Текст книги "Железный Феникс 2 (СИ)"

Автор книги: Виктор Котович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Раздумываешь, откуда у меня такая сила? – угадывает ход моих мыслей Горев. – Подумай лучше, как заполучить её себе. Чтобы встретить второе пришествие во всеоружии!

Лицо советника вытягивается в страшненькую звериную морду. Изо рта во все стороны прут острые зубы. Он и раньше-то красавцем не был, а теперь и вовсе жутковат. Его и так объёмная фигура раздаётся ещё – и ввысь, и вширь. Из башки проклёвываются чёрные блестящие рога. По всему видно, у местных поклонников Бездны такая фишка. Отличительная черта, видимо.

Несколько секунд – и серьёзного высокопоставленного дядечку в этом монстре уже не узнать. Он разевает пасть и беззвучно ревёт – не слышно ни звука, но уши закладывает.

Я же в это время кое-как поднимаюсь на ноги. Это не так-то просто – не только из-за отбитой спины, но и из-за разбирающего смеха.

– Ну и рожа у тебя, советник, – наконец кое-как выговариваю. – Почему вы все такие страшные-то, в этой Бездне? На нормальную морду позаимствованных сил уже не хватает?

В ответ Горев обиженно скалится: видно, дар речи у него окончательно пропал.

– Можно подумать, ты лучше, – отвечаю на невысказанное. – Чего, спрашивается, ты добился? Какой был план-то? Захватить и убить у всех на глазах посла – чтобы что?..

Всё это я говорю вовсе не для советника – разговаривать с ним уже бесполезно. Скорее, для себя. Ну, да, – мелькает мысль. Именно, что на виду. Ещё и в момент особой опасности. Показать власть или…

– … кого-то спровоцировать… – заканчиваю мысль вслух. Шепчу буквально под нос, но чудище, в которое превратился Горев, будто с ума сходит! Это что же получается, я угадал?

Вот только порадоваться этому не удаётся – длинная когтистая лапа свистит в воздухе, норовя сшибить мою не в меру умную голову с остального организма. Чудом уклоняюсь и отскакиваю в сторону. Если можно так назвать эту кривую перебежку…

Пользуясь случаем, поддаю недругу огоньку. Вот только в отличие от того же Вилиса, обжечься этот гад совсем не боится! А у меня в руках даже чахлого ножика нету, чтоб хоть попытаться его заколупать…

Ну где там Ястребы, когда они так нужны⁈

Будто отзываясь на мой зов, оглушительно грохает дверь. Советник, почуяв неминуемое поражение, скорее бросается ко мне. Деваться мне некуда, так что вспыхиваю свечкой – авось гульнём напоследок! Всю жизнь мечтал расхреначить какую-нибудь резиденцию. И один раз даже исполнил…

Но не тут-то было! Пальцы уже сжимают знакомую рукоять, а пламя исчезает, будто его не было. Когти советника, мгновение назад готовившиеся вспороть мне шкуру, высекают искры из удачно подставленного под удар клинка.

Гайла. Она всё-таки успела!

Но радоваться будем потом, ведь Горев по-прежнему атакует. Только чёрта с два он заставит меня сейчас сдвинуться с места. Разве что самую малость…

Чуть разворачиваюсь – и когтистая лапища пролетает мимо моего лица. Раздражённое движение мечом – и бесящая конечность бессильно валится на пол. А монстр, будто не чувствуя боли, тут же атакует второй рукой. Не успеваю заблокировать и снова отлетаю в сторону. Благо, хоть не до стены. Я оказываюсь рядом с приходящим в себя послом. Сам Ёл пялится на мой меч, будто действительно узнал в нём Гайлу. Но это ведь невозможно, правда?

– Не путайся под ногами, – неласково советую высокопоставленному чиновнику дружественного государства. Ох, Макс, настучат тебе по шапке в конце концов…

Но посол и в самом деле понимает мой посыл. Так что довольно бодренько сваливает подальше от центра событий. Вовремя – потому что Пиетр идёт к нам.

Вот же ж… Придётся пошевеливаться.

К счастью, энергия Источника меня уже немного подлатала. Как раз хватило, чтобы прямо с места запрыгнуть на непонятно почему уцелевший стол. Вот теперь мы с Пиетром хоть немного сравнялись в росте!

Огромная ладонь приземляется на столешницу, раскалывая её на куски. Но за мгновение до этого я снова взмываю в воздух! Советник вскидывает лапу обратно… Поздно! Острое лезвие уже вгрызается в его шею, а голова отлетает в сторону – точно под ноги послу.

Приземляюсь одновременно с обезглавленным туловищем. Стряхиваю с клинка тягучие капли крови. Ну вот и всё.

– Правильно ли я понимаю, – начинает официальным тоном посол, – что вы сейчас самовольно использовали тайные способности кхелота?

Непонимающе смотрю на Сам Ёла, затем на зажатый в руке меч. О чём он вообще?

– Не за что, – отзываюсь неприветливо. Вот бы ещё после такого веселья претензии от спасённого выслушивать!

– А ты, Гайла? – ничуть не смущается посол. – Как ты посмела отдать этому хлыщу самое ценное?

О-па. И что же такое она мне отдала?..

Глава 26

Дела государственной важности

Меч в моей руке закономерно помалкивает.

– Молчишь? – выплёвывает Сам Ёл. – А не ты ли уверяла, что проблем не возникнет? Ты должна была удержать под контролем свою ярость. А вместо этого… Нашла себе социма!

– Эй, – надоедает мне слушать его причитания. – Что за социм такой, а?

Посол досадливо на меня зыркает, словно не ожидал с моей стороны никаких расспросов. Ну, это он просчитался.

– Тайны кхелотов, – произносит он скрипучим голосом, – защищены личным повелением кайзера. И подлежат разглашению лишь в особом случае. Как вы понимаете, ради постороннего, тем более роса, никакой информации быть разглашено не может. Поэтому приказываю сдать мне ваше оружие и удалиться восвояси.

Красные глаза посла полыхают праведным гневом. Только вот мне указывать явно не тому, кто перед Горевым слова не мог вымолвить.

– «Приказываю»? – усмехаюсь. – Может, тебе ещё в ножки поклониться, красноглазый?

Сам Ёл шумно выдыхает, явно сообразив, что не стоит безоружному дохляку вроде него так разговаривать с разгорячённым после боя вооружённым мной. Особенно находясь наедине. Ну а что? Горев уже никому ничего не расскажет, а Гайла вряд ли меня выдаст.

– Прошу прощения, если показался грубым, – едва сдерживаясь, цедит посол. Ещё и кланяется, сгибаясь так, будто проглотил палку. – Мои непочтительные речи в отношении моего спасителя проистекают лишь из глубочайшего удивления, которое я ощутил, увидев происходящее. Однако я вынужден повторить свою просьбу отдать меч мне.

Улыбаюсь ещё шире и развожу руками:

– Не было ещё такого, чтобы кто-то своё оружие первому встречному по первому же требованию отдавал. Вот и я начинать не стану.

– Желаете присвоить себе достояние моего народа? – тут взбрыкивает Сам Ёл. И поступает ко мне с недвусмысленным намерением отобрать оружие голыми руками. Ненадолго же хватило его благоразумия! – А ну живо отдай меч, а не то…

– Что? – уточняю издевательски, направляя клинок поближе к пословой пустой башке. – Заплачешь? Да хоть обгадься, мне-то что?

К такой манере ведения переговоров посол оказывается не готовым. Он открывает рот, чтобы мне ответить. Издаёт горлом сдавленный звук, похожий на клёкот. И вдруг хватается прямо за клинок!

Пытается, если быть точным. Потому что в последний момент я успеваю убрать оружие. Но съехавшего с катушек это не останавливает. Он снова бросается ко мне. Такого даже бить как-то неловко, только клинок марать…

– Хватит! – меч раздора исчезает из руки, а передо мной материализуется фигура Гайлы. – Позже я всё объясню и отвечу на любые вопросы. И буду ждать ответов от вас.

Но уже всё для себя решивший Сам Ёл тянет грабли уже к девушке.

– И что же здесь такое происходит? – слышится от двери. Там стоит собственной персоной кайзер с неизменным Рах Шаном за плечом. А позади них маячат ратники. Интересно, как долго они тут уже находятся? Судя по ошалелым взглядам, превращение меча в девушку заметить успели. На лице кайзера удивление смешано с досадой, а вот Рах Шан кивает, будто именно этого он и ожидал.

– Простите, уважаемый, – мигом приходит в себя неуравновешенный кхелот. – Здесь были нарушены законы нашего острова, поэтому я позволил себе разобраться.

Несмотря на извинения, сказано это было таким тоном, будто наш посол послал до кучи ещё и кайзера. Вот только правитель не обратил на это ровно никакого внимания. Просто кивнул, принимая.

– Это не отменяет того факта, что ты вёл себя неприемлемо, Сам Ёл, – всё же выговаривает послу Рах Шан. – Стоит принести официальные извинения не только господину кайзеру, но и господину Воскресенскому.

– Может, и тебе стоит их принести? – вызверяется в ответ Сам Ёл. – Раз всё произошло из-за твоего попустительства⁈ Ладно. Откланяюсь. А тебя, Гайла, жду на беседу в ближайшее время!

И он действительно откланивается. И широкими шагами покидает помещение. А вот кайзер наоборот – проходит внутрь. Со странным выражением лица разглядывает труп поверженного советника. Потом, поджав губы, с тем же выражением смотрит на нас с Гайлой.

– Что ж, – наконец произносит он. – Макс Воскресенский, если не ошибаюсь? Знавал я твоего деда когда-то. Ты, Макс, весь в него.

В том смысле, что раздражаю точно так же? Вот уж не думал, что у нас с Олгафом столько общего. Торопливо прячу ухмылку в вежливом поклоне.

– Битва в бальном зале завершена, – продолжает кайзер, будто бы совсем не замечая девушку. – Портал разрушен. Поэтому в честь победы в ближайшие пару дней мы устроим грандиозный праздник.

Пару дней? Праздник? Вот так сразу?

– Жители столицы должны видеть, что всё в порядке, – поясняет Рах Шан, словно прочитав мои мысли. – Слухи распространяются со скоростью света, да и спрятанные в городе донжоны удалось обнаружить далеко не все. Люди волнуются.

Всё равно не понятно. Разве не нужно сначала всё расследовать и переловить оставшихся преступников? Но кажется, создать видимость для них важнее, чем разобраться с первоисточником.

Ладно, мне-то какая разница? Они тут и сами знают, что для них лучше.

– На этот праздник, – продолжает кайзер невозмутимо, – приглашены все, кто принимал участие в защите резиденции. А также их ближайшие родственники.

– Благодарю, – чуть склоняю голову. – Тогда сейчас мы пока вернёмся в Нулевую академию…

– Разве я непонятно выразился? – поднимает брови правитель. – Вы остаётесь здесь. Или собираетесь со мной спорить?

Угрозу в последнем вопросе не услышал бы только глухой. Выражаю согласие, одновременно раздумывая, зачем ему нужно наше присутствие. Чтоб никому ничего не разболтали? Ну так у Ястребов это и так не принято.

И почему меня не покидает ощущение, что, несмотря на благостные речи, кайзер совсем не доволен нашим вмешательством? Да и приглашение это выглядит слишком подозрительным. Создаётся впечатление, что мы остаёмся тут в качестве… заложников. Но такого ведь не может быть, правда? Мы ж как-никак защитили город и самого кайзера. Без нас жертв и разрушений было бы намного больше.

Хотя кого я обманываю, в этом мире может быть что угодно! Мало ли что на уме у дядьки, прожившего целых пятьсот лет.

Но делать нечего. От таких настоятельных приглашений отказываться не стоит. Если, конечно, не хочешь обозлить правителя ещё больше. Конвой в виде пары ратников провожает нас к гостевым покоям, усиливая ощущение несвободы. Гайла всю дорогу раздумывает о чём-то своём, а, завидев комнату, спешит войти и захлопнуть дверь. Обсуждать случившееся и объясняться она будто не собирается. Так, словно меня болтовня посла ни грамма не касается. И это злит.

Ещё больше меня злит вернувшаяся наконец Эфения. Она сухо здоровается и тут же сбегает неведомо куда. Выглядит так, словно она не хочет со мной разговаривать.

Следующая пара дней проходит суматошно. Меня несколько раз вызывают ратники. Не на допрос, как все говорят, а «просто пообщаться». И действительно – всего лишь засыпают кучей вопросов. Чем сие отличается от допроса – мне не ведомо. Вероятно, минимальной степенью воздействия на подозреваемого. Но утомляет это дело знатно.

Последним меня вызывает к себе Рах Шан. Вот только спрашивает почему-то лишь про Гайлу. Особенно его интересует, в какой момент девушка обернулась мечом. Рассказываю неохотно, поскольку делиться информацией в ответ чистейший ни в коем разе не желает. «Это не важно», – бормочет как заведённый.

Саму Гайлу, как и других Ястребов, к которым уже отношу Игора с подругой, я не вижу. Подозреваю, что время они проводят не менее содержательно и интересно, чем я.

Надеюсь, никто ни в чём странном не признается. А то доказывай потом, что ты единственный был не в курсе…

Радуют лишь отведённые мне гостевые покои и еда, которую приносят по первому требованию.

И вот наконец меня призывает к себе лично кайзер.

До заветных дверей меня сопровождает молодой ратник. А после – остаётся дежурить снаружи, будто правителя от меня надо защищать. Вот только если я решу его поджарить, никакие ратники не спасут – просто не успеют. Впрочем, таких глупостей я творить не собираюсь – не вижу выгоды.

Помещение, в которое я вхожу, оказывается рабочим кабинетом. Кайзер что-то пишет за столом. Он поднимает голову и почти дружелюбно кивает на свободный стул. Кланяюсь в ответ и занимаю место.

– Итак, – кайзер откладывает письменные принадлежности и переплетает пальцы. – Буду краток. Я заинтересован в том, чтобы вы послужили на благо Великой Росии.

– Разве прямо сейчас я не служу? – да, знаю, что вопросом на вопрос отвечать неприлично. Вот только подобные расплывчатые предложения нуждаются в конкретизации. Мало ли что он там под служением подразумевает!

Кайзер хмыкает, но всё-таки отвечает:

– То, чем вы занимаетесь сейчас – детские игрушки. Я же предлагаю настоящую работу. Дела государственной важности. С соответствующими полномочиями.

Ненадолго задумываюсь. Полномочия – это хорошо. А вот подобное предложение от человека, который в открытую не ладит с моей семьёй – довольно подозрительно.

– По какой причине вы мне это предлагаете? – спрашиваю прямо.

Кайзер пожимает плечами:

– Просто вижу, что вы подходите под эти задачи лучше всего… А! Сомневаетесь, потому что считаете мои отношения с вашими родственниками несколько натянутыми? Напрасно. Я меритократ по натуре, так что привык окружать себя способными людьми.

Вроде логично. И даже льстит – надо же, властьимущий и в этом мире признал мои заслуги! Но что-то всё равно заставляет сомневаться. Что-то царапает. Вроде бы не касающиеся этого предложения мелочи, почти не заметные, как толчёное стекло в грязной воде. «Беседы» со мной вместо поиска реальных виновников. Слишком раннее показное празднование. Особенно, если учесть, что при нападении пострадала не только резиденция, но и некоторые районы Ланинграда. Погибших, правда, оказалось не так уж много: над разрушением донжонов советник Рах Шан постарался на славу.

А ещё совершенно непонятны мотивы главных участников. Зачем Горев всё это устроил? Сколько ни думаю – всё равно его не понимаю. Ни революционером, ни особым злодеем он не выглядел, как ни крути. Ну да, превратился по итогу в монстра, с кем не бывает. Но фанатиком, как тот же Вилис, он мне совсем не показался. Зачем тогда напал на послов? Вопросы…

Пока я думаю, кайзер поднимается с кресла и отходит к окошку. Разглядывает происходящее за стеклом так, будто впервые видит.

– Я очень благодарен за ваше предложение, – наконец дипломатично начинаю я. – Однако мне необходимо больше времени для принятия такого серьёзного решения.

Кайзер поворачивается от окна всем телом. На его физиономии написана крайняя степень неодобрения.

– Вы, верно, не понимаете, – негромко произносит он. – Но я не предлагаю такие вещи дважды.

– В таком случае, я вынужден отказаться, – тоже поднимаюсь со своего места. – Не люблю, когда приходится что-то делать впопыхах.

– Все ваши соратники уже согласились, – сообщает он неожиданное. – Я собираюсь признать вечных официально. Отряд Ястребов станет элитным магическим подразделением для решения особых задач. И для них нужен командир.

– А как же Гайла? – вырывается у меня. – Она лидер. А Райт – её заместитель.

На имени наследника кайзер недовольно кривится. Но отвечает спокойно:

– У них совершенно особый статус. Да и прослужить в рядах Ястребов они вряд ли смогут долго. Не подходят.

Гайла не сможет быть в рядах Ястребов? Вот так новость! Она сама-то об этом знает?

– И всё же отказываюсь, – качаю головой.

– Ладно, – правитель хлопает ладонью по столешнице. – Если передумаете, непременно сообщите. А пока отправляйтесь готовиться к празднику. Желаю вам завтра непременно повеселиться.

На этом аудиенция завершается. Тот же ратник провожает меня к порогу комнаты. И как только я его переступаю…

– Макс! – Гайла бросается мне навстречу, обеспокоенно заглядывая в лицо. – С тобой всё в порядке?

– Уже всё, – быстро наклоняюсь и целую мягкие губы. – В порядке.

– Точно? – будто не замечает поцелуя девушка. – Тебя… не пытали?

Качаю головой. Видно, не только мне в последние дни досталось. Девушка прерывисто вздыхает и обнимает – крепко, изо всех сил вжимаясь в моё тело. Даже не думал, что она так обо мне беспокоилась. Неловко глажу её по длинным чёрным волосам, провожу пальцами по нежной коже плеч – платье на ней открытое.

– А ты? – шепчу еле слышно. – У тебя ведь тоже всё хорошо?

Гайла кивает.

– А что посол? – продолжаю допытываться.

– Посол – пошёл, – усмехается девушка, подняв голову. И тут же утыкается носом мне в шею. – Я сделала выбор. Я остаюсь в Великой Росии, Макс. С тобой.

Ну вот, а кайзер болтал, что скоро её тут не будет. Только сжимая в объятиях красивую девушку, долго думать о каком-то там престарелом правителе невозможно.

Целую её шею у основания, дурея от еле заметного вишнёвого аромата. Хочется вдохнуть его весь – и больше не дышать, навечно сохраняя в лёгких. Вот только не получается, потому что Гайла тоже не желает стоять без дела. Её тонкие пальчики целеустремлённо стягивают с меня пиджак, а после проникают под рубашку. Гладят мгновенно покрывшуюся мурашками кожу спины. А после – возвращаются к пуговицам кажущегося ненужным элемента одежды.

Я в это время воюю с другим ненужным элементом – платьем. Даже нашариваю на спине мелкие застёжки, ловлю их непослушными пальцами.

Но руки приходится опустить. Рубашка, стянутая девушкой, повисает на запястьях. Гайла победно улыбается – опередила! – и осыпает поцелуями ничем не защищённую кожу. Нетерпеливо срываю манжеты с ладоней – кажется, все пуговицы оторвал – и поворачиваю хихикающую девушку к себе спиной.

Это вообще законно⁈ Застёжки такие мелкие, что выглядят издевательством над человеком и здравым смыслом. Треск! Лучше бы ты, Гайла, сразу голышом приходила. Но кажется, ничего против такой грубости девушка не имеет – глубоко вздыхает и сама вынимает руки из рукавов.

А я тем временем выцеловываю на её молочно-белой коже одному мне ведомые узоры. Не забывая одновременно приласкать освобождённые от оков одежды упругие полусферы.

Девушка тем временем переступает через сброшенное на пол платье. И поворачивается ко мне.

– Хочу тебя видеть, – шепчет с придыханием. Её глаза жадно светятся, шаря по моему лицу. А я чувствую, как в ответ тянется к ней энергия моего Источника, разлитая в теле. И не только она.

Растеряв по пути оставшуюся одежду, кое-как добираемся до кровати. Гайла подталкивает меня к ней и, стоит мне там разместиться, усаживается сверху. Ишь ты, руководительница. Но я не против – сейчас моей девушке можно вообще всё.

Некоторое время мы двигаемся с ней в унисон. Затем меняем положение – теперь я тут главный. Её пальцы царапают острыми ноготками мою кожу, а я двигаюсь размеренно и сильно – так, как нам обоим по вкусу.

И в тот момент, когда мы вместе достигаем пика, я внезапно осознаю, что среди бесконечного вакуума, в котором провёл последние двенадцать лет, я больше не одинок.

И больше меня это не пугает.

На кайзеровский бал, назначенный на следующий день, мы собираемся долго. Хорошо, что о моём костюме и платье для Гайлы заботится Джонна, – а то нам сейчас совсем не до них. Да и посещать это мероприятие никакого желания нет. Зато жутко хочется заняться чем-нибудь другим, поинтереснее.

– Покажемся там – и сбежим, – предлагает девушка, пока мы под ручку вышагиваем по коридору. – Выпрыгнем из окна, если надо.

Усмехаюсь:

– Представляю, что на это тебе скажет твой дядя.

– Он сказал: «Поступай по наитию, хеё. Ты лучше знаешь, каким будет твой путь», – серьёзно отвечает Гайла. Будто о благословении рассказывает. Хотя, может, для неё эти слова действительно много значат.

– Значит, так и будем действовать.

Перед нами распахиваются двери, выпуская наружу гомон, музыку и ароматы духов. Мы улыбаемся друг другу и смело ступаем внутрь.

– Надо же, явился, – ехидно удивляется знакомый голос. – И как только наглости хватило?

Глава 27

Я и бал

– И тебе привет, дедуля, – улыбаюсь я, глядя на подгребающего ко мне старшего родственника. С того момента, когда мы виделись в последний раз, малыш Олгаф, кажется, ещё больше уменьшился. – Вот уж не думал, что ты тоже сюда заявишься.

Пожилой мальчишка останавливает напротив меня и хмуро пялится, заложив руки за спину. Наверное, по замыслу он должен выглядеть важным, но на деле смотрится смешным.

– Обязательно было связываться с этим чванливым остолопом? – во всеуслышание интересуется он. – Ты же Воскресенский!

Пожимаю плечами:

– Ага, Воскресенский. Поэтому делаю, что хочу.

Стоящая рядом со мной Гайла тихонько хихикает. Видимо, припоминая некоторые из моих желаний. Хмурый взгляд Олгафа упирается в неё. Но, против ожидания, бывший Иерарх ничего по этому поводу не говорит, лишь тяжко вздыхает и отходит в сторону.

– Эх, одни проблемы с этой молодёжью… – бормочет совсем по-стариковски. – Вот Сердий в его возрасте…

Отходит подальше – и цапает бокал с подноса! Я, конечно, понимаю, что ему больше пятисот лет, но выглядит-то он на все двенадцать! Вот только сделать я ничего не успеваю.

– Его милость кайзер Великой Росии, – как в прошлый раз объявляет церемониймейстер. И мне на мгновение кажется, что я вернулся в недавнее прошлое. Сегодня ведь не случится ничего особенного?

Не глядя, сжимаю ладонь Гайлы. Нет. Сегодня всё пройдёт отлично.

В этот раз кайзер следует к своему месту в гордом одиночестве. Не считать же за сопровождение нескольких ратников! Видимо, от присутствия советников правитель решил временно отказаться. И даже Рах Шан попал в немилость – вон его даже среди толпы гостей не видно.

Пока я оглядываюсь в поисках знакомых лиц, кайзер добирается до установленного на возвышении кресла и встаёт рядом с ним.

– Друзья и соратники, – произносит он так, будто выступать тут его заставили. – Мы собрались здесь, дабы засвидетельствовать почтение смелым молодым людям, которые взяли на себя заботу о нашей столице и моей резиденции. Конечно, совсем без жертв обойтись не получилось, но, благодаря нашей смелой молодёжи, их количество удалось свести к минимуму. Моё отцовское сердце радуется тому, что среди этих замечательных людей был признанный мной наследник. С такой молодёжью за будущее Великой Росии можно не беспокоиться.

Он замолкает, а в зале раздаются бурные аплодисменты, плавно переходящие в овации. Будто на ток-шоу, где зрителям подсказывают, как реагировать на то или действие участников. А здесь даже без подсказок справляются.

Справедливости ради, аплодируют не все. Мы с Гайлой и вовсе обошлись еле слышными похлопываниями – чисто для того, чтобы не отбиваться от коллектива.

Овации длятся недолго – будто бы точно отмеренное время. И как только они смолкают, кайзер продолжает:

– Прошу всех, кто принимал участие в этой операции, выйти вперёд.

В ответ на просьбу, от которой нельзя отказаться, команда Ястребов собирается перед тронным возвышением. Здесь все, даже выписанная из госпиталя Баишо. Видимо, её страдания из-за защиты Райта кайзер тоже решил оценить.

Игор, с которым мы обмениваемся короткими кивками, тоже здесь. Как и Бронь – только её не узнать из-за торжественного наряда. Он явно ей непривычен, да и вообще девушка девушка чувствует себя не в своей тарелке.

– Не стану ходить вокруг да около, – продолжает кайзер, когда мы все встаём в рядок. – Некоторые из участников этой операции принадлежат к числу вечных. Вы ведь все знаете, кто это такие?

Позади поднимается еле слышный шёпот. Ну да, большая часть вечных – преступники. Ну или искатели приключений вроде меня или Игора.

– Должен признать, что даже в этой роли они показали себя довольно эффективными, защищая интересы страны в разных ситуациях. Поэтому я, кайзер Великой Росии из клана Константиновых, повелеваю присвоить команде Ястребов официальный статус. Все её участники будут восстановлены в правах и оправданы, а те, кто примкнул к ним по собственной воле, получат соответствующее вознаграждение.

Толпа за спиной восторженно ахает. А я думаю о том, что для моих сокомандников вообще ничего не изменилось. Разве что теперь они отбывать наказание не должны. Ведь служба-то по сути осталась той же. Однако Нинон, Баишо, Захар и прочие выглядят довольными. Так что не мне, наверное, судить, насколько их угнетал преступный статус.

В этот раз аплодисменты звучат дольше и кажутся мне более радостными. Не иначе, родичи сокомандников присоединились.

– С некоторыми, – кайзер зыркает в нашу с Гайлой сторону, – награды мы уже обсудили.

А, так это тогда разговор про награды был? Вот ведь, а я и не понял! Лучше б деньгами отдал, честное слово. Интересно только, что попросила у кайзера Гайла.

– Остальных я хочу услышать прямо сейчас, – кайзер милостиво кивает Игору. – И первым пусть озвучит свою просьбу младший наследник Воскресенских.

Игор деловито – будто всю свою жизнь только тем и занимался! – кланяется и звучно произносит:

– Благодарю за расположение и прошу разрешения продолжить служить на благо Великой Росии в рядах Ястребов.

Стоящая рядом с ним Бронь кланяется тоже, только куда ниже:

– Я прошу у вас того же, кайзер.

Такие просьбы правителю приходятся по душе. Он благодушно улыбается – по сути просто приподнимает уголки губ, но для него и того слишком много.

– Хорошо, – величественно кивает. – Я дарую вам своё разрешение. А тебе, Райт, напротив, предлагаю заняться обучением, приличествующим наследнику.

Стоящая за нашими спинами толпа согласно поддакивает. Отказаться от такого предложения беловолосому будет непросто.

– Благодарю, кайзер, – Райт небрежно склоняет голову. – Однако вынужден отказаться от такой великой милости. Ведь я почти ничего не сделал во время битвы за резиденцию. Мне всё ещё необходимо многому научиться.

Зрители осуждающе ахают. Я не слишком разбираюсь в здешних правилах, но кажется мне, что даже в этом странном мире с правителем публично таким тоном не общаются. И будто бы заледеневшая физиономия кайзера это подтверждает. Неужто не смог договориться с наследником и хотел надавить с помощью общественности? Хитрый какой.

– Ладно, будь по-твоему, – старательно держит тон голоса ровным кайзер. Жаль, что для этого цедить слова ему приходится чуть ли не сквозь зубы. – Что ж. Будь по-твоему.

Он ненадолго замолкает и осматривает зал. Затем взмахивает рукой, будто о чём-то досадуя.

– Да начнётся бал, – чуть ли не выплёвывает. И плюхается в кресло под грянувшую неизвестно откуда музыку.

– Ну что, повеселимся? – потирает руки Райт. Он выглядит на редкость довольным.

– Так не хочешь учиться на наследника трона? – поддеваю я.

– Не-а, – он мотает в ответ головой. И шепчет, наклонившись к нам с Гайлой поближе. – После этого обучения вы меня вряд ли в живых бы увидели. А так – пара лет у меня ещё имеется… – Он без предупреждения поворачивается к стоящим поодаль сокомандникам. – Ну что, Баишо, найдём с тобой чего-нибудь покрепче? Не пристало взрослым людям у детей компот отбирать.

Отпивающая в этот момент из бокала подозрительную зелёную жидкость Нинон сердито урчит. Хорошо, что рот занят, – а то бы обругала вовсе.

А в это время в стороне довольный Игор что-то втолковывает позёвывающий подруге.

– Эй, младший наследник, – кладу ему на плечо тяжёлую руку. – Что-то ты не слишком торопишься в родное поместье. Иерарх небось места себе не находит.

– Ничего, переживёт, – равнодушно отмахивается парень. – Он ещё вроде никуда не собирается.

– А раньше ты по-другому рассуждал, – усмехаюсь и поворачиваюсь к Гайле. – Знаешь, как вопил, что после Иерарха он дома самый главный? Пришлось даже разок…

– Не преувеличивай! – багровеет родственник. – Ничего я не вопил. Ты сам…

– Игор! – на беднягу налетает золотисто-синий вихрь, при ближайшем рассмотрении оказывающийся Весенией. – Я так тобой горжусь!

Она ещё что-то выговаривает, но мы отходим от сцены воссоединения родителя и ребёнка подальше. Не хватало ещё под горячую руку попасть. И даже не знаю, что хуже в её исполнении: благодарности или обвинения невесть в чём.

– Потанцуем? – шепчу Гайле. В центре зала как раз начинается что-то вроде бальных плясок. Только танцуют все по большей части как придётся. Никаких вам менуэтов с полонезами, как в исторических фильмах. Ну и ладно, мне же лучше.

– Позже, – улыбается девушка. И смотрит куда-то в сторону. – Я отойду ненадолго, хорошо?

Бросаю взгляд туда же – стайкой чёрных стервятников на нас вылупились послы с Сам Ёлом во главе. Судя по физиономиям – только и ждут возможности приступить к трапезе.

– Уверена? Может, стоит мне с тобой пойти?

– Не волнуйся, – девушка мимолётно прикасается губами к виску. – Теперь они мне ничего не смогут сделать.

Соглашаюсь, скрепя сердце. Гайла так и не рассказала, из-за чего настолько взбесился её сородич. А я как следует не расспросил – не до того было. Теперь жалею вот, хоть и не слишком сильно.

– Угадай, кто! – на глаза мне ложится прохладная ладонь. Вторая тоже вроде как ложится, но в ней зажат опустошённый наполовину бокал с чем-то вроде тархуна. Так что ничего она не закрывает.

– Конь в пальто, – отзываюсь с усмешкой. Убираю шаловливые ручки от лица и поворачиваюсь к женщине. Как ни странно, это действительно Фати. – Что ты тут делаешь? Приглашали ведь только родственников.

Она хихикает и потрясает своим бокалом:

– Чтобы я – да пропустила такую гулянку⁈ Как же ты обо мне плохо думаешь, Макс! Кайзер на угощения не скупится, попробуй!

И тычет мне в лицо своим напитком. Нос улавливает слабый фруктовый аромат без тени алкоголя. Чего же Фати тогда такая разудалая?

– Уймись, – к нам подходит женщина, которую я поначалу даже не узнаю. Орлина⁈ Она наконец-то избавилась от своих траурных одёжек и переоделась в золото. А ещё – в это трудно поверить! – женщина улыбается. – Ну здравствуй, сын.

Пару секунд медлю. А потом обнимаю её. Орлина всхлипывает, на мгновение прижимаясь теснее. И тут же отстраняется. На лице у неё сияет всё та же горделивая улыбка.

– Теперь я вижу, что не зря потратила первые восемнадцать лет твоей жизни, – церемонно произносит она. – Теперь я уверена: ты выживешь и станешь истинным наследником Иерарха.