Текст книги "Придворный Медик. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Алексей Аржанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– А почему же здесь фамилия Громова?

– Очевидно же, что её сюда просто прилепили в какой-нибудь программе, – объяснил я. – А теперь присмотритесь внимательнее. На скане, приложенном к жалобе, просвечиваются и другие анализы той пациентки. Видите?

– Эстроген, прогестерон… – принялся читать Преображенский. – Да они шутят, что ли, надо мной⁈

– Да. Неловко получилось. Выходит, что у господина Громова уровень женских гормонов – как у молодой дамы в самый разгар детородного возраста.

Главный лекарь выдержал паузу. Выражение его лица несколько раз изменилось. Гнев и смех боролись друг с другом. Но последний всё же победил.

Преображенский хлопнул ладонью по столу и громко расхохотался.

– Ну, зараза, Ломоносов! Ну и болван… – с трудом выдавил он из себя. – Это хорошо ещё, что вы заметили. Если бы продолжили расследовать – все бы опозорились!

– Не благодарите, – удовлетворённо улыбнулся я. – Теперь я могу идти?

– Обвинения сняты, господин Булгаков. Можете не беспокоиться, я переговорю с Ломоносовым лично. Громова, к сожалению, я обвинять не могу. В таких ситуациях виноват лекарь, а не пациент, – чуть успокоился Преображенский. – Честно говоря, уволить бы Максима Владимировича за эту выходку, но не могу. Как вы уже поняли, орден поручил мне организовать два дневных отделения. За вашей работой слежу не только я, но и сотрудники ордена. И, как я вижу, вы пока что идёте вровень.

Изначально лидировал я, но Ломоносов подключил дополнительную рекламную компанию за счёт договора с Громовым. Похоже, Александр пригнал в отделение вообще всех своих знакомых. Возможно, даже заплатил им за это. Вот только пользы от этой махинации по итогу они оба не получат.

– Думаю, завершать ваше небольшое соревнование можно будет через несколько дней. В начале следующей недели определим, чьё отделение останется. Времени у вас остаётся мало, Павел Андреевич, – заключил главный лекарь. – Кстати, Ломоносову тоже передайте, что время поджимает! Пусть занимается нормальными пациентами, а не лепит анализы кое-как.

Вот и всё! А сколько шуму-то было. Хорошо ещё, что Гаврилова вся эта суета не коснулась. Пришлось бы ещё и его экстренно госпитализировать.

Что ж, а теперь самое время навестить этих двух махинаторов. Мне уже не терпится посмотреть на их лица. Весь их план полностью разрушился за какие-то полчаса.

* * *

Шёпот проснулся. Ночевать ему пришлось на чердаке одного из жилых зданий. Но наёмному убийце было не впервой мириться с неудобствами. Однажды ему даже доводилось спать вниз головой, как летучей мыши.

Да, можно было бы вернуться домой, проспать до темноты, а затем снова приступить к исследованию императорского двора, но оставлять дело незаконченным ему не хотелось.

Обычно Павел Булгаков возвращается домой примерно в семь вечера. Иногда опаздывает минут на пятнадцать. Значит, время ещё есть.

Время, чтобы осмотреть его квартиру. Ворона одного из посредников так и не вернулась. Есть вероятность, что Булгаков её убил. Шёпоту было наплевать на жизнь фамильяра, но посредник очень уж волновался из-за потраченных на неё денег.

Хороший шанс, чтобы выяснить, что случилось с фамильяром, а заодно изучить место жительство Булгакова.

Следов Шёпот никогда не оставляет. Он уже привык действовать осторожно. Даже развил фотографическую память, благодаря которой точно знал, на каких местах стояли предметы. Если вдруг он случайно заденет какую-нибудь вазу или рамку с фотографией, то обязательно сможет вернуть её на прежнее место. В точности до миллиметра.

Шёпот дождался, когда патрулирующие территорию гвардейцы пройдут, затем проскочил в ближайший переулок и, используя липкое магическое покрытие на перчатках, быстро поднялся на уровень третьего этажа – к окну, ведущему в квартиру Павла Булгакова.

И тут же замер.

Сначала он почувствовал ЭТО сам. По телу пробежала волна мурашек. Вслед за этим ощущением в его кармане завибрировал высокочастотный магический кристалл, созданный для поиска магических аномалий.

Провибрировав всего полминуты, он лопнул. На лбу наёмного убийцы выступил пот.

Жуткое ощущение чужеродного присутствия и реакция крайне чувствительного кристалла намекали, что в квартире Булгакова находится кто-то крайне могущественный. Слишком сильная магическая аура.

Таким запасом маны вообще может обладать человек?

Нет. Шёпот не мог в это поверить. Либо в квартире Булгакова находится архимаг, либо какое-то исчадие из иного мира. С таким уровнем силы даже такой профессионал, как Шёпот, справиться не сможет.

Убийца принял решение отступить. В квартиру к цели лучше не соваться. Плевать на эту ворону! Видимо, Булгаков всё продумал и обезопасил своё жилище. Чего и следовало ожидать от человека, который пережил смертельную рану, да ещё и от магического оружия!

Шёпот отцепился от стены и покинул территорию императорского двора. Но маленькая неудача только раззадорила его. Впервые за долгое время по-настоящему интересная цель!

* * *

– Ну и где же ваш тяжело больной пациент, Максим Владимирович? – я прошёл в кабинет Ломоносова сразу после осмотра палат. Ни в одной из них Громова не оказалось.

Да и Ломоносов выглядел поникшим. Видимо, пока я шёл, главный лекарь всё же позвонил ему, и они с Александром решили свернуть всю операцию.

– Если вы говорите о господине Громове, то мне пришлось его выписать, – буркнул Ломоносов. – И всё это из-за вас! Вы ведь понимаете, что мне теперь придётся аннулировать больничный?

– Так говорите, будто это я виноват в том, что вы налепили чёрт знает что, – усмехнулся я. – Вообще, Максим Владимирович, советую вам заканчивать плести интриги. Как вы уже поняли, удерживает вас в этой клинике только наше соревнование. И скоро оно закончится.

Эх, жалко, что Громов уже сбежал. Хотел бы я и его лицо увидеть. В очередной раз его план обломался.

– Всё, Павел Андреевич, не тратьте моё время! Тем более отделение уже закрывается! – засуетился Ломоносов. – А касаемо соревнования – будьте готовы. Я в любом случае выиграю. И при любом раскладе господин Преображенский будет вынужден оставить меня в клинике.

– Посмотрим, господин Ломоносов, – покидая кабинет, протянул я. – Посмотрим.

Но в данный момент шансы у нас равны. Только что заходил в кабинет Гаврилова и проверял отчёты. Мы сравнялись.

В ближайшие дни придётся поднажать. Теперь это дело принципа. Такому, как Ломоносов, мы точно не проиграем!

После окончания рабочего дня я вернулся в свою «берлогу», где меня тут же встретил Мот, приветственно потеревшись о мою ногу.

– Товар принёс? – пробурчал он. – А если найду?

– Рыбу, что ли? Да принёс-принёс. Лучше расскажи, как там дела с нашей заключённой.

– Дела с ней плохи. Судя по звукам, она там уже помирает. И это – не единственная наша проблема, – произнёс Мот. – Кто-то пытался проникнуть в квартиру, пока тебя не было.

– Опять? – вскинул брови я. – Только не говори, что командир стражи снова пытался дверь взломать.

– Нет, на этот раз кто-то лез через окно. Но стоило мне подкрасться к подоконнику, он почему-то сразу же сбежал, – фыркнул Мот. – Может, у него какая-нибудь фобия? Котов не переносит. Бывают же такие отвратительные люди!

– Так, с неудачливым злоумышленником будем разбираться позже. Говори, что с вороной.

– Ошиблись мы в расчётах. Воды и еды ей уже катастрофически не хватает. Думаю, она отличается от обычных птиц. Ей есть нужно больше. Она же магический фамильяр, как и я.

Теперь понятно, почему Мот рыбу жрёт вёдрами. Я бы такие объёмы даже на спор проглотить не смог.

– Она разговорилась уже ближе к вечеру. Начала умолять о помощи, – Мот подошёл к двери, просунул нос в щёлку и принюхался. – Сначала думал, что она врёт, но потом почувствовал, что маны в ней остаётся критически мало. Этой ночью она умрёт, если мы ничего не предпримем.

Я активировал «анализ» и направил свою магию через дверь.

Да… Мот прав. Птица не притворяется. Сердце еле бьётся, остальные органы работают на износ. Причём судя по тому, откуда исходит жизненная энергия, она сейчас лежит на полу.

Что ж, иного выхода у меня нет. Морить её голодом нет смысла.

Я открыл дверь, на всякий случай приготовился ловить пленницу, но та не пыталась от нас сбежать. Она даже двинуться толком не могла. Мы с Мотом присели рядом с ней.

– Вариантов у тебя остаётся немного, – произнёс я. – Имя своё назовёшь или так и будем играть в молчанку?

– Грима… – прохрипела птица.

– Судя по тому, что мы видим, Грима, жить тебе осталось недолго. Но, не буду врать, смерти я тебе не желаю. Переходи на нашу сторону. Назови имя своего хозяина, который послал тебя сюда, и мы тебя накормим. Умереть не дадим – даю слово.

– Ты обманешь… Хозяин тоже всех обманывает. Все вы, люди, такие, – заявила она.

– Полностью согласен, – подтвердил Мот. – Все, кроме моего хозяина. Он на еду очень щедр. Так что колись, пернатая! Кто тебя прислал?

Фамильяр был при смерти, ей не было смысла лгать. Но я всё равно анализировал её состояние, чтобы определить уровень стресса.

Видимо, включился инстинкт самосохранения, и ворона поняла, что иного выхода у неё нет.

И тогда после недолгих раздумий Грима всё-таки назвала имя своего хозяина. Мои предположения оказались неверны.

Этим человеком был не Шолохов, не Громов и даже не Биркин.

Но я его знал.

Глава 19

– Владыкин, – назвала фамилию своего хозяина Грима.

И я уже однажды сталкивался с человеком, носящим эту фамилию. Психолекарь из императорской клиники.

Очень интересно выходит.

– Владыкин? Борис Геннадьевич? – уточнил я.

– Он самый, – простонала ворона. – А теперь вы сдержите своё слово? Вы же не дадите мне умереть?

– Хе-хе, глупая птица, – фыркнул Мот и выпустил когти.

– Эй-эй! – я схватил его за шкирку и оттащил в сторону. – Ты чего творишь? Мы же пообещали. Она сдержала своё слово. Значит, и мы своё сдержим.

– Да? – он освободился из моей руки, отряхнулся и почесал задней лапой за своим ухом. – А я думал, что ты блефуешь.

Кот явно расстроился. Но это уже его проблемы.

– Нет, не блефую, Мот. На будущее – не торопи события, – попросил я. – Ты же так можешь любого нашего потенциального союзника прикончить!

Или вернее – сожрать. Аппетит у кота такой, что и всех моих врагов не хватит ему на пропитание.

– Ладно, я всё понял. И необязательно было руки распускать! – фыркнул кот-оборотень. – Эх, а я думал, что она на второй ужин пойдёт…

– Грима, чем ты обычно питаешься? – я снова присел рядом с вороной.

– Чем попадётся, – вяло протянула она. – Я всеядная.

Ну раз всеядная, значит, будет есть жареную картошку. Кажется, больше ничего у меня в холодильнике нет. Мот уже давно взялся уменьшать даже мои собственные запасы. Скоро только из-за него одного придётся просить увеличение заработной платы.

Я поднял ворону и перенёс на кухню. Затем налил ей воды и наложил в одну из свободных кошачьих мисок немного картофеля с мясом. Ох и опасное же это дело… С одной стороны, это магическое животное до сих пор представляет для меня опасность. Вполне может оказаться, что, отъевшись, она сразу же решит сбежать от нас.

Но как ни крути, я не чувствовал исходящей от неё опасности. Лекарская магия уже давно бы указала на то, что животное лжёт. Уж опознавать ложь я давно наловчился. Ещё до устройства в императорскую клинику. Помогла моя работа в предыдущей жизни.

– Как наешься – продолжим разговор, – строго предупредил её я. – Мы ещё недостаточно узнали о твоём хозяине. И что самое главное, до сих пор не определили – останешься ты на нашей стороне или нет.

Грима лишь кивнула в ответ. Сил у неё почти не осталось, но она активно их восстанавливала. Пока она клевала то, что я отложил себе на ужин, я строил предположения о том, что вообще происходит в императорском дворе и каким образом многие люди из моего окружения связаны с погибшими Булгаковыми.

Я могу понять, что Ярослав Андреевич Громов хранит одну из тех тайн, из-за которых погибли наши с Кириллом родители. Поэтому, скорее всего, он и хочет сотрудничать со мной. Чтобы обезопасить свою шкуру. Возможно, действительно желает сдать меня и Кирилла убийцам, лишь бы сохранить жизнь своей семье. От него я такое могу ожидать.

Но наш психолекарь? Я пересекался с ним всего один раз. Но очень хорошо запомнил до ужаса неприятную ауру в его кабинете. Находясь рядом с ним, я несколько раз почувствовал, что моё сознание постепенно теряет контроль над телом.

Будто Владыкин вводил меня в гипноз. Тогда я предположил, что это побочный эффект его магии, но теперь начинаю в этом сомневаться. Если это он следил за мной через Гриму, значит, он уже давно ведёт свою игру против меня.

Только очень хорошо скрывается. Пока что психолекарь кажется самым неприметным человеком в императорской больнице. Запись к нему есть, кабинет и целая прихожая перед ним у специалиста имеется.

Но самого Владыкина будто бы не существует. Никто о нём никогда не упоминает. Когда я советую Евгению Кирилловичу обратиться с лечением фобии, он каждый раз забывает о том, что я уже это говорил.

Странная личность – этот Борис Геннадьевич.

А ведь он ещё плюс ко всему упоминал, что я должен вскоре встретиться с человеком, который должен повлиять на мою судьбу. Я ещё воспринял его заявление как трёп обычной уличной гадалки.

Надо бы ещё раз с ним встретиться. Либо дождаться, когда он сам себя выдаст. Всё-таки потерять настоящую магическую ворону – дело, как минимум, затратное. По убыткам – это как потерять квартиру в столице. Да ещё при этом опасаться, что кто-нибудь в этой квартире найдёт все твои тайны, секретные документы и переписки с другими людьми.

А Грима явно обладала большим объёмом информации на тему личности Владыкина.

Или нет?

– Наелась? – я растормошил ворону, аккуратно потрепав её по хрупкой спинке. – Теперь давай беседовать. Для начала расскажи мне, зачем тебя Владыкин приказал за мной следить?

– Так он ничего не приказывал, – гаркнула она. Интонация Гримы всегда звучала так, будто она обращается с вызовом. Но это скорее особенность голосового аппарата магической вороны. По-другому она разговаривать не умеет.

– Ничего не понимаю, ты ведь сказала, что он твой хозяин. Тогда кто тебе приказывал, если не он? – поинтересовался я.

– Господин Владыкин отдал меня другому человеку. Своему хозяину я служила совсем недолго. Я сама не знаю, почему он решил отдать меня этому жуткому мужчине! – возмутилась Грима. – Но этому человеку было совершенно на меня наплевать. Он относится к фамильярам как к каким-нибудь блохам на дворняге! Именно из-за него я попала в эту передрягу.

– А вот это уже вдвойне интересно, – нахмурился я. – Расскажи-ка, а как выглядит второй мужчина? Тот, которому ты служила до попадания ко мне в квартиру.

– Я не видела его лица, – ворона отхлебнула воды из миски, взмахнула крыльями, а затем начала наносить жир на своё тело. Видимо, все перья высохли, пока она лежала в моём туалете. – Он носит чёрные одежды. Кожаные. Тоже летает над императорским двором, как и я. Только крыльев у него нет. Он взмывает в воздух за счёт силы ног.

– Опа! – воскликнул Мот, запрыгнул на стол и уселся рядом с Гримой. Ворона тут же попятилась в сторону. – А я знаю, о ком говорит пернатая. По описанию очень похоже на того человека, который пытался пролезть в квартиру полтора часа назад.

Мот втихаря украл жареный бекон со сковороды, рассчитывая, что я этого не замечу. Я решил проигнорировать этот акт воровства. Всё равно уже смирился, что весь мой сегодняшний ужин схомячат питомцы.

Так, и что мы имеем? Судя по тому, что описывают Мот и Грима – мы имеем дело с очередным убийцей. Возможно, это ещё один душегуб, который поработал над моей семьёй. И явился он уже не за Ярославом Громовым, а за мной.

Странно, что же его спугнуло? Будь я на его месте, проник бы в квартиру, избавился от Мота, освободил Гриму, а затем скрылся в одной из комнат. Всё-таки здесь мне на подмогу никто прийти не сможет. Он вполне мог убить меня без свидетелей.

Пожалуй, с этого момента нужно ещё внимательнее относиться к своей безопасности. Раз уже начали даже к моей квартире подбираться, то дела совсем плохи. Сегодня же утром закажу себе камеры видеонаблюдения. Видел, что у некоторых жильцов такие висят. Их подключают вместе с интернет-оборудованием. Услуга дорогая, но куда деваться? На тот свет я свою зарплату забрать не смогу. И далеко не факт, что мне повезёт переродиться ещё раз. Скорее всего, это одноразовая акция.

– Ну, давай подводить итоги, Грима. Что-нибудь ещё о Борисе Владыкине ты рассказать можешь? – спросил я.

– Только то, что такого пира, как сегодня, он мне никогда не устраивал, – фыркнула ворона. – Одними семечками кормил. Но больше я ничего о нём не знаю. Он никогда не подпускал меня близко к себе. Всегда велел держаться в стороне.

Предусмотрительно. Если бы я не доверял Моту, тоже не стал бы пускать его в свою квартиру. Но он уже много раз доказал свою преданность. Однако Гриме тоже придётся это сделать, если она действительно хочет остаться со мной.

– Значит так, – я скрестил пальцы и опустил голову, чтобы мои глаза оказались наравне с мелкими глазками Гримы. – Предлагаю тебе сделку. Ты остаёшься со мной и навсегда забываешь о своих предыдущих хозяевах. За твоим питанием и безопасностью буду следить. Мот не даст соврать, в этом плане я его никогда не обделяю.

– Ну… Главное, надо хозяину иногда напоминать, чтобы он не забыл купить свежие продукты, – протянул кот-оборотень.

– Молодчина, Мот. Ты на чьей стороне вообще? – усмехнулся я, а затем вновь вернулся к разговору с вороной. – Следующие сутки тебе нужно провести в этой квартире. Восстановишь силы, а после этого выполнишь для меня пару заданий. После этого будем считать, что мы – команда. Согласна?

– А какой у меня остаётся выбор? Конечно, согласна, – ворона попыталась изобразить кивок, но случайно клюнула сковородку. – Тем более мне очень уж картошка понравилась.

Интересно, все фамильяры так помешаны на еде?

Так или иначе, ещё одну проблему утрясли. Теперь у меня целых два питомца, каждый из которых стоит как приличная жилплощадь. Продавать я их, разумеется, ни в коем случае не стану. Как говорится: мы ответе за тех, кого приручили.

Только с этими приручёнными нужно быть осторожнее. Насколько я знаю, содержать магических фамильяров запрещено законом. Ими пользуются только некоторые службы. Точно так же, как и зельем правды. Производить его нельзя, но дознавателям использовать этот отвар позволяется.

Я приказал Моту следить за обстановкой, а сам улёгся спать. Остался ещё один рабочий день до выходных. А на них уже можно будет посетить Кирилла. Две недели прошли, я снова могу увидеться с младшим братом.

Спать рядом с Гримой пока что было рискованно. Да и присутствие убийцы в императорском дворе напрягало, но я был уверен, что Мот сможет уследить и за окном, и за нашей новой знакомой.

Жертвовать сном мне нельзя. Иначе опять доведу магические каналы до перегрузки. Разок уже такое случилось, и из-за этого я чуть не расстался с жизнью. Людей лечить надо, но и о своём здоровье забывать не стоит.

Но завтра всё же нужно обязательно попробовать заглянуть к психолекарю. Наверняка он уже знает, что его ворона пропала. Посмотрим, как он заговорит со мной на этот раз.

* * *

У Аристарха Биркина выдался первый выходной. Видимо, все предатели империи закончились! Однако он всё равно проснулся в пять утра и выругался про себя. Прошёл к зеркалу и обозвал себя атеросклеротиком, который из-за бляшек в сосудах головного мозга вынужден вставать в такую рань. Обычно от этого страдают пенсионеры, но Биркин был ещё относительно молод, хоть и выглядел гораздо старше своего возраста.

Его же собственная лекарская магия сильно старила его организм при каждом использовании. А своей магией он пользовался часто. Надо же как-то выкручивать людям кишки?

Придя в себя, Биркин наконец осознал, с какой стати он пробудился так рано. И дело оказалось не в захламлённых сосудах. Его посетила идея.

Всего пару дней назад он работал с заключённым, который умудрился заразиться какой-то дрянной инфекцией. Вся его кожа была покрыта волдырями. Биркин даже разбираться с этим вопросом не стал. По-хорошему нужно было вызвать лекаря, но смысла в этом Аристарх Иванович не видел, поскольку заключённого в любом случае приговорили к смертной казни.

Но это событие натолкнуло Биркина на одну мысль. Последние несколько дней его преследовал «творческий кризис». Никаких новых идей на тему того, как можно снова сблизиться с Булгаковым и при этом не вызвать у него никаких подозрений.

А этот уродливый шрам на его шее продолжал манить Аристарха. Его постоянно привлекали уродливость, болезни и дефекты. Каким-то образом он всегда умел находить в них нечто прекрасное.

Так почему бы не устроить небольшой переполох? Организовать шумиху, в которой никто и никогда не поймёт, что именно за всей суетой на самом деле стоит сам Биркин?

Аристарх набрал номер Игоря Станиславовича Бондарева. Уж очень ему захотелось сообщить своему начальнику очень неприятное известие.

– Алло? – Биркин изобразил болезненный голос. – Г-господин Бондарев… у нас беда.

– Что? Кто это? – на пару секунд повисла тишина. Видимо, руководитель службы безопасности ещё не успел проснуться. – Биркин, вы, что ли⁈

Сама догадливость.

– В пять утра! – возмутился Бондарёв. – Вы с ума сошли? Знаете же, что мой рабочий день начнётся только через четыре часа. Что-то срочное?

– Очень срочное, Игорь Станиславович. После контакта с последним заключённым я весь покрылся сыпью, – изображая из себя больного, Биркин начал доставать из своего тела прыщики. Его магия идеально подходила для искусственного создания патологических процессов.

– Проклятье! И что это значит? Инфекция? – тут же взбодрился Бондарев.

– Разумеется, инфекция, Игорь Станиславович. Пока не могу определить какая. Но есть риск, что она очень заразна, – простонал Биркин.

– Тогда нужно срочно обследовать того заключённого. Пусть сдаёт анализы. Он ведь мог всю нашу темницу перезаражать! – воскликнул Бондарев.

– Не получится его обследовать. Чтобы это сделать, придётся проводить эксгумацию. То есть – изъятие трупа из земл…

– Так, стоп, – перебил его Бондарев. – Я понял. Тогда…

– Ах да! И эксгумацию тоже провести не получится, так как его не закопали, а сожгли согласно протоколу.

– Биркин! – рыкнул руководитель охраны. – Даже не думайте выходить из дома. Вы изолированы. Я срочно вызову к вам лекарей. Пока вы никого не заразили.

– А… Не получится, Игорь Станиславович, – спешно одеваясь, заявил Аристарх. – Я ведь не в квартире. Заснул сегодня на рабочем месте. Дел навалилось – кошмар!

– Но вы же не успели ни с кем проконтактировать? – напрягся Бондарев.

– Похоже, инфекция передаётся очень быстро, – Аристарх нёсся по безлюдному двору к своему корпусу. – У моих помощников тоже появилась сыпь.

– Тогда корпус надо закрывать. Всех изолировать… Срочно закройтесь изнутри, пока не прибудет лекарская бригада! – скомандовал Бондарев. – Проклятье…

Выругавшись, он бросил трубку. В этот момент Аристарх Иванович влетел в фойе своего корпуса.

– Что же делать? – спросил он сам себя. – Получается, что я солгал. У меня сыпь есть, а у моих помощников её и в помине нет. Что ж, но это ведь исправимо!

* * *

Приёмный день начался с приятной новости. Меня посетил мой старый пациент. Маляр Петров, которого собиралась убить собственная жена.

Как оказалось, мой план сработал. За день до окончания больничного листа ему удалось заснять компромат и передать его в службу безопасности. В итоге и его жену, и её любовника, который и устраивал покушения на Петрова, увезли в полицейский участок за пределами императорского двора.

Как оказалось, Петрову даже удалось на полученные от больничного деньги нанять юриста, который занялся изучение всех собранных улик и убедил маляра, что развод его жена будет подписывать уже в тюрьме.

Печальная история, ничего не скажешь. Но речь шла о неоднократном покушении на жизнь человека. В таких ситуациях полумер быть не может.

К концу недели пациентов стало в несколько раз меньше. И в поликлинике, и в дневном стационаре.

То же самое случилось и с отделением Ломоносова. Видимо, как только их с Громовым план пошёл под откос, Александр сразу же перестал зазывать к Ломоносову своих друзей. И наплыв «больных» резко прекратился.

Я воспользовался этим затишьем, чтобы ещё раз посетить Бориса Геннадьевича Владыкина. Я вновь оказался в небольшом фойе с мягкими диванами и аквариумом. И в этот самый момент из кабинета психолекаря вышел мой коллега. Евгений Кириллович Гаврилов.

– Вот это встреча! – удивился я. – То-то я думаю, вас весь день не видно. А вы, оказывается, послушались моего совета?

Только крайне не вовремя. Как раз после вчерашнего разговора с Гримой я бы не хотел, чтобы Гаврилов посещал этого специалиста. Лучше уж поискать кого-нибудь за пределами императорского двора. Уверен, хороших психолекарей в Санкт-Петербурге предостаточно.

– О-о… – во весь рот улыбнулся Гаврилов. – Павел Андреевич, и вы сюда пожаловали? Тоже что-то беспокоит? В таком случае скорее проходите. Борис Геннадьевич быстро подберёт вам… правильное лекарство.

Что б я сдох! Да я даже по мимике этого человека узнать не могу. Передо мной точно Евгений Кириллович? Никогда его таким не видел.

И я, пожалуй, знаю одну хорошую проверку.

– Господин Гаврилов, у нас небольшая проблема возникла. Вчера меня вызывал к себе главный лекарь. Андрей Фёдорович получил жалобу касаемо нашей с вами работы в дневном стационаре. Дело дошло чуть ли не до увольнения.

Гаврилов вновь улыбнулся.

– Ну, что ж поделать? – пожал плечами он. – Как появится свободная минутка, я поднимусь к господину Преображенскому, переговорю с ним. Уверен, всё ещё можно решить.

Чёрт меня раздери. Да это – не лечение фобии. Это самая настоящая промывка мозга. Кажется, Гаврилов вообще толком ничего не соображает. Я, конечно, рад, что Владыкин всё же смог вправить ему мозги. Да вот только интуиция мне подсказывает, что мозги моего бывшего наставника уплыли ещё дальше – туда, куда не надо.

– Да всё в порядке, Евгений Кириллович, – анализируя состояние его тела, произнёс я. – С ситуацией мне удалось разобраться и без вас. Лучше расскажите, с вами точно всё в порядке?

– Лучше не бывает, господин Булгаков! – он хлопнул меня по плечу и направился в сторону основных коридоров поликлиники.

Действительно странно. Я уже привык к тому, что Гаврилов никогда не подставляет «господин» к моей фамилии. Он ко мне так обращался с самого начала и не перестал изменять своей привычке даже после того, как я стал полноправным лекарем.

Меня это не обижало. Мог бы и по имени называть – ничего страшного. Но вот теперь мне его состояние ещё больше не нравится!

Психотерапия так не работает. Она не лишает человека фобий за один приём. Люди ходят на приёмы месяцы или даже годы. Принимают успокоительные, соблюдают режим и следуют определённым практикам. А даже если в этом мире фобию возможно купировать одним днём при помощи магии, всё равно полученный эффект мне кажется абсолютно ненормальным.

Что это за человек передо мной? Кто этот лысый мужик? Мой коллега Гаврилов? Тело то же, а вот сознание явно не соответствует оригиналу. Его будто накачали психотропами!

Это начинает выглядеть всё более подозрительно. Я постучал в дверь Владыкина и, не дожидаясь его ответа, сразу же вошёл внутрь.

Седовласый, но отнюдь не старый мужчина тут же улыбнулся и приветственно кивнул.

– Доброе утро, Павел Андреевич, – его голос звучал как колыбельная. Только сомневаюсь, что обычная колыбельная может убаюкать взрослого мужчину. А мне тут же захотелось спать.

– Доброе, Борис Геннадьевич, – ответил я и подошёл к его столу. Покосился на мягкое кресло, в котором он обычно принимал пациентов. Как же хотелось поскорее приземлиться в него. Отдаться потаённому желанию.

Только желание это – не моё. Я помотал головой, взбодрился и продолжил разговор. Решил говорить прямо.

– Мне кажется, у меня есть кое-что, что некогда принадлежало вам. Вы никак не хотите это прокомментировать?

– Не совсем понимаю, о чём вы говорите, господин Булгаков, – не показывая ни толики напряжения, произнёс он.

– Правда? А я почему-то уверен, что вы меня обманываете, – настоял я. – Интересно, что будет, если я сообщу о том, что вы некогда содержали при себе запрещённого фамильяра? Которого, к великому сожалению, уже нет в живых.

Я намеренно солгал, чтобы обезопасить Гриму. Но ведь Владыкин понятия не имеет, что ворона успела рассказать перед своей «смертью».

– А-а-а! – хлопнул себя по лбу психолекарь. – Так вы о Гриме? Да, неловко получилось, согласен. Но, думаю, мы это с вами проработаем, верно?

Я хотел было ответить, но тут же обнаружил себя сидящим в том самом мягком кресле, обитым кожей и войлоком.

Как… Как я тут оказался? Я ведь только что стоял перед Владыкиным! Ясно. Значит, я был прав. Он и вправду умеет гипнотизировать людей. И самое ужасное, что ему это удалось. Выбраться из этого состояния – не проблема. Он и глазом моргнуть не успеет, как я сотру всё его влияние из своего мозга.

Но как же, чёрт подери, опасна эта сила для других людей…

– А теперь, господин Булгаков, забудьте обо всей своих проблемах, которые вам пришлось пережить. Закройте глаза, – прошептал Владыкин. – И насладитесь дуновением свеж…

– Да какой «насладитесь»⁈ У меня телефон звонит! – воскликнул и я тут же вскочил с кресла, из-за чего психолекарь резко отклонился назад и чуть не рухнул со своего стула.

Чего? Не ожидал, гадёныш, что я смогу временно отключить доступ к своему подсознанию? Вот так незадача! Пришлось помешать всего лишь нескольким пучкам нервных волокон – и его сила тут же сошла на «нет».

– Алло? – поднял трубку я.

– Господин Булгаков, у нас тут… Очень занимательная проблема, – в непривычном для меня тоне произнёс Гаврилов. Его от влияния Владыкина я ещё освободить не успел.

– Кратко и чётко. Что случилось, Евгений Кириллович? – спросил я.

Владыкин тем временем лишь недоумевающе глазел на меня. Видимо, пытался понять, какого чёрта я так легко смог выбраться из его манящего кресла.

– Наш главный инфекционист запрашивает помощь всех лекарей общего профиля, – заявил Гаврилов. – Говорят, в императорском дворе началась эпидемия. Если я правильно понял, первыми заболели сотрудники корпуса дознавателей. Но больных становится всё больше.

– Сколько их сейчас?

– Чуть больше пятидесяти человек, – ответил Гаврилов.

Пятьдесят человек⁈ За несколько часов? Да это не просто эпидемия. Попахивает чем-то похуже. Как бы в императорском дворе не зародилась новая инфекция!