Текст книги "Чистые струи"
Автор книги: Виктор Пожидаев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Семен Иванович вышел на берег, разделся и, разбежавшись, бросился головой в воду. Вода была теплая, густая. Он долго плавал и нырял. Пытался даже поискать на дне рыбу, но рыбы не было.
Потом он подошел к палатке, взял ее брюки и кеды, направился к кострищу. Костер долго не разгорался, но Семен Иванович терпеливо чиркал спичку за спичкой.
Он сушил одежду, испытывая к ней забавную нежность. Несколько раз ему казалось, что в палатке спит его собственная дочь, которой у него никогда не было, и он любит ее больше всех на свете.
Ему захотелось есть, но рюкзак был в палатке. Кеды просохли быстро, от них уже почти не шел пар, подошва была горячая и гладкая.
И все же он не выдержал и осторожно подошел к теремку. Нахалка лежала в мешке, высвободив из него оголенные руки. Он помедлил немного и осторожно прополз через всю палатку. Он вытаскивал рюкзак так, будто обкрадывал человека. Раза два взглянул на Нахалку, усилием воли заставляя себя не задерживать взгляда. Он выпятился из палатки и облегченно вздохнул. Потом поднял рюкзак, повернулся и наткнулся на леденисто-ненавистнические глаза Чирикова.
– Здравствуйте, Иван Алексеевич… – растерянно, почти шепотом поздоровался он. Чириков не шелохнулся. Возле его ног в напряженной позе застыл Макс.
Жуткая догадка пронизала Семена Ивановича. Он почувствовал, что неудержимо краснеет.
Чириков не шевелясь, душно сглотнул. Семен Иванович заставил себя посмотреть в его застывшие от горя и бешенства глаза и пошел к костру. Он знал, что Чириков еще стоит у него за спиной, но не оборачивался. Пока не услышал затихающие шаги.
Семен Иванович вскипятил и очень крепко заварил чай. Он долго пил эту обжигающую жидкость, словно пытался что-то залить в себе. И еще полдня он провел как во сне. А когда выспалась и ушла домой Нахалка, стал не спеша собирать свои вещи.
Он благополучно и как-то незаметно добрался до дома. Не стал ничего объяснять жене, подумавшей, наверное, что ему там просто не понравилось. Не звонил Самойлову, не было на это сил. Сидел дома. А погода стояла отменная. Такая же погода, как там:..
Через неделю прибежал удивленный Самойлов.
– А я и не знал, что ты дома! – негодовал он, потрясая письмом. – На! Я вечером забегу.
Семен Иванович не решался вскрыть конверт, на котором неровным, грубым почерком было выведено: «Передать Семену Ивановичу». Потом вскрыл, прочитал и опустился в кресло. За окном проносились такси, тянула пронзительный гудок электричка. Он ничего не слышал.
«Прости дурака старого. Места себе не нахожу. Жизнь не в радость, Семен Иванович. Приезжай немедля. Деньги я тебе выслал. На Самойлова. А то брошу все, приеду сам. Все тебя ждем…»
Потом он долго разбирал то, – что было тщательно замазано автором письма, лесником Чириковым. Кое-как понял. «А релка наша опять сгорела. От твоего костра, видать, пошла».
Дети галактики
Демкин шел в кирзовых сапогах: берег ноги от ревматизма. Болотники, без которых не обойтись на озере, пристроил под клапаном рюкзака. Перед речушкой переобулся, перебрел по мелководью.
Он уже видел зеленую осоковую окоемку и солнечную, блескучую рябь внутри ее. Ноги сами по себе заработали слаженней, напористей.
– Мы – дети галактики! – дурашливо раскачиваясь в стороны, заорал возбужденный Демкин так не подходящую для его работы и жизни высокую песню. – Но! – Самое глав… ное… – чуть не споткнувшись, растерянно договорил он глухим голосом. На его любимом месте, на лысом бугорочке, закрытом с трех сторон густым лозняком, дымновато горел костер.
– Дачники чертовы! – с натуральной болью в голосе прошипел Демкин. – Добрались, паскуды…
Всех горожан Демкин называл дачниками, ненавидя в этих людях их стремление «ухватиться одной рукой за два места» – иметь благоустроенную квартирку да еще кусочек земельки захватить. Сам Демкин родился и вырос в селе, работал скотником и имел в жизни, как он сам считал, одну только светлую отдушину – рыбалку. Книг и газет не, читал – «сонливые!» Телевизор включал, когда ожидалось кино про войну или шпионов. И скрипел зубами, если начинали «крутить» футбол.
В футбол Демкин играл один раз – еще пацаном, защищал честь родного совхоза. Загнали его, необученного, в ворота: стой и мяч лови! А его смотря еще как пустят, мяч этот. Раза два отшиб животом, а потом очнулся на травке – в лобяшник угодили. Слава богу – мозги не отшибли, но слабенькую тягу к этой игре – враз.
На озере, куда пришел Демкин, хороших мест полно. Но ему не хотелось в другие места, настроился на свое. До того распсиховался – хоть домой поворачивай! Может быть, и повернул бы. Но в это время из-за дымка и лозняка появился высокий человек и заспешил к Демкину.
– Здорово, мужик! – прокричал дачник еще издалека и заулыбался, будто красную девицу обнаружил.
– Здорово, барин, – подождав весельчака, ответил Демкин. И еще сильнее насупился. В городе небось все друг другу – «здрасьте», а здесь можно и «здорово»! Да еще – «мужик».
– Чего – сердитый такой?! – не унимался улыбчивый незнакомец, настораживая Демкина ехидным прищуром поблескивающих голубых глаз.
– А что мне перед тобой, скакать! – полуотвернулся Демкин. Он не хотел грубить, но уже малость завелся. – Ищи себе другое место, нечего на готовое…
– …Так ты из-за этого? Сразу бы и сказал. Передвинусь… Закурить не дашь? А то свои в воду уронил…
Демкин несколько смущенно полез в наружный карман куртки, протянул пачку. Занесло меня, огорченно думал он, облаял человека. Другой бы на месте этого дачника отшил, и все, а он и артачиться не стал. Воспитанный…
– Поймал чо? – с запоздалым миролюбием поинтересовался Демкин, пряча свой «Север».
– Ага! – закивал тот головой, прикуривая. – Трех бычков.
– Каких это бычков?! Ратанов, что ль?
– Да шут его знает! Бычки вроде… Больше сюда никто не придет?
– В смысле?.. – малость затревожился Демкин: вежливый-то вежливый, а двинет в лоб!
– В смысле – начнут гонять с места на место. Я ваших законов не знаю.
– Приезжий, что ль? – успокоился Демкин и пошел рядышком с ним к костру.
– Из Хабаровска.
– Ну! Что, специально перся?
– Нет, в командировке. Я сейчас вон к той черемухе переберусь, идет?
Демкин уже полностью обуздал себя. Это было не очень трудно при его мягком, отходчивом характере.
– Ладно, оставайся! Ратаны, конечно. Какие еще бычки! Что карась-то, не берет?
– А есть? – оживился незнакомец.
– Хм! Чертова туча! Ты подальше от берега забрасывай, а то ратан перехватывает. Вон, видишь колышек? Я там лысину на дне вычесал. Туда и бросай, прикормлено.
Демкин прошагал дальше, к черемухе, а дачник устремился к понуро торчащему из осоки спиннингу.
– Бычки! – усмехался, состыковывая удилище, Демкин. – А с виду умный.
К заходу солнца Демкин выволок четырех приличных карасей, десяток чебаков, пару из которых тут же раздавил сапогом – успели обзавестись заразой, каким-то утробным раком, оставляющим отверстие под передним плавником, и небольшого угорька – змееголова по-научному. Для ухи – куда с добром всего этого! Он смотал на катушку лесу и сунул спиннинг в осоку. Случайный компаньон тут же последовал его примеру и весело устремился вслед за Демкиным – собирать сушняк.
– С ночевкой, значит? – поинтересовался Демкин.
– Ага! Давно мечтал, понимаешь, посидеть ночку у костра.
– Рыбалка без ночевки что свадьба без невесты, – согласился Демкин и почувствовал, что становится великодушным – дальше некуда. – Хошь – одним костром обойдемся?!
– М… можно и одним… – не очёнь-то обрадовался дачник.
Демкина это неприятно задело.
– Как знаешь! – Он недовольно отвернулся и потащил ветки к черемухе. Скоро на воду потянуло дымки двух костров.
Демкин сноровисто почистил картошку и рыбу, приготовил лучок, укропчик и все остальное, потом уж зачерпнул в котелок желтоватой воды. Краем глаза видел: дачник старался делать все точно так же. Только зелени для ухи у него не оказалось. Демкин немного поторжествовал по этому поводу, но потом почувствовал какую-то неловкость. Что ж это в самом деле! Вражда, что ль?
Он поделил зелень пополам и пошел к чужому костру.
– Держи, земеля! Уха без приправы не уха, а так… Демкин заметил двух распластанных карасей, желтого сомика. Похвалил:
– Нормально!
– Что-то крупное сорвалось! Чуть леску…
– Угорь! – деловито определил Демкин. – Он тебе с палец, а силищи что у коня. Ты к ночи спиннинг на живца поставь – обязательно угря зацепишь.
Демкин пошел к себе. Уху он сварганил быстро, умеючи. Достал из рюкзака ложку, хлеб, потом осторожно извлек главное.
Чего скрывать! Демкин давно уже заимел и тёмную отдушину. Жизнь без этой заразы была ему невмоготу. Песочили на собраниях, в рабочкоме. Толку! Демкин долго отмалчивался, потом, чувствуя в себе маленького злого беса, шел в ответную атаку: «На себя посмотрите! Стыдят еще… Я на свои пью, втихую. А вы! Чего закрутились, как вши на аркане?! Завели моду: чуть что – банкетик! Ах ты! Министры, мать вашу… Чего ж меня за свой круглый стол не садите, а?! Навозом воняю? Галстучка нет? Замолчали! То-то!»
Может, потому, что в словах Демкина была какая-то правда, может, и по другой причине, в конце концов оставили его в покое, стали делать вид, что не замечают его ненатуральной веселости на работе. Да и кто сменит никогда не ропчущего Демкина, привыкшего к тяжелому скользкому грузу и широкой совковой лопате!
«Как-то нехорошо… одному», – засомневался Демкин. Встал и снова пошел к чужому костру. Дачник пробовал поспевшую уху и жмурился, как огромный, длинный кот.
– Слышь, земеля! Нехорошо! – Демкин любил подъезжать сбоку.
– Что?.. – дачник застыл с ложкой в руке.
– Нехорошо, говорю, в таких делах откалываться. Давай понемногу! За знакомство.
– А! – дачник сунул ложку в рот. – Спасибо. Я этим не увлекаюсь!
Так он сказал это, таким сволочным тоном, что Демкин тут же, без единого слова, повернулся и пошагал, прочь.
«Ну не скотина ли! – прыгало в голове. А внутри все кипело. – Не увлекается! А я… Да ты, гад стометровый, посмотри сначала, как я живу. Потом вякай! Дом мой видел? Сад видел?! Обстановку? Я вон дочке каждый месяц шестьдесят рублей посылаю – учись! Не увлекается он! Дачник чертов…»
С такого расстройства Демкин хлебнул сразу вдвое больше, чем привык. Тут же томившееся по пище тело наполнилось теплотой и негой. Думаться стало острей и ясней.
«Навалился! Гляди, с котелком не сшамай. Компания ему не подходит. А то – не увлекаюсь! По роже видно. Тоже небось на банкетиках выпендривается!
Так я тебе устрою банкет! Обжирают государство, крысы! По природе, вишь ли, тоскует. Тоскуешь – дуй в деревню. Я тебе лопату организую! Еще больше, чем у меня».
Вообще-то Демкин мирный и добрый, ни в каких драках не участвовал. Ему всегда как-то легко удавалось выкручиваться из любых ситуаций без телесных повреждений. Но когда смотрел по телевизору кино, преображался. Сильное впечатление производили на него действия чьих-то уверенных кулаков. «Ты чо?! – испуганно удивлялась жена Лидия, когда он вскакивал с дивана и, в азарте, воспроизводил только что увиденные резкие, впечатляющие движения. – Телевизор сшибешь!..»
– В скулу надо, в скулу! – разгоряченно советовал Демкин смелому разведчику прямо в экран. Об этом безотказно действующем приеме он тоже знал из кино.
Солнце ушло. Обрадованно заурчали вокруг ночные лягушки. Демкину все еще было обидно и оттого – одиноко. Он любил поговорить под это дело. Не о чем-нибудь там шурымурном или об артистах, а о простом, мужицком, наседающем на тебя ежедневно – с утра до ночи. «Не увлекаюсь! – с ехидной злостью передразнил Демкин про себя дачника. – Да чем ты вообще увлекаешься! Юбками?! Или чулками с рублями? Да ты корову-то только по программе «Время» видел!»
Дать бы этому дачнику в скулу и успокоиться! А что! Не будет оскорблять.
Немного посомневавшись по поводу этой внезапной мысли, Демкин поднялся. Отдаленно он чувствовал, что неотработанный прием может подвести, но в душе его стремительно росло мужество.
Противник Демкина уже управился с ужином и теперь сидел, обхватив колени длинными руками.
– Мечтаем! – чуть зловеще произнес маленький Демкин.
– Есть немножко!.. – противник разомкнул пальцы. – Садись… – погладил рукой кончик бревешка, на котором устроился сам.
Демкин стоял, покачиваясь и стараясь сразу определить линию своего поведения. Может, он и шебаршнулся бы, окажись дачник настроенным не так миролюбиво.
– Гляди, спутник летит! – по-детски задрав голову, сквозь сдавленное горло прохрипел дачник. Демкин машинально посмотрел в темное небо, но спутника не увидел. Какое там! Звезды бегали зигзагами. Демкин сел.
– Летают! – сказал, как бы намекая на то, что спутником его не удивишь.
– Что, – дачник заулыбался, – перебрал?
– А ты мне – не указ! – мгновенно вспомнил Демкин, зачем сюда явился. – Я таких… одной левой… В скулу! И-не надо… это… считать до десяти, – зачем-то добавил он.
– Драться любишь?! – ласково спросил дачник, положив на плечо Демкину руку. Демкин усмотрел в этом явную угрозу. Он нервно сбросил ненавистную руку и приподнялся.
– Ты что это в за… лезешь?! – странными, неприятными даже самому себе словами окатил он отпрянувшего дачника. – Напрашиваешься?!
– Да это ты напрашиваешься! – обиделся дачник. – Чего хвост задрал? Выпить с тобой не захотел?
– Вот, вот! – голос Демкина окреп. – Морду воротишь! Навозом воняю! Пардон. По-немецки. Тебе бы щас на банкетик! Салфеточку!
– Да брось, земляк! Ну не пью я, не пью! Зарок себе дал. Можешь ты это понять?
– Зарок? – удивился Демкин. Он постоял молча, осмотрел дачника с ног до головы и снова присел на бревнышко. – Что за зарок?
– Да ты сейчас не поймешь…
– Э! – неприятным голосом произнес Демкин. – Гусь свинье не подруга! Да?
– Да не ершись ты! Я ведь стараюсь по-хорошему. Не порть вечер.
– А что, значит, можешь и по-плохому?! – сильно хмуря редкие брови, грозно уставился на дачника Демкин.
– Чудак! Я же боксом занимался…
Демкин не менял своего взгляда. Правда, проскочила короткая мыслишка, что, может, это и правда – занимался он боксом.
– А я не боксами! Я просто… В скулу. И не надо…
– Ну ладно, земляк! Надоел… – Дачник быстро встал и сделал крупный шаг к Демкину.
– Стой! – закричал, опомнившись, Демкин. Незнакомец показался ему сейчас таким огромным, что от страха заколотилось и съежилось сердце.
Дачник посмотрел на него, вздохнул и сел на прежнее место.
– Иди… Отдыхай, земляк.
– А? Ага… Сейчас, – конфузливо согласился Демкин, даже в этом состоянии чувствуя горечь неожиданного позора. Но он и понимал одновременно, что избежал еще большего позора. Это немного утешало его. – Ты… Не подумай, что…
– Да ладно, – вяло прервал дачник. – С кем не бывает. Давай познакомимся, что ли! Сергей, – протянул Демкину руку. Демкин поник головой, но руку пожал.
– Алексей Петрович… Алексей… Или… Петрович.
– Давай-ка я тебе, Петрович, чайку крепкого! Примешь?
– Приму! – Демкин почувствовал зверскую жажду.
– Вот! На здоровье. Человеком себя…
– Подначиваешь! – догадался Демкин.
– Обидчивый ты, Петрович! Говорю, значит, знаю… Увлекался я этой заразой.
– Ну! – усомнился Демкин, задержав кружку у рта. – И бросил?!
– Я же говорил тебе, Петрович, – зарок дал.
– Молодец! – восхитился Демкин. Он стал жадно пить чай, задумчиво покачивая головой. Время от времени он сверял свое состояние по звездам. Они уже не чертили небо, а чуть-чуть мельтешили. – А… что за зарок? Скажи, а?!
Сергей начал рыться в лохматой пачке, отыскивая годную сигарету. Демкин встрепенулся, кое-как отыскал на своей груди карман и протянул папиросы.
– Выбрось свои-то! У меня еще есть.
– Вот такой зарок… Я ведь из-за этого семью потерял. Что – как?! Просто… Уехала от меня семья. Не приняла больше…
– Так один и…
– Нет. Долго куковал. Долго! Но – дал зарок. Не пить! Теперь все нормально. Опять детишки…
– Да… – притихнувшим голосом изумился Демкин. – Дела!
Он вдруг представил, как сам явился домой, а там пусто. Как же это так?! Ложишься спать – один… Просыпаешься… Нет, такое не укладывалось у него в голове. Бедный Серега!.. Считай, двадцать лет неразлучны с Лидией. Дом построили собственный, ушли из казенного. Хозяйством обзавелись… А дочь! Как же это так…
До того плохо, тревожно стало Демкину, что слезы на глаза навернулись. Будто не с Сергеем, а с ним, Демкиным, приключилась уже такая беда. «Но нет! Еще ведь не приключилась, слава богу! – осознал он, выползая из-под пелены опьянения. – А ведь могло! Сколь раз… Лидия… Терпит еще!»
– Гляди, Петрович, опять летит!
Демкин нехотя задрал голову и увидел спутник – яркую бегущую звездочку.
– Да… Летают…
– Тебе что, неинтересно?!
– Да почему… Так с тех пор… ты и в рот не брал?
– Сказал же – нет!
– И в праздники?..
– Уходит… Может, это и не спутник. Чудак ты, Петрович! Мало в ней радости. Я это понял.
– А в чем ее много!.. – понурился Демкин, вспомнив почему-то коровник с быстро гниющими полами.
– В чем?! Да ты разуй глаза, Петрович! Жизнь-то началась! Смотри, к чему идет! Люди на Луне побывали, в космосе живут постоянно. На земле за порядок принялись.
– Вон еще ползет! – кивнул вверх Демкин. – Чо радоваться-то! Шариков напускали… Лучше бы лопату придумали, чтобы сама навоз кидала.
Сергей громко захохотал и принялся ворошить костер.
– А что, честно, не хотел бы туда слетать?
Демкин подумал, прислушиваясь к самому себе.
– Нет! – сказал твердо. – В пустоте мотаться…
– В пустоте… Подожди! Вот достигнем скорости света – далеко полетим! Такое увидим!
– Какая же у света скорость! – хмыкнул Демкин.
– Ого!
– Хватит заливать! Свет.;, он – раз – и везде.
– Вот такая и скорость! Раз – и черт знает где.
– А для чего? – не очень-то еще веря, спросил Демкин. – За кем гоняться? – Он поднялся и уже почти уверенными руками налил себе свежего чаю. Он не знал – интересно ему или нет. Пустые это все разговоры.
– Людей разыскать на других планетах, связи заиметь. Что. не хочешь посмотреть на человека из другой галактики?!
– Что? А!.. Можно… и посмотреть…
– А не боишься?!
– Что, злые? – поинтересовался Демкин, обжигаясь чаем. Сергей засмеялся и отошел от костра. – Злые, что ль? – громче повторил Демкин в напрягшуюся спину собеседника.
– Да нет! Я не о том… – Сергей помолчал немного и вернулся на свое место. – Вот появятся вдруг и сразу тебя определят.
– Куда? – встревожился Демкин. Ему показалось, что Сергей что-то знает наверняка.
Сергей схватился за живот и скорчился.
– К… куда! – сипел он, не в силах вдохнуть. – Ку… да! Я… говорю… насквозь тебя… увидят!
Он отдышался, покрутил головой, будто говоря: «Ну и ну!»
– Мысли твои, как живешь…
– А! – успокоился Демкин и тоже заулыбался. – Так я в это время могу в мыслях такого туману напустить! Чего ржешь?.. Что-нибудь про это… Социализм! Вот… А то спьяну сразу не соображу.
– Да ничего ты не напустишь! Поймут, что ваньку валяешь. Вздохнут и улетят.
– Куда?
– Других искать. С которыми хоть поговорить можно!
Демкин обиделся, но промолчал. Допил чай, поставил кружку.
– С настоящими мужиками я найду о чем поговорить! А если такие же… А если эти… длинноволосики, на кой хрен они мне сдались! Я б их всех, тунеядцев, пустыми бутылками перебил.
Сергей перестал улыбаться, смотрел на Демкина серьезно и с интересом.
– Да ладно! – махнул рукой Демкин. – Не прилетят.
– Это почему же?!
– А нету их! Нету! Были бы – давно бы прилетели. Раз такие умные…
– Некоторые ученые утверждают, что прилетали…
– Ученые! А они их видели?! За ручку здоровались?
– Тебе скажут, что и за руку здоровались, – ты не поверишь.
– Смотря кто скажет! – Демкин заходил у костра, немного горделиво попинывая в огонь отскочившие головешки.
– А я вот тебе один случай расскажу. Я в одном журнале прочитал. Тоже многие не верят. А я верю!
– Будто – прилетали?! – догадался Демкин.
– Да… Ты слушай!
Сергей зачем-то посмотрел на небо, поежился.
– Случилось это… Да уже больше десяти лет назад! Не у нас. В Южной Америке.
– Вон где! – вздохнул Демкин. Он не знал – что за народ южные американцы. Верить им или нет.
– Ага! Ты слушай… Шел один мужик ночью с работы. С ночной, значит. Идет…
Демкину стало немного не по себе. Ночные приключения самые таинственные и опасные.
– Глядь! Что-то непонятное на дороге стоит. Башня – не башня, самолет – не самолет! Стоит. А ведь еще днем, когда он на работу шел, ничего не было.
– Прилетели… – взволнованно подсказал далекому нерусскому мужику Демкин.
– Вот… Подходит. А вокруг этой непонятной штуки какие-то странные люди крутятся. В блестящих костюмах, шлемах. Ну, мужик не очень испугался: может, думает, военные летчики, вынужденная посадка. Да… – Сергей задумался, невидяще вглядываясь в костер, на свет которого из темноты, как из огромного космоса, летели разные крылатые существа.
Демкин не торопил его. Только, пребывая в состоянии внутреннего раздвоения, тихонько кашлянул.
– Вот… – Сергей отозвался сразу же. «Привет!»– говорит он им на всякий случай. «Привет», – отвечает и продолжают себе возиться. «Что, ребята, случилось?» – «Поломались немного, сейчас полетим!»
– По-русски? – не выдержал Демкин. – То есть… Это… По-какому?
– На том же языке, что мужик говорил! «Полетим сейчас!» – «А куда?» – интересуется тот. Показывают ему карту. Странную карту, понимаешь?! Черную всю, с синими и красными пятачками. «Вот в эту туманность, на эту планету. Домой!» Мужик, ясное дело, это за шутку принял. «Прокатите меня», – говорит. «Что ж, – отвечают, складывая в сумку инструменты, – можно и прокатить! Куда тебе хочется?» – «Да хоть бы на Луну!» – «Садись!»
– Сел?! – напрягся Демкин, переживая за смелого мужика.
– Сел!
– Ну?!
– Ты знаешь, Петрович, сколько наши до Луны летят?
Демкин пожал плечами:
– Трое суток! А он уже утром был дома… Является, значит, домой, а жена… Сам знаешь – истерика. Где шлялся, мол!
– Вот дура! – истинно огорчился Демкин. – Баба…
– Он ей – на Луну летал! Она – туда, сюда. А он – летал! И все тут. Короче, дошло дело до врачей. Стали мужика проверять: не чокнулся ли? Диагноз – все в порядке. А он им фотографии сует: вот, мол, они меня на Луне фотографировали. Цветные фотографии, Петрович! Стоит на них мужик у кратеров всяких – в скафандре, улыбается.
– Во смелый! – восхитился Демкин и поежился.
– Попали эти фотографии к ученым. Те посмотрели… Нет на Луне таких кратеров!
– Значит, надули мужика… – огорчился Демкин.
– Нет! Ты слушай! Проходит время, ученые получают снимки обратной стороны Луны. И тут вспомнили про мужика. Давай, мол, сравним! Луна-то, Петрович, к нам всегда одним боком повернута…
– Сравнили?!
– Есть такие кратеры! В точку!
Сергей замолчал и посмотрел на луну. Демкин тоже посмотрел, полнясь каким-то жутковатым ощущением.
– А больше не прилетали? – спросил, не сводя глаз со светлого диска.
– Кажется, еще раз видели…
Мысли Демкина непривычно засияли и малость загудели от тугого напряжения. Сколько раз сидел он вот так у костра… Один! И в голову ничего подобного не приходило. А если бы нагрянули?! В том, что они вполне могут нагрянуть, Демкин уже не сомневался. Сердце подсказывало: правда все это.
От озера пахнуло прохладой, будто мощное крыло махнуло. Демкин вздрогнул. Сергей поднялся и пристроил к огню остывший котелок с чаем.
– Слышь, Серега… А ты не боишься?!
– Чего? – Сергей зевнул и потянулся.
– А вот свалятся на голову и повяжут…
– Пользы им от нас!
– Так-то оно так! – Демкин тревожился все сильней. – А в душу им не заглянешь. Может, языка нашего не понимают…
– Знают… Они все знают.
– И писать по-всякому умеют?!
– Наверно, умеют…
– Гляди ты! Я вот шесть классов кончил, а писать слаб. – Демкин неожиданно для себя разоткровенничался, что случалось с ним не часто. – Это ж какую голову надо иметь! Ленин вон, и то, наверно, не на всех языках мог! На каких он мог, Серега?
– Разве упомнишь?
– Ну! Уж он-то с ними бы поговорил! По делу! Что ж они тогда не прилетали? А может, и прилетали, – огорченно вздохнул Демкин. – Только не разобрались толком, к кому обращаться.
– Может, поспим? Устал я что-то…
– Щас, погоди! А вот… если они меня с собой захватят? А потом возвратят! Ну, как космонавта…
– Ну и что?
– Что… Героя дадут? – Демкин даже привстал от этой неожиданной, поразившей его самого, мысли. – Нет, правда! Ведь космонавт, как ни слетал – на Героя!
– Космонавты не на прогулку летают. Они вкалывают – дай боже! А вообще… Смотря что оттуда привезешь.
– Золото, что ли? – допытливо интересовался Демкин.
– Да не золото! Сведения какие, научные…
– А… – Демкин немного скис.
Сергей скучно засмеялся… Демкин неохотно поднялся. В голове у него возникло много всяких вопросов. Он шел к своему кострищу, то и дело поглядывая на звездное небо.
Нет, не мог Демкин спать! Все знать – и уснуть! А вдруг летят? Увидят костерок – и завернут! Демкин набросал в оживший огонь много сухих сучьев. Душа его окрепчала. Возможная встреча с чужими, неведомыми людьми не казалась уже опасной. Будто когда встречался с ними, завел отношения, а теперь вот ждет нового свидания.
Очнулся Демкин при солнце. Голова была тяжелая, но сердце по этому поводу не беспокоилось: не забыл Демкин ничего ночного, принял очень близко к себе. Он вскочил и заспешил к Сергею, удивляясь, что тот не под этим делом, а спит как сурок.
Но Сергей не спал. Его не было.
Демкин растерянно покрутил головой. Не мог поверить в свое неожиданное одиночество. «Может, обиделся?»– пытался вспомнить свое поведение. Нет! Потолковали хорошо, по-мужски. Разошлись мирно.
Демкин пристально рассматривал пристанище исчезнувшего соседа, волнующе ощущая, как зарождается в мозгу и формируется жуткая мысль. «Прилетали!» – понял ясно. Забрали Серегу!
Он по-мальчишески резво обежал вокруг, выглядывая следы посадки. Но травы были нетронуты. Только в одном месте протянулась узкая безросная полоса. И Демкин понял, что это прошел к трассе хабаровчанин Сергей. Он затосковал. Сильно, необычно. Вернулся к себе, но рыбачить не хотелось. Посидел немного, собрался и понуро поплелся домой.
…Что-то случилось с Демкиным.
Вечерами, ближе к ночи, Демкин выходил во двор и долго сидел на изрубленном пенечке. Он чувствовал в такие минуты тоску и волнение. Лидия выходила, уговаривала его ложиться спать. Демкин мало слышал ее. Он думал, что живешь вот так, на отшибе, и ничего не знаешь. Вдруг – снова прилетали?! В газетах-то (Демкин пристрастился к газетам) все про уборку и сенокос. Редко что интересное, космическое. Да разве все народу как есть скажут?! За тупых принимают или еще что. Мол, не дай бог пойдем мы, недоучки, на контакт – опозорим! «Да, может, я, – возмущался тихо Демкин, – получше вас встречу проведу! Чего нам из себя строить! Какие есть…»
Демкин и в библиотеку записался, но толку из этого для себя не извлек. Про космос нашел только стихи, да и то – непонятные какие-то, будто по пьянке их писали.
Было замечено, что и поведение Демкина коренным образом изменилось. Опрятный стал какой-то, деликатный. Выкорчевал из личного словаря привычные для скотного двора матерные слова. Даже управляющий отделением, мужчина сочный и крикливый, стал не то что робеть, но явно сдерживаться в общении с ним.
Ближе к осени Демкина, впервые за много лет работы, премировали. Отличился на ремонте коровника. Премию – конверт, на котором простым карандашом было обозначено: «Демкин А. П. 15 руб.», – вручили ему в пятницу, при всем честном народе. Жена, Лидия, хотя уже и знала, что мужу будут вручать премию, чуть не сгорела от счастья. Демкин спустился со сцены, сел рядом и сунул ей конверт. Он знал, что теперь эти конверты посыпятся на него, как густые осенние листья. Но не радовался почему-то. Он жил тем, что и в голову не могло прийти односельчанам, погрязшим в суете и мелких заботах.
После торжественной части на сцену заступил лектор из города. Культурный, хорошо одетый немолодой человек с выпуклым брюшком. Он также поздравил передовиков производства, подчеркнул их важную роль в развитии экономики страны и перешел к международной политике. Демкин слушал его с большим вниманием, досадуя на тех, кто шумновато пробирался к выходу. Ему сразу показалось, что лектор этот – не из простых. Что ему доступно кое-что и поважнее международной политики. Как подступиться к нему?
Лидия тайком позевывала, но сидела чинно, с простодушным, доверчивым лицом. И лектор, возбужденно поясняя только что сказанное различными примерами, взглядом своих темных выпуклых глаз обращался как бы к ней одной.
– Ты что, Леш!.. – озаботилась Лидия.
– Ты иди, иди! – Демкин немного нервничал. – Мне надо… с лектором немного потолковать.
Случись такое раньше, Лидия вытряхнула бы из мужа такую дурость, но теперь, осчастливленная переменой в своей жизни, только кивнула слегка – полувопросительно-полупонимающе.
Демкин перехватил лектора на сцене. Тот деловито Приводил в порядок кипу бумаг.
– Слушаю вас! – затылком, что ли, обнаружил он притихшего за спиной Демкина. Демкин осторожно выступил вперед и еле слышно поздоровался.
– Да-да… Я вас слушаю.
– Я насчет… Как это… Ну эти! – Демкин ткнул ручкой в потолок и чуть подержал вверху руку – пока лектор не обратил на него растерянный взгляд. – Не прилетали больше?
– Кого вы имеете в виду?..
Демкин покраснел. Нескладно начал, невразумительно.
– Я это… – мысли Демкина наскакивали одна на другую. – В одном журнале прочитал, как они прилетали. Эти! Из космоса. Мужика еще на Луну свозили. Не прилетали больше? – криво улыбнулся Демкин, глядя, как невозмутимо завязывает солидный лектор свою папочку.
– Честно? – вдруг громко спросил лектор, выпрямившись всем телом и тяжело положив руку на папку.
– Ну… – Демкин, притаившись сердцем, притянуто смотрел в уверенные выпуклые глаза.
– Чушь!
Демкин будто приковался к сцене, глядя, как уходит от него этот солидный, с начальственной походкой, человек.
Демкин шел домой понурившись. Он страдал, переживая вновь и вновь короткую беседу с лектором. Ему казалось, что он проделал огромную, очень сложную какую-то работу, а ее не приняли, опозорили. В душе стало пусто, загуляли холодные сквозняки. «Выпить, что ли?!» – подумал Демкин и тут же почувствовал, что обязательно сегодня напьется. Потребовалось организму. Он непроизвольно прибавил шагу.
Лидия ждала его у калитки.
– Поговорили, Леш? – в голосе ее – интерес и уважительное доверие, смешанное с потаенной, смущенной горделивостью.
– Поговорили… – Демкин впервые в жизни стеснялся попросить у жены денег.
– Вечер-то… – Лидия будто тоже стеснялась чего-то. – Звезды как высыпали…
Демкин поднял голову. В чистом, еще светлом небе искрились близкие живые существа.
Лидия присела на пенек, зябко поджала под живот руки с конвертом.
– Знаешь, Леш… Я еще девчонкой была… Ты не смейся, ладно? На сенокосе ночевали. Вот так смотрела, смотрела… Потом как туман какой нашел! Не веришь?! И что-то вроде спускается, спускается… Черное, большое. Хочу закричать, а не могу. Страхом перехватило.
