Текст книги "Драконы - кто они?(СИ)"

Автор книги: Виктор Нехно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Вспомним ещё кое-что из учения Лао Цзы. Кроме советов правителям, как и что им деять, Лао Цзы давал указания народу, как ему жить. А образ жизни народа должен был, по убеждению Лао Цзы, представлять собою недеяние (увэй): уступчивость, покорность, отказ от желаний и борьбы. Но требование соблюдения этих принципов никак не согласуется с приглашением начать вооружённую борьбу за равенство!

Вывод: хитрые китайские духи, воспользовавшись тем, что Лао Цзы опровергнуть законность предъявленного ими патента на изобретение 'счастья в равенстве' опровергнуть уже не может, сами создали и издали эту равнодушную 'мудрость'. А при этом, наподобие некоторых современных производителей, воспользовались известным и популярным брэндом. Но в упаковку доставленного с того света послания без ответного адреса, без имени курьера, без печати почтового отделения и без названия фирмы-поставщика – навалили своей отсебятины (отбесятины). Хавай, хань, халяву! Расплата – потом... Кровавым поносом ужасов и агональной вибрацией массовых смертей.

От духов, от бесов лукавства и зла, а не от Лао Цзы получил 'мудрец' Чжан Ли это ноухау всемирного счастья. Своими предсказаниями и изречениями он 'сеял смуту среди народа', а основной упор делал на борьбе с конфуцианством. Между тем конфуцианство, с его идеей всеобщего порядка, взаимной ответственности, подчинения младших старшим, являлось той основой, на которой строились принципы управления страной и методы построения семьи, общины и государства. Но, в условиях бесконечных катаклизмов и голода, безответственность и 'природный эгоизм' многим бедолагам пришлись по вкусу. А множеством тайных даосских сект, а также направляемыми даосами шайками и ордами обездоленных озлобленных бродяг новые моральные ценности были приняты в качестве руководства к действию.

Новое мировоззрение росло и ширилось, и в 184 году, во главе с Чжан Цзио, продолжателем идей Чжан Ли и основателем секты Тай пин дао, вспыхнуло широко разветвлённое и тщательно подготовленное восстание 'Жёлтых повязок'.

Но в древние времена, в отличие от современности, власть имущие во время революций действовали намного жёстче. Ожесточённая война между повстанцами и императорскими войсками закончилась тем, что цветное восстание было потоплено в крови, после чего трое победивших полководцев – ванов перевели течение социалистической революции в русло частнособственнической приватизации. И, словно три дракона, разодрали империю на три царства. Попутно один из них убил последнего императора династии Хань, предпочитавшей отсчитывать время своего правления не от 202 г. до н.э. (восхождение основателя династии на трон), а от 206 (убийство императора предыдущей династии Цинь).

Для простого населения Китая общий цикл развития эпохи Хань также закончился тем, с чего и начался. В начале династии Хань 'люди ели человеческое мясо, больше половины населения вымерло', и в конце её было то же самое. Что, в общем-то, полностью согласуется со взглядами даосов, согласно которым Дао есть вечное хождение по кругу.

4

Так в чём же причина того, что более чем четырёхсотлетний виток истории привёл громадное государство в ту же ужасную нижнюю точку, с какой оно начинало своё восхождение?

Вначале вернёмся к предположению Богданова, что данный исторический процесс закрутился в нежелательную для Китая сторону под неодолимым влиянием чужеродных для китайского этноса генов. В самом деле, внешне весьма на это похоже. С одним уточнением: негативное влияние на судьбы и жизни китайского народа и китайского государства исходило не от рабов, а – от китайских императоров.

Мы уже отмечали, что заражать своими агрессивными генами коренное свободное население у рабов не было возможности; и уж тем более не могли они внедрить свои гены в императоров. Но именно императоры, являвшиеся генетическими потомками народного вождя Лю Бана, принесли своему народу больше страданий, чем все внешние враги вместе взятые. Такое впечатление, что не гунны, а правящая элита Древнего Китая носили в себе некую заразу, что, согласно научным наблюдениям, попеременно проявлялась то в неудержимой агрессии, то в неспособности справиться с элементарной депрессией. Вот только понять бы, где императоры и их подручные эту (генетическую?) заразу подхватили.

А в чём рабы, хотя бы теоретически, были виновны перед китайским народом? Только в том, что своим тяжким трудом укрепляли агрессивную империю и усиливали её бесчеловечный режим. Но ведь тем самым они доказали, что обвинения в наличии в них генов неукротимой агрессивности либо безысходной депрессии беспочвенны. В первом случае они бы бросались с голыми руками на своих мучителей, во втором – кончали жизнь самоубийством. Но, опять же, винить в их покорности нужно не их рабские гены, а жестокость и бесчеловечность их мучителей.

Теперь – об утверждении Богданова, что исходной причиной кризиса Китая эпохи Хань явилось чрезмерное усиление империи. Я с этим согласен; но не согласен с тем, что, мол, если бы усилившаяся империя не нахватала себе в рабы гуннов, те не смогли бы заразить своими ленивыми агрессивными генами коренной этнос, и уж тогда китайцам (самоназвание – хань) жилось бы – лучше некуда.

Учёный, наверное, забыл о том, что в случае нехватки пленников китайские рабовладельцы резко увеличивали гнёт на своих соотечественников. В том числе – массово обращали соотечественников в рабство. Раб, хоть хань, хоть хунну, есть раб, ждать от него трудового энтузиазма и неколебимой преданности, по меньшей мере, наивно. А рабовладельческая империя всегда и в любом случае есть структура, предназначение которой – всеми силами и способами навязывать власть и выполнять желания самых, за всю историю человечества, бездушных, жестоких и бесчеловечных производителей массового зла – рабовладельцев. Рабовладельческая империя всегда и всюду – империя зла. Ждать от неё добросердечия, справедливости и милосердия, ожидать от неё уважения прав и свобод всех своих граждан, рассчитывать на её стремление идти по пути мира, прогресса, взаимовыгодного межклассового и международного сотрудничества – по крайней мере неразумно. А без соблюдения перечисленных принципов – постоянных конфликтов и периодических кризисов не избежать.

Не недостаток трудолюбия и добросердечности у рабов довели империю Хань до кризиса. До кризиса довел её избыток собственной агрессивности и бездушной жестокости. Причина кризиса в том, что империя сотни лет несла бесконечный ужас и неисчислимые страдания и собственному народу, и всем окрестным народам. А тем самым она аккуратно создавала и старательно поддерживала идеальные условия для небывало в истории активного и длительного процесса умножения и укрепления тех сил, что приведут империю к кризису: для размножения на своей территории мощнейшей популяции драконов.

Для обоснования этого утверждения опять обратимся за научной консультацией к Богданову: 'ситуация становится благоприятной, когда племя попадает в окружение этнически близких культур'. А племя драконов было этнически (т.е. – духовно, поскольку они – духи) близко царившей в Древнем Китае имперской рабовладельческой 'культуре' насилия и террора.

В самом деле: кем, с человеческой точки зрения, являются драконы? Людоедами (жестокими убийцами), мучителями и садистами ('живо сожгу', 'цело проглочу'), насильниками, истязателями и эксплуататорами захваченных ими в плен людей. То есть – теми же рабовладельцами. Рабовладельческая 'культура' изначально, по принципу своего устройства и способу существования является культурой не людей, а направленной на пожирание людей, противостоящей человеческой культуре 'культурой' бесов во главе с драконами. Со всеми вытекающими для людей последствиями; причём – для людей всех классов и сословий. Разница в них для бесов (и, в частности, для драконов) – лишь во времени и способе употребления.

Драконы и прочая нечисть в период длительного роста и одностороннего развития агрессивной бесчеловечной империи получили уникальную возможность интенсивного питания. За триста с лишним лет они отъелись, весьма усилились, невероятно размножились, их аппетиты и запросы стали многократно больше. А к тому времени империя, захватив и поработив всё, до чего могла дотянуться, стала уделять основное внимание перевариванию съеденного и сохранению захваченного. Императоры и их ближайшее окружение (евнухи) направили все силы государства 'на решение внутренних проблем'; то бишь – на удовлетворение собственных пороков и пресыщенных удовольствий. Но выбрасываемыми при этом крохами ленивых эмоций можно было накормить лишь мелких бесенят; ненасытным драконам этого и на один зуб не хватало. Империя, глядя с позиции драконов, 'остановилась в развитии'. Скатерть – самобранка, несколько столетий исправно питавшая духов злобы, иссякла.

Расплодившаяся в невероятных количествах потусторонняя нечисть начала голодать. Раньше других оголодали драконы: они крупнее и мощнее других, им больше других и надо. Именно потому их излюбленная пища – ужас, что его выбросы обладают наибольшей энергоёмкостью. А если войн – нет, рабов, ввиду их малого количества, стали беречь, где драконам брать ужас для питания? Они начали восполнять недостачу массового ужаса людей методом производства всяческих стихийных бедствий: землетрясений, засух, наводнений, сопутствующих смертей и голода.

Но люди так устроены, что через какое-то время ко всему привыкают. Вот и китайский народ через несколько десятков лет устал от всяческих катаклизмов, смирился с ними, притерпелся к ним, стал меньше ими ужасаться. Но ведь драконы тратили на производство катаклизмов свою энергию. Как её восполнить? Привычным методом: заставить людей начать войну. И война эта, для удовлетворения драконьих аппетитов огромного количества размножившихся драконов, должна быть великой и ужасной. Но измождённые, измученные жители Поднебесной и думать не хотели о захватнических войнах и дальних походах.

Для драконов оставался один выход из энергетического тупика: нужно устроить войну междоусобную, гражданскую. Что они, с помощью послушных им валькирий, и сделали. Каких валькирий? А тех самых, что принесли пророку Чжану Ли духовное послание 'от Лао Цзы'. Потом они помогали Чжану Цзио, двум его братьям и множеству адептов распространять новое учение по всей стране. Когда восстание вспыхнуло, они, так же, как и скандинавские валькирии, с учётом знания всей обстановки помогали советами то повстанческим вождям (большинство которых были членами секты Тай пин дао), то своим испытанным коллегам – императорским полководцам. Благодаря чему ожесточённая гражданская война и длилась аж 21 год и унесла миллионы человеческих жизней. Только Хуанфу Сун, один из императорских полководцев (впоследствии назначивший себя императором одного из обрывков бывшей империи) уничтожил два миллиона повстанцев.

Да вот только гены жалких, забитых, содержавшихся в ужаснейших условиях, смертельно голодных, замученных трудами китайских рабов здесь ни при чём. Все причины тех конфликтов, что счёл нужным отметить Богданов (повышенная агрессивность населения, утрата им полезных навыков, одержание пороками и извращениями, желание добывать хлеб насущный не трудами, а лихоимством, грабежами и разбоями) – все они укладываются в формулу 'бесовское наваждение'. А поскольку бесов было невероятно много, то и результат был воистину катастрофическим. Не для бесов, для людей. Драконы и прочие бесы за время гражданской войны лишь изрядно развлеклись и вволю подкормились. А вот люди, ради этого, миллионами гибли в кровавой энергомясорубке, поставленной бесами у них на дороге. А те, что каким-то чудом выжили, всё равно пришли к тому же, от чего пытались уйти. Ведь они шли дорогой жестокости и насилия; а этот путь ведёт к ещё большему неравенству и к той же немилосердной несправедливости. Как кормили они до начала этого пути и во время него своих духовных рабовладельцев, так и продолжали кормить их.

Чем ещё, как не целенаправленным воздействием мощных, отъевшихся потусторонних сил можно объяснить столь ужасный финал огромной, развитой, сильной империи, не имевшей достойных себя врагов, кроме собственных богов?

5

Да-да, слышу, мои уважаемые спутники, слышу ваши скептические возгласы. Мне и самому, как человеку, волей-неволей с детства впитавшему в себя материалистическое мировоззрение, трудно принять как факт, что некие невидимые, ирреальные создания могут что-то из вышеописанного реально вытворить. Мы, люди современные, в отличие от людей прошлого, знаем про геотектонику и метеорологию, и уверены, что Земля подчиняется законам первой, а атмосфера – законам второй. Вот только не можем понять: почему так часты сбои? Точнейшие метеопрогнозы, составленные на основании компьютерной обработки данных со всей планеты – то и дело не оправдываются. Землетрясения и цунами – то трясут и смывают прямо-таки как по расписанию университетских занятий, то – в самый неожиданный момент.

Но при этом мы даже мысли не допускаем о том, что разумные духи тоже могут знать эти законы; и знать не хуже нас, а намного лучше. И уж если мы начинаем догадываться, как, с помощью этих законов, можно воздействовать на Землю, или манипулировать атмосферой, почему высокоразумные духи, которые с момента основания мира усиленно специализировались по этой тематике, не могут применить кое-что эдакое? А возможно, давно и успешно (хотя бы – более или менее успешно) применяют. Тем паче что им, бесплотным, и в места тектонических разломов, и в места скопления грозовых туч добраться не в пример легче и проще, чем нам. А большой энергии для того, чтобы нажать спусковой крючок природного катаклизма, не нужно; достаточно знать, где и как жать.

Кое до чего из таких штук современные учёные уже додумались. В частности, мелькали сообщения, что так называемое 'метеорологическое оружие', уже имеющееся в арсенале наиболее прогрессивных и развитых стран, намного эффективнее и действеннее термоядерных бомб и баллистических ракет. К тому же – оно намного дешевле, и не заражает поражённую территорию всякими нуклеидами. Ужас как удобно: сгрёб бульдозерами трупы населения противника, и – спокойно, без помех со стороны аборигенов и местных экологов, выкапывай руду, выкачивай нефть и перекачивай в свои банки чужую экономику.

Вот такой прогресс; и те, кто его человечеству и готовят, вроде бы не посторонние существа, а тоже люди. Так почему же мы отказываем в стремлении достичь подобного 'прогресса' зла потусторонним не людям, для которых мы, люди, сами являемся полезными ископаемыми, управляемыми источниками универсальной, высокоэффективной энергии? И почему даже мысли не допускаем, что их агрессивная цивилизация, которая намного старше и развитее нашей, которая тысячелетиями живёт за счёт успешного паразитирования на нас, не захотела или не смогла освоить технологию производства подобных фокусов? Ведь с помощью этой технологии отдача от нас нужной им энергии (производительность труда занятых на её улавливании и переработке духов, а также рентабельность потустороннего производства) намного увеличивается. Да и среда обитания духов не пострадает, всяких термоядерных перегревов и выпадения нуклеидов не будет; на одной ведь планете живём.

Кстати говоря, древние китайцы, как в эпоху Хань, так и в другие времена, были абсолютно уверены, что землетрясениями, а также дождевыми и грозовыми тучами в их стране заправляли драконы. Может быть, в каких-то других местах – мало ли каких чудес не бывает? – всё происходит в точном соответствии с наукой. Но, зная о наблюдательности древнего китайского народа, а также о его умении сопоставлять факты и делать точные выводы, тем, кто там тогда не жил и подробностей той жизни не знает, сомневаться в правильности сделанных им выводов было бы чересчур самонадеянно.

Опять же – кстати: такого же точно мнения о своих драконоподобных богах придерживалось множество других уважаемых народов; в том числе, мало сомневаюсь, и те, к которым причисляют себя уважаемые критики высказанного мною предположения. Вдруг наши многоуважаемые предки в чём-то правы?

К примеру: в чём сложность для дракона, который сам размером с тучу, совместиться с тучей и маленько ею поуправлять? Туче ведь всё равно, куда лететь, когда разродиться осадками и что эти осадки будут собой представлять. Совместись с ней, дай в нужный момент толчок процессу конденсации переохлаждённого пара в капли воды или кусочки льда, а дальше и без тебя всё пойдёт само собою. Там, где всё избито градом, снова просыплется град, там, где уже наводнение, опять прольются дожди, а там, где засуха, вместо иссякшей и растаявшей тучи появится её имитация, выполненная драконом для большей эффективности и ради перехода надежды в ужас. 'Туча' растает на глазах отчаявшихся крестьян, дракон спустится вниз, поближе к месторождению отчаяния и ужаса, и застынет над ним бескрайне растянутой сетью невидимых ячеек, набухающих впитываемой ими драгоценной энергией.

В заключение этой горькой лирики зададим самим себе простой научный вопрос: как могло получиться, что бесконечная последовательность беспрерывных катаклизмов и прочих несчастий в течение более чем сотни лет с невероятной точностью обрушивалась на один и тот же участок Земли? Могло ли такое произойти случайно? Могли ли все звенья невероятно длинной и разнокалиберной цепи самопроизвольно найти друг друга, да ещё и намертво сцепиться в ужасную последовательность, вполне логично тащившую всё население Китая в ад последовательно нараставших страданий и мук? Любая наука, от теории катастроф до теории вероятности, скажет: нет, это не случайность. А если это – не случайность, значит, это – заранее продуманное, тщательно подготовленное и старательно выполненное преступление. Кто мог его задумать и выполнить?

Криминалисты в таких случаях руководствуются правилом 'ищи мотив'. А мотив творить людям такие несчастья, что не приносят материального дохода, мог иметься только у потусторонних сил зла. Только силы зла получают выгоду от нарастания процесса бешеного излучения обезумевшими людьми отрицательно заряженной психической энергии. Только силам зла такая энергия необходима как для обеспечения их жизнедеятельности, так и для обеспечения их безопасности, для борьбы с силами добра. Значит, потусторонние силы зла весь этот 'кризис' и устроили. Чего ожидать от огромной массы сил зла, кроме огромного зла для людских масс?

Гунны и космос

1

Итак, многоголовых драконов в Китае мы, к научному сожалению и человеческой радости, не нашли. Однако поняли, что причинами несчастий, обрушившихся на Китай эпохи Хань, являются именно драконы; и испытали человеческую радость по поводу того, что драконы эти были всего лишь одноголовыми. Теперь попытаемся найти причины, по которым гунны двинулись от границ Китая на запад. Да ещё и – не одни, а во главе огромного конгломерата 'великого переселения народов'.

Известный историк Лев Гумилёв выдвинул гипотезу, что любые передвижения крупных человеческих масс происходили в результате воздействия на людей неких пассионарных (энергетических) толчков, вызываемых редкими и кратковременными космическими воздействиями. Эффект таких воздействий выражался в том, что у людей возникали генетические микромутации, способствовавшие 'повышенной абсорбции людьми биохимической энергии живого вещества из внешней среды'. В результате чего у подвергшихся таким мутациям 'пассионариев' появлялась способность к сверхнапряжениям и возникало стремление к весьма активной деятельности вопреки инстинкту личного и видового самосохранения. В результате активного волевого воздействия пассионарных личностей и под их целеустремлённым водительством происходила консолидация масс людей на захват и освоение новых территорий, вырабатывались новые стереотипы поведения, что, в итоге, приводило к образованию новых этносов.

К сожалению, Лев Гумилёв не смог выяснить, что же конкретно представляли собою упомянутые космические воздействия. Видимо, к моменту окончательного созревания созданной им теории у него не было для этого достаточно надёжных фактов. Что, в общем-то, неудивительно: начиная с тридцатых годов, и вплоть до шестидесятых, высказывалось много всяческих предположений о существовании таинственных космических лучей, которые вызывают возникновение в атмосфере некоторых странных явлений и процессов. Правда, поймать предполагаемые лучи с помощью научных приборов не удавалось. Это объяснялось тем, что таинственные лучи обычно не долетают до поверхности Земли, поскольку в норме они поглощаются земной атмосферой; а если некоторые, самые мощные из лучей и долетают, то случается это крайне редко; возможно, один раз за несколько столетий. Но если уж долетят, то тогда уж наверняка что-то эдакое, не менее странное, вытворяют с живыми организмами. В том числе – с людьми.

А люди в начале двадцатого века то и дело учиняли ужасающие войны и бесконечные революции; словно сошли с ума либо, и в самом деле, подвергались каким-то непонятным воздействиям. И тот из правителей, кто, первым узнав о природе такого воздействия, сумел бы наладить производство подобных лучей, в очень короткое время смог бы навести порядок в своей стране... а потом, смотришь, и во всём мире...

Нужно торопиться с поимкой лучей; иначе другие опередят. Но шанс поймать таинственные лучи на поверхности Земли ничтожно мал. Можно заслать учёных на вершину какой-нибудь высоченной горы; но сидеть им там придётся, до момента поимки подходящего луча, лет сто. А не послать ли этих учёных... ещё выше? В верхнюю стратосферу?

В начале тридцатых и в последующие годы взлетели мощные стратостаты (к примеру, 'СССР-1' и 'Осовиахим'), напичканные соответствующей и прочей научной аппаратурой. К сожалению и всеобщей непреходящей скорби, стратостаты один за другим безрезультатно гибли.

Затем грянула Вторая мировая война; тут уж не до заумных отвлечённых изысканий. Стратостаты использовались лишь для выполнения конкретных военных задач – в качестве препятствий для вражеских самолётов. Затем – восстановление разрушенной страны и 'холодная война'; вообще не до стратостатов. Когда же в космос полетели первые спутники, а затем и космонавты, то основное их внимание уделялось изучению сугубо земных объектов, а 'пассионарные лучи' и прочие неадекватные космические воздействия то ли не были обнаружены, то ли учёные, к тому времени, не смогли создать достойных этой цели приборов.

К тому времени теория 'пассионарных толчков' уже созрела. Гумилёв вынужден был показать её научному миру и околонаучной общественности, так и не выяснив природу запускавших эти 'толчки' воздействий, но оставив за ними модное название 'космические'. А что оставалось ему делать? Учёные, даже такие умные и генетически талантливые, как Лев Гумилёв, живут не в безвоздушном, не в космическом пространстве, а на той же земле, что и остальные люди. На них, как и на других людей, также оказывает своё влияние мода; в данном случае – научная мода. И дело тут не в научной смелости того или иного учёного (уж кто-кто, а Лев Гумилёв был очень смелым человеком); дело в уважении к мнениям и познаниям других учёных.

А что говорит историческая память человечества по поводу вождей, возглавлявших движения на захват и освоение новых территорий? Может быть, в каких-то закоулках этой памяти сохранились сведения о воздействии на них неких таинственных лучей?

2

Вначале взглянем на монгольские степи, откуда родом гунны. Наиболее известным пассионарием тех мест был, вне сомнений, Чингиз-хан. К сожалению, никаких сведений о пассионирующих его лучах из тьмы тех веков до нас не долетело; но сведения об оказываемом на Чингиза воздействии и, более того, постоянном влиянии имеются.

Так, неизменным советником Чингисхана был дух шамана по имени Даин Дерхе [18]. Когда этот шаман был ещё человеком, то украл у хана одну из его жён. Святой человек захотел освободить красавицу от обижавшего её мужа; но в этих благородных устремлениях слишком уж оторвался от своего отсталого, отнюдь не романтичного времени. А вот от стражников Чингисхана, как он ни старался, как ни шаманил, оторваться не смог. Вскоре те настигли похитителя и беглянку; но шаман, у них на глазах, превратил себя и женщину в каменных истуканов. И тем самым дважды кряду досадил жестокому сатрапу, хитроумно лишив его и любимой жены, и любимого удовольствия хорошенько помучить провинившихся негодников.

Но на этом взаимоотношения шамана и хана не закончились. Шаман заскучал от неподъёмно-тяжёлой каменной жизни и, превратившись в духа, выбрался из новообретённого, но уже обезображенного саблями тела. После чего забыл о плотской любви к жене Чингисхана, но возлюбил самого хана как свою душу. И, явившись к нему, стал учить его всяким премудростям. Хан (возможно, потому, что не мог зарубить нахала) ответил ему духовной взаимностью. И с тех пор дух, считавший правильным присваивать чужое имущество, умевший уговаривать людей довериться ему и навострившийся хитроумно уходить от заслуженного наказания, подсказывал хану его мудрые решения. Причём – не ленился, сопровождал хана во всех его походах.

Какой-то тёмный, нелучистый дух... Всё это как-то мутно, ненаучно и, в общем, не то, что мы ищем. Может быть, стоит заглянуть в более древние века и в более цивилизованные страны? А там пассионария достойнее Александра Македонского не найти. Читаем в 'Истории Александра Македонского' Квинта Курция Руфа:

'Люди, окружавшие Александра (во время битвы при Гавгамелах), утверждали, что видели невысоко над головой царя спокойно летавшего орла, не пугавшегося ни звона оружия, ни стонов умирающих; долгое время он не столько летал, сколько парил над конём Александра. Прорицатель Аристандр... указал жарко сражавшимся воинам на птицу – несомненное предсказание победы'.

Кстати, Тит Ливий в 'Истории от основания Рима' приводит множество свидетельств о не менее удивительном поведении орлов; и – не только отдельных особей, но и целых стай. В основном орлы специализировались на предсказаниях итогов битв; а также указывали на граждан, достойных стать царями или императорами.

После падения Западной Римской империи и окончательного утверждения в Византийской империи христианства орлы разленились, разболтались, перестали выстраиваться на небе в сложные, заранее заданные авгурами комбинации. Но зато таинственных советчиков и подсказчиков, типа духа Даин Дерхе, у воинственных и властных пассионариев добавилось.

Как известно, Орлеанская дева признавалась, что её действиями руководил некий человекообразный дух. Папский суд признал этого духа дьяволом – со всеми вытекающими для Жанны последствиями. Пассионарии последующих времён, наученные её печальным опытом, предпочитали своих потусторонних советчиков не афишировать; а к не подтверждённым слухам про нашёптывающих духов, хоть их и великое множество, мы прислушиваться не будем.

При всём том, о каких-то пассионирующих излучениях (или, скажем, о молниях, испускаемых Зевсом в будущих пассионариев) – ни слова. Единственное, что из произошедшего в те далёкие времёна можно счесть таинственным излучением, то лишь свет (пламя), которым, как сообщает Ливий, однажды 'пылала' голова спавшего Сервия Туллия, тогда ещё – ребёнка. Благодаря тому, что царь и царица узнали об этом знамении, Сервий Туллий и превратился из раба в их наследника и царя.

Правда, Сервий, в отличие от 'стандартных' пассионариев, отнюдь не был воинствен, и усиливал государство не захватническими войнами, а совершенствованием государственного устройства и укреплением защитных сооружений. Зато погиб он, как и абсолютное большинство пассионариев, весьма мучительной смертью. К тому же – в понимании полного крушения родительских и государственных забот и надежд. Воцарились его дети-убийцы, развращённые благодаря его излишней доверчивости и неразумной доброте, для Римского государства наступили времена тяжёлых потрясений и кровавых испытаний.

Духи умеют действовать не только прямолинейно, но и с дальним коварным прицелом... И ещё неизвестно, что для людей заканчивается хуже...

3

Итак, в дошедших до нас писаниях историков прошлого пассионирующих лучей мы не нашли. Что ж, обратимся за консультацией к историкам современным, смотрящим на прошлое с научных позиций настоящего.

Я уже упоминал о научных трудах В.В. Богданова. Основные положения разработанной им теории во многом совпадают с гумилёвской теорией этногенеза и косвенно подтверждают мнение Гумилёва о том, что возглавляли орды воинственных племён наиболее активные пассионарии. Более того; из построений Богданова можно понять, что через некоторое, довольно непродолжительное время агрессивными генами заражались все люди племени, в результате чего нормальное хорошее племя утрачивало навыки и умения трудиться и превращалось в разбойничье.

В дополнение к упомянутым постулатам Богданов указывает ещё на одну интересную закономерность: осуществлялись походы и завоевания каждого из воинственных племён под патронажем 'духов рода и места'. И влияние это было настолько сильным, что даже 'официальные названия древние народы давали на основе своих обычаев, используя названия духов – божеств рода, места'. Причём, при всей разнице в обычаях, родах и местах, правило самоназваний по именам духов действовало во всех племенах неукоснительно.

Не правда ли, довольно удивительна такая несогласованная, но, тем не менее, повсеместно и повсенародно действующая согласованность? Весьма похоже на то, что не люди давали имена придуманным ими богам и духам, а боги-духи, согласовав между собою такое правило, аккуратно маркировали своими именами подпавшие под их влияние племена.

Примерно так же поступают чабаны, клеймя свои стада личным клеймом с первыми буквами своего имени – чтобы исключить или, хотя бы, затруднить попытки других чабанов угонять чужие овец. И, надо признать, метод чабанов представляется более эффективным, чем метод духов. Имя можно сменить, вероисповедание – изменить, запись в графе 'национальность' – исказить или законодательно отменить; а избавиться от выжженного на теле клейма – куда болезненнее и труднее...

Неужто многомудрые хитроумные духи простодушнее и глупее наших простых чабанов? Неужто они не додумались до чего-то наподобие вечного клейма, надёжно метившего людей от рождения до смерти?

И снова припоминается отмеченное Богдановым 'такое простое обстоятельство как разная длина X и Y хромосом у разных этнических культур'. Чем не идеальное клеймо для приватизированной духом этнической культуры? Другим 'духовным пастырям', как существам всевидящим, по нестандартным размерам длин хромосом (но при этом стандартизированно отличавшимся от данной Богом нормы) сразу понятно, что паства уже приватизирована. А самим овцам, то бишь – людям, невдомёк, что их ещё до рождения заклеймили, по всем внешним и психоэмоциональным признакам определив в состав какого-то народа с присущей этому народу культурой и верой. Причём – настолько невдомёк, что заклеймённые передают это клеймо по наследству и даже не догадываются об этом. Только радуются, что потомки похожи на 'своих', а не на 'чужих'.