Текст книги "Спасите меня, Кацураги-сан! Том 17 (СИ)"

Автор книги: Виктор Молотов

Соавторы: Виктор Молотов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Какая же здесь природа! – восхищённо воскликнул Адлай Иманати, когда мы высадились и начали переодеваться в защитные костюмы. – Мне приходилось летать в другие страны, но познакомиться с флорой шанс так и не выдался.

Тут я полностью согласен с африканцем. Природа России может впечатлить даже больше, чем экзотика его родных краёв.

– Соберитесь, доктор Иманати, – сделал ему замечание Мэтью Родригес. – Мы не в туристический поход отправились.

Уже в начале нашей экспедиции между Родригесом и Иманати чуть не завязалась перепалка. Только этого нам не хватало. Мне уже начинает казаться, что Мэтью специально хочет всех рассорить. Как будто он на стороне вируса выступает, а не на нашей!

Надеюсь, что «Фебрис-12» ещё не научился контролировать людей. Но если такое когда-нибудь вскроется, Родригес будет первым, в ком я заподозрю предателя.

Разделившись на пары, мы направились каждый по своему маршруту. До детекторов предстояло пройти семь километров, а затем ещё три до самого ядра.

Со мной направился уже знакомый мне военный, вместе с которым мы спасали солдата, поражённого молнией. Если память мне не изменяет, зовут его Николаем. Первые полчаса мы шли молча, но вскоре он нарушил молчание.

– Что-то у меня дурное предчувствие, доктор Кацураги, – произнёс он. – С тех пор как меня сюда перевели, мне всё чаще кажется, что к семье я уже не вернусь.

– Не накручивайте себя попусту, Николай, – посоветовал я. – Стресс только помешает выполнять работу и притупит бдительность.

Стресс, между тем, бывает разным. Одно дело, когда человек на адреналине справляется с любой экстренной задачей, и совсем другое, когда обилие стрессовых гормонов расходует все резервы нервной системы, и выполнять даже самую простую работу становится практически невозможно.

– Сложно себя не накручивать после того, что случилось с предыдущей группой. Почти всех моих сослуживцев, которые помогали расставлять детекторы, уже увезли отсюда в другой стационар. Мне тогда «повезло». Я слёг в лазарет с пищевым отравлением, и меня с собой не взяли, – произнёс солдат. – Понимаю, нельзя так говорить, но я был даже рад, что мне не пришлось туда идти. Но судьба распорядилась иначе. В итоге всё равно не миновал я вторую экспедицию.

Мне пришлось воздействовать лекарской магией на нервную систему Николая, чтобы привести его в порядок. К тому моменту, когда мы добрались до детектора, он уже перестал галдеть о потенциальной опасности, и тогда настало время переходить ко второй фазе нашей экспедиции.

Мы с Николаем подняли детектор и потащили его к точке общего сбора. Через сорок минут мы оказались на месте. Опередить нас успел только Игорь Щербаков со своим сопровождающим. Остальные подтянулись чуть позже.

Точка сбора находилась на небольшой опушке неподалёку от выгоревшего леса.

– Вот мы и на месте, – указав на деревья, заключил я. – Если верить карте, за этой лесополосой находится ядро метеорита. Судя по всему, деревья выгорели в тот момент, когда он сюда рухнул.

Настал решающий момент. Самая рискованная часть нашей операции. Группа «Двенадцать» в полном составе выдвинулась к ядру. Однако, когда мы оказались в десяти метрах от места падения, я резко замер. Моё тело само остановилось. Ноги будто вросли в землю.

Вот теперь и меня посетило плохое предчувствие. Мой «анализ» уловил, как к нам что-то приближается. И никто, кроме меня, разумеется, больше этого не чувствовал.

Я сконцентрировался, использовал «массовый анализ» и осмотрел всю окружающую нас территорию.

Проклятье…

От метеорита, как только мы приблизились, начали исходить волны вирусных частиц. Будто он решил таким образом избавиться от незваных гостей. Я сразу узнал последовательность «ДНК» и «РНК» этих вирусов.

Тот самый штамм, который чуть не убил наших коллег буквально за сутки. От него не спасут даже защитные костюмы!

И ведь я даже не могу предупредить коллег. Что я им скажу? Что могу чувствовать присутствие вируса? Нет. Операцию нужно довести до конца.

Но мне придётся найти способ спасти всю группу. До столкновения с волной вирусов считанные секунды…

А на кону жизни двенадцати человек.

Глава 8

Жаль, что наука не скакнула до уровня, когда вирус можно определить с помощью портативного прибора. По аналогии со счётчиком Гейгера, который используется для подсчёта ионизирующих частиц.

Тогда мы смогли бы остановиться и временно отступить. Но наши детекторы работают совсем по другому принципу. Они берут образцы почвы под собой и анализируют воздух, который проходит через их камеру. Затем с помощью специальных реактивов происходит реакция с вирусом, и только потом детектор передаёт сигнал в научно-исследовательский центр.

Хотя чего уж тут говорить про детекторы? Даже Купер Уайт, судя по всему, не почувствовал приближение вируса. Наверное, потому что у него нет «молекулярного анализа». Иначе никак уловить присутствие «Фебрис-12» не получится.

Проклятье, а ведь Купер мог бы мне сейчас помочь! Но я не могу просто крикнуть ему что-то из разряда: «Эй, Купер, активируй антисептическую магию! Сюда летит волна вируса!»

Мне пришлось искусственно ускорить своё мышление магией, чтобы успеть придумать план действий. Время для меня будто замерло в этот момент.

Через моё сознание пролетели десятки вариантов действий. Но под нашу ситуацию подходил только один. Спасти и себя, и коллег я смогу лишь в том случае, если воспользуюсь своим артефактом.

На моей спине висел рюкзак со всем необходимым оборудованием для настройки детектора. Туда же перед выходом закинул компас и трактат «Кэйтэки-сю». Как знал, что пригодится!

Я быстро скинул с себя рюкзак, просунул в него руку и нащупал артефакт «компас».

– Вы чего, доктор Кацураги? – спросил меня Николай. – Забыли что-то?

– Да, – солгал я.

А затем решил воспользоваться заблуждением Николая, чтобы остановить всю группу. К тому моменту они уже успели пройти мимо нас и приблизиться к вирусной волне.

– Стойте! – крикнул коллегам я. – У меня проблема. Кажется, я забыл один из реактивов для заправки детектора.

Группа резко остановилась, Мэтью Родригес развёл руками и воскликнул:

– Просто прекрасные новости, доктор Кацураги! И что теперь? Хотите сюда ещё одну ходку сделать?

Этот болван ещё и возмущается! Знал бы он, что в данный момент я пытаюсь спасти ему жизнь.

– Дайте мне пару минут, коллеги. Лучше перепроверю сейчас, пока мы не добрались до самого метеорита, – произнёс я и схватился за компас.

«Анализ» ревел, в ушах в бешеном ритме отбивал пульс. Стекло моего защитного костюма запотело изнутри из-за учащённого дыхания.

Я установил магический контакт с компасом, а затем провернул свой главный манёвр. Включил рацию и с помощью неё направил магический поток сразу во всех членов нашей группы.

А поскольку Купер и сам имеет лекарские способности, с ним с помощью компаса я мог установить телепатическую связь.

– Купер, сейчас же накрой всю группу куполом из лекарской магии. На нас движется «Фебрис-12»! – произнёс я.

– Вот чёрт! – случайно выругался вслух Купер, чем привлёк к себе всеобщее внимание.

Я же в этот момент принялся создавать защитные оболочки внутри костюмов для каждого врача и военного. Точно такой же барьер я делал, когда вводил сыворотки заразившимся врачам в закрытом инфекционном блоке.

Как только моя магия пришла в действие, нас накрыло вирусной волной. Никто этого, разумеется, не видел и не чувствовал. Зато у меня уже начала голова раскалываться из-за вопящего «анализа». Будто в моих ушах кто-то включил сирену.

Я сразу же понял, что нам нужно всего лишь продержаться какое-то время. «Массовый анализ» показывал, что эта волна конечная. Оно и логично, ведь ядро метеорита не может производить «Фебрис-12», как на заводе.

Тем более, долго этот вирус не просуществует. Даже эта суперинфекция не способна длительное время выживать за пределами человеческого организма. Чтобы существовать в неживой природе, этот вирус создаёт что-то вроде защитных спор. Но споры заразить человека не могут, поскольку они являются неагрессивной формой микроорганизма. А если я прав, и это колония специально выплеснулась, чтобы избавиться от нашей группы, значит, в ней точно находятся исключительно активные частицы вирусов.

Нужно потерпеть ещё немного, тогда они погибнут, а споры унесёт ветер.

– Доктор Кацураги, вы долго ещё будете копаться? – решил поторопить меня Родригес. – Может, мы тут пока лагерь разобьём? Жаль только мясо с собой не захватили, а то можно было бы…

Хлоп.

Я снова соединил его челюсти, заставив прикусить язык. Но не стану скрывать, был соблазн просто снять с него защитную оболочку и оставить на «съедение» вирусу.

Голова потяжелела, будто в неё залили свинец. Я почувствовал, как тело начало пошатываться. Я держу защиту всего несколько секунд, а энергия уже практически на исходе.

Вот теперь ситуация точно безвыходная. Как только у меня кончится мана, все, кроме Купера, откроются и тут же заразятся.

Нет. Нельзя этого допустить! Мы ведь уже так близко к финальной точке. Я не могу здесь проиграть. Мне бы хотелось умереть на родной земле, но не сегодня. Не сейчас!

В этот момент рядом с моей рукой, держащей компас, появилось что-то горячее. Я почувствовал приток магических сил. Но откуда?

И меня посетило осознание. Я вспомнил слова своего предка, который рассказывал мне о «Кэйтэки-сю». Точно, он ведь говорил, что эта книга поможет мне только в самый отчаянный момент, когда шансов уже не останется.

Трактат выплеснул немного накопленной в нём силы, а затем, полностью иссякнув, затух. И этого оказалось достаточно. Я продержал защиту ещё несколько секунд, и «анализ» утихомирился, сообщив тем самым, что опасность миновала.

Получается, и этот момент был предсказан Манасэ Досаном и лекарями его времени. Трактат помог мне, как он и говорил.

– Всё, обошлось! – воскликнул я, дав тем самым Куперу сигнал, чтобы он отключил и свою защиту тоже. – Нашёл их, – добавил я и достал из рюкзака несколько колб с реактивами.

На этот раз Родригес не смог выкинуть очередную колкость, поскольку был слишком занят своим уже дважды прикушенным языком.

Мы продолжили путь к ядру метеорита. Уже на подходе к кратеру я ещё раз воспользовался «массовым анализом», но больше вирусных частиц не обнаружил. «Анализ» фиксировал, что в ядре есть ещё несколько колоний, но они гораздо меньше и находятся в спящем состоянии. Похоже, предыдущий ход нашего «противника» сыграл против него же. Теперь вирус защитить свой дом уже не сможет, так как потратил все свои резервы.

Всё-таки я оказался прав, когда предполагал, что «Фебрис-12» умеет считывать человеческие мысли. Скорее всего, когда первая группа заразилась, коллективный разум вируса сразу же получил информацию о том, что будет происходить в этой зоне. Когда расставили первые детекторы, по словам Романовского, вирус перестали фиксировать рядом с ними.

Наверное, специально перестал распространяться, чтобы не позволить нам его изучать.

Невероятный организм! Я бы даже восхитился им, если бы он не представлял для человечества такую угрозу. Насчёт вирусов учёные всегда вели споры, пытаясь определить, живые эти существа или нет. Большинство склоняются к мнению, что вирус – это промежуточное звено между живой и неживой природой.

Но, чёрт возьми, эта дрянь даже умудрилась создать что-то вроде коллективного разума, нашла способ обороняться, защищать свои границы и даже отпугивать тех, кто несёт потенциальную угрозу. Не могу представить, через какой процесс эволюции должен был пройти этот микроорганизм, чтобы превратиться в то, с чем мы теперь имеем дело.

– Одуреть можно… – прошептал Купер Уайт, увидев массивное ядро метеорита. – Поверить не могу, что мы так близко от источника этой инфекции.

– Разглядывать этот камень будем через камеры. Тут лучше не задерживаться, – посоветовал коллегам я. – Расставляем детекторы, меняем реактивы и уходим отсюда, пока ещё не поздно.

Все приступили к работе, а я попутно изучал ядро «анализом». Старался касаться его своим сознанием максимально аккуратно, чтобы не передать ему информацию о своей магической силе.

Интересно… Судя по данным «анализа», вирусные частицы располагаются особыми узорами внутри этого ядра. Чем-то напоминает нейронные цепочки в головном мозге.

Стоп! Так вот в чём дело…

Я неожиданно для себя нашёл ответы на вопросы, которые мучили меня долгое время. Похоже, в этом ядре находится что-то вроде командного центра. Теперь понятно, почему неделю назад заболевшие «Фебрис-12» начали испытывать одни и те же симптомы одновременно по всему миру.

Мы с Купером предполагали, что таким образом вирус попытался нам пригрозить. Видимо, это ядро может передавать информацию другим вирусам, но вернуть её обратно колонии могут только при непосредственной связи с этим метеоритом. Именно поэтому, когда я лечил заразившихся лекарской магией, вирус не смог передать возможность создать иммунитет против неё.

Закончив расстановку детекторов, мы направились назад. Всю дорогу я «оглядывался» назад с помощью магии, поскольку опасался, что мы можем попасть под новую волну, но этого, к счастью, так и не произошло.

– Фух… – с облегчением выдохнул Игорь Щербаков, когда мы забрались в машину. – Теперь нам остаётся только надеяться, что мы не подхватили вирус.

– По крайней мере, с нами не случилось того же, что с членами первой группы, – подметил Эдвард Шепард. – У них ведь симптомы проявились при первом же контакте с вирусом буквально в течение нескольких минут. Наверное, всё-таки обошлось.

Мы с Купером переглянулись, явно думая об одном и том же. Ведь наши коллеги даже не догадываются, что все наши жизни ещё несколько часов назад висели на волоске. Если бы я не взял артефакты, если бы нам с Купером не хватило хотя бы жалкого процента маны – все были бы уже мертвы.

Вспоминая, как тревожился Николай по пути к ядру, я задумался, что после такого невольно поверишь в шестое чувство или интуицию. Возможно, некоторые люди обладают какими-нибудь зачатками магии, благодаря которым ощущают надвигающуюся угрозу.

Да уж, в такие моменты я начинаю жалеть, что в этом мире магия практически отсутствует. Нам бы точно не помешал какой-нибудь провидец, которых в моём мире было пруд пруди. Хотя добрая половина этих провидцев были теми ещё шарлатанами.

Вернувшись в научно-исследовательский лагерь, мы все сдали тесты на «Фебрис-12». Я смог вздохнуть с облегчением только после того, как у последнего члена нашей группы загорелся индикатор отрицательного результата.

Я не стал анализировать тела коллег, поскольку потратил слишком много энергии, а в дороге она всегда могла пригодиться. Так что пришлось полагаться на обычные тесты.

В лагерь в этот день мы так и не прошли. Следующие тридцать шесть часов мы проверил в мобильном инфекционном боксе, который к нашему приезду вывезли за пределы научно-исследовательского центра.

Когда очередное тестирование показало, что мы чисты, нам наконец-то позволили вернуться в лагерь.

Первым делом члены группы разбрелись, чтобы принять душ. Всё-таки мы целый день провели в защитных костюмах, таская тяжёлые детекторы по пересечённой местности. После такого хотелось поскорее смыть с себя пот и накопившуюся усталость.

Сразу же после этого группа «Двенадцать» в полном составе направилась в лабораторию, где нас встретили ликованием.

– Удалось, господа! – воскликнул Сорокин. – Поверить в это не могу, но у нас всё получилось. Семён Андреевич только что установил связь с последним детектором. Теперь мы можем собирать информацию прямо из ядра метеорита.

– Это – переломный момент, – произнёс Романовский. – Как только соберём достаточно информации, ядро можно будет уничтожить. Точно так же, как мы утилизируем мелкие осколки метеорита.

– Уничтожить? – переспросил я. – Семён Андреевич, а сколько у нас примерно времени до этого момента?

– Всё зависит от того, как быстро детекторы соберут нужную нам информацию, – ответил он. – А потом можно будет и от ядра избавиться. Скорее всего, через неделю. Но это решать не мне, а Анатолию Викторовичу.

– Да, я обговорю этот вопрос с руководством «ВОЗ», – кивнул Сорокин. – А почему вы спрашиваете, доктор Кацураги? Думаете, его ещё как-то можно использовать?

– Нет, меня просто интересует дальнейший план действий, – солгал я.

На самом деле факт будущей утилизации метеорита меня сильно напряг. Просто у меня возникло ощущение, что единственный способ разобраться со всеми вирусами разом – это поработать над их командным центром. Заставить его дать команду всем частицами «Фебрис-12», распылённым по миру, самоуничтожиться.

Точно… А ведь я действительно мог бы это сделать с помощью «генетического анализа». Только для этого нужно знать последовательность самых главных генов, которые влияют на жизнеспособность «Фебрис-12» и способность вируса к бесконечной адаптации.

И единственный способ узнать эту последовательность – обследовать того пациента из Южно-Сахалинска. Однако, если ядро утилизируют, тогда мне уже не удастся это провернуть. Значит, нужно поспешить на Сахалин.

А потом ещё придётся придумать способ, как пробраться к метеориту снова. Вряд ли меня отпустят туда просто так, без объяснения причины. Но это уже мелочи. Сейчас главное успеть реализовать все этапы моего плана.

– Кстати, результаты с прошлой позиции детекторов я уже полностью обработал, – сказал Романовский. – К концу дня разошлю их всем членам группы. Можете ознакомиться. Думаю, на основе их мы сможем придумать, как создать более устойчивые защитные костюмы.

– Не прошло и полугода! – фыркнул Сорокин. – Я думал, что вы уже никогда не подготовите эти данные.

О как! Значит, моя помощь с лечением СДВГ всё же помогла Романовскому. Меньше отвлекался, больше работал, и вот результат. Хорошо, что я обратил внимание на его симптомы. Новые костюмы нам точно могут пригодиться.

Мы с группой ещё целый час обсуждали план дальнейших действий, затем большая часть врачей разошлась по инфекционным отделениям, где лежали заболевшие с менее агрессивным штаммом «Фебрис-12».

Я задержался у Романовского, чтобы первым ознакомиться с результатами исследований, но нас отвлёк чей-то крик.

– Помогите! – послышалось снаружи. – Беда! Срочно соберите группу… Ай!

Человек, который кричал, судя по звуку, повалился на землю. Мы с Романовским и Сорокиным выскочили на улицу и обнаружили окровавленного мужчину.

– Васильев⁈ – воскликнул Сорокин. – Что случилось?

У моих коллег даже словарный запас кончился от удивления. Васильев был весь изодран. Всё тело покрыто рваными ранами. Не знаю, кто его так потрепал, но это чудо, что ему удалось добежать до нас в таком состоянии.

Романовский побежал в лазарет, чтобы сюда принесли носилки.

Я присел рядом с пострадавшим и принялся осматривать его раны. Судя по форме повреждений, его явно кто-то драл. На укусы точно не похоже.

Такие следы оставляют только когти. Я сразу же принялся стягивать магией сосуды и убирать попавшие в раны бактерии. Сращивать раны пока что не буду. Их придётся зашивать. Благо у нас есть Игорь Щербаков. Хирург он первоклассный, быстро справится.

– Медведь… – прошептал Васильев. – На нас с Калугиным медведь напал. Меня подрал. Его, кажется, тоже.

– В смысле «кажется»⁈ – воскликнул Сорокин. – А где Калугин сейчас?

– Он в глубь леса убежал. Не знаю, зачем он туда рванул. Видимо, с испугу, – протараторил Васильев. – Сержант помог мне сюда доковылять. Медведя мы спугнули, но я боюсь, что он с Калугиным может пересечься. Если, конечно, он ещё жив.

Странно. Медведи редко нападают без веской причины. Что-то тут не так.

– Не будем терять времени, – произнёс я. – Коллегу нужно спасать. Я возьму одного солдата и пойду в лес. Попробую найти Калугина. Если он ранен, без помощи он назад уже не вернётся. Кровотечение остановлю и притащим его сюда. Где вы с ним разминулись?

– В западной части леса, где мы осколки метеорита собираем, – произнёс Васильев. – Оборудование показало, что там всего один камень остался. Я его так забрать и не смог, нас медведь отвлёк. Вас туда любой солдат проведёт.

– Хорошо, тогда найду Калугина и заодно камень этот разыскать попытаюсь, – сказал я и рванул к выходу из лагеря.

К лесу меня сопровождал Николай, с которым мы уже успели за последние дни сработаться. Как только мы добрались до леса, я воспользовался «массовым анализом», чтобы обнаружить Калугина.

И вскоре поймал сигнал. Он был настолько далеко, что я даже не мог уловить точные жизненные показатели. Но одно меня удивило больше всего.

В глубине леса я ощутил присутствие двух раненых.

Странно… Если первый Калугин, то второй тогда кто?