Кириллович.

Ой, какой же брюзга! Ну в самом деле, сколько можно ворчать? Правда, любой поход к заведующему у него сразу весь гонор отбивает. Интересно, если я когда-нибудь смогу занять руководящую должность, он и меня начнёт бояться?

Что ж, торжественно клянусь самому себе, что в таком случае сразу подпишу приказ, чтобы Гаврилов прошёл срочное освидетельствование у психолекаря. Как-то же нужно его лечить!

Стоило мне войти в кабинет, и на меня тут же накинулась Анастасия Ковалёва.

– Давай, Павел, я помогу тебе, – медсестра ухватилась за мой пиджак и попыталась самостоятельно его снять.

– Да я пока что не безрукий, вроде сам справляюсь, – произнёс я и самостоятельно скинул верхнюю одежду. Затем обнаружил, что Настя уже держит в руках мой белый халат. Что это на неё нашло?

Я забрал из её рук халат, а она сразу же помчалась к чайнику.

– Что хочешь, Павел? Может, чай? Или кофе? – улыбнулась она.

– Кофе терпеть не могу… Так, стоп! – опомнился я. – Погоди, что с тобой происходит? К чему эта излишняя услужливость? Обычно ты себя так не ведёшь.

– Ну… ладно. Ты меня раскусил, – вздохнула она.

– Это было нетрудно. Рассказывай, что случилось?

– Вообще, есть две причины, почему я так себе веду. Я уж не стала тебе рассказывать, но вчера меня вызывала к себе главная медсестра. С ней беседовал Андрей Фёдорович Преображенский. Он настоятельно попросил, чтобы я больше тебе помогала.

Видимо, это связано с тем, что я повысил эффективность дневного стационара выше ожидаемых чисел.

– Слугой из-за его просьбы притворяться не нужно. Мне хватает и того, что мы слаженно работаем. А какая вторая причина? – поинтересовался я.

– Вообще-то… У меня снова есть просьба. Точнее, не у меня, а у той клиентки, которая уже как-то к вам обращалась через меня, – замялась Ковалёва.

– Ой, да быть того не может, – с иронией проговорил я. – Неужто опять жена Виктора Шолохова?

– Угу, – кивнула медсестра. – Анна Николаевна снова просит, чтобы вы приняли её знакомого.

– Под знакомым снова подразумевается любовник? Где на этот раз вскочил герпес? – приподнял одну бровь я.

– На этот раз не герпес. Анна Николаевна сказала, что у этого господина проблемы с дыханием. В общем, при нагрузках он начинает страдать от одышки, – попыталась сгладить углы Анастасия.

Кажется, я уже подозреваю, о каких нагрузках идёт речь. Знал бы господин Шолохов, сколько любовников у его жены. Но сдавать я её точно не буду. Во-первых, врачебная тайна! Во-вторых, к самому Шолохову я, мягко говоря, симпатии не питаю. Если его семья разрушится изнутри, мне будет от этого только лучше.

– Зови пациента, – надев халат, попросил я. – Куда ж деваться? Поможем герою-любовнику!

Через минуту в моём кабинете появился молодой человек лет двадцати пяти. Не стражник и не слуга. Скорее всего, сын кого-то из местных знатных аристократов.

Ох и любит же Анна Николаевна заводить отношения с теми, кто её младше. Какая только чертовщина в этом дворе не творится. И со всем этим приходится сталкиваться «несчастным» лекарям.

Хотя не стану отрицать, мне очень нравится узнавать через своих больных новые слухи.

– Ощущение остановки сердца, слабость, утомляемость, – неожиданно затараторил пациент, при этом старательно пряча от меня взгляд. – Особенно плохо себя чувствую после физических нагрузок. Головные боли, головокружения. Иногда появляются тёмные круги перед глазами! Пару раз в обморок упал. А ещё… Очень прошу, не заносите моё имя в систему. Давайте на словах со всем разберёмся!

– Да тише-тише, – прошептал я. – Чего ж вы так волнуетесь?

– Отец меня убьёт, если узнает, из-за чего я обратился за помощью, – признался пациент.

– Ну, для начала ему придётся убить меня, поскольку эту информацию я буду охранять, как трёхглавый цербер. Ну что? Имя мне своё назвать так и не планируете?

– Никита Алексеевич Круглов, – сдался парень. – А эта информация точно нигде не всплывёт?

– Точно-точно, – убедил его я. – Вижу, у вас на руках уже есть результаты обследований. Покажите, что принесли.

Круглов положил на мой стол пачку анализов и плёнку ЭКГ. Анализы меня не особо интересовали, поскольку я сразу заметил, что с ними всё в порядке. А вот плёнка показала очень неприятный результат.

М-да… С такой ЭКГ немудрено мучиться от одышки. Электрическая активность сердца паршивая. Не инфаркт, не тахикардия и даже не экстрасистолия. Кое-что другое. Вид аритмии, который лично я терпеть не могу.

– У вас атриовентрикулярная блокада, – заключил я.

– А разве это что-то серьёзное? – пожал плечами он. – У нескольких моих знакомых уже выявляли такой результат на ЭКГ. Да и специалист, который снимал плёнку, сказал, что это не может быть причиной моей одышки.

– Ещё как может, – перебил его я.

Специалист, видимо, лишнего сболтнул. Часто ЭКГ снимают фельдшеры. И далеко не все умеют правильно трактовать результат.

Атриовентрикулярная блокада встречается на плёнке у многих людей. Но далеко не всем она может угрожать смертельной опасностью.

А вот господину Круглову ещё как может!

– Булгаков! – влетел в кабинет Гаврилов, затем обратил внимание на пациента, извинился скромным кивком за резкий крик, а затем добавил: – Вам нужно срочно пройти со мной в дневной стационар.

Неужто опять Громов явился?

– Опять «он»? – уточнил я.

– Нет. «Она». Наша медсестра. Мария Рудина, – вздохнул Гаврилов. – Вы не представляете, что она натворила…