Текст книги "Вечный попадос 3 (СИ)"

Автор книги: Виктор Котович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Зачем? Ты и так в моей власти, даром что гонору выше крыши. Сейчас восемнадцать тебе стукнет – оформим отработку твоего долга юридически, не подкопаешься. Будешь мне в Симулякре капиталы наращивать. Родная кровь как-никак. А ежели память вернётся – тогда с брательником и порешаем. По-свойски.

Ничего себе, вот это откровенность! Даже не стесняется, сволочь.

– Так уверен, что мне нечем тебе ответить? – старательно демонстрирую гаду беззаботность. – Вступить во ВладеМир-то ты меня так и не заставил!

– Ещё не вечер, – произносит БП, поднимаясь со стула. Выражение физиономии у него настолько кровожадное, что меня мороз дерёт по коже. – Как ты там говорил? «Действовать умнее»?

Дверь, ведущая в коридор, бахает о стену. На пороге – тёмный коренастый силуэт, в котором я признаю одного из дядиных головорезов. Пришелец настороженно косится на меня, но рапортует бодро:

– Нашли, господин! Такое, что вы охре… удивитесь, в общем. Рассказать?

– В кабинет, – коротко бросает БП. Мордоворот спешно уходит. А Петрович возвращает внимание ко мне. – Видишь, Олежек, как всё удобно получается? Скоро ты мне слова поперёк сказать не сможешь. Готовься.

И тоже убирается вслед за своим прислужником. Жутко хочется прокрасться следом и послушать, что же такого нарыли работнички Петровича, но, боюсь, всë равно толком ничего не узнаю. Разве что внимание привлеку и дам понять, что боюсь эту погань.

Не дождётесь!

«Стоит ли отрицать страх, если он действительно есть? – философски встревает Найт. – Лучше признать его и действовать сообразно обстоятельствам».

– Ну ничего себе, какие люди заговорили! – умиляюсь я. – Как раз тебя-то мне и не хватало!

«Я этого ожидал, – хмуро бурчит воитель. – Админ как всегда в своëм репертуаре».

– Да? – удивляюсь я. – Владыка Ада как-то с ним связана?

Найт фыркает:

«Я тебе больше скажу. Это он и есть».

– «Он»? – единственное, на что меня хватает после такой невероятной новости.

«Скорее „оно“, – неохотно поясняет Найт. – К его физическому воплощению трудно применить стандартные категории. Это создание существует по большей части виртуально, а не физически».

«Слышь, дед, – тут же откликается сердитая Бо, – ты там поаккуратней с виртуальными созданиями. Сам от нас недалеко ушёл».

Воитель тяжело вздыхает, будто разговор этот происходит между ними не впервые:

«Это другое. Мы с тобой изначально в той или иной степени были привязаны к реально существующему организму. Поэтому давно идентифицировали себя как существ с определённым набором признаков и качеств. У Админа же такой возможности никогда не было. Он живёт только в пространстве Симулякра».

Присвистываю:

– Ну и весело же тут у вас, ребята. Никакой фантастики даром не нужно.

«На самом деле ничего весёлого, – мрачно отвечает Найт. – Эта дрянь с чего-то решила, что имеет право нам мешать».

– Кому это – нам? – сходу цепляюсь за непонятное. – Ада говорила что-то про тех, кто пришёл из ниоткуда…

«Нас было четверо, – воитель так и пышет недовольством, но отвечает. Кажется, ему неприятно об этом говорить. – Легион неизбежности перемолол нас и выплюнул. Из ключевых фигур в разных структурах мы превратились в расходный материал. Они объединили нас в единую сеть, подключили к мощному биокомпьютеру и отправили исследовать космическое пространство».

– Так ты, Найт, самый настоящий пришелец? – если бы мне об этом сказал кто-то в родном мире, я бы посмеялся. Но после всего здесь пережитого – верю!

«Как и ты, Олег, – соглашается воитель. – Как и твои боевые подруги».

«Мы не пришельцы, – бурчит Бо. – Он сам за нами пришёл и себе забрал».

Усмехаюсь:

– Имеешь что-то против нового мира?

«Просто не хочу забывать старый, – упрямо произносит девушка. – Раз уж не могу туда вернуться».

«Не обращайте внимание, – вмешивается молчавшая до сих пор Аки. – У неё приступ ностальгии. Скоро пройдёт».

Мысленно отсылаю Бо лучи поддержки:

– Я тоже никогда не забуду мир, из которого пришёл. С чего бы? Там моя родина, друзья и знакомые. Но жить, как ни крути, приходится здесь.

«Мы исходили из тех же представлений, – сухо сообщает Найт. – Поэтому помогли создать и поддерживать Симулякр».

– Вчетвером⁈

«Если быть точнее, то впятером. Наш биокомпьютер впоследствии стал Админом».

Вот оно как получается. Совсем недавно я считал Владыку Ада всего лишь замороченной девчонкой себе на уме. А оказалось – она просто бездушная машина с ещё более непонятными целями. Зато теперь я знаю, что чувствуют любители виртуальных знакомств, увидев истинное лицо казавшегося приятным собеседника.

– А трое других? – спохватываюсь я. – Кто они такие?

«Изгак и Лорел, – признаёт воитель. – Их ты точно знаешь. А третий… Скажем так. Тебе не стоит о нём беспокоиться».

Ага, по его словам при первой нашей встрече мне и об Админе беспокоиться не стоило. А вон что получилось. Что касается чокнутого робота и девушки-козы, то ничего удивительного. Они всегда казались слегка не от мира сего. Особенно Изгак.

Но всё-таки кое-что меня беспокоит.

– То есть вы все вместе сбежали от Легиона неизбежности и прибыли на Землю, так? – Найт соглашается. – Тогда разве Админ не должен… должна действовать с вами заодно?

Воитель в ответ недовольно сопит:

«Биокомпьютер нельзя считать полноценным разумным существом. Его когнитивные функции почти полностью блокированы. Он не способен осознать себя как личность и может только послушно выполнять то, что предписано программой».

– Нелюдь, – шепчу, ощущая с этим странным существом-функцией некую общность. В конце концов тело, в котором я нахожусь, тоже изначально было предназначено для чьих-то дурацких экспериментов.

«Именно, – соглашается Найт, явно не подозревая о моих переживаниях. – Не стоит относиться к нему как к себе подобному. Всё, что он делает, скорее всего обусловлено сбоем в программе. Дело в том, что для поддержания Симулякра нам пришлось снять с Админа все ограничения. И это не прошло даром».

– Так что же Админу теперь от вас нужно? – решительно отбрасываю надвигающийся экзистенциальный кризис в сторону. Поразмыслю потом на досуге, сейчас других проблем хватает. – Ведь это из-за неё ты сидел в заточении… Сколько по времени, лет двадцать?

«Примерно, – отвечает Найт. – И что Админу нужно, я не знаю. Могу сказать лишь то, что это существо всё время пытается помешать нашей миссии. Предвосхищая твои вопросы – здесь мы ищем подходящих людей».

– Для чего подходящих? – настораживаюсь я. А память услужливо подсовывает сказанные Адой слова. «За кучку эров вы продали своë будущее!» – что-то в этом духе она тогда говорила.

«Для нашей миссии», – мнётся Найт, явно не желая признаваться.

«Этот придурок мечтает поработить твоё сознание, – сдаëт „дедушку“ Бо. – А мы ему не даём».

Что-то сегодня одна новость увлекательнее другой. У меня даже сил возмущаться не осталось. Спрашиваю почти дружелюбно:

– И зачем тебе это, Найт?

Тот молчит – то ли не желает отвечать, то ли соображает, как лучше сформулировать. Жду минуту, две. Открываю рот, чтобы поторопить… И точно в этот момент дверь в очередной раз грохает. На пороге комнаты оказывается недавний громила. В одной лапище он держит за крюк плечики, на которых висит классический пиджак. В другой держит обувную коробку. На далёкой от интеллекта физиономии отражается лёгкая степень смущения.

– Вот, – рявкает посланник. – Борис Петрович передали. Сказали переодеться и выйти к обеду. Праздновать будут.

Надеюсь, не день моего убиения. Хотя вряд ли, скорее уж победу в турнире. Дед, наверное, сильно этому рад, хоть я и умудрился слегка ему подгадить.

Забираю одежду у головореза, который очень рад избавиться наконец от этой ноши и убраться куда подальше.

Удивительно, но всё приходится мне впору. Разве что чуть более свободно, чем нужно – несмотря на старания моих биоботов и почти что бесперебойное питание, в норму этот изнурённый организм до сих пор не пришёл.

Ну и ладно, мне просто нужно больше времени. Хочется верить, что оно у меня есть.

На выходе из комнаты меня догоняет сообщение от Ломакина. Он хочет сообщить что-то важное, и непременно подальше от Бориса Петровича. Я только за, так что Антон Викторович обещает всё устроить. Неужто я наконец выйду за пределы здания и посмотрю, как всё устроено снаружи⁈

В приподнятом настроении двигаю в столовую. Сейчас даже БП не сможет мне его испортить.

Дед встречает меня у входа, как дорогого гостя.

– А хорошо, что у вас с Вовиком один размер, – радостно отмечает он, только меня завидев. – А то костюм пропадает новый, ни разу не надëванный.

Если этот жлоб надеется меня уязвить подобным образом, то он сильно просчитался.

– Конечно, – соглашаюсь безмятежно. – Ведь мы так похожи. Считай, один и тот же человек.

Борис Петрович недовольно морщится и отступает в сторону.

За накрытым по-праздничному столом всего двое. Разряженная в пух и прах бледнющая Саша и – почему-то! – двоюродный императорский кузен Анатолий Андреевич.

Спрашиваю с любопытством:

– А где жених? Уже к свадьбе готовится?

Кузен насмешливо улыбается всеми усами:

– Он болел за 365. Признавайся, когда твоя команда успела ему насолить?

Пока размышляю над ответом, занимаю место рядом с двоюродным родственником. Петрович как всегда усаживается во главе. Такой деловой, что аж смешно.

– Не помню, – признаю наконец. – Я много с кем в Симулякре пересекался. Настоящие имена никто не называл.

– Да ты прямо герой, Джеймс Блэт, – с непонятным сарказмом произносит кузен. Сидящая напротив Саша шумно втягивает в себя воздух. Кажется, ей ещё больше поплохело. – После твоего сегодняшнего выступления не знаю даже, чего больше хочет моё начальство – взять тебя на работу без испытательного срока или по голове настучать.

Тянусь к блюду с каким-то жареным мясом:

– Садо-мазо не по моей части, так им и передай. Сейчас меня интересует только бабло. Некогда с вами в корпоративные ценности играться.

Анатолий пренебрежительно хмыкает:

– Ишь ты, какой самоуверенный. Другие участники твоей команды были куда сговорчивей.

Саша, которая как раз положила в рот кусочек помидора, закашливается. У меня же в первый момент ёкает сердце. А потом голова всё-таки включается. Во-первых, надавить на Папку у них вряд ли получилось бы – характер не тот, да и возможностей достойно ответить у него предостаточно. И, если я правильно понимаю степень секретности, мало кто вообще знает его настоящую личность. Значит, действовать могли только через Симулякр. Там возможностей его прищучить ещё меньше.

Есть, конечно, опасность, что кто-то мог выйти на Куджо. Но тоже маловероятно: девушка скрывает свою личность не менее тщательно, чем киборг. За всё время знакомства ни разу не коснулась жизни в реале. Будто она, так же как Ада, существует исключительно в виртуальных мирах.

Но даже если насчёт Куджо ВладеМирский кузен не соврал, не стоит показывать ему своё волнение. Поэтому добавляю к мясу овощного салата и принимаюсь за еду. Вес сам себя не наберёт вообще-то.

– Участники моей команды, – делаю ударение на второе слово, – знают, что делают. Если они считают, что сотрудничество с вами для них выгодно, то пусть так и будет. Я же могу только одно – сделать своим сокомандникам и твоему начальству предложение, от которого никто не сможет отказаться. Интересует?

Глава 9

Четвертое гетто

– Какое же? – будто охотничья собака делает стойку Анатолий. Ну конечно интересует, ещё бы!

Я в ответ насмешливо улыбаюсь.

– А об этом, дорогой императорский кузен, я буду говорить только с твоим руководителем, – произношу с расстановкой. – Не в моих правилах передавать важную деловую информацию через третьи руки.

Со стороны Бориса Петровича раздаётся сдавленный сип. Надеюсь, это он так радуется моей деловой хватке. Вот Анатолий совсем ей не рад, но его хотя бы понять можно. Заметно поскучнев, кузен переносит всё внимание на свою тарелку.

– Отклоняется, – бормочет он, раздирая столовым ножом мясо в клочья. – Максимум на руководителя подразделения можешь рассчитывать. На меня, то есть.

– Ну, как знаете, – произношу максимально равнодушно. – Моё дело предложить. Думаю, другие дома не будут столь несговорчивы.

– А давайте выпьем, – суетливо спохватывается Петрович, прерывая неприятный разговор. И поднимает бокал, показывая нам пример. – Как-никак победа.

Действительно, сегодня даже в мой бокал плеснули чего-то красного. Нюхаю – вроде вино. Поддерживаю тост, отпивая крошечный глоток. Не время, не место и не та компания, чтобы праздновать. Да и в принципе этот напиток не то чтобы люблю.

А ещё паранойя разыгрывается не на шутку. Напоят меня какой-нибудь дрянью, чтоб на что угодно согласился. Дурное дело нехитрое. Ну в самом деле: где БП, а где моё доверие?

Замечаю, что Саша зеркально повторяет мои движения, глядя на меня во все глаза. Подмигиваю ей – девушка вздрагивает и мигом прячет взгляд. Странная она сегодня.

– А что, кстати, насчёт твоих сокомандников, Олег? – будто бы невзначай спрашивает Петрович. Он выпить не постеснялся, разом приговорил всё, что ему налили. – Долго ты их прятать от меня будешь?

Пожимаю плечами:

– Симулякр не зря сделали анонимным. Кто я такой, чтобы идти против правил?

– Что-то раньше тебя это не смущало – правила нарушать, – хмыкает императорский кузен. – Слышал, что это из-за вас с приятелем второй гейт прикрыли.

Ну прикрыли и прикрыли, чего бубнить-то? Всё равно Змеиный бог оттуда сваливать собирался.

– Тсс! – насмешничаю я. – Только никому не говори, сие тайна великая есть. Крушитель Небес обидится, если разболтаю постороннему, как он тогда облажался.

После таких слов даже Саша подаёт голос:

– Ты правда знаком с Крушителем Небес?

– Ага, – широко улыбаюсь. – Хочешь, расскажу, как всё было?

Анатолий Батькович неожиданно усмехается:

– Разве это не было великой тайной?

Безмятежно отмахиваюсь:

– Так то для посторонних. Для своих всё по-другому. Уж императорский родственник понимать должен.

– Потом как-нибудь, – довольная девушка розовеет и снова опускает взгляд к тарелке.

– Не стоит тебе ссорится с Крушителем, – Борис Петрович, напротив, недоволен. – Вы с ним скоро… Ну что там опять стряслось⁈ Я ж просил не беспокоить!

На этой интригующей ноте дед вскакивает с места навстречу одному из своих прислужников. Тот выглядит встревоженным. Но вообще-то обеспокоен тут я! «Вы с ним скоро…» – что этот чокнутый дед опять придумал⁈

Петрович отходит с мордоворотом в сторону и что-то выслушивает. Задумывается. Тихо говорит, яростно жестикулируя. Мордоворот согласно кивает на каждое слово.

Всё это время мы все втроём следим за ними: кузен – насмешливо, Саша – настороженно, я – с интересом. Если дед злится, значит, точно произошло что-то хорошее.

Наконец старикан возвращается на своё место – такой злой, что даже морщин у него куда больше обычного.

– Ломакин тебя теперь требует, – отрывисто гавкает БП. – К себе. Через час пришлёт водителя.

Ого, быстро же он всё устроил! Неужто я действительно наконец выйду из дома на улицу? Ежедневные путешествия в Симулякре заскучать, конечно, не дают, но хочется уже и настоящий воздух другого мира вдохнуть, посмотреть, как тут люди живут. Ну и сбежать от надоедливого Петровича тоже лишним не будет. А то этот гад одним присутствием давит.

– Поговорим, Анатолий Андреевич? – без обычной льстивой любезности продолжает дед. – Прикажу кофий в кабинет подать.

Кузен с готовностью откладывает приборы и отставляет тарелку с истерзанным мясом.

– Это можно, Борис Петрович, – он встаёт из-за стола и указывает на меня пальцем. – Надеюсь, Джеймс Блэт, ты вернёшься с этой встречи в добром здравии. Ломакину палец в рот не клади.

– Что вы, что вы, Анатолий Андреевич, – в тон отвечаю я. – Не имею привычки людям пальцы в рот засовывать.

Императорский кузен фыркает и удаляется вслед за явно взбешённым дедом. Ничего, ВладеМиру своё ценное предложение я тоже отправлю. Для меня чем больше потенциальных заказчиков, тем лучше. А они просто цену себе набивают.

– А ты правда Джеймс из Нейрофронта, Олег? – как-то нерешительно спрашивает Саша. – Не очень-то ты на него похож.

– А что? – интересуюсь. – Он симпатичнее?

Девушка отводит взгляд. Мнётся:

– Ну… Он старше… И вообще… Почему ты мне сразу не рассказал⁈

– И что бы это изменило? – усмехаюсь я. – Ставку на мою победу сделала бы?

Девушка возмущается:

– Да я и так на Нейрофронт всё время ставила! Немного, правда…

– За это спасибо, конечно, – встаю из-за стола. – Тогда, если бы мы проиграли, ты бы меня точно живьём съела. Меньше знаешь – крепче спишь.

Саша тоже подрывается с места:

– Эй, я никогда бы… В смысле, ты ж не один в этом был бы виноват!

Иду к выходу, Саша торопится следом.

– Ну Папку вместо меня съела бы.

Девушка ахает и чувствительно пихает меня пухлым кулачком в плечо:

– Я – этого придурка⁈ Да никогда в жизни!

– Ладно, – покладисто соглашаюсь. – Значит, расскажу ему, что у него появилась настолько горячая фанатка, что простит даже проигрыш. Может, ещё подружитесь. Тем более, вы почти ровесники.

Саша снова толкает меня – уже в бок, но заинтересовывается:

– И сколько ему – двадцать? Двадцать два? Ты хоть раз его видел?

Останавливаюсь и легонько щёлкаю девушку по лбу.

– И когда бы, по-твоему, я с ним встретился? Сижу тут как проклятый целыми днями… Но ты реально к Папке присмотрись, – продолжаю со смехом. – Парень что надо – прям принц на белом коне.

– Да что ты говоришь? Этот наглюга⁈ Судя по воспитанию – настоящий бродяга!

А Саша-то, оказывается, и правда фанатка. Вон как порозовела, глазки заблестели. Ничего общего с той бледной девицей, которая сидела напротив меня за столом.

Ничего удивительного. Ведь если даже меня, взрослого мужика, вся эта ситуация и лично Борис Петрович люто угнетают, то насколько сложно приходится совсем юной девушке? Тем более, старикан явно зверствует не только по отношению ко мне, а вообще.

И пока ничего не подозревающая Саша провожает меня до комнаты, отчётливо понимаю: сделаю всё, чтобы Петрович никому больше не смог навредить. Тем более, что после победы турнире шанс, казавшийся иллюзорным, стал вполне реальным.

Лишь бы только всё у меня получилось.

Останавливаемся с Сашей на пороге. Девушка сразу же становится серьёзной.

– Удачи тебе, – негромко произносит она. – Я очень рада, что мы сумели подружиться. Когда вернёшься, обязательно зайди ко мне. Мне нужно рассказать тебе кое-что важное.

– Может, прямо сейчас поговорим? – предлагаю я. – Время ещё есть.

Она качает головой:

– Не стоит. Разговор может получиться слишком долгим.

– Вот умру от любопытства, будешь плакать, – смеюсь я.

Но Саше веселиться что-то расхотелось:

– Ты уж не умирай, пожалуйста. Помнишь? Ты меня с собой забрать обещал!

– Как-то жутко звучит то, что ты сказала, – продолжаю улыбаться. – Но я всё помню. Действуем сообща, да?

– Ага.

Протягиваю ей сжатый кулак. Девушка слегка ударяет по нему, а затем торопливо меня обнимает, целуя в щёку. И тут же убегает, будто невероятно из-за этого смутилась.

Задумчиво смотрю Саше вслед, вытирая со щеки след от помады. Всё-таки странно она сегодня себя ведёт. Будто и правда фанатка Нейрофронта.

Ладно, потом расспрошу как следует. А пока – надо собираться.

Переодеваюсь в более привычную одежду, а у Найта наконец появляется желание со мной поговорить. Причём прерывает затянувшееся молчание он ровно на том месте, где мы с ним остановились.

«Вряд ли ты сумеешь меня понять, – трагически констатирует он. – Ты никогда не видел даже доли того, что пережил я. Любой, кто хоть раз сталкивался с Легионом, знает, о чём речь. Но не ты».

– А ты никогда не сталкивался с моим бывшим начальником, – весело парирую я, прикидывая, как лучше одеться. Да, чёрная футболка будет в самый раз. – Знаешь, каким он лютым козлом был? Даже представить не можешь. Остальные коллеги тоже в курсе, но не ты.

«Твой начальник не уничтожал целые вселенные».

– Зато целые жизни – легко. А сколько он поглощал кофе – аж жуть берёт. Просто геноцид кофейных зёрен устраивал.

«Издеваешься?» – наконец-то понимает этот страдалец.

Усмехаюсь:

– И как ты догадался? Дурное прошлое есть у всех. Хочешь, чтобы я из жалости поделился с тобой собственной шкурой? Ага, щас. Я не настолько милосердный. А если хочешь договориться, то предложи что-нибудь получше пустых намёков на то, что лично меня даже не касается. Это понятно?

– Наивно думать, что тебя не коснётся, – недовольно цедит Найт. – Но я услышал.

И снова замолкает. Пусть подумаешь, ему полезно. Нечего меня на местные заморочки подписывать. Я вообще из другого мира.

Времени до встречи с Ломакиным остаётся ещё прилично, но меня сжирает нетерпение. Как в детстве, когда после долгой болезни наконец разрешают впервые выйти погулять.

За дверью комнаты меня ждёт неприятный сюрприз в виде подручного БП. Он резво подрывается и топает вслед за мной. Останавливаюсь и хмуро интересуюсь:

– Чего тебе?

– Борис Петрович приказали, – разводит лапищами подручный. Ему будто бы самому не нравится делать то, что заставили.

Делать нечего, иду дальше. Не пойду же я сейчас к Петровичу разбираться. Вряд ли этот придурок может сильно помешать, а сбегать я пока не планирую.

Добираюсь до входа и останавливаюсь перед массивной дверью. Неужто я выйду отсюда прямо сейчас? Даже не верится!

«Я на месте. Выходи», – сообщает Ломакин.

Дверь в новый мир бесшумно открывается, и я в пару шагов оказываюсь на широкой пустой террасе. Видно, что она используется только как прослойка между домом и улицей. Неудивительно – БП совсем не выглядит любителем посиделок на свежем воздухе.

Иду вперёд, прихвостень БП тянется следом. Его тяжёлые шаги уничтожают всё желание обернуться, чтобы получше рассмотреть своё временное пристанище. Ничего, на обратном пути полюбуюсь архитектурой.

По живописной леснице спускаюсь с пригорка, на котором, оказывается, расположен домище Обухова. Видно, что на ландшафтного дизайнера он не поскупился. Прохладный летний ветерок приносит аромат каких-то неведомых цветов и скошенной травы.

Красота.

Только свет от солнца тут какой-то странный, зеленоватый. Причём оно само выглядит вполне нормальным, что ещё более подозрительно.

Лестница выводит нас на замощёную площадку, на которой стоит пара автомобилей. На первый беглый взгляд кажется, что они такие же, как в моём мире. Но стоит приглядеться – тут же понимаешь свою ошибку.

Из большого чёрного автомобиля выходит Ломакин. Надо же, господин инспектор сам лично приехал! Он недовольно хмурится, увидев мордоворота за моей спиной.

– Тебя я не заказывал, – сообщает он подручному Петровича. – Свободен.

И тот без возражений убирается прочь! Эх, хорошо быть начальником…

Оглядываюсь, чтобы убедиться. И застываю с отвисшей челюстью. Там, на пригорке, прямо за домом, возвышается колоссальный сферический купол, тускло мерцающий зелёным. Так вот откуда взялся этот непонятный отсвет!

Это что, Симулякр так выглядит снаружи⁈

Получается, Борис Петрович зачем-то живёт прямо рядом с ним!

– Первый раз что ли видишь? – усмехается Ломакин.

Привычно напоминаю:

– Так у меня же с памятью беда. Неужто жить так близко не опасно? – вопрос вырывается сам собой.

– Наоборот, – в голосе Антона Викторовича по-прежнему слышна усмешка. – На этой дуге живут самые богатые и влиятельные люди страны. Ну или дачу держат, кому что нравится.

– Дуге?

– Так в Соли называются городские районы: Первая дуга, Вторая, Третья… Чем ближе к Симулякру, тем премиальнее.

С трудом припоминаю, что Солью тут называется город. А жить рядом с Симулякром… Что ж, у богатых свои причуды.

– Вы тоже на Первой дуге проживаете? – с трудом отрываю взгляд от гигантского купола и поворачиваюсь к инспектору. Что толку пялиться? Потом полюбуюсь, никуда ваш Симулякр не денется.

Ломакин равнодушно пожимает плечами:

– На третьей. Мне в квартире как-то привычнее. Да и негоже простому служащему равнять себя с императором.

– Император? – наивно спрашиваю я. – Он что, тоже где-то здесь находится?

Ломакин опирается на капот и складывает руки на груди:

– А что тебя удивляет? Симулякр – его любимое детище. Но постоянно он, конечно, тут не живёт, наезжает время от времени… Ну что, как насчёт небольшой экскурсии по городу в качестве бонуса? Выбирай, что больше всего хочешь посмотреть.

– Мне всё интересно, – отвечаю покладисто. – Я ж совсем не знаю, что тут и как.

Антон Викторович согласно кивает и направляется к водительскому месту.

– Значит, покажу, что успею. Только просьба: в пути ничего важного не обсуждаем. Предосторожность не повредит.

Не знаю, что там насчёт безопасности, но разговаривать в дороге у нас итак не получается – я во все глаза разглядываю реалии нового мира, стараясь запомнить как можно больше. Во-первых, интересно, во-вторых, неизвестно, как дальше жизнь сложится. Хоть буду иметь представление, куда податься, если вконец разругаюсь с Петровичем.

Районы Соли не просто так называют дугами: жилые кварталы соприкасаются только с половиной сферы Симулякра. Вторая половина почти всегда закрыта для посещений обычными гражданами – там, как объяснил Ломакин, находятся сверхсекретные технические и научные учреждения, которые обслуживаю нужды Симулякра. А над его стабильной работой неустанно трудятся тысячи специалистов.

На Второй дуге проживают те, кто не попал на Первую, а также находится крупнейший в стране, а может, и в мире, торгово-развлекательный центр, занимающий сразу несколько кварталов.

Третья дуга полностью застроена многоэтажками. Здесь покупают или арендуют квартиры все остальные – те, кто так или иначе связан с Симулякром: обычные сотрудники, новички и рядовые члены самых разных домов. А ещё туристы и фанаты, мечтающие хоть как-то приобщиться к этому уникальному явлению.

Только теперь я осознаю, насколько глобальными являются изменения, привнесённые в этот мир приятелями Найта. И ведь власти ЦиРИ в своё время это всё профинансировали. Значит, видели перспективы. А потом повсеместно внедрили в общество триаду. С одной стороны, заставили людей эволюционировать. С другой – кратно увеличили поток желающих покорить Симулякр.

Неужто они делают это только из-за договорённостей с пришельцами?

Или у них какие-то другие, собственные планы?

Городские кварталы обрываются как-то сразу, резко. И моему взгляду открываются унылые развалюхи, которые после великолепия Первой и прочих дуг выглядят пугающе.

– Что это за место? – дрогнувшим голосом спрашиваю Ломакина.

Тот поджимает губы:

– Если неофициально – Четвёртая дуга. Официально этого места вообще не существует. Здесь простор для всякого отребья. Не обращай внимания, скоро проедем.

И он спешит проскочить неприятное место, будто опасается испачкаться. Или просто опасается: несмотря на то, что на улицах никого не видно, мы явно приковываем к себе внимание местных. Чужие взгляды скользят по кузову, стараются проникнуть через затемнённые стёкла. Я буквально чувствую их кожей.

«Множественные цели по всем направлениям, – подтверждает Аки. – Уровень опасности минимальный».

Не знаю, как Ломакин, а я выдыхаю с облегчением, когда местное гетто наконец заканчивается. За ним нас поджидает будка КПП и шлагбаум, который поднимается, будто сам собой.

– Дальше въезд только для своих, – как ни в чём не бывало поясняет Ломакин. А у меня так и вертится на языке вопрос. «Свои» – это кто? Не пытается ли ушлый Майор Лом таким нехитрым способом обеспечить мою лояльность? Это ж вроде как привилегия.

Дорога резко уходит вверх, и через несколько минут подъёма мы выезжаем на ровную открытую площадку, оборудованную как смотровая. Есть даже резные скамейки и ажурные перила.

Вид на город отсюда открывается удивительный. Но даже издали Симулякр кажется чем-то нездешним, будто построенным инопланетянами. Что в принципе не так уж далеко от истины.

Мы с инспектором выходим из машины и, опираясь на перила, какое-то время осматриваем расстилающийся под нами пейзаж.

– Слышал новость? – прерывает Ломакин затянувшееся молчание. Я молча кручу головой. – Один из твоих соперников по турниру недавно умер. Как там его… Кажется… Вырви Глаз?

Глава 10

Феодальная зависимость

– Это что, какая-то шутка? – оторопело смотрю на Ломакина. Красивый пейзаж перед нами разом теряет всё своё очарование. – Когда я в последний раз слышал о Вырви Глазе, он был живее всех живых.

Инспектор согласно кивает:

– Более того, он угрожал руководству Симулякра и лично императору. Обещал раскрыть какие-то зловещие тайны.

– И что же он вам рассказал? – слежу за реакцией Ломакина, а по хребту проходит холодок. Зачем, спрашивается, он мне об этом сообщает? Это такая завуалированная угроза? Или предупреждение?

Ломакин слегка мрачнеет:

– Ничего особенного. Перед участием в турнире с ним связалась некая женщина, которая обещала содействие в обмен на молчание. Кто это был, он не знает. Никаких свидетельств их взаимодействия не сохранилось. В том числе и в архивах Симулякра.

Некстати вспоминаю наш с Адой поход в Архивную башню. Да нет. Если она действительно Админ, то к чему ей такие пляски с бубном? Ведь она должна уметь воздействовать на Симулякр напрямую.

– А точно ничего не было? Может…

– Кто-то подтёр, – заканчивает за меня инспектор. – В общем, ничего непонятно, но очень интересно.

Трудно поверить, что местные безопасники такие милосердные.

– Получается, он умер после того, как с вами пообщался?

Ломакин складывает руки на груди и отворачивается:

– Если быть точнее – в середине допроса. Так что мы не успели выяснить, было ли за душой у него что-то ещё.

– Ну и методы у вас, Майор Лом, – произношу укоризненно, с трудом справившись с так и норовящей отвиснуть челюстью. – Не представляю даже, что вы там с беднягой творили.

Инспектор тут же излишне эмоционально открещивается:

– В том-то и дело, что мы его пальцем не трогали! Когда его вызвали на беседу, он так испугался, что сотрудничал вполне охотно. И тут – раз! – такая неприятность. Медики успели только констатировать смерть, а после заключили, что сердце не выдержало.

«Неприятность» – вот это как для него называется. И не то чтобы я был сторонником повального человеколюбия. Да и самого Вырви Глаза никогда не жаловал. Но то, как говорит о его смерти Ломакин… царапает. Хотя, наверное, ему по должности положено.

– Не выглядел он больным, – скептически поджимаю губы. – Дурным – да, а вот болезным – ни грамма.

Инспектор охотно соглашается:

– В его медицинской карте тоже никаких данных по этому поводу. Воздействие на организм каких-либо веществ также исключено. Физическое… кхм… воздействие исключено так же – в нашей канцелярии другие методы.

Вспоминаю «Дело чести», которое испробовал на мне недавно Иван Васильевич.