Текст книги "Придворный Медик. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Алексей Аржанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2

Эдуард Дмитриевич нервно усмехнулся. Кажется, психика у него сдала окончательно. Но мой ход заставил его порадоваться.

Я знал, что он сильно меня недооценивает. И в этом его слабое место.

Скорее всего, Дубков радуется тому факту, что мы не нападём толпой. В теории он может вывести из строя меня, а сразу после этого стражника. Других противников у него не останется. Беленков слишком слаб, а Кондратьев почему-то не спешит тягаться с Дубковым. Либо боится, либо хочет, чтобы мы сами во всём разобрались.

Фактически лекарской магии здесь могу противостоять только я. И если Эдуард Дмитриевич сможет избавиться от меня как от преграды, возможно, у него даже появится время на побег.

Большая часть стражников сейчас стянулась во дворец, поскольку им было приказано осмотреть все помещения после нападения убийцы на Ярослава Громова. Другими словами, Эдуард Дубков особого сопротивления при побеге не встретит. Шанс скрыться у него есть, и он цепляется за него изо всех сил.

А потому он решил атаковать первым. Я почувствовал, как он активировал «анализ» и нацелился на мою аорту – самый крупный сосуд в организме, который, грубо говоря, кровоснабжает абсолютно всё тело.

Я тут же использовал свой «анализ» и перехватил атаку Дубкова, не дав ему изменить тонус своей артерии.

Эдуард Дмитриевич недоумённо взглянул на меня.

Да-да. Я могу видеть, как другие лекари используют магию. А мне никто не верил. Как выяснилось, это только сыграло мне на руку. Теперь я могу заранее определить, куда собирается нанести свой «удар» Дубков.

Я продолжал медленно сокращать между нами расстояние, а Эдуард Дмитриевич продолжал тщетные попытки нарушить работу моего организма.

Попытка спазмировать сонные артерии – тщетно. Сокращение бронхов – не вышло. Воздействие на глаза – и тоже мимо. Я продолжал наступать на Дубкова, сопротивляясь его атакам. Со стороны нашу схватку увидеть было невозможно. Уверен, озадаченному стражнику сейчас кажется, что я просто иду на Дубкова, а он даже не пытается сопротивляться.

Но нет. Он сопротивляется! Ещё как! Расходует свой запас магии направо и налево. Только опыта у него в этом совсем нет. Видимо, он впервые пользуется лекарской магией как оружием.

А я потратил месяцы, чтобы отточить эти навыки. Когда мы с Кириллом жили в трущобах, нам постоянно приходилось быть начеку. Контингент там, мягко говоря, опасный. Даже когда я начал подпольно оказывать лекарскую помощь бандитам, некоторые из них всё равно умудрялись на меня нападать, поскольку у них не было желания платить.

Да и какой головорез захочет платить худощавому дворянскому юнцу за помощь, если можно получить её бесплатно и безнаказанно уйти?

Только безнаказанно не получалось. Как вылечил, так и «разлечил» обратно.

Паршивое было время, но оно научило меня бороться за свою жизнь. И магией, и собственными руками.

Однако бороться с лекарем мне довелось впервые. Надеюсь, что это последний раз, когда мне приходится увечить своего коллегу. Хотя назвать Дубкова коллегой – язык не повернётся!

Как только расстояние между нами сократилось до одного метра, я парировал очередную магическую атаку Дубкова по своему сердцу и наконец решил нанести первый удар.

Первый и последний.

Я направил «анализ» на его шею. Эдуард Дубков уловил этот сигнал и в панике прикрыл трахею и сосуды своей силой.

Но это был обманный манёвр. В дуэли магов всё точно так же, как и в кулачном бою. Обманул противника, убедив, что атакуешь в голову, а затем направляешь кулак в другое место.

Так оно и получилось. Как только Дубков отвлёкся на шею, я резко переключился на его солнечное сплетение – пучки нервов, собранные под диафрагмой чуть ниже мечевидного отростка грудины. Даже удар кулаком по этой точке может вывести противника из строя.

А уж если заставить лекарскую магию немного «пощекотать» эти нервы, эффект должен быть гораздо сильнее.

– А-а-а! – закричал Дубков, затем споткнулся, сделал отчаянный рывок в сторону и чуть не выпрыгнул в окно.

С пятого этажа, стоить отметить!

Благо я вовремя схватил этого кретина за грудки, а затем бросил его к ногам стражника.

– Булгаков… Ублюдок… – согнувшись пополам, прошептал Дубков. – Да так и убить можно!

Халат Эдуарда Дмитриевича испачкался в грязи. Всю пыль собрал, пока катался по полу. Состояние его некогда белоснежного халата очень хорошо отражает репутацию Дубкова как лекаря. Запятнал так запятнал. Отмыть уже точно не выйдет.

– Сказал бы я на прощание, что мне было приятно с вами работать, Эдуард Дмитриевич, – произнёс я. – Но это будет неправдой. Спокойной ночи.

Выпустив ещё одну волну лекарской магии, я окончательно вывел Дубкова из строя. Дыхание стало поверхностным, сердце замедлилось.

Солнечное сплетение – это смесь вегетативных нервов, которые отвечают за работу внутренних органов. Их раздражение может отправить человека в царство Морфея. В безмятежный сон, пробудится от которого Дубков уже за решёткой.

– Опасности он больше не представляет, – сказал стражнику я. – Вызывайте подкрепление. Его можно уносить. Свидетелей в этой комнате предостаточно. Вы и сами видели, что он пытался сделать.

– Да, – кивнул стражник. – Сейчас вызову!

– Ах да! – вспомнил я. – Ещё санитар. Тот, что увёл вас в другое крыло. Его тоже нужно задержать. Очевидно, он отвлекал внимание.

– Санитар? – нахмурился нефролекарь Кондратьев. – У меня в отделении сегодня не должно было быть санитаров. Всю работу взяли на себя медсёстры.

– Значит, помощник Дубкова работал в другом отделении, – заключил я. – Скорее всего, он уже сбежал. Хотя далеко уйти за это время он бы не успел.

Нужно его поймать. Убедиться, что все злоумышленники схвачены.

– Леонид, вы как, держитесь? – спросил Беленкова я.

– Да всё в порядке, – махнул рукой он и прокашлялся. – Горло я себе уже восстановил. Если вам нужно отойти – идите, Павел Андреевич. Я вернусь в ординаторскую.

– Куда вы? – обеспокоенно спросил стражник, надевая наручники на Дубкова.

– Быстрее всего выбраться отсюда можно через южную лестницу. Служебный выход находится там, – произнёс я. – Сообщите об этом стражникам. Я постараюсь его нагнать!

* * *

Санитар Елисеев со всех ног мчался по южной лестнице вниз – к выходу. Судя по тому, сколько людей ввалилось в палату Григорьева, Эдуард Дубков уже никуда сбежать не сможет. И есть риск, что всю вину свалят именно на санитара.

Сейчас дворяне наплетут, что у Елисеева были свои собственные мотивы и всё это организовал он. Елисеев не знал, кто руководил Эдуардом Дмитриевичем, но понимал, что этот человек в живых его не оставит.

Нужно бежать. Собирать вещи и сматываться. Санкт-Петербург лучше покинуть пешком. Добраться попутками до Новгородской области. Там, может быть, родители приютят. Они живут в деревне – в глуши.

Возможно, полиция туда не сунется. А если и сунется – всегда можно скрыться в лесах.

Елисеев выбежал на улицу, глотнул свежего воздуха и приготовился мчаться дальше. На заднем дворе клиники никого не было. Лишь на южной лестнице слышались приглушенные шаги. Должно быть, кто-то уже начал за ним погоню. Но Елисеев был уверен, что они не поспеют за ним.

Что-то тяжелое рухнуло с крыши прямо на санитара и придавило его к земле.

Не поспеют?

Елисеев, держась за переломанные рёбра, перевернулся на спину и к своему ужасу обнаружил, что прямо над ним стоит огромная чёрная пантера.

– Куда собрался? – прошелестел грубый голос животного. – За твою голову хозяин накормит меня рыбкой!

* * *

Когда я выбежал на улицу, передо мной предстала совершенно невообразимая картина. Санитар, за которым я отправился в погоню, катался по асфальту, схватившись за голову и что-то бормотал себе под нос.

К этому моменту к нему уже подоспело подкрепление, которое вызвал дежуривший в нефрологии стражник.

– Рыбку… Хозяин… – трясясь от ужаса, шептал санитар.

Стражники переглянулись, недоуменно пожали плечами, а затем хором спросили меня:

– Этот?

– Ага, он самый, господа, – кивнул я. – Вяжите.

– Нет, вы не понимаете, – запричитал санитар, когда на его руках сомкнулись наручники. – Это всё пантера! Чёрная скотина хотела рыбы за мою голову!

– Да заткнись ты, придурок, – подтолкнул его стражник. – И что сегодня за ночь? Одни убийцы да психи.

Когда стражники ушли, я заглянул за мусорный бак и произнёс:

– Выходи, «чёрная пантера». Ты зачем санитара с ума свёл?

Из щели между мусорными баками появился Мот, грациозной походкой приблизился ко мне и потёрся о мою ногу.

– Я планировал превратиться в бегемота, но опять ничего не вышло. Пришлось несколько секунд побыть в шкуре пантеры, – произнёс он.

И хорошо, что не вышло. Раздавил бы санитара к чёртовой матери.

– Ты сегодня хорошо потрудился, – присел на корточки и погладил Мота по голове. – Благодаря тебе двух преступников изловили. Не зря я тебя с собой взял.

– Не знаю, как ты так работаешь, хозяин, – промурчал он. – Лично мне уже нужны выходные. Что-то я устал за сегодня.

– Беги домой. Я вернусь только завтра вечером. И не с пустыми руками. Пока что отсыпайся. Думаю, в ближайшие сутки ты больше не пригодишься, – произнёс я. – Только по дороге больше ни в кого не превращайся. Санитару то, может, и не поверят, но если о пантере ещё кто-нибудь упомянет, тебя начнут искать.

– Не переживай, хозяин, силушки у меня совсем не осталось. До твоего возвращения я точно не проснусь.

Мот ушёл, а я задержался ещё на пару минут, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок. Не таких дежурств я ожидал. Я уж думал, что все «прелести» придворной жизни увидел во время первой ночи в стационаре.

Но второе дежурство побило все рекорды.

Представляю, какой скандал завтра разгорится, когда Преображенский явится на работу. Но я свои условия выполнил! Два дежурства прошли успешно.

Так что подавайте мне полную лекарскую ставку!

И новый кабинет вместо каморки тоже не помешал бы. И медсестру в довесок!

* * *

– Делайте всё что хотите, – прохрипел убийца, когда Биркин приступил уже к третьей фазе пыточных дел. – Я всё равно ничего не чувствую.

Булгаков! Ну подлец! Всё этой сволочи вылечил, а чувствительность так и не восстановил.

Молния парализовала убийцу, повредила волокна спинного мозга, и теперь мужчина не ощущал ничего ниже шеи. Двигаться могла только левая рука. И то совсем незначительно.

– Да, задачка не из лёгких, – протянул Биркин. – Значит, болью тебя не взять. Что ж, ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры.

Крайними мерами Аристарх Иванович называл зелья, которые развязывают язык. Обычно дознаватели пользовались ими в первую очередь. А если выяснялось, что на пленника отвар действует слабо, тогда уже в ход шли пыточные инструменты.

Но Биркин всё делал в точности до наоборот. Сначала боль, а потом уже зелье. Поэтому он до ужаса не любил пользоваться этой алхимической дрянью. Раз до неё дошли руки, значит, он проиграл и не смог вытащить из пленника ни слова.

Однако сдаваться Биркин не имел права. Только не в этот раз. Если бы к нему в руки попал очередной заурядный убийца, возжелавший покуситься на императора, он бы просто сфабриковал показания и сообщил бы, что пленник во всём признался.

Но нет! На этот раз ему действительно нужно заполучить эту информацию. Ведь перед ним тот самый человек, который покусился на семью Павла Андреевича! Быть может, именно он оставил ему тот самый шрам.

Биркин пока что молчал об этом, но он уже морально был готов отпустить убийцу, если тот поделится с ним тайной этого шрама. Разыграть побег не составит труда.

Но пока что пленник молчал. И лишь через полчаса после того, как Аристарх насильно влил в его глотку зелья, злоумышленник начал говорить.

– Клянусь, я ничего не знаю о нанимателях. Я из гильдии «Заря». Вы сами прекрасно знаете, как у нас строго с заказами, – простонал пленник.

– «Заря»? – удивился Биркин. – Недурно-недурно. Самая лучшая гильдия убийц в городе, как-никак. Я о вас наслышан. Вот только ранее ко мне члены вашей организации никогда не попадали. Не припомню, чтобы «Заря» хотя бы раз пыталась совершить покушение на территории императорского двора. Чего это вы вдруг сюда полезли?

– Я этой информацией не обладаю, – вяло помотал головой пленник. – Мне дали цель – я действую. Больше мне вам сказать нечего.

– Погоди же, куда ты так спешишь? – пожал плечами Биркин. – Мы ведь только-только разговорились. Слушай, а ведь пару недель назад в этой же камере прямо на твоём месте висел другой мужчина. Антон Шутов. Знаешь этого кадра?

– Это имя я слышу впервые, – через силу отвечал пленник.

К счастью, зелье на него действовал даже слишком хорошо. Биркин чувствовал, что убийца полностью отдался его эффекту. Знал бы он больше, главный дознаватель даже силой бы не смог его заткнуть.

– Жаль. А ведь этот «господин» тоже пытался убить Павла Булгакова, – хмыкнул Аристарх. – Кстати, а шрамчик у него на шее не ты ли оставил?

– У Шутова?

– У Булгакова, идиот! – вскипел Биркин. – Шрам на его шее. Твоих рук дело?

– Булгакова я никогда не трогал, – признался убийца. – От моих рук пали его родители. Самим Павлом занимался другой человек.

– Как его имя? – продолжил расспрос Аристарх.

– Я не знаю его имени. Только позывной, – нехотя продолжил раскрывать все имеющиеся на руках карты убийца. – «Шёпот».

– Шёпот? Завидую вашей фантазии, – с сарказмом усмехнулся Биркин. – И как мне выйти на этого Шёпота? Где он сейчас находится?

– Не знаю! – в отчаянии выпалил убийца. – Но он тоже должен быть где-то здесь. У него заказ на кого-то из проживающих при дворе императора. Возможно, он должен добить Павла Булгакова.

А вот этого Биркин ему позволить не мог. Рассматривать шрам на трупе – сомнительное удовольствие. Булгаков нужен ему живым.

– Проклятье! – выругался Аристарх.

Теперь ещё и убийцу придётся искать своими силами.

Или нет?

Биркину на ум пришла поразительная мысль. Он с трудом удержался, чтобы не засмеяться во весь голос. Точно! Зачем самостоятельно искать убийцу, если этим могут заняться стража, гвардейцы или даже тайная служба императора?

Разумеется, если доложить командованию, что убийца ищет Булгакова, никто такой шумихи не поднимет. Но можно ведь сказать, что Шёпот на самом деле готовит покушение на императора! Тогда его быстро поймают, до Булгакова он не доберётся.

И у Аристарха появится шанс предпринять ещё ряд попыток подловить Павла Андреевича. Остаётся только одна проблема. Пленник может опровергнуть эти факты. Но и это решаемо.

– Ты, кажется, не назвал мне своё имя, дружок, – улыбнулся Биркин.

– Егор, – выдавил из себя убийца.

– Что ж, Егорка. Значит, по твоим словам, Шёпот собирается убить императора, верно?

– Нет, я этого не говорил, – замотал головой он. – Вы же слышали…

– А это не важно, что ты там говорил, – усмехнулся Биркин и активировал свою кривую лекарскую магию. – А теперь достань язык и резко сомкни челюсти. Не переживай. Речь тебе больше не понадобится.

* * *

Как я и предсказывал, Андрей Фёдорович Преображенский был в шоке, когда выяснил, что творилось у него под носом. Он вызвал меня, Беленкова, Кондратьева, Гаврилова и Миротворцева к себе в кабинет. Собрал целую толпу лекарей, а затем…

А затем начал давить на нас своим молчанием. Уж не знаю, зачем он позвал сюда Евгения Кирилловича. Видимо, хотел, чтобы тот присутствовал здесь как мой наставник. У Гаврилова сам факт вызова к руководству вызывал резкий скачок давления.

В итоге мы сидели молча, наблюдая за тем, как кардиолекарь Миротворцев каждую полминуты сбрасывает Гаврилову растущее артериальное давление.

– Владимир Борисович, – неожиданно заговорил Преображенский. – Это – ваша вина.

Миротворцев побледнел. До чего наш заведующий был вспыльчивым человеком, но главного лекаря боялся даже он.

– Простите, Андрей Фёдорович, я не совсем понимаю почему вы вините именно…

– «ПРОСТИТЕ»⁈ – проорал Преображенский. – Господин Миротворцев, уже поздно извиняться! Вы знали Дубкова, как никто другой. Почему вы не предположили, что он попытается замести следы после турнира?

На месте Миротворцева я бы обязательно спросил: «А почему это не предположили вы, Андрей Фёдорович?»

Главный лекарь тоже должен был понимать, кто замешан в этом деле. Его внутреннее расследование не принесло никаких плодов. В итоге убийство было предотвращено двумя помощниками лекарей и одним котом-оборотнем. Ну анекдот же какой-то, честное слово!

– Я готов понести наказание, господин Преображенский, – склонил голову Миротворцев, а затем, не глядя, снова снизил давление Гаврилову.

Главный лекарь резко перевёл взгляд на Евгения Кирилловича.

– Господин Гаврилов, если я вас так напрягаю, можете подождать снаружи. Я позову вас позже. К вам претензий у меня нет, – произнёс главный лекарь.

Мой наставник, казалось, выпустил из себя столько воздуха, сколько физически не могло поместиться в его лёгких.

– Спасибо, Андрей Фёдорович, – кивнул он и бегом покинул кабинет Преображенского.

А Гаврилов явно страдает новомодным неврозом. Кажется, сейчас его называют боссофобией. Патологический страх перед руководством. Я долгое время думал, что это – вымысел, но на примере Евгения Кирилловича убедился, что такое и вправду бывает. Гаврилов боялся Миротворцева и Преображенского так, будто они и в самом деле могли его убить.

– Теперь Дубковым и Елисеевым будет заниматься корпус дознавателей, – заключил Преображенский. – Я был уверен, что их передадут за пределы дворца – полиции, но главнокомандующий службой охраны принял решение разобраться с ними через наших дознавателей. Скорее всего, это связано с тем, что на территории двора бродит убийца, который угрожает императору. Теперь Дубкова будут проверять куда более тщательно.

Убийца, угрожающий императору? Любопытно. Откуда за одну ночь появилась такая информация? Неужто вылеченный мной преступник раскололся? Хотя чему тут удивляться, раз над ним потрудился сам Аристарх Биркин?

– Вы, Владимир Борисович, сегодня вечером пойдёте отчитываться вместе со мной перед главнокомандующим службы безопасности. Пытать нас не будут, но допрос будет жёсткий. За Дубкова кому-то придётся отвечать, – заключил Преображенский. – Вас это тоже касается, господин Кондратьев.

– Простите, а я здесь при чём? – пожал плечами нефролекарь. – Я ведь в стационаре…

– Спали, – закончил за Кондратьева Преображенский. – Стражники доложили, что вы проспали покушение. Хотя я просил вас следить за Григорьевым в оба, – главный лекарь перевёл взгляд на нас с Беленковым. – Вам, помощники лекарей, повезло куда больше. За попытку предотвратить преступление вас обоих планируют наградить.

– Нас главнокомандующий к себе не вызывает? – уточнил я.

– Нет, Павел Андреевич. Вы с Леонидом Петровичем со своей задачей справились. Более того, вы сделали даже больше, чем должны были. Я был удивлён, когда господин Биркин доложил, что у Дубкова повреждено солнечное сплетение. Вы оказали достойный отпор преступнику. За это вас никто не осудит. Эдуард Дмитриевич это заслужил.

Интересно, как Биркин определил место повреждения? Надеюсь, не методом вскрытия!

– Расследование ещё будет продолжаться, но пока что вы все можете возвращаться к своим обязанностям, – произнёс Преображенский. – Все, кроме Павла Андреевича. И, пожалуйста, позовите сюда господина Гаврилова, если он ещё не довёл себя до инсульта.

Лекари покинули кабинет Преображенского, после чего Гаврилов зашёл внутрь и закрыл за собой дверь. Мы с наставником остались наедине с Андреем Фёдоровичем, который только начал отходить от приступа ярости.

– Итак, Евгений Кириллович, – начал главный лекарь, – хочу поставить вас в известность, что я перевожу вашего помощника на должность лекаря. Надеюсь, возражений у вас нет?

– А? Нет-нет, конечно. Он это заслужил, – закивал Гаврилов.

– Отлично. Своё слово я сдержу, Павел Андреевич, – продолжил Преображенский. – Вы займёте кабинет Дубкова. Я помню о вашей просьбе, поэтому можете оставить себе его медсестру. В связи с уходом Эдуарда Дмитриевича лекарские участки будут перераспределены, а вы начнёте свою полноценную рабочую деятельность с приёма слуг.

Ясное дело, что к дворянам меня пока что не подпустят. Но это уже огромный рывок вперёд! Теперь я официально буду числиться лекарем. Это откроет мне большой простор для дальнейших действий. Как профессиональных, так и личных.

– Но это ещё не всё, – произнёс главный лекарь. – Пусть в клинике сейчас и творится кавардак из-за того, что устроил господин Дубков, но я всё же хочу, чтобы моя организация продолжала развиваться. И вы мне в этом поможете.

– Мы? – удивился Гаврилов. – Мы оба?

– А к кому я, по-вашему, обращаюсь? – нахмурился Преображенский. – Вижу, вы хорошо сработались за эти две недели.

Да я бы так не сказал… Как раз наоборот, общий язык с Гавриловым мы так и не нашли. Но спорить с главным лекарем нет смысла.

– Поэтому я поручу вам общую работу, – произнёс Андрей Фёдорович. – Слушайте внимательно. Если у вас двоих всё получится, орден лекарей увеличит финансирование нашей клиники вдвое!